Текст книги "Разборки олимпийского уровня"

Автор книги: Валентин Леженда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 6
О КОЗАХ И О ТОМ, КАК ОПАСНО ПОПАДАТЬСЯ ЗЕВСУ ПОД ГОРЯЧУЮ РУКУ

Дионис усмехнулся:

– Деньги в порядке, лежат в надежном месте.

– Да не слушай ты его, – сказал Алкидий, который был немного навеселе и потому очень смелый. – Он небось их давно уже пропил.

– Ты действительно так считаешь? – удивился Фемистоклюс. – Дионис, пожалуйста, развей сомнения нашего друга.

Дионис хмыкнул, и на дубовом столе питейного заведения возникло три пузатых мешка с золотом.

Алкидий попытался дотронуться до них, но мешки тут же исчезли.

– Это нечестно! – обиженно закричал грек.

– Что нечестно, друг мой? – спросил Дионис.

– Нечестно, что ты не отдаешь нам нашу долю, – пояснил Алкидий.

– Но ведь у меня деньги в безопасности, кто из смертных спрячет их лучше бога Диониса?

– Действительно, кто? – согласились друзья, залпом выдув по чаше вина.

Они снова прожигали время в питейном доме “За пазухой у Зевса”, и снова их постоянным сокружником был бог вина, вечно веселый Дионис.

– Ну так как там у вас на Олимпе? – спросил Фемистоклюс. – Что нового?

– Зевс страшно бузит, – ответил бог вина, – клянется стереть вас с лица земли.

– Это плохо, – задумчиво проговорил Фемистоклюс.

– Главное, что в отличие от других богов, – добавил Дионис, – он вполне может это сделать.

– Да?!! – Друзья переглянулись.

– Ага, – подтвердил бог вина. – Только ему сейчас не до вас, вы, наверное, уже слышали, что в Греции назревает война.

– Конечно, слышали, – усмехнулся Фемистоклюс, – с Троей, из-за девки этой балахманной Елены, ты сам нам, кстати, об этом недавно говорил

– Царь Спарты Менелай армию великих героев собирает, – продолжал Дионис – Все об этом в Аттике только и толкуют.

– Елена, это так, всего лишь красивый предлог, – глубокомысленно заявил Алкидий, – чтобы вдоволь Трою пограбить. Не похитил бы ее Парис, нашли бы, к чему другому придраться, скажем, к неправильной там форме носа троянского царя Приама или к жене его Гекубе, которая, по слухам, наполовину амазонка.

– Да, дела, – согласился Фемистоклюс. – На Олимпе не до нас. Но думаю, все же нам с Алкидием не стоит расслабляться. Эй, секундочку, а где Алкидий…

Фемистоклюс с Дионисом стали с недоумением озираться. Посмотрели направо, налево, потом взглянули вверх на потолок. Алкидия нигде не было.

Пожав плечами, Фемистоклюс заглянул под стол и с удовлетворением обнаружил пьяного приятеля мирно спящим на полу.

– Он никогда не умел пить, – как бы извиняясь за друга, сообщил Фемистоклюс.

– Хочешь, он за секунду протрезвеет? – предложил бог вина. – Я могу это сделать запросто.

Фемистоклюс задумался, но ответить не успел, поскольку прикрепленная к его поясу плоская черная коробочка, подаренная Герой, внезапно издала мелодичную трель.

Фемистоклюс вздрогнул.

– Сними ее, – посоветовал Дионис. Рыжий грек опасливо снял коробочку с пояса и, раскрыв, поднес ее к уху.

– Да, я слушаю, – с некоторой робостью произнес он.

– Болван, – донеслось из коробочки, – ты держишь трубку вверх ногами.

Смущенно покраснев, Фемистоклюс перевернул удивительное устройство.

– Значит, так, – сказала в трубке Гера, – сегодня ровно в полдень этот старый кобель Зевс, судя по всему, намылился к очередной шлюшке на землю. Смотрите в оба, это ваш шанс. Он спустится с Олимпа в священную рощу у своего главного храма, скорее всего в образе козла, провороните – пеняйте на себя.

– Э… – робко попытался возразить Фемистоклюс.

– И никаких “э”, – бескомпромиссно отрезала Гера. – Не забудьте захватить с собой изобретение Гефеста. Все. До связи.

