Текст книги "Антигеймер"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Сейчас мне кажется, что человек должен быть максимально разносторонним, открытым для восприятия – вот бы Елисей порадовался таким мыслям! Дикая среда быстро учит, несмотря на бурный разговор в салоне – вон как слушаю округу, аж уши болят!

Настроив сам вокруг себя сдуру искусственных барьеров и ограничений, да ещё и задекларировав это сотню раз, я был вынужден постоянно следить за каждым своим словом, чтобы не выглядеть дурачком или не протрепаться с позорным запалом – мол, смотрит Стёпа Гунов футбол, оказывается! С ноутом или планшетом на пузе. И зарядка вечно вокруг шеи. Проходили, спасибо, в урну… Поэтому просто замолчал в реале, начиная избегать людей в принципе. В офисе приятелей вообще не осталось.

– А денег-то почему не зарабатывали, кто мешал? – с тоской спросил Коля. – Жены нет, детей нет.

– Да как не зарабатывали? Зарабатывали, – чуть не возмутился я. – Мало, конечно.

– На оргтехнику, – напомнил Герцог. – Ты за границей когда в последний раз был?

– Никогда не был.

– Во-во.

Стемнело капитально. Край закатного зарева неумолимо уходил за далёкий горизонт, ещё где-то с полчасика, и на долину упадёт настоящая кромешная тьма. А я фары проверял, кстати? Ой, что-то мне нехорошо… Вот ведь зараза! Испортилось настроение после таких разговоров.

– Говорил же, валить надо было, – проворчал Полкаш, разрушая наступившую в салоне тишину. – Теперь кошки на душе скребут. Верная примета: красивый закат не к добру. Герцог, может, хватит ждать, а?

– И верно, нет смысла, – поддакнул Вудсток.

Герцог ещё раз посмотрел на часы.

– Поехали, Стёпа, теперь он точно не появится.

Я опять не стал спрашивать, кого он здесь ждёт.

Зато озвучил другое, сейчас гораздо более важное:

– Фары бы проверить надо. И вообще весь свет.

– Ты что, не проверял перед поездкой? – удивился Вудсток. – Ну так включай!

– И резину хорошо бы заодно, – признался я. Ну обл я ещё, обл! Чего вы так на меня смотрите?!

Герцог глухо кашлянул в кулак и скомандовал:

– Группа, к машине, проверить оружие.

– Что за день такой выдался, пацаны? – привычно заворчал Полкаш, сгрёб ППШ и полез наружу. – На Агропроме с самого начала не заладилось, на Свалке чуть не влипли, прапор козлина… Вроде бы и хватит на сегодня приключений, ан нет же, продолжаются, сука. Эх, житуха…

Свет, кстати, работал исправно, резина не спустила, всё нормалёк.

Подумав, я тоже вышел покурить на свежий воздух, за компанию.

Уже привычно присел пару раз, разгоняя по ногам кровь. Воздух действительно чистый, дивный. Болото начинается чуть ближе к городу, вот там немного попахивает тиной. А здесь, на бугорочке, самый свежачок, дышится легко, вольготно. Ни дать ни взять – средняя полоса в спокойном российском районе.

Только сейчас я заметил, что рядом в кювете лежит проржавевший остов разбитого мотоцикла. Что, даже на Рассаднике дорожные происшествия случаются? Заметив мой интерес, вопрос прояснил Полкаш:

– Его Хантер угробил. Герцог, какой номер у него был?

– Шестнадцатый.

– Ага, вот он и угробил, подлец. Мотоциклы в городке наперечёт, потеря для анклава серьёзная. Тем более что ему моц в аренду дали.

– Сам-то Хантер уцелел? – проявил я сердечность.

Коля затянулся пару раз, потушил окурок о подошву и молвил:

– Как бы он уцелел, Стёпа, если его тут же и сожрали… Прямо с седла. Сняли мы железо, что могли, и сплавили.

Я офигел. С седла?

– Ничего себе! Что за зверь?

