Текст книги "Не такой (СИ)"

Автор книги: Валентин Берсенёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Не такой.

Виктор бежал, его раскрытый рот бешено хватал воздух,  а сердце в груди прыгало и билось как сумасшедшее. Забежав в ближайший двор, и оглядевшись, понял, второго выхода из него нет. В некоторых окнах уже горел свет, там люди, а вдруг они ему помогут? И мальчик бросился в первый попавшийся подъезд с незапертой дверью.  Он побежал вверх, звоня во все двери на каждой площадке, но ни одна дверь не открылась.  Словно поняв, что в подъезде происходит что-то опасное, дом затаился. На последней площадке была лесенка и чердачная дверь, он кинулся в ней думая укрыться на чердаке, и ещё раз убедился, этот день кончится для него плохо. На толстенных ушках чердачной двери висел крепкий гаражный замок ……

Глава 1. Спасение.

Нет, не таким он представлял окончание сегодняшней прогулки. Витя трусом никогда не был и при других обстоятельствах всегда давал сдачи, и крепко. Но сегодня, это был не поединок, и даже не драка с кем-то чужим из незнакомой компании, нет. За ним бежали пацаны, которых он знал, с некоторыми даже играл в футбол и часто видел в школе и дворе. И вдруг всё изменилось. Он открыл душу и мысли людям жившим и учащимися рядом с ним, которым доверял, и считал, что те его всегда поймут и примут любым … .  Но нет!

Как он был наивен и ошибался! Узнав его желания, его мысли, они мгновенно изменили своё отношение к нему, а часть буквально на глазах, практически превратилась в толпу куклуксклановцев преследующих негра за цвет кожи. Негра, который не имеет права жить рядом с ними, дышать одним воздухом, и мыслить иначе. И вот сейчас, забежав в тупик, и поняв, что, возможно, наступает последний миг его жизни, он решил предпринять последнюю попытку защитить себя, своё достоинство и своё право носить то, что хочется, право быть  собой. Внизу кто-то заорал: – Эта открытая! Тута он!

Мальчик спустился обратно на площадку и встал лицом к лестничному маршу. Вдруг сзади, за спиной, тихо скрипнула приоткрывшаяся дверь, и тихий детский шепот позвал его. – Девочка, это за тобой гонятся? Давай, заходи быстрей, пока никто не видит.

Виктор оглянулся и шагнув назад бочком проскользнул в темноту прихожей.  Детская рука тут же закрыла дверь и неслышно щелкнула замком. Буквально через минуту на площадке затопало множество ног. Мальчик же тихо сполз по двери спиной и уже сидя на полу, оцепенело замер, почти не дыша.

– Черт, а тут нет никого! Куда мог деться этот извращенец?

– Братва! А может, он во ещё дворе, за мусорными баками притаился? Мы же, сходу их проскочили, не проверили! Айда ребята, обратно во двор, может, ещё поймаем? – и по лестнице снова затопали ноги, но уже вниз.

Глава 2. Изгой.

А как в прошлый понедельник всё прекрасно начиналось. На уроке русского языка, наша классная Марья, в конце урока взяла и объявила:

 – А теперь, ребята, домашнее задание. Дома вы должны написать изложение. Темы – их три. Итак, тема первая, она на знание литературы. Что может соединять героев различных произведений художественного плана прошлого и нашего времени. Вторая тема, эта на интеллект. Докажите, что встреча с инопланетянами пойдёт на пользу планете Земля. И наконец, третья, и последняя. Каким, по вашему мнению, должно быть человеческое общество и социологические меры для его преобразования. То, что мы видим сегодня, описывать не нужно, думайте о будущем. Писать можно откровенно, но не менее трёх страниц. Оценок тоже будет три – за грамотность, вторая за умение мыслить и третья за реальность воплощения. Первая пойдёт в журнал, остальные послужат вам стимулом изменить мир, ну и себя тоже, – и, спохватившись, добавила. – Срок сдачи тетрадей с изложением для проверки, в среду!

