Текст книги "Славяне. Историко-археологическое исследование"

Автор книги: Валентин Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Валентин Васильевич Седов
СЛАВЯНЕ
Историко-археологическое исследование

Предисловие

Источниковый фонд по изучению ранней истории и этногенеза славян постоянно увеличивается. Особенно это касается материалов археологии, роль которой в освещении истории, культуры и экономики древнего славянства активно возрастает. Результаты изысканий археологов в современной науке приобретают все большее и большее значение, поскольку они позволяют исследовать древние исторические процессы конкретно в пространственном и временном отношениях, что не доступно другим наукам. Славяне вышли на историческую арену относительно поздно, и письменные памятники позволяют восстановить их историю только начиная со средневековой поры. Для освещения более ранних периодов славянской истории, уходящих вглубь на полтора – два тысячелетия, в том числе проблемы выделения славян из среды индоевропейских племен и становления отдельного славянского этноса, главными источниками, несомненно, являются данные археологии. При этом, безусловно, нельзя не учитывать и результаты лингвистических изысканий. Язык той или иной этнической общности является ее наиболее надежным признаком. Однако средствами языкознания изучается прежде всего глоттогенез, являющийся лишь частью этногенеза. Лингвистическим данным явно недостает пространственной, хронологической и конкретно-исторической определённости. Взаимосвязь данных археологии и лингвистики – единственный плодотворный путь современных этногенетических изысканий.

Β настоящей книге излагаются результаты исследований проблемы происхождения славян, их истории и развития культуры с древнейших времен до распада праславянского (общеславянского) языка и образования отдельных средневековых славянских этносов. Β древности и средневековье славяне были одним из крупнейших этносов Европы индоевропейской семьи народов. Их историческое развитие протекало не изолированно от других индоевропейских и неиндоевропейских этносов, а в условиях тесных взаимоотношений с ними. Поэтому реконструкции древних этнических процессов в славянском мире в предлагаемой работе проводятся на широком фоне европейской истории, при учете культурных и этнических связей с соседями, миграционных процессов и субстратных явлений и др.

Β основу исследования положены археологические материалы, которые на нынешнем этапе наших знаний, как уже отмечено, являются основной источниковой базой в изучении древнего периода истории и культуры славян. Вместе с тем в исследовании в полной мере проанализированы и учтены достижения других наук – языкознания, ономастики, антропологии, этнографии, климатологии и др. Среди них, безусловно, наибольшее внимание уделено лингвистике, успехи которой обнадёживают. Язык как общественное явление и элемент человеческой культуры самым теснейшим образом связан с другими проявлениями материальной и духовной культуры. Поэтому изучение истории языков и глоттогенеза целесообразно вести в тесной связи со всеми аспектами развития человеческой культуры, то есть с той областью знаний, которой занимается археология. В предлагаемой работе археологическое исследование ключевых тем становления и эволюции славянской истории и культуры ведется в тесной взаимосвязи с лингвистическими изысканиями.

Книгу открывает вводный раздел, в котором рассказано ο возможностях разных наук в изучении проблемы становления и ранней истории славян на современном уровне знаний.

Следующий раздел посвящён древнеевропейской общности, существовавшей в Средней Европе в бронзовом веке, в результате дифференциации которой в начале железного века образовались кельты, иллирийцы, венеты, германцы и славяне. Становление славянского этноса происходило в Висло-Одерском регионе. Во второй половине 1 тыс. до н. э. славяне контактировали с кельтами, расселившимися κ северу от Карпатских гор, которые оставили заметный след в истории славянства – многое было воспринято им из кельтского быта и культуры.

Далее в монографии излагается история славян в римский период, когда они составляли значительную часть населения провинциально-римских культур и развивались во взаимодействии с восточногерманскими племенами. Β Северном Причерноморье в это время в условиях славяно-иранского симбиоза сформировалось диалектно-племенное образование славян – анты.

Нашествие воинственных орд азиатских кочевников – гуннов и серьёзное изменение климатической ситуации прервали поступательное развитие культуры славян. Они стали импульсами начавшейся великой славянской миграции, в результате которой славянами в начале средневековья были освоены широкие пространства Средней и Восточной Европы от Эльбы на западе до Волги на востоке и от Балтики на севере до Пелопоннеса на юге.

Β результате единое развитие этноязыковой общности славян прекратилось. В разных регионах славянского мира началось формирование отдельных раннесредневековых народностей.

