Текст книги "Озеро. Вас убивает Таймыр"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Плохо только, что утечка информации произошла.

Сам виноват! Хотя, как конкретно сказать, что сам… Слишком много народу было тогда, в тот памятный солнечный день возле чума старого эвенка. Каких уж нет, а те – далече… Здесь уже заслуга Кима – молодец, свое дело знает. И свою зарплату полностью оправдывает.

Но Седой узнал. Самая светлая голова во всей Сибирской группировке. А вот это уже очень плохо… Седой просто так ни одной информации от людей типа Аристарха мимо себя не пропустит. Все проверит, все вынюхает…

Аристарх Донатович тогда спьяну расфантазировался в бане – при одном мудаке – мол, алмазы, поди, грудами возили для Берии: конец-то этот черт чувствовал! Аукнутся теперь ему эти «алмазы для Берии»… Хоть про координаты, слава Богу, не протрепался, вовремя бумаги спрятал. Знает только он сам да Ким…

Правда, еще на резервном диске в Сочи есть описание.

А то, что Седой додумает… Пусть только попробует влезть сюда! Перед законом он крепко засвечен и хвост у него, как Гольфстрим! Ну, а его, Аристарха, так просто не достанешь, не возьмешь – не задушишь, не убьешь…

Сейчас отношения у Сибири с суверенной Республикой Таймыр пиковые. Идиоты. Десант казаков высылали – пытались силой присоединить назад, к Красноярскому краю! Вся Москва тогда смеялась. Чего дергаться было? Ты создай условия, тогда сами присоединятся. Уже почти вся страна перебесилась. Но может, хоть толковое что получится, когда заново организуются-сольются! А то…

Шеф вздохнул тяжело, вспоминая, сколько препонов ему пришлось преодолеть, пока он организовал эту экспедицию. Сколько бабок вбухал в сие предприятие! Одно только оружие сюда провезти чего стоит… Так что, Седой, даже если решится, то просто так, вдруг, из Сибири не заявится. У Аристарха на этот случай в каждом таймырском порту остался надежный информатор. Сразу же его предупредят и вовремя меры примут.

Егорку, опять же, заранее в район нужного места скинули – пусть осмотрится-обживется. Предупредит, если что…

И дезинформация наготове есть. Фальшивый диск, для откупа, приготовлен – на всякий пожарный случай.

Да и Ким с ним. Одно это уже придает спокойствие. Правда… Зря он все-таки доверился этому хваленому охранному бюро. С виду – бандюки, по сути – бакланы. Тут московские повадки не нужны. Рыбачок этот местный, Олег, как в воду глядел! Да и Ким был абсолютно прав. Нужно ему было поручить комплектование всей команды. Ну, да ладно. Теперь-то что сделаешь…

А вот разлюбезная моя… Что-то пронюхала, стервочка, крутит-вертит, выспрашивала – что да куда! Но Аристарх ничего с собой не смог поделать – любил он эту вздорную бабенку! Хорошо, хоть компьютеры эта колхозница на дух не переносит…

Где Ким-то?

А тот уже подходил к шефу. Аристарх Донатович лишний раз полюбовался легкой кошачьей походкой своего лучшего телохранителя и единственного друга.

– Садись за стол, отдохни.

Кореец спокойно сел, взял крупный кусок рыбы.

– Ну, как они?

– Не волнуйся – это, все-таки, «ботва». Обыкновенные рыболовы, хотя мужики и реальные.

«Обыкновенные…»

Аристарх налил себе еще полрюмочки. Киму пить не предложил, знал – не будет, хоть убей!

– А поподробнее… Впечатления каковы?

– Знаешь, Аристарх… В этих местах и не таких человеков встретить можно. Я много раз на Севере бывал, в разных городах-поселках. И могу точно сказать, что эти северяне в тундре или, как здесь, в горах – совершенно не такие люди, как в своем родном городе… Дикие немножко, что ли… И в дикой природе себя своими конкретно чувствуют.

