Текст книги "Штурмы Великой Отечественной. Городской бой, он трудный самый"

Автор книги: Валентин Рунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шесть суток шли ожесточенные бои за Вильнюс. Дело в том, что его удержанию немецкое командование придавало большое значение. Он являлся важным опорным пунктом на подступах к Восточной Пруссии, обеспечивал правый фланг северной группировки вермахта. Кроме того, пытаясь задержать наступление Красной Армии на центральном направлении, противник упорной обороной хотел выиграть время, чтобы привести в порядок свои части, подвести резервы, создать новый фронт обороны по рубежу Лида, Вильнюс. Лесисто-озерный характер местности, наличие большого количества водных преград (реки Вилия, Маречанка, Дзишва) способствовали организации здесь нового оборонительного рубежа.

Немцы еще задолго до подхода советских передовых частей начали строить в районе Вильнюса оборонительные сооружения. Усиленно укреплялся и сам город. Гарнизон Вильнюса состоял из остатков 14-й, 299-й пехотных, 221-й и 391-й охранных дивизий, подразделений 170-й пехотной дивизии, 765-й и 671-й горно-стрелковых бригад, 712-го гренадерского, 9-го полицейского полков, 11, 12, 16-го саперных батальонов, 236-го охранного, 644-го строительного батальонов, нескольких маршевых и учебных подразделений. Кроме того, уже в процессе боев немцы выбросили в помощь вильнюсскому гарнизону до 600 парашютистов из состава 6-го полка 2-й авиадесантной дивизии, спешно переброшенного на самолетах из Германии. Многочисленная нумерация остатков разбитых соединений и частей, собранных для обороны Вильнюса, свидетельствовала о том, какие тяжелые потери понес противник в ходе наступления Красной Армии. Общая численность немецкого гарнизона в городе достигала 12–15 тысяч человек. Противник имел танки, артиллерию и самоходные орудия.

Однако немцам не удалось в полной мере использовать оборонительные рубежи, оборудованные на подступах к городу. Стремительное продвижение 3-го гвардейского механизированного корпуса и передовых отрядов армии, уже 7 июля прорвавшихся на окраины Вильнюса, лишило возможности противника вести оборонительные бои в полевых условиях и вынудило его к тяжелым уличным боям. В то же время выход 8 июля правого фланга 72-го стрелкового корпуса северо-западнее Вильнюса на рубеж Подберезье, западнее Реша, и перехват частями 65-го стрелкового корпуса всех путей, идущих из города на юго-запад и запад, изолировали вражескую группировку и нарушили возможность ее взаимодействия с войсками, оборонявшимися на остальном фронте.

9 июля левофланговые части 72-го стрелкового корпуса (215-я стрелковая дивизия), продолжая бои в северной и северо-западной частях города, вышли непосредственно на северный берег р. Вилия западнее Вильнюса. Одновременно 97-я стрелковая дивизия 65-го корпуса переправилась в районе Понары на северный берег реки. В результате этого немецкий гарнизон оказался окруженным. В тот же день части 72-го и 65-го стрелковых корпусов, действуя совместно с 3-м гвардейским механизированным корпусом и сжимая противника с севера, востока и юга, овладели всей северной, восточной и южной частями города. Части 5-й гвардейской танковой армии еще накануне захватили железнодорожную станцию и аэродром.

Бои продолжались в центре города и в западной его части.

Чтобы оказать помощь окруженным в районе Вильнюса войскам, немцы в ночь на 9 июля сняли с других участков фронта севернее Вильнюса группу до полка мотопехоты со 150 танками и самоходными орудиями и бросили ее на Мейшагола и Евье с задачей прорвать кольцо окружения. Одновременно вражеская авиация стремилась нанести бомбовый удар по боевым порядкам наших войск и по переправам через реки Вклейка и Вилия. В течение 9-го, 10-го и до половины дня 11 июля шли ожесточенные бои в районе Мейшагола. 63-я и 277-я стрелковые дивизии 72-го корпуса, заняв оборону на рубеже Подберезье, Шведы, отбивали атаки противника. В помощь им были выдвинуты противотанковая истребительная бригада и полки самоходной артиллерии.

