Текст книги "Синий платочек"

Автор книги: Валентин Катаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Катаев Валентин
Синий платочек

Валентин Петрович Катаев

Синий платочек

Пьеса в пяти действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Л о ж к и н а  К с е н и я  П е т р о в н а – попросту бабушка.

Д а ш а – девушка 19 лет ее внуки.

В а л я – пионер /

З о я  Ф и а л к и н а – подруга Даша.

А н д р е й  К у п а в и н

Ф е д я  С о л н ц е в } экипаж среднего танка.

В а с я  Д е в я т к и н /

С в и р и д о в – лейтенант.

Н а д я  В о р о н и х и н а – военфельдшер.

С е л я в и н а  А н т о н и н а  В а с и л ь е в н а – главный врач госпиталя.

П е т р у ш к и н а  В а л е н т и н а  А л ь ф р е д о в н а.

П е р в а я  д е в у ш к а.

В т о р а я  д е в у ш к а.

Т р е т ь я  д е в у ш к а.

Т е л е ф о н и с т.

С в я з н о й.

Действие происходит частью в небольшом волжском

городе Щеглы, частью на Центральном фронте.

Октябрь – ноябрь 1942 года

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната в деревянном домике в городе Щеглы.

I

Бабушка и Валя.

В а л я (вышивает синий платочек). Бабушка!

Б а б у ш к а. Да.

В а л я. А теперь чего делать?

Б а б у ш к а. А ну-ка, покажи, что у тебя там.

В а л я. Во, глядите!

Б а б у ш к а. Замечательно! Ну прямо-таки замечательно! Больше нечего и делать. Только подрубить платочек – и все готово. Нет, кроме шуток, Валюшка, у тебя редкие способности. Смотри ты, как чудесно получилась роза! Прямо как живая. Ее понюхать хочется. А листочки! Чудо! И как это все красиво – на синем фоне. Посмотреть издали – ни за что не поверишь, что это все вышито гладью. Да ты у меня, Валька, настоящий художник. Надо бы этот платочек снести в школу, показать вашему учителю рисования. Может, из тебя и вправду великий художник выйдет. Я снесу.

В а л я. Бабушка! Вы с ума сошли! Разве можно? Ребята узнают, что я вышиваю, – засмеют. Задразнят. Что я, девчонка?

Б а б у ш к а. Не вижу ничего позорного в том, что мальчик вышивает.

В а л я. Я не мальчик.

Б а б у ш к а. А кто же ты?

В а л я. Я пионер.

Б а б у ш к а. Ах, извините!

В а л я. И мне неудобно. Неловко. Как вы не понимаете! Просто политически бестактно.

Б а б у ш к а. Чего? Чего?

В а л я (неуверенно). Бестактно. Политически.

Б а б у ш к а. Ах, извините! Политически бестактно? А курить пионеру политически не бестактно?

В а л я. Я не курю.

Б а б у ш к а. А почему у тебя в сумке табак, спички и курительная бумага?

В а л я. А вы зачем в мою сумку лазили?

Б а б у ш к а. Я лазила в твою сумку затем, чтобы положить яблоко и два бутерброда. Тебе же, охламону, на завтрак.

В а л я. Давайте не будем говорить друг другу грубости.

Б а б у ш к а. Ах, извините, простите! Я забыла. Давайте не будем говорить грубости, но давайте уж тогда, если на то пошло, и не курить.

В а л я. Я не курю. Я приобрел эти курительные принадлежности для того, чтобы отправить на фронт бойцам.

Б а б у ш к а. Вот как? Милый ты мой!..

В а л я. Кроме того, я еще положу в мешочек – у меня есть – записную книжку, карандаш, резинку и вот этот платочек. Бойцу будет приятно, как вы думаете?

Б а б у ш к а. Ах ты, мой дорогой! (Хочет его поцеловать.)

В а л я. Бабушка, не целуйтесь!

Б а б у ш к а. Бабушка не может поцеловать собственного внука, своего дорогого, милого мальчика.

В а л я. Я не мальчик.

Б а б у ш к а. Знаю, знаю! Ты пионер. И целоваться со старой бабушкой это политически бестактно.

В а л я. Нет, это не политически бестактно, но просто как-то неловко. Мальчики узнают – засмеют. Что я, девчонка?

Б а б у ш к а. Мальчики не узнают. (Целует его.)

В а л я. Ну и хватит.

Б а б у ш к а. Экий ты стеснительный!

В а л я. Я не стеснительный. Бабушка, обещайте мне одну вещь.

Б а б у ш к а. Ну?

В а л я. Никому не говорите, что я вышиваю.

Б а б у ш к а. Да уж обещала. Только не понимаю: что тут позорного?

В а л я. Это только у Гоголя губернатор вышивает по тюлю, а мне неловко перед ребятами.

