Текст книги "Закрытые воды"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Альфия уже была тут как тут, сноровисто командовала девчатами про тазы, вёдра с водой, разделочные ножи, подвесной крюк, большую клеёнку и кучу тряпок – прямо на корме собирается разделывать, сама.

– Всё мясо испортите, – заявила она сразу. – Не помню случая, чтобы охотники всё строго по ГОСТу разобрали. А это порционность! Вот мальчишки пусть помогут, поучатся, скоро пригодится.

Рыбина, которую выловил капитан, более всего походила на огромного карпа. Особой экзотики в облике не наблюдалось, разве что яркая окраска резала глаз, и очень крупная чешуя с перламутровым отливом вызывала ассоциацию с чем-то океанским.

– Не кистепёрая, – первым делом опытно заявил боцман. Знаток реликтовых пород, смотрю!

– А она не ядовитая? – спросил я, уважительно глядя на полупудовый трофей.

– Так вот же… – смутился шкипер. – Хороший вопрос! Механик предложил баптисту дать попробовать, того ничто не берёт. А для страховки – водочку внутря.

– Чистоты эксперимента не будет, – резонно возразил боцман с не спадающей авторитетностью в голосе. – Под спирт многие ядовитые темы прокатят! Эка хитрость.

– Ну, на основные яды мы с Ниной, я думаю, проверить сможем, – заявил профессор, – а там видно будет. Запах, кстати, вполне нормальный.

На том и порешив, все разошлись. Я же направился на корму, где начиналась разделка, и успел к самому интересному. Повариха, убрав «дыхалку» и бутор, уже вскрыла грудину и теперь через разрез аккуратно сливала кровь в большой таз. Мальчишки стояли рядом, все в бурых пятнах, с ножиками и бледным видом.

– Вот хорошо, что вы подошли! – обрадовалась Аля. – Помогите на крюк поднять, обваливать начнём.

Всем кагалом подняли и закрепили тушу.

– Бардак какой-то, – тихо шепнул Леха, стоя за спиной. – Бойню устроили рядом с боевым постом. Куда это годится?

Быстро они тут повзврослеют, быстро.

– А негде… Не на верхнюю же палубу тянуть, – пояснил я так же тихо.

Тем временем Альфия с каким-то азартным огоньком посмотрела на притихший мужской коллектив, спокойно отрезала тонкий пласт мяса и сунула в рот.

Третий пацанёнок, имени которого я ещё не знал, кинулся к борту, перевешиваясь через ограждение. А я только хотел спросить про пригодность дичины к употреблению!

– Вкусно! – резюмировала она уверенно с набитым ртом. – Что вы так смотрите, отличное здоровое парное мясо, я сразу по запаху поняла. Всё, идите, Герман, по своим делам, не мешайте мальчикам. Итак, детишки-шалунишки, смотрите…

Вот и ещё один педагог появился. И эти уроки станут очень востребованными!

Чувствуя себя полным гадом и стукачом, я заглянул к Нине и сообщил, что повариха уже пожирает свинью, без прокрутки и маринада, живаком. К моему удивлению, доктор ни капли не удивилась.

– Ничего не могу с ней поделать! У меня ведь комплекты есть для проверки на трихинеллёз и прочее. Мужики наши частенько какую-нибудь дичь бьют на берегу, и каждый раз вот так! В начале сезона кусок сырой медвежатины отведала, представляете? И ведь никогда не ошибается, а порой сразу говорит, что мясо плохое, по виду и запаху. Ладно, сейчас пойду…

– Вы уж меня не выдавайте! – взмолился я. – А то отравит за ужином до поноса.

– Вы всё сделали правильно! – строго сказала врачиха. – Не бойтесь, не выдам, сама сейчас признается.

И она неожиданно подмигнула настолько игриво, что я забыл, куда собирался идти дальше.

…Отошла «Темза» легко, споро, с откровенной радостью, хотя механик долго глядел на ржавую любимицу с грустью. Украли всё, что могли, добыли всех, кого увидели. Кроме кайманов, но они пока не в приоритете.