– Потому и отделились от России. Но зря… Все равно вернуться… – озвучил свои недавние размышления Аристарх Донатович и, налив себе уже точно последнюю в этот вечер рюмку, произнес: – Это не они – другие, это мы, Ким, осметанились…

Телохранитель невесело улыбнулся:

– Вот из таких ребят команду подбирать надо, шеф. Подучить немного, спецподготовку и все прочее. И будет то, что надо…

– Ладно пилить… Что есть – то есть.

Помолчал немного.

– Охрану на ночь поставил, проинструктировал? Предупреждали ведь нас, что какая-то инспекция может нагрянуть. Типа – штрафануть за что-нибудь… Здесь, как в любой провинции, до чертовой матери охотников на наши бабки. А то начнут палить сходу! Да и… Враг не дремлет…

– Конечно, поставил. Но… Может, я всю ночь подежурю?

– Не дури! Ты мне завтра свежий нужен, – отмел толковое предложение Аристарх Донатович и спокойно допил коньяк.

Глава четвертая
АПОКАЛИПСИС НА ВОДАХ

Было очень тихо…

Слабый звук, разбудивший сонное озеро, Квест услышал часов в шесть утра.

Димка не имел опыта несения службы в погранвойсках. Он вообще никакого воинского опыта не имел, так как был «комиссован» с рождения – по причине жутко плохого зрения. Родители поспособствовали, посуетились да и избавили его от нелегкой службы в неизбежном стройбате – в «приличные войска» его вряд ли взяли бы. Никто из друзей-знакомых его за это не осуждал, даже Сержант, который говорил, что армия должна учить воевать, а не строить гаражи прапорам.

Так что, солдатский или охотничий, опыт ему не помогал и не нашептывал.

В те далекие времена, когда его сотоварищи готовились поступать в институты или тренировались в намотке портянок, белобилетный Димка Квест увлекся рок-музыкой, работал в ресторанных оркестрах. Это позже он полностью ушел в компы – когда они появились и в рок-группах…

В начале этой деятельности у него происходили всякие недоразумения с фамилией. Квест – настоящая фамилия Димки – у «продвинутых» из компьютерного мира геймеров ассоциировалась со знаменитым классом игр, и все они воспринимали Димкину фамилию как кличку. Но это потом…

А тогда он здорово играл на гитаре – у него было богатое воображение и отменный слух. Пел, правда, слабовато. В «лабуховском» сообществе Димка быстро научился зарабатывать на безбедную жизнь перепродажей дефицитной тогда аппаратуры и получил первичное, еще весьма наивное, понимание коммерции. Позже, когда начался уже настоящий бизнес, Квест с ностальгией вспоминал те времена, досадуя, что бросил музыку. С высоты своего нынешнего опыта он был уверен, что смог бы делать деньги и на своем «Джипсоне де люксе».

Годы прошли, а слух остался.

Предосенними таймырскими утрами на озерах холодно.

Окоченевший Сержант лишь недавно разбудил его и пулей отправился в палатку – отсыпаться. Квест схватил термос с кофе и без особой радости заступил на «пост номер один» – импровизированный схрон на стыке леса и берега, из которого хорошо просматривались все подступы к лагерю. Этот шедевр засадного дела был создан накануне вечером из выбеленных морозами стволов и сучьев – из мертвого плавника, в большом количестве устилавшего озерный берег.

Сидя внутри этих кривых и гладких дров, напоминавших ему свалку скелетов доисторических животных, нахохлившийся Квест тихонько потягивал сигарету, несмотря на строжайший запрет. Он честно старался распускать дым по возможности конспиративно, вдувая его в переплетения тонких веток. Оправдывал себя тем, что дым помогает отбиваться от надоедливой мошки. Сезон всевластия этой мелкой бестии уже наступил, хотя и комары еще попадались в достатке.

На обилие кровососущих тварей все люди реагировали по-разному. Одни мазались через каждые полчаса, другие почти не обращали внимания – мол, ничего страшного. Лишь бы аллергии не было.