Б а б у ш к а. Не знаю, кто там вышивал у Гоголя. Знаю только, что твой покойный дедушка Андрей Андреевич в свободное время великолепно вязал, шил и вышивал, так что, как видно, это у тебя наследственное. И вообще ты весь в покойного дедушку. Одно лицо, одно лицо... (Хочет поцеловать.)

В а л я. Бабушка, не целуйтесь!

Б а б у ш к а. Не буду, не буду!

В а л я. Так даете слово, что никому не скажете?

Б а б у ш к а. Даю.

В а л я. Честное пионерское?

Б а б у ш к а. Честное пионерское.

В а л я. Так вам нравится платочек?

Б а б у ш к а. Замечательно! Тонко, аккуратно, художественно. Лучше, чем у покойного дедушки, честное слово! Так бы тебя и расцеловала. (Обнимает его.)

В а л я. Бабушка... Не надо, пустите... Мальчики узнают...

Б а б у ш к а. Мальчики не узнают.

Целуются.

II

Те же и Даша.

Д а ш а. Они опять целуются! Сколько можно?

В а л я. Мы не целуемся. (Быстро прячет платочек.) Это она меня целует. Вот видите, бабушка!

Д а ш а. Что это ты все время прячешь?

В а л я. Ничего не прячу.

Д а ш а. Валька, дай еще один листик бумаги.

В а л я. У меня не склад. Если ты так любишь писать письма, так надо, матушка, иметь собственную бумагу. На тебя не напасешься. Пишешь, пишешь, и ничего не получается.

Д а ш а. Действительно, не получается.

Б а б у ш к а. Кому письмо-то?

Д а ш а. Сама не знаю. На фронт. Кому попадет. Вложу в посылку. Пишу, пишу... Шесть листов измарала. Не выходит. Вот седьмой начала...

Б а б у ш к а. А ну-ка покажи. (Берет письмо, надевает очки, читает.) "Многоуважаемый товарищ боец! Прошу вас принять от меня прилагаемый при сем подарок, который я посылаю на фронт, и надеюсь, что он..." Кто он? Фронт? И потом – что это за "многоуважаемый товарищ боец", что это за "который", что это за "прилагаемый при сем"? Пишешь на передовые позиции, защитнику родины, может быть, герою – и даже наверное герою, – а слова у тебя какие-то пыльные, канцелярские. Никуда не годится!

Д а ш а. Я и сама вижу.

Б а б у ш к а. Больше чувства. Чтоб бойцу от твоих слов стало тепло на душе. Чтоб он почувствовал, что его любят, что о нем помнят, что родина на него смотрит с надеждой и упованием.

Д а ш а. Я это понимаю. Всей душой чувствую. Только не могу выразить на бумаге.

Б а б у ш к а. Надо выразить. Боец ждет.

Д а ш а (разрывает письмо). Валька, дай: бумаги.

В а л я. На. Только имей в виду – последний раз.

Д а ш а. Ладно, попробую еще. (Уходит.)

III

Валя и бабушка, без Даши.

В а л я. Так чего ж теперь с платочком делать?

Б а б у ш к а. Подрубить – и все. Подрубить умеешь?

В а л я. Спрашиваешь!

Б а б у ш к а. Какой гордый. Милый мой! Весь в покойного дедушку.

В а л я. Бабушка! Только не целуйтесь!

Б а б у ш к а. Не буду, не буду!

В а л я. А вы подарок на фронт приготовили?

Б а б у ш к а. Разумеется. Как не приготовить!

В а л я. А что у вас там?

Б а б у ш к а. Да что может бабушка приготовить бойцу? Известно что: варежки шерстяные, носки, портянки суконные. Ну, конечно, махорочка. Затем концентраты различные. Я ведь знаю, чего солдату на фронте хочется: лапшевника пять плиток, гречневой каши пять плиток, борща украинского пять плиток, киселя клюквенного пять плиток, рисового пудинга пять плиток...

В а л я. Рисового пудинга и я бы тоже, пожалуй попробовал.

Б а б у ш к а. Ах ты, мое золото! Вылитый дедушка! (Хочет его обнять.)

В а л я. Бабушка! Вы мне мешаете подрубать.

Б а б у ш к а. Один только разик! (Целует его.)

IV

Те же и Зоя.

З о я. Они опять целуются. Ну что, посылки готовы? Здравствуйте, Ксения Петровна.

Б а б у ш к а. Здравствуй, Зоя. Готовы.

З о я. Здравствуй, Валька. Что это ты прячешь?

В а л я (пряча платочек). Ничего не прячу. Здравствуйте. Только имейте в виду, я не целовался. Это бабушка целовалась. (Бабушке, угрюмо.) Вот видите, бабушка!

Б а б у ш к а. Да уж ладно, ладно.

З о я. Посылки готовы? Где Даша?

