355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вадим Денисов » Колония » Текст книги (страница 9)
Колония
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 15:33

Текст книги "Колония"


Автор книги: Вадим Денисов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Брали только филей. Шкура… Опробовав ножом «покрышку» местного суперносорога, я быстро отказался от мысли снимать шкуру целиком. Да я вообще не хотел ее драть! Но исландец неожиданно выказал желание повозюкаться в свободное время (когда такое будет?). Уступив шкурному желанию коллеги, мы буквально вырубили пласт шкуры со спины. Все остальное привычный к работе с сетями и тралами «Клевер» потащил подальше в залив, на корм местным налимам, или кто тут у них за донного падальщика состоит… Красные пятна в воде течение постепенно отнесло к океану, а с берега кровь окончательно смоет первый дождик – осталось ее немного, мы с Кастетом старались все делать аккуратно. Абордажной саблей, между прочим. И топором.

Да! Огромный рог, который после всех таранов только ярче блестеть стал, смахнули отрезной машинкой, убив диск и нанюхавшись противной костяной гари.

– В Йемене за такой бивень нам бы бабоса отвесили сполна, – заметил Лунев, разгибаясь. – У них носорожий рог – самый престижный материал для изготовления рукояти джамбий, такие кинжалы доступны только богатеям.

– Сидят сейчас где-нибудь монокластером без всяких джамбий. И вздрагивают от слова «носорог», – хмыкнул Маурер.

Атаку отбили, но с потерями, кроме того – проявились сопутствующие причины.

Сразу возник ряд неотложных задач и насущных проблем. Злость на зверя поначалу буквально зашкаливала. Сгоряча я подумал выкатить мотоцикл и рвануть по следу, чтобы найти злополучный самострел и в идеале его неразумных хозяев, которые теперь «нам торчат». А что! Чуть спустить резину, осторожненько, не торопясь… Но передумал – нет ни единого страхующего транспортного средства! Чего коснись, быстро не вытащить. Хвостов уже сегодня обещает запустить квадр в работу – премию ему выпишу, честное слово.

Проехать по саванне можно, если следовать указкам звериных троп, – это известное правило легкого пути. Что, не знаете? Кратко расскажу. Если вы в пустыне, наняв верблюда, дадите ему волю и не станете постоянно и по своему усмотрению корректировать курс, то он пойдет своим, проверенным древним путем – дорогой по низшим точкам. Вскоре вы увидите, что животное совершенно не собирается идти к цели кратчайшим курсом! Оно будет непрерывно петлять меж еле заметных холмов, своей тупостью выводя вас из себя. Однако если, остановившись на ночь по указке того же верблюда, вы возьмете саперную лопатку и копнете вокруг, то, к своему изумлению, обнаружите остатки древних кострищ, сломанные наконечники стрел, колотую глиняную посуду и прочие атрибуты традиционных стоянок караванщиков. Потому что все верблюды всех веков идут именно так… Потому что все животные готовы сделать лишние десять шагов, только бы лишний же раз не задирать ног. Тупо переставлять лапти в сантиметрах над поверхностью – очень легко. Несравнимо легче, чем постоянно, хоть и понемногу, поднимать вес своего тела.

По этой причине старые натоптанные тропы диких животных утрамбовываются ими из поколения в поколение. Возникнет необходимость – используйте именно их.

Кстати, именно так тунгусы в былые времена охотились гоном. Слышали, может быть, что человек способен загнать лося. Это так. Я один раз пробовал, больше из спортивного интереса. Нужно просто идти за ним по тропе. Человек может брести сутками, в хождении ему нет равных среди животных, а зверь – нет, он устанет быстрей. Главное – не пугать, не нарываться, не бежать и не сходить с тропы легкого пути… На финише зверь останавливается и ждет исхода в бесконечной усталости, иногда ложится. Тут такой нюанс: если надумаете, не связывайтесь со старым матерым быком.

Второй вопрос, а на деле первый: срочное закрытие периметра безопасности усадьбы. Хоть чем, хоть как-то! Мы устроили с утра мозговой штурм. Предложений поступило много – от самых простых до самых экзотических, однако оттого не менее действенных. Вроде закупа каналом пустых баков-параллелепипедов и наполнения их водой из речки.