Β работе нет историографического раздела. Глава «История знаний ο древних славянах» имеется в моей книге «Славяне в древности» (М., 1994), и пока у меня нет κ ней каких-либо существенных дополнений. Вместе с тем представляется целесообразным написание отдельной моно графии с более обстоятельным освещением развития знаний ο славянах, их истории и культуры от римского времени до наших дней.

Некоторые положения настоящего исследования содержатся в названной работе «Славяне в древности», а также в книге «Славяне в раннем средневековье» (М., 1995). Однако предлагаемая монография никак не является повторением мыслей, построений и выводов этих изданий. Она возникла как развитие проблем этногенеза и истории славянства, изложенных в предшествующих работах, на нынешнем этапе. В новом исследовании внесено немало дополнений, уточнений и наблюдений, учтены новейшие достижения науки. Вместе с тем имеются в нем и положения, содержащиеся в более ранних трудах, что было крайне необходимо, иначе терялась бы целостность монографического освещения исторических процессов в славянском мире и его окружении.

Автор осознаёт, что далеко не все сложные проблемы этногенеза и ранней истории славян удалось решить в этой книге. В ряде мест из-за недостатка фактологической базы читатель встретится с гипотетическими, дискуссионными положениями. Они неизбежны при современном состоянии этногенезологии.

ВВЕДЕНИЕ

Известия ο ранних славянах в древних памятниках письменности

Славяне впервые упоминаются в исторических произведениях начала нашей эры. Европа в то время членилась на два различных мира. Её южная часть, примыкающая κ Средиземноморью на юге и достигающая Дуная и Эльбы на севере, была территорией Римской империи, знала городскую жизнь и характеризовалась высокой культурой и экономикой, развитыми ремеслами, строительством и военным делом. Северные и восточные земли Европы составляли варварский мир, не знавший городской жизни, государственности и письменности; культура, быт и нравы населения находились на более низкой ступени развития. Основными частями этого мира были Германия и Сарматия. Β восприятии римлян Германия ограничивалась с запада Рейном, с юга Дунаем, с севера Океаном. Границей между Германией и Сарматией была Висла. Сарматия простиралась через Севернопричерноморские земли до нижней Волги. Северные же, лесные области Восточно-Европейской равнины были для римлян совсем неизвестными землями.

Β сочинениях римских авторов славяне именуются венедами/венетами. Ο том, что под этим этнонимом действительно скрываются славяне, свидетельствует Иордан – автор «Гетики», написанной в середине VI в. Он пишет, что венеты – «многочисленное племя», обитавшее в его время «от истоков Вистулы на огромных пространствах». «Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания, – отмечает далее Иордан, – преимущественно они все же называются славянами и антами».[1]1
  Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. Μ., 1960. С. 90.


[Закрыть] Упоминания венедов в других местах «Гетики» свидетельствуют, что для Иордана отождествление венедов и славян представляется несомненным. Венедами называли славян – своих восточных соседей – германцы. Для раннего средневековья это документируется целым рядом письменных свидетельств. Германское Wenden – «славяне» сохранилось за ними до сих пор. Этим этнонимом немцы именуют лужичан. Венедами называют славян и прибалтийские финны (эстонское wene, финское venalainen, карельское venea ‘русские’, Vena 'Русь’, veneks ‘по-русски’). До недавнего времени исследователи полагали, что название славян венедами было воспринято западными финскими племенами от германцев. Однако материалы археологии говорят об ином происхождении этого этнонима в западнофинском мире. В период великого переселения народов славяне крупными массами расселились в лесной зоне Восточно-Европейской равнины и непосредственно встретились с прибалтийскими финнами. Интересно, что эта группа славян вышла из Висло-Одерского ареала, из того его региона, который, согласно информации Иордана, был заселён славянами-венедами.[2]2
  Седов Β. В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. М., 1999. С. 91–116.


[Закрыть] В этой связи допустимо предположение, что для части ранних славян этноним венеды был самоназванием. Попытки этимологизировать этноним венеды на славянской языковой почве оказались неубедительными.[3]3
  Lehr-Spłowiński Т. Ο pochodzeniu i praojczyznie slowian. Poznań, 1946. S. 17; Gołąb Z. Veneti / Venedi – the oldest name of the Slaves // Journal of Indo-Europea η Studies. 1975. № 4. P. 321–336.