Б а б у ш к а. Письмо пишет.

З о я. Как? Еще не написала? Ах ты, господи! Вот копуха!

V

Те же и Даша.

З о я. Ну? Что же ты? Где посылка? Где письмо? И так опаздываем.

Д а ш а. Да вот все никак не могу написать. Не выходит. Восьмой лист пачкаю. Чувства есть, а слов не нахожу. Может быть, так? (Читает с пафосом.) "Дорогой боец! Родной мой, любимый! Горячо обнимаю тебя, прижимаю к груди, страстно целую".

Б а б у ш к а. Ты что? Белены объелась?

В а л я (хихикает). А вдруг он конопатый?

Д а ш а. Не годится?

Б а б у ш к а. Да что ты, милая!

Д а ш а. Ну, тогда я не знаю. Валька, дай еще один листик.

В а л я. Не дам.

Д а ш а. Ну, я тебя прошу. Последний раз.

В а л я. Последний раз уже был.

Б а б у ш к а. Ведь письмо-то кому? Бойцу, на фронт.

В а л я. Ну ладно. Только уж это абсолютно самый последний раз. На.

Д а ш а. Попробую еще раз.

З о я. Только скорее, Дашка. Ребята с подводой на улице дожидаются. Ты всех задерживаешь. Опоздаем. Дается тебе на все про все ровным счетом три с половиной минуты.

Д а ш а. Сейчас. (Уходит.)

VI

Те же, без Даши.

З о я. Ну, где ваши посылки?

Б а б у ш к а. Моя вот.

З о я. Обстоятельный мешочек.

Б а б у ш к а. По возрасту и мешочек.

З о я. А твой, Валька? Готов?

В а л я. Сейчас. (Отходит в сторону и, чтобы никто не видел, вкладывает в посылку синий платочек и письмо.) Готов. Во.

З о я. Аккуратно. Будто девчонка делала.

В а л я. Сама ты девчонка! (Бабушке, укоризненно.) Вот видите, бабушка, до чего вы меня довели!

Б а б у ш к а. Ладно, ладно.

VII

Те же и Даша.

Д а ш а (входя). Ничего не выходит.

З о я. Фу-ты, господи! Ну, хоть что-нибудь да написала?

Д а ш а. Ни одного слова.

З о я. Вот наказание! Как же быть? Ребята ждут. Катастрофическое положение. Совсем нету мыслей?

Д а ш а. Мысли есть. Слов нет. А ты написала? Покажи. Может быть, что-нибудь подходящее.

З о я. У меня очень просто. (Вынимает свое письмо, читает.) Значит, так: "Дорогой товарищ! Пишу вам слово "дорогой" потому, что вы, как боец доблестной Красной Армии, действительно для всех нас самый любимый, самый дорогой человек. И пишу вам только одно слово товарищ, потому что не знаю вашего имени. Но я надеюсь, что вы мне напишете ответ, и тогда я буду знать ваше имя, отчество и фамилию, и мы будем с вами уже знакомы. Посылаю вам две пачки папирос высшего сорта "А" "Мечта". Курите и мечтайте обо мне, как я мечтаю о вас. Посылаю вам безопасную бритву. Еще посылаю вам флакон одеколона "Сирень". Освежайтесь сиренью, и пусть этот запах напоминает вам весну, и луну, и скамеечку, где мы обязательно будем с вами сидеть, когда встретимся. А мы непременно в жизни встретимся... Я так чувствую. Не правда ли? О себе скажу только, что мне девятнадцать лет и я еще никого не любила".

В а л я. Вот это врешь. А Сашка?

З о я. Молчи! "С нетерпением жду от вас ответа. Возвращайтесь с победой. Любящая вас Зоя Фиалкина".

В а л я. В общем, турусы на колесах.

З о я. Молчи! Не твоего ума дело. (Даше.) Ну, как?

Д а ш а. Очень хорошо.

З о я. Правда, здорово? Так в чем же дело? Садись и пиши.

Д а ш а. Так – я не могу.

З о я. А как же ты можешь?

Д а ш а. Не знаю.

З о я. Ну, дорогая моя, в таком случае не могу ничего посоветовать.

С улицы в окно стучат. Слышен голос: "Что же вы там

копаетесь! Девчата! Давайте посылки, а то уедем!"

Сейчас, сейчас! (Даше.) Вот видишь. Ничего не поделаешь. Раз не можешь написать, посылай без письма. Давайте сюда посылки. (Берет у бабушки и у Вали посылки и кладет в большой мешок. Туда же кладет и свою посылку.)

В окно стучат.

Сейчас! Даша?

Д а ш а (подает свою посылку). Вот.

Зоя кладет Дашину посылку в мешок.

З о я. Все в порядке. Сейчас сдам ребятам и вернусь.

Стук в окно.

Иду, иду!