Устав спорить, я определил главное: к ночи нам нужно поставить преграду на танкоопасном направлении. Сказал и сам испугался предстоящему фронту работ. Потом остыл, вспомнил кое-что из практики загонных охот, оценил реальные угрозы, и стало чуть полегче.

Закрывать надо не дугу в половину окружности, а сто двадцать – сто тридцать градусов на удалении в сто метров, ограниченную рекой и левым крылом рощи. Можно даже не дугой. Бегущий зверь, натыкаясь на речку, через которую не собирается или не может переправиться, инстинктивно держится ее берегов, как ориентира. То же самое происходит и в случае с суррогатным препятствием типа легких стенок кораля. Мчится вдоль, и все тут. Именно так носорог на форт и выскочил: летел в узкий промежуток между Клязьмой и западной стеной.

Вот его-то и надо перекрыть прежде всего, это метров сорок – пятьдесят. Второй участок – от флигеля до форта, с захлестом. Уже этот минимум позволит отразить яростную, а значит, самую опасную атаку крупного взбесившегося животного типа носорога, слона или гигантской антилопы-гну. Пойдут между полосами обороны – пусть с разбегу хоть в стену втыкаются, не страшно. А там все изготовятся, встретят.

Глухого забора вокруг Форт-Росса не будет, пока я командир. Что хорошо для войн прошлого, не подходит к диким краям с неизвестными животными и возможными индейцами. Нет ничего более бестолкового, чем относительно невысокий забор квадратом без угловых башен со стражами, посреди которого стоит здание. Для противника – полное тактическое раздолье. Подползай, прячься и спокойно оперируй за периметром, готовя внезапную атаку. Помню, смотрел старый фильм – экранизацию романа «Остров сокровищ»: ситуация очень наглядно показана – обороняющиеся не видят маневров противника. А в совсем низкой ограде нет смысла – зверь просто перепрыгнет. Кроме того, любого капитального строительства Форт-Россу сейчас не потянуть. Делать времянку? Будет как всегда: времянка с этикеткой «Авось, потом» остается стоять вечно. Хм-м… Может, в том есть некая великая правда?

Нужно учесть и размер зверушек. Битая импала была почти в полтора раза крупней земной. Отгадайте, каких размеров гну или африканский буйвол, если он тут водится, заявится к ужину?

Перспективные размеры наседающего дикого зверя представили все.

– Нам потребуются пушки побольше, – вспомнил Кастет знаменитое.

– Жаль, что «Удар» всего один, он на каждом квадре пригодился бы. Нужно было доить арсенальцев, раз предложили. А мы лишь для испытаний взяли фактически, кто же знал…

Тут все мужики, не сговариваясь, посмотрели на Хвостова.

Первый раз суперслесарь не выказал азартного восторга от проблемы: даже если взять ствол здесь, с имеющимся у Данилы оснащением нормального затвора под такой патрон не изготовить. А по каналу затвор не получишь: не дают их отдельно категорически. «Проверено Сотниковым» (копирайт).

Подумали о «путанке», то есть извечной колючей проволоке, о всяких хитрых спиралях, призванных хватать за ноги разведку врага и поддатых деревенских оболтусов. После оценки силы и массы носорога, кинетической энергии подобного живого тарана стало понятно: монстр махом соберет на себя всю колючку и в таком виде помчится дальше. Мало того, он даже не почувствует дискомфорта: у носатого шкура моим ножом не пробивается запросто с руки, что ему эти «заусенцы»… А вот вся наглая мелочь, которая уже начинает бегать по округе, все местные «зайцы-суслики» будут влетать в путанку по двадцать раз за ночь и орать на всю округу, пугая людей, – это точно.

В конце концов я психанул: дал добро на порубку малой доли соснового молодняка, из которого народ с помощью имеющихся кованых скоб начал ваять нормальные противотанковые ежи среднего размера.

Следующие решения предложил Хвостов. Ну, что сказать… У Маурера изъяли ломы, правда, с возвратом. Первый эшелон заградительной полосы – стальные тросы из резерва, натянутые между вбитыми кусками крепкой стали. Потом идут короткие колья в траве, на которые зверюга должен упасть, споткнувшись. Если же перескочит, то последним рубежом станут ежи.