Мошку Квест переносил легко, а комаров ненавидел и боялся. Те, словно собаки, – будто чувствовали флюиды Димкиного страха. Основная масса комаров, слетающихся к лагерю, всегда клубилась именно над его головой. Лишь один раз он испытал к этим тварям теплые чувства – на берегу Или, в Казахстане. Сидел он с друзьями и подругами, ловили рыбу и кайф. Он уже два месяца гостил у родни, смертельно соскучился по Норильску и теперь намеревался угостить надменных алмаатинцев северным сугудаем. Вечером, когда жаркое солнце закатилось за стену каньона и все «хлопнули по первой за такую закуску», Квест услышал знакомый писк. Здоровый «зверь» по-братски уселся к нему на плечо, и Димка почувствовал, как у него по щеке скатилась слеза умиления… Как на милом и далеком Таймыре! Это была непростительная слабость, поэтому в родном аэропорту он решительно прибил первого же крылатого хама.

Ободренный воспоминаниями, Димка вытащил мазь, густо намазался и положил тюбик рядом с «мобилкой». По соседству лежал Донцовский бинокль и ракетница, которую он повернул стволом в сторону «границы». При взгляде на нее изрядно озябшему Димке на ум пришло много раз прочитанное в книгах: «…он взял пистолет, и знакомая рубчатая поверхность щечек приятно согрела его руку, придав уверенность…» Квест брал ракетницу и проверял писателей. Отвратительный лягушачий холод плохо обработанного пластика каждый раз повергал его в уныние. Последние молекулы уверенности грозили раствориться без следа в утренней прохладе.

Квест прекратил щупать оружие, затушил сигарету (как положено – о подошву), поворочался, устраиваясь на земле поудобнее и добросовестно начал нести службу.

Через полчаса он услышал звук. Тот самый – нарушивший тишину. И вскоре опознал его.

Еще два дня назад этот звук его бы только обрадовал, но сейчас, в свете последних событий, Квест напрягся и почувствовал, как пульс набирает темп. На тихом и почти необитаемом горном озере Аян становилось людно, как на Бродвее…

Вдалеке над озером в их сторону шел вертолет.

Сначала Квест хотел выскочить и побежать к палатке, но, вспомнив строжайший инструктаж, взял в руки рацию. Пост часовому покидать не полагалось.

– Донцов, подъем. Над озером вертолет, – часовой старался говорить шепотом, но ему казалось, что голос слышно на противоположном берегу Аяна.

Донцов отстоял охранную вахту первым и потому неплохо отдохнул. Проснулся легко и ответил почти сразу же:

– Все понял. Будь на месте, наблюдай.

– Хорошо… А вы скоро?

Выйдя из нагретой дыханием палатки, Андрей поначалу не услышал ничего, но Квесту верил. Все давно знали, какой слух у бывшего музыканта. Сержант уверял, что Димку можно смело поставить в одну линейку с Барсиком – по порогу слышимости.

Донцов было полез обратно в палатку за своим биноклем, но вспомнил, что «Пентакс» сейчас несет службу вместе с часовым; взял «Минолту» и, секунду подумав над категориями сострадания и жалости, разбудил крепко спящих ребят.

Хорошее дело – сильная оптика со светофильтром.

Точка вертолета приближалась к ним с юга, с совершенно неожиданной для этих мест стороны. Они, по очереди передавая бинокль, рассматривали медленно плывущий на фоне дальних склонов противоположного берега еле различимый силуэт. Теперь уже все слышали далекий монотонный рокот мощного двигателя.

Кое-как проснувшийся Игорь сообразил первым:

– Лодка! И костер тушить…

– В кусты!

Сержант с Донцовым кинулись на берег к Девочке, а Игорь, подхватив под мышки сгоряча сразу оба бревна – основы долгоживущего костра-нодьи, потащил их волоком поглубже в заросли. Бросил бревна в кустах и только тогда подумал об их неподъемном весе, оглянулся.

Мужики в ногу бежали по берегу (ну, прямо спецназ морской пехоты!), с двух сторон приподняв огромное тело «Зодиака-Фишхантера». В кустах сразу перевернули темным днищем вверх – уж больно красивые и хорошо различимые с воздуха надписи на бортах сделали изготовители. Все вместе забросали влажную от утренний росы лодку густыми ветками смородины, уже почти созревшей.