И вот в среду, в конце урока мы все побросали свои тетрадки с изложениями и классной работой на учительский стол на проверку, и ушли на физкультуру, а потом и домой. Все ушли, кроме Морозова, он не любил никакие спортивные занятия, и его папа врач, часто делал ему справку об освобождении. Вот и тогда, он опять остался в классе, и Марья Петровна, задав ему сделать какое-то упражнение, ушла на обед. Ушла, так и оставив лежать на столе тетрадки с нашими изложениями. Быстро сделав задание, Кешка, решил для развлечения, почитать наши опусы. Пятой по счету ему попалась моя тетрадка … .

Это сейчас я на собственном опыте осознал слова своей мамы, что душу стоит открывать далеко не перед всеми, но я в тот вечер вторника, я словно под гипнозом, взял да и доверил свои мысли бумаге.  Мне так хотелось ими поделиться, так мечталось, найти кого-то думающего, как и я.

В четверг я ходил к зубному и в школе не был, а Кешка?  Кешка тем временем рассказал о написанном в моём изложении всем-всем. И класс загудел, рядом с ними, оказывается, учится скрытый трансвестит, гей-позорный и ещё не известно кто. От девчонок все эти толки очень быстро докатились до классной, которая, как оказывается, до сих пор так и не проверила наши тетрадки. Пробежав глазами мою работу, она тут же побежала к завучу школы и машина закрутилась. Был экстренно созван педсовет, и на следующий день, когда я немного припоздав, со звонком спокойно вошёл в класс и уселся на своё место, со мной рядом никто не сел. Наоборот, мой сосед по парте Паша Мохов демонстративно забрал сумку и ушел на камчатку к двоечникам. Учительница, косо посмотрев на этот его шаг, промолчала и ничего не сказала. Я же сидел, смотрел на всё это и ничего не понимал. Буквально все, сидели и пялились на только меня, словно я стал вдруг египетской мумией.

– Педик! – вдруг раздалось на весь класс. – Витька педик!

Только тут да меня начало доходить, что это кричат мне. Я оглянулся и окинул глаза сидящих в классе ребят.

Презрение. Пустота. Желание развлечься. В нескольких, мелькнула даже ненависть? И только в одних или паре, которые быстро погасли, мелькнуло сочувствие. И это из всего класса?

– Тишина! Тишина в классе! Идет урок. Значит так. У вас по расписанию сегодня пять уроков, но последних трех не будет. Физрук заболела, а в компьютерном классе погорели какие-то блоки питания. Так что сейчас, будут литература и русский язык, а потом ... потом мы проведём классный час. Темой его будет разбор изложения, написанного Витей Камовым. А сейчас, я требую прекратить галдеж и разные выступления на эту тему. Скажу одно, на классном часе будет присутствовать завуч. Всё, начинаем урок.

Я и был в классе, и меня в нем не было. И ещё, не было обычной переброски предназначенных мне ничего незначащих фраз, или записок в мой адрес. Были взгляды. Всей спиной я чувствовал взгляды своих одноклассников, но от них на ней словно оставались ожоги. Я просто не понимал, что случилось, и при чем тут моё изложение. Я написал правду про то, о чем часто думал, что чувствовал сам, и каких перемен я ожидал бы нашей жизни. Для примера привел себя и свою жизнь с самого детства.

   Странно, но при моей попытке выйти в коридор на перемене и пройти между разговаривающими в проходе ребятами, меня вдруг резко оттолкнули, и только потом полностью освободили мне проход, как чумному. У дверей я столкнулся с Максимом, который, не глядя на меня, еле слышно прошептал – В туалет не ходи, побьют! Максим всегда был сам по себе и не примыкал ни к одной группе в классе. Девочки посматривали на высокого мальчишку, но он вел себя со всеми одинаково ровно, не сближаясь с ребятами и не выделяя никого из девочек.

В голове билась мысль, что происходит, что делать? Хотелось спросить, нет закричать – Ребята, что с вами, я тот же что был всегда! Почему вы стали такими?