Ожившая на время черная коробочка снова стала мертвой.

– Фух. – Фемистоклюс повесил устройство обратно на свой веревочный пояс.

– Задание от Геры? – спросил Дионис.

– Оно самое, – с грустью подтвердил Фемистоклюс. – Не было забот…

– Но ведь вы работаете на нее не бесплатно?

– Конечно нет, – ответил грек. – Какой же идиот в наше время что-то просто так делать станет?

– Верно, – хохотнул бог вина. – Ну так что, протрезвить твоего друга?

– Валяй, – согласился Фемистоклюс, и через секунду из-под стола вылез абсолютно трезвый Алкидий.

– Что случилось? – недоуменно спросил он. – Почему я был под столом?

– Поскользнулся, упал, – ответил Фемистоклюс (очнулся, перелом, гипс. Гм, шучу. – Авт.).

– На фруктовой кожуре, – лукаво подмигивая, подтвердил Дионис.

– Ну где же он, уже ровно полдень, – нетерпеливо ерзал залегший за небольшим холмиком Алкидий.

– Тише ты. – Фемистоклюс показал приятелю кулак. – Схрон выдашь.

За спиной у рыжего грека висел небольшой кожаный ранец с удивительным изобретением Гефеста.

Нещадно палило солнце.

Прошло десять минут, пятнадцать, и вот с неба с урчанием опустилась небольшая белая тучка, на которой нервно перебирал копытцами небольшой серобородый козел.

– Действительно козел, – ахнул Алкидий. – Это интересно, кого он тут обольщать собрался, свиноматку, что ли?

– Тише, – зашипел Фемистоклюс. – Зевс и в образе козла по-прежнему Зевс, ни одна смертная девка перед ним не устоит.

Приглушенно заржав, Алкидий покрутил пальцем у виска.

Тем временем козел, ловко соскочив с опустившегося в траву облачка, резво поскакал куда-то в глубь рощи.

– Скорее за ним, – скомандовал Фемистоклюс, выскакивая из укрытия.

Козел явно знал, куда бежит, уверенно лавируя между деревьями.

– Точно, – сказал запыхавшийся Фемистоклюс, – у него здесь свидание.

Вскоре друзья увидели впереди прекрасную полянку, сплошь заросшую чудесными фиалками. Остановившись посередине этой полянки, козел принялся чего-то или, скорее, кого-то ждать.

– Смотри. – Алкидий дотронулся до плеча друга, указывая куда-то вправо.

Из-за деревьев на краю поляны робко выглядывала молоденькая большеглазая дриада.

– Старый развратник! – прошептал Алкидий. – Интересно, когда он примет свой человеческий облик?

– А он его не примет, – ответил Фемистоклюс.

– Как это не примет? – испугался Алкидий. – А как же они э… ну ты понял, что я имею в виду.

– А вот это, – потряс в воздухе указательным пальцем Фемистоклюс, – самое интересное.

Дриада явно колебалась, но козел стал живо бить в землю копытцами, приглашая девушку на полянку.

– Ме-э-э-э, – вдруг донеслось с другого конца поляны, и из кустов внезапно выскочил крупный черный козел.

– А это еще кто? – удивились друзья. Мотая рогами, черный козел проворно приблизился к Зевсу.

– Ме-э-э-э, – громко заявил он. Зевс попятился, а испуганной дриады и след простыл.

– Может, это Гера? – предположил Алкидий.

– Да нет, вряд ли, – покачал головой Фемистоклюс. – Иначе зачем мы ей понадобились?

Зевс пятился, но черный козел, качая рогами вправо-влево, не выпускал его с поляны.

– Пошел на фиг, – вдруг произнес человеческим голосом Зевс. (Ну, вы поняли, что это козел произнес, в которого Зевс превратился. – Авт.)

Друзья в засаде замерли в ожидании, что же будет дальше.

А дальше было вот что: черный козел несколько опешил, услышав человеческий голос, но справедливости ради следует заметить, что своих планов, если они у него изначально и были в отношении Зевса, он не поменял. Зашевелив ушами и пожевав в зубах сорванный одуванчик, он, издав очередное “ме-э-э-э”, игриво боднул Зевса в бок.