Тем временем вертолет заметно приблизился и превратился в хорошо заметный без бинокля силуэт «милевской» машины.

– Я – к соседям! – никто не понял, когда Сержант успел взять обрез. Он, не спрашивая, буквально вырвал у Донцова из рук свой бинокль и быстро добавил: – Игорь, хватай сканер и – за мной! Вертушка к ним летит… Да не спи, черт!

Донцов не знал, правильно ли поступает Майер, нужно ли их группе вникать в чужие дела? Импульсивному Сержанту проще. Он частенько действовал «автономно» от остальной компании, жадно искал острых ощущений. Найдет когда-нибудь на свою и их голову…

Андрей же всегда чувствовал ответственность за всю команду. И теперь не знал, как надо поступить ему. С одной стороны, внезапное появление вертолета могло быть результатом вполне обычной договоренности, визитом вежливости кого-нибудь из местных бонз или деловой встречей. Дополнительной заброской оборудования и припасов, в конце концов!

С другой – его никак не оставляла мысль, что рядом происходит что-то весьма интересное, необычное, о чем им, людям посторонним, знать, может, и не нужно. Но теперь уже придется узнать… Придется – из уважения к собственному чувству авантюризма, из-за того, что уже влипли, из какой-то глупой, но оказывается, ничуть не позабытой мальчишеской гордости, когда никто не сможет тебе сказать потом: «…а помнишь, ты тогда струсил, струсил…»

От злости, отчасти уже спортивной, Андрей ударил кулаком по каменному бедру и сказал в микрофон «мобилки» часовому, исправно продолжающему стоять на посту:

– Квест, будь на месте, я сейчас подойду.

Чрезвычайно встревоженный возней на берегу Димка спросил:

– Что там у вас?

– В «Зарницу», блин, играем!

Донцов видел, как Сержант, набравший приличную скорость, врубился в кусты на «пограничном» мысу. Игорь не на много отставал от товарища и бежал размеренно и плавно.

Когда Донцов быстрым шагом подошел к ожидавшему его Квесту, он сразу заметил, как изменились всегда спокойные и уверенные в обыденной жизни Димкины глаза. Он выглядел крайне встревоженным и нервно переминался с ракетницей в руке возле береговых «дров». На миг показалось, что уровень адреналина у приятеля зашкалил и он совсем потерял голову. Да и что тут удивительного! Бегают вокруг него с дикой скоростью дружки и ничего не объясняют.

Донцов с Квестом споро двинулись за Сержантом и Игорем, но не бежали.

Звук вертолета был теперь совсем рядом, впереди, но увидеть его мешал поросший лесом холм. Андрей шел впереди, не особенно выбирая дорогу. С треском ломал ивняк и нимало не беспокоился о производимом ими шуме. Показались кроны лиственниц, стоящих на береговом откосе соседней бухты. Еще немного – и они увидят лагерь соседей, узнают, что у них там новенького происходит.

Через секунду Донцов рухнул, как подкошенный, и шепотом проревел в покрытую ягелем землю:

– Твою мать!.. – он весьма ощутимо ударился дравой коленкой о лежащий на самом неподходящем месте корень полусгнившей березы.

Но не это было причиной падения. Серия гулких очередей ручного пулемета, стреляющего, как сначала показалось, прямо по нему, заставила ошарашенного Донцова буквально броситься на землю. Сердце бешено колотилось. Нельзя сказать, что он шибко испугался. За годы службы в милиции ему приходилось бывать в разных передрягах, а в их числе были и огнестрельные.

Уже через несколько секунд Андрей поднялся и, низко пригибаясь к поросшей брусникой земле, побежал вперед. Что делал в это время позади Квест, он не видел, но, к своей огромной радости, услышал хриплое дыхание ни на шаг не отставшего друга.

Сержант лежал на холмике рядом с лагерем, на том самом месте, откуда вчера наблюдал за диалогом. Он внимательно рассматривал сверху и сам лагерь, и приближающийся к нему вертолет, одновременно старательно восстанавливая дыхание по методу до сих пор любимого в народе Бутейко.

