Текст книги "Чужая женщина (рассказы)"

Автор книги: Валдемар Люфт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Валдемар Люфт
Чужая женщина
Рассказы

Предисловие

Уважаемые читатели, этой электронной книгой я открываю серию, в которую войдут четыре сборника рассказов. Все они разные по содержанию. Некоторые рассказы с элементами фэнтези, некоторые – повествуют о любви и верности, другие – о состоянии человеческой души. Все они – плод творческой фантазии, литературный вымысел. В некоторых рассказах я использую свой биографический опыт, без которого, я уверен, не обходится ни один автор. В ближайшем будущем я намерен издать книгу в бумажном варианте, в которую войдут новые повести и рассказы. Заявки на эту книгу можно уже заранее присылать на мой электронный адрес [email protected]. Я был бы очень благодарен читателям за их отзывы о прочитанных рассказах.

Ваш автор Валдемар Люфт

Чужая женщина

Она работала на продуктовом складе. Звали её Людмилой. Алексей видел её часто, но знаком с ней не был. Теперь же, когда ему поручили развозить продукты по полевым станам, он заезжал почти каждое утро на склад и затаривался продуктами. Шла уборка. Для разговоров времени не было, но всё равно они обменивались двумя-тремя словами. О погоде, о начальстве, о сельских новостях, и о многом другом, что, в принципе, никакого значения не имело. Людмила, можно сказать, красивой не была, но что-то в ней было притягательное. Она была сравнительно высокая и стройная. Немного увеличенные бёдра не портили её фигуру, а наоборот, подчёркивали талию и полную грудь. Карие глаза были задумчивы и при разговоре смотрели вопросительно в глаза собеседника. Прямой тонкий нос, строгие и выразительные губы, длинные волосы, закрученные на голове, делали её официальной и недоступной, но мягкий грудной голос располагал к себе и вызывал доверие. Алексей знал, что она живёт одна, что у неё есть ребёнок, девочка лет шести. Он знал также, что лет пять назад её привез в совхоз Аббас, который в то время был уже женат и работал на почтовой машине инкассатором. Он же купил ей домик на окраине села и провёл телефон, чем вызвал зависть местных ветеранов.

Алексей был тоже женат. У него росли уже двое детей. Оба мальчики. Младшему только что исполнился год. Он хотел ещё детей. Ему хотелось, чтобы Марта – его жена, родила девочку, но она больше рожать не хотела, и начала, когда перестала кормить ребёнка грудью, глотать противозачаточные таблетки.

Последние дни Алексей стал замечать за собой, что он с нетерпением ждёт времени, когда ему надо ехать на склад. Вот и сегодня он быстро отвёз женскую бригаду на плантацию свеклы, комбайнёров к их комбайнам, и лихо развернулся в сторону села.

– Что ты, Алексей, как на пожар гонишь? – спросил Фердинанд, пожилой комбайнёр. – Пойдём, перекури с нами.

– Некогда, надо ещё на два полевых стана продукты и хлеб завести.

День начинался солнечный и жаркий. Ровно гудел мотор. Машина, подпрыгивая на ухабах, отмеряла километры, оставляя сзади плотную завесу пыли. Настроение у Алексея было хорошее и хотелось петь. Он заорал во всё горло, пытаясь перекричать шум мотора: «Миллион, миллион алых роз, из окна, из окна видишь ты. Кто влюблён, кто влюблён и всерьёз, тот всю жизнь для тебя превратил в цветы». Особого таланта к пению у него не было и он, охрипнув, замолчал.

В складе было сумрачно и прохладно. Людмила сидела за столом возле стеллажа с продуктами и сортировала накладные.

– Привет, Людмила.

– Привет. Ты что такой запыхавшийся? Бежал, что ли?

– На склад, к тебе торопился…

Она внимательно посмотрела на него, взяла со стола заявку на продукты и стала складывать в картонную коробку пакеты и кульки. Когда она тянулась к полке, оголялись её прямые белые икры. Алексей не мог отвести от них глаз.