Обстановка, создавшаяся в связи с подтягиванием немцами новых сил на вильнюсском направлении, требовала немедленного вывода подвижных соединений из города и развертывания главных сил 5-й армии севернее р. Вилия. 9 июля командующий войсками 3-го Белорусского фронта генерал армии И.Д. Черняховский приказал для окончательного уничтожения вильнюсского гарнизона немцев и овладения городом оставить две дивизии; основными же силами 5-й армии с утра 11 июля перейти в наступление с задачей разгрома мейшагольской группировки противника. 3-й гвардейский механизированный корпус, переданный с 24 часов 9 июля в оперативное подчинение командующего 5-й армией, было приказано переправить на северный берег р. Вилия и сосредоточить северо-западнее Реша для удара на Мейшагола. 5-я гвардейская танковая армия также была выведена из Вильнюса и сосредоточилась в районе Рудзишки, Ландворово в готовности для действий в обход Мейшагола с юго-запада.

В течение 11 и 12 июля частями 72-го стрелкового и 3-го гвардейского механизированного корпусов мейшагольская группировка была разбита и отброшена на северо-запад. Войска правого фланга 5-й армии заняли Мейшагола и вышли на рубеж северо-западнее Мейшагола, Евье. Одновременно 45-й стрелковый корпус, наступавший юго-западнее Вильнюса, своим левым флангом достиг Сумелишки, Высокий Двор.

Тем временем борьба в самом Вильнюсе продолжалась. Части 65-го стрелкового корпуса, блокируя и уничтожая вражеские очаги сопротивления, продвигались к центральной части города. Советская авиация, поддерживая действия наземных частей, подвергала сокрушительным ударам вражеский гарнизон. За 12 июля бомбардировщики 1-й воздушной армии сделали 370 самолето-вылетов, сбросив только на основной очаг сопротивления противника в районе тюрьмы около 90 тонн авиабомб. Используя удары авиации, наши части к утру 13 июля заняли центральную часть города и разъединили немецкий гарнизон на две основные группы. Первая продолжала оказывать сопротивление в районе Лукишки, имея главный опорный пункт в тюрьме, вторая оборонялась в районе обсерватории.

Утром 13 июня противник тремя группами общей численностью до 1000 человек пытался прорваться по северному берегу реки Вилия в северо-западном направлении, но наткнулся на части 45-го стрелкового корпуса и был почти полностью уничтожен. В середине дня был предпринят решительный штурм последних очагов сопротивления, и к 17 часам город был полностью очищен от вражеских групп.

В тот же день противник предпринял еще одну попытку оказать помощь своему вильнюсскому гарнизону. Сосредоточив на узком участке до 40 танков и 100 автомашин с мотопехотой из состава 6-й танковой, 221-й охранной дивизий, 16-го полицейского, 5-го и 6-го авиадесантных полков, немцы перешли в наступление в районе северо-западнее Евье. Воспользовавшись разрывом между передовыми частями 72-го и 45-го стрелковых корпусов, выдвигавшимися на фронт Жосли, Егеляны, Ужугость, противник захватил Евье и частью сил прорвался на Рыконты. Для ликвидации прорвавшейся группировки был выдвинут в район Рыконты 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии. 72-й стрелковый корпус своим левым флангом занял рубеж по южному берегу реки Вилия фронтом на юг и юго-запад. В то же время правофланговые части 45-го стрелкового корпуса выдвинулись на участок южнее Рыконты фронтом на север. 14 июля группировка противника была охвачена в районе Рыконты и уничтожена.

В конце 1944 года советские войска приступили к освобождению оккупированных фашистами городов за пределами страны.