– А ну пошел отсюда, я кому сказал, – снова взревел басом Зевс, но козел его совсем не испугался, а стал весело скакать рядом.

– Почему он не примет человеческий облик? – все недоумевал Алкидий. – Или, на худой конец, в тигра не превратится?

– А он не может, – усмехнулся Фемистоклюс. – Мне Дионис по пьянке рассказывал, что то устройство, которое трансформирует богам тела, установлено на Олимпе. Оно часто барахлит, и поэтому, чтобы Зевсу снова стать самим собой, ему нужно вернуться на небо.

– Но ведь это же очень опасно – расхаживать по земле в обличье животного, – заметил Алкидий.

– He думаю, – возразил Фемистоклюс. – Бессмертие-то все равно остается, хоть ты в клопа превратись – хрен раздавишь.

Черный козел на полянке снова замекал и, ловко подпрыгнув, оседлал Зевса сзади.

Челюсти у греков медленно отвисли.

– Сволочь! – взревел Зевс. – Отпусти!

Но ответом ему было лишь похотливое меканье.

– Слушай, а может, это Арес? – предположил Алкидий, не веря своим глазам.

Но Фемистоклюс не слушал его, он дрожащими руками снимал со спины фотоалпаратис-мгновелис.

– Ме-э-э-э, – раздавалось на поляне.

– Сволочь.

– Ме-э-э-э…

– Шашлык сделаю.

Квадратное устройство в руках Фемистоклюса тихо щелкнуло.

– Что ты делаешь? – удивился Алкидий. – Зачем это?

– Запечатлеваю событие для потомков, – ответил Фемистоклюс, быстро орудуя изобретением Гефеста, который показал смекалистому греку, как правильно с ним (устройством) обращаться.

Все было до смешного просто. Снять крышечку с круглого стекла, навести на объект, нажать черную пуговку, и все.

– А-а-а-а, – ревел на поляне Зевс. – Помогите…

– Ме-э-э-э…

– Он думает, что это самка, – догадался Алкидий, – может, поможем?

– Сиди тихо, – зашипел на друга Фемистоклюс, и аппарат в его руках снова защелкал.

– Черныш, ты где? – вдруг раздалось на поляне, и из-за деревьев вышла полная немолодая гречанка с прутиком в руке. – Ах ты, негодник! – закричала она и стеганула пару раз развратное животное по спине.

Обиженно замекав, черный козел соскочил с Зевса и бросился наутек. Тучная хозяйка, изрыгая проклятия, поспешила следом за ним.

– О-о-о-о… – простонал Зевс, – какой позор, хорошо еще, что никто этого не видел…

Алкидий с Фемистоклюсом лукаво переглянулись в кустах.

– Ну что? – спросила Гера. – Вам удалось раздобыть улики?

– Не совсем, – ответил Фемистоклюс.

– Что значит не совсем? – переспросила богиня. – Улики есть или их нет?

Они и на сей раз встретились с богиней в ее храме и потому чувствовали себя несколько неуютно.

– Вот. – Фемистоклюс протянул Гере несколько карточек из непонятного тонкого материала. (Фотобумага. – Авт.)

Взглянув на цветные картинки, богиня неопределенно хмыкнула, видимо не сразу признав благоверного, но, когда она его узнала, глаза у нее полезли на лоб.

– Пустоты Тартара, – изумленно прошептала она, – кто бы мог подумать? Но я никогда не замечала за ним этих наклонностей, о воды Стикса, какой срам!

– Не то слово, – согласился с ней Фемистоклюс, подмигивая Алкидию, как всегда робевшему в присутствии бессмертных. – Вы довольны нашей работой?

– Я… я в замешательстве, – пролепетала богиня. – Это слишком, это… я не нахожу слов, я не смогу использовать ЭТО против Зевса. Да надо мной весь Олимп смеяться будет, если остальные боги узнают, что муж изменяет мне с козлом.

Но тут богиня, на время утратившая самоконтроль, спохватилась, вспомнив, что перед ней не боги, а всего лишь двое презренных смертных.

– Пошли вон! – громко приказала она. – Если что, я с вами свяжусь.

Поклонившись, греки быстро покинули храм Геры.

Оказавшись на улице, Фемистоклюс хлопнул друга по плечу и весело рассмеялся.