Д а ш а. Подожди! Дай мне мешочек. Сейчас. (Снимает со стены свою фотокарточку.)

З о я. Что это?

Д а ш а. Моя фотокарточка. (Берет ручку и быстро надписывает карточку на оборотной стороне, затем вкладывает ее в посылку и отдает Зое.) Все.

З о я. Коротко, но ясно.

Стук в окно.

Уже! Бегу! (Убегает с мешком.)

VIII

Те же, без Зои.

Б а б у ш к а. Поехали наши подарочки. (Шепотом, Вале.) Поехал твой синий платочек.

В а л я. Бабушка! Вы же обещали...

Б а б у ш к а. Я шепотом.

В а л я. Поехала ваша гречневая каша.

IX

Те же и Зоя.

З о я. Готово. Отправила.

Пауза.

Даша, что ты написала на своей фотокарточке?

Д а ш а. Два слова.

З о я. Только?

Д а ш а. Только.

З о я. Какие?

Д а ш а. "Самому храброму".

З о я. И больше ничего?

Д а ш а. Больше ничего.

В а л я. Ух, хитрая! Ловко придумала!

Пауза.

Б а б у ш к а. Поехали, по-о-оехали ваши подарочки на фронт к бойцам.

З о я. Хоть бы скорее доехали! Хоть бы скорее ответ получить! Какой он, интересно знать?.. Не терпится.

Б а б у ш к а. Кто?

З о я. Мой-то.

Б а б у ш к а. Это кто же твой-то?

З о я. Ну, мой... боец...

В а л я. Да уж известно кто... Наверное, кашевар.

З о я. Сам ты кашевар.

Пауза.

Б а б у ш к а. Поехали наши подарочки, поехала наша любовь.

Д а ш а (задумчиво). Самому храброму...

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Конец зимы. Фронт. Блиндаж. Уютно горит печурка.

Электрическая лампочка. Телефон. Перед поднятием

занавеса слышна гармонь, на которой наигрывают "Синий

платочек".

I

Экипаж среднего танка: Федя, Вася, Андрей и

телефонист.

Федя играет на гармони и с большим чувством мурлычет

"Синий платочек".

Т е л е ф о н и с т. А ну-ка, тише! (В телефон.) Слушает Картошка. Картошка у телефона. Правильно. В порядке. (Опускает трубку.) Проверка линии.

Ф е д я (продолжает). "Порой ночной, под высокой зеленой сосной, счастья кусочек – синий платочек, милый, любимый, родной..."

А н д р е й. Мечтаешь?

Ф е д я. Помаленьку. Поскольку время позволяет.

А н д р е й. Застряли перед этими паршивыми Петушками, будь они трижды прокляты, – ни взад-назад! Четвертый день сидим. Никак его оттуда не вышибешь, гада.

Ф е д я. Сильная оборона. Такой орешек, что ого-го!

А н д р е й. Расколем. В конечном итоге.

Ф е д я. Это точно. Погода мешает.

А н д р е й. Метет.

Ф е д я (напевает). "Порой ночной, под высокой зеленой сосной..."

А н д р е й. Имеешь в виду кого-нибудь персонально?

Ф е д я. Персонально никого не имею в виду.

А н д р е й. Всех в целом?

Ф е д я. Зачем? Я не такой жадный. Мне и одной хватит. Лишь бы девушка была подходящая.

А н д р е й. А есть такая?

Ф е д я. Пока нет. А кончим войну, раздолбаем фашистов, вернемся домой – тогда поищем. Авось найдется.

А н д р е й. Женишься?

Ф е д я. Безусловно. Буду семью строить. (Поет.) "Счастья кусочек синий платочек, милый, любимый, родной..."

В а с я (просыпается неожиданно, сонным басом поет). Сала кусочек, каши горшочек да каравай вот такой...

Ф е д я. Кто о чем, а наш беспощадный стрелок-радист Вася главным образом насчет пожевать. Слышь, Вася, можно подумать, что тебя здесь не кормят. Смотри, какое личико отъел! За три дня на велосипеде не объедешь!

В а с я. Это у меня после ранения. Организм требует усиленного питания.

Ф е д я. До ранения ты тоже ничего себе рубал. Будьте здоровы.

А н д р е й. Да-а-а, подкачала погодка. Федя, подбрось хворосту в печку.

Ф е д я. Мало хворосту осталось. А ну, ребята, кому очередь за хворостом идти?

А н д р е й. Васина очередь.

Ф е д я. Вася, слышь?

В а с я. Я сплю.

Ф е д я. А ну, живо за хворостом!

В а с я. Почему это именно я должен идти за хворостом?

Ф е д я. Твоя очередь.

В а с я. Разве моя?

Ф е д я. Твоя.

В а с я. У меня раненая нога болит, еле двигается.

Ф е д я. Так чего ж ты сидишь на переднем крае? Ступай в госпиталь.

