Текст книги "Разборки олимпийского уровня"

Автор книги: Валентин Леженда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5
В КОТОРОЙ БОГИ СНОВА РУГАЮТСЯ, А ГРЕЧЕСКИЕ ГЕРОИ СОБИРАЮТСЯ НА ВОЙНУ

– Ах стервецы! – ревел, потрясая кулаками, Зевс. – Кто? Кто из этих смертных вонючек посмел на такое решиться?

Черные тучи собирались над Олимпом, грозя Греции проливным дождем.

– О, клянусь водами Стикса, я разделаюсь с ними, я покажу им, что значит чтить богов. В тронный зал влетел испуганный Гермес:

– Ты посылал за мной, Громовержец?

– Да, посылал. Немедленно вызови ко мне этого идиота Гелиоса.

– Но ведь день еще не закончился? – возразил Гермес.

– А мне на это наплевать! – злобно рявкнул Зевс. – Зови его немедленно, я хочу видеть его здесь, на Олимпе.

Кивнув, вестник богов стремглав бросился выполнять указание Громовержца.

– В чем дело? – В тронный зал вошла недовольная Гера. – Пупсик, что случилось? Зевс побагровел:

– Если ты думаешь, что я, разрешив вернуться на Олимп, простил тебя, то сильно ошибаешься.

Гера побледнела, сообразив, что попала мужу под горячую руку.

– Что случилось? – передразнил жену Тучегонитель. – Двое смертных отморозков среди ночи проникли на Олимп – ты себе можешь такое представить, НА ОЛИМП! воспользовавшись повозкой кретина Гелиоса, и похитили целый галлон амброзии.

– Как? – притворно ужаснулась Гера. – Этого не может быть!

– Может. – Зевс подошел к мутному экрану телевизориуса. – Камеры внутреннего слежения все записали, просто я, дурак, только сейчас их проверил.

Матовый экран мигнул, и на нем возникли двое смертных: девушка и смуглый грек, занимающиеся любовью в водопаде.

– Ой, это не то, – смутился Зевс, нажимая на пульте телевизориуса квадратные кнопки. Гера с укоризной посмотрела на мужа.

– Эрот, скотина, последний его включал, – коротко пояснил Громовержец.

Экран снова мигнул, и на нем появились две всклокоченные личности, воровато застывшие у амброзийного автомата. Один из лазутчиков бросил в прорезь автомата две монеты и, вытащив уже готовую флягу с напитком богов, передал ее подельнику.

– Вот, полюбуйся, – пробурчал Зевс. Гера присмотрелась, но в темноте лица дерзких смертных разглядеть не представлялось возможным.

– Кто они? – спросила Гера, надеясь, что Зевс еще не установил личности преступников.

Порывшись под атласной подушечкой на троне, Громовержец извлек деревянную дощечку с текстом.

– Некие Алкидий с Фемистоклюсом, – медленно прочел он. – Мелкие жулики: ограбление храма Аполлона, храма ха-ха… Ареса, разбойное нападение на Дельфийского оракула с целью опять же ограбления, осквернение олимпийских святынь, подлог, вымогательство, чеканка фальшивых монет с собственным профилем. Ну что ж, очень даже неплохой послужной список… И почему это я раньше о них ничего не слышал?

Гера недоуменно развела руками:

– А мне откуда знать. Кстати, а кто это на них так подробно настучал?

– Да Одиссей, конечно, – ответил Зевс. – Больше некому Они с Гермесом давеча выпивали, он ему все и выложил, видимо, полагает, что я его в итоге пощажу, вину свою в этой троянской заварушке заглаживает.

– А ты его пощадишь? – лукаво прищурившись, спросила Гера.

– Вот еще! – Зевс фыркнул. – Ну ты порой и скажешь! Всыплю засранцу по первое число, пусть только война начнется, я ему все припомню – и анекдоты его по поводу Олимпа, и махинации в Итаке с недвижимостью. Он у меня еще попляшет.

В зал влетел взмыленный Гермес, а вслед за ним вошел не менее взмыленный Гелиос Вид у обоих был испуганный.

– Вечер в Греции на три часа раньше настал, – сообщил Зевсу Гермес. – Селена страшно ругается, смертные твердят о знамении…

– Да плевал я на них на всех, – махнул рукой Громовержец. – Сейчас такую бурю устрою, что им места мало будет.