Я раздумал выходить, развернулся, и прошел обратно, чтобы сесть на своё место. На парте уже появился листок. На нём была нарисована … жопа и член. Между ними знак плюс и всё это равнялось сердцу. Была и приписка – гомик!!!!!!  Жизнь, как-то враз, потеряла все свои цвета, и стала черной.

Глава 3. Классный час.

Звонок с перемены ещё звенел в моих ушах, как наш в класс вошла завуч школы Кира Марковна Вайс. В руках её была синенькая тетрадь с моим именем. Все встали, и она разрешив нам сесть, встала рядом с классной и сходу начала говорить:

– Ребята! Что ни говори, но вы уже не дошкольники, а почти сформировавшиеся юноши и девушки.  Сегодня вы готовитесь стать взрослыми людьми, а значит, многие вещи должны понимать без особых разъяснений.  И уже сами должны понимать, что жизнь состоит не только из учебы в школе, жизни дома, но и из взаимоотношений людей. В вашей жизни близкие люди, есть просто знакомые и есть те, о которых мы вообще ничего не знаем, а только слышали о них как плохое, так и хорошее.

Было видно, что Кира Марковна волнуется, и чтобы как-то успокоиться она пошла по рядам стараясь посмотреть в глаза ребятам.  Дойдя до Вити она остановилась и положив руку на его плечо продолжила. – Есть люди внешне похожие друг на друга, но нет одинаково думающих о тех или иных проблемах. У каждого, повторяю, у каждого, даже у вас, уже есть своё мнение на многие вещи. Но чаще всего, мы не пытаемся его высказывать, ибо понимаем, что порой лучше этого делать не стоит. Вообще! Так было принято издавна! Но, все мы иногда ошибаемся, и учителя порой тоже. Произошла накладка, ваша учительница дала вам задание, выполнить которое под силу только старшеклассникам, уже разбирающимся в социологии общества. А вы? ... Вы к такому оказались пока ещё не готовы.

Она сделала паузу, и посмотрев на нашу классную, враз покрывшуюся пятнами, продолжила своё выступление. – Скажу прямо, ваша учительница, прося вас быть откровенными и написать ваши мнения о мерах по переустройству нашего общества, переоценила и себя, и вас. Многие, проявив взрослость, и понимая всю зыбкость и чреватость последней темы, за неё просто не взялись. Сами знаете, даже наши власти порой не поднимают определённые вопросы, ибо если начать рассуждения на такие темы ... дойти в такой полемике можно до разного. Это чревато признанием несовершенства существующей системы моральных ценностей нашего общества. О некоторых вещах люди просто умалчивают, не говорят, ибо так это удобно всем! И это увы правильно! Из всего класса желающий предложить своё решение, нашёлся только один ученик! Писать изложение на тему номер три решился именно тот, которому, на мой взгляд, вообще не стоило объявлять что-то про себя, свою жизнь и тем более про пере обустройство общества. Витя Камов, ты понял меня – ничего не надо было писать! Но … благодаря … обстоятельствам, твоё сочинение вылезло на общее обозрение, и теперь мне, как отвечающей за политико-просветительную работу и воспитание школьников нашей школы … дать вашему классу некоторые объяснения и советы.

Кира Марковна брызнула себе воды из сифона, но не недопив воду до конца, поперхнулась ею, прокашлялась, чуть не разлив остатки нервно поставила стакан на стол, и продолжила:

– Сначала я хочу сказать несколько слов ученику вашего класса Инокентию  Морозову. Сначала ты Кеша без спроса залез читать чужое изложение. Это нехороший проступок, но один раз можно и простить. Бывает. Случайно узнал чужую тайну, тоже бывает, но если узнал, так молчи! Но нет, ты тут же пошёл и начал рассказывать чужие мысли направо и налево всем встречным и поперечным. А это уже можно назвать подлостью, так настоящие мужчины не поступают! Делай выводы сам. Боюсь, что теперь твои товарищи перестанут тебе доверять, и изменят о тебе своё мнение. Вот так-то Кеша.