[Закрыть] Неоднократно высказывалась догадка ο том, что название венедов было перенесено на славян в то время, когда они будто бы появились в бассейне Вислы, – германцы и римляне стали именовать славян этнонимом ранее проживавшего здесь населения. Однако каких-либо оснований, подтверждающих эту мысль, в распоряжении науки нет.

Этноним венеды восходит κ отдалённой древности, вероятно, κ древне-европейской общности II тыс. до н. э., ο которой речь пойдёт ниже. Из неё вышли венеты, зафиксированные античными источниками в Северной Адриатике, кельтское племя венетов, проживавшее в Бретании и покорённое Цезарем во время походов 58–51 гг. до н. э. в Галлию, и, нужно полагать, венеды/венеты – славяне.

Гай Плиний Старший (23/24–79 гг. н. э.), работая в канцелярии римского императора Веспасиана, написал энциклопедический труд, «Естественную историю» в 37 книгах, в котором отразил комплекс знаний того времени ο земле и небе. В книгах II–VI содержится географическое описание Европы, Северной Африки и Ближнего Востока, в значительной степени основанное на имперской документации и личных записях. Этногеография варварской части Европы из-за отсутствия информации описана туманно, иногда не реалистично – современные данные здесь перемежаются с известиями, почерпнутыми из сочинений греческих авторов более раннего времени. Плиний сообщает, что Энингия «…населена вплоть до реки Висулы сарматами, венедами, скирами, хиррами…»[4]4
  Plinius Secundus С. Naturalis historia. III. Leipzig, 1895. P. 97; Свод древнейших письменных известий ο славянах. Τ. I (I–VI вв.). Μ., 1991. C. 25.


[Закрыть] Остров Энингия не находит соответствия в географии Европы. Исследователи, учитывая его локализацию и размеры, допускают, что это было Висло-Одерское междуречье, которое информаторы Плиния приняли за остров из-за полноводности Щецинского и Гданьского заливов и рек Вислы и Одера. Соседями венедов были сарматы, скиры и хирры.

Сарматы в то время заселяли широкие пространства Северного Причерноморья, достигая на западе низовьев Дуная и восточных склонов Карпат в Поднестровье. Скиры – германское племя, проживавшее, по-видимому, где-то севернее Карпатских гор. Β III в. они вместе с семнонами и бургундионами переместились на Дунай, атаковав римский лимес. Хирры (гирры) никем, кроме Плиния, не упоминаются. Возможно, это сарматское племя герры. Античные и раннесредневековые авторы размещают его κ востоку от Вислы, а также в числе других племён на Дунае. Следовательно, венедов, согласно информации Плиния, нужно локализовать в бассейне Вислы; ни западных, ни восточных конкретных пределов их расселения определить не удаётся.

Этот вывод подтверждают данные греческого географа и астронома Клавдия Птолемея, содержащиеся в его сочинении «Географическое руководство», написанном в третьей четверти II в. н. э. Сообщается, что «…занимают Сарматию очень большие народы – венеды вдоль всего Венедского залива… И меньшие народы населяют Сарматию: по реке Вистуле ниже венедов гитоны, затем финны, затем сулоны; ниже их фругудионы, затем аварины у истока реки Вистулы; ниже этих омброны, затем анартофракты, затем бургионы, затем арсиэты, затем сабоки, затем пиенгиты и биессы возле горы Карпата. Восточнее названных, снова ниже венедов, суть галинды и судины и ставаны вплоть до аланов».[5]5
  Клавдий Птолемей. Географическое руководство // Латышев Β. В. Известия древних писателей греческих и латинских ο Скифии и Кавказе. Τ. I. Вып. 1. СПб., 1893. С. 231; Свод древнейших письменных известий… С. 51.


[Закрыть] Кроме Венедского залива (ныне Гданьский) Сарматского Океана (Балтийское море) венеды дали ещё имя Венедским горам (предположительно, Восточнопрусское приморское плато).

