Текст книги "Повесть былинных лет"
Автор книги: Валентин Леженда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 14
Негаданная помощь да внезапная болячка
– Ну че молчите? – недовольно спросил Вован. – У нас тайму в обрез. «Роллекс» вот нужно купить, а Саньку в Питер на презентацию. Загадывайте желание, не тяните резину.
– Во-во, блин! – поддержал друга Санек. – Чем короче базар, тем лучше.
– Нам бы из Новгорода удрать, – попросил Расстебаев, оглядываясь на дверь.
– Куда желаете?
– Да куда угодно, в тот же удел Сиверский, только бы подальше отсюдова.
– Так, сейчас. – Санек похлопал себя по карманам. – Вован, по-моему, ноутбук у тебя?
– Точно, – улыбнулся Вован и, щелкнув пальцами, извлек прямо из воздуха большую плоскую коробочку.
Положив коробочку на стол, двое из ларца открыли ее аки книгу и уставились в светящееся голубым ожившее нутро.
– Блин, не пойму, что это за реальность? – недовольно бурчал Санек, что-то перебирая внутри раскрытой коробочки. – Понавыдумали муры всякой, фантасты хреновы… а ну-ка, Вовчик, может, ты найдешь нужную директорию? – Вован нахмурился.
– Введи в поисковик слово «Русь». Похоже, мы в «параллельный» попали.
– Ввел!
– Ну, че там?
– Да вот «Рось квадратная, изначальная».
– Не то.
– «Катали мы ваше солнце»!
– Тоже не то.
– «Древнерусская игра».
– Да, блин, ниже…
– Ага, кажется, нашел! «Повесть былинных лет». Вот карта.
– Ну так куда вы сказали вам надо? – Вован повернулся к испуганно топчущимся позади русичам.
– В удел Сиверский, – напомнил Колупаев.
– Ага, есть такой. Правит… э… э… князь Всеволод. Он?
– Он, как есть он!
– И телегу мою с конем переправьте, – попросил Степан.
– Телегу? А где она, блин, находится? – деловито поинтересовался Санек.
– Да вот у корчмы в стойле рядом.
– И телегу! – Санек умело барабанил по внутренностям чудо-коробочки, – Ну че, Вовчик, вроде как порядок?
Вован вгляделся в синее мерцание:
– Угу, как по маслу. Выбросим их сюда, где ручеек. Главное, чтобы деревьев поблизости не было, да и валуны крупные нежелательны.
И двое из ларца удовлетворенно потерли руки.
– Ну как, мужики, очко не играет? Готовьтесь, сейчас мы вас перемещать будем.
– Дык, а енто не опасно? – дрожащим голосом спросил Муромец, нехотя выбираясь из своего временного укрытия.
– А это, блин, кто?!! – усмехнулся Санек, – Небось богатырь былинный Илья Муромец? Что, брат, анаболиков пережрал? Гляди, Вован, каков бройлер!
Илья смутился и попытался спрятаться за спиной Степана. Но вот беда, кузнец макушкой едва ли доставал богатырю до плеча.
– Ладно, Санек, жми «энтер»! – скомандовал Вован.
Санек наклонился к дивной коробочке и небрежно ткнул в нее пальцем. Затем… Затем все исчезло.
* * *
К тому моменту, когда в Новгороде началась заварушка, княжьи племянники уже почти выбрались из заполонившей площадь пьяной толпы. Узрев на трибуне совершенно сумасшедшего Илью Муромца, братья смекнули – городу хана.
Так что ужасающий грохот обрушившегося помоста Гришка с Тихоном услышали, опрометью мчась к городским воротам.
– Дави бобров! – яростно неслось им в спину.
– Эт-т-то нам? – Запыхавшийся Тихон обернулся.
– Навряд ли, – ответил Гришка. – Давай-ка перейдем на шаг, ратники идут.
Перешли на шаг.
Ратников было слышно за версту, так как шли те к площади с боевой задорной песней.
– Нюрка, Нюрка, с вырезом тужурка! – басом ревели воины, проходя мимо вжавшихся в городскую стену добрых молодцев.