В сентябрьские дни 1944 года Красная Армия вышла на восточные границы Югославии. Две братские армии, находясь друг от друга за тысячи километров, свыше трех лет вели напряженную героическую борьбу против общего врага – фашизма. Теперь они встретились на земле Югославии и вели совместную борьбу.

Войска 3-го Украинского фронта, Народно-освободительной армии Югославии и Отечественного фронта Болгарии с 28 сентября по 20 октября провели Белградскую операцию. Стремительными были действия воинов 64-го стрелкового корпуса 57-й армии, которым командовал генерал-лейтенант И.К. Кравцов. Применяя обходные маневры, он быстро продвигался вперед. Высокие организаторские качества и личное мужество проявил командир 214-го гвардейского стрелкового полка 73-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии майор Н.И. Ященко. В журнале боевых действий записано, что полк продвигался узким ущельем, прокладывая себе путь по каменистому дну реки через вздыбленные камни и скалы. Ни бездорожье, ни работа в холодной воде, ни большая физическая усталость личного состава не могли замедлить продвижение вперед.

Воины 4-го механизированного корпуса, которым командовал генерал-майор танковых войск В.И. Жданов, всего за сутки совершили 120-километровый марш и преодолели Восточно-Сербские горы. Сломив сопротивление противника в Моравской долине, советские танкисты вместе с воинами 1-го Пролетарского корпуса Народно-освободительной армии Югославии 12 октября овладели населенным пунктом Топола и, посадив на танки югославских воинов, устремились на Белград. После ожесточенных семидневных уличных боев, при активном содействии населения, 20 октября столица Югославии обрела свободу. Действия советских и югославских войск поддерживала 17-я воздушная армия, которой командовал генерал-полковник авиации В.А. Судец. Советские летчики буквально висели над дорогами, по которым отходил противник. Мастерами воздушных боев, штурмовых и бомбовых ударов показали себя воины 617-го штурмового и 166-го гвардейского штурмового авиационных полков.

Январь 1945 года. Обойдя противника, продолжавшего упорно цепляться за укрепления в районе Инстербурга, Гумбиннена и в полосе Мазурских озер, с севера и юга советские войска создали выгодные условия для окружения главных сил группы армий «Центр». Немецко-фашистское командование, видя угрозу окружения, в ночь на 22 января начало отвод своих войск с рубежа Гумбиннен, Августов, Ломжа на запад. Чтобы не выпустить немецко-фашистские войска из Восточной Пруссии, командующий 2-м Белорусским фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский основные силы повернул на север для удара в направлении Остероде-Эльбинг. Начались наступательные операции советских войск на территории Восточной Пруссии.

Таким образом, 1943 год для Красной Армии стал первым победным годом. Он начался разгромом противника под Сталинградом, вошел в историю Курской битвой, завершился успешным выходом советских войск к Днепру и захватом плацдармов на его западном берегу. В 1944 году советские войска продолжили и завершили освобождение Родины. Были освобождены Правобережная Украина, Молдавия, проведена крупнейшая Белорусская стратегическая наступательная операция.

В ходе проведенных операций и боев были освобождены от врага сотни городов и крупных населенных пунктов, тысячи сел и деревень. Большинство из них враг отдавал только после упорного оборонительного боя.

Поэтому проблема штурма городов и крупных населенных пунктов в то время для советского командования была одной из самых актуальных.

В то же время нужно понимать, что упорная оборона многих советских городов, окраины которых на многие километры были застроены домами частного сектора, не представлявшими собой ценности для оборудования узлов сопротивления, была сильно затруднена. К тому же советское командование в то время предпочитало широкий обход узлов сопротивления противника их лобовой атаке. Поэтому нередко противник покидал города после сопротивления на их окраинах, и до уличных боев доходило крайне редко.