Из медпункта выполз отбивающийся от докторши Сомов, которому порошки на время сбили температуру. Сталкер жахнул на кухне у Нионилы горячего бульончику и пошел на бригадный труд – с кувалдой. А я сегодня взял каналом дюралюминиевый уголок, под весь лимит. Отрезали на пробу полметра, вбили на тридцать пять сантиметров, снесли болгаркой вершинку под острым углом, попробовали – хрен вывернешь. И начали делать полосу препятствий. Мелкий зверек будет бегать свободно, на радость Боцману.

Форт постепенно обживается.

Пластиковый позор восстановили моментально, чего там… Но уже за северной стеной. Двери есть, ворота есть, уже и окна начали появляться, капитальные, массивные. Потом возьму пулестойкое стекло, поставим. Самих окон мало – все больше бойницы. Пол начали было настилать, да прервались на «линию Маннергейма». К ночи главные дыры в периметре закроем.

Дежурка переехала в башенку, вместе с аппаратурой наблюдения и связи. Там же находится тревожная кнопка, две фары-искатели. Эйнар поставил дверь, створки бойниц – нормально получилось, даже уютно. Рядом на площадке главной башни стоит «эрликон», уже способный вращаться на своей треноге, внутри ДПМ. Вот стульев нет – мы все сидим, когда доведется присесть, на проклятых чурбаках; «пенкой», оказавшейся дефицитом, покрыли лишь торец «стула» в дежурке. Днем женщинам сидеть наверху кукушкой страсть как не хочется, и они с моего разрешения практикуют временную подсадку в гнездо молодых, Даньки и Джоны. Ничего, пусть тренируются, смена молодая. Пацан всюду ходит с «сайгой», смотрит боевито и вообще готов.

Я все чаще ощущал себя тем самым ватным шариком, что изготовил непутевый Гоблин.

Кажется, что через мою голову постоянно проходят тугие потоки проблем, и в итоге борьбы с ними внутри меня системно оседает полезное Нечто. Оно накапливается, зреет – и в нужный момент выплескивается нужными потенциями. И, как и никотиновый шарик, это Нечто способно наломать дров, если пользоваться им бездумно и неумело. Новая для меня «школа молодого руководителя» оказалась очень тяжела: постоянно хочется скинуть с себя ответственность за других, вскинуться и удрать в одиночный рейд.

Вот так закалялась сталь.

Чуть стихли дожди, потеплело, и среда вокруг стала меняться. Появились всякие противные насекомые. Прежде всего жуткие и жирные ночные бабочки, прижимающиеся к стеклу с такой страшной гримасой, что хотелось хвататься за «глок». Какие-то летающие кусучие муравьи, десантирующиеся обстоятельно, вдумчиво и откровенно нагло, и москиты, которые почему-то не кусаются. Жуки толщиной в палец ночью колотятся об откидной триплекс бойниц, летят на любой огонек. Ужины во дворе прекратились: вся эта нечисть, слетаясь на электрический свет, падает в тарелки и кружки. Шуршит, стрекочет… В траве ползают сороконожки и большие волосатые пауки. Их станет меньше, когда земля чуть просохнет и норки этих тварей вновь станут пригодны для обитания.

Траву вокруг мы скосили под ноль, да и топчемся изрядно. Хорошо бы завести в хозяйстве нормальную травокосилку, вот дело было бы! Вотяков с Хельгой колдуют над программой камер, что-то дорабатывают, исключают из целей объектную мелочь, добиваясь, чтобы приборы адекватно реагировали на движение в кадре. Нужно еще два датчика движения, которые закроют периметр со всех сторон, нужны дополнительные «сигналки».

А пока Кастет применил любимое средство: поставил в степи таблички с надписью на трех языках: «Ахтунг, трахома, мины!»

Мокрый Гоблин с Эйнаром и Санджой колотят ежи, Юрка с Хвостовым и Данькой бьют колья. Ветер стихает, ближе к вечеру Вотяков поднимет шар: оглядимся путем.

Дни – лимиты – поставки – планы – проблемы – трудозатраты…

Ничего, справляемся.

