Текст книги "Время прибытия"

Автор книги: Валентин Леженда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 8,
В КОТОРОЙ ЧУКЧА ПЕРЕХОДИТ К ДЕЙСТВИЮ

На то чтобы детально разобраться в происходящих событиях, Бельды понадобилось всего-навсего каких-то полтора дня. По истечение данного срока он знал о высадившихся недавно в Хрючевске марсианах практически все. Где живут, чем занимаются и какие коварные планы на будущее строят.

Планы, надо сказать, являлись грандиозными, и колонизация планеты была в них не самым страшным бедствием.

Тут несведущего в специфике инопланетной биологии читателя следует немного просветить по данной теме.

Во-первых, новые марсиане размножались почкованием и в этом процессе, как правило, участвовали сразу три особи. Двое из них, держа почкуемого за руки и ноги, растягивали его каждый в свою сторону, в результате чего из одного марсианина получались две абсолютно идентичные взрослые особи.

Во-вторых, данное почкование могло повторяться сколько угодно раз, но… как всегда, есть одно но, а именно: для размножения марсианам требовались особые условия, создать которые в боевой обстановке было невозможно. Ну, скажем, к примеру, регулярный сон и питание в одно и то же время, спокойные прогулки на свежем воздухе, душевное расслабление, сочинение стихов и т. д. Список велик и в данном тексте неуместен.

Итак, из вышесказанного теперь ясно, что колонизация Земли – всего лишь дело времени, и Бельды прекрасно это понимал.

Первым делом он лично решил навестить Сан Саныча Воротилова, тайно пробравшись в его городскую квартиру, но из этой затеи ничего путного не вышло, поскольку Сан Саныч находился в отключке, то бишь, напившись с горя финской водки, крепко спал. Неприятностей у человека было невпроворот, и чукча об этом обстоятельстве прекрасно был осведомлен.

Как?

Да откуда мне знать.

Возможно, что все прояснится к концу повести, а может быть, даже и нет. Ведь я всего лишь передаю вам события, очевидцем которых оказался, волей-неволей вовлеченный в описываемое и по прошествии времени попытавшийся оное изложить на бумаге. Многое так или иначе останется за кадром повествования, и не вина в том автора, он и так старался и старается, как может в меру своих скромных литературных возможностей.

В общем, наш герой чукча с Воротиловым встретиться не смог. Ну и слава Богу, неизвестно еще, чего бы они друг другу наговорили и как бы стали развиваться после этого события.

Тогда Бельды сделал самую свою непростительную ошибку, а именно: решил побеседовать по душам с разоренным и от того пребывающем в крайне злобном настроении Марком Степановским, который имел непосредственное отношение к продаже НЛО с новыми марсианами Сан Санычу Воротилову, с чего, собственно, и началась наша увлекательная история.

Степановский вместе со своими братками-рэкетирами сидел в небольшом вагончике на окраине Центрального рынка и считал полученную от облагаемых данью продавцов дневную выручку, которая его душевное состояние явно не улучшала.

– Оглобля, – обратился он к здоровому рябому братку, сидевшему на табуретке рядом с ним, – почему с хохлов взял так мало, они что, опять отказываются платить?

– Так это, – промямлил браток, – они ж типа, в натуре, только салом торгуют, а сало после перестрелки украинских пограничников с российскими никто что-то не берет…

– Какой такой перестрелки? – не понял Степановский. – Фигню гонишь, братец.

– Ну так по новостям вчера передавали, – удивился браток.

– Баран ты, Оглобля, – впервые за день усмехнулся главный рэкетир Хрючевска, – то контрабандисты покойного Хмырева перцовую горилку через Карпаты переправляли, и на хохлятских пограничников нарвались. Эх, братва, тормоза вы, а не рэкетиры, разгоню вас к чертовой матери.

Но тут в дверь кто-то деликатно постучал:

– Можно войти, однако, – послышалось с улицы, и в вагончик размашисто вошел улыбающийся чукча.

– А это еще что за чмо? – удивился Оглобля, рассматривая национальное убранство гостя. – Шаман, блин, что ли?