Прорыв в Восточную Европу

Наиболее сложно решались задачи наступавшими войсками при штурме так называемых городов-крепостей на территории Польши и Восточной Пруссии. «Каждый бункер, каждый квартал немецкого города и каждая немецкая деревня, – подчеркивалось в приказе Гитлера, – должны превратиться в крепость, у которой противник либо истечет кровью, либо гарнизон этой крепости в рукопашном бою погибнет под ее развалинами… В этой суровой борьбе за существование немецкого народа не должны щадиться даже памятники искусства и прочие культурные ценности. Ее следует вести до конца».

Идеологическая обработка сопровождалась репрессиями военного командования. В войсках под расписку был объявлен приказ, который требовал удержать Восточную Пруссию во что бы то ни стало. Для укрепления дисциплины и вселения всеобщего страха в армии и тылу с особой жестокостью выполнялась директива Гитлера о смертной казни «с безотлагательным приведением в исполнение смертных приговоров перед строем». Этими мерами фашистскому руководству удалось заставить солдат сражаться с отчаянием обреченных.

…3 февраля 1945 года завершилась одна из крупнейших наступательных операций Великой Отечественной войны. Однако в тылу 1-го Белорусского фронта две довольно сильные по составу группировки противника – гарнизоны городов-крепостей Шнейдемюля (Пиле) и Познани.

26 января 2-я гвардейская танковая армия вышла на дальние подступы к Шнейдемюлю, городу, расположенному в системе так называемого предполья пограничных укреплений Германии в восточной части Нормандии. По данным разведки, его гарнизон составляли три отдельных пехотных полка, артиллерийский полк, батальон «Алярм» (местной нацистской организации), саперный полк, три батальона фольксштурма, противотанковый дивизион, до 60 танков и штурмовых орудий. Общая численность гарнизона достигала 12 тысяч человек.

Город был подготовлен в инженерном отношении к круговой обороне, имел четыре оборонительных обвода и цитадель. На улицах и площадях оборудовались траншеи полного профиля, готовились баррикады и завалы. Огневые позиции артиллерии находились в подвалах больших зданий и полуподвальных помещениях. Основу обороны составлял пехотный батальон, оборонявший один-два квартала (250–300 м по фронту), имея в первой линии две роты, во втором эшелоне – одну. Рота, имея шесть-восемь ручных пулеметов, двадцать-тридцать ручных противотанковых ружей «Панцерфауст», обороняла группу домов. Взвод, располагая двумя-тремя ручными пулеметами и десятью ружьями «Панцерфауст», оборонял один-два дома. Отделение, вооруженное ручным пулеметом и четырьмя-пятью ружьями «Панцерфауст», обороняло одну-две квартиры в доме. Пехотная рота, выделенная во второй эшелон батальона, располагалась в подготовленных к обороне зданиях внутри квартала.

27 января 2-й гвардейской танковой армии было приказано, «обходя Шнейдемюль с юга, с ходу прорвать Померанский оборонительный район и, обходя с севера Мезерицкий укрепительный район, выйти к реке Одер». Задача овладения Шнейдемюлем возлагалась на подходящие соединения 61-й и 47-й армий. Однако все попытки в течение последующих трех дней прорвать внешний оборонительный рубеж города-крепости не увенчались успехом ввиду того, что соединениям этих армий пришлось отражать контратаки моторизованной бригады «Нидерланд» и 8-й полицейской дивизии южнее и восточнее Шнейдемюля. Ведя наступление на север, войска 47-й и 61-й армий во взаимодействии с 12-м гвардейским танковым корпусом 2-й гвардейской танковой армии 1 февраля окружили противника в Шнейдемюле. Соединения 1-й армии Войска Польского, 47-й армии и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса завершили прорыв позиций Померанского вала и развернули бои к западу от него. К 3 февраля армии правого крыла фронта вышли на рубеж севернее Быдгоща, Флатов. На рассвете 3 февраля задачу по разгрому гарнизона Шнейдемюля получил командующий 47-й армией генерал-майор Ф.И. Перхорович. В состав группировки по блокированию и последующему разгрому противника в Шнейдемюле выделялись следующие силы и средства: 125-й стрелковый корпус (командир – генерал-майор А.М. Андреев) в составе 60-й, 185-й и 260-й стрелковых дивизий, которыми командовали полковники В.Г. Чернов, М.М. Музыкин, И.Р. Шаргородский, 334-го тяжелого танкового полка (командир – подполковник Ф.А. Гаращенко), 1892-го самоходно-артиллерийского полка (командир – подполковник С.Н. Коросылий). Командующему армией была подчинена 22-я артиллерийская дивизия прорыва (командир – генерал-майор Д.С. Зражевский) в составе пушечной, гаубичной, тяжелой гаубичной бригад, а также 32-я минометная бригада под командованием полковника Л.H. Лихачева и 41-я гвардейская минометная бригада (командир – полковник Е.И. Карелин).