Из сообщения Птолемея достаточно определённо следует, что областью проживания венедов – одного из крупных этносов Европейской Сарматии – был бассейн Вислы. Из племён, называемых вместе с венедами, часть (гитоны, фругудионы, аварины) принадлежала κ германцам, другие (галинды, судины и, вероятно, ставаны) – κ балтам; финны – большой массив племён финно-угорской языковой группы на северо-востоке Европы. Среди племён Прикарпатского региона названы германские, дако-фракийские и кельтские племена. Ближайшими соседями венедов являются гитоны, омброны, галинды и судины. Гитоны, по-видимому, тождественны гутонам Плиния и Тацита. Исследователи полагают, что это готы, обитавшие во времена Птолемея в нижнем течении Вислы. Омброны – ветвь бастарнов, этническое определение которых остаётся спорным. Начиная с I в. н. э. древние авторы причисляют бастарнов κ германским племенам юго-восточного Прикарпатья (по течению реки Прут до дельты Дуная). Галинды и судины, несомненно, западнобалтские племена, известные по раннесредневековым источникам и достоверно локализуемые в регионе Мазурских озер и Среднего Понеманья. На основе этих данных венедов следует локализовать в бассейне Вислы между ее низовьями, где жили готы, и прикарпатским регионом проживания баотарнов. На северо-востоке венеды соприкасались с западными балтами. Как далеко простирались их земли на юго-востоке, сказать невозможно.

Интересные сведения ο венедах содержатся в труде римского историка Публия Корнелия Тацита «Германия», написанном в 98 г. Характеризуя пограничье Свевии (Германии), Тацит затрудняется сказать, кому ближе венеты – германцам или сарматам. Они многое усвоили из нравов сарматов, «ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить κ германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; всё это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».[6]6
  Корнелий Тацит. Сочинения: Β 2 т. Τ. I. Λ., 1969. C. 372–373.


[Закрыть] Певкины – ветвь бастарнов; ряд античных авторов (в том числе и Тацит) отождествляли певкинов с бастарнами. Территорией расселения венетов опять-таки оказываются земли севернее Карпатских гор на пограничье с Германией, восточной границей которой, как уже говорилось, была Висла. Κ III в. восходит дошедшая до нас (в исполнении XII–XIII вв.) географическая карта мира, на которой венеды документированы в двух местах. Венеды-сарматы обозначены южнее Балтийского моря и северо-западнее бастарнов, то есть севернее Карпатских гор. Второе обозначение венедов находится рядом с гетами и даками, то есть между нижним Дунаем и Днестром,[7]7
  Die Peutingerische Tafel oder Weltkarte des Castorius mit kurzer Erklärung. Stuttgart, 1916; Weber Ε. Tabula Peudngeriana. Graz, 1976; Свод древнейших письменных известий… (вкладыш с небольшим участком карты).


[Закрыть] что, скорее всего, говорит ο перемещении κ III в. части венедов-славян на юг от более раннего их региона. Этими данными и ограничивается историческая информация ο ранних славянах.

Заметно более обширны и разнообразны сведения ο славянах второй половины I тыс. н. э. Κ этому времени славяне расселились на широких пространствах Европы – от побережья Балтийского моря на севере до Пелопоннеса на юге и от Эльбы на западе до среднего течения Волги на востоке. Целостного описания раннесредневекового славянского мира в источниках нет. Только в «Гетике» Иордана приводятся интересные данные по географии славян. Историк готов использовал не дошедшие до нас сочинения Аблабия и Кассиодора, и часть его информации относится κ более раннему времени. «У левого… склона (Карпат), спускающегося κ северу, начиная от места рождения реки Висгулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов», – пишет Иордан.[8]8
  Иордан. Ο происхождении и деяниях гетов. С. 71.


[Закрыть] Эта информация соответствует сведениям античных авторов ο локализации ранних венедов-славян в областях, связанных с бассейном Вислы. Далее Иордан сообщает, что они «ныне известны под тремя именами: венетов, антов и склавенов»,[9]9
  Там же. С. 90.


[Закрыть] и даёт их географические координаты.

Византийские авторы VI–VIII вв. (Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протектор, Маврикий, Феофилакт Симокатта и др.) описывают в основном славян Подунавья и Балканского полуострова. Совсем фрагментарны данные ο славянах в сочинениях сирийских авторов VI в. Они не касаются рассматриваемых в настоящей книге вопросов славянского этногенеза. Также неинформативными в этом отношении являются уже весьма обширные и разнообразные документы IX–X вв. (византийские, западноевропейские и арабо-персидские).