Так или иначе, сегодня более-менее спокойный день, и потому мы едем на разведку, сбылось.

Два «Зодиака» отправляются на юг – недалеко, но подальше первого рейда девчат. Кастет с Катериной берут с собой «Удар». Нам с Ленни фундерпушки не досталось, зато есть пулемет ПКМ.

В заливе было спокойно. Во всех смыслах.

А вы что, думаете, вахтенный на «Клевере» лишь вяло лупит с ноги по тем самым баклушам? Да ни разу. Кормовой гидролокатор корвета развернут в залив, вахтенный периодически простреливает лучом водную толщу – проверяет водоем на наличие «лохнески». Пока ничего экстравагантного не замечено, отсвечиваются рыбины максимум в полтора метра. Может, марлины, может, местные осетры. Здесь все-таки не экватор, а субтропики, и живность не столь экзотична, как могло показаться. Кроме того, вахтенный по графику включает РЛС судна – тоже без сюрпризов.

До эвкалиптового леса мощные моторы донесли нас быстро, там лодки скорость убавили, группы пошли медленно, разглядывая и прощупывая берег. Главная цель поиска? Следы людей, поиск тропы с юга, по которой можно выйти к «языку» саванны и к форту. Прежде всего мы ищем следы костров былых стоянок. Вряд ли таковые, если они есть, обнаружатся в глубине леса: у воды гораздо удобней, спокойней и комфортней. Ветерок с залива сдувает мошкару, здоровый воздух, рыбка рядом, видимость с берега отличная. По данным монитора моего эхолота видно: рыба тут есть, хоть и невеликая.

Пш-шш…

– «Кастет» – «Тунгусу». Видите что?

– Пока пусто.

Лодка Кости идет впереди, на нем первичный осмотр. Я смотрю уже спокойней, детальней, не пропустил ли сталкер каких примет чужого присутствия.

На дальней границе эвкалиптовой полосы мы причалили к берегу, вышли из лодок, попробовали сунуться в чащобу южного смешанного леса.

– Костя, вы – к эвкалиптам, мы с Ленни в чащу нырнем.

Вскоре подошли к по-настоящему густым зарослям, сквозь которые была отчетливо видна тропа, протоптанная какими-то животными средней величины, может быть, местными дикими свиньями – они тут умяли крепко, чисто тоннель. Чтобы пролезть, пришлось согнуться в три погибели. Лаз вывел нас с Ленни к полянке диаметром полста метров, на которой красовались три большие кучи вынутой земли. Тень густой листвы затемняла силуэты, но предположение было сделать нетрудно: здесь гнездятся какие-то крупные землеройные.

– Уходим, пока группа сопротивления не выскочила.

– Они съедобные?

– Наверняка.

– Землеройка-переросток?

– Лишь бы не саблезубая.

Дальше никуда не полезли: шипы колючих деревьев тут никому не дают права свободного хождения. Наверное, это и есть держидерево, легендарный кошмар кустарниковых зарослей, оно тут повсюду. Парные шипы в форме рыболовных крючков задержат кого угодно. Если у объекта нет толстой и прочной шкуры с жесткой шерстью, для которой проход через такие заросли – приятный массаж. И эти «колючки» тянулись до самого берега. Здесь пешком пройти нельзя. Кроме держидерева шипы имели еще и низкорослые акации, у этих растений острия разнонаправлены – как ни вертись, обязательно попадешься. Я осторожно поместил молодой побег держидерева в мешок для образцов: передам биогруппе, хорошо бы такие кустики по периметру рассадить.

– Ой! – вскрикнула Ленни. – Поймала.

И я поймал. Выбираться надо.

Итак, в этом месте проход берегом в сторону форта невозможен, только если лесом, а какая там картина, неизвестно – вполне может быть, что держидерево тянется вглубь широкой полосой. Важная информация.

Кастет тоже не оплошал: они на краю рощи нашли стан.