– Я всё уже по заявке приготовила. Если хочешь, можешь кульки взвесить.

Женщина повернулась и удивлённо посмотрела на взволнованно дышавшего Алексея.

– Что с тобой?

Алексей сделал два шага к ней, обнял и прижал её к стеллажу. Она свела локти вместе и упёрлась ему в грудь.

– Перестань, Алексей. Ты что надумал?!

– Поехали со мной на речку.

Он протянул ладонь в разрез платья. Упругая грудь была тёплой и нежной. Людмила оставалась спокойной и дышала ровно.

– Уйди, а то я закричу.

Она оттолкнула его от себя. Алексей отступил на шаг и, продолжая жадно смотреть на неё, сказал:

– Я приду к тебе ночью.

– Не боишься, что я всё Аббасу расскажу?

– Ты к нему на всю жизнь привязана, что ли? Он же женат и с тобой никогда не сойдётся.

– А ты – холостой?! Он отец моего ребёнка, ты же – чужой. Бери продукты и уходи.

Алексей взял тяжёлую коробку в обе руки и повторил:

– Я приду, Людмила, к тебе сегодня ночью.

Он ждал ответа, но она отвернулась и пошла к столу.

До полевого стана было километров пятнадцать. Алексей гнал машину, не сбавляя скорость на поворотах и ухабах. В одном месте машину кинуло в сторону, она опасно накренилась, пошла юзом и, если бы Алексей вовремя не крутнул руль, въехала бы в стоявший вдоль дороги ряд тополей. Он заглушил мотор и вышел из машины. «Вот дурак, куда гоню!» – подумал он. За тополями, над арыком, стояло несколько деревьев джиды. Он прошёл к арыку, сел под тенью деревьев и стал наблюдать за быстрым течением воды. Только десять часов, но было уже жарко. Он чувствовал, как рубаха от пота становится влажной. Волнение постепенно проходило, но желание сидело в нём, как заноза. Перед глазами стояла Людмила, и ладонь продолжала ощущать тепло и упругость её груди. Резко засверчал сверчок, как будильник, вырывая Алексея из сна в действительность. Стрекоза пролетела мимо лица, чуть ли не задев его крыльями. За арыком лежала нетронутая целина, и воздух над землёй парил, превращая кустики курая и лебеды в причудливые, танцующие существа.

День был занят привычными заботами. Развёз продукты. Отвёз женскую бригаду в село на обед и привёз обратно в поле. С механиком ездил за запчастями в мастерскую, вздремнул в тени, пока женская бригада заканчивала пропалывать делянку, и к вечеру, усталый, приехал домой. Жена приготовила борщ и толчёную картошку. По телевизору шёл интересный детективный фильм. Старший сынишка забрался к нему на колени и стал приставать с вопросами. Алексей терпеливо отвечал ему. Младший, начавший уже ходить, пытался открыть завязанные резинками дверцы шкафа. Не сумев их открыть, из протеста, наделал в колготки.

– Марта, иди сюда, Костя в штаны наделал.

Жена пришла в зал, привычно взяла ребенка под мышки и, на ходу снимая с него колготки, ушла на кухню. Старший сын заснул у отца на коленях. Досмотрев фильм, Алексей отнёс сына в детскую, где уже спал младший, и ушёл в спальню.

Алексей лежал в постели с открытыми глазами. Из кухни слышался стук посуды, звук струившейся из крана воды, скрип половицы. Заснуть он не мог. Ему хотелось туда, к дому, где жила Людмила. Он рисовал в воображении её тело, её грудь, слышал её голос и от этого усиленно билось сердце в груди. Пришла жена. Она разделась, легла в постель, отвернулась к нему спиной и ровно задышала. Он подождал ещё с полчаса, осторожно поднялся, захватил свою одежду и вышел в зал. Здесь он оделся, посидел, взволнованно дыша, на диване и, на что-то решившись, поднялся, и, стараясь не хлопнуть дверью, вышел из дома.