Вода в большой реке без названия была несравненно чище, чем в Аракаре. Какое-то время бурая лента, получившая свой цвет из-за биологических остатков, которые приток собирает после дождей, текла, не смешиваясь с водой великой, судя по всему, артерии. В этих соседствующих экосистемах разный грунт, разные растительный и животный миры.

Километров через десять дождевой лес начал уступать место более разнообразным и более радующим глаз ландшафтам. Появились обширные поляны на береговых террасах, лес теперь стоял не сплошной стеной, а с разрывами, берег повыше и явно посуше. Пароход пока держался левого берега, шёл медленно, капитан привыкал к новой водной обстановке. Люди отдыхали, да не все.

Матросы надраивали, или как это у них называется, судовую шлюпку. Они, оказывается, рассыхаются, эти шлюпки, причём любые, даже пластмассовые. Трескается и поднимается неаккуратно положенная краска, всякая мелочь. Деревянные же надо не менее одного раза в год циклевать, удаляя старую краску, шпаклевать стыки между досками обшивки, а далее весь прочий автосервис: рихтовать, красить, крыть лаком… Вполне нормальная, на мой взгляд, шлюпка, по мнению капитана, в тропических условиях срочно нуждалась в дополнительной окраске. Версию, де работу для подчинённых всегда найти можно, а иногда, чтобы кадровый состав не мучился от безделья, нужно непременно, я отверг сразу. Некогда бездельничать. Значит, действительно надо.

Гор по берегам не видно, они остались за кормой, на условном севере.

Мимо проплывала неведомая страна – широкая равнина с огромной рекой. Необъятная дикая глушь. Здесь есть пустынные, бескрайние пастбища, таинственные горы и притаившиеся в дебрях реки. Но никаких следов человеческого присутствия.

Капитан, явив миру очередной раритет, достал из узкого шкафа латунную бронзовую трубу, длинную, как была у Паганеля. Смотреть через неё лучше всего с опоры – он показал. А я-то думал, для чего на обоих крыльях мостика вмонтированы U-образные вилки на штырях! Ставишь, регулируешь вилку по высоте и комфортно разглядываешь дальние дали с адским увеличением, почти без дрожания.

В рубке я обучался искусству рулевого. Краткие курсы, вести мне всё равно пока не доверят.

– Чем доводилось управлять?

– Самое крупное – катер КС-100.

– О как! Тогда считай, что полдела сделано! – удивился и обрадовался Самарин. – Ну-ка, Семён, уступи ему пульт! Значит, Герман, вы понимаете, что на первом этапе самое главное – это оценка и учет степени инерции судна. У каждого она своя. Вы меняете направление, но пароход реагирует с запозданием, начиная поворот с задержкой, так же, как выход из него.

– Прочувствовал в своё время.

– Тогда работайте.

Как он находит безопасный судовой ход? По графику эхолота, по характеру течения и поверхности воды, по изгибам русла, расположению островов, мысов и кос. Тяжелейшее дело, неподъёмная наука, не представляю, чтобы я когда-нибудь сумел проделывать такое хоть в малой степени.

– Ничего-ничего, всё придёт! – мягко подбадривал меня капитан. – Расслабьтесь только, иначе быстро устанете. Сначала на джойстике, чисто для понимания процесса, а потом перейдём на штурвал. Вот там точно взмокнете!

Проходя мимо рощи высоких деревьев с раскидистыми кронами, матросы заметили на берегу стадо небольших антилоп чёрного цвета с длиннющими витыми рогами, направленными при наклоне головы вперёд, как бывает у единорога. Опасное оружие! На вид вполне съедобные. Клоны, как две капли воды похожи друг на друга. Парнокопытные, если их анатомия аналогична земной, паслись прямо на прибрежном лугу, телята группами бегали рядом с самками, а несколько самцов со стороны реки следили за порядком, оперативно возвращая наиболее резвых поскакунчиков обратно. Наверное, с другой тоже караул стоит. Особенно выделялся крепкий самец с тремя белыми овалами на боку, которые буквально горели на ярком солнце.

– Голов двести будет, – решил шкипер.

– Ага, – согласился я, фокусируя на альфе объектив камеры.

Недалеко от стада в траве возлежала небольшая группа других травоядных, покрупнее. Из-за лени и отсутствия любопытства у последних, не пожелавших и головы повернуть в сторону проходящей мимо «Темзы», сделать снимок-идентификатор так и не удалось, звери до поры сохранили инкогнито.