В а с я. Здравствуйте, я ваша тетя! Я, значит, как дурак, пойду в госпиталь, а вы тут без меня возьмете Петушки? Чересчур вы хитрые. Не выйдет. У меня производственный план: за мою раненую ногу не меньше как штук двадцать фашистов положить под Петушками. И – будьте уверены!

Ф е д я. Так у тебя ж нога еле двигается.

В а с я. А я, слава богу, не ногами из пулемета стреляю. Мне нужно хотя бы один целый глаз и две здоровые руки. Мне этого в танковой атаке вполне хватит. А за ноги я не сильно страдаю. Пускай их хоть совсем не будет.

Ф е д я. Стало быть, за хворостом не идешь?

В а с я. Рад бы, да нога не позволяет. Ломит и ломит. Не иначе к перемене погоды.

Ф е д я. Наверное. Воспаление?

В а с я. Во-во!

Ф е д я. Воспаление хитрости?

В а с я. Ух, какой ты язва!

Ф е д я. Ну, да ладно. Я за тебя, так и быть, схожу. Но имей в виду последний раз.

Т е л е ф о н и с т. А ну, тихо! (В телефон.) Картошка слушает. Так. Понимаю. Сделаем. (Опускает трубку.) Хлопцы, там на КП только что привезли подарки.

В а с я. Что ты говоришь!

Т е л е ф о н и с т. Надо послать человека.

В а с я. За подарками? (Бодро вскакивает с нар.) Сейчас. В четыре минуты. (Надевает полушубок.)

Ф е д я. Заодно и хворосту захвати.

В а с я. На хворост силы не хватит. (Быстро, хромая, уходит.)

II

Те же, без Васи.

А н д р е й. А ну-ка, Федя, "Землянку" Суркова.

Федя негромко наигрывает "Землянку".

Т е л е ф о н и с т (в телефон). Редька? Говорит Картошка. В порядке. Проверка линии. Сельдерей? Говорит Картошка. В порядке. Проверка линии. Огурец? Говорит Картошка. В порядке. Проверка линии. (Опускает трубку.)

Федя наигрывает "Землянку".

А н д р е й (поет под гармонь, негромко, с чувством). "Бьется в тесной печурке огонь. На поленьях смола как слеза. И поет мне весь вечер гармонь про улыбку твою и глаза".

Ф е д я. Имеешь в виду кого-нибудь персонально?

Андрей отрицательно качает головой.

Никого не имеешь?

А н д р е й. Никого.

Ф е д я. Как же так?

А н д р е й. Не случилось.

Ф е д я. Бывает. Редко, но бывает. (Наигрывает.)

Андрей поет следующий куплет.

III

Те же и Надя.

Н а д я (входит). Больные есть? Здравствуйте.

Ф е д я. Здравствуйте, Надя. Заходите, дорогая. Больных нет. Есть один умирающий.

Н а д я. Где же он?

Ф е д я. Пошел на командный пункт за подарками.

Н а д я. Кто же это?

Ф е д я. Гвардии ефрейтор Девяткин.

Н а д я. Вася?

Ф е д я. Он самый.

Н а д я. Пошел на командный пункт? За подарками?

Ф е д я. Точно.

Н а д я. Ну, конечно! Я на свою личную ответственность разрешила ему остаться после ранения на переднем крае, при непременном условии соблюдать хоть какой-нибудь режим. А он совершенно с этим не считается. Вчера куда-то ходил...

Ф е д я. В военторг за колбасой.

Н а д я. Позавчера ходил.

Ф е д я. На батарею к зенитчикам. Там у него один землячок есть, так он как раз из дому четыре кило сала получил.

Н а д я. Третьего дня...

Ф е д я. За добавочной порцией на кухню мотался.

Н а д я. Ну, конечно! Погоди, придет, я ему дам духу!

А н д р е й. Товарищ военфельдшер! Сядьте. Успокойтесь. Разденьтесь. Остыньте. А то, смотри, от тебя уже начинает пар идти. Выпей кружечку чаю.

Н а д я. Спасибо.

Ф е д я. Клади сахар. Что слыхать нового?

Н а д я. Только что к нам доставили одного раненого бойца из-под самых Петушков. Так он говорит, что гитлеровцы впереди своих позиций выгородили такую громадную стенку из снега – километра на полтора. Облили водой, и теперь она как каменная. Вот сволочи!

Ф е д я. Отчаянно сопротивляются.

А н д р е й. Ничего. А погода как? Метет?

Н а д я. Утихает. Звезды уже кое-где видать.

А н д р е й. К утру утихнет?

Н а д я. Похоже, что утихнет.

А н д р е й. Не мешало бы. Еще кружку, Надюша.

Т е л е ф о н и с т (в телефон). Картошка слушает. Хорошо. В порядке.

