Текст книги "Механист"

Автор книги: Вадим Вознесенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ну-ну…

Механист даже не пытается подавить знакомый зуд под ложечкой. Наверное, их не излечить никакими экзорцизмами – бесов, шалящих даже в почти умирающем теле.

– Меня… – Он с трудом разлепил потрескавшиеся губы.

– Чего? – Собеседники снова повернулись в его сторону.

– Меня… не… спросили… – Вик сегодня невероятно разговорчив.

Хозяин усмехнулся:

– Во как! Может, цену поднять?

Девушка подошла поближе и присела на корточки.

– Ты не убийца? – то ли спросила, то ли утвердила она.

Вик вопроса не понял. Конечно, убийца – не маньяк, своих жертв не считает, но жизнь у него последнее время случалась насыщенная, и к смерти он относился равнодушно. Очень не нравится, когда тебя самого убивают, но это у всех так.

Только прозвучал вопрос несколько иначе – словно с подвохом. Не «убийца» сказала Ангел, а как будто имя назвала – Убийца. С большой буквы. Механист на всякий случай промолчал.

– Вик, а у тебя альтернатива одна – не хочешь, сгниешь здесь.

– Разрешите поправить, – выглянул из-за ее спины Сам. – Официально ты, братец, мертв. Убит в потасовке с сокамерниками. И бумаги я по-любому исправлять не намерен. Понятно излагаю?

Понятно. Вся эта мышиная возня с карцером – чтобы поссорить с Мамоной, дать ему повод убить чернокнижника на глазах у рабов и охраны. То есть в тюремном реестре Вик уже не значится, и отсюда ему теперь – или к Ангелу, или в глубокую штольню головой вниз.

Заточенный в развалинах грудной клетки Вика черт снова упрямо боднул:

– Варианты…

– Увидеть солнце. – Девушка выпрямилась. – И пройти по следам Легенды. Повезет – останешься в живых.

Такая альтернатива узнику пришлась по душе. Главное – самому не стать легендой.

– Вик… тор…

– Виктор? – переспросила его спасительница.

Он кивнул головой. Если уж у нее возникло желание называть по имени не так, как принято, – Старьевщиком, барахольщиком, чернокнижником, падальщиком, грабителем гробниц, руинным шакалом, еще десятком прозвищ, – то пусть называет нормально, не какой-то собачьей кличкой.

– Хорошо, Виктор, – поняла она без слов.

В ответ своего имени не назвала. Ладно, определился Вик, будет теперь Ангелочек.

Увидеть солнце после года жизни в неровном свете факелов и изредка при спокойном свечении газовых колб – нешуточное испытание для перестроившегося зрения. Ангелочек мгновенно сориентировалась и протянула Вику свои очки – узкую кожаную полоску с окулярами из затемненных стекол. Механист видел такие штуки у местных аборигенов в тундре и у кочевников в пустыне. Окуляры не только защищали роговицу от световой нагрузки, но и скрывали от окружающих отметины вокруг глаз в градациях от черно-фиолетового до желто-зеленого. До сих пор, кроме Ангела, Хозяина и тюремного травника, совмещающего в себе таланты анатома, Вика никто не видел – две недели, пока девушка втолковывала Самому свои премудрости, механист пролежал в потайной комнате начальственного кабинета. Выводил обоих Хозяин самолично каким-то тайным ходом. Пыльным трехчасовым маршрутом по заброшенным штольням с выходом на поверхность в добром десятке верст от тракта.

Проведенное у Хозяина время приятным назвать было трудно. Лечили Вика, не сильно церемонясь, – он и сейчас походил на мумию правителя ранних эпох: бинты и небрежные швы широкими стежками. Вместе с тем, наблюдая со стороны процесс обучения, прошедшие дни механист нашел если не познавательными, то любопытными.