Эхолот выдал переливчатый сигнал, и Илья Александрович тут же мягко отодвинул меня в сторону.

– Мальчик говорит, что глубина меняется быстрей заданного порога.

«Темза» сбавила ход, капитан довернул, какое-то время особо внимательно присматриваясь к экрану.

Стоит ли добыть парочку антилоп? Пожалуй, нет, мяса в достатке, Альфия и так упахалась, а ведь опять возникнет.

– С мясом всегда будем, – согласно кивнул шкипер, будто прочитав мои мысли. – А вот то, что никого и никаких следов… Есть версии?

– Однозначных нет. Первое, что приходит на ум: мы десантировались слишком далеко от мало-мальски обжитых мест. По идее, в низовьях шансов больше, – предположил я.

– Ото ж! На реках, текущих к югу, так оно и есть. А вот ежели на север… Потому и пошли на юг.

Мы были одни. Двадцать одно, десять членов экипажа и одиннадцать пассажиров. И все вместе – одно большое Одиночество. Никто в этих безлюдных местах не отзовется на крик о помощи, никакое МЧС не поможет странникам, оказавшимся в глухомани Затерянного Мира. Больше не будет дальней радиосвязи и спутниковой навигации, не прилетит спасательный вертолёт, не придёт на выручку встречное судно. Именно оттого окружающая картина и приобретала особую, сверхъестественную силу. Опора на плечо товарища? Не знаю лучшего места, где можно было бы испытать это спасительное чувство, только в нём и надо искать поддержку, а не в слепой вере в бога.

Мерное шлёпанье плиц сливалось в уже привычный шорох-шелест, спокойный и даже убаюкивающий. Шёл час за часом, рельеф больше не менялся, ничего не происходило. Капитан рассказал о подмеченных особенностях реки:

– Очень полноводная, даже не знаю, есть ли на Земле такая! Глубины на стремнине хорошие, большей частью ровное дно. Идём по огромной долине, на которой нет скальных выходов. Появятся холмы – будут вероятны мели и перекаты. Меандирирует слабо, река очень старая, давно выбрала себе добрый путь, лишь слегка корректирует.

Через реку часто перелетали стаи пернатых, самых разных. Наиболее впечатлили «лебеди» – огромные белые птицы с длинными шеями проплыли над нами, держа курс вдоль реки. Раза в два больше наших лебёдушек.

Я успел поваляться, пообщаться с профессором, доложить Нине о своих болячках, старых и свежих, а также о сделанных прививках, – всю эту информацию докторша заносила в журнал, завтра планирует начать диспансеризацию всего состава. Потом вернулся на мостик.

– Между прочим, вторая сотня километров пошла после Аракары, – невесело сообщил шкипер.

Продолжать он не стал, но стало ясно: Самарина тревожит отсутствие признаков цивилизации.

– У нас нет другого выхода, как следовать уже выработанной стратегии. Движение и планомерный поиск, – я ничего больше не мог добавить к уже не раз сказанному.

Обед прошёл тихо, большинство отсыпалось. «Темза» в очередной раз поменяла берега, капитан постоянно искал и находил нужный фарватер. Потом судно с час шло исключительно вдоль левого. Тут и произошло событие, по итогам дня оставившее в моих впечатлениях самый неизгладимый след.

Как-то неслышно поднявшись по трапу, в рубке внезапно появился кочегар Федя Липпо, человек худой, жилистый, с огромной, очень неряшливой копной рыжих волос. Первый раз я увидел его так близко. Взгляд весьма странный. Повелитель огня и дров невозмутимо бросил невнятное «здрасьте» и тут же сложился, как перочинный ножик, двумя руками с жутким скрежетом почесав обе голени. Хряп-хряп…

– Что у нас плохого? – какой-то не баптистский у него вид. Разгильдяйский какой-то.

Я справедливо ожидал, что Илья Александрович тут же рявкнет на него отработанным командным голосом, однако ничего подобного, Самарин лишь улыбнулся и поприветствовал подчинённого.