Правда, ни следов пепла, ни остатков несгоревших дров меж больших камней не было, огонь в последний раз разводили очень давно. Когда меж умело подогнанных камней в последний раз загорался огонь, предположить трудно, даже белесой зольной пыли не осталось среди аккуратных щелочек, все вымыло дождями. Зато ближе к берегу имелось еще одно кострище, относительно свежее, летнее. Сооружено оно было на скорую руку, никаких очагов. Несколько коротких обгорелых поленьев – и рядом с ними пара неиспользованных. Пеньков поблизости не наблюдалось.

– Двое отдыхали, – уверенно сказал Лунев, протягивая мне две тонкие рогатки с заостренными кончиками. – Нож хороший, острый.

Я посмотрел, все точно. Вытащили из лодки пару рыбин, выпотрошили, взрезали по спине, распластали, нанизали на рогатки, воткнули плашмя перед костром – это старый способ быстрой зажарки свежей рыбы. Особенно если с перчиком и мясцо предварительно чуть смазать запашистым подсолнечным маслом. Последнего у лодочников, скорее всего, не было.

– Что-то еще?

– Да не… Отсюда они к форту и поплыли. Один на шухере стоял – второй здание осмотрел. И ушли.

– Лодка моторная?

– Непонятно. Признаков нет.

Судя по частоте использования места, в округе или очень мало людей, или же где-то выше по реке есть места более… прибыльные и безопасные. Где не ходят львы и не носятся бешеные носороги.

– Добро. Ленни, доложи «Крепости» – и едем дальше.

Через пару километров заросли колючки и акаций закончились. Чем ближе лодки подходили к левому рукаву Амазонки, тем быстрей понижалась береговая терраса: все, здесь зона затопления. Ни людям, ни зверью делать тут нечего.

Окончательно: к форту берегом не пройдешь. А если зачем-то и где-то обходить эти болота и колючий лес, то попадешь на «язык» саванны, примыкающей к крепости, – там у нас все просматривается. Визитеры могут пожаловать только водой.

Я себя чувствовал вполне комфортно, сам не ожидал.

И ничего удивительного, лес и лес. Да, где-то он необычный, да, местами невообразимо высокий. Но законы в нем царят все те же, физика движений и звуков не изменилась, а редколесья в районе васюганских болот местами похлеще будут, чем эти субтропические разливы. Так что, спецназовцы, тренируйтесь в Сибири. После этого вам никакая Амазонка не в страх. После пары семинаров по флоре и фауне, конечно… И наоборот: наблатыкавшись на амазонских полосах препятствий, никогда не зарекайся, что выживешь в сибирских чащах и болотах, – уже потому, что там начиная с октября весьма и весьма прохладно становится… До сосулек вместо ног.

Есть, конечно, ожидаемые особенности. В этой местности, насколько я вижу, после осенних дождей охотиться будет труднее, чем летом, в отличие от Сибири, где все наоборот. Температуры стоят высокие, все растет круглый год, и потому после природного орошения на выгорающих летом кустарниках появляется новая листва, которая резко ухудшает видимость. Но с точки зрения охоты же появилось и преимущество: земля стала мягче, двигаться бесшумно проще… Посмотрим.

В дельте левого рукава, как и ожидалось, оказалось великое множество проток, островов и островков. Дилемма.

– Ленни, доклад, мы в рукаве.

Многого не успеть, время, как и топливо, дорого.

Пш-шш…

– «Кастет» «Тунгусу».

– В канале.

– Костя, мнение: прокатимся по речке вверх или шмонаем островки? Что твоя сталкерская чуйка подсказывает? Прием.

Рация пошипела, после чего Костя ответил:

– Моя чуйка, командир, говорит так: попал в большой магазин – отоваривайся. Неизвестно, придешь ли ты сюда еще, будет ли время и не выгребут ли весь дефицит.

– То есть чешем?

– Чешем.

Обыскивать эти острова на весельной лодке я бы не стал даже под расстрелом: без рук останешься, адский труд и куча потраченного времени. Хорошо, что главные друзья современного человека по имени ДВС [3]3
  Двигатель внутреннего сгорания.


[Закрыть]
в колонии имеются.

– Ну что, Zicke, мы остаемся здесь, докладывай опять… Кто там на смене?

– Ольга.

– Попроси, чтобы радиомаяк включила, а то заплутаем в этих камышах.