– Глум лесной, – запросто ответил Вудсток. – Эта такая гиена с пастью акулы. Бегает плохо, зато прыгает на пятёрочку. Снесла прыжком дурачка и схавала на завтрак.

– А сам виноват! – вставил Герцог. – Ездил по-модному, в куртке с капюшоном, очки горнолыжные… Капюшон натянет по нос, в ушах музычка играет. Ни хрена не видит и не хочет видеть. Увлёкся драйвом. Таких первыми и сжирают.

Рядок плотных кустов был совсем рядом, мне стало неуютно. Что, если этот глум сейчас и за нами наблюдает?

– Не боись, глума легко вычислить. – Полкаш поправил шапку и закинул автомат за спину. – Нашатырём воняет за версту, и пыхтит специфично. Кроме того, на месте засады он поначалу ведёт себя очень шумно, зачем-то начинает деревья когтями драть. Надо все сенсоры выключить, отрешиться от действительности, чтобы так влипнуть. Да ещё и встать рядом с ним!

– На рану стойкий? – спросил я как бы опытно.

– Как лисичка. При сноровке из любого пестоля погасишь. Только для таких хантеров и опасные. Всё, я в машину, – заявил Коля.

Тогда ничего. Присмотрелся к ближайшему тополю.

– Ты про такие следы говорил? – поинтересовался я, задумчиво глядя на длинные борозды поверх коры.

– Они самые, от глумовых когтей, с характерной треугольной канавкой. Смотри и определяй за секунду, что за тварь тут посиживает, – ответил партизан уже из салона.

И тут относительно недалеко кто-то дико заорал.

Я вздрогнул, вцепившись рукой в ручку двери. По ногам разлилась противная слабость. Истерический человеческий крик буквально резал уши!

Секунда, и над грунтовкой снова пронёсся вопль неизвестного путника, который влип конкретно!

– Где? – резко дёрнулся Вудсток, вскидывая ствол.

Группа моментально ощетинилась стволами.

– Где-то на дороге перед нами, – первым понял Полкаш, открыв заднюю дверь, – перед нами, двести.

– В машину все! Двери закрыть! – заорал Герцог. – Гунн, за руль, заводись!

Я пулей влетел на своё место, болезненно скрипнуло старенькое сиденье.

Стартер! Словно в хреновом голливудском кинофильме, «шестёрка» с первого раза не завелась. Ещё раз! Только бы не перекачать!

– Подсос! – истошно заорал партизан.

– Хренос! Сам знаю!

– Сцепление выжми!

Мне отчаянно захотелось вмазать Коле локтем в шнобель.

Ключ бы не сломать! Почему всегда самое хреновое начинается в самый же неудобный момент?! Это наказание такое оболтусам назначено? Прав был опытный партизан, ещё как прав, давно валить надо было!

Герцог, не вступая в ругачку, высунулся из двери и внимательно смотрел вперёд.

– Трое на трассе. Это метрошники, ребята, плохо их дело. Гунн, ты спокойно… Просто заведись и медленно трогай вперёд.

Словно выполняя команду опытного командира, закапризничавшая было «шестёрка» тут же завелась.

– Медленно? – не понял я, включая первую передачу.

– Именно, посмотрим, большее нам не в силу. Смотри-ка, у них даже «Вепрь» имеется! Вудсток, камеру включи для отчёта. Коля, подстрахуй на всякий случай.

Я был просто поражён, не услышав в голосе Герцога ни малейшего следа паники. Даже показалось, что он сейчас произнесёт что-то вроде: «Отбой воздушной тревоги!» Впрочем, и остальные альфы вели себя вполне уверенно, без вибраций. Вовка сноровисто вытащил из кармана маленькую видеокамеру, высунулся в окно.

– Опять чудилы, – сокрушённо произнёс Коля и сочувственно покачал головой. – Уж сколько раз было сказано, ведь все знают…

Метрошниками на Рассаднике называют обитателей анклава Метро. За глаза подземных жителей ещё обзывают «чудью белоглазой». Или коротко – «чудилами». Сами тощие, бледные, глаза выцветшие. Так люди рассказывают.