Средний транспортник Ми-8 прошел вдоль противоположного берега озера чуть севернее, и на какое-то время Сержант подумал, что вертолет пройдет мимо. Но теперь он разворачивался по пологой кривой и приближался к лагерю, разгоняя остатки утренней тишины уже слышным цикличным свистом лопастей. Не похоже, чтобы этот вертолет прилетел из города… Откуда-то с южных краев.

Но, опять же, дальность полета без дозаправки у машины такого типа от силы километров четыреста. Нигде на юг или юго-запад населенных пунктов в таком радиусе не существовало. Хотя… Мало ли раскидано по Путоранским озерам и рекам получастных минибаз, подготовленных для снятия непомерной усталости былых хозяев жизни. Никто не знает точно, сколько их в этих краях – действующих, а большей частью позаброшенных и позабытых.

И все равно, странно…

А если вспомнить наиболее скандальные публикации последнего года и предположить, что это – «Незваные гости из неуспокоившейся воинственной Сибири», как звучало в названии одной статьи?

Сержант представил еще один заголовок в местной газете крупным шрифтом: «Группа туристов распознала шпионов, но погибла в муках на месте. Вся…» Бред какой-то…

Тревожно.

Если вертолет – к их соседям, то почему его не ждали? Если это силовики таймырские пожаловали за странным московским гостем – почему на гражданской машине, да еще с юга?

Их вчерашние знакомые уже проснулись, но как ужаленные по берегу не бегали и особой тревоги, похоже, не испытывали. Явно не выспавшийся и недовольный Аристарх Донатович сидел уже на своем любимом месте в удобном кресле и угрюмо смотрел на приближающийся вертолет, прикрываясь от солнца правой рукой. Левой он держал белый пластиковый стаканчик, скорее всего, с горячим кофе. Сержант, тщетно пытающийся смочить слюной свое пересохшее горло, по-плохому позавидовал «новому русскому туристу».

Отхлебнув несколько глотков, Аристарх Донатович махнул рукой в сторону совсем уже близкого вертолета и что-то крикнул «пехоте». Трое парней, стоявшие ближе всего к шефу, бросились разбирать аккуратно стоявшие под тентом из полиэтиленовой пленки автоматы. Сержант тихонько присвистнул и прошептал себе под нос:

– Они его не ждали, и он им не нужен…

Игорь лежал рядом и манипулировал кнопками рации-сканера, пытаясь поймать возможные переговоры участников этой не внушающей ничего хорошего мизансцены. Пока ничего не было слышно – одни лишь атмосферные помехи. Он включил подавитель шумов и запустил на сканирование оба канала.

– Чего-нибудь есть?

– Вертушка молчит. Как думаешь, Донцов – где?

– Сейчас придет, не выдержит. Ему всегда сначала поду мать надо… Он к Димке сначала пойдет, заберет с собой.

Игорь кивнул и продолжил рассматривать вертолет.

– Сейчас сядет…

Расцветка МИ-8 оказалась ностальгической «аэрофлотовской». На подходе к лагерю машина зависла в воздухе и чуть развернулась боком. Пилот как будто высматривал пригодное для посадки, безопасное, а значит – свободное от деревьев и кустов место. Такое место было и совсем недалеко от палаток. Здесь, на облизанной весенними лавинами каменистой площадке, идеально приспособленной для посадки, их странные соседи и разгружали машину днями раньше.

Но пилот этого вертолета решил, видимо, приземлиться чуть в стороне, в устье полувысохшего ручья с широким галечным пляжем. Он садился, развернувшись левым бортом к лагерю. Мощные лопасти взбили спокойную воду залива, сгоняя ее в озеро концентрическими кругами. Было видно, как молоденький пилот приветливо помахал «аборигенам» рукой в коричневой перчатке-краге.

Машина уже коснулась галечника несоразмерно маленькими колесами, немного присела, но пилот обороты двигателя сбрасывать не торопился. Ми-8 стоял на земле, неуверенно покачиваясь, словно человек на болоте – весь какой-то напружиненный, готовый к действию.