Непростая нам предстояла задача. Видимость будет отвратительная, кругом заросли затопленного кустарника и высокая трава. Я бы, честно говоря, плюнул на тщательность, быстренько промотнулся бы поперек и покатил дальше. Но Лунев не таков, он – сталкер. А сталкеры, скажу я вам, это не разведчики, это совершенно другое. Они заточены не на поиск новых земель и добычу разведданных, они настроены на поиск полезного для анклава. Другой характер, другой подход. Сталкеры – как волки: почуяв наживу, уже не отпустят. А Костя что-то чувствует, и я тому мешать не намерен. Вдруг локалка стоит на островке?

Еще на стадии планирования «Беринга» в Штабе определили, что главная локалка залива, если она существует в принципе, будет стоять по аналогии – на берегу, противоположном существующим там (и тут опять «если») развалинам. По аналогии с Волгой. В нашем случае это где-то в скалах на противоположной стороне залива. Но и вероятности появления других локалок никто не отменял.

Тут такой нюанс: Писатели ставят Rohstoffvorräte, RV, как я часто все еще по базельской привычке говорю, не изначально, а по каким-то соображениям, по текущей ситуации, так может быть. И тому есть косвенное подтверждение: еще ни разу сталкеры анклава не находили локалки с напрочь просроченными продуктами питания. Месяц просрочки – это максимум, такое было один раз. Впрочем, сама изба может стоять пустая, такое тоже было… Так что чисто теоретически Смотрящие могли сбросить ништяки и загодя, прослышав детальный план и сроки экспедиции.

Пш-шш…

– «Кастет», вы двигаетесь по часовой стрелке к центру, мы – против часовой. Радиомаяк форта включен. Тепловизоры, контроль зарослей и воды. На связи быть постоянно.

– Принял.

– Идем медленно, бережем винты.

– Все равно нашинкуем зеленки, Федя…

Деревья сильно мешают поиску. Мешают уже тем, что их тут много и ни одно не может служить гарантированным признаком нормального сухого острова: большинство стволов растет в воде – может, это разновидность мангрового дерева? Не сориентируешься. Думаешь: вон там островок! Подходим – а там все та же картина: заросли, камыши и торчащие из воды кривые черные стволы.

«Зодиак» медленно продирался по протокам, порой буквально раздвигая заросли пузатым носом в кевларовом чехле. Крупных хищных змей я не боялся, если они даже тут и водятся. Здесь этим монстрам ловить нечего. Точнее, некого. Питону или анаконде нужна нормальная теплокровная добыча, а значит, береговой водопой. Здесь же одни птицы, это их царство… Ошалевшие от нашей наглости, пернатые всех пород изумленно смотрели на крадущуюся сквозь высокую траву лодку, и лишь некоторые поднимались в воздух. Хороший признак: непуганые они тут. В воде лениво плескалась жирная рыба с зеленоватой чешуей. Скорее всего, они постоянно живут в плавнях, никогда не выходя на стремнину.

– Ленни?

– Ничего, чувак, – сказала подруга, лишь на секунду отрываясь от тепловизора. – Одни птицы кругом.

А воздух тут нехороший. Прелый, затхлый, порой даже гнилостный. Жилья в этих тугаях не поставишь, сваливать бы надо… Мы с Ленни поднажали и к примерному центру проточной системы вышли первыми. Ничего, только время потеряли.

Пш-шш…

– «Тунгус» – «Кастету».

– На связи.

– Ну, поздравьте, неумехи.

– Да ты че!

– Ага. Я уже и сам не верил.

– Локалка?

– Бери выше, командир. Что нам те консервы или парочка пулеметов… – в голосе главсталка чувствовалось нарочито спокойное хвастовство.

– Кость, – тихо спросил я. – Ты что, пароход нашел?

– Так точно, коммандер! Именно пароход! Пусть и очень маленький. Ну очень маленький.

– Так! К черту тишину, ракету давай! Красную!

Бух!

В небо метров на семьдесят поднялся яркий шарик. Ясно.

– Ленни, тормоши Ольгу, рассказывай, это должно осесть там. И погнали!

Осторожное одиночное плавание закончилось, «Зодиак» бодро пер сквозь камыши, чуть не сшибая зазевавшихся птиц. Ай да Костя! Ну, ты искатель!