– Здравствуйте, мне нужен господин Степановский, однако…

Рэкетир, не проронив ни слова, мертвенно побледнел.

Читатель, наверное, помнит упоминание в первой главе нашего повествования, когда речь шла о биографии Степановского, о том, что он питал скрытую, вследствие несчастливого детства, ненависть к азиатским народам и под это определение попадали, естественно, в первую очередь и жители далекого севера, коих представлял в данный момент Бельды. Ох, и поломал бы головушку великий Зигмунд, выявляя глубинные причины этой ненависти.

Безошибочно угадав в побледневшем братке главного хрючевского рэкетира, чукча подошел к нему поближе и участливо спросил:

– Вам плохо, однако? Братки в недоумении уставились на, казалось, онемевшего босса.

Чукча попятился к двери:

– Ну, раз так, то я, пожалуй, зайду в другой раз, – сказал он, видя как Степановский вытаскивает из-под куртки пистолет.

Но выстрелить рэкетир не успел.

Вихрем обездвиживающих ударов промчался Бельды по тесному пространству вагончика, отправляя в состояние отключки мало что понявших в происходящем братков. Кто же мог предположить, что чукча в совершенстве владел кунг-фу, джиу-джицу и айкидо?

Правильно, никто.

С переломанным носом Степановский ползал, словно раненая черепаха, по полу вагончика. Но Бельды не спешил отправлять рэкетира в объятия Морфея.

Бельды хотел с ним сперва поговорить.

– А ну лежать, скотина, – взревел он, снова на время превращаясь в Тимура Ордынского.

Степановский на полу замер, почувствовав в голосе собеседника силу и какие-то родные, что ли, бандюганские нотки.

– Смотри мне в глаза, ублюдок, я с тобой разговариваю, – Бельды с чувством пнул рэкетира сапогом под ребра.

Степановский дернулся и, приподнявшись над полом, ненавидяще посмотрел на чукчу.

– Значит, так, козел, – продолжил Бельды, – ты сейчас назовешь мне имя того, кто, кроме тебя, также имел отношение к продаже НЛО.

– Все сам, – ответил Степановский, хрипло дыша, – я был один.

– Врешь, мудило, – закричал на него чукча и, наступив на руку рэкетира, сломал ему два пальца. Степановский по-волчьи взвыл.

– Лесник Степаныч, – простонал он, – из брянских лесов мне на трубу позвонил, сказал, что с неба ему на курятник серебряное яйцо упало, на двадцать метров в землю ушло.

– Кто он такой, – тоном матерого кагебешника спросил Бельды, – откуда ты его знаешь?

– Кореш мой, – ответил авторитет, тяжело сопя, – сидели вместе в восемьдесят шестом…

– Ну что ж, проверим, – удовлетворенно подвел итог милой беседе чукча.

Но уже было собравшись покинуть вагончик, у двери обернулся.

– Да, и это, – грубо бросил он Степановскому осматривающему на полу покалеченную руку, – чтоб на рынке в ближайшее время в продаже появились бананы с апельсинами. Учти, я проверю и, если что, навещу тебя еще раз, – сделав паузу, чукча подумал и добавил, – однако.

После чего, громко хлопнув дверью, покинул злосчастный вагончик.

– Ну что, ты им уже звонил? – спросил Бисквита Ивановича Толстолобов, жестом предлагая садиться.

Кабинет у полковника был светлым и просторным с длинным Т-образной формы столом для совещаний, а на стене на самом видном месте висела фотография хрючевского мэра Кискина, обнимающегося с суровым Феликсом Эдмундовичем Дзержинским. Толстолобов лично настоял на том, чтобы ему сделали этот странный фотомонтаж, дабы совместить, так сказать, две картинки в одной: и места меньше занимает, и глазу приятней.

– Эх, – вздохнул эмиссар, усаживаясь на стул, – ничего не понимаю.

– Так ты говорил с Лигой или нет? – удивился полковник.

– Говорил, говорил, – подтвердил Бисквит Иванович.

– Ну и что же?