Аристарху Донатовичу все это не нравилось и он еще раз скомандовал своим, теперь уже вооруженным, бойцам. Двое из них бросились вправо – к катеру на берегу, еще двое остались стоять возле командира, а тот, что привез Донцова вчера вечером, черноволосый, похожий на корейца или китайца, чуть пригнувшись, торопливо побежал к штабелю желтых пластиковых контейнеров. Что он там собирался делать, Игорь не видел – одним глазом смотрел на вертолет, а другим – на кнопки под дисплеем «Иесу», но услышал, как Сержант присвистнул еще раз. Игорь поднял голову от рации и увидел, как ближний к кабине пилотов иллюминатор сдвинулся назад вместе с дверью, открыв темный провал пассажирского салона. В проеме стоял, широко расставив ноги в шнурованных сапогах, высокий и крепкий мужчина в почему-то зимнем камуфляже. В руках этот человек, пренебрегающий маскировочными свойствами местности, держал пулемет ПКМ, с пристегнутым снизу зеленым патронным коробом. На миг представилось, как он сейчас начнет сходу садить веером по лежащей перед ним поляне – с пояса, как и положено в нормальных кинобоевиках.

Но это было не кино.

Мужчина неожиданно легко вскинул тяжелый пулемет к плечу, словно винтовку, и абсолютно спокойно начал прицельную (а это весьма непросто делать, держа тяжелый ПКМ на весу) стрельбу очередями. Скупо стрелял. Очередями небольшими – патронов по шесть-восемь. Через равные промежутки времени, за которые успевал скорректировать огонь и высмотреть очередную цель.

Игорь, оглушенный грохотом, сполз с холмика, уткнул голову и уже не видел дальнейшего развития событий.

Сержант воспринял начало боевых действий как должное. Он прекрасно фиксировал все намерения и перемещения участников драмы. Самым плохим было то, что они с Лапиным оказались на основном направлении стрельбы. А пулеметчик стрелял как Голливудом проплаченный. Первыми же очередями он положил двух бойцов, стоявших ближе всего к шефу. Тех самых «бычков», с которыми ребята познакомились при первой встрече на берегу. Здоровый упал молча и сразу. Маленький громко кричал и катался, скорчившись от боли, по остывшим угольям перевернутого пулями мангала. Сержант полностью сохранял способность мыслить отвлеченно и успел подумать: «Вот такие шашлыки…»

Аристарх Донатович упал за лежащие лиственничные стволы, но был, судя по всему, пока невредим. В руке он держал блестящий пистолет, хотя высовываться и вступать в перестрелку совсем не торопился.

Еще два охранника прятались за так и не расконсервированными белыми корпусами катеров. Они были отрезаны пулеметным огнем от своих автоматов, оставленных по разгильдяйству в «ходовом» катере, и находились теперь в незавидном положении.

Пулеметчик тем временем опустошил короб и отодвинулся в сторону. Из двери на землю мгновенно соскочили три человека с «Калашниковыми» и рассыпались по сторонам. Эти трое были безо всяких спецназовских атрибутов, в обыкновенных выцветших брезентовых штормовках. Почти в то же время вертолет взревел двигателем и начал подъем.

Один из десантников короткими перебежками двинулся прямо к берегу. Двое других, не прекращая частых одиночных выстрелов, заняли позиции напротив штабелей со снаряжением, спрятавших корейца.

Вертолет уже поднялся, но улетать не спешил, а завис над озером, сбоку.

Аристарх Донатович вдруг поднялся и попытался отбежать за большую палатку. Он даже не попробовал открыть огонь из своего, такого красивого, пистолета. Наверное, просто не выдержали нервы, и двигаться он начал не из тактических соображений, а подстегиваемый дикой паникой.

Он хотел добежать до корейца, но это ему не удалось. Его голова резко дернулась от удара тяжелой пули. Шеф повернулся вокруг своей оси и упал.

В той стороне, где стояли белые катера, раздалась длинная автоматная очередь, и Сержант прикинул, что с двумя разгильдяями наверняка тоже покончено. В «деле» оставался лишь кореец и, как оказалось, это был самый неприятный для десанта противник из всей свиты Аристарха.