Фонари светились только на главной улице, а здесь, в его переулке, было темно. Яркая и полная луна иногда предательски выглядывала из-за туч. Он старался идти вдоль заборов, где было более-менее темно. Людмила жила на другом конце села, за маленьким пустырём, где днём дети гоняли мяч. До её дома он дошёл за двадцать минут. Стояла давящая напряжённая тишина. Иногда доносился лай собаки. Порыв ветра загремел неплотно прибитым листом жести на дровяном сарае. Он осторожно открыл калитку и прошёл во двор. Под яблоней, у освещённого окна кухни, он простоял минут пять. Людмила не спала и её тень то появлялась, то исчезала на оконных занавесках. Алексей протянул руку и постучал в стекло. Прошла минута. Открылась форточка в спальне и встревоженный голос спросил:

– Кто там?

– Я, – неслышно произнёс Алексей, но ветер снова застучал железом и его ответ, видимо, не услышали.

Через пару минут он снова постучал в окно. Свет в кухне погас. Он стоял под деревом и не знал, что ему делать. О том, что пришёл сюда, уже пожалел, но и уходить не хотелось.

Вдруг послышался звук мотора. Лучи фар врезались в темноту улицы. Машина подъехала на скорости к дому, с юзом затормозила. Хлопнула дверь. Алексей выскочил со двора и вдоль забора побежал к пустырю.

– Стой, гад! – послышался сзади голос Аббаса.

Резкий выстрел разорвал тишину. Алексей слышал, как где-то впереди с хлюпающим звуком врезалась в землю пуля. За ним кто-то бежал. Алексей за пару секунд перебежал пустырь, перемахнул через забор чужого дома, забежал за сарай и остановился. От быстрого бега и от страха сердце готово было выпрыгнуть из груди. Во дворе залаяла собака. Снова прогремел выстрел. Собака жалобно завизжала, зажёгся свет в доме, и хозяин с проклятиями выскочил на крыльцо. Что происходило на улице дальше, Алексей не слышал. Он пробрался в конец огорода и задами вернулся к себе домой. Его счастье, что всё это время луна была закрыта тучами. Он вошёл в дом и, не зажигая света, сел в зале на диван. Руки дрожали, и сердце продолжало учащённо биться. Через полчаса, когда ушло волнение и страх, он разделся и, стараясь, чтобы не скрипнула половица, прошёл в спальню. Жена проснулась, включила ночную лампу и удивлённо посмотрела на него.

– Ты откуда? Почему не спишь?

– Выходил курить.

Он подвинулся под одеялом ближе к ней, протянул руку к груди и нежно сжал её. В нём снова просыпалось желание. Только теперь ему хотелось не ту, чужую, а эту женщину, которая лежала рядом. Грудь её была тоже упругой, тёплой и нежной.

– Ты что, Лёша? Спи, – сказала нетвёрдо жена.

– Я хочу тебя.

– Спи. Я таблетки забыла в аптеке купить. Давай завтра.

– Да оставь ты эти таблетки! Роди мне ещё девочку.

Он прошёлся ладонью по её телу и стянул ночную рубашку с бёдер.

– Вот дурачок. У нас же девочки не получаются, – она засмеялась, – опять пацана рожу.

– Я согласен и на мальчика.

Марта взяла его руку и убрала со своих бёдер. Движения её были неуверенными, и он чувствовал, как жена взволнованно дышала. В эту ночь они долго не спали и встали утром уставшие, но счастливые.