Авиационную поддержку осуществляли 3-й бомбардировочный авиационный корпус генерал-майора авиации А.З. Каравацкого, 6-й истребительный авиационный корпус генерал-майора авиации И.М. Дзусова, две авиационные бомбардировочные и одна истребительная авиационная дивизии, а также 4-я польская смешанная авиационная дивизия полковника A.C. Фомейко.

На подготовку штурма города-крепости выделялось десять суток. В стрелковых дивизиях создавались штурмовые отряды и группы. Основой штурмового отряда был стрелковый батальон. Он усиливался танковой ротой или батареей САУ, артиллерийским дивизионом, минометной батареей, огнеметным и саперным взводами, взводом противотанковых ружей, отделением химиков. Штурмовая группа формировалась на базе стрелковой роты. Она получала на усиление танковый взвод, минометную роту, артиллерийскую батарею, огнеметное отделение, двух-трех химиков. 5 февраля генерал Ф.И. Перхорович провел в специально оборудованном городке показательное занятие, на котором присутствовали командиры полков и батальонов, частей усиления. Подобные занятия он приказал провести во всех созданных штурмовых отрядах и группах.

В последующие дни на макете города были отработаны вопросы взаимодействия, организации огневого поражения противника артиллерией и авиацией. Все командиры, до командира роты включительно, получили планы Шнейдемюля с единой нумерацией кварталов и важнейших объектов города. Много потрудились инженерные подразделения, командиры которых провели занятия во всех стрелковых батальонах и артиллерийских дивизионах. Генерал Д.С. Зражевский вместе с начальником артиллерии корпуса полковником М.И. Саковым отработал вопросы применения орудий и минометов при проведении артиллерийской подготовки и ведении боя в городе. Особенно тщательно согласовывались действия с авиацией.

Большую работу с личным составом провели политработники. Ее формы были самые радикальные: индивидуальные беседы, собрания, митинги, выпуск газет и листовок. Сложные задачи решали тыловые части, обеспечивавшие воинов боеприпасами и продуктами.

Штурм города был назначен на 12 февраля. Ему предшествовал удар авиации. В нем участвовало более 300 самолетов. С рассвета началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся 90 минут. В 8 часов (время начала завтрака у противника) в атаку устремились штурмовые отряды и группы по всему внешнему оборонительному обводу. Их активно поддерживали артиллерия и авиация, господствующая в воздухе.

Из отчета штаба артиллерии 125-го стрелкового корпуса:

«…Штурм начался огнем обеспечивающих средств, которые подавляли заранее определенные им цели, особенно важные задачи возлагались на орудия, выдвинутые на прямую наводку. Артиллерия штурмовых отрядов (45-мм, 76-мм полковые и дивизионные пушки) применялась для уничтожения долговременных огневых точек противника. 45-мм пушки могли вести огонь с верхних этажей захваченных зданий. Они использовались для уничтожения неукрытой наблюдаемой живой силы, танков, самоходной артиллерии, а также для отражения контратак, стрельбы по окнам и амбразурам… Достаточно эффективно использовалась в составе штурмовых отрядов и артиллерия более крупных калибров. Обычное кирпичное здание 122-мм снарядом с дистанции 300–400 м пробивалось насквозь. Полное разрушение двух-, трехэтажного здания достигалось 15–20 снарядами. Практиковалось при этом, что 122-мм гаубицы выводились на огневые позиции (ввиду низкой их маневренности) обычно ночью. Они чаще всего устанавливались за баррикадами напротив объекта штурма. Перемещение же их в ходе дневного боя допускалось как исключение. 152-мм пушки-гаубицы и 203-мм гаубицы, как более тяжелые системы, использовались на прямой наводке, в основном для разрушения особо прочных сооружений противника, а также тех зданий, которые не могли быть разрушены артиллерией меньших калибров и инженерными средствами. Бетонобойные снаряды этих систем могли не только подавлять огневые точки противника, но и проделывать проломы в зданиях для продвижения пехоты».

Танки двигались в боевых порядках пехоты, поддерживая ее огнем вдоль улиц, по окнам и бойницам домов. Дистанции между ними избирались такими, чтобы обеспечивалась помощь огнем впереди идущему танку. В интересах обеспечения машин от забрасывания из верхних этажей гранатами и бутылками с горючей смесью все люки танков закрывались. Огнеметные танки под прикрытием артиллерии выжигали противника, засевшего в постройках и укрытиях. Самоходные артиллерийские установки огнем с места разрушали деревянные и каменные здания, подготовленные противником к обороне, баррикады. Для обеспечения танков в бою к каждому из них прикреплялась группа автоматчиков и саперов (3–5 человек), которая путем наблюдения выявляла огневые точки противника и производила целеуказания ракетами. Саперы производили разминирование дорог, расчищали проходы взрывчаткой в баррикадах и каменных стенах. Непосредственно за каждым танком на расстоянии 50-100 м двигалось одно-два противотанковых орудия прямой наводки, которым указывала цели группа пехоты, прикрепленная к танкам, обеспечивая продвижение танков. Зачастую орудия прямой наводки на новые огневые позиции подтягивались танками.

Применение танков в уличном бою в большинстве случаев обеспечивало возможность стрельбы по бункерам и подвалам, что играло основную роль в штурмовке домов и объектов (возможность большого угла склонения пушки). Управление танками в бою производилось пешими посыльными с наблюдательных пунктов батальонов, рот и телефонной связью с наблюдательных пунктов полков. Отсутствие радиостанций в танках затрудняло управление.

Стрелковые подразделения под прикрытием огня приданных и поддерживающих средств выдвигались к атакуемому зданию, врывались в него через двери, окна и проломы в стенах, уничтожая противника огнем и гранатами. Нередко бой в здании превращался в рукопашные схватки. С завязкой боя внутри здания огневые средства переносили огонь на верхние этажи, чердачные помещения и на соседние здания с целью воспрепятствовать отходу противника и проведению ими контратак. Бой внутри здания велся до полного уничтожения или пленения находившегося в нем противника. Специально назначенные группы бойцов, действующие быстро и решительно, последовательно очищали от противника каждую комнату, квартиру и этаж. Все запертые двери выламывались или подрывались. Переход с одного этажа на другой осуществлялся группами бойцов по лестницам или через проломы в потолочных перекрытиях. При продвижении по лестнице группы переходили с одной площадки на другую броском, предварительно обстреляв ее и, если нужно, забросав гранатами. Особое значение приобретали применение ручных гранат, ведение огня в упор, рукопашные схватки. В результате этого бой становился особенно ожесточенным. На первый план выдвигались физическая сила, ловкость каждого бойца, а также спаянность и четкость действий всей штурмовой группы.