Потом завуч обвела взглядом весь класс и обратилась к остальным ученикам:

– Итак, слушайте все мой совет. Никогда, слышите, никому и ничего ненужно говорить о Витином изложении, и ваших домыслах, тем более вне вашего класса и дома наверно тоже. Ясно? Надеюсь, вы умные и уже достаточно взрослые люди и все останется в этих стенах? Или уже нет?  – и она снова строгим взглядом обвела детей, сидящих за партами.

Сделав паузу, она перевела взгляд на Витю и спросила:

– Теперь о тебе Витя, ответь-ка мне дружок на такой вопрос. Когда ты записался в наш театральный кружок и сам вызвался играть там все женские роли, чем ты руководствовался? Тебе хотелось носить женскую одежду и походить на девочку? Перед мальчиками покрасоваться?

Витя встал, и окинул класс. Все ребята замерли желая услышать то, что сейчас подтвердит их мысли.

– Вовсе нет, Кира Марковна. Я могу сразу и открыто сказать, что никогда даже мысли не имел стать неотличимым от девочек. Дело совсем в другом. Видите ли, наш театральный кружок на 99 процентов состоит из мальчиков, и они, никто, не один не желают играть женские роли. А всё потому, что для этого нужно одеваться в юбки и платья и иногда даже делать макияж.

Витин голос от волнения тоже вдруг захрипел и засипел, но он сглотнул, кашлянул и справившись со своим горлом, вновь окрепшим голосом продолжил отвечать:

– Никто, сколько бы их и не уговаривал наш руководитель кружка Рудольф Иванович. А так как, в кружке мне нравилось … и без женских персонажей в постановках просто не обойтись, я решил предложить себя.  К тому же я имел опыт в ношении подобной одежды дома.  Да, я сам подошёл и сказал руководителю, что могу взять исполнение женских ролей на себя. И все этому очень даже обрадовались. Я ходил по сцене в платьях, носил юбки на сцене и в перерывах, и даже, помните, как-то приходил в платье принцессы на ваш урок, и никто из всего класса по этому поводу никогда ничего говорил. Конечно, были шутки, подколки. Но я оставался для всех всё тем же мальчиком!

Витя вышел из-за парты и обратился к ребятам.

– А тут, стоило мне откровенно высказаться, и для всех вас ребята, я вдруг стал словно инопланетянином, или презираемым в Индии парией. Да, мне нравится  дома носить платья и юбки. И что? Что тут такого? Я нахожу, что это просто один из вариантов одежды, и между прочим одежды удобной для всех и делающей красивее и нас. Миллионы людей от мальчиков до мужчин даже сегодня в разных странах нашей планеты носят, да-да, носят одежду подобную платью или юбке. И вообще, что за понятие – одежда! Кто и зачем разделил её на мужскую и не мужскую? Или вот. Для примера! Девочки, прошу вас, встаньте. Ну, на минутку. Пожалуйста! Марья Петровна, Кира Марковна посмотрите сами. Почти все. Все! Наши девочки, как всегда пришли в школу в брюках! А ведь это … Штаны!  А по давно общепринятому мнению, штаны это ... чисто мужской атрибут одежды!

Учительница и завуч недоумённо смотрели на учениц, действительно, кроме одной пришедшей в юбке-шортах все были в брюках и джинсах. А Витя всё продолжал говорить.

– Так почему тогда им никто не делает замечаний? Я мальчик, но я считаю, что платье одинаково могут носить и девочки, и мальчики. Ну конечно не все, а только те, кто сам пожелает. Моей маме, я, одетый в платье, кажусь очень даже красивым. Что касается ваших мыслей о том, что почему я ношу девчоночьи платья? На это отвечу одно, а где я, по-вашему, должен взять хорошо сшитое и красивое мальчишечье платье? Где? В отделах одежды для нас мальчиковых платьев пока не продают! Их нет, никто не шьёт! А заказывать в ателье, уж очень дорого! Я надеюсь, что когда ни будь они будут в открытой продаже, и наша промышленность начнёт выпускать такие модели для всех желающих. Шьют же девочкам джинсы, шорты, женские рубашки с пуговицами наоборот, куртки?