– Видал, какие у них щиты! – кивнул на удаляющихся вояк Тихон.
– Так они специально такие большие, – пояснил Гришка, – чтобы тело было сподручней с поля боя выносить.
– Чье тело?
– Бойца.
– Ядрить! – раздалось в конце улицы, и оттуда очень прытко выскочил оборванный старикан, преследуемый двумя взмокшими воинами.
– Гляди, Тихон, – удивился Гришка, – а не тот ли это одноногий слепой, который выклянчил у нас давеча медную монету?
Одноногий слепой не только совершенно чудесным образом прозрел, но и к тому же очень быстро отрастил вторую ногу.
– Стой, сволочь! – взревели ратники, и забавная троица скрылась из виду.
– Торжество дерьмократии! – веско заявил Григорий, когда они с Тихоном проходили мимо наскоро возводимых виселиц.
– Эти выборы надолго новгородчанам запомнятся, – кивнул Тихон. – Интересно, порешат они Муромца аль наоборот.
– Порешат-порешат, – уверенно отозвался Гришка. – Еще как порешат! Это ж надо было такое сморозить… по поводу половцев. Не иначе как под кайфом опосля травы-муравы богатырь находился.
У городских ворот стоял большой отряд новгородских витязей во главе с хмурым усатым воеводой.
– Где вы шатаетесь? – гневно спросил воевода, придавливая княжеских племянников недобрым взглядом. – Почему пост свой оставили, устав нарушили?!!
– Ну так… – хором выдохнули братья.
– Балбесы, – покачал головой воевода. – А мы, пока вы баклуши били, двух шпиенов заокиянских под стенами города словили. Вот, полюбуйтесь.
Слегка оторопевшие Гришка с Тихоном увидели у ворот связанных настоящих стражников. Лишь мельком взглянув на братьев, стражники страшно разволновались.
– М… м… м… – багровея, замычали они, – гр… гр… м… м…
– Выньте у них кляпы! – нетерпеливо приказал воевода.
– Нет, не вынимайте!!! – протестующе замахал руками Тихон.
Воевода удивленно пошевелил усами, и в этот момент городские ворота подверглись ожесточенному нападению.
Огромная толпа новгородских гостей, вооруженная чем попало, пошла напролом, видно, успев под шумок смыться с объятой пламенем смуты площади.
– Сомкнуть шиты! – грозно скомандовал воевода. – Копья при-и-и-и-готовь!
– Дави бобров! – взревела толпа, и в ряды витязей полетели пустые кувшины из-под меда.
Пользуясь всеобщей неразберихой, Гришка с Тихоном рванули за ворота. И, надо сказать, вовремя, ибо кто-то из особо ретивых воинов догадался опустить железную решетку, отрезающую смутьянам путь к бегству.
Спустя полчаса братья уже были вне досягаемости и в относительной безопасности.
– Передохнем. – Согнувшись пополам, Гришка натужно закашлялся.
– Ушли! – Тихон жизнерадостно рассмеялся. На дороге послышался дробный конский топот.
Княжьи племянники переглянулись.
– Погоня?
– На лошадях? Велика честь дозорных за нами посылать.
– Стой, окаянная!!! – донеслось из-за поворота.
– Ерема! – одновременно выдохнули братья.
– Поберегись!!!
Дружинники едва успели отскочить, и грязно ругающийся Ерема стремительно промчался в сторону Новгорода.
– Остаемся на месте! – Гришка за шиворот удержал попытавшегося прыгнуть в кусты Тихона.
Ждать долго Ерему не пришлось.
– Поберегись! – снова залихватски раздалось на дороге. – Пру-у-у-у…
Непокорная конячка стала на дыбы. Ерема ругнулся и, аки пущенный из пращи камень, со свистом улетел в придорожные кусты. Дружинники едва успели пригнуться.
– Никак зашибся! – осторожно прошептал Тихон.
Придорожные кусты зашелестели, и из них с треском выбрался запыленный княжий гонец с хлыстом.
– У-у, окаянная!!! – погрозил он безмятежно щиплющей травку лошади.