Кочегар огляделся и, увидев меня, спросил с отчаянной надеждой:

– У вас сигаретки не найдётся? Алька-чувырла буфет закрыла, булка с хреном, и спать завалилась. А я пустой, как бас-барабан.

– У меня электронные, – ответил я, вполне понимая страдальца. – Могу дать новую. Ничего так, крепкие.

Федя внимательно выслушал, глядя на меня с жалостью, и сразу заторопился:

– Сочувствую. Ладно, чуваки, с вами скучно, побёг я дальше. У школьников возьму, у школьников всегда сигареты есть. На вас брать, Герман? Соединимся в едином дымном порыве!

– Нет, спасибо, – отверг я предложение, хотя вдруг страшно захотелось засмолить по-взрослому. Вот же паразит! Но грабить детей…

– Тогда сочувствую ещё раз. Вода чья? Ничья. Ваше здоровье! Гут! У вас, кстати, засветка на радаре!

Хлоп! Стакан на стол – стук! И Федя исчез так же внезапно. Стихия!

– Он точно баптист? – повернулся я к капитану.

– Баптист, баптист! – уверил меня Самарин. – Чёрт, а не парень. Талисман «Темзы». Выносливый, как судовой дизель. И хард-рок постоянно слушает, электрогитару имеет с усилителем. А так – баптист… Пожалуй, это засветка! Слабая, как он только разглядел от двери… Святой человек! Там островок, похоже, за ним что-то прячется. И кусты густые, без РЛС не засекли бы, мимо прошли.

Интересно, Федя по воде ходить умеет?

Тут уж и компьютер решился, поставив на экране птичку и какие-то цифры с разделителем, через пару секунд поменявшиеся на другие, уточнённые.

– Малорослик! Катер до десяти тонн водоизмещением, – пояснил капитан. – Малый ход! Меняем курс, подходим.

Он по громкой связи вызвал боцмана с Сашкой, а профессор появился по своей инициативе. Все были возбуждены.

– Пойдёте? – спросил меня шкипер.

– А как же.

Со стороны левого берега подходил дождевой фронт, серые облака стеной шли к реке. Черноты в небесах пока не видно, так что дождик обещается средненький. И хорошо бы, при дожде становится поприятней, особенно, когда поднимается ветерок. На большой реке вообще прохладней, воздух остывает над гигантским природным теплообменником, поэтому здесь не так жарко, как было на Аракаре.

Глубины тут маленькие, и экипаж повозился, выбирая место для подхода и швартовки к берегу. Белый корпус катера, стоящего за овальным островком, был почти полностью скрыт в подтопленных зарослях, что-то типа небольшого мангра. Похоже, скоростной агрегат, рубка вынесена назад, салон впереди ниже. Явно водомёт. Человек на шесть-восемь.

Состояние очень нехорошее, тревожное.

Береговая терраса поднималась выше брошенного катера метра на полтора, и я решил ствол с собой не брать, всё равно снизу ничего не увидеть. Пусть наши сверху прикрывают, так надёжней. Боцман взял «мурку», Сашка – ракетницу, этого вполне хватит.

Плохое место, на фиг он сюда встал? Ничего не видно, как западня. Пароход пришлось остановить метров за тридцать, дальше хода не было. Напротив на ступеньке под террасой лежала громадная лесина, поднятая на берег во время высокого паводка.

Десантная группа, предварительно натянув высокие резиновые сапоги зелёного цвета с оранжевыми лейбаками, спрыгнула на берег. Сапоги в данном случае – вещь! В таких местах у самой воды, толком никогда не просыхающих, частенько водятся змеи и жабы – кто знает, ядовитые они или нет… Без особой надежды намазались имеющимся таёжно-тундровым репеллентом. Я человек опытный, знаю, что родные мази кровососущим экзотических стран, как слону дробина, что бы ни было написано на упаковках, хоть «супермоскит-5000». А вот купишь местное средство в поселковом магазинчике вездесущей сети «Сэвэн Элевен» – сразу есть эффект! Наши спирали тлеют без пользы, а кольца аборигенов отпугивают насекомых с первых же секунд! Хорошо предварительно пообщаться с местными жителями, которые всегда знают понастоящему действенные средства, приготовленные из местных растений. Жаль, не попался нам пока такой магазинчик. Да и житель тоже.