Теперь и сам вижу!

Трое человек спешили в попутную сторону. Нет, они уже не бежали, похоже, сил у путников совсем не оставалось. Один из них шёл посередине и постоянно орал, не от боли, а от ужаса. За ними кто-то гонится? Не вижу… Двое других крепко поддерживали товарища под руки и буквально волокли его по дороге. Эти покрепче будут, за спиной большие баулы, в руках по ружью.

– Скорее всего, нахальный молодняк. Из тех, кто никому не верит, типа сами разберёмся, – предположил Володя, не отрываясь от камеры. – Уже плоховато камера берёт… Но что-то потом увидим.

Одинокую автомашину на трассе метрошники заметили давно и теперь очевидно рассчитывали на нашу помощь. Ничего не понимаю, Герцог явно не намерен никому помогать, остальные тоже не выказывают такового желания!

– Обходи их слева и отрывайся вперёд, – скомандовал он.

– Выполняю, – дисциплинированно откликнулся я.

– Стоп! Наблюдаем.

Отогнав машину метров на сто вперёд, я остановился, двигатель не заглушил и ног с педалей не снял.

Вдали слева в кустах что-то громко затрещало. Господи, да это не кусты! Это деревья вдоль дороги валятся! Чего мы ждём! Забрать их надо, назад, и газу!

– Тихо, Стёпа, тихо… За ними червяк гонится, как и положено. Мы при всём желании ничего не сделаем, червяка в поле просто так не возьмёшь. Они обречены, – торопливо пояснил Герцог.

Я сухо сглотнул и быстро кивнул, толком ничего не поняв.

Оглянулся. Господи!

Огромное беспозвоночное отчего-то двигалось не по самой дороге, а параллельно, зигзагами, словно не торопясь настигать групповую жертву. Словно смакуя предстоящее пиршество! Стометровое складчатое тело – метра два в диаметре – скользило по траве и земле, не разбирая пути, деревья ломались, как спички, под ударом страшного тарана. В той стороне, откуда появилась группа метрошников, зеленела пологая возвышенность, и некоторое время розовато-коричневое тело чудовища можно было разглядеть.

На трассу полез! Перелетев через дорогу в очередном зигзаге, червяк заложил более пологий вираж – прямо, через невысокий лесок с левой стороны автострады.

– В атаку заходит! – прошептал Полкаш, глядя в прицел ППШ.

Метрошники заорали в голос уже втроём, тот, что шёл в центре группы, безвольно упал на колени, закрывая руками голову. Лиц я не видел, освещение плохое. Мозг просто достраивал картинку, дополнительно проецируя на неё перекошенные в ужасе гримасы несчастных. Один из метрошников поднял ружьё. Другой, бросив на землю баул, что есть силы припустил в нашу сторону.

– Полка-аш! – предупредил Герцог. – Не дай ему подойти!

– Веду!

– Вы чё делаете! – возмутился я. – Стрелять надо!

– Не надо, Гунн. – Вудсток свободной рукой дотянулся до моего плеча, прижимая к сиденью. – Червяк нас не тронет, он на них запрограммирован. А вот если вмешаемся – сожрёт вместе с машиной!

– Он восемьдесят за три секунды набирает, – буркнул Герцог, продолжая пристально наблюдать за разворачивающейся на наших глазах трагедией.

Ближайшие деревья начали валиться одно за одним, словно костяшки домино, тварь заходила в атаку сбоку. Метрошник открыл по чудовищу беглый огонь из «Вепря», наполнив пространство грохотом выстрелов. Он посылал пулю за пулей по траектории движения червяка, не отступая и не отводя глаз. Попадал ли он хоть в каком-то проценте – всё без видимого эффекта… Пули не берут? Твою душу, жалко мужика! Молодец, не обделался в последний момент!