– Они сказали, что ситуация в Хрючевске находится под контролем и нам можно особо не беспокоиться и смело продолжать свое расследование.

– Не понял, – полковник недоуменно развел руками, – нам-то зачем что-то расследовать, если ситуация уже под контролем.

– Да и я что-то тоже не очень врубился, – согласно кивнул эмиссар, – но они говорят, что секретный суперагент межгалактической разведки уже в ближайшее время с нами свяжется и тогда скажет, что конкретно нужно делать, а до этого мы пока можем вести расследование сами.

– Ну что ж, будем продолжать следить за марсианами, – констатировал Толстолобов, – активных действий, думаю, предпринимать не стоит. Посмотрим, что скажет этот суперагент.

– Кстати, а где сейчас марсиане? – спросил эмиссар, достав из-за пазухи странный прибор. – Я что-то их запеленговать не могу.

– Не можешь? – усмехнулся полковник. – Конечно, еще бы, они ведь сейчас в метро катаются, уж больно им оно понравилось.

– То есть?

– То есть коротают время, как могут, занимаясь бездельем, пока межпланетный Ликвидатор выполняет за них всю грязную работу.

– Кстати, полковник, о нем что-нибудь слышно?

– О Ликвидаторе, что ли? Да нет, вроде все тихо. – Толстолобов поморщился. – Не люблю я все эти инопланетные разборки, и так от своих уже тошно.

Помолчали.

– Да, и еще одно, – вдруг вспомнил полковник терзавшую его в последнее время мысль. – Кто этот суперагент секретный, тебе случайно не известно?

– Нет, – ответил Бисквит Иванович, грустно вздохнув, – так и было задумано. Я вообще что-то плохо понимаю свою роль в поимке этих шизанутых марсиан, но Лиге, конечно, виднее.

– То-то, – согласился Толстолобов и, покопавшись в ящике стола, извлек оттуда початую бутылку коньяка и две маленькие рюмочки:

– Ну что, Иванович, тяпнем по одной за скорую победу над инопланетным агрессором?

– Вообще-то я на работе не пью, – возразил эмиссар, укоризненно посмотрев на полковника. Толстолобов усмехнулся:

– Так я тоже не пью, но ведь сегодня праздник.

– А, Хэллоуин, – вспомнил Бисквит Иванович, – ну что ж, налейте немного, на самое донышко, чуть-чуть…

Сева Хряков не был криминальным авторитетом.

Нет.

Сева был мелкой сошкой.

Во всяком случае, с виду. Работал он уже в течение пяти лет на самого Сан Саныча Воротилова и числился в его штате главным специалистом по производству и сбыту порнографической литературы и соответствующих видеозаписей.

В тот злополучный для него день Сева развлекался у себя на квартире сразу с тремя аппетитными девицами, по своему обыкновению во время оного занятия громко похрюкивая и посапывая.

Наконец несколько утомившись затянувшейся оргией и спихнув с себя ненасытных красоток, Сева направился в ванную, дабы освежить свое разгоряченное грузное тело под душем.

Отодвинув дверь душевой кабинки, Хряков изумленно охнул, увидев перед собой маленького мальчика лет двенадцати в пионерской форме.

– Ты кто? – неуверенно спросил Сева, прикрывая мужское достоинство полотенцем. – Ты как сюда попал?

Мальчик в душевой кабинке презрительно скривил губы:

– Через стену прошел, папаша, – спокойно ответил он.

Хряков испуганно попятился к умывальнику.

– И чего тебе здесь надо, а ну вали отсюдова, какого…

– Вы Сева Хряков, пятидесяти двух лет, главный хрючевский производитель порнографии, – невозмутимо перебил его мальчик.

– Ишь ты, каких слов нахватался, – негодующе воскликнул Сева, – а ну пошел, быстро, не то я тебя собственноручно за шкирку отсюда выкину.

– Ну что ж, попробуй, козел, – злобно огрызнулся пионер, достав из-за спины выкидной нож.

– Мамочка, – взвыл Хряков, бросившись к двери ванной, но дверь то ли заклинило, то ли кто-то запер ее снаружи, во всяком случае, Сева оказался в ловушке.