На большой воде кровососов немного, а в движении их сносит потоком воздуха. У берега сложней; пляжик здесь топкий, влажный, островок закрывает схрон от ветров. Короче, надел куртку с длинными рукавами, потерплю, не зажарюсь. Подойдя ближе, я первым увидел самое главное и тут же поднял рацию.

Пш-шш…

– Катер ломали. Какой-то большой зверь. Очень сильный. Когти… Или даже не один… Вы смотрите там внимательно! Что-то шухерное тут место!

– Смотрим, сейчас удвою наблюдение. Герман, он сильно бит?

– Сильно, капитан. Корпус с кормы подтоплен, оно пыталось борт вскрыть, что ли, две огромные дырищи… Слушай, да он спрятан практически идеально! Если на лодке, то нужно вплотную с берегом идти, чтобы заметить. Так… Вмятин много. Корпус пластиковый, рубка в двух местах буквально порвана, стёкла в ней биты. Похоже, нападение случилось после швартовки.

– Пришвартован? – почему-то удивился Самарин.

– К коряге привязан, синтетика, красный трос или канатик… Ну, пошли.

– Принял.

Зверь, успешно опробовав на прочность корпус судёнышка, пытался проникнуть внутрь через маленькую рубку, всего три сидячих места на одной мягкой скамье: для капитана и двух пассажиров. Скамья выдрана и отброшена на берег, и кожа на ней поднята двумя огромными порезами. Дверь почти выломана, висит криво, держась на одной петле. Жуть. Страшно, зараза! Мрачные предчувствия, витающие в собственном голосе и самих словах моего первого доклада, словно окутали пространство вокруг изуродованного катера, и теперь я всё более остро ощущал пугающее приближение чего-то таинственного и неотвратимого. Не дрейфь! Ага… не дрейфь… А что же ещё могло вызвать в душе такое зрелище? Хватит, пока всё нормально.

Пш-шш…

– Вы там смотрите?

– Смотрим, Герман, смотрим. Что у вас?

– Что? Потом, тут такое…

Я остановился, собираясь с духом. Боцман с матросом тоже замерли, не решаясь протиснуться между мной и бортом. Собравшись, сунул голову в рубку и сразу отскочил, ошалело глядя на Михаила. Лицо его тут же побледнело. Оба речника нервно подняли стволы.

– Мужики, там труп!

Твою мать! Совсем не хочется лезть! Парни тоже не выказывали желания первыми проникнуть поближе к Зловещей Тайне.

– Больше ничего не заметил?

В смысле, существенного? Я понял и отрицательно качнул головой.

Всегда считал себя решительным человеком, а тут испугался. Так ведь и ребята испугались! Труп в салоне… бр-р…

– Что, желающих нет? Не видели никогда? Тогда я пойду, пожалуй, – хрипло у меня это прозвучало, неуверенно. Сглотнул.

– Попробуй, поддержим, если что, – шёпотом согласился боцман. – Ты, поди, нагляделся на всех этих тёрках-стрелках…

– Какие там стрелки, Миш, – вздохнул я тяжко. – Я что, по-твоему, из девяностых выпрыгнул? Ладно, прикрывайте давайте. Снаружи по-любому страшней, чем внутри, смотрите во все глаза, слушайте.

Хозяин катера или пассажир попытался укрыться от напавшего чудовища в салоне – вход в него зиял прямо посредине рубки, под коленями пассажиров, четыре узкие ступеньки вниз, которые я преодолел одним шагом. В пассажирском салоне, находящемся повыше кормовой части выброшенного на берег катера, было сухо. Два мягких дивана стояли напротив друг друга, столика нет, наверное, он устанавливается отдельно, по надобности, иначе просто не пройти. Объёмистые рундуки под сиденьями, подвесные шкафчики в торце, по два круглых иллюминатора с каждой стороны, шторки. С другой стороны скошенный передок салона заканчивался люком выхода с прямоугольным стеклом – уже наружу, на нос.

Пш-шш…

– Вы как?

– Да не мешай ты!!! – рявкнул я. Ну что за вопрос! Нервничает Самарин. – Чего пугаешь?! И так страшно до обоссаться! Лучше по сторонам смотрите, монстр набежал очень серьёзный, без шуток! Как два медведя, судя по царапинам от когтей.