Тварь на секунду застыла, примеряясь. Беспозвоночному, похоже, удары свинца по телу были пофиг, хотя сама стрельба по-любому не понравилась, омерзительного вида тело чуть дёрнулось. Отбив магазин, метрошник выхватил новый и чуть согнулся, торопясь перезарядить ружьё. Я до боли в пальцах сжал ставшую мокрой и скользкой баранку.

Тут червяк рванулся вперёд.

Даже морду не успел рассмотреть в профиль, с такой скоростью он вылетел на дорожное полотно. P-раз! Хряп! Двоих, в том числе и смелого стрелка, червяк смолотил за одно мгновение, буквально сметая пастью со своего пути. Я вскрикнул.

– Полка-аш! – уже гораздо громче напомнил Герцог.

– Веду, мля! Не успеет он!

Я мысленно согласился с партизаном.

Последний из чудил, хоть и старался изо всех сил, явно не успевал.

Голова червяка моментально сменила направления, вытягивая бесконечное гофрированное тело за собой. Пасть уже летела за жертвой, а туловище червяко-удава всё ещё продолжало выписывать сложный двойной зигзаг, утюжа грунтовку. Воплощённый фантазией Смотрящих ужас! «Почему Смотрящих? – подумалось мне. – Это мы сами нафантазировали. На свою голову!»

– Отбегался! – констатировал Коля и опустил ППШ.

Я всё-таки успел увидеть страшную пасть за спиной беглеца.

Хряп! И шипение разлетающейся в разные стороны мелкой гальки – червяк круто повернул метрах в двадцати от машины!

Какое-то время мы, как загипнотизированные, наблюдали мелькание кожистых складок огромной гибкой трубы. Как хорошо, что я не пошёл в Метро!

Наконец тварь закончила разворот, снизила скорость и начала плавно удаляться восвояси мелкими частыми зигзагами, теперь уже по дороге. На грунтовке за нами от происшествия не осталось никаких следов: ни крови, ни оружия, ни баулов, всё сожрала тварюга.

– Фу-у-у ты, аж сердце заболело, – перевёл дыхание Герцог, закрывая руками глаза. – Страшнее я ничего не видел, вот что скажу.

Солнце зашло полностью, тьма наступает.

Вокруг было пусто.

Никто не собирался тревожить уставших людей, приходящих в себя в закрытом салоне под тёплым ветерком включённой печки, никто не крался вдоль отсыпки по широкой зелёной полосе. Какой тут глум…

Не взревела сирена на КПП, а ведь совсем недалеко, не дымился след сигнальной ракеты, не вспыхнули прожектора, не вывалился из ворот спасительный БТР. Я опустил стекло и как-то отстранённо осматривал местность к северу, где скрылся червяк. Можно ли ждать чего-то недоброго? Все спокойно, словно ничего не случилось. Оглянулся ещё раз. А что, на КПП Зоны ничего не заметили, не услышали? У них и пулемёт имеется, может, и не один. Притерпелись, поди.

Вудсток зябко передёрнул плечами.

– Завтра прапор бойцов нагонит, распилят упавшие деревья на дрова. Вот же гадство, до сих пор кажется, что ещё одна тварюга выползет. Гунн, ты ехать можешь?

– Нет пока, Володя, всё трясётся.

Мне тоже подумалось, что со стороны невысокого холма на севере за нами по-прежнему следит из-за густых зарослей жутковатый безжизненный глаз, тщательно выбирающий момент для нового нападения. Скосив глаза на соседа, я заметил, что и он как бы небрежненько, но внимательно оглядывает дорогу и лес, левой рукой сжимая погон карабина.

– Чё, тоже показалось, что рецидив намечается? – усмехнулся Володя.

– Покажется тут, – прошипел я сквозь зубы.

– Герцог, по глотку? – предложил Полкаш.

Старший молча показал всем фигу, но потом пояснил:

– Коля прав, неприятности на нас валятся. Так что рано расслабляться.

– Начальник, вопрос задать можно? – решил я.

– Валяй.

– Что это было?

Мужики переглянулись, помолчали. Понимаю, разговаривать никому в принципе не хочется. Придётся, братцы, не отстану, на наших глазах схряпали трёх людей, а мы и пальцем не пошевелили!