С утра Алексей заехал в пекарню за хлебом, оттуда снова на склад за продуктами. Людмила была, как обычно, спокойной и деловитой. Алексей в глаза ей не смотрел. Она взвесила рис на весах и ссыпала его в кулёк. Сняла со стеллажа несколько пачек макарон и пачку соли, и сложила всё в коробку. Пройдя к столу, она подвинула к нему накладные за вчерашний и сегодняшний дни для подписи. Он расписался в бумагах и, не поднимая глаз, проговорил:

– Извини, Людмила, за вчерашнее.

– Я Аббасу не сказала, что ты был вчера. У меня от него ребёнок, и я его люблю. Других мужчин мне не надо.

Алексей взял коробку и вышел из склада. Выезжая на центральную улицу, увидел на обочине почтовую машину. Он подрулил к ней сзади, вышел из кабины и подошёл к машине Аббаса. Тот сидел в кабине и читал какую-то бумагу. Алексей открыл дверь и сел на сиденье рядом с ним.

– Здорово, Аббас, как дела?

Аббаса он знал ещё со школы. Учились в одном классе. Вместе играли в футбол и вместе уходили в армию. Только служили в разных местах. Друзьями они не были, но при встречах всегда находили, о чём поговорить.

– Да, зараза, ночью из пистолета чужую собаку ранил, – зло проговорил Аббас. – Сто рублей хозяину отдал за неё. Двести рублей пришлось участковому дать, чтобы дело не заводил.

– А зачем ты стрелял? Без стрельбы нельзя было обойтись? Тебе пистолет дали не для того, чтобы ты ночью из него без толку стрелял.

Аббас пристально посмотрел на Алексея и вдруг, о чём-то догадавшись, начал багроветь.

– Ты был?!!

Алексей успел увернуться. Кулак Аббаса, чиркнув по его виску, ударился в заднее стекло. Он размахнулся ещё раз, но Алексей перехватил его руку.

– Успокойся, Аббас! Извини. Не хотел я тебя обидеть. Это больше не повторится.

– Ты же знаешь меня. Ты же мне друг! Как ты мог?!

– Ничего же не случилось. Извини, прошу тебя.

Аббас вдруг обмяк, упёрся лбом в руль и зарыдал.

– Я её люблю, – сквозь рыдания выдавил он. – Я виноват, конечно, что не женился сразу на ней. Но отец всё равно не дал бы мне на ней жениться. Когда я ещё был маленьким, он договорился со своим братом, что женит меня на его младшей дочке. После армии меня не спрашивали. Дядя как раз умер, и отец сказал, что мне надо на Мирьям жениться. Дурак был. Надо было отказаться. Не смог. Мирьям хорошая жена. Двух сыновей мне родила. Но всё равно, она же мне двоюродная сестра! С Людой совсем другое. Я с ней ещё до армии, когда в ДОСААФе на шофера учился, познакомился. Собиру ещё немного денег и уеду с ней куда-нибудь. Мирьям буду помогать, да и родственников у неё достаточно. Все думают, Людмила одна живет и с ней можно, что хочешь делать. Но она же моя женщина. Она мне больше, чем жена, и за неё я каждому голову оторву.

Он успокоился, посмотрел влажными глазами на Алексея, достал сигарету из бардачка и закурил.

– Ладно. Иди. Мне ехать надо.

Загудел мотор. Алексей вышел из кабины. Почтовая машина, не показывая поворота, выехала с обочины на асфальт и, разгоняясь, поехала в сторону районного центра. Алексей с сожалением смотрел ей вслед. Он знал, что Аббас никогда не сойдётся с Людмилой и не бросит свою семью и своих детей. Это трагедия Аббаса, его жены и Людмилы, и эта трагедия на всю жизнь. Алексей был счастлив, что в его жизни всё по-другому. Дома ждут его любимая жена и прекрасные дети, тепло и уют. Вчерашнее событие было теперь для него абсурдным, пошлым и бессмысленным.