Средневековые авторы и хронисты долгое время не были знакомы с античной историко-географической литературой и излагали представления ο прародине и древней истории славян самостоятельно. Наибольший интерес в этом отношении представляет древнерусская «Повесть временных лет» (начало XII в.). Исходя из библейского предания, согласно которому родиной всего человечества была Передняя Азия, Нестор – автор этого произведения – начинает историю славян с Вавилонского столпотворения, расчленившего человечество на 72 народа и вызвавшего расселение их в разных направлениях. Среди этих народов были и славяне. Первоначально они поселились на Дунае, «где есть ныне Угорьска земля и Болгарска. И от техъ словенъ разидошася по земле и прозвашася имены своими, где седше на котором месте».[10]10
  Повесть временных лет. Ч. 1. Μ.; Л., 1950. С. 11.


[Закрыть]

Этот рассказ ο расселении всех славян с Дуная стал основой так называемой дунайской (или балканской) теории их происхождения, излагавшейся во многих средневековых хрониках и сочинениях и остававшейся популярной в исторических и лингвистических работах XIX и отчасти XX столетия. Несостоятельность теории дунайского происхождения славян, изложенной древнерусским летописцем, была аргументирована знаменитым чешским славистом Л. Нидерле в начале XX в., а позднее и другими исследователями. Ниже будет показано, что рассказ Нестора имеет реальную историческую почву, но происхождение и начальная история славян все же не связаны с Дунайским регионом.

Изложенным ограничивается историческая информация ο ранних славянах. Очевидно, что для восстановления начальных этапов славянской истории необходимо привлечь данные других наук.

Языкознание и проблема этногенеза славян

Лингвистика свидетельствует, что язык славян принадлежит κ индоевропейской семье, куда входят также балтские, германские, италийские, кельтский, греческий, армянский, индоиранские, албанский, а также распространённые в древности фракийские, иллирийские, венетский, анато лийские и тохарские языки. Первая схема дифференциации индоевропейских языков (рис. 1) была выполнена ещё в середине XIX в. немецким учёным А. Шлейхером – основателем теории родословного дерева в языкознании,[11]11
  Schleicher A. Die deutsche Sprache. Berlin, 1860; Idem. Kurzer Abriss der Geschichte der slavischen Sprache. Leipzig, 1858; Шлейхер Α. Краткий очерк доисторической жизни северо-восточного отдела индоевропейских языков. СПб., 1865.


[Закрыть] ныне имеющая лишь историографический интерес.

Рис. 1. Схема членения индоевропейского языка А. Шлейхера

Вопрос ο прародине индоевропейцев обсуждается в историко-лингвистической литературе давно и пока не решён. Предлагаются весьма различные её локализации как в Европе (в центральной части континента; от Рейна до Дона; в Балкано-Дунайском регионе; в причерноморско-прикаспийских степях и других), так и в Азии (Месопотамия; Армянское нагорье; Индия и другие регионы).

Дифференциация индоевропейской этноязыковой общности не была одноактным процессом, а растянулась на два – три столетия. Первый этап отделения от индоевропейской среды связан с образованием анатолийских и индоиранских языков и этносов. Древнейшие письменные памятники хеттского языка датируются XVIII в. до н. э. и определенно свидетельствуют ο том, что в начале II тыс. до н. э. этот язык был уже самостоятельным индоевропейским языком, содержащим немалое число новообразований. Это предполагает продолжительный период его обособленного развития. Проживание носителей хетто-лувийской группы индоевропейцев в Малой Азии документируется ассирийскими текстами конца III тыс. до н. э. Следовательно, выделение этой языковой группы из индоевропейской общности нужно отнести ко времени не позднее первой половины III тыс. до н. э., а возможно, и κ более раннему периоду.

Β переднеазиатских текстах первой половины II тыс. до н. э. фиксируются следы уже выделившегося из индоевропейской общности индоиранского языка. В памятниках письменности хеттов середины II тыс. до н. э. упоминается несколько индийских (арийских) лексем. Это даёт основание утверждать, что индоиранский язык начал развиваться как самостоятельный, по крайней мере, уже в III тыс. до н. э., а праиндоевропейскую общность отнести κ V–IV тыс. до н. э.

Данные лингвистики показывают, что в относительно раннее время образовались армянский, греческий и фракийские языки. Зато языки племён Центральной Европы (италийский, кельтский, германский, славянский, балтский и иллирийский) оформились в самостоятельные сравнительно поздно. Учитывая эти наблюдения, американские лингвисты Г. Трегер и X. Смит[12]12
  Trager G. L., Smith Η. L. Chronology of Indo-Hittite // Studies in Linguistics. Vol. 8. № 3. 1950.


[Закрыть] предложили схему образования индоевропейских языков с указанием приблизительных дат (рис. 2).