– За что, – причитал толстяк, вспотевшей от страха спиной вжимаясь в запертую дверь, – что я тебе такого сделал?

– Лично мне, – ответил мальчик, – ничего. Просто твоя фамилия значится в списке.

– В каком списке? – отчаянно заголосил Сева, колотя кулаками в дверь. – Девочки, помогите.

– В таком, – раздраженно бросил пионер и запрыгнул визжащему Хрякову на спину.

– Ну что, Снежок, в каком подъезде, в первом или втором? – спросил Бельды, наклонившись к самому уху лайки.

Зарычав, Снежок указал мордой в сторону ближайшего подъезда.

– Будем нейтрализовывать его прямо сейчас?

Собака кивнула.

Чукча вздохнул и полез в свой заветный черный чемоданчик. Немного порывшись там, он извлек на свет божий непонятный яйцеобразный предмет, сильно смахивающий на диковинные механические часы.

– На сколько его забросим в будущее? – осведомился у собаки Бельды, нажимая на яйце маленькие кнопочки и внимательно вглядываясь в стеклянный циферблат.

– Вав-вав, – глухо ответил Снежок и завилял хвостом.

– Ну что ж, на два дня, так на два дня, – согласился чукча, выставив стрелки на циферблате в нужную позицию.

Затем, спрятавшись за заснеженной скамейкой, они принялись ждать.

Ровно через десять минут в нужном подъезде послышались чьи-то быстрые веселые шаги, словно идущий человек скакал через ступеньки, а затем и звонкий детский голос жизнерадостно запел “Вместе весело шагать по просторам”.

Чукча напрягся, сжимая в правой руке овальный предмет с циферблатом. Снежок ободряюще ткнулся ему носом в бок.

Из подъезда выскочил маленький чернявый подросток в легком пальтишке, из-под которого выглядывали синяя пионерская форма и красный, словно язык пламени, галстук.

– И, конечно, припевать лучше хором, – громко пел он, – лучше хором, лучше хором…

Но у скамейки вдруг остановился и, замерев, к чему-то прислушался.

– Твою мать, – неожиданно басом выругался пионер, но было уже поздно.

Из-за скамейки выпрыгнул раскрасневшийся, всклокоченный чукча и с воплем “банзай” швырнул под ноги мальчишке овальный металлический предмет.

– Выследил меня все-таки, мудак недоделанный, – только и успел злобно крикнуть пионер, после чего с громким хлопком исчез.

– Фух, – Бельды с облегчением вытер рукавом куртки взмокший лоб, – Слава Шайтану, получилось.

– Гав-гав, – звонко напомнил стоящий рядом Снежок.

– Да-да, я помню, – закивал головой чукча, – всего лишь два дня, но я думаю, что за это время все уже образуется.

Высунув язык, Снежок скептически посмотрел на Бельды.

– Да ладно тебе, – махнул варежкой чукча, – не впервой, выкрутимся, я и не в такие еще передряги попадал, а эта, я тебе скажу, не из самых худших…

– Опять дело рук Ликвидатора, – полковник Толстолобов осматривал забрызганную кровью ванную.

– Наверняка, – подтвердил Бисквит Иванович, водя у кафельной стенки прибором с двигающимися усами, – вот здесь он прошел сквозь стену.

– Ну, тогда понятно, почему дверь была заперта изнутри, – согласился полковник, – да, на самоубийство это совсем не похоже, не мог же он сам себе снять скальп и после этого, перерезав горло, утопиться в ванной.

Эмиссар выпрямился, свободной рукой потирая поясницу.

– А кем был м… м… преждевременно усопший.

– Подонок, – ответил Толстолобов, – растлитель малолетних, неоднократно привлекался, снимал порно, занимался торговлей людьми.

– Конечно же, из бригады Сан Саныча?

– Ну а ты как думал, – усмехнулся полковник, – городская элита, чтоб их всех…

В ванную засунулась усталая физиономия капитана Синицына:

– Товарищ полковник, мы тут свидетельниц опрашиваем, хотите поприсутствовать?