– И все из-за каких-то двух идиотов, – покачала головой Гера. – Зевсик, ты не прав, ты ведь знаешь, что нервные клетки даже у нас не восстанавливаются.

– Да знаю я, знаю, – буркнул Зевс, – ты мне зубы-то не заговаривай.

Беспокойно поерзав на троне, Тучегонитель обратил укоризненный взор на Гелиоса'

– Ну, жду твоих оправданий.

Деликатно кашлянув, бог солнца учтиво поклонился.

– Моей вины здесь нет, – спокойно, с достоинством проговорил он. – Ты зря меня, Зевс, с поста сорвал. Я и так лезу из шкуры вон, боюсь каждый раз вместе с колесницей в море грохнуться. Если бы ты выделял мне нормальные средства на ремонт колесницы и обслуживание сопутствующих механизмов, то этого ЧП никогда бы не случилось.

– То есть что ты конкретно имеешь в виду? – не унимался Зевс. – Выражайся яснее.

– Могу и яснее, – кивнул Гелиос. – Ты лучше посчитай, сколько в процентном отношении золота уходит на пиры и сколько на обслуживание техники Олимпа.

– И сколько же? – заинтересовался Громовержец.

– Много, – ответил бог солнца, – очень много. Жратву для пиров кто поставляет? Смертные. Девочек для развлечений кто отбирает? Тоже смертные, эти, жрецы храмов разных. А ведь за все приходится платить. Неужели ты забыл об этом? Платить золотом, которого в последнее время Гефест стал отливать что-то подозрительно мало, вследствие чего и требует с меня за починку небесной повозки плату золотом. Ну, я отодрал пару кусочков от колесницы, а она, зараза, хуже ездить стала, трясется, как девка, голого эфиопа увидевшая. На поворотах меня знаете как заносит…

Зевс нахмурил густые брови.

– Я поговорю с Гефестом.

– Вот-вот, – кивнул Гелиос, – поговори-поговори, интересно, что он тебе ответит, небось давно уже ожидает этого разговора, подготовился, зараза. Попомни мои слова: все это очень плохо кончится. (Гелиос как в воду глядел. – Авт.)

– Да ты не каркай, – внезапно взвилась Гера, – и без тебя проблем выше крыши!

– А это не мое дело, – в свою очередь огрызнулся Гелиос, – что там на земле, меня мало волнует, мне небо объезжать надо.

– Ладно, ладно, не ссорьтесь, – сказал примирительно Зевс. – Разберемся и с троянцами этими, и с засранцами, то есть с теми, кто амброзию спер.

– Надо их наказать, – кивнул Гермес, – чтобы другим неповадно было.

– Все верно, – согласился с ним Зевс, – но сперва займемся троянцами, уж больно война большая вызревает, как бы нам вообще без смертных не остаться.

И боги серьезно задумались.

А события на земле, то бишь в Греции, стремительно набирали обороты.

Обретший роскошные ветвистые рога царь Менелай приплыл к Агамемнону, который при виде своего младшего братца от смеха чуть тут же не испустил дух. Пришлось отливать Агамемнона водой, а у Менелая отобрать меч и, соответственно, все колюще-режущие предметы.

– Ну ты, братец, даешь, – сказал, утирая катившиеся из глаз слезы, Агамемнон. – Кто ж молодую жену со здоровыми красивыми мужиками во дворце оставляет?

– Жаль, тебя там не было, – резко ответил Менелай, – чтобы посоветовать. Да развяжите же меня наконец.

Подчиненные с сомнением посмотрели на царя Спарты.

– Живее…

– Развяжите, развяжите, – кивнул Агамемнон. – Я больше не буду смеяться по поводу его, по поводу его… ой не могу… по поводу его рогов…

Закрыв лицо руками, брат Менелая затрясся в новом приступе хохота.

– Скотина! – крикнул Менелай, после чего плюнул брату на лысину.

Спартиаты снова связали своего царя.

Агамемнон еще немного повсхлипывал и наконец успокоился.

– Шутки шутками, – сказал он, – а что-то нужно предпринять. И я знаю что. Ты должен собрать всех тех героев, которые дали клятву на свадьбе помогать тебе, если что нехорошее случится с Еленой. С их армиями тебе следует идти войной против Трои и показать этим вонючкам, кто в Греции главный. (Вот он, исторический момент. – Авт.)