Услышав от Вити такие слова, из головы завуча вылетели все приготовленные фразы о разделении людей в гендерном отношении, о трансвестизме и прочих отклонениях психики у людей. Эти слова, после заявления мальчика о его не желании выглядеть для остальных девочкой, делали их просто ненужными и даже излишне обостряющими ситуацию. И из получившейся ситуации уже нужен был другой выход, сглаживающий этот неловкий момент. И она нашла такие слова. Дождавшись когда Витя кончит свою речь она подняла руку, и утихомирив шум в классе, решила выйти из тупика сказав следующее.

– Вот даже как. Откровенно говоря, Виктор, я никогда ранее не задумывалась о школьной одежде в таком аспекте. Отчасти … ты прав, тут есть, да что там, точно есть, о чем подумать школьному педсовету. И о девочках в брюках … мы на педсовете тоже будем думать. Короче говоря, обсуждение на эту тему я предлагаю перенести на … следующий классный час. В конце концов, исторически известно, что мужчины и вправду издавна носили различные виды одежды от длинных рубах до туник похожих на платье! И это не являлось отклонением, ну, в нормах общественного мнения того времени. Вот и мы, давайте-ка тоже, пока воздержимся от оценок и навешивания ярлыков. Желание любого человека носить удобную для него одежду в нашем обществе никому не запрещено. Другое дело сегодняшнее мнение на принадлежность того или иного атрибута к определённому полу. В конце концов, и костюм и платье, это символ аккуратности и приличия. До сегодняшнего дня Витя был просто ваш товарищ, был одним из вас, и ни в чем этаком, несуразном, не выделялся. А то, что он в театральном кружке пошел на ношение платья, так это мальчики, только делает ему честь. Да! Ведь получается, что он как Матросов прикрыл собой амбразуру, лечь на которую, не отважился ни один из вас! А что касается домашней одежды … дома он  имеет право ходить, в чём ему хочется! Никаких запретов тут нет!

И тут у неё в голове мелькнула мысль … . А что если сделать так, чтобы мальчик сам отказался от своей инициативы? Если он, даст повод выставить свой вид на осмеяние и критику, то этот вопрос сойдёт на нет, а школа останется в стороне. Для этого можно попробовать предложить вот такую идею. Она встала у первой парты и объявила классу.

– Так вот ребята, завтра у нас суббота … всего четыре урока, нет, … лучше в понедельник. Да, в понедельник, и я, разрешаю … тебе Витя … да и всем другим мальчикам, кто пожелает, придти в школу в платье или юбке. Но! Ваш наряд должен быть чистым, приличным, отглаженным и подходящим вам по фигуре. Достойным! И самое главное, вы в них должны выглядеть именно мальчиками, а не переодетыми в девчонок юнцами в пионерском лагере в день «наоборот». Не докажете свою правоту, вопрос закроем как не актуальный. Договорились? Вот вам шанс доказать своё право носить удобную для вас вещь! А потому ребята! Всякие же дразнилки и оскорбления в адрес этих товарищей, я запрещаю! За это будем наказывать и строго! Никаких унижений и кличек я не потерплю! Мы люди, а люди должны уважать желания других людей. И даже, если их мнение не такое как ваше, это не значит, что мыслящего иначе человека нужно притеснять! Повторяю, мы культурные люди, а не пещерное племя. На этом пока всё.  А теперь класс, расходимся по домам.

Витя шел вдоль длинного деревянного забора школы и когда тот почти кончился, сквозь щель в досках он вдруг услышал чей-то голос. Голос спросил: – Ты, в самом деле, в понедельник придёшь в платье? Правда? – странно, но в нём звучала надежда …  .

Глава 4. Тяжелые мысли.