– Здорово, Ерема! – обрадованно приветствовал вестника Гришка.
– И вам, оболтусам, привет, – улыбнулся гонец.
– Что коня своего не поменяешь?
– Да я бы и с радостью. – Ерема вытер ладонью взмокшее чело. – Но ентот самый быстроходный во всей Руси. Второго такого днем с огнем не сыскать. Вот, правда, норов у него не сахар. Но я уже привыкши.
– Что на сей раз? – несколько вяло поинтересовался Тихон. – Устное послание аль письмо?
– Письмо! – Гонец извлек из-за пазухи свернутый кусочек бересты и протянул его дружинникам.
Братья осторожно развернули княжеское послание.
Послание оказалось довольно лаконичным. Даже можно сказать чересчур лаконичным. Самое интересное, что Всеволод на этот раз обошелся без всяких слов. Никаких букв в бересте не обнаружилось. Там был лишь довольно схематичный рисунок, который ничего хорошего княжьим племянникам не предвещал.
Черным угольком в послании был изображен сжатый кулак.
Гришка с Тихоном побледнели.
– Что, плохие вести? – участливо поинтересовался Ерема, как бы невзначай придвигаясь к пасущейся рядом кобыле.
– Хуже не бывает, – немного севшим голосом ответил Тихон, обменявшись с братом мрачным, тревожным взглядом.
* * *
– Полезная эта штука, ларец Кощеев! – с нескрываемой завистью проговорил Расстебаев, умывая перепачканную грязью физию в небольшом прохладном ручейке.
Двое из ларца со своим «перемещением» слегка не рассчитали. Возникшие на поляне сообразно невиданной магии русичи угодили аккурат в огромную грязную лужу, шлепнувшись в нее к тому же с довольно приличной высоты.
Тихо ругаясь, Колупаев вывел из грязи гневно всхрапывающего Буцефала. Телега пару раз увязала, но кузнец справился, под мышкой он нес бережно завернутый в холстину золотой ларец.
Илья Муромец же недвижимо лежал на спине прямо посреди лужи.
– Кажись, помер, – кивнул на богатыря Пашка, брызгая себе холодной водою на шею.
– Да нет, что ты, – рассмеялся Степан. – Илья спит. Я уже давно приметил: чуть какая заварушка случается, он хлоп – и в обморок. Енто у него такая защитная реакция организьма выработалась, навроде как у жука-навозника, который чуть что мертвым прикидывается.
– Однако силен твой Муромец! – громко заржал Расстебаев. – Расскажи я кому, ни за что не поверит. Даже я, дурак, столько лет считал, что есть у нас на Руси такой славный богатырь. Знаешь, а ведь с этой мыслью как-то даже спокойней жилось. Мол, есть кому за Русь-матушку постоять. Эх…
И Павел с чувством сплюнул в сторону.
Кузнец же счел благоразумным промолчать. Он-то, ежели что, за Русь постоит. Пашка ведь и не знал, что настоящий герой как раз Степан и что это его подвиги были приписаны Илье Муромцу. Но кузнец не любил бахвалиться, тем паче перед своим давним приятелем. Настоящие герои, они ведь часто безызвестными остаются. В тени выдуманных былинных персонажей. И ничего тута не поделаешь, такова планида…
Достав из телеги небольшой багор, Степан ловко подцепил Муромца за кольчугу и осторожно, дабы не запачкаться, выволок храпящего богатыря из лужи.
– Эй, красна девица, просыпайся!!! – заорал на ухо Илье Расстебаев, но ожидаемого эффекта не последовало.
– Не так надобно. – Кузнец с ухмылкой посмотрел на Павла и, набрав в грудь побольше воздуха, утробно заголосил: – Половцы-ы-ы-ы…
– А-а-а-а!!! – Муромец вскочил с земли и как угорелый бросился наутек.
– Держи его! – по-разбойничьи засвистел Расстебаев. – Уйдет…
Степан недолго думая вытащил из телеги здоровую сеть с грузилами и с силой запустил ее в убегающего богатыря.