Ф е д я (напевает). "Счастья кусочек – синий платочек..."

IV

Те же и Вася.

В а с я (с грохотом тащит по ступенькам большой ящик). Встать, смирно! Ух ты, тяжелый! Насилу дотащил. Ну-ка, ребята, пособите! Что это у нас как будто народу прибавилось? А, товарищ военфельдшер! Я так и предчувствовал, что у нас в блиндаже один лишний человек. Даже два лишних подарка захватил. На всякий случай. Это мне, наверное, сердце подсказало. Верно? Здравствуйте.

Н а д я. Товарищ Девяткин! Вы опять нарушили режим, который я вам предписала! На каких условиях я вас оставила на переднем крае? Вас оставили на переднем крае исключительно на том условии, что вы будете подчиняться режиму. А вы не подчиняетесь режиму. Вам надо лежать и не ходить, а вы встаете и ходите. Вы не бережете свою ногу. Она у вас никогда не заживет.

В а с я. Так она уже давно зажила. На мне ж все царапины заживают, как на собаке. Раз-раз – и готово.

Н а д я. Какая ж у вас царапина, когда у вас рана!

В а с я. Да где ж там рана, когда царапина!

Н а д я. У вас сквозное пулевое ранение верхней трети бедра правой ноги.

В а с я. Подумаешь, ранение! Я понимаю, если у человека голову отрывает – это ранение. А то небольшая, аккуратная дырочка в мягком месте. Она мне совершенно не мешает.

Н а д я. И не болит?

В а с я. И не болит.

Н а д я. А ну, пройдитесь.

В а с я. А для чего это?

Н а д я. Пройдитесь, или я вас немедленно отправлю в госпиталь.

В а с я. А они за это время Петушки возьмут? Нет уж, извините. (Прохаживается перед Надей, стараясь не хромать.)

Н а д я. Только не симулируйте.

В а с я. Я не симулирую.

Н а д я. Температура нормальная?

В а с я. А я даже не знаю, что это за ненормальная. У меня всегда нормальная.

Н а д я. Рыбий жир принимаете?

В а с я. Какой рыбий жир?

Н а д я. Который я принесла в бутылке и велела принимать для общего укрепления организма три раза в день по столовой ложке.

В а с я. Ах, тот, в бутылке?..

Н а д я. Вы его принимаете?

Ф е д я. Он его в тот же день весь съел с хлебом.

Н а д я. Хорошо. Теперь будете принимать витамин С. Возьмите. Дайте-ка вашу ногу, я посмотрю.

В а с я. Товарищ Воронихина, разрешите быть свободным? Вы же видите, время идет, а экипаж страдает без подарков.

Н а д я. Имейте в виду – другой раз отправлю в госпиталь. Сколько можно!

Ф е д я. Ну, давай, давай!

А н д р е й. Только чтоб без махинаций. По-честному.

В а с я. Какие могут быть махинации! Я себе забираю две, а вы – как хотите.

Ф е д я. Э, нет, Васечка, не выйдет! А ну, отойди от ящика! Андрей, становись спиной. Будешь выкликать по фамилиям, а я буду вынимать подарки.

В а с я. А я?

Ф е д я. А ты, Васечка, будешь принимать витамин С.

В а с я. Я бы лучше принял витамин М. "Московская".

А н д р е й (повернувшись спиной). Ну, давай.

Ф е д я (вынимает подарок). Кому?

А н д р е й. Гвардии красноармейцу Лебедюку.

Ф е д я (подает подарок телефонисту). Получай.

Т е л е ф о н и с т. Ложи здесь. Я на посту. Потом распечатаю. (В телефон.) У телефона Картошка. В порядке. Хорошо.

Ф е д я. Кому?

А н д р е й. Гвардии ефрейтору...

В а с я. Это мне.

А н д р е й. ...Солнцеву.

В а с я. Мордою о стол.

Ф е д я. Стало быть, мне. Ладно. Беру. Дальше кому?

А н д р е й. Военфельдшеру Воронихиной.

Ф е д я. Получай, Надя. Дальше кому?

А н д р е й. Гвардии лейтенанту Свиридову.

Ф е д я. Есть. Отложим до прихода.

В а с я. Дай мне. Я сберегу. У меня, брат, все равно как в Государственном банке.

Ф е д я. Обойдется и без тебя, Васечка. Дальше кому?

А н д р е й. Гвардии ефрейтору Девяткину.

В а с я. Фу, наконец! Давай скорее.

Ф е д я. Получай.

В а с я. Что же она такая маленькая? (Нюхает.) Ничем интересным не пахнет. А нельзя попробовать счастья еще один раз?

Ф е д я. Не полагается. Счастье, Васечка, бывает в жизни только раз.

В а с я. Очень жаль. А ну, давай посмотрим, что там такое. (Нетерпеливо раскрывает посылку.)