Когда Андрей Донцов подполз к Сержанту, в наглую наблюдавшему за полем боя в бинокль, и резко дернул его за штанину, тот обернулся лишь на мгновение, чтобы молча показать двумя сомкнутыми пальцами правой руки в сторону озера. Андрей все понял, схватил за рукав все еще хрипло дышащего Квеста, чуть не убитого одышкой, и они вместе передвинулись метров на пятьдесят – по мысу вправо. Только там, спрятавшись за густо поросшим ивами небольшим гребнем, Донцов смог оглядеться.

Линия берега была всего метрах в пятнадцати. Отсюда плоховато было видно палатки, лагерь, и вообще все, что там происходило. Неважная позиция.

Судя по интенсивной автоматной стрельбе, оборона лагеря еще продолжалась. Но один фрагмент этой жуткой и неожиданной бойни Донцов успел увидеть во всех деталях.

Десантник добежал под редкими выстрелами корейца к береговому склону, не торопясь подошел к катерам и всадил очередь в безоружных людей, убив наповал одного и крепко ранив в ногу другого. Раненый, потеряв от страха и дикой боли рассудок, неуклюже поковылял прямо в холодные воды озера. Это происходило рядом с ними, и Донцов хорошо разглядел нападавшего. Немолодой, уверенный в себе мужчина, опытный боец, по внешнему виду походил на чеченца или аварца. Глядя на бегущего, спокойно улыбнулся в ухоженную черную бороду и с привычной быстротой перевернул сдвоенный рожок. От остальных воюющих он был прикрыт катерами и палаткой, поэтому ему никто не мог помешать. Бородатый это прекрасно понимал и поэтому не торопился. Передернув затвор, он сказал раздельно, с еле заметным, почти неразличимым акцентом:

– Эй, белявенький! По твою душу иду…

Стоявший чуть не по пояс в воде беспомощный человек обернулся и прикрыл обеими руками живот, будто надеялся этим ослабить удары летящих со сверхзвуковой скоростью пуль. Бородатый еще раз улыбнулся, все так же спокойно поднял вороненый ствол – и АКМ послушно выплюнул короткую очередь.

Истерзанное автоматными пулями и животным ужасом тело упало в волшебную чистоту Аяна…

Сержант высоко оценил поведение последнего из оставшегося в живых соседей – кореец отбивался продуманно. Он не катался кеглей под пулями, как любят показывать в боевиках и на всеразличных показательных шоу. Очень грамотно, маленькой быстрой тенью он передвигался от укрытия к укрытию, не давая поднять голову своим противникам прицельными очередями. Он даже успел стрельнуть в сторону третьего нападавшего – и, судя по вскрику, очень удачно. Сержант оценил и то, что на корейце, единственном из всей охраны, был такой же боевой передник «Пионер» последней модели – «дышащий» и на самосбросах, как у него самого. Только набит не блеснами и печеньем… Понятно было, что недостатка в боеприпасах кореец пока не испытывал.

Это был профессионал и действовал он соответственно. Когда огонь его автомата прекратился, два десантника одновременно предприняли попытку поменять свою позицию и подобраться к нему с той стороны, с которой у корейца не было никаких естественных укрытий. И это им почти удалось. Почти, потому что их противник каким-то образом сумел зайти сбоку, со стороны леса.

Все это время вертолет, зависший над озером, пассивно наблюдал за схваткой и не вмешивался в бой. Но когда кореец, в результате удачного тактического маневра, появился на фланге нападавших и длинной очередью уложил на землю обоих, роковая дверь Ми-8 открылась снова. Кореец, занятый войной на земле, опасности с воздуха вовремя не заметил. Человек в зимнем камуфляже снова поднял пулемет, сразу же нервно задрожавший в его руках. Стая горячих пуль влетела в правую часть тела корейца и развернула его к вертолету. Он упал, так и не выпустив из рук своего автомата.

И бой закончился.

Сержант сразу же положил бинокль и пригнулся пониже.