– Ты не представляешь, какая это для нас удача, – радостно сказал он.

Алкидий удивленно посмотрел на рыжебородого приятеля:

– Я что-то тебя не совсем понимаю…

Фемистоклюс хмыкнул и извлек из-под одежды пачку красочных карточек.

– Гефест научил меня, как делать копии, – сообщил он. – Теперь ты понял, какое в наших руках мощное оружие?

– Против Геры?

– Ха, бери выше, против самого Зевса. Неужели не ясно, что он все для нас сделает, лишь бы эти картинки не попались на глаза кому-нибудь из олимпийцев?

– О, – обрадовался Алкидий, – это здорово!

– Но ты смотри молчи, – пригрозил другу Фемистоклюс. – До поры до времени никто, кроме нас, Геры и того черного козла, знать о происшедшем ничего не должен.

Алкидий серьезно кивнул:

– Заметано.

Внезапно в вечернем небе что-то сверкнуло, грянул гром, и высокое дерево рядом с друзьями раскололось пополам, запылав ярким пламенем.

– Бежим! – закричал Фемистоклюс, увлекая Алкидия за собой.

Зевс на Олимпе непроизвольно выругался.

– Опять этот проклятый молниеметатель мажет! – зло прокричал он. – Снова какой-то идиот мне прицел сбил.

В тронный зал Олимпа влетел испуганный Гермес:

– В чем дело, Эгидодержавный?

– Не фурычит, – сказал Громовержец, швыряя молниеметатель на пол. – Да есть здесь хоть одна вещь, которая работает нормально?

– Позвать Гефеста? – предложил Гермес, включая на сандалиях третью скорость.

– Да нет, не надо, – махнул рукой Зевс, – эти подонки все равно убежали.

Взяв с золотого подноса на столике у трона шампур с шашлыком, Громовержец кровожадно зачавкал, утоляя разыгравшийся аппетит.

– Хочешь? – предложил он опустившемуся на пол Гермесу. – Козлятина, жареная, свежая, еще сегодня днем по лесу бегала, травку щипала.

– Нет, спасибо, – отказался Гермес – у меня изжога. (Скажу вам по секрету, шашлык из козла редкая гадость. – Авт.)

– Ну как хочешь, – пожал плечами Зевс, беря с подноса следующий шампур.

– Хреново дело, – сказал Фемистоклюс, осторожно вглядываясь в вечернее небо. – Поджарит нас Громовержец, как пить дать поджарит.

– Не каркай! – прикрикнул на друга Алкидий, выбираясь из большого дупла в стволе дерева. – Что же делать? Может, позвонить Гере, она ведь обещала нас защищать.

– Да что эта Гера? – Фемистоклюс махнул рукой. – Дура дурой, что она может?

– Ну так давай поищем Диониса, пусть он за нас заступится.

– Знал бы ты, какой он трусливый, – усмехнулся Фемистоклюс. – Это только на словах он крутой, кого хочет якобы может опоить, трепач сатиров. С Зевсом справляется один лишь бог сна Гипнос, да и то не всегда.

– Ну тогда я не знаю, что делать, – сказал Алкидий, сел на травку и понурился. – Будем сидеть и ждать, пока нас Зевс поджарит.

– Зачем же сидеть и ждать? – удивился Фемистоклюс. – Нам нужен мудрый совет, как дальше себя с богами вести, и я, кажется, знаю, у кого мы этот совет получим.

– И у кого это, интересно? – оживился Алкидий.

– У великого титана-предсказателя Прометея, – ответил Фемистоклюс.

– О нет! – взмолился Алкидий. – Ведь он уже давно выжил из ума на почве печеночной недостаточности.

– В любом случае выбора у нас нет, – отрезал Фемистоклюс. – Идем, это где-то здесь, совсем недалеко.

Кусок скалы вместе с прикованным к ней титаном действительно обнаружился невдалеке у пещеры кентавра Хирона, где совсем недавно боги справляли роковую свадьбу Фетиды с Пелеем. В суматохе праздника упившиеся боги совсем забыли о титане, оставив его вместе с куском скалы в лесу.

Прометей к удивлению друзей оказался не один, а с Гераклом, который специально по поручению спохватившегося Зевса спустился с Олимпа, дабы освободить титана, оказавшего бесценную услугу Громовержцу.