Ф е д я. Последнему.

А н д р е й. Гвардии сержанту Купавину. Мне.

Ф е д я. Правильно. Держи свое счастье.

А н д р е й. Спасибо.

Пауза. Все заняты подарками.

В а с я (вытаскивает вещи из своей посылочки). Папиросы "Мечта". Ух ты, какие тоненькие! За один раз таких папирос надо штук десять выкурить, чтоб сколько-нибудь накуриться. Действительно "Мечта"! Табака нет, одна мечта. Одеколон "Сирень". Граммов пятьдесят от силы. Э! Что это завернуто в бумажку? Имеет вес. Вроде брусочек сала? Бритва. Тьфу! (Продолжает разбирать посылку, бормочет укоризненно.) Эх, девушка, девушка, не угадала ты мою нежную душу!

Ф е д я (возится со своей посылочкой). Синий платочек!

А н д р е й. Где?

Ф е д я. В моей посылке. Смотри!

А н д р е й. Чудеса! Недаром ты все время "Синий платочек" пел. Вот и напел себе, напророчил.

В а с я. Не иначе как это твое счастье.

Н а д я. Судьба.

Ф е д я. А что вы думаете? Очень может быть.

Н а д я. Разреши-ка.

Ф е д я. Пожалуйста. (Дает Наде платочек.)

Н а д я. Замечательная работа! Прямо художественная! Видать, девушка с большим вкусом вышивала. Настоящая мастерица!

Ф е д я. Я думаю. У моей Валечки золотые руки.

В а с я. Это какая же твоя Валечка?

Ф е д я. Та, которая этот платочек мне вышила. (Берет у Нади платочек.)

В а с я. А ты почем знаешь, что она Валечка?

Ф е д я. Письмо есть. Написано: "Валя".

В а с я. Ну ладно. Валя. А почему это она твоя?

Ф е д я. Платочек мой, – стало быть, и девушка моя. Довольно ясно. "Счастья кусочек – синий платочек, милый, любимый, родной". Посылочка с намеком. Надо понимать. Да и в письме тоже. Видишь? (Читает письмо.) "Дорогой товарищ! Посылаю вам табак, курительную бумагу, спички, записную книжку и на память платочек своей работы. Вы, наверно, герой, я в том не сомневаюсь..." Видать, девушка с понятием. "Мне очень, очень хочется быть вместе с вами и уничтожать врагов нашей родины". Хорошая девушка! Настоящая боевая подруга! Мне именно такую и надо. "Но, к сожалению, это пока невозможно. Приходится оставаться в тылу. Очень жалко и обидно. Хотя меня утешает мысль, что у нас фронт и тыл едины. И все же я вам ужасно завидую: вы, наверное, часто находитесь в бою и всегда можете себе достать трофейный немецкий автомат или автоматический пистолет с патронами. А у нас тут это очень трудно. Очень хотелось бы с вами познакомиться и подружиться". Видишь, ей хочется со мной познакомиться и подружиться. Ясно. "Крепко целую вас. Валя". "Крепко целую". Крепко, понятно? Нет, это дело ясное. Девушка что надо. Сейчас напишу ей ответ, заведу переписку, а после войны, если останусь жив, будем вместе семью строить.

В а с я. А вдруг ты ей не понравишься?

Ф е д я. Я? Не понравлюсь? Ты меня смешишь. (Напевает.) "Синий платочек – счастья кусочек, милый, далекий, родной". (Отходит в сторону, вынимает из полевой сумки карандаш, бумагу, пишет письмо.) "Дорогая Валюша..."

В а с я. Слышь, Федя.

Ф е д я. Что?

В а с я. В твоей посылке больше ничего такого нет?

Ф е д я. Чего такого?

В а с я. Чего-нибудь солидного. Пожевать.

Ф е д я. Нету.

В а с я. Жаль. А то я думал, может, сменяемся. У меня бритва хорошая. (Наде.) А у тебя что?

Н а д я. А вот сейчас посмотрю.

В а с я. Может быть, что-нибудь такое попадется.

Н а д я (вынимает из мешочка разные вещи). Варежки. Портянки. Носки.

В а с я. Не совсем то.

Н а д я. Махорка.

В а с я. Это уже лучше.

Н а д я. А вот еще что-то... Не пойму... Какие-то не то коробочки, не то пакетики, не то кубики.

В а с я. А ну, а ну! Кубик! Это интересно. Покажите. Стой! Стой!! Пищевые концентраты! Пять плиток лапшевника! Пять плиток гречневой каши! Пять плиток борща украинского! Пять плиток клюквенного киселя! Пять плиток рисового пудинга! Отдаете себе отчет? Рисового пудинга! Это вам не "синий платочек". Вот это настоящая девушка посылала, настоящая подруга жизни! Меняюсь, идет?

Н а д я. Погоди. Дай подумаю.