– Стёпа, это стандартная ситуация, регламентная, – наконец произнёс Володя. – Пацаны решили сдриснуть на поверхность, несмотря на строжайший запрет. Кто знает, что там случилось… Может, с начальством станции поругались или дедовщина прижала. А может, они банальные душегубцы – наломали дров, кровь пролили, и дёру. Во всяком случае, карты-пропуска у них не было.

Пайза! Я уже что-то слышал о карте-пропуске! Точно, прапор упоминал в русле болтовни о сталкерах, отправляющихся в увольнительную.

Вудсток тем временем продолжал:

– Карточки нет? Значит, и защиты нет. Как только ты самовольно вышел за радиус, твой сектор автоматически посылает погоню, на что подписывается, как правило, самая страшная тварь на территории. Задача у неё одна: найти и покарать. Никого другого она не тронет, выполнит запрограммированную миссию и свалит в обратку. А иначе бы все только и делали, что постоянно бегали по анклавам! Эти решили рискнуть, результат тебе известен… Теоретически мы бы могли этого червяка завалить.

– Ага! Размечтался, смельчак, – заворчал Герцог, более по укоренившейся командирской привычке, чем от души. – Червяка только под землёй берут, когда он в тоннеле мордой точно на тебя прёт! Мозг у этой твари хоть и маленький, но всё-таки есть. Одного в год убивают, примерно так. Тогда наступает всеобщий праздник, жратвы от пуза. Заготавливают, консервируют, вялят.

– Как вообще его можно жрать? – скривился Полкаш.

– Ложкой, как… Говорят, вкусный. И кожа очень прочная, хоть бронники шей… При подземных раскладах любое мясо в цену! Да и привыкли люди, – ответил ему Вудсток и опять продолжил, теперь для меня:

– Смотрящие выделяют каждому анклаву сектора квоту пропусков, чтобы командиры и начальники служб выдавали их, кому положено. Это специальный артефакт: суешь туда персональную карточку, там что-то записывается, некая инфа, которая защищает тебя от сработки программы. Обычно пропуск даётся на день-два, хотя есть и долгосрочные – для командировочных. Но это редкость. При обмене спецами процедура сложней, там уже и дипломатия подключается, переговоры нудные…

– А карточка как, видом меняется после такой обработки? – как ни в чём не бывало спросил я.

Мужики уставились на меня, как на сумасшедшего.

– Подожди-ка, голубчик, ты что меня пугаешь? А твоя личная карточка где? – вкрадчиво спросил Герцог, ощутимо напрягаясь.

– Как где? В офисе лежит, в редакции. – Я уже понял, что сделал что-то не так, и этот процесс продолжается до сих пор.

– Ты хочешь сказать, что отбыл в Зону без карты-пропуска? – прошипел Полкаш. – Ну, Арбуз, ну, сука! Пристрелить его надо! Пропуск сотруднику не дал!

Мужики загудели, заматерились.

– Стоп! Вспомнил! Арбуз не виноват! Он мне сказал, чтобы я забрал в канцелярии карточку, да я забыл, разволновался, первое задание всё-таки… Вот и не зашёл, подумал: на хрен бы она мне вне сектора нужна?

Бум-м! Полкаш сбоку крепко врезал мне ладонью в ухо.

– Оболтус! Ты с ума сошёл! Видел, что с такими происходит!

В правом ухе не столько болело, сколько гудело.

Желание дать сдачи у меня не появилось, сам виноват. Обидно только… Я ведь побыстрей всё сделать хотел – выполнить задание и домой с победой.

– Оболтус! – повторил Герцог вслед за коллегой. – Да за тобой волжский крокодил должен отправиться, причём самый крупный в акватории! На наркотиках, чтобы не уставал! Так, всё, ехаем скоренько! Только крокодила нам сейчас и не хватало… Все фары включай! И задние противотуманки тоже! Коля, фонари давай!

Я быстренько стронул «шестёрку» с места.