В руках могучий герой держал молоток с долотом и безуспешно пытался разбить оковы Прометея.

– Совсем проржавели, заразы, – шипел Геракл, с силой ударяя молотком по долоту. – Почему же они не разбиваются?

– Не стоит, мой славный друг, – мягко говорил ему титан, – лучше возьми у Гефеста нормальный инструмент и приходи завтра.

– Да завтра я не могу, – ответил Геракл. – На Олимпе собрание будет по поводу этой войны Троянской. Даже камень не поддается, сатир его побери.

– Гефестова работа, – хмыкнул титан, – на совесть, скотина, меня приковал.

– Да он пьяный тогда был, – возразил Геракл. – Будь он в здравом уме, стал бы он тебя приковывать мало того, что девятью обручами за каждую конечность, так еще и вверх ногами?

– А мне, собственно, так даже больше нравится, – возразил Прометей. – Все время в небо смотрю, птичкам радуюсь.

– Если б эти птички еще б на тебя не гадили, было бы совсем хорошо, – съязвил Геракл, неистово взмахивая молотком. – Вот же зараза…

Одно из колец на правой руке титана хрустнуло, соскочив на землю.

– Осталось еще восемь, – скептически заметил Прометей.

– А сатир с ним. – Геракл с чувством швырнул инструменты в ближайшие кусты, чуть не задев при этом прячущихся там греков. – На неделе к тебе заскочу, ты уж извини, некогда, война эта сатирова началась, все так неудачно сложилось.

– Да я понимаю, – сказал Прометей. – Ничего, подожду.

– Может, тебе скалу перевернуть? – предложил Геракл, вытирая натруженные руки тряпочкой. – Или, скажем, девочек пригласить, чтобы тебя поразвлекли?

– Не стоит, – улыбнулся титан. – Спасибо, мне и так хорошо.

– Ну как знаешь. – Герой пожал плечами и, вскочив на пасшегося рядом черного единорога, ускакал по каким-то там своим олимпийско-героическим делам.

– Идем, – сказал Фемистоклюс, и греки несмело приблизились к прикованному титану.

– Приветствуем тебя, о величайший из родственников Крона, – торжественно произнес Фемистоклюс.

– Ага, – ухмыльнулся Прометей, – сдается мне, это те греки, что украли с Олимпа амброзию.

Друзья переглянулись. Титан рассмеялся:

– Ловко вы, однако, на колеснице Гелиоса покатались. Смелости и хитрости, вижу, вам не занимать. Но не простит Зевс вам вашего проступка, давно бы вы уже поджарились, если бы Арес на молниеметателе Громовержца прицел не сбил. Повезло вам.

– Как это сбил? – удивился Фемистоклюс. – Зачем это?

– Да кто ж его знает, – пожал плечами Прометей, и это у него, висевшего вверх ногами, получилось весьма забавно. – Говорят, он под шумок берет у Зевса молниеметатель и, пока Тучегонитель по бабам шляется, время от времени с Олимпа по эфиопам постреливает – развлекается, короче.

Греки замялись, не зная, как лучше сообщить титану о мучающей их проблеме.

– Вижу, не просто так вы ко мне пришли, – произнес Прометей, – вижу, вам нужен мой мудрый совет. Что ж, спрашивайте, коль есть что.

– Э… – начал Фемистоклюс, – понимаешь, о наисильнейший, какая у нас проблема… Зевс, который Громовержец, с недавнего времени, как ты знаешь, пытается разделаться с нами за известный поступок.

Висевший вверх ногами титан кивнул:

– Дальше.

– Понимаешь, – продолжал Фемистоклюс, – мы как бы попали меж двух огней. Похоже, на Олимпе зреет очередной заговор, и, как всегда, в его центре находится Гера. Она наняла нас, дабы мы проследили за Зевсом и застали его за бесстыдным занятием, коим он обычно балуется на земле.

– М-да, интересная ситуация, – согласился Прометей. – Похоже, вы ходите по лезвию меча.

– Посоветуй, что нам делать? – взмолились греки. – Как уберечься от гнева Зевса?

Титан задумался:

– Я бы на вашем месте Гере не доверял. Гнусная баба наверняка ведет двойную игру. Что же касается заговора, то на Олимпе это обычное дело. Когда ведешь растительный образ жизни, то еще не до такого додумаешься. А все это, я вам скажу, от безделья, с жиряки олимпийцы бесятся.