Это была семиметровая металлическая клепаная лодка или небольшой баркас, с паровым двигателем. Прочный корпус благородного цвета красного дерева, с закрытым кокпитом, короткой мачтой на четырех растяжках прямо за ним и паровым агрегатом с короткой блестящей трубой. Перед машиной стоят два палубных рундука. Трюм в кокпите. На корме имелся короткий полотняный тент на четырех стойках, вся же остальная часть судна, как поведал Костя, была укрыта брезентом. Толково подсуетились Смотрящие, иначе внутри было бы полно дождевой воды.

– Тео, ты ее узнал?! – заорала Катрин Гийяно и тут же начала напевать какую-то мелодию. К моему изумлению, Zicke, подумав, подхватила.

– Ленни! Ты узнала! – обрадовалась француженка.

– Что-то очень знакомое, – пробормотала подруга, смутившись. Редко я такое вижу.

– Это же «Африканская королева»!

– О, боже! Ну, точно! Только там она была совершенно обшарпанная.

Мужики скромно помалкивали.

– Да вы что, парни! Не помните этого знаменитого английского фильма?! Костя! Да ты, как только ее увидел, должен был почувствовать себя Хэмфри Богартом!

– А ты себя – Кэтрин Хепберн, – улыбнулась Ленни. – Это невероятно!

– Про что хоть фильм-то этот, скажите, – несколько виновато спросил у девчат Костя, не отрывая глаз от находки.

– О! Фильм… Представь себе… – с удовольствием начала Катрин. – Там один чувак, безбашенный капитан Чарли, приплывает вот на таком пароходике в африканскую деревеньку. В селе есть миссия преподобного Сэмюэла, с ним его чопорная сестра Роза, люди достаточно беззаботные, живущие по правилам мирной английской жизни. Начавшаяся Первая мировая война приходит на континент, немцы убивают священника, а Роза и Чарли бегут, постоянно ссорясь друг с другом, навстречу романтическим приключениям… Вот на этой самой скорлупке с трубой! Или очень похожей.

– Нулевой баркас, как только что из мастерских, – сообщил сталкер. – Никаких вторых хозяев. Надо будет потом с Корнеевым связываться – пусть из своего опыта ценное фильтрует, консультации дает.

– Свяжемся, – прошептал я отвлеченно, – со всеми свяжемся.

…Это уже потом, по приезде в Форт-Росс, мы сообща вспомнили историю старого фильма, в чем помог старина Эйнар. Лодка на самом деле носит имя «ЛС Ливингстон». Прослужив почти сорок лет, она была продана для съемок фильма, который так и называется: «Африканская королева». В наши дни легенда стоит в отеле «Холлидей Инн» в Ки Ларго, штат Флорида. Так вышло, что иностранцы фильм помнили отлично, а мы лишь краем, а ведь его демонстрировали еще в СССР.

Уже тогда, на берегу маленького островка, мы начали придумывать знаковые варианты названия парового баркаса, однако это ничем продуктивным не закончилось. Маурер, лишь увидев суденышко, так и сказал:

– Guten Tag, Afrikanische Konigin! [4]4
  Добрый день, африканская королева! (нем.).


[Закрыть]

«Королева» теперь у нас появилась, короче… Но это все было после.

А тогда я смотрел и мечтал.

…Поставим блок в соснах, тросом с лебедки «Клевера» вытянем баркас на берег.

Неспешно проверим корпус, а потом покроем самой лучшей судовой краской или еще чем специализированным, что я только смогу найти в программе терминала. Ух! Тент нужно будет делать посолидней, хотя по площади больший никак не получится, мешает машина… Подвесник поставим! Я запросто возьму в лимите маленький и экономичный четырехтактный «меркурий» сил на двадцать, «Королеве» больше и не нужно. Два двигателя! Угля, правда, нет… Но неужели в давние времена африканские буры использовали лишь уголек? Наверняка и на дровах потелепает. Ладно, тут нам Корнеев все расскажет по опыту эксплуатации своей «Нерпы». Приборы поставить, рацию, эхолот, прожектора и сигнальные огни на мачту, гордый флаг.

