Текст книги "Артиллерист (СИ)"

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

   Васька услышал эти мысли Эльзы, чтобы тут же ей посоветовать:

   – А ты им подскажи, чтобы они этого не делали! -

   Васька мысленно попытался внушить Эльзе, но девушка еще не была телепатом, поэтому этой мысли Василия она попросту не услышала! Тогда он голосом повторил свои слова, а Эльза тут же поинтересовалась в ответ:

   – Как же я могу это сделать? Как я могу, пилотов этих железных птиц предупредить о том, чтобы они рыбаков больше не трогали!

   Если уж, честно говорить, то и Васька сейчас не знал, как это сейчас можно было бы сделать! Но какой парень признается своей девушке, что он не знает того, как то или другое можно было бы сделать?! Поэтому он попросту вытянул перед собой руки, как бы прицелился и пускатель правого плеча выбросил по цели две капсулы энергосгустка. Прицел оказался верен, каждая капсула энергосгустка прошла очень близко, в угрожающей близи к все еще продолжающим свою романтическую игру теням! Бортовая аппаратура обеих теней моментально зафиксировала сам факт атаки, подлого нападения на них этих теней. Бортовой монитор выдал расчет полета зенитных ракет противника и предположительное место нахождения вражеской батареи. Пилотам теней, истребителей-перехватчиков, ничего не оставалось, как только поправить кислородную маску, сообщить на базу, что они атакованы противником и идут в ответную атаку.

   После чего, истребители-перехватчики набрали высоту для атаки и с боевого полразворота вышли в атаку на точку, предположительного расположения зенитной батареи. Уже после того, как ракеты и реактивные противотанковые снаряды покинули свои носители, оба пилота на экранах бортовой аппаратуры разглядели, что в реальности они атакуют пустое место. Там никого, кроме девушки и парня не было! Через секунду в том месте начались взрывы авиабомб, тяжелых ракет и противотанковых снарядов, пролился напалмовый дождь. Гектар морского берега был начерно выжжен! С высоты своего полета пилоты обоих теней хорошо разглядели, во что превратился этот черный квадрат, недавнее творение человеческих рук.

   Одновременно в этот же самый момент бортовая аппаратура обоих истребителей-перехватчиков прямо-таки громогласно заливалась сиреной тревоги, бешеным миганием сканеров ближнего обнаружения и громким голосом Ира бортового компьютера:

   – Ракетное нападение! Ракетное нападение с передней полусферы! Срочно сбросить до нуля скорость! До касания две с половиной секунды!

   Оба пилота сразу же догадались о том, что наступает их смертный час! Что первыми двумя выстрелами враг предупреждал их о чем-то, но они этого не поняли. В результате была осуществлена эта никому не нужная атака, что таким же безумным будет их конец! Один из пилотов набрался куража и, вместо предсмертного крика, связался с базой и быстро-быстро проговорил:

   – Мы виноваты, за это несем наказание! Не высылайте никого нам на поддержку...

   После слов пилота в эфире наступила полная тишина! Командир полка истребителей хорошо понял слова своего молодого пилота, но он не мог, так как за это его могли бы отдать под трибунал, оставить гибель двух пилотов своего полка безнаказанной. Он поднялся на ноги, держа в руках любимый подшлемник, и ни к кому не обращаясь, пробурчал:

   – Пойдут две пары! Первую поведу я, вторую – ты! – Полковник пальцем ткнул в начальника полковой службы полетов. – Ведомыми полетят добровольцы! Ну, а ты, – полковник обернулся к своему заместителю, – теперь становишься командиром полка, если мы не вернемся!

   Никто из этой четверки так и не вернулся на базу!

   Четыре дня разведку этого полка поносили самыми выразительными русскими словами! Как же такое могло случиться, чтобы четыре самых лучших летчика полка ушли в бой и не вернулись, чтобы в течение почти четырех дней о них бы было бы ни слуха, ни духа!

   Как только шасси четырех истребителей оторвались от аэродромной ВПП, то со всеми пилотами была напрочь потеряна радиосвязь, ни принимались показания их локаторов, ни другой бортовой аппаратуры. Три дня искали и не могли найти какой-либо информации о том, чем же закончился тот бой, где он вообще происходил. Только на второй день, на берегу моря был обнаружен сожженный квадрат берега. Высаженные на берег специалисты по разведке произвели опрос местных рыбаков, но они так и не поверили их показаниям в том, что пилоты полка сражались с каким-то мужчиной и женщиной и погибли от их ответного огня.

   На третий день было окончательно установлено, что все шесть истребителей были подбиты каким-то неизвестным оружием энергетического толка. Со дна моря было подняты три истребителя-перехватчика, остальные три нашли на берегу, Ученые пообещали, на основании представленной информации и сбитых истребителей, произвести анализ воздействия этого оружия и в самом ближайшем будущем выяснить, что же оно собой представляет. В конце третьего дня какому-то младшему офицеру разведки удалось-таки выйти на один спутник и в его архивах разыскать запись самого боя, а также запись гибели четырех истребителей-перехватчиков.

   Сделали перезапись этой архивной записи, что позволило действия истребителей привязать к реальному рельефу, а саму запись при помощи компьютера воспроизвести по технологии 3Д. Получился шикарный видеоролик, на закрытый просмотр которого собрался одни только пилоты полка. Офицерская столовая оказалась достаточно большим помещением, чтобы в ней разместились все пилоты полка.

   При приближении к морскому берегу, на котором ярким черным пятном выделялся небольшой участок, четверка истребителей разошлась по парам и нанесла два сильных фланговых удара по черному пятну. Зрителям было хорошо видно, что этот удар наносился по площади, так как там не было зенитных батарей или каких-либо фортификационных укреплений противника. Они не видели реального противника, но когда истребители правым виражом уходили в сторону от этого черного пятна, то параллельно курсу следования обеих пар прошли два косяка вражеских ракет.

   – Это предупреждение, а не обстрел наших истребителей! – Мотивировал решение вражеских зенитчиков полковой молокосос, совершивший пока еще пять вылетов на боевые задания.

   Между прочим, большинство пилотов полка, почему-то было согласно с этим его мнением, но они промолчали. Дальше события на поле боя начали развиваться с угрожающей скоростью. Уже на выходе в атаку противником была атакована вторая пара истребителей. Ведущий этой пары, начальник летной службы полка, первым заметил, что удар будет нанесен по его паре. Он заранее начал уходить в маневр правого уклонения от появления зенитных ракет в этом воздушном секторе, но его напарник, видимо, посчитал, что его старший товарищ струсил и пошел в атаку на несуществующего противника. В конечном итоге, истребитель ведомого оказался прямо-таки нашпигован зенитными ракетами очень маленького калибра, в какой-то момент последовал взрыв. Изуродованный до неузнаваемости фюзеляж истребителя позже подняли с морского дня.

   Заметив гибель своего напарника, ведущий второй пары с небольшой высоты обрушился на морской крутояр, рядом с черным пятном и на котором росло одинокое дерево. Вокруг дерева вырос целый лес взрывов из зенитных ракет, артснарядов и противотанковых ракет. В этот секундный момент зрители увидели, как из-за дерева начала выпадать человек, что он свои руки прижимал к груди. Весь зал ахнул, когда к этому человеку под пулями и снарядами метнулась другая фигура. Перед тем, как раненого поднять на руки, эта фигура на малую долю остановилась, она обе свои руки выбросила навстречу атакующему истребителю. Зрители хорошо видели, как с его рук сорвались зенитные ракеты, а истребитель перехватчик через мгновение взорвался в трехстах метрах над землей.

   – Этого попросту не должно было случиться! – Вслух произнес новый командир полка. – Наш полковник глубоко ошибался, когда повел наших товарищей в бой за то, чтобы отомстить за погибших ранее товарищей! Этим своим решением он только приумножил наши потери.

   Первая пара истребителей, ведомая самим командиром полка, через несколько мгновений, почти прижимаясь животами фюзеляжей к земле, пошла в атаку на то же самое дерево, выросшее на крутояре. Все летчики, собравшиеся в офицерской столовой полка, предчувствовали, чем именно закончится эта атака, несмотря на то воинское искусство пилотажа, которое демонстрировали их старшие товарищи.

  Глава 9

  1

   – Мария Ивановна, что с ней? – Поинтересовался Василий, обращаясь к хирургу медсанбата, которая сейчас осматривала Эльзу.

   – Молодой человек, вы же советский офицер, а ведете себя, простите Господи, подобно деревенскому гармонисту! – Прежде всего, помогите мне раздеть вашу девушку! На ней все обгорело, а кожа такая, что ничего не прощупывается, ран я попросту не вижу!

   В этот момент Васька вспомнил о том, что на Эльзе, по-прежнему, одет боевой костюм, поэтому хирург медсанбата, куда он на себе притащил девчонку, так ничего и не увидел на теле этой потерявшей сознание девчонки. В тот момент, когда Мария Горлова, капитан медицинской службы и главный хирург медсанбата на секундочку вышла из приемного отделения, то он над телом Эльзы произвел определенные движения руками, снимая с нее боевой комплекс, который так удачно спас ей жизнь. Одновременно, он попытался заткнуть горло Эльзе, чтобы, когда она очнется, не обратилась бы к медсестре или к врачу советского медсанбата на своем родном немецком языке!

   Когда Васька, увидел, что основной удар атакующего истребителя пришелся по его боевой подруге, Эльзе, то он едва не сошел с ума! Она наблюдал за тем, как во все стороны полетела щепа от ствола карагача, выросшего на вершине морского берега, за которым она пряталась. Боевые комплексы оказались хорошим и надежным средством защиты человека, но в них атаковать боевые самолеты противника, разумеется, оказалось сверх наплевательским отношением к самому боевому искусству. Если с первой парой истребителей противника Эльза и Васька справились относительно легко, то с четырьмя другими истребителями-перехватчиками, они едва управились. Да и то во многом благодаря тому, что противник еще не был знаком с такими боевыми комплексами и противник пока еще не разработал методику борьбы с людьми, одетыми в боевой комплекс.

   Поэтому, когда Эльза сбила ведомого второй пары, то оставшийся в живых лидер этой пары, атакуя ее, продемонстрировал весь свой накопленный опыт участия в боевых действиях, неопытная девчонка попала-таки под его удар его пушечных и пулеметных очередей, и ракет. Она бы погибла, если бы не Василий, который сумел вовремя подставить самого себя под льющиеся с неба пули, снаряды и ракеты. Его боевой комплекс N 16 выдержал этот удар и даже защитил от напалмовой смеси, от которой горит все живое и неживое! Василий в свою очередь сумел так ответить, что атакующий враг был уничтожен!

   Васька не мог оказать первой медицинской помощи Эльзе, так как был вынужден заняться второй вражеской парой, которая атаковала их уже по принятыми правилами ведения воздушного боя, поэтому этой паре Василию было относительно легко противостоять. Когда бой завершился, то Васька подхватил Эльзу, потерявшую сознание, на плечо и, сам словно стригунок, рысью понесся в ближайшее медицинское учреждение, где ей могли бы оказать первую медпомощь и привести в сознание.