– А что с ними, со шлюхами, разговаривать, – резонно заметил Толстолобов, – грузите их в “бобик” и в отделение, там опера с ними побеседуют.

– Так точно, – ответил Синицын, и голова его исчезла.

– Удивляются, наверное, – Бисквит Иванович кивнул в сторону двери, – что такое высокое начальство на место происшествия лично выезжает. Еще разговоры пойдут…

– Не пойдут, – уверенно отрезал полковник, – ребята все проверенные, лишнего болтать не станут. Я трепачей у себя не держу.

– Ну что ж, вам виднее, – согласился эмиссар и, посмотрев на свой прибор, возмущенно воскликнул, – да где же эти новые марсиане, черт бы их побрал, они что, в этом метро до завтра будут кататься?

Полковник в ответ лишь молча пожал плечами.

– Эх, Борис Богданович, – сокрушенно покачал головой Воротилов, – ментяра ты поганый, продажный, кто бы мог подумать, что я такую змею у себя на груди пригрею.

Убийвовк стоял перед авторитетом по стойке “смирно”, но полноценно отвечать на вопросы не мог по случаю отсутствия передних зубов.

– Эко вы его, братва, – усмехнулся Сан Саныч, обращаясь к смущенно топчущимся за спиной отловленного ренегата братьям Крючкам, – неужели сопротивлялся?

– Да нет, – ответили братья, – упал на лестнице, когда его к вам вели, банановая кожура под ботинок попала.

– Значит, банановая кожура? – уточнил Воротилов.

Братья слаженно закивали.

– Ну что ж, молодцы, назначаю вас обоих начальниками моей личной охраны, можете идти.

И обалдевшие от внезапного повышения в статусе братья покинули кабинет.

– Ну и что с тобой теперь прикажешь делать? – припечатал Бориса Богдановича к полу тяжелым взглядом авторитет. – Прогулку по дну Вонючки в цементных ботах тебе организовать или автокатастрофу?

– У-у-у, ы-ы-ы, – промычал Убийвовк, даже в этой безнадежной для себя ситуации пытаясь оправдаться.

– Чего, – не понял Сан Саныч, – ты че-то там сказал.

– Ы-ы-ы, хык-хык, бла-бла…

– Не прохавал, – привстал из-за стола авторитет, – а ну повтори.

Но Убийвовк от собственного бессилия лишь протяжно простонал.

– М-да, красавец, – констатировал Сан Саныч с удовольствием рассматривая лицо своего бывшего помощника, который стал теперь похож, после падения с лестницы, одновременно и на нового марсианина, и на мексиканского монстра Эльчупакабру. Хоть в стан врага в качестве шпиона засылай, только жаль антеннок на голове не хватает. Во всяком случае, на костюм для Хэллоуина Борису Богдановичу тратиться уже не придется, хоть какая-то, да радость.

– Чего лыбишься, придурок, – злобно сверкнул глазами Сан Саныч, – тебе что, мало.

– Ых-ых-ых, – засмеялся Убийвовк, то ли сойдя с ума, то ли во внезапном приступе озарения увидев свое ближайшее будущее.

– Вот козел, – гаркнул Воротилов, – еще и насмехается. А это что, я тебя спрашиваю?

Борис Богданович взглянул на картонную коробку, стоящую на столе перед взбешенным авторитетом, с мощным компроматом, и снова засмеялся.

– Ых-ых-ых, ых-ых-ых.

Сан Саныч скривился и нажал на столе красную кнопку под металлическим динамиком.

– Ребята, заберите его.

В кабинет тут же бодрым шагом вошли братья Крючки и, подхватив смеющегося Бориса Богдановича под локти, поволокли его вон из помещения.

– Сема, задержись, – окликнул Воротилов старшего из братьев.

Сема послушно вернулся в кабинет.

– Как там Чистильщик? – спросил у него авторитет. – Что-то ничего от него не слышно, может, кинул нас, гад.

– Проверим, – лаконично ответил Крючок, поиграв желваками на скулах, – если он, конечно, еще жив.