– Понял тебя, – произнес шкипер тихо, потом смачно выматерился и отключился.

«Подёргайтесь, подёргайтесь, – с неприличным злорадством подумал я. – Одному, что ли, трястись». А ручки-то действительно дрожат. И никакая винтовка не помогла бы, толку тут от неё. Тут нашатырь нужен.

Человек спрятался правильно, больше и некуда, но это несчастному не помогло.

Скелет лежал в углу левого дивана, волосы, одежда… Что можно предположить? Чёрт, чуть не вырвало! Где платок! Падла… Уф-ф…

– Ты как? – крикнули со стороны рубки. – Тихо на берегу!

– Норг-мально-гл, – булькающим голосом откликнулся я.

Итак, что? Вариант один: спрятался, уже будучи смертельно ранен. Не с голоду же он тут загнулся и не от жажды. Хотя… Медику надо будет посмотреть, она определит. Зверюга, может, и салон бы вскрыл, чтобы пролезть, но ему помешало одно важное обстоятельство – у человека имелось оружие. Даже два.

Возле правой руки скелета лежал узнаваемый пистолет «кольт-1911», эту знаменитость и я знаю, видывал. На полу под левой – маленький никелированный револьвер, рядом с ним – светлая клеёнчатая сумка, небольшая. Раз за разом делая неглубокие вдохи, я шагнул, нагнулся и поднял. Detective Special. В барабане всего два целых патрона, остальные стреляные. В «одиннадцатом» магазин полон, пустой валялся тут же. Успел перезарядиться. В клеёнчатой сумке – маленькие кейсы с принадлежностями, большая кобура, патроны. Три пачки для пистолета, три для револьвера. Густо или жидко? Да не считай ты зубы, дай бог радости и этому! Только вот пока не до радостей, не осознал ещё, желтоватые обглоданные кости не дают…

Значит, так, версия простая: получив в морду пару удачно попавших пуль, зверь отступил, какие бы последствия для его здоровья ни последовали. Не понравилось ему. Почему человек раньше не стрелял? Да стрелял наверняка, магазин в пистолете пуст, только попадал по… панцирю? Да ну к чёрту, только бронепанцирей нам не хватает! Лучше так: мазал. У тебя вон как руки трясутся.

– Заходите. Всё, никто не укусит.

Парни по очереди проникли в помещение. Ничего, привыкли к мысли, осознали, чего ожидать, это очень важно, настраивает. И бледность с лиц спала.

– Что дальше? – теперь отчего-то я растерялся. Стресс глушил мозги.

– Осматривать будем, – пробормотал Мишка. – Ух ты, пистоли!

– Занято! Того и тапки! – гаркнул я. Мужская жадность – один из самых мощных движителей, сразу сил прибавилось. – Пистолет себе беру, револьвер капитану!

– Тогда мародёрим, – подсказал Сашка.

– Восстановить-то его можно будет?

Парни переглянулись.

– Очень и очень вряд ли, – наконец ответил Мишка. – Механик, конечно, посмотрит… Такие дыры, полкорпуса, считай, что нет… Материалы надо, вытаскивать в безопасное место, а как? На борт эту дуру не поднять, некуда и нечем. На двигатель, особенно если дизель, и водомёт Заремба облизнётся, конечно, захочет из шлюпки гоночный катер делать.

– То есть опять остановка?

Боцман кивнул, а потом спросил:

– Герман, а за сколько, к примеру, местные муравьи могут так обгрызть тело человека? До костей.

Меня опять замутило.

– Откуда же я знаю! – даже возмутился я. – Вот уж никогда не задумывался… Ладно, пошёл на «Темзу», пригоню механика, а вы потрошите всё доброе и…

– Да ладно тебе, – перебил меня Михаил, – не впервой старые суда грабить, разберёмся.

Всё-таки я для них по-прежнему сперва кошелёк с ногами, а уж потом напарник. Это нормально. И это пройдёт. Выбравшись на свежий воздух, сразу отметил низкую облачность и клочки сизого тумана на реке. Ветер стих, погода менялась, температура падала. Чувствую, скоро всё опять изменится и ливанёт прилично. Тишину разрезал резкий звон бензопилы. Кто там? Ага! Значит, капитан распорядился напилить из лесины чурок. Самое время, пора опробовать местное топливо.