Командир штурмовой группы (отряда) управлял подразделениями с наблюдательного пункта, расположенного в непосредственной близости от атакуемого объекта. Здесь же находился представитель танкового полка (батальона). Рядом с ними располагались огневые средства подгруппы обеспечения. Связь с подразделениями, ведущими бой внутри здания, поддерживалась через связных и сигналами. Командиры взводов и отделений находились со своими подразделениями и непосредственно руководили их боем. После боя захваченное здание осматривалось от подвала до чердака в целях очистки его от уцелевших групп противника и разминирования. Затем принимались меры по закреплению захваченного объекта: выставлялись наблюдатели, организовывалась система огня для отражения возможных контратак противника.

Враг отчаянно сопротивлялся. Бои продолжались как днем, так и ночью. Лишь к рассвету 14 февраля над цитаделью взвился красный флаг. Как свидетельствуют трофейные документы, в бою за Шнейдемюль было уничтожено более 8 тысяч солдат и офицеров вермахта. В плен попало около 700 человек. Москва салютовала победителям двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

Большей масштабностью боевых действий характеризовались бои за Познань – город, расположенный на западном берегу реки Варта. Познань – древнейший город Великой Польши, который в X–XI веках служил резиденцией польских князей, ас 1815 года был центром Познанского Великого княжества. После Познанского восстания 1918–1919 годов Познань вошла в состав воссозданного Польского государства.

Строительство этого города-крепости относится к 1870–1872 годам. Тогда же были возведены основные оборонительные сооружения старого крепостного типа и построена сама крепость. В XX столетии, в период Первой мировой войны, затем в 1939 году, и особенно в годы Великой Отечественной войны, эти сооружения непрерывно совершенствовались и дополнялись новыми применительно к требованиям современной обороны. Он имел развитую систему оборонительных сооружений внутри и вне города и мощную крепость Цитадель в северной своей части и являлся крупнейшим узлом сопротивления противника. Познанская Цитадель не без оснований считалась неприступной: за всю историю ее существования никому не удавалось овладеть ею, проникнуть за ее стены, опоясанные широким и глубоким рвом.

22 января к Познани вышли соединения 1-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта. Остро встала проблема овладения этим городом, в котором находился крупный гарнизон противника, а сам город был подготовлен к упорной обороне.

Вспоминает ее командующий генерал-полковник танковых войск М.Е. Катуков:

«…Еще на подходе к Познани наши разведчики во главе с полковником A.M. Соболевым провели тщательную разведку этого города-крепости. Они захватили в плен немецкого подполковника Флакке, заместителя командира укрепленного района. Он начертил подробный план крепости Познань со всеми ее фортами, железобетонными капонирами и другими фортификационными сооружениями.

Круговая оборона Познани состояла из трех обводов. Первый проходил по окраине города, второй – по улице Пильна до Зокач и третий, центральный, включал старую часть города и Цитадель. По окраинам города все здания были приспособлены к обороне: в стенах пробиты бойницы, окна заложены мешками с песком, подвалы соединены ходами сообщения. Гарнизон крепости, по словам Флакке, насчитывал 20 тысяч человек. Впоследствии выяснилось, что в крепости засело 65 тысяч гитлеровцев.

– Познань, – охотно рассказывал Флакке, – главный узел обороны по рубежу Варты. Западнее проходит еще один – по реке Обра, еще дальше – мощный укрепленный район, называемый Мезеритцким. Междуречье Варты и Одера сплошь состоит из оборонительных сооружений и именуется укрепленным четырехугольником.

Познань была типичной танковой „душегубкой“. На ее узких, хорошо подготовленных к обороне улицах немцы выбили бы у нас все машины. Поэтому я приказал командирам 11-го гвардейского танкового корпуса и 8-го гвардейского механизированного корпуса А.Х. Бабаджаняну и И.Ф. Дремову обойти Познань с севера и юга, замкнув кольцо, перерезать все коммуникации и не дать уйти на запад гитлеровскому гарнизону. 25 января бригады обоих корпусов в третий раз форсировали Варту и окружили Познань. Вокруг города танкисты И.Ф. Дремова захватили несколько аэродромов, на которых стояло огромное количество самолетов.

Когда мне сообщили их число – 700, я усомнился. Такого количества самолетов мы еще не захватывали.

– Не преувеличивают ли дремовцы? – высказал я свое сомнение начальнику штаба генералу М.А. Шалину. – Знаете, бывает в горячке. Давайте уменьшим цифру хотя бы до пятисот.

Как я и предполагал, ошеломляющая цифра трофейных самолетов произвела соответствующее впечатление в Москве. Ставка направила для проверки этого необычного сообщения специальную комиссию, и та подтвердила первоначальную цифру: трофейных самолетов действительно оказалось свыше 700».

24 января к Познани вышел передовой отряд 69-й армии под командованием генерал-майора С.А. Тихончука в составе 68-й танковой, 12-й самоходно-артиллерийской бригады, 370-й стрелковой дивизии и части сил 8-й истребительной противотанковой бригады. Гарнизон Познани подчинен непосредственно рейхсфюреру СС Гиммлеру. С внешней стороны город опоясывали восемнадцать фортов, удаленных друг от друга на один-полтора километра. Внутри города были четыре форта типа Цитадели, но меньших размеров. Цитадель являлась ядром крепости и была удалена от внешних фортов на пять-восемь километров. В разрывах между фортами находилось свыше пятидесяти дотов и дзотов. Впереди фортов по всему внешнему обводу города проходил старый противотанковый ров. Все это образовывало, по выражению начальника штаба армии генерала В.А. Белявского, довольно мощное оборонительное поле.

Попытка с ходу овладеть Познанью соединениями 69-й, 1-й гвардейской танковой и подошедшей 8-й гвардейской армий не увенчалась успехом. С 26 января уничтожение гарнизона города-крепости командующий войсками 1-го Белорусского фронта возложил на 8-ю гвардейскую армию в составе 29-го гвардейского стрелкового корпуса (27, 74, 82, 39-я гвардейские стрелковые дивизии) и 28-го гвардейского стрелкового корпуса (30-я гвардейская, 117-я и 312-я стрелковые дивизии), 11-й гвардейской танковой бригады, трех отдельных танковых, пяти отдельных самоходно-артиллерийских полков, четырех артиллерийских дивизий прорыва, двух зенитно-артиллерийских дивизий, а также артиллерийских и инженерных частей. Поддержка с воздуха возлагалась на соединения 16-й воздушной армии (бомбардировочный, штурмовой, истребительный авиационные корпуса, две штурмовые, пять истребительных и смешанная авиационные дивизии).

О последующих событиях в районе Познани повествует командующий 8-й гвардейской армией генерал В.И. Чуйков:

«Первым делом уничтожили группировку противника. Нам стало известно, что гарнизон города вместе с батальонами фольксштурма насчитывал до 60 тысяч человек. Впоследствии комендант Познани генерал Маттерн показал, что гарнизон города состоял из двух юнкерских школ, запасного учебного дивизиона штурмовых орудий, одиннадцати батальонов внутренней охраны, частей аэродромного обслуживания, учебного авиаполка, двух офицерских школ, двух саперных батальонов, боевой группы „Ленцер“ из местных эсэсовцев, семнадцати рот, сформированных из солдат-отпускников и солдат 10-й моторизованной, 192, 6 и 45-й пехотных дивизий, разгромленных в предыдущих боях. Всей этой группировкой командовал полковник Коннель. Он принял гарнизон от генерал-майора полиции Маттерна, отстраненного от этой должности за неимением боевого опыта. Маттерн оставался в Познани, помогая новому коменданту крепости. Накануне нашего подхода к познанским укреплениям Коннель получил звание генерала.