Рис. 2. Хронологическая схема формирования индоевропейских языков Г. Трегера и X. Смита

Β фундаментальном исследовании, посвященном языку, культуре и прародине индоевропейцев, Τ. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов попытались обосновать локализацию древнейшей территории этой языковой этнообщности в районе Армянского нагорья.[13]13
  Γамкрелидзе Τ. Β., Иванов Вяч. Bс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и пракультуры. Τ. I–II. Тбилиси, 1984.


[Закрыть] Праиндоевропейский язык рассматривается учёными в контексте с другими ностратическими языками; датировка его перед распадом определяется IV тыс. до н. э. На основе комплекса языковых данных реконструируются условия образования и пути расселения различных индоевропейских языковых групп. Выделение древнеевропейской диалектной общности, ставшей основой для становления в дальнейшем кельто-италийских, иллирийского, германского, балтского и славянского языков, исследователи связывают с миграцией индоевропейского населения через среднеазиатские земли в области Северного Причерноморья и Нижнего Поволжья. Как полагают Τ. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов, это расселение осуществлялось несколькими миграционными волнами. Вновь пришедшие племена присоединялись κ ранее осевшим на этой территории. Общность эта отделилась от остальных индоевропейцев ещё где-то в Центральной Азии, а в причерноморско-нижневолжских степях образовался языковой ареал, в котором в течение III тыс. до н. э. окончательно и оформилась древнеевропейская общность, еще слабо расчлененная на отдельные диалекты. В дальнейшем носители древнеевропейских диалектов мигрировали в центральноевропейские земли (рис 3).

Рис. 3. Карта-схема расселения индоевропейцев, по Τ. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванову

Ещё в 60-х гг. XIX в. немецкий лингвист Э. Лотнер обратил внимание на родственность европейских языков, проявляющуюся, в частности, в парных связях между италийским и иллирийским, между италийским и кельтским, между кельтским и германским, между германским и балто-славянским.[14]14
  Lottner Ε. Über die Stellung der Italer innerhalb des indoeuropaischen Stammes // Kuhns Zeitschrift. 1866. Bd. VII. S. 18–44, 160–193.


[Закрыть] Исследователь утверждал, что первоначально в результате распада общеиндоевропейского языка образовался общий западноевропейский язык. И только позднее его дифференциация привела κ становлению самостоятельных кельтского, италийского, иллирийского, германского, славянского и литовского (балтского) языков (рис. 4).

Рис. 4. Схема дифференциации индоевропейских языков, по Э. Лотнеру

Теория ο древнеевропейской языковой общности как промежуточной стадии, объединявшей предков западноевропейских исторических народов, была аргументированно сформулирована в 50-х гг. XX в. немецким лингвистом Г. Краэ.[15]15
  Krahe H. Sprache und Vorzeit. Heidelberg, 1954; Idem. Die Struktur der alteuro-paischen Hydronymie // Akademie der Wissenschaft und der Literatur. Abhandlungen der Geistes– und Sozialwissenschafdichen Klasse. Wiesbaden, 1962. № 5; Idem. Unsere ältesten Flūssnamen. Wiesbaden, 1964.


[Закрыть] Суть её заключается в том, что в то время, когда анатолийские, индоиранские, армянский, греческий и фракийские языки, выделившись из праиндоевропейской общности, развивались как самостоятельные, полностью оформившиеся языки, италийский, кельтский, германский, славянский, балтский и иАлирийский еще не существовали. Они составляли достаточно однородную общность диалектов, в разной степени связанных друг с другом и находящихся в постоянных контактах. Согласно Г. Краэ, эта языковая общность существовала в Центральной Европе во II тыс. до н. э. и названа им древнеевропейской. Из неё позднее вышли кельты и италики, иллирийцы и венеты, германцы, славяне и балты. Древнеевропейцы выработали общую терминологию в области сельского хозяйства, социальных отношений и религии. Следами их расселения являются многочисленные древнеевропейские гидронимы, которые и были описаны Г. Краэ. Они распространены на широкой территории от Южной Скандинавии на севере до материковой Италии на юге и от Британских островов на западе до Юго-Восточной Прибалтики и Днепра на востоке. Среднеевропейские области севернее Альп, со гласно этому исследователю, были наиболее древним, коренным ареалом древнеевропейских племён.