– Направленный ток энергии, – знакомила девушка с теорией, – порождает в пространстве магнетическое возмущение, оно, в свою очередь, модулирует энергетический всплеск. И так – по затухающей, но бесконечной цепочке. Эфир пропитан этими колебаниями, несущими отпечатки источника.

Сторонний наблюдатель, Вик мысленно усмехнулся – забавная трактовка закона электромагнитной индукции. Спросили бы у него – наверное, принимая во внимание трагическую гибель Палыча, он единственный человек в Каганатах, способный достаточно корректно разъяснить физику некоторых процессов в контексте явлений, считающихся трансцендентальными. Впрочем, нужна ли им физика, она сейчас не в почете.

– Комплексный анализ такой информации, – продолжала Ангелочек, – требует невероятных затрат и подвластен разве что богам… Надмировым сущностям. Мы можем лишь научиться вычленять из массива некоторые шаблонные комбинации.

Старьевщик порадовался: некоторый базис у девчушки есть – попозже можно было бы пообщаться.

– Любое проявление, даже косвенно относящееся к конкретной личности, находится с данным субъектом в непосредственной мезомерной связи.

Это было понятно – мезомерия, суть теория резонанса. Вызывало недоумение – откуда она знает такие слова? Впрочем, Вику же они тоже откуда-то известны…

– Твоя задача – научиться правильно подхватывать настроенные на тебя потоки. Вообще, в каждом человеке зачаточно такая способность есть. Я помогу юстировать сознание, но маски придумывай сам.

Маски – мысленные образы, помогающие восприятию полученных данных. Способ отображения – это, конечно, дело сугубо индивидуальное.

Дальше шла практика или, как здесь говорят, выработка чуйки: прикладывание ладоней к вискам, направленная трансляция эмоций с дублирующим бормотанием вполголоса, коррекция – скучная рутина. Вик не вникал, насколько способным учеником оказался Хозяин, однако к концу недели тот уже ходил злой и взъерошенный:

– Такое ощущение – здесь про меня каждая собака херню всякую думает. Знать бы, кто и что конкретно…

«А ты чего ждал?» – улыбалась Ангелочек, да и Вик в своем углу тоже. Только таким заковыристым словечком можно характеризовать совершенно невнятный, но определенно негативный фон. Что ж, обладание способностью – это всегда бремя, пока не научишься толком распоряжаться.

– В расчете?

– Ну так.

А теперь Вик ежился в морозном воздухе, любовался забытым видом сверкающего на солнце инея, пьянел от запаха свободы и пытался определить пору года. Взяли его во второй половине лета, внутренний календарь отсчитал примерно год пребывания на каторге – выходило, сейчас предположительно осень. Самое начало – в приполярье первый снег появляется рано. Или конец весны, но это навряд ли.

– Какой месяц на дворе?

– Вересень, мм, сентябрь, – отмахнулась спутница.

Хорошего мало – заморозки быстро перейдут в морозы. Старьевщик скептически осмотрел обноски, выданные ему Хозяином на прощание. Исполосованная в драке с Мамоной куртка, наброшенная поверх видавшего виды свитера, являла собой лучший предмет гардероба. Вик глянул на разбитые, стоптанные ботинки и зарекся в последний раз вспоминать Латына и его обувь. Ангелочек выглядела не в пример презентабельнее – куталась в пушистый полушубок, словно не в тайгу, а на светский раут к Хану собралась. Поверх голенищ сапог меховые гетры до колен – загляденье. Внешний вид несколько портил рюкзак – безразмерный, перетянутый лямками, с пристегнутыми по бокам двумя тонкими недлинными мечами.

Интересно, она ими пользоваться-то умеет или так – для красоты таскает? Алые шнуры и кисти, отметил Вик, очень эффектно оттеняли черные рукоятки.

– Я в таких шмотках долго не протяну. – Механист ткнул пальцем в окаймленный ошметками засохшей крови разрез на боку куртки.

– А мне что?