С недоверием поглядывая на край террасы, где плотный зелёный ковёр из переплетений трав и корней буквально нависал над головой, я побрёл к судну.

Зашибись, сходил, развеялся.

…Передо мной лежала огромная поляна, какую уже можно назвать полем.

Ближний край леса – в трёх сотнях метров от берега. Как бы смог зверюга подкрасться незамеченным, будь у шкипера на этом катере должный обзор? Гадкое ты место выбрал, не подумал, парень. Либо же заставила критическая необходимость приткнуться абы где, болезнь или… топливо кончилось? Подгребал без права выбора?

Пш-шш…

– Аргентинская посудина, порт приписки Росарио, – в тональности до мажор сообщил по-своему довольный итогом механик. – Документы все забрал! Материалка есть, свинтим. Может, и применим чего.

– Ага, значится, Парана-речка, вот где очередной Прорез образовался! – тут же выдал шкипер, проявив должную осведомлённость и вместе с тем игнорируя заманчивые, но вранливые перспективы. – Добавишь для полноты?

– Топливо осталось, под сотню соляры, сольём, ес-сно… Наверное, что-то с двигателем, – на этом доклад и закончился.

В рубке находились капитан и я, остальные мужики на земле, при делах.

Профессор с Яриком да пацанами режут ствол и таскают красивые чурки ярко-красного цвета на борт, сразу раскладывая их на палубе для просушки. Федя местным «палисандром» топить котёл будет. Сам кочегар вместе с механиком, боцманом и матросами – на Объекте, ребята усиленно потрошат катер, уже кое-что притащили из того самого ништяка: бортовую радиостанцию, чудом уцелевший флайбридж с антеннами, сканером локатора, прожекторами и навигационными огнями. Посуда и инструмент с катера, немного судового имущества, типа спасжилетов, верёвок, канистр и прочего сопутствующего, оставшийся запас еды, не успевшей испортиться – сыпучие в банках, приправы, специи, соль. Хороший мощный бинокль, бесполезный ноутбук, пострадавший от когтей. Боцман рачительно забрал всю найденную одежду и теперь яростно выдирал уцелевшие иллюминаторы и носовой люк. Интересное – компрессор из комплекта лёгкого водолазного снаряжения, самого акваланга нет. Находка ценна потенциальными возможностями.

Смародёрилась и невеликая аптечка – Нина сразу забрала, ей всё мало, даже после присвоения фармацеи, предназначенной кинутой нами Сухарихе. Марина сидит возле постанывающей дочки, Аля возится на кухне.

– Зачем ты мне револьвер сунул? Не моё это дело, пострелушками заниматься, – проворчал капитан, засовывая «детектив» в жёлтую кожаную кобуру. – Твоё ружьишко итальянское постоянно тут висит, если что, куда больше? Отдай ты его лучше профессору, а мелкан изыми и вручи Сашке, он хорошо из него стреляет. Ракетницу Семёну, а ту оранжевую игрушку, что в катере нашли, пацанёнку из расчёта, Алексею, только поучить чуток надо. Вот и будут у нас все палубные при оружии.

Стратег! Может, он и прав. Просто думал, что капитану неплохо бы иметь личный ствол. Но наш дед не таков, ему эти игрушки безразличны, он взросло живёт, пароходом управляет.

Я сходил на берег, поднялся наверх, побродил в поисках следов. Бесполезно, густая, хоть и невысокая трава не сохранила никаких идентификаторов. Очень плохо, не имею представления, что за тварь напала на катер. А ведь пока это самый опасный хищник, о котором мы узнали! Теперь стоял на крыле мостика, омываемого слабым дождём, и через оптику прицела в который раз пристально оглядывал край леса, порой меняя винтовку на тепловизор. Ничего и никого.

Ответственность угнетает.

Мужики внизу, они ничего не увидят, капитан следит за рекой и согласовывает действия групп. Поэтому я выдернул с камбуза двух девчонок, белокурую Свету и эмообразного вида Инну, обе стоят на борту, смотрят на берег в бинокли, осуществляя параллельное наблюдение.