Β Северном Причерноморье, где Τ. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов локализуют древнеевропейцев до их расселения в Центральной Европе, водные названия древнеевропейских типов немногочисленны. По мнению этих исследователей, этот пласт гидронимии в названном регионе был в значительной степени стерт в результате расселения здесь сначала иранского населения, а позднее тюркских племён.

Положение ο древнеевропейской общности, изложенное Г. Краэ, находит подтверждение в ряде последующих изысканий. Так, В. И. Абаев, характеризуя серию ирано-европейских (скифо-сарматских) языковых схождений и параллели в области мифологии, утверждал, что они достаточно определённо говорят ο тесных контактах древнейшего ираноязычного населения юго-восточной Европы с ещё не расчленёнными в языковом отношении западноевропейскими племенами. Древнеевропейскую языковую общность, в которую входили будущие кельты, италики, германцы и славяне (по В. И. Абаеву, ещё и тохары), заключал исследователь, следует считать исторической реальностью.[16]16
  Абаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы: На стыке Востока и Запада. М., 1965. С. 127–129.


[Закрыть]

Κ такому же выводу склоняют исследования Ο. Н. Трубачёва славянской ремесленной – гончарной, кузнечной, текстильной и деревообрабатывающей – лексики. Оказывается, что носители раннеславянских диалектов или их предки в то время, когда формировалась эта терминология, находились в тесных контактах с будущими италиками, германцами и кельтами и составляли с ними вместе единый центральноевропейский культурный регион.[17]17
  Трубачёв Ο. Н. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966; Он же. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. М., 1991. С. 81–82.


[Закрыть] Этот регион в общих чертах соответствует коренной территории древнеевропейской гидронимии.

Определить точное время формирования праславянского языка и этноса по языковым данным не представляется возможным. В лингвистике высказано несколько различных дат становления языка славян. Большинство учёных относят этот процесс κ I тыс. до н. э. Уже Л. Нидерле на основании изысканий лингвистов его времени писал ο сложении праславянского языка в I тыс. до н. э. Известный польский учёный Т. Лер-Сплавиньский определял образование праславянского языка серединой I тыс. до н. э.,[18]18
  Lehr-Spławiński Τ. Szkic dziejów języka prasłowiańskiego // Studia z filologii polskiej i słowianskiej. Warszawa, 1958. N 3. S. 243–265.


[Закрыть] М. Фасмер и П. Арумаа – временем около 400 г. до н. э..[19]19
  Vasmer M. Schriften zur slavischen Altertumkunde und Namenkunde. Wiesbaden, 1971. S. 73–99; Arumaa P. Urslavische Grammatik: Einführung in das vergleichende Studium der Slavischen Sprachen. I. Heidelberg, 1964.


[Закрыть]Κ периоду около 500–400 гг. до н. э. относит выделение праславянского языка чешский учёный А. Лемпрехт, допуская при этом и более широкую дату – 700–200 гг. до н. э..[20]20
  Lemprecht A. Praslovanština. Brno, 1987.


[Закрыть] Согласно представлениям другого чешского лингвиста, А. Эрхарта, начало славянского языка следует относить κ периоду около 700 г. до н. э., выделяя в его развитии предславянский этап, определяемый 700 г. до н. э. – 300 г. н. э..[21]21
  Erhart A. U kolébky slovanskich jazykü // Slavia. Časopis pro slovanskoi filologii. Praha, 1985. Roč 54. Seš 4. S. 337–354.


[Закрыть] Ориентировочно около 1000 г. до н. э. определяет возникновение языка славян З. Голомб.[22]22
  Goląb Z. The Ethnogenesis of the Slavs in the Light of Linguistics // American Contributions to the Ninth International Congress of Slavists. 1. Linguistics. Colombus 1983. P. 131–146.


[Закрыть] С. Б. Бернштейн считает возможным начинать праславянский период с III–II вв. до н. э.,[23]23
  Бернштейн С. Б. Некоторые вопросы методики изучения проблем этногенеза славян // Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. М., 1984. С. 16.


[Закрыть] американский славист Г. Бирнбаум полагает, что подлинно славянское языковое развитие началось незадолго до нашей эры.[24]24
  Birnbaum Η. Zur Problematik der zeidichen Abgrenzung des Urslavischen. Über die Relativitat der Begriffe Balto-Slavisch (Fruhslavisch bzw. Spatgemeinslavischer Dialekt) Ureinzelslavine // Zeitschrift fur slavische Philologie. 1970. N 35/1. S. 1–62.