Шаги над головой

Женщина приходила всегда в одно и то же время. Я слышал, как её каблуки стучали по мраморным ступеням подъезда, как проворачивался ключ в замке, хлопала дверь, и она входила в квартиру. Сначала она шла в ванную, оттуда в туалет, потом на кухню, в спальни и, в конце концов, в зал. В зале она долго, иногда по полчаса, стояла у широкого окна. Слышно было, как поскрипывал под каблуками паркет в том месте, где она стояла. Я знал уже до мельчайших подробностей, что она делала в своей квартире. Сначала она проверяла надёжность кранов для холодной и горячей воды в ванной, в туалете она смывала застоявшуюся воду в унитазе, в кухне и в спальнях она открывала окна, чтобы освежить воздух в квартире. Что она делала у окна в зале, я представления не имел. Она просто стояла там, переступая с ноги на ногу, и, видимо, о чём-то размышляла. Так длилось уже года три. Первые полгода меня раздражал этот стук каблуков по жёсткому полу, но потом я привык к нему и даже стал беспокоиться, если она в какой-нибудь день опаздывала минут на пятнадцать-двадцать.

Когда я переехал с семьёй в этот дом, она ещё жила в своей квартире с мужем. Мы познакомились, но дружбу не завели. Так, здоровались, когда встречались случайно, говорили коротко о погоде, о политике, о запахах в подвальном помещении, о растущих ценах и ещё Бог весть о чём. От соседки снизу я знал, что муж её серьёзно болен. Его присутствие в квартире сверху почти не было слышно. Иногда протопают медленно шаги из зала в туалет и обратно, упадёт книга на пол, передвинется стул или скрипнет кровать в спальне. Время от времени он выходил из квартиры, спускался на площадку между этажами и курил в открытую створку окна. Запах табака пробивался через закрытую дверь в мою квартиру. Этот запах был мне неприятен. Пару раз я рвался сказать соседу, чтобы он прекратил курить на лестничной площадке, но сдерживал себя. Со временем привык и не обращал на запах никакого внимания.

Года четыре назад сосед умер. Я приехал как раз с работы и на входе у подъезда увидел двух одетых в чёрное серьезных мужчин и рядом пластмассовый гроб. Через полчаса после того, как ушёл врач, гроб с покойником вынесли из дома. В этот вечер из квартиры сверху были слышны бесконечные разговоры. Иногда кто-нибудь начинал громко плакать. Постоянно слышался звонок в дверь и шумные суетливые шаги в подъезде. Видимо, у неё было много родственников и друзей. Только часов в двенадцать ночи шум затих, и тогда я впервые услышал, как женщина бесцельно бродит по квартире и, в конце концов, останавливается у окна в зале. Как долго она там стояла, я уже не слышал. Заснул раздражённый и уставший от суеты в верхней квартире. Мы с женой отпросились с работы на похороны соседа. Его жена – теперь уже вдова – выглядела уставшей и потерянной, но при отпевании и когда гроб опускали в могилу, не проронила ни слезинки. За годы болезни мужа она, скорее всего, приготовила себя к такому концу и воспринимала его смерть не так уж трагично.