– Наворожи чего-нибудь.

Не то чтобы Вик верил, будто можно доставать из воздуха теплые вещи, но общий уровень у девчонки внушал уважение – судя по откату. Когда Вика пытались вскрыть мэтры ханской магистратуры, отдача не сильнее была, чем после ее экспериментов. А там специалисты – уровень гроссмастера.

Ангелочек смерила механиста презрительным взглядом:

– Ты же механист?

– Так люди говорят.

– А такой точно сделать сможешь?

Легким движением она выдернула из-за спины один из мечей и, удерживая на раскрытой ладони, подала Вику эфесом вперед. Недавний узник сразу отметил изумительную балансировку оружия – не шатаясь, меч удерживался на ребре округлой гарды. Ангелочек тоже застыла, как на присяге. И на лезвии солнечные блики играют.

Голубых кровей девица, куда уж нам. Вик демонстративно вытер лапы о замусоленный свитер, бесцеремонно ухватил рукоять в кулак, поднес почти к самому носу и прокашлялся, брызгая слюной во все стороны. Полностью осознавая, что кощунствует, такое оружие требовало другого отношения – бережного, благоговейного. Но что не сделаешь, чтобы проверить нервы напарника. К тому же слишком легко она его передала.

Доверяет? Сомнительно. Недооценивает? Зря – придет время… Но пока вроде как союзники, да? Вик искоса глянул на спутницу.

Ох и перекосило, бедную. В другой раз умнее будет. А меч хорош.

Недлинный, лезвие чуть изогнуто, ковка многокомпонентная, невооруженным глазом видно, как бегут искры по рунам крупноколенчатого кованого узора. Мастерская работа. И это только снаружи, а что внутри?

Вик не сдержался – он несколько раз интенсивно провел языком по краям резцов, потом приложил нагревшийся от трения кончик к правому верхнему зубу мудрости и задержал дыхание. Обратный ток – постепенно, как при медленном всплытии с глубины, исчезло ставшее привычным давление. Мир поменялся. Он не стал лучше, наоборот – сложнее, непонятнее и объемнее. Механист всегда боялся этого ощущения, дающего, однако, возможность Услышать и Познать. Ощущение своей персональной чуйки.

Металл. Железо, графит, окалина и доломиты – классический рецепт булата. Что еще? Вик восхитился – в сплаве угадывались равномерные разводы ванадия, циркония, иттрия, еще какого-то редкоземелья.

Ух ты! Вспышки вкраплений радиоактивного тория, названного так в честь ледового молота великого Тора. Ториты добывали и в катакомбах, побочно, основной материал все-таки кристаллы, только те забои слыли самыми безнадежными, в них свой век проживали за полгода. А Ангелочек не боится такие штуки с собой таскать? Скорее всего, подпитывающая руны энергия изотопов была подконтрольна и сбалансирована. Оружие с большой буквы и заоблачной цены. Вику бы такой инструмент, он бы и наговоренный узор на составляющие расплел…

Дзинь! Звоночек. Механист ловит на себе заинтересованный взгляд спутницы и моментально втягивает в рот морозный воздух, охлаждая зубную коронку. Девчонка отбегает в сторону – ее рвет. Когда барьер включается внезапно – это вдвойне неприятно. Вик тоже приходит в себя, анализирует: проникновение поверхностное, похоже, гостья зацепила только эмоции – восторг и восхищение чужой работой.

– Что, понравилось? – подтвердила его умозаключения как ни в чем не бывало вытирающая рот тонким батистовым платком Ангелочек. – Смог бы так?

Хороший вопрос. Вик тоже решил сделать вид, что ничего не произошло. Меч. С подобным произведением искусства он столкнулся, пожалуй, впервые. Конечно, если иметь хорошую кузницу, инструмент, материал, ингредиенты и, самое главное, время – скопировал бы, наверное. Скопировал – и только. Почти нехотя протянул меч обратно. На мгновение вспыхнуло юношеское желание несколькими перекатами рубануть воздух, послушать, как поет сталь на ветру, – подавил, нечего до времени раскрываться.