В а с я. Да чего там думать! Ты посмотри, что я тебе даю. Папиросы "Мечта". Высший сорт "А". Одна штука десять других заменяет. Незаменимая вещь для военного фельдшера. В полном смысле слова "Мечта"! Одеколон "Сирень". Один запах чего стоит! Сирень, весна, соловьи. Она и он, луна... Безопасная бритва. Запасные ножи. Помазок. Тазик. Красота. Бриться – одно удовольствие. Попробуй.

Н а д я. Обалдел!

В а с я. Ах, извините! Я забыл, что вы девушка.

Н а д я. А вы не забывайте.

В а с я. Больше не буду. Но это не важно: бритву вы всегда можете сменять на что-нибудь другое. Ну? Меняемся? А то, знаете, я сильно люблю пищевые концентраты. Они мне полезны для моего расстроенного здоровья.

Н а д я. Хорошо. Только с одним условием – что вы будете соблюдать режим и не слишком много ходить. Обещаете?

В а с я. Обещаю.

Н а д я. Возьмите.

Меняются мешочками.

(Вполголоса, нежно.) Вася, я тебя очень прошу, лично.

В а с я (рассеянно). Безусловно, безусловно! (Углубляется в изучение мешочка.)

Ф е д я (неожиданно, с отчаянием). Товарищи! Беда!

В с е. Что? Что случилось? В чем дело?

Ф е д я. Адрес!

В а с я. Какой адрес?

Ф е д я. Не знаю. Нету адреса. Не написала. Забыла. И фамилии нету. Забыла. Ничего нету. Все забыла. Одна только подпись: "Валя".

В а с я. И синий платочек.

Ф е д я. И синий платочек. Что ж теперь делать?

В а с я. Утереть слезы синим платочком и забыть свою Валю.

Ф е д я. Забыть Валю? Никогда! Ты меня плохо знаешь. Я ее все равно найду.

В а с я. Конечно. Пара пустяков. Простой адрес: "СССР, девушке Вале. В собственные руки". Через три дня дойдет.

Ф е д я. Вот беда! Такая девушка... Как вижу! Волосы русые, золотистые. Глаза синие. Ротик веселый. Характер нежный. И главное – меня любит. Так и пишет: "Дорогой". "Дорогой боец..." Ах, какая досада! Но ничего, все равно разыщу.

В а с я. Придется тебе, значит, собрать девушек Валь со всего Советского Союза и просеять через большое сито.

Ф е д я. Зачем? Посылки известно из какого города. На ящике написано: "Щеглы". Стало быть, Валя из Щеглов. Это уже легче.

В а с я. Правильно. Вроде как в одном рассказе Чехова мальчик посылал письмо на деревню дедушке.

Ф е д я. Не важно. Все равно. Кончится война, приеду в Щеглы, весь город переверну, Валю свою найду. Слово танкиста!

Н а д я (вслух читает письмо из посылки). "Дорогой товарищ! Пишу вам слово "дорогой" потому, что вы, как боец доблестной Красной Армии, действительно для всех нас самый любимый, самый дорогой человек... Посылаю вам две пачки папирос высшего сорта "А" "Мечта". Курите и мечтайте обо мне, как я мечтаю о вас". Ладно. Буду курить и мечтать. "Посылаю вам безопасную бритву. Еще посылаю вам флакон одеколона "Сирень"... Пусть этот прелестный запах напоминает вам весну, и луну, и скамеечку, где мы обязательно будем с вами сидеть, когда встретимся". Ну что ж, можно будет посидеть и на скамеечке. "А мы непременно в жизни встретимся. Я так чувствую. Не правда ли?" Безусловно, только скандал получится страшный. "О себе пока скажу только, что мне девятнадцать лет и я еще никого не любила". Вот это навряд ли. "С нетерпением жду от вас ответа. Возвращайтесь с победой. Любящая вас Зоя Фиалкина". Ох, не угадала ты малость. Зоя Фиалкина! Зоя Фиалкина... Видишь, Вася, какую выдающуюся девушку ты променял на пищевые концентраты? И тебе не жалко?

В а с я. Не беспокойся, твоя Зоя ничто по сравнению с моей Ксенией.

Н а д я. Какой твоей Ксенией? Кто это Ксения?

В а с я. Бывшая твоя, которую ты обменяла на безопасную бритву. Ксения Петровна Ложкина. Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два. Это вам не синий платочек. Это вам не какая-нибудь "Мечта". Девушка солидная, обстоятельная. Нет, вы только вдумайтесь, товарищи: пять плиток лапшевника, пять плиток гречневой каши, пять плиток борща украинского, пять плиток клюквенного киселя, пять плиток рисового пудинга... Сразу видать настоящую нежную женскую душу. Кончено. Женюсь.

Н а д я. На ком?

В а с я. На моей Ксенечке.