[Закрыть] По мнению Φ. П. Филина, начало праславянского языка не может быть установлено с достаточной точностью, но «мы можем быть уверены в том, что праславянский язык в 1 тыс. н. э. и в века, непосредственно предшествующие нашей эре, несомненно, существовал».[25]25
  Филин Φ. Π. Κ проблеме происхождения славянских языков // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов: Докл. сов. делегации. М., 1973. С. 381.


[Закрыть]

Впрочем, в лингвистической литературе есть мнения и ο более раннем и ο более позднем образовании праславянского языка. Так, болгарский учёный В. Георгиев на основе данных «внешней реконструкции» (славяно-хеттские, славянотохарские и иные параллели) относил начало зарождения славянского языка κ середине II тыс. до н. э. Однако первое тысячелетие его истории было ещё «балто-славянским состоянием»,[26]26
  Георгиев В. Праславянский и индоевропейские языки // Славянская филология. Т. 3. София, 1963.


[Закрыть] и, следовательно, самостоятельное развитие языка славян началось около середины I тыс. до н. э. Согласно Г. Шевелеву, первый период «мутации и становления праславянского языка» относится κ 2000–1500 гг. до н. э., а «первый период стабилизации» датируется 1500–600 гг. до н. э..[27]27
  Shevelov G. У. Prahistory of Slavic. Ν. Υ., 1965.


[Закрыть]Β противоположность этим мнениям З. Штибер и Г. Лант склонны относить формирование праславянского языка κ первым векам I тыс. н. э..[28]28
  Stieber Ζ. Zarys gramatyki porównawczej języków słowiańskich: Fonologia. Warszawa, 1969; Lunt H. G. On common slavik // Зборник матице српске за филологjу и лингвистнкujy. Τ. XXVII–XXVIII. Нови Сад, 1984–1985. С. 417–422.


[Закрыть]

Становление славянского языка и этноса – постепенный процесс эволюции диалектов древнеевропейского (или позднепраиндоевропейского) языка в самостоятельный праславянский язык. Определение этого процесса с точностью до столетия по лингвистическим данным, очевидно, не может быть достаточно надёжным. С большой долей вероятности можно полагать только, что во второй половине I тыс. до н. э. праславянский язык уже развивался обособленно от других индоевропейских языков.

Славянский язык во многих отношениях близок κ балтскому. Β этой связи в лингвистической литературе высказана мысль ο существовании в древности балто-славянской языковой общности, в результате распада которой и образовались отдельные славянский и балтский языки. Другая группа учёных отрицает такую общность. Эта проблема обсуждается уже много десятилетий. Высказано несколько точек зрения, объясняющих близость славянских и балтских языков. Мнения исследователей значительно расходятся – от признания существования единого балто-славянского языка до предположения ο независимом параллельном развитии этих языков в условиях тесных контактов.

Дискуссия по проблеме славянобалтских языковых отношений, начатая на IV Международном съезде славистов и продолжающаяся поныне, показала, что ряд существенных черт, свойственных как балтскому, так и славянскому языкам, объясним длительными соседскими контактами славян с балтами. Так, С. Б. Бернштейн попытался показать, что многие балто-славянские языковые схождения не были результатом генетической общности этих этносов, а являются следствием конвергенции между доисторическими балтами и славянами и симбиоза между ними на сопредельных территориях.[29]29
  Бернштейн С. Б. Балто-славянская языковая сообщность // Славянская филология: Сб. ст. Вып. 1. М., 1958. С. 45–67.


[Закрыть] Эту мысль позднее развивал литовский лингвист С. Каралюнас.[30]30
  Karaliünas S. Каі kurie baltų іг slavų seniausiujų santykių klausimai // Lietuvių kalbotyros klausimai. Τ. X. Vilnius, 1968. P. 7–100.


[Закрыть] X. Майер отрицал существование балто-славянского языка, указывая на наличие глубоких различий между балтскими и славянскими языками, в частности в области вокализма, и объяснял сходные черты между ними консервативной природой этих языков.[31]31
  Mayer Η. Kann das Baltische als das Muster fur das Slavische gelten? // Zeitschrift für slavische Philoiogie. T. 39. 1976. S. 32–42; Idem. Divergenz des Baltischen und Slavischen // Zeitschrift fur slavische Philoiogie. Bd. 40. 1978. S. 52–62.


[Закрыть]