Илья споткнулся и, упав в траву, неистово забарахтался, опутанный по рукам и ногам прочной сетью.
– А ты ничего, – похвалил кузнеца Пашка. – Когда надо, быстро соображаешь и реакция у тебя отменная.
– Держу себя в форме, – смущенно пожал плечами Колупаев.
– На помощь!!! – орал благим матом Муромец. – Не режьте меня, люди добрые, я сдаюсь…
– Хорош герой, ничего не скажешь! – продолжал веселиться Павел. – Вижу, что помереть от скуки с таким попутчиком тебе не грозит.
Насилу выпутали богатыря из сети. Степан слегка надавал Илье по шее, и тот сконфуженно поковылял к ручейку отмываться от грязи.
– Ладно, ну и что дальше? – спросил Пашка, забавно щурясь в лучах выглянувшего из-за облаков осеннего солнышка.
– Дальше? – Кузнец потеребил бороду. – Емельяна-волшебника вместе с Ильей будем искать. В Новгороде-то мы его не обнаружили. Может, хочешь с нами?
– Нет. – Смутьян покачал головой. – Извиняй, приятель, но у меня дела.
– Личные?
– Да нет, совсем уж не личные. Общегосударственные!
– Да ну? Снова будешь воду мутить, народ честной на бунт супротив власти поднимать?
– Да разве меня хоть раз кто послушал? – обиделся Пашка. – Самое большее, чего мне удавалось добиться, так это пьяной драки на какой-нибудь ярмарке. А не было б меня, так все одно эта драка случилась бы, не из-за одного, так из-за чего другого. Ты же знаешь, русичей хлебом не корми, дай только повод иудеям морду набить. А те, прохвосты, такому повороту дел только рады. Идут потом с оторванными пейсами к местному князю и стонут, что так, мол, и так, побили их. Национальная дискриминация, значит, ущемление людских прав, мериканскому царю Жорджу грозят пожаловаться. Князь решает это дело замять и выплачивает им компенсацию.
– Гм… славно! – усмехнулся Степан.
– Нередко бывает, скажу я тебе, иудеи, к примеру, ежели у них торговля плохо идет, сами становятся зачинщиками ярмарочных драк. Князь-то удельный им дай бог сколько за молчание да морды побитые отвалит. Правда, злоупотреблять этим нельзя.
– Вот чего не знал, того не знал, – мотал себе на ус кузнец.
– Сколько раз я собственными глазами видывал, – продолжал горячиться Павел, – какой-нибудь пейсатый проныра проскользнет в толпу да как закричит: «Бей носачей!» Тут же свара и начинается. Простаки мы, русичи. Даже обидно иногда, за своих же дураков обидно! Колупаев грустно вздохнул:
– Значит, с нами, как я понял, ты не поедешь?
– Не поеду, – подтвердил Пашка. – Мне к граду Кипишу надобно пробираться. Сердцем чую, замышляется что-то супротив Руси нехорошее. Неспокойно у меня на душе.
– Ай, тону-у-у-у! – донеслось от ручья. Павел со Степаном обернулись. Свалившийся в ручей Муромец нелепо сучил ножищами.
– Хороший был ручеек, – посетовал Расстебаев.
* * *
Когда Пашка наконец ушел к одному ему ведомой цели (возможно, что и в град Кипиш), Колупаев за шиворот выташил из ручья валяющего дурака богатыря и принялся его гневно отчитывать.
– Сколько еще раз из-за твоей дури мы будем влипать во все эти несуразные передряги? – кричал кузнец, гневно сверкая глазами. – Что ты ведешь себя как юродивый? Специально шута горохового из себя строишь или ты на самом деле кретином таким уродился?!
– Дык… – попытался возразить Муромец.
– Что «дык»? – продолжал орать Степан. – Это уже даже и не смешно. Ты ведь подвиги ратные совершать совсем недавно собирался, с трусостью своей бороться хотел!
– А я передумал! – – зло огрызнулся богатырь. – Мне и так хорошо, безо всяких подвигов. Видал, как меня в Новгороде принимали? Еще немного, и я действительно стал бы там головой.