– Ну а как же нам быть? – снова спросили друзья.

– Ну а что вам? – удивился Прометей. – Смотрите в оба, не зевайте, двигайтесь по возможности зигзагами и перебежками, во время грозы избегайте открытых мест. Уверяю, Зевсу сейчас не до вас, ну, может, пальнет еще пару раз молнией, но лишь в профилактических целях. Если и стоит вам кого опасаться, так это Геры. Коварная она, зараза, похлеще богини раздора Эриды.

– В общем, понятно, что ничего не понятно, – подвел итог рассуждениям титана Фемистоклюс.

– Да ладно, что вы так Зевса боитесь? – засмеялся Прометей. – В конце концов у вас ведь есть те пикантные фотокарточки с козликами, белым и черным.

Греки опешили:

– А ты откуда знаешь?

– Я все знаю, – ухмыльнулся титан. – Просто насчет Геры еще сомневался, думал, что задание Зевса застукать вам Арес дал.

– Еще чего! – фыркнул Фемистоклюс. – С этим типом мы никаких дел не имеем.

– Вот и славно! – кивнул Прометей. – Прохвост он еще тот, скользкий, как осьминог. В общем, эти фотокарточки я бы на вашем месте поберег для действительно особо опасного случая.

Друзья мрачно кивнули.

– А можно еще вопрос? – вдруг подал голос Ал-кидий.

Титан благосклонно кивнул:

– Что ж, задавай.

– Меня вот что беспокоит, – начал Алкидий. – Как так получилось, что у недавно поженившихся Фетиды с Пелеем уже есть взрослый тридцатилетний сын?

Фемистоклюс одурело вытаращился на друга:

– А я и не знал, что тебя война Троянская интересует.

– Ты об Ахилле, что ли? – переспросил Прометей. – Так ведь он сын богини. За пару дней под два метра вымахал, говорят, что он сразу в доспехах и с копьем родился. Фетиде даже кесарево сечение делать пришлось, так как щит героя не вылазил. (Конечно, это байка, рассчитанная на таких лопухов, как наши герои. На самом деле Ахилл был усыновлен Фетидой и Пелеем уже взрослым мужиком после свадьбы. Просто так, ради прикола. – Авт.)

– Спасибо, – поблагодарил Алкидий, – теперь я буду спать спокойнее, а то в ежедневных дощечках такое пишут, что, мол, Ахилл внебрачный сын Зевса и Елены Троянской.

– Брешут, сволочи! – гневно выкрикнул титан. – Интерес к войне подогревают, а что ты хочешь – желтая пресса.

Душевно распрощавшись с Прометеем, греки направились в город, дабы утопить свои проблемы в кружке вина.

– Может, Диониса встретим, – предположил Фемистоклюс.

От внезапного раската грома заложило уши. Синей стрелой с неба в землю ударила сверкающая молния, попав в проезжавший по дороге воз с сеном. Сено мгновенно вспыхнуло, пожираемое синим пламенем.

– За что? – крикнул в небо всклокоченный возница и, соскочив с повозки, бросился наутек. – Все, что украл, верну! – громко кричал он на бегу. – Клянусь Олимпом, верну.

Пожав плечами, друзья невозмутимо продолжили свой путь в город.

– А… – ревел на Олимпе Зевс, – опять промазал, у-у-у…

В тронный зал вошел перемазанный сажей Гефест в кожаном фартуке.

– Отец, в чем дело? – осведомился он. – Я, кажется, слышал крики?

– А, Гефестушка, – подозрительно нежно произнес Зевс, нервно передергивая затвор на молниеметателе. – Вот кого я больше всего хотел бы сейчас видеть.

– Э… отец, ты чего? – Изобретатель медленно попятился к выходу из зала. – Эй, не дури…

Но было поздно.

Издав боевой клич, Зевс выстрелил огнем в гениального сыночка.

– Я покажу тебе, как мне прицел на лучевике сбивать…

Увернувшись от молнии, Гефест зигзагами помчался вон из тронного зала.

– Это не я, – кричал он, – это Арес!…

И вновь небо над Аттикой заволокло грозовыми тучами.