– А что, это мысль! – оживился Менелай. – Скорее развяжите меня.

Менелая развязали.

– Брат мой, ты только представь себе, – продолжал Агамемнон, – сатир с ней, с бабой этой, Еленой, но ведь какой великолепный предлог, какой высокий мотив пограбить богатые славные земли!

– Да, красиво, – согласился Менелай, – но что прикажешь делать с этим? – Он указал на роскошные ветвистые рога.

Агамемнон хрюкнул, борясь с новым приступом смеха, но Менелаю по неосторожности кто-то из греков уже вернул меч.

– Не знаю, – ответил Агамемнон, – пожалуй, избавить тебя от сего позорного атрибута могут только боги. Боюсь я, что приключившаяся с тобой беда случилась не без их ведома. Извини, брат, но здесь я тебе помочь ничем не могу.

– Ладно, – зло бросил Менелай, – сам разберусь…

Короче, поплыли братья к престарелому царю Нестору в Пилос.

А Нестор этот некогда считался великим воином и стратегом. Очень много он знал героев, побывал во многих великих битвах, но вот беда – старик в последнее время стал малость сдавать, вследствие древнего своего возраста Зевса с Аидом путал, Геракла с Афиной, ну и так далее. В общем, клинило старичка по полной программе.

Прибыли Менелай с Агамемноном на Пилос и давай старика уговаривать им помочь, дескать, ты многих героев знаешь, помоги, значит, нам их собрать.

– Ну так что же у вас, милые девушки, случилось? – спросил Нестор после подробного рассказа о коварном поступке Париса.

Братья переглянулись.

– Приехали, – выдохнул Агамемнон. – Ку-ку, дедуля, мы о чем с тобой битый час разговаривали7

– О ценах на вино в Спарте, – невозмутимо ответил Нестор.

– Воды Стикса! – воскликнул Менелай. – Да он, оказывается, еще тупее, чем моя жена Елена.

– Бывшая жена, – напомнил Агамемнон. – Нестор, будь другом, не испытывай наше терпение, помоги в войне с Троей.

– Что? Война? – переспросил старик. – Так что же вы сразу не сказали?

Братья снова в замешательстве переглянулись.

– Фразимед, Антилох, сыновья мои, – позвал Нестор, – скорее идите сюда.

Через несколько минут во дворец Нестора ворвались два вооруженных до зубов бугая в одинаковых доспехах.

– Знакомьтесь. – Старик показал на гостей. – Это Менемемнон и Агалай.

Сыновья Нестора мрачно кивнули.

– Фразимед, – представился тот, что был повыше.

– Антилох, – буркнул второй.

– Анти кто? – переспросил Менелай, но Агамемнон вовремя наступил брату на ногу.

– Мальчики мои, – Нестор обнял сыновей за плечи, – наконец произошло то, о чем я мечтал последние шестьдесят лет.

– Да, отец, – прогудели сыновья.

– Мальчики, – продолжал Нестор, – вы не поверите, но началась война.

– Слава Аресу! – дружно взревели Фразимед с Антилохом, потрясая мечами. – Слава, слава, слава!!!

– Сразу видно, кто их зачал, – шепнул на ухо Агамемнону Менелай.

– Яблоко от яблони, – тихо согласился Агамемнон.

Нестор улыбнулся:

– Я помогу вам, я помогу собрать великих героев. Мальчики, снаряжайте мои лучшие корабли. Сперва мы посетим Геракла.

Почесав макушку чуть ниже рогов, Менелай деликатно кашлянул:

– Э… – смущенно произнес он, – вообще-то Геракл…

– Что, неужели второй раз женился? – испуганно спросил Нестор.

– Да нет, – ответил Менелай, – скорее наоборот, он умер.

– Ай-яй-яй, – покачал головой Нестор, – как нехорошо, однако, вышло, но мы все равно к нему заедем.

– Это, интересно, куда? – весело поинтересовался Агамемнон. – На Олимп?

– Гм… —Нестор задумался. – Действительно глупо… м-м… ну тогда навестим Тесея.

– Боюсь, что он тоже умер, – сказал Менелай, – я, конечно, извиняюсь, но среди ваших знакомых есть кто-нибудь из живых до сих пор героев?