– Ничего, уж с крокодилом мы точно справимся! – заявил Вудсток. – Но ты реально оболтус, Стёпа, присоединюсь.

– Перестаньте меня шпынять! – взмолился я, чуть не плача. – Понял уже! Оболтус! Щас воткну машину в дерево, и опять в этом убедитесь! А крокодила этого клятого, может, тот червяк сожрал по пути! Затрахали!

– Дай бог, чтобы сожрал, – уже спокойней сказал Герцог. – Ты это, Гунн, действительно не гони от греха. А то окажемся в канаве, придётся пешком в ночи топать, не самый высший кайф, скажу я тебе.

Я в ответ лишь тягостно промолчал. А что тут скажешь, теперь ситуация всяко может повернуться, уверовал в Полкашины приметы. Дальше поехал уже тише, на сопливой крейсерской скорости, старательно вглядываясь в колею. Остальные крутили головами во все стороны, высматривая в темноте возможного земноводного загонщика.

Заливая местность холодным светом, из облаков выглянула луна. Лес вокруг притих.

Ни шороха, ни стука. Даже птички завалящей не слышно, все спрятались. Ага, спрячешься тут… Даже лёгкие волны на ближайшем озерце унялись. Скоро покажется Попадонецк. Интересно, огоньки вдали будут гореть, или там всё, как при светомаскировке? Электричество в дефиците… Быстрей бы этот день закончился!

Мне показалось – все ждут, что скажет Герцог. И он, словно почувствовав интерес масс, коротко сказал:

– Не расслабляться.

Как же он был прав!

– Герцог, отсвет в небе! – выкрикнул Вудсток крайне тревожно.

– Я так и знал! – пропыхтел Полкаш.

– Вот теперь, Стёпа, гони что есть мочи! – громко объявил старший, хватаясь рукой за верхний поручень.

Опять я, ничего не понимая, просто выполнил команду, резко поддав газку. «Шоха», размахивая перед собой световыми пучками фар, как джедайскими мечами, поскакала по ухабам.

– Что теперь у нас плохого? – спросил я у всех сразу и добавил толкового: – Вы ремнями-то пристегнитесь, ишь, расселись, как в метро!

– Выброс, Гунн, выброс, – ответил Герцог, торопливо щёлкая замком.

– Какой выброс, они же только в Зоне должны происходить! – изумился я, невольно переводя глаза на него.

– Ты что, не знал?

– Откуда бы он знал, если мы, как последние оболтусы, его сразу в банк потащили, а не к шерифу? – чуть ли не щёлкая зубами, произнёс Вудсток. – Вот памятку и не получил… Ох! Вперёд смотри! Должны, да не всегда… Почему-то и в нашем районе выбросы случаются, косяк какой-то в планетном строительстве вышел. Яма!

– Вижу!

Бенц! Бенц! Глушак не отвалится?

Небесная тьма на юге быстро замещалась страшным кроваво-красным светом, мерцающим, переливчатым… Издали послышался слабый гул.

– Огни впереди, Стёпа! – подсказал Николай.

Ага, замигали, родненькие! Что такое выброс в Зоне, мне объяснять не надо. Наигрался в своё время. Значит, и здесь то же самое будет. Сдохнут все, кто не спрятался!

– Успеем, как? Может, в верхней бочке спрячемся? – предложил Вудсток, нагнувшись к переднему пассажирскому.

– Помнишь, как в ней Аризона чуть не зажарился? – вместо ответа спросил Герцог. – А ведь тогда выброс был слабый, весенний. Сейчас жахнет по полной! Гони в город!

Уже окончательно наплевав на все требования безопасности вождения, я погнал тачку во всю возможную силу, только плёткой не понужал. Понужал? Надо бы записать…

Вот и памятный холм, где был оставлен домашний табурет, спёрли уже, кстати. Эту бочку Володя имел в виду? Что-то не хочется в неё лезть. Мимо промелькнул зарешёченный бронетрактор – уж точно не убежище при выбросе.