После смерти мужа она с полгода жила одна, потом появился какой-то мужчина. Он был шумным и громкоголосым. Сквозь потолок был слышен его визгливый голос, ходил он по квартире, топая, как конь в узком стойле, и бесконечно со стуком переставлял стулья. От этого стука над головой я стал превращаться в психа. Меня начал раздражать малейший шорох наверху, неосторожный стук двери и даже голос собственной жены. Но, слава Богу, этот слон исчез так же неожиданно, как и появился. После этого моя соседка пропала месяца на три или четыре. В квартире сверху всё это время было тихо. С одной стороны, меня это радовало. Никто не стучал по голове стульями, никто не будил меня ночью топотом, не кричал на всю громкость телевизор в зале, и мои нервы постепенно пришли в порядок. Но, с другой стороны, меня и мою жену беспокоило её долгое отсутствие. Кто его знает, что с ней могло случиться. Может быть, после всех этих стрессов она лежит в больнице, может быть, переехала к своему сыну, который жил в соседнем городке, может быть, её отправили куда-нибудь в командировку, откуда ей не хотелось возвращаться. Когда впервые после долгой тишины услышал стук каблуков в верхней квартире, я, честно говоря, обрадовался. Значит, всё в порядке. Она снова дома. Но в квартире она не осталась, а примерно минут через сорок простучала каблуками по лестнице вниз к выходу. Она приходила домой два раза в неделю. Я знал точно, когда она придёт. Однажды я приготовил специально мешочек с мусором и ждал у своих дверей, пока сверху хлопнет дверь и застучат каблуки по лестнице. Я торопливо выскочил на лестничную площадку как раз перед нею. Мы поздоровались. Она как-то виновато улыбнулась мне. На мой вопрос «Как дела?» ответила коротко «Хорошо», и поспешила на выход. Она торопилась наверх – в свою квартиру, когда приходила, и также торопливо покидала её. Может быть, она торопилась сюда в надежде, что кто-то её по-прежнему ждёт, что она здесь ещё нужна кому-то, но, убедившись в том, что квартира пуста, что в ней одиноко и тоскливо, она, боясь этой тоски и одиночества, торопливо убегала отсюда. Мне хотелось иногда выйти ей навстречу и крикнуть: «Продай квартиру, оборви эту связь с прошлым, начни жить настоящим!», но сомневался, поймёт ли она меня.

Вот уже месяца два, как я стал замечать, что её шаги по лестнице и в квартире звучат как-то по-другому. Исчезла торопливость, когда она поднималась наверх. Оказывается, и по звуку шагов можно понять настроение человека. Она не торопилась теперь наверх, в свою квартиру, а медленно поднималась по ступеням, как можно дольше оттягивая миг, когда она должна войти в дверь, где ждали её тяжелые воспоминания, пустота и холод. И в квартире она долго не задерживалась. В зале у окна больше не стояла. Открывала окна в комнатах, минут через пятнадцать захлопывала их, забывала проверить краны в ванной и спустить воду в туалете, и поспешно бежала вниз. Когда она спускалась по лестнице, каблуки её стучали тоже совсем по-другому. В их дробном и торопливом стуке вдруг появились жизнь и надежда. Мне стало любопытно, куда она так радостно торопится. Я вышел однажды сразу вслед за ней. Она садилась как раз в машину. За рулём сидел мужчина старше её лет на пятнадцать. Он был одет в серый костюм. Воротник синей рубахи был затянут галстуком. Глаза его с теплом и любовью следили за тем, как устраивалась рядом на сиденье симпатичная женщина. Он, улыбаясь, спросил у неё о чём-то. Соседка положила свою ладонь на его руку и что-то ответила.

Неделю назад из квартиры сверху вдруг послышались незнакомые звуки. Детские шаги протопали по полу. Забубнил приглушённо телевизор в зале. Заработал душ в ванной. Возился кто-то на кухне. Я поднялся наверх и позвонил в дверь. Мне открыл молодой парень. Сзади, ухватившись за его ногу, выглядывала конопатая девочка лет пяти. Я представился, извинился за своё любопытство и спросил, что они в этой квартире делают. «Мы купили эту квартиру. Хозяйка оставила нам всю свою мебель, так что перевозить много нам не пришлось». Он пригласил меня в квартиру, но я вежливо отказался и сказал, что если им что-нибудь нужно, мы с женой всегда будем рады помочь.

Я вернулся в свою квартиру, сел у письменного стола и задумался. Я был рад за эту чужую для меня женщину. Она сумела оторвать себя от своего прошлого. Она вернулась к жизни и, может быть, будет снова счастлива. В конечном итоге, счастье человека зависит от него самого и меньше всего счастье нужно искать в прошлом. Чаще всего оно впереди, в будущем – туда нам и нужно стремиться.