– Да, есть, – с радостью ответил старик, – это мои сыновья.

Менелай с Агамемноном скептически посмотрели на задравших носы сыновей Нестора.

– М-да, плохо дело, – констатировал Менелай, – похоже, что войны с Троей не будет.

– Как это не будет? – возмутился старик. – Скорее поспешим на корабли, я лично возглавлю поход против Трои. Плывем же мы на Аргос к царю Диомеду, сыну великого Тидея, равному силой самому Аресу. Диомед должен мне большую сумму денег, думаю, он не сможет отказать нам в помощи.

– Вот это уже совсем другое дело, – заулыбались Менелай с Агамемноном. – Быстрее, Нестор, снаряжай свои корабли, чувствуем мы, великая буря надвигается на Грецию…

Надо сказать, что хотя братья и выражались фигурально, дождь в Аттике в этот день пошел, и не просто дождь, а целая буря с грозой, поскольку Зевс на Олимпе снова раздавал богам розовых слонов по поводу их безответственного отношения к предстоящей войне.

Славные герои собрались на войну против Трои.

Во-первых, разобраться с коварными троянцами собирался царь Аргоса Диомед, сын Тидея, который при виде полоумного Нестора побледнел, тут же пообещав исполнить любую его просьбу.

Во-вторых, пограбить богатые земли согласились: сын царя Эвбеи Паламед, внук Миноса, царь Крита Идоменей и друг Геракла Филоктет, сперший у погибшего героя его чудо-стрелы.

Решили участвовать в грабеже и два Аякса: большой – сын саламинского царя Теламона, друга Геракла (здоровый был мужик, однажды, сильно перепив, одной лишь головой разнес храм Геры) и малый – сын локридского царя Оилея.

В общем, много героев клюнуло на заманчивое предложение пополнить свои сундуки троянским золотом, вот только царь Итаки, хитроумный Одиссей, сын Лаэрта, что-то юлил. Чувствовал, мерзавец, что на Олимпе ему и так уже сандалии сплетены, а тут еще поход этот. Но необходимо было грекам участие Одиссея в походе, ибо многие герои отвечали, что, мол, если царь Итаки в поход отправится, то и мы с ним, а если нет, так нет.

Но не желал Одиссей покидать Итаку, тем более что он совсем недавно женился на молоденькой красавице Пенелопе и у него уже родился сын Телемах. (Подробнее об этом герое читайте во второй части романа. – Авт.)

Короче, решил Одиссей малахольным прикинуться, психом, значит, мол, в бассейне нечаянно поскользнулся, головой ударился и теперь вроде как идиот.

Приплывают Менелай с Агамемноном в Итаку, естественно, вместе с Нестором и сыном царя Эвбеи Паламедом. Приплывают, значит, а Одиссей голяком по дворцу скачет с павлиньим пером в заднице и жалобно так по-бараньи блеет.

– Вот это да! – сказал Менелай, увидев царя Итаки. – Вот что, значит, с мужиками брак делает. Пока был холостым, был нормальным.

– Профессионально косит, – кивнул Агамемнон, – даже перо в задницу смолой вклеил.

Посмотрели греки на бегающего на четвереньках по залам Одиссея, плечами пожали и к жене его молодой Пенелопе так обратились:

– И долго он уже бесится, соплеменников пугает?

– Да вроде со вчерашнего дня, – ответила наивная Пенелопа. – Как ваши корабли на горизонте увидал, так сразу на четвереньках в глубь дворца и помчался.

– Значит, внезапный приступ. – Паламед задумчивo потеребил подбородок. – Весьма интересно.

– Как нехорошо получилось, – покачал головой Менелай. – А мы думали его на войну пригласить, пару сундуков золота предложить.

Баранье блеянье во дворце вдруг оборвалось, а греки, перемигнувшись, заговорили еще громче.

– Да, очень жаль, – сказал Агамемнон. – Я-то думал Одиссею жемчужину подарить величиной с кулак, что ж, придется нам плыть обратно.

– Эй, постойте! – донеслось из коридора, и в приемный зал вошел, облаченный в боевые доспехи, абсолютно здоровый Одиссей.

– Что, неужели излечился? – притворно удивился Паламед.

– Да, – высокомерно кивнул царь Итаки, – приступ внезапно прошел.

Пенелопа озадаченно посмотрела на мужа:

– Милый, я что-то не совсем поняла…

– Потом, потом, – отмахнулся Одиссей, – все вопросы потом, когда вернусь. Кстати, – он резко повернулся к Агамемнону, – как там насчет моей жемчужины?

– Лично презентую после взятия Трои, – ответил грек, лукаво усмехаясь, – даю тебе слово.

– Ну что ж, вперед, – скомандовал Одиссей, – дайте мне полчаса, чтобы собрать войска и спустить на воду корабли.

Греки весело переглянулись:

– Без проблем, мы подождем.

– Пенелопа, – обратился царь Итаки к супруге, – я буду отсутствовать м-м… пару месяцев, сотки, пожалуйста, к моему возвращению ковер с моим профилем – я ведь знаю, ты умеешь, – а внизу надпись: “Он разрушил Трою”. Я через пару месяцев вернусь, проверю…

Сидевший на Олимпе у телевизориуса Зевс зловеще рассмеялся.

Но еще одного героя должны были привлечь греки для грядущего мочилова – некоего Ахилла, приемного сына царя Пелея (смертного) и морской богини Фетиды (усыновили они его уже тридцатилетним. – Авт.). Мороки с этим Ахиллом было выше крыши, а главное, что вечно пьяный прорицатель Калхас ни с того ни с сего предсказал Атридам, то есть Агамемнону и Менелаю, что без этого Ахилла они Трою не возьмут. Морду, конечно, этому Калхасу набили, но предсказание есть предсказание, раз оно было произнесено, значит, так и случится. Тем более не стоило этим пренебрегать, когда речь шла о предстоящей войне.

В общем, ничего не поделаешь, отправились греки за Ахиллом. Но Ахилл был, конечно, не дурак и мог потягаться хитроумием с самим Одиссеем.

Как только прознал он о том, что ищут его греки, дабы в поход против Трои звать, спрятался герой на острове Скиросе, что в Эгейском море, во дворце царя Ликомеда. Причем весь прикол был в том, что Ахилл скрывался на этом острове в виде весьма симпатичной девушки, сбрив бороду и облачившись в женские одежды (ноги и грудь он тоже, кстати, побрил. – Авт.).

Даже сам царь Ликомед не знал, что среди его дочерей живет переодетый в бабу мужик. Точнее, царь, конечно, узнал об этом, но потом, когда у каждой из его дочерей родилось по двойне.

Хорошо устроился Ахилл, какая к сатиру война, зачем ему это нужно?! Лежи себе на диванчике во дворце дурака-царя и забот никаких не знай. Как в сказке: утром обильный завтрак, затем любовь, днем роскошный обед и снова любовь, а вечером… страшно подумать. Все же ненасытные девки были дочери царя Ликомеда – шутка сказать, попробуй удовлетвори пятнадцать пышнотелых (мягко говоря) красавиц за день.

Возлежал утомленный любовными утехами Ахилл на диванчике и раздумывал, не податься ли все же на войну, уж очень не хотелось герою получить в ближайшее время перелом тазовой кости.

Но тут, как назло (или к счастью. – Авт.), на остров приплыли Одиссей с Диомедом, поскольку прорицатель Калхас за определенную плату заложил им Ахилла, сообщив, где герой от них скрывается.

– Это ж надо, – продолжал бубнить Одиссей, сойдя на берег острова, – мы в поход собираемся, а он среди баб жирует, виноград с вином по утрам жрет.

– А ты что, завидуешь? – усмехнулся Диомед. – Зря ты это, Одиссей, у тебя вон жена молодая дома сидит, гони прочь недостойные мысли, а то сам знаешь… Кто там у нас на Олимпе за неверными мужьями следит, Гименей или Гера?

– Понятное дело Гименей, – ответил царь Итаки, – у него даже ножницы особые есть, специально для греков, которые изменяют своим женам.

– То-то. – Диомед поднял к небу указательный палец. – На Зевса надейся, а сам не плошай…

Царь Ликомед принял знатных греков довольно доброжелательно и очень удивился, когда те попросили его разрешить им посмотреть на царских дочерей.

– Ну, с Диомедом все ясно, он холостой, – сказал Ликомед. – Но ты, Одиссей, что скажет твоя Пенелопа?

– Да мы не свататься приплыли, – сказал Одиссей, – у нас тайное военное задание от Менелая, мы их быстренько посмотрим и назад уплывем.

– Ну, раз тайное военное. – Царь развел руками. – Слуги проведут вас в их покои.

Красивы были дочери Ликомеда, ох как красивы. Тихонько причмокивая губами, Одиссей с Диомедом осторожно наблюдали за ними, спрятавшись в дворцовом саду.

– Кто же из них Ахилл? – шепотом спросил Диомед, пихая локтем Одиссея в бок.

– Да думаю я, думаю, – огрызнулся царь Итаки. – Сатир бы побрал этого Ахилла, будем ждать, пока они пойдут купаться к озеру.

– А ты уверен, что они пойдут?

– Уверен, жара вон какая, грех не освежиться.

И греки принялись ждать. Действительно, ближе к обеду девушки, весело шутя и хихикая, потянулись к озеру.

– Смотри, – прошептал Диомед, указывая на одну из дочерей Ликомеда, – вот эта толстожопая, случайно, не Ахилл?

– Да нет, – отмахнулся Одиссей, – у Ахилла груди, конечно, накачанные, но не до такой же степени.

– Да, действительно, – согласился Диомед, – давай подойдем поближе.

– Проклятие! – прошипел Одиссей, когда они были уже у озера. – Эти дуры собрались купаться в рубахах (пеньюарах. – Авт.).

Сняв верхние одежды, дочери Ликомеда, оставшись в легких холщовых рубашках до пят, с визгом бросились в воду. Озеро тут же забурлило, как будто в нем резвилось стадо бегемотов. (А почему как будто? – Авт.)

– И что теперь? – уныло спросил Диомед.

– Будем ждать. – Одиссей ехидно усмехнулся.

– Опять ждать?

– Тише, сейчас они выйдут из воды на берег, и тогда…

– Вот он! – почти закричал Диомед, чуть не выпав из кустов, за которыми они скрывались.

– Где?!! – изумился Одиссей.

– Да вот же, слева, у дуба…

Одиссей присмотрелся:

– Мать моя женщина, действительно мужик.

Холщовые рубашки девушек сильно намокли в воде и теперь весьма рельефно облегали их пышные формы.

Вытащив из-за пазухи сетку, Одиссей осторожно двинулся к берегу озера.

– Слышишь, приятель, – начал канючить Диомед. – Может, прихватим еще и вон ту круглопопую, ну пожалуйста, и так на войне радостей никаких.

– Нельзя, – цыкнул на друга Одиссей. – Менелай нам тогда уж точно женилки поотрывает.

– Или Пенелопа, – тихо добавил Диомед.

Момент греками был выбран более чем удачно.

Выжав волосы, девушки полезли в воду по второму кругу. Озеро снова покрылось мощными волнами. Ахилл же остался на берегу, томным взглядом опытного пастуха наблюдая за резвящимися красавицами.

– Слушай, а тебе не жалко мужику кайф ломать? – спросил Одиссея Диомед, сочувственно глядя на Ахилла.

– Мне жемчужины моей жалко, – ответил царь Итаки, проворно выскакивая из кустов.

Нападение Одиссея было столь стремительным, что Ахилл даже не успел ничего понять, как оказался спутанным по рукам и ногам прочной сетью.

– Скорее! – закричал Диомеду Одиссей. – Бежим на корабль, берись за его ноги.

Увидев скрутивших его двух здоровых бородатых мужиков, Ахилл понял, что крупно влип.

– Вы что, братья, – жалобно застонал он, – не надо, пожалуйста, я не женщина, я мужчина.

– Да заткнись ты. – Диомед, пыхтя, отпустил трепыхавшейся жертве чувствительный пинок под зад.

– Мама! – закричал Ахилл. – Помоги, здоровые волосатые мужики меня девственности лишить хотят.

Наблюдавший с Олимпа за комической сценой Зевс, утирая слезы, придержал за локоть рванувшуюся было на помощь к сыну богиню Фетиду.

– Спокойно, подруга, спокойно, – давясь смехом, успокоил он встревоженную мать героя. – Думаю, что с твоим Ахиллом все будет в порядке.

И, забегая вперед, следует отметить, что Громовержец оказался прав.