   Он резво несся по пересеченной местности, все ближе и ближе слышалось дыхание фронта, – винтовочные выстрелы, короткие пулеметные очереди и отдельные пушечные выстрелы. Во время бега он не заместил, как его немецкое обмундирование сменилось на форму старшего лейтенанта Красной Армии, подкованные железными гвоздями немецкие ботинки, праотцы берцев, стали простыми советскими сапогами кирзачами. Вскоре в одном из глубоких оврагов он нашел полковой медсанбат, который только что прибыл на это место и в данную минуту разворачивался, готовясь к приемке раненых и контуженых красноармейцев.

   Вернулась недовольная Мария Ивановна Горлова, она тут же продолжила осмотр травмированной красноармейки. Что-то ей не совсем нравилось в травмах этой молодой и такой красивой девчонки, поэтому капитан Горлова строгим голосом попросила медсестру Галину сбегать за их нейрохирургом Васильевым. Николай Николаевич вскоре появился, но он даже не стал осматривать контуженую красноармейку, а тут же во всеуслышание и со знанием дела заявил:

   – Закрытая черепно-мозговая травма! Нам там сегодня со своими медицинскими знаниями делать совершенно нечего! Господь в течение трех дней сам определит, будет ли или не будет эта девица жить! Ну а потом, если она сподобится жить, то и мы своими лекарственными средствами ей поможем выкарабкаться из могилки! Санитары, эту девицу и сопровождающие документы несите в мое отделение, как-никак у меня все-таки целых три койки на все отделение в полковом медсанбате имеется!

   Как только возник вопрос о документах, Васька незаметно оставил приемный покой красноармейского медсанбата, красноармейских документов у Эльзы и у него не было. Издали, укрываясь от подозрительных глаз в перелеске, парень наблюдал за тем, как двое старослужащих на носилках перенесли девушку в отделение нейрохирургии майора Васильева. Затем Васька задумался над тем, чем ему далее заниматься, так как теперь три дня он должен был провести вблизи этого медсанбата, наблюдая за ходом выздоровления своей Эльзы.

   Но в этот момент он вдруг услышал за спиной чье-то кряхтение, резко обернулся, там он увидел не человека, а нечто похожее на орангутанга, которое, довольно улыбаясь, произнесло:

   – Привет, рядовой! Рад, что у тебя пока все так неплохо получается. Должен поздравить тебя и с тем, что ты вовремя добрался до нашего учебного лагеря!

   Васька вспомнил того баклана спецназовца, который общался с ним в его же первый день пребывания в этом измерении. Немного подумав, Василий решил этому баклану ничего не рассказывать из своих прожитых трех дней, а также и о том, что произошло с Эльзой!

   – Ну, хорошо, словно читая его мысли, согласился старпер спецназа. Мне сантименты и романтика не нужны, оставь их для себя. А сейчас собирайся и отправляйся в наш лагерь, чтобы приступить к занятиям по своей программе. Лагерь находится в этом месте и он откуда-то из-за спины достал топографическую карту...

   В сознание Василия тут же возникла аналогичная топографическая карта, отлично заточенное острие грифельного карандаша коснулась буерака, а затем перенеслось на какое-то строение. Васька еще продолжал слышать голос баклана спецназовца, но значение произносимых им слов уже не доходило до его сознания. Он сам начал осознавать все то, что видел на карте, и существовало в реальности. Тут-то и выяснилось, что учебный лагерь спецназа находится за линией фронта, пролегшей между красноармейскими частями и немецким Вермахтом. Сейчас эта линия фронта проходила от него всего в полутора километрах, но, разумеется, с немецкой стороны. У Васьки тотчас же возникла мысль о том, чтобы упростить ситуацию с Эльзой, ему было бы целесообразнее девчонку выкрасть из советского медсанбата и перетащить в немецкий госпиталь, тогда ему не придется каждую ночь, навещая ее, переходить линию фронта.

   – Женщина не транспортабельна, к тому же сейчас она из-за отсутствия документов находится под наблюдением Особого отдела капитана Малинина 12 стрелковой дивизии РККА. – Тут же послышался голос баклана. – А твоя личная задача, рядовой, заключается в том, что ты должен каждый день незаметно пересекать линию фронта, но каждый раз, разумеется, другим маршрутом. Три пересечения линии фронта без обнаружения – один положительный балл, пять положительных баллов в учебе, и ты становишься майором Абвера!

   – Извини, старик, но я тут совершенно не причем! – Вдруг мысленно прошептал капитан Нетцке.

   – Да, помолчи ты там! Не причем, говоришь? А если бы я тебя не убил, и ты не залез бы в меня, в мою голову, то, что было бы со мной тогда!

   – Возможно, служил в РККА или куковал бы в немецком лагере военнопленных! Да, и не встретил бы своей Эльзы!

   Мысленная перебранка между симбионтами быстро началась и так же быстро закончилась, серьезного предмета спора не имелось!

   – Да, между прочим, друзья, – вдруг к их мысленному разговору подключился баклан спецназовец, – у нас тут слухи пошли о том, что наша медицина научились разделять симбионтов! Правда, при этом один из симбионтов становится полным дураком, даже разговаривать не может! Так, кто из вас двоих станет умником, а другой дураком? Признавайтесь!

   Васькин кулак едва-едва не дотянулся до красных и толстых губ баклана, но уж очень ловким тот оказался, в самую последнюю секунду, он успел свои губы глубоко втянуть в себя! После недружественного выпада с Васькиной стороны, баклан заткнулся и уже больше не принимал участия в разговоре, он вообще исчез из его поля зрения. Васька же поднялся с земли и внимательно себя осмотрел, осмотр привел к печальным выводам! Боекостюм срочно нуждался в дополнительной подпитке энергией, в таком состоянии боевого комплекса ему идти через линию фронта было бы смерти подобно. Сколько бы раз Василий не вызывал баклана на связь, тот не откликался. Но, вдруг на его вызов ответила какая-то старуха, она выглядела настоящей кикиморой, которая вдруг произнесла дискантом:

   – Генерал-лейтенант войск специального назначения Вермахта Баумгартен. Дежурный штаба в служебное время и без разрешения в сортир убежал, вот я и вынужден теперь отвечать на всякие дурацкие вызовы. Ты, кто такой, молодой удалец, почему в красноармейской форме! Ах, да совсем забыл о том, что мы сейчас воюем с русскими! Ну, да, ладно, тогда говори, чего от меня хочешь?

   – Господин генерал-майор, не подскажите ли, как мне быстренько и в полевых условиях свой боекостюм энергией подзарядить?

   – Нет ничего проще, обер-лейтенант! Складываешь из трех пальцев фигу, а дальше ими одновременно щелкаешь! Этот магический трюк помогает пополнить бензобаки, подзарядить энергию, пополнить боеприпасы. Не благодари меня за помощь, в свое время сам таким молодым был, многого не знал и обращался к старшим товарищам за помощью. Так что счастливо тебе оставаться, обер-лейтенант!

   С этими словами старая кикимора и одновременно генерал-лейтенант Вермахта навсегда исчез из жизни Василия. Парень же вспомнил о ими брошенном на произвол судьбы бронетранспортере "Адаме", и отправился на его поиски. Удивительное дело, но этот "Адам" нисколько не пострадал при авианалетах. Его командир, Эльза, сейчас лежала без сознания в медсанбате, а этот бронетранспортер спокойненько стоял на месте и чего-то явно ожидал. Васька внимательно его осмотрел и сразу же убедился в том, что боевая машина была ухожена донельзя, но вот боекомплект ей было давно пора заменить. Но сколько бы он не щелкал своими пальцами то одной, то другой руки "Адам" не перезаряжался! Пришлось Василию надевать трудовые рукавицы и по отдельной панельке боекомплект загружать на место, а таких панелек было более десяти, все они были различных размеров и габаритов. Одним словом Васька сильно устал, но к полуночи свою работу закончил.

   Появился баклан спецназовец и тихо брякнул, словно про себя:

   – В учебном лагере подъем учащихся в пять тридцать утра! Общее построение – в шесть утра!

   Ладонь правой руки Василия сама собой сжалась в кулак, но бить опять было некого, баклан объявился и тут же исчез. От горестных размышлений и понимая, что опаздывает, Васька тяжело залез на место Эльзы в бронетранспортер и приказал:

   – Слушай, будь добр, а то я совсем опаздываю! Довези до учебного лагеря спецназа, чтобы я мог бы перед общим построением пару минут поспать, а то уже на ногах не стою!

   Тихо сдвинулся бронированный люк из тонированного и бронированного стекла на место, "Адам" взвыл двигателем и покатил по дороге. Всю дорогу Васька благородно дремал, полностью доверяя чутью и знаниям "Адама", а тот попросту катил то по одной, то по другой дороге. Никто по ним не стрелял, никаких окопов друг напротив друга не было! Были одни дороги, но с разными покрытиями, честно говоря, и вообще без покрытий, с такими рытвинами и ухабами, что Ваське даже во сне казалось, что бронетранспортер вот-вот перевернется. На "Адам" так и не перевернулся, он вдруг повернул на право и через ворота, у которых с винтовкой в обнимку спал часовой, проехал на площадку! Там он и остановился, откинул бронированный стеклянный люк, чтобы спящий Васька мог бы подышать свежим и прохладным воздухом.

   Как только на востоке озарился горизонт, то на площадке появился горнист, который с недоумением посмотрел на чужой бронетранспортер, стоявший в центре площадке для общего построения, но этот спецназовец по натуре был большим пофигистом, поэтому ничего не предпринял для исправления положения. Он вытащил свой инструмент из чехла, приложил его к своим губам и нал учебным лагерем пронесся чистый сигнал общей побудки: "Вставай, вставай с постели на..."

   Вскоре в палатках, рассчитанных на десять человек, началось какое-то шевеление, время от времени в их дверях показывались какие-то личности, длинноволосые, коротковолосые, стриженные под бобрик, бокс или полубокс. Васька же продолжал спать в бронетранспортере, он спал и тогда, когда сорок человек выстроились вокруг его "Адама" в квадратную линейку. Отдельные личности из сорока солдат выходили из строя, строевым шагом шли к возвышению, где стоял командир спецподразделения и что-то ему громко рапортовали. Последний из рапортующих то и дело сбивался в этом своем рапорте, странно оглядывался за спину, а когда произносил последние слова рапорта, то громко произнес:

   – Подразделение в полном составе присутствует на по строение, правда, один боец моего подразделения в настоящий момент... спит!

  2

   Третий час Васька, укрываясь в зарослях сильно заросшего склона оврага, высматривал огневую позицию вражеского снайпера, которого, которого должен был уничтожить в рамках своего персонального задания на сегодняшний день. Вот уже третий день кряду Василий проходил занятия по повышению своей специализации майора, старшего офицера, войск специального назначения Вермахта. Казалось бы, это была очень простоя боевая задача, найти и уничтожить вражеского снайпера, тем более, что окружающая его местность не имела особенно сильно изломанного рельефа, в котором этот снайпер мог бы надежно укрыться.

   Перед глазами Васьки был участок лесостепи, на котором располагалось колхозное поле, на котором колосилась пшеница. Разумеется, на подобных полях было бы вообще невозможно обнаружить какого-либо снайпера, но дело в том, что участок обороны немецкой роты, на которой действовал советский снайпер, располагался прямо напротив участка обороны советского батальона. Этот снайпер, видимо, был батальонным снайпером и контролировал этот участок обороны красоармейцев, окопы и огневые позиции которой проходили как раз между двумя старыми буераками лесостепи. Иными словами, красноармейский снайпер оборудовал свою позицию или в одном, но в вынесенном далеко вперед окопе, или же где-то по флангам советской обороны.

   Васька всем своим нутром ощущал, что этот снайпер занял вынесенный вперед окоп, откуда и контролировал немецкую оборону. За время своего существования снайпер убил дежурного пулеметчика, тяжело ранил заместителя командира роты, обороняющей этот участок фронта, он едва не убил самого их баклана. Их командир спецподразделения неизвестно зачем с биноклем полез в траншеи этой роты и едва не был расстрелян русским снайпером, когда его бинокль начал бликать на солнце. Практически все спецназовцы тяжело завздыхали, когда услышали об этой неудаче их снайпера оппонента. Сам же баклан лично встретился с Васькой и поставил ему на сегодня задачу, уничтожить этого советского снайпера!

   Вот поэтому Васька третий час кряду лежал под палящим и жарким солнцем, прямо-таки подыхая от жажды и прохлады. К тому же он страдал, вспоминая о ранении Эльзы, этот орангутанг баклан предпринял все, что мог, чтобы ему не позволить хотя бы на минуту оставить учебный лагерь. Три дня подряд, четвертый день Васька не переходил линии фронта, поэтому не знал, как обстоят дела с его боевой подругой в советском медсанбате. Вчера она должна была прийти в себя,... а может быть, ее уже давным-давно закопали в землю. От этих мыслей Василий синел и глазами разыскивал баклана, чтобы его поставить на линию расстрела, нажать курок своей СВТ40, которое стало любимым Васькиным оружием, с которой он практически не расставался.

   В этот момент колыхнулась веточка в одном из советских окопов, который от других окопов отличался только тем, что был вынесен далеко вперед по сравнению с другими одиночными окопами советского батальона. Да и внимание на этот окоп Васька обратил только потому, что на его бруствере стояла сухая веточка, словно этой веточкой снайпер отметил один свой давний ориентир. Так вот это веточка и колыхнулась на полное безветрие и тридцатиградусную жару. Васька подобрался и приник своим глазом к визиру снайперского прицела своей винтовки. Там было все в порядке, ничего не было видно, но Васька, как бывалый снайпер уже знал о том, что именно в этом окопе и скрывается советский снайпер. Он не спешил с выводами и своими действиями в этой связи, просто лежал на земле, широко раскинув ноги в легком маскировочном костюме "Гилли" для лесостепи.

   Ему повезло, где-то после четырех часов пополудни, веточка упала и больше уже не поднималась, а вместе нее Василий увидел лицо очень красивой девчонки, в которую влюбился бы, если бы не опасался ответной реакции со стороны Эльзы. Да и взгляд у этой девчонки был не очень-то хорош и весьма впечатлителен, он, словно бритва, прошелся по позиции немецкой роты, что-то там обнаружил, глаза девчонки тут же приобрели стальной блеск. Васька даже подумал о том, как плохо будет мужику, который руку и сердце предложит этой девчонке. Тому несчастному парню до конца жизни придется горе мыкать и детей ее растить, стоя на коленях!

   В этот момент девчонка прицелилась и через минуту выстрелила. Где-то за спиной Васьки послышались крики о том, что убит лейтенант Цейтлин, командир взвода роты. Честно говоря, Ваське совершенно не хотелось стрелять по этой красивой девчонке, но сейчас создавалась очень опасная для него ситуацию. Дежурные пулеметчики роты успели заметить, откуда стрелял русский снайпер по их лейтенанту. Они по этой позиции повели бешеный пулеметный огонь, а девица снайпер вместе со своей длинной и неудобной винтовкой уже ползла к другому окопу, где скрывалось ее прикрытие, два русских автоматчика.

   Одним словом, создалась ситуация, согласно которой, если Васька не выстрелит и не убьет вражеского снайпера, то баклан может его обвинить в предательстве интересов Рейха и надолго засадить в тюрьму. Тогда Васька хорошо прицелился и нажал курок своей СВТ40, а эта красивая девчонка снайпер, ну, совсем, как в кино, вдруг встрепенулась, вскинула кверху свои красивые руки, уронила снайперскую винтовку и поникла головой. Васька-то хорошо знал, что она теперь в жизни никому не признается, куда именно попала эта фашистская пуля из советской снайперской винтовки. Девочка от глубокого стыда и срама, это, разумеется, только, по ее мнению, поникла и головой и застыла на одном месте.

   Все люди с обеих противоборствующих сторон, и немцы, и русские сразу же подумали о том, что вражеский снайпер все-таки прикончил советского героя. Русские автоматчики с русским матом рванули из своего окопа и, стреляя из автоматов во все стороны, подбежали к девчонке, подхватили ее за шкирку маскировочного костюма и по земле поволокли к себе в окоп. Как только они в нем скрылись, тут обе стороны вспомнили о противостоянии и из всего оружия открыли друг по другу огонь. Перестрелка получилась нешуточной и длилась она достаточно долго. За это время Васька успел перекусить консервированной сарделькой с хлебом, а когда перестрелка прекратилась, то он тяжело пополз на советскую сторону. В его распоряжение каким-то чудом появилось от пяти до семи свободных часов, которые он решил провести в медсанбате, выясняя состояние Эльзы.

   Когда он миновал линию фронта, то сразу же убедился в том, что на этот раз никаких магических метаморфоз с ним не происходило. Он как был. Так и остался в маскировочном костюме Гилле, на нем, по-прежнему, были простые немецкие солдатские полусапоги, очень удобные в носке. Все нательное белье на Ваське было немецкого производства. Одним словом, любая противоборствующая сторона могла его принять, как за своего, так и наоборот! По тылам батальона Васька прошелся, не скрываясь от патрулей и от НКВД. Энкеведешники к нему все время приставали с вопросами о том, а что там за перестрелка была на передовой. Васька не соврал, сказав:

   – Спасали нашего снайпера!

   – Ты же тоже снайпер! А ты сам в этот момент, где был, скворечня?

   – На другом участке передовой! Прикрывал товарища майора, командира батальона, который осматривал тот участок обороны!

   Энкеведешников, оказывается, очень интересовал и другой вопрос, который они почему-то задавали полушепотом:

   – Скажи, паря, по-честному, а там не видно, когда фрицы в наступление пойдут?

   Тут Васька вспомнил, как в одном из своих выступлений их баклан орангутанг, возьми, и вякни перед всем строем:

   – Ни сегодня, ни завтра наши доблестные немецкие войска перейдут в наступление, а мы должны быть к этому времени готовы на вражеской территории своими диверсиями расчищать им дорогу к победе!

   Вот он попросту и этим энкеведешникам ответил:

   – Нет, немцы ни сегодня, ни завтра в наступление не пойдут. А вот послезавтра, – это может случиться!

   Васька всегда был и оставался простодушным деревенским парнем, поэтому он, разумеется, и не заметил, как сверкнули недобрым глаза спрашивавшего энкеведешника. Он также не заметил, как вслед за ним почему-то увязались два автоматчика из НКВД. Разумеется, автоматчиков было трудно не заметить, если они шли за твоей спиной практически вслед за тобой. Эти автоматчики были более похожи не на сопровождающих, а на простой энкеведешный конвой. Но Васька не обращал на это внимание, так как он спешил в медсанбат, чтобы узнать о судьбе своей Эльзы и думал только о ней.

   Вот и спуск в овраг, на склонах которого в недавнем прошлом располагался медсанбат, но сейчас там никого не было. Один только майор Николай Николаевич Васильев сидел на пне и курил большую самокрутку, вблизи которой попросту было невозможно нормальному человеку дышать. Васька так и не понял, признал ли его майор медицинской службы, или не признал, он остановился перед ним с двумя автоматчиками за спиной, терпеливо ожидая, когда тот заговорит.