Корпус машины начал мелко вибрировать, ночной воздух быстро наполнялся страшной энергией уничтожения. Правая фара отрубилась.

– Может, ко мне? – озвучил возможное решение Герцог. – Тут рядом.

– К тебе не успеем, командир, напряжённость поля высокая, скоро разрядится, – непреклонно прошипел Николай самым мрачным голосом. – Что тут думать, Стёпа, к «Бутербродной» езжай! Был там, дорогу знаешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Ничего… Сейчас покажем. Это в тупичке Гоблина, второе здание.

Подкатывая к заколоченному газетному ларьку, я машинально снизил скорость – в город въезжаю, так ведь и задавлю кого-нибудь из городских.

– Не боись, друг, все прохожие уже давно спрятались, – Герцог оперативно штурманил, а я вообще ни о чём не думал, баранку крутил. – Так, сейчас будет правый поворот, нормальный, там не тесно. Вот он, влетай!

Мелькнули огромные пятна обсыпавшейся штукатурки, старый кирпич стен, какой-то сарай и масляный светильник над низкой вывеской – хрен что прочитаешь.

– Стоп! Эй! Эй!!! Посигналь ему, чтобы не закрывал!!!

Я из всех сил вжал клаксон. Коренастый мужичок молча посмотрел на багровое небо, подумал чутка, почесал бороду и придержал дверь.

– Оружие хватай, остальное бросай, ничего с тачкой не случится, и за мной! – рявкнул Герцог.

Едва влетев в двери, я сразу остановился, обвалившись спиной на грязный бетон стены. Узкая лестница с перилами и двумя зарешеченными слабенькими электролампами вела вниз, в кабак. Здравствуй, «Бутербродная»! Рядом защёлкали предохранители оружия.

– Давайте, давайте, сваливайтесь вниз, не прикипайте! – подтолкнул нас бородач. – Мне задраиваться пора.

Наверху уже гудело и свистело.

А внизу было тихо и уютно. Народу в зале совсем немного, но он был. Уф-ф!

Неплохо тут, даже сидячие места есть. Даже диванчики свободные!

Плюх! Ох… Что имеем?

Небольшое помещение под тремя большими зелёными абажурами, маленькие фотокартинки на стенах… Неплохо. Стандартная барная стойка отсутствует начисто, зато прямо у дальней стены имеется длинная полка с высокими стульями рядом, там народ и собрался. Четыре столика со стульями по центру, все пустые. И два стола с мягкими коричневыми диванчиками, отныне наше место дислокации. Да я бы так до утра сидел!

На столе стояла пустая рюмка-сотка, большое блюдце с золотистой надписью «Ресторан» по кайме и гранёный стакан с недопитой водой. Вода разбегалась мелкими концентрическими волнами, как при землетрясении.

А вот и знакомый бородач! Мужик быстро сгрёб посуду, поставил чистую пепельницу, небрежно махнул полотенцем по столу и вопросительно поглядел на Герцога.

– Четыре комплекта, – прошептал тот.

– Восемь? – тихо предложил Вовка, привычно хрустко разминая кисти рук.

– Двенадцать! – поднял планку Полкаш, и все кивнули.

Чего тут мелочиться…

Когда передо мной возник первый маленький бутербродик из чёрного хлеба с серым селёдочным маслом со слезой, да ещё и присыпанный крошеным зелёным луком, я внутренне возликовал, сглотнув тягучую слюну. Да-да, вспомнил! Только комплектами, и никак иначе… Очень популярное место. Место-спаситель.

– Это эссенциально! – вымолвил, раскладывая плечи на мягкой спинке.

– Потом не чинись, повтори уж, будь ласка, запишу, – попросил Коля, выкладывая на стол сигареты и зажигалку. – Это что значит по-научному?

Я отрицательно качнул головой, мол, по-научному не знаю.

– Просто в кайф.

Насыщенная вышла командировка. Не на одну статью хватит, это уж точно.

– Поехали, – решил Герцог, с трудом отрываясь от спинки.

Что характерно, никто не был против.