Придя из школы, весь вечер пятницы, Витя думал о том, что же было на собрании. Его изложение почему-то задело всех, и понято было совсем в другом смысле, нежели какой Витя вкладывал в него, когда писал. И теперь он понял, о чем в первую очередь подумалось главным заводилам его класса.  Эти пятеро всегда считали, что основными признаками мужественности для правильного пацана, были ношение строго определённой одежды, и употребления крутого лексикона включающего в себя мат и определенные крепкие высказывания. О людях же, по их мнению, носящих бабью одежду, по молчаливому уговору было принято говорить всегда только плохо, и выставлять таких людей всякими извращенцами. Прямое осуждение, негативное высказывание в адрес всех этих людей, это как бы зачисляло их самих в число настоящих мужчин.

Витя уже изучил Интернет вдоль и поперёк, и сам мог дать нормальное определение любой из категорий людей, так называемых меньшинств. Многие же ребята из его класса, порой рассуждающие на эти темы, в принципе были просто профанами, они ничего не знали о тех, о ком так громко рассуждали. Слушая эти их речи, Виктор понимал, что в душе он никак не приемлет эту точку зрения мешающую всех в общую кучу. Он знал, что люди, записанные в меньшинства, объективно различаются, и вешать один ярлык поголовно на всех, будет глупо, неправильно и даже жестоко. Почему же так было принято, он не понимал. По статистике, людей мужского пола, по-настоящему желающих носить женские атрибуты, было несколько категорий.

 

Первыми были трансексуалы, это вообще-то несчастные люди, которые по недосмотру создателя при рождении попали в не то тело. То есть родились не девочками, а мальчиками и наоборот. Так вот они, испытывали настоящие моральные терзания и старались различными способами переменить свой статус вплоть до операции. Вторыми были трансвеститы, те наоборот любыми способами стремились выглядеть неотличимыми от женского пола, в принципе не желая менять свой пол, на противоположный. Они одевали не только платья, но даже носили женское белье, делали макияж, и ходили в туфлях и париках. И им это было приятно и нужно в психологическом плане. Далее шла категория фетишистов, в основном взрослых людей, коллекционирующих разные женские вещи, которые помогали тем испытывать якобы разные эротические ощущения. Четвёртой категорией были геи, и было странно узнать, но им … нравились мужчины. Вот этой последней категории, абсолютно не было нужды переодеваться в женщин. Всё это Виктор знал только потому, что сам хотел разобраться в этом вопросе. Большинство же его одноклассников ничего этого не знали, и не желая разбираться, просто чохом записывали в их ряды всех, кто вызывал у них хоть малейшие подозрения в подобном.

Некоторое время назад Виктор пытался разобраться в своём желании носить платье и не находил ни одного признака, по которому его самого можно было куда-то причислить. Он конечно в свои четырнадцать, как все мальчик в период мужания, уже ощущал утренние позывы, но для этого ему не нужны были никакие женские вещи. Ему просто нравилось носить платье или юбку. Но только потому, что он ценил удобность этих вещей. Краситься же, носить женские лифчики, парик или делать маникюр вне театра ему вовсе не приходило в голову.  Стать девочкой, или выглядеть как девчонка и бегать с бантиками … . Ну уж нет!

Но вот однажды, лазая по Интернету, чисто случайно, он наткнулся на сайт, в котором, толково и подробно рассказывалось о Московском клубе, состоящем из мужчин любителей носить шотландский килт. Там были фото красивых молодых юношей с настоящими мечами и даже мужчин в возрасте, одетых в эти клетчатые юбки. И ему эти фото очень даже понравились, эти люди выглядели очень мужественно. Постепенно он скопил целую коллекцию разных людей мужского пола разного возраста одетых в свои национальные одежды, очень похожие на платья, туники и юбки. Простые и нарядные, детские и для взрослых. И эта его привычка дома ходить в платье или юбке уже не казалась ему признаком какого-то отклонения в сторону так не любимых настоящими мужчинами, меньшинств. Спали же дворяне своих в ночных рубашках с колпаками, многие придворные кавалеры и даже короли носили чулки и панталоны. Обтягивающие гусарские рейтузы сейчас очень походили на сегодняшние женские варианты одежды как колготки и леггинсы. И никто не считал это извращением! Это была мода, и общепринятая одежда для всех слоёв общества. И что плохого произойдёт, если некоторые вещи из прошлого вернутся в сегодняшний день?

Дождавшись маму с работы, он рассказал ей все события последних дней. И про изложение, и про то, как его содержание стало известно всем ученикам в его классе. О том, как завуч пыталась поймать его на признании в желании выглядеть как девочка, и о его ответе, который не позволил ей обвинить его в принадлежности к разного толка, извращенцам. В конце, он вспомнил и о предложении завуча придти в понедельник в школу, в красивом платье.

Мама сидела рядом с Витей, и молча слушала рассказ сына. Она очень любила его, свою единственную кровиночку. С самого его детства они с мужем решили не препятствовать желаниям своего сына носить только нравящиеся ему вещи. В три года, когда Витя заболел, мама предложила ему для тепла спать в длинной ночной рубашке. И с тех пор эта одежда навсегда поселилась в его бельевом шкафу. Перед сном Витя с удовольствием одевал свою любимую и удобную ночнушку. Утром и вечером, прямо в ней, он шлёпая голыми ногами бежал по дому в спальню родителей за поцелуем мамы. В пять лет, проходив в ночной рубашке целый день, уж так в ней ему было удобно, он услышал от папы вопрос, не хочет ли он попробовать поносить дома нечто домашнее, халат или что-то подобное платью, а то в ночной рубашке принято только спать. И он согласился.

Втроём мама, папа и он они сходили в магазин, и там он сам выбрал себе своё первое домашнее платье. Они с мамой уединились за ширмой, и та набросила на него его обнову. Витя стоял и смотрел на себя, и не узнавал, он казался себе страшно красивым.  Приподняв и прижав руки к груди, он сделал оборот, платье разлетелось, и в зеркале показались его измазанные йодом коленки. Это необычное ощущение какой-то свободы и лёгкости было таким приятным. И они купили его, и ещё одно ему на смену. Так, по мере взросления Вити количество платьев в его шкафу увеличилось, но их фасон всегда оставался неизменным. Мама называла его винтажным.

И действительно, при любой попытке примерить им платье какой-то другого фасона, ему сразу становилось неудобно и некомфортно. Мальчик исчезал. Так же было и юбками, те вообще появились в его гардеробе случайно. Как-то маме очень понравилась одна такая в магазине детской одежды, и она, не удержавшись, решила её купить для Вити, а вдруг она ему понравится? Он  попробовал одеть. Ходить в ней ему тоже очень понравилось, она была такой нарядной и красивой, что он одевал её только по выходным. С юбками, по совету мамы, Витя одевал, то свободную футболку, то любимую клетчатую рубашку. Он заправлял их под пояс-резинку, и сразу по словам родителей, становился просто красавчиком. Покупать обновы они ходили всегда вместе с мамой и брали платья, длинной подола только по колено, если юбку то с крупными складками и карманами. В прохладные дни под низ он подевал простые трикотажные колготки. Почему, колготки? Они же вроде тоже считаются женским атрибутом, но вспомните себя в детстве! Мы все, и мальчики и девочки ходили в детский сад и носили это данное изделие, не деля по половому признаку. Так почему повзрослевшая девочка может их носить, а повзрослевшему мальчику это не положено? И пример для подражания был, в прохладные дни себе под брюки поддевал такие, даже его папа. Да, носить платье это было удобно, но в него он одевался только дома, а на улицу и в школу, обычные джинсы или костюм. Мама просила Витю пока не выходить в платье на улицу, и общаясь со сверстниками он понимал, многие из них просто не поймут этого его желания. И от этого иногда на его душе часто становилось грустно.

А тут, волею судьбы появилась эта возможность высказаться. Первая и возможно последняя. И он решил попробовать, он так устал ждать подходящего случая, чтобы найти понимающего его человека вне дома. Хотелось найти друга, с такими же желаниями и понятиями об удобности ношения платьев, как он сам. Первой такой отдушиной стал школьный театральный кружок. Девчонки его почему-то обходили, они скопом шли записываться в рисование и  танцевальный, в моде был вальс. Руководитель же театрального кружка буквально на коленях уговаривал записавшихся в него мальчишек попробовать себя в той или иной женской роли, но желающих играть Джульетту или няню не было! И тогда, Витя сам подошёл к Рудольфу, и пожаловавшись на отсутствие для него нормальной роли, кроме массовки, предложил себя.  Иваныч буквально подпрыгнул от такой удачи до потолка, и тут же побежал к директору просить денег для пошива нужного наряда для Джульетты. За этот спектакль Джульетта переодевалась три раза и все эти платья на Витю шила какая-то его знакомая портниха. Первое обычное, и простое длиной до полу.  Второе  легкое и воздушное, в нём я стоял на балконе.  И последнее, темное, со вшитыми блёстками, в нем я умирал. Откровенно говоря, я заслужил все те овации, которые выпали в мой адрес. Это было признание моего таланта. Многие одноклассники знали про мои женские роли, и практически все, кто бы ни заглядывал в актовый зал поглядеть на наши репетиции, видели меня расхаживающего в этих платьях. Я даже в буфет бегал в платье Джульетты пару раз, и никто кроме нескольких, как говорит Рудольф, слабых умом, не обзывал и не отпускал глупых острот. Все понимали я мальчик, я просто играю женскую роль, и потому так одет.

Мама сначала слушала эту сумбурную речь сына, а потом не перебивая этого прорвавшегося потока эмоций, усадила сына на стул, встала за его спиной, взяла расческу и  стала медленно расчесывать его волосы. Следуя спокойным и ласковым движениям рук матери, слова сына тоже постепенно успокаивались, фразы рассказа уже протекали медленнее, а волны накипевшего в душе отчаяния тоже становились всё меньше и меньше. И вот, прозвучало последнее слово Витиного рассказа, и в комнате воцарилась тишина.

Мать отложила гребень, села напротив сына, и посмотрев ему в глаза, вдруг взяла и взлохматила так старательно уложенные ею волосы:

– Ты стал большим сынок, и тебе стало тесно в нашем маленьком домашнем мирке. Я понимаю. И вот, при первой же попытке выйти к людям, ты сразу столкнулся с чужим мнением буквально на всё то, что ты с детства считал правильным, незыблемым и нормальным. Это очень трудно принять. Мы, твои папа и мама, мы видели, как ты сам искал ответы на многие вопросы, искал и находил, жаль только, что без нас. Ты искал один, но обратись ты к нам, мы с отцом могли бы рассказать и полнее ответить на большинство из них. Ты у нас умный ребёнок и очень даже отличаешься от нынешней молодёжи. Мы с папой рады этому.

Витя потянулся и обняв маму, просто застыл, уткнув своё лицо в её плечо. Он впервые слышал от матери слова, обращенные к нему как взрослому, а не как к ребёнку. И слова эти были приятны его сердцу. А мать тем временем продолжила:

– Твоя душа не очерствела и в отличие многих вступающих в эту жизнь юношей способна чувствовать. Но отстаивать своё мнение и право быть собой очень и очень трудно, а в нашем сегодня, ещё и опасно! Нам с папой очень хотелось бы оградить наш внутренний семейный мир от мира внешнего, но увы, это часто невозможно. Всё равно приходится выходить, и встречать там разных людей. А у них, у каждого, тоже есть свой маленький мир, порой добрый, а порой и злой, и они будут таить и защищать его от тебя, как и ты свой от них. Только пообщавшись, найдя общие точки соприкосновения и поверив человеку, стоит попробовать впустить кого-то к себе. Ты будешь ошибаться, и порой это будет больно. Но по-другому, к сожалению не бывает.