Тишины так и не наступило, так как проклятый вертолет продолжал молотить винтами воздух неподалеку.

Когда все это началось, Игорь не мог следить за развитием событий. Не потому, что струсил. Просто он хорошо понял важность той задачи, которую поставил перед ним Сержант – тот, непонятно как, смог предугадать развитие событий, предложив Игорю еще у палатки взять с собой сканер.

Когда Лапин сполз вниз, рация поймала какое-то бульканье, похожее на переговоры. Нужно было следить за эфиром. Этим он и занимался все время.

Сканер был сдвоенный – одновременно мог вести поиск в двух произвольно выбранных диапазонах. Игорь добавил на наушники громкость и закрыл голову руками, стараясь уменьшить шум пальбы. Хотя предполагал, что сейчас можно ждать разве что связи борта с какой-нибудь базой. Люди, стреляющие на берегу друг в друга, были заняты только этим и никаких переговоров вести не могли.

Меняя настройку одного диапазона, другую Игорь оставил постоянной, на наиболее вероятной для выхода вертолета в эфир полосе частот. Один раз он немного высунулся, но быстро понял, что так может прозевать эфир. Ведь только с помощью этого маленького прибора они могли получить информацию, проливающую хоть какой-то свет на историю ужасающей мясорубки.

Радиостанция вертолета молчала. Игорь посмотрел на лежащий рядом обрез, нелепый в этой насыщенной современным оружием драке, и подумал, что не испытывает особого страха. Он даже произнес шепотом: «Мне не страшно…» и вслушался в себя – врет или нет. Может быть, все слишком быстро происходило, а может, Сержантово «карканье», не прекращающееся в последнее время, уже успело каким-то образом настроить, подготовить. Пусть и не к такому, но всяко – к хреновому – варианту развития событий.

Но руки дрожали.

Внезапно стрельба прекратилась. Он тряхнул головой, отгоняя от себя жутковатые мысли об их дальнейшей судьбе, и почувствовал в плечо сильный толчок. Это Сержант привлекал к себе его внимание – прижимал один палец к губам, а другим стучал себе в ухо. Глаза у него были странные, пугающие. Они почти утратили свой синий цвет и стали практически белыми.

Игорь все понял, на секунду выглянул и понял еще лучше: стоявший на берегу бородатый человек держал в руках переносную радиостанцию. Теперь уже было проще. Быстро отсканировав полосу частот, «Иесу» цепко захватила переговоры бородача с бортом. Начало переговоров Игорь пропустил. Бородатый десантник уже успел что-то сказать и наушники выдали только конец фразы:

– …Алика зацепили в бок, по кожуре. Конкретно задели, шакалы. Так что нас всего двое. Остальные все – «груз двести»… Почему мне никто не сказал, что Ким с ними будет? Прием.

Ми-8 откликнулся низким голосом неизвестного руководителя всей этой кошмарной операции:

– Ладно. Главное сделали… Тогда оставайтесь вдвоем. Справитесь?

– Да чего тут справляться! Покидаем все в воду, и готово.

– Гамзат, вы хорошо почистите там… Хорошо чистите, понял? Прием.

– Да понял, понял… Все сделаем.

– Тогда завтра – в катер и уходите на юг… Вас заберут на днях. Послезавтра… Сильно не маячьте на берегу! Алик действительно сможет выполнить всю работу? Прием.

– Да у него уже и кровь не идет. Обижаешь… Лети.

– Все. До встречи. СК…

Все это время, что длился короткий радиообмен, Игорь Лапин сидел согнувшись и боялся пропустить хоть одно слово. Он уже зафиксировал частоту пилота в памяти радиостанции и теперь услышал, что ревущий звук двигателя вертолета-убийцы постепенно стал отдаляться. Стянул наушники, приподнял голову над насыпью и увидел, как Гамзат спрятал рацию в футляр на поясе, медленно подошел к продолжающему завывать раненному охраннику, поднял валявшийся рядом красивый пистолет Аристарха Донатовича и одним выстрелом в голову внес еще один кровавый вклад в рождение тишины.