– Во-во, – кивнул Колупаев. – Все верно, ты бы стал в Новгороде головой, вот только отрубленной.
– Это на что это ты намекаешь?
– А на то! Ужель не помнишь, чего ты там на трибуне порол?!!
– Не помню. – Муромец испуганно моргнул. – Честно, ни лешего не помню.
– Ох, черт меня дернул тебя тогда в деревне будить! – совсем пригорюнился Степан.
– Да полно тебе крамолу на меня наговаривать, – отмахнулся богатырь. – Мне, может быть… ой…
Муромец внезапно схватился за щеку.
– Что такое? – серьезно забеспокоился Колупаев. – Шмель укусил?
– Зуб, – промычал Илья.
– Что?
– Я, кажется, зуб сломал, болит вот теперь.
– Ага! – ухмыльнулся Колупаев. – А вот нечего было дрянь всякую в замке Кукольного Мастера лопать.
– Так он же угощал на халяву!
– Халява! Волшебное слово. Забирайся в телегу, снова к Мудрой Голове поедем. Разобраться бы с ней надобно. Благо здесь недалеко, удел-то Сиверский.
– М… болит…
– Терпи, богатырь, воеводой станешь!
– Не могу, – огрызнулся Муромец и, судя по всему, снова пошел на принцип.
Взял и сел прямо в траву.
Конечно, можно было Илью здесь на полянке и бросить, так как он больше мешал, чем помогал искать летописца. Но так поступать подло, Степанова натура этого не принимала.
– Ну и что ты предлагаешь делать?
– Ведун нужен, – невнятно отозвался богатырь. – Желательно княжеский!
– Ишь ты, – возмутился Колупаев, но Муромец заупрямился всерьез. – Ладно, будь по-твоему.
С этими словами кузнец снова развернул Кощеев ларец и громко произнес магическую формулу вызова.
На этот раз никакого светопреставления не наблюдалось. Крышка ларца со щелчком откинулась назад, и возле телеги возникли Вован с Саньком.
– О, снова, блин, эти, – недовольно произнес Вован. – Ну че там у вас, в натуре, еще случилось?
Одеты двое из ларца были так же, как и в прошлый раз. В руках они держали по чудной прозрачной чаше с непонятным темным содержимым. Из чаш торчали маленькие полые соломинки.
– Ну, блин, давай рули базар, – потребовал Санек. – У нас сейчас презентация. Ты знаешь, бородатый, сколько бабла мы на эту встречу угрохали?
– Извиняйте, что? – не понял кузнец.
– А… не важно. – Двое из ларца дружно зевнули. – Давай, бомжара, загадывай желание или че там у тебя?
И Вован с Саньком продемонстрировали уже как-то привычно смотревшуюся пальцовочку.
– Нам ведун княжеский нужен, – заявил Степан. – У Ильи вон зуб разболелся.
– Уы-ы-ы-ы… – промычал Муромец, держась за щеку.
– Стоматолог, что ли? – удивились двое из ларца.
– Ась?
– Ладно, не бери в голову. Сейчас доставим… – И Вован с Саньком исчезли. Мгновение – и вместо них на лугу возникли два совершенно осоловелых мужика: сухонький дедушка, больше всего похожий на сельского старосту, и здоровый детина в белоснежной рубахе с вышитым на груди красным крестом.
– Кто больной? – противно проблеял старец.
– А ты кем будешь? – в свою очередь полюбопытствовал кузнец.
– Я личный зубной врачеватель князя Осмомысла Ижорского. Вы меня, кажись, вызывали?
И старичок в замешательстве посмотрел по сторонам, не совсем понимая, как это он здесь взял да средь бела дня и оказался. Но, видно, двое из ларца были большими мастерами по задуриванию чужих голов. Огромный детина в белом безмятежно глядел перед собой, словно все происходящее нисколечки его не трогало.
– А енто кто? – Колупаев бесцеремонно ткнул пальцем в здоровяка.
– Мой осястент, – пояснил ведун, – Иван Наркозов.
Услышав свое имя, Иван Наркозов снял с пояса не замеченную ранее кузнецом небольшую дубинку и красноречиво потряс ею над головой.
– Это кто, соловьи-разбойники? – подал голос сидящий в кустах Муромец. – Они нас грабить будут?
– Нет, лечить! – крикнул Илье ведун. – Я спрашиваю, кто больной?
– Он больной! – Степан кивнул в сторону перекошенного Муромца.
– Мил человек, а ну иди-ка сюда. – Нехотя, но богатырь встал и подошел.
– А ну открой рот.
– А…
– Какой болит?
– Ы… еры… мр-р…
– Ага, понял, тот, что слева. Ну что ж… будем рвать. Иван…
Здоровяк радостно улыбнулся.
– Как рвать? – несколько опешил Муромец. – Дык зачем рвать?
– Дык чтобы не болел, – со знанием дела пояснил ведун.
– А по-другому как-нибудь нельзя?
– Нельзя!
И старикашка достал из-под одежды огромные кузнечные щипцы.
Тут даже Колупаев струхнул. На Руси-то ежели зуб вырвать, так сразу к кузнецу идут. Но Степан такими зверствами никогда не занимался – брезговал. А тут душегубы какие-то, а не врачеватели.
– Э… – закричал богатырь, отшатываясь от ведуна. – А что, по-другому, значит, никак?
– Есть еще два варианта. – Старикашка зловеще щелкал железными щипцами. – За тонкую шелковую нить привязать зуб к телеге и… Сам понимаешь. Либо в ближайшее время попробуй ввязаться в какую-нибудь драку. Ну, скажем, тьмутараканчанина ефиопом обзови, он тебе, в общем, и заедет.
Этот последний вариант понравился Илье больше всего, но ведун был настроен решительно.
– Сейчас все эти штуки не годятся, – весело вертя щипцы, добавил он, – так как нам с Иваном за работу уже заплатили. Так что… Давай, добрый молодец, открывай рот!
– Ы-у, – затряс головой Муромец.
– Иван, анестезию!
Бугай в белой рубахе взмахнул дубиной и…
Огромный кулак Муромца опередил его на какие-то доли секунды.
Второй кулак богатыря опустился на седую плешь ведуна.
Не веря своим глазам, Колупаев смотрел на нелепо распростершиеся на земле тела.
– Ты… ты… ты что енто наделал?!!
– С двух ударов уложил! – похвастался Илья, с недоверием разглядывая свои кулаки, словно и не ожидал от них такого сюрприза.
Степан наклонился, нервно нащупывая у зубных врачевателей пульс.
– Что, покойнички? – с неуместной злорадной улыбочкой поинтересовался Муромец.
– К счастью, нет…
Кузнец оттащил ведуна к дороге, затем проделал то же самое и с его габаритным помощником. Может, кто мимо проедет, подберет.
– Ну ты и орясина! – Степан сплюнул, отряхивая штанцы. – Я ж ведь как лучше хотел.
– А может, он и сам выпадет. – Богатырь осторожно потрогал больной зуб пальцем. – Сейчас и не беспокоит вроде. Поехали, Степан!
Колупаев вздохнул и, забравшись на козлы, направил коня к дороге, осторожно обогнув оглушенных врачевателей.
Илья неуклюже вскарабкался на повозку.
– Значит, снова к Мудрой Голове, да, Степан?
– Угу, – не очень дружелюбно буркнул кузнец.
– Может, ей глаз выколоть? – с готовностью предложил богатырь. – Дабы правду говорила и не посылала нас с тобой куда ни попадя.
– Я тебе выколю. – Колупаев резко обернулся и продемонстрировал Муромцу кулак. – Я тебе так выколю, что даже здоровые зубы повыпадают. Сиди да помалкивай в тряпочку. Еще раз из-за тебя влипнем, будешь сам по Руси путешествовать.
От подобной перспективы Муромца слегка передернуло, и он тоскливо поглядел в синее небо, вспоминая отчий дом и славную, хорошо протопленную печь, на которой спал себе тридцать три года и забот никаких не ведал.