– Да, – вложил в ответ максимум невозмутимости.

– Ну так сделай. Сейчас.

Ха, сейчас! Вик лениво пояснил:

– Это же технологический процесс. Без оборудования и компонентов…

– Так чего тебе наворожить?

Вик позволил себе улыбнуться, стоило огород городить – нет так нет. И все же легче из рукава задрипанную телогрейку с валенками вытащить, чем подобный шедевр выковать. В любом случае – спасибо, что показала.

– Так хоть шарф дай.

Ангел на секунду задумалась и размотала с шеи мягкий шерстяной шарф.

– Это действительно не так просто, – начала девушка, – особенно здесь. Практически полная изоляция. У вас тут все за счет внутренних резервов и автономных источников.

Если автономный источник – клинок из тория, то можно себя не стеснять. А насчет полной изоляции Вик не понял.

– Видишь? – Ангелок достала из-за пазухи бесцветный камень величиной с кулак, мутноватый по всей поверхности и девственно прозрачный на месте небольшого скола.

Еще бы – Вик таких наворочал за год. И размером намного побольше бывали. Очень намного. Спрос на них в обитаемых землях сумасшедший. Действительно, обостряет восприятие, прекрасно улавливает и аккумулирует информационные и эмоциональные потоки, незаменим при астральных запросах. По гармоничности на порядок превосходит остальные самоцветы, включая цитрины, раухтопазы, аметисты, халцедоны, сапфиры и даже черные морионы. Сверхчистый кварц, он же горный хрусталь. В свое время Вик ему тоже применение находил.

– Не поверишь – увидела, не удержалась. Совершенная структура. У нас эти месторождения тысячу лет как иссякли, такая ценность – за бусинку можно караван купить. А вы по ним кирками.

Механист фыркнул – а чем их, спрашивается, зубочисткой выковыривать? Есть месторождения – наверное, предкам этот кварц не особо нужен был. Золото с платиной-то подчистую выгребли. И вообще, что это за разговоры – у нас, у вас?

– Такие, – она подбросила свой кристалл, – вообще под ногами валяются…

Под ногами, не под ногами – учет тоже до бисеринки.

– Но не о том речь – взять взяла, а вынести не удалось. Это мне-то! Пришлось выкупать.

Конечно, рудниковые ищейки его за версту чуют – они и жилы разведывают, и оборот контролируют. Профессионалы. Да и не утаишь такую энергетику.

– У каждого из ваших узкая специализация без привязки к концепциям и доктринам. Сами как самородки. Иногда смотрю – смех берет, кустарщина, однако то там проколюсь по мелочи, то здесь. Дай вам заемные силы…

Вик покачал головой – проняло девчонку, допекла суровая действительность. Ангелочек тем временем протянула шарф.

– Это мне насовсем? – уточнил Вик.

Хотя мог и сам догадаться, что после него она даже портупею носить не будет. И нечего так смотреть.

– Нож можно?

Протянула широкий охотничий нож с серебряной чеканкой на лезвии.

– Спасибо.

Вик одним движением располосовал шарф на две половины, снял задубевшие ботинки и свернул нечто вроде портянок – тепло и сухо. Заработал еще один полный презрения взгляд.

Это ничего, что спина открыта всем ветрам, – главное, ногам комфортно. Ткань любопытная – гладкая, словно шелк, но мягкая и толстая, как шерсть.

Девушка осмотрелась по сторонам, ориентируясь на местности. Чего там ориентироваться – справа аккуратным покатым конусом упирается в небо гора Неройка. Это правда – рыть невозможно, только кайлом долбить. На самом деле «Неройка» на местном наречии что-то вроде «Старый хранитель гор». Ее недра кротовьими норами буравят