И можно будет не гонять достаточно прожорливый «Клевер», которому теперь суждено стать реальным флагманом флота колонии. Бортовой пулемет выделить сложно, но можно, по временной необходимости. Второй раз Смотрящие мне схитрить не дадут. А турель под «Удар» на корме нужно монтировать. Если же сообразить еще и усиленную плиту на дно, то сгодится и для миномета, да по берегам! Офигеть, речной монитор! Хотя вот этого-то как раз и не хочется Феде Потапову: я сюда не для войн пришел. А для открытия и освоения.

– Парус на такую мачту поставишь? – заполнил паузу Костя.

– Не знаю, – признался я. – Может, повыше мачту установить? А нужно ли?..

Жадничаем.

– В три лодки ходить будем. Целый флот.

Представилось… Дальний рейд, за кормой «Зодиак» на привязи, чтобы бензина не жечь. На дровишках, потихонечку…

Огромная неизвестная река. Вечер. Джунгли. Крики экзотических птиц.

Эх… Приятно будет полулежать под кормовым тентом, прислушиваясь к шуму паровой машины, шелесту винта и шороху внезапного дождевого шквала, барабанящего по полотну. И вспоминать те времена, когда мне подобные путешествия по тропическим рекам представлялись лишь во снах.

– Давай готовить ее к буксировке.

– Да что готовить, зацепим да потащим. Но подождать придется: мне еще винт грузовой ставить вместо скоростного, – сразу предупредил Кастет.

– Нет уж, сам дно осмотрю, страшно.

Для пути назад лодки выстроились тандемом. Мы с Ленни впереди, выбирали, а где и расчищали путь. За нами пристроился «Зодиак» Кастета, осторожно и медленно вытаскивающий «Королеву» на чистую воду.

И только после того, как все три судна закачались в течении реки, я вышел на связь.

Пш-шш…

– «Крепость» – «Тунгусу».

– На связи «Крепость». Как у вас там?

– Все в порядке. Возвращаемся с уловом, – ответил я, стараясь говорить спокойно. – Судно нашли, буксируем.

– Приняла. Молодцы, ребята! А что за судно?

– Паровой баркас, новенький.

– Сейчас оповещу всех. Давайте, ждем! А у нас тоже новости!

– Что такое? – бросил я, сразу напрягаясь до красной черточки.

– Гости в форте. Я как раз хотела с вами связываться.

Я чуть не сломал в руках корпус микрофона.

– Что за гости?! Гоблин где?! Прием!

– Двое, сами пришли. Местные. Такое рассказывают… Вот Мише и рассказывают. На крыше все, рядом. Сомов всех сразу наверх поднял.

– Принял, ждите.

И не покатишь быстрей. Вот так нервы и сгорают.

…Представьте себе такую ситуацию. Даже не ситуацию, это слишком сухо, не хватает у слова красок, – а картину! Вполне житейскую, обыденную.

Сидите вы дома, в славном городе Ростове-на-Дону, в Октябрьском районе. В своей трехкомнатной квартире многоэтажки. Настрой хороший, потому что идет день субботы, а никаких авралов ни на работе, ни дома нет. Дети не испортили настроения, а жена с утра покладиста. Хотели было всей семьей поехать на дачу, однако на улице стоит страшная жара, а дача куплена в новом товариществе, где деревья пока не выросли. А еще там нет кондиционера, это просто мука. В принципе, участок охраняемый, и взнос на охрану немал, но такие вещи один хрен прут на раз. Поэтому жена вечером идет с подругами на девичник, а вы с братвой в сауну по соседству. Сауна не из лучших, но зато принадлежит приятелю и потому не грузит бюджет.

С вами сын шестнадцати лет и доча тринадцати, каждый сидит в своей комнате и развивается компьютером с социальными сетями внутри – им ни сауна, ни посиделки не нужны. И уж тем более дача. Еще в квартире брат жены, полицейский, он на кухне. Шурин в командировке, приехал в город на пять дней – то ли ловят они кого-то, то ли опытом обмениваются. Живет с коллегами в гостинице «Ростов», это недалеко. Забежал, чтобы пообщаться с сестрой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю