Текст книги "Потопи меня или будь проклят!"

Автор книги: Валентин Пикуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Валентин Саввич Пикуль
Потопи меня или будь проклят!

Американский посол во Франции, мистер Портэр, все шесть лет пребывания в Париже занимался изучением старинных, затоптанных временем кладбищ. Наконец в 1905 году его поиски увенчались успехом: на кладбище grangeanx – Belles он обнаружил могилу человека, о котором уже были написаны два романа (один – Фенимором Купером, а другой – Александром Дюма).

– Вы уверены, что нашли Поля Джонса? – спрашивали посла.

– Я открою гроб и посмотрю ему в лицо.

– Вы надеетесь, что адмирал так хорошо сохранился?

– Еще бы! Гроб до самого верху залит алкоголем… Гроб распечатали, выплеснув из него крепкий виноградный спирт, и все были поражены сходством усопшего с гипсовой маской лица Поля Джонса, что сохранилась в музее Филадельфии. Знаменитые антропологи, Пагельон и Капитэн, подвергли останки адмирала тщательному изучению и пришли к выводу:

– Да, перед нами славный «ценитель морей» – Поль Джонс, в его легких сохранились даже следы того воспаления, которым он страдал в конце жизни…

Мертвеца переложили в металлический гроб, в крышку которого вставили корабельный иллюминатор; через Атлантику тронулась к берегам Франции эскадра боевых кораблей США, а в Анаполисе янки заранее возводили торжественный склеп-памятник, дабы адмирал Поль Джонс нашел в Америке место своего последнего успокоения… Париж давно не видывал такого великолепного шествия! Гроб с телом моряка сопровождали французские полки и кортеж американских матросов. Во главе траурной процессии, держа в руке цилиндр, выступал сам премьер Франции; оркестры играли марши (но не погребальные, а триумфальные). За катафалком, водруженным на лафете, дефилировали послы и посланники разных стран, аккредитованные в Париже, и русский военно-морской атташе с усмешкою заметил послу А. И. Нелидову:

– Американцы твердо запомнили, что Поль Джонс был создателем флота США, но они забыли, что чин адмирала он заслужил не от Америки, а от России…, все-таки от нас!

***

Сын шотландского садовника, он начинал свою жизнь, как и многие бедные мальчики в Англии, – с юнги. На корабле, перевозившем негров-рабов из Африки в американские колонии, он познал «вкус моря», научился предугадывать опасность в темноте и тумане, но душа Поля была возмущена жестокостью соотечественников. Юный моряк покинул невольничий корабль, поклявшись себе никогда более не служить британской короне.

– Английские корабли достойны только того, чтобы их топить, словно бешеных собак! – кричал Джонс в портовой таверне…

Новый свет приютил беглеца. В 1775 году началась война за независимость Америки, и стране, еще не обозначенной на картах мира, предложил свои услуги «лейтенант» Поль Джонс. Вашингтон сказал:

– Я знаю этого парня…, дайте ему подраться! Джонс собрал экипаж из отчаянных сорвиголов, не знавших ни отца, ни матери, не имевших крыши над головой, и с этими ребятами разбивал англичан на море так, что от спесивой доблести «владычицы морей» только искры летели. В жестоких абордажных схватках, где исход боя решал удар копьем или саблей, Джонс брал в плен британские корабли и приволакивал их, обесчещенных, в гавани Америки, а на берегу его восторженно чествовали шумные толпы народа… Поль Джонс говорил Вашингтону:

– Теперь я хочу подпалить шкуру английского короля в его же английской овчарне! Клянусь дьяволом, так и будет!

Весной 1778 года у берегов Англии появился внешне безобидный корабль, за бортами которого укрылись восемнадцать пушек. Это был замаскированный под «купца» корвет «Рейнджэр».

– Что слыхать нового в мире, приятель? – спросили лоцмана, когда он поднялся на палубу корвета.

– Говорят, – отвечал тот капитану, – что близ наших берегов шляется изменник Поль Джонс, а это такой негодяй, это такой мерзавец, что рано или поздно он будет повешен.