В этом месте, дорогой читатель, необходимо сделать небольшую справочку, объясняющую странный смех избитого братьями Крючками Бориса Богдановича, поскольку в данной ситуации не совсем понятно, чем он вызван.

А вызван его смех был тем, что все отобранные у него компрометирующие Сан Саныча материалы были продублированы и отправлены в виде массивной бандероли предусмотрительным Борисом Богдановичем в хрючевскую милицию, а именно полковнику Толстолобову лично в руки.

Сию операцию (по отправке бандероли) Убийвовк успел провернуть до того, как был вероломно схвачен во дворе собственного дома братьями Крючками, так как перед своим несостоявшимся отлетом, или скорее бегством за границу Борис Богданович решился сжечь все мосты и, надо сказать, поступил весьма благоразумно.

Другое дело, что посылка придет в милицию нескоро, примерно через месяц, поскольку по расторопной работе почты Хрючевск занимал второе место в мире после Эстонии.

Но это, так сказать, детали особо к делу не относящиеся.

В общем, в любом случае дни хрючевского авторитета Сан Саныча Воротилова были сочтены. И об этом забавном обстоятельстве в городе знал только хитроумный Борис Богданович.

Но позвольте, нельзя же забывать и о наших бесстрашных героях с Марса.

Итак, как было упомянуто выше, марсиане коротали свое время, катаясь в компании Иннокентия Петровича Белочкина по станциям метрополитена города.

В данном случае Белочкин выступал для них в качестве гида, и архитектура подземных сооружений под Хрючевском пришлась новым марсианам по душе. Они даже изъявили желание немного пострелять по сменяющим друг друга на конечной станции машинистам, но Белочкин насилу их отговорил от этого опрометчивого поступка, чреватого необратимыми последствиями.

Все же марсиане не смогли удержаться от бандитского веселья и с радостным гоготом прошлись по вагонам разных поездов в виде контролеров, проверяющих наличие у пассажиров билетов и, не обнаружив последних, штрафовали всех направо и налево. Благо народ был осведомлен о празднике и воспринимал происходящее как шутку, платя зеленорожим паяцам чисто символические штрафы.

Затем пришельцы к ужасу их гида затеяли бегать по туннелям, играя в марсианскую лапту, или, если переводить на человеческий язык, в игру “Подстрели меня из бластера”.

Белочкин, естественно, от участия в потехе немедленно уклонился и наблюдал за игрой из-за угла, предупреждая марсиан криком каждый раз, когда в туннеле появлялся поезд.

Короче, повеселились.

– Ладно, – подвел итог Эус, собрав всю братву посредине платформы станции имени астронавта Буренкина, – пора возвращаться на базу.

И взглянув на свой межгалактический пейджер, озабоченно добавил:

– Что-то Ликвидатор затих, не нравится мне это, сильно не нравится.

Инопланетная братва стала тревожно переглядываться.

– А что такое, – удивился Белочкин, – почему это вы так решили.

– Да вот сам посмотри, – Эус сунул под нос киллеру пейджер, – последнее сообщение: 15:30. Только что завалил Хрякова, идущего в списке под третьим номером. Ликвидатор.

– Действительно, странно, – согласился Белочкин, – может быть, его самого кто-нибудь погасил?

– Кто? – усмехнулся Эус. – Да у вас землян на такого профессионала зубов не хватит, обломаете.

– А я имею в виду не землян, – дерзко заявил киллер, наслаждаясь произведенным на марсиан эффектом. Инопланетная братва выглядела растерянной.

– В натуре, босс, – сказал Хлюп, – а что если на планете действует суперагент.

– Метеоритный кратер тебе на язык, – огрызнулся Эус, – нам только этого еще не хватало.

– Ну а что если это так, – настаивал на своем дотошный марсианин, – а, босс, в натуре.

– Если это так, – ответил Эус, – то всем нам пи…

Оборвав себя на полуслове, он осторожно посмотрел по сторонам.

Совсем рядом с марсианами стояла маленькая, лет шести, девочка в маске зайчика и ела на палочке малиновую карамельку “Чупа-чупс”.

Эус подумал и спокойным голосом добавил:

– То всем нам конец…