Пш-шш…

– Илья Александрович, ну что, согласовываем? – послышался нетерпеливый голос механика.

– Что решил окончательно, Николай?

– Идея такая… Смахиваю отрезной машинкой и бензорезом кормовую часть с силовым агрегатом и движителем, цепляем через блок на брашпиль и тянем, как на салазках, к пароходу. Там поднимаем шлюп-балкой и ставим на корму под разборку. В таком случае управимся за два часа, тут половина уже порвана. Больше брать, если честно, нечего. Ну, хахряшки все снимем, пригодятся, поручни и ограждения хороши, хромированные, это тоже заберу. Ещё и захоронить товарища надобно, по-людски… Ну как?

– Действуй!

Управились за три. Уже вечерело, когда «Темза», гуднув на прощанье, отчалила, осторожно выруливая на стремнину. До темноты нужно найти место спокойной стоянки.

– Теория о множественности попаданий сюда подтверждается, товарищи! – резюмировал прилично уставший профессор, постепенно меняющий облик холёного учёного на вид опытного обветренного путешественника. – Значит, уже статистически, выжившие должны здесь быть.

Несмотря на всю мрачность последней встречи, живое зерно в ситуации действительно имелось. Найдём людей, Владимир абсолютно прав.

Ночь начала опускаться на реку, когда впереди за поворотом реки показался небольшой уютный остров, протянувшийся вдоль реки примерно на километр. Ближе к левому берегу. Начинался он песчаным пляжем, переходящим в заливную поляну, а потом и в шикарный высокий лес на взгорье. Неплохой кандидат для стоянки. Во всяком случае, крупных хищников там точно нет.

– Малый ход! Приготовиться отдать кормовой якорь!

«Темза», поворачивая направо, начала обходить островок, пристраиваясь к берегу. Остаток света еле позволял разглядеть панораму, открывающуюся впереди.

– Капитан! Огни по курсу! – крикнул Сёма.

Рука Самарина, потянувшаяся к пульту управления огнями, тут же отдёрнулась.

– Светимся, нет? – спросил кэп у нас с Володей.

– Может, пока не стоит, присмотримся? – предложил профессор.

Я же не смог ответить быстро, думал.

– Добро, подсветим себе, когда за островок спрячемся.

Впереди на левом берегу светились три огонька. Не разобрать, электрика это или живой огонь. Я торопливо схватил подзорную трубу, поднимая штатив опорной вилки. Это посёлок! Крошечное поселение на большой реке. Вот так вот! Нашли. Домов… Раз, два… пять вижу. Ох ты, баржа маленькая! Или сухогруз! Мёртво как-то стоит, тоже, скорее всего, раздербаненный. Сараи длинные на берегу, примитивная пристань. Возле неё стояли три, нет, четыре лодки, одна из них парусная!

– Лучше вообще не включать, и фонариками обойдёмся. Да и тепловизор есть.

– Не поднимайте пока волны, профессор, – попросил капитан.

– А я-то что? – немного обиделся Мазин. – Просто разумная предосторожность. Конечно, всем хочется побыстрей… Но как человек академический, привыкший мыслить системно, хочу учесть все стороны процесса, так сказать.

– Да ну их к чёрту, все эти стороны! – неожиданно даже для себя возмутился я. – Если собираемся жить тут вечными трусами, то не найдём никаких Прорезов! Так и будем прятаться? Слышимость на воде отличная, а тут всего пара километров. Да и увидеть могли. Если люди злонамеренные, то к утру успеют подготовиться к встрече, пока к острову жмёмся, или даже совершить вылазку, как компонент превентивной защиты собственности. Если добрые – будут трястись всю ночь, так же, как мы. И зачем всё это? Предлагаю сразу идти, гордо и весело! Вот так вот.

Капитан посмотрел на меня с уважением, почесал лоб, приподняв фуражку, и ответил:

– На том и остановимся. Не такие уж и трусы.

Он решительно включил прожектора и навигационные огни.

– Экипаж, внимание! Впереди по левому берегу местный посёлок! Всем по местам стоять, приготовиться к бою! Остальным на палубу не высовываться! Стюарды, зажечь бортовые фонари!