– Вот как? Хорошее же у вас, англичан, мнение обо мне. Будем знакомы: я и есть Поль Джонс! Но я тебя не повешу…

В громе картечи и ручных гранат, ободряя матросов свистом и песнями, Поль Джонс топил британские корабли у их же берегов Лондонскую биржу лихорадило, цены на товары росли, банковские конторы разорялись на простое судов в гаванях.

Лоцман показал вдаль, где брезжили огни города:

– Вот и Уайтвейхен, как вы и желали, сэр. Позволено мне узнать, что вы собираетесь делать здесь, сэр?

– Это моя родина, – отвечал Поль Джонс, – а родину иногда следует навещать даже такому сыну, как я!

Осыпанные теплым ночным дождем, матросы во главе со своим капитаном высадились в городе, взяли форт, заклепали все его пушки, и, спалив британские корабли, стоявшие в гавани, они снова растворились в безбрежии моря…

Король, удрученный, сказал:

– Мне стыдно. Иль слава моего флота – это миф?

– Что делать, – отвечали королю адмиралы, – но Джонс неуловим, как старая трюмная крыса… Нет веревки на флоте вашего величества, которая бы не источала кровавых слез от желания удавить на мачте этого нахального пирата!

А Поль Джонс уже высадился в графстве Селкирк, где в старинном замке застал только графиню, которой и принес глубочайшие извинения за беспокойство, а ребята с «Рейнджэра» потащили на корабль все графское серебро, что заставило Джонса до конца своих дней выплачивать Селкиркам стоимость сервиза из своего кошелька. «Но я же не разбойник, каким меня англичане считают, – говорил Поль Джонс, – а если моим славным ребятам так уж хочется ужинать непременно на серебре, так пускай они едят у меня по-графски… У них так мало радостей в жизни!» Вскоре, отдохнув с командой во Франции, он снова появился в морях Англии на «Простаке Ричарде»; на этот раз его сопровождали французские корабли под флагом некоего Ландэ, уволенного с флота как сумасшедшего. Джонс взял его к себе на службу. «Я и сам, когда дерусь, – сказал он, – тоже делаюсь не в себе. Так что этот полоумный парень вполне сгодится для такого дела, каким мы решили заняться…» На траверзе мыса Фламборо Джонс разглядел в тумане высокую оснастку пятидесятипушечного линейного фрегата «Серапис», который по праву считался лучшим кораблем королеве кого флота: за ним ветер подгонял красавец фрегат «Графиня Скарбороа»…

Сначала англичане окликнули их в рупор:

– Отвечайте, что за судно, или мы вас утопим! Поль Джонс в чистой белой рубашке, рукава которой он закатал до локтей, отвечал с небывалой яростью:

– Потопи меня или будь проклят!

В этот рискованный момент «сумасшедший» Ландэ на своих кораблях погнался за торговыми кораблями. Благодаря явной дурости Ландэ маленький «Простак Ричард» остался один на один с грозным королевским противником. Прозвучал первый залп англичан – корабль американцев дал течь и загорелся, при стрельбе разорвало несколько пушек. Корабли дрались с ожесточением – час, другой, третий, и битва завершилась уже при лунном свете. Круто галсируя и осыпая друг друга снопами искр от пылающих парусов, враги иногда сходились так близко, что к ногам Джонса рухнула бизань-мачта «Сераписа» и он схватил ее в свои объятия.

– Клянусь, – закричал в бешенстве, – я не выпущу ее из рук до тех пор, пока один из нас не отправится на дно моря!..

Палуба стала скользкой от крови. В треске пожаров, теряя рангоут и пушки, «Простак Ричард» сражался, а из пламени слышались то свист, то брань, то песни: это раненый Поль Джонс воодушевлял своих матросов.

– На абордаж, на абордаж! – донеслось с «Сераписа».

– Милости прошу! – отвечал Джонс. – Мы вас примем… И английские солдаты полетели за борт, иссеченные саблями. Но мощь королевской артиллерии сделала свое дело: «Простак Ричард» с шипением погружался в пучину. Море уже захлестывало его палубу, и тогда с «Сераписа» храбрецов окликнули:

– Эй, у вас, кажется, все кончено… Если сдаетесь, так прекращайте драться и ведите себя как джентльмены! Поль Джонс швырнул в англичан ручную бомбу.

– С чего вы вз

...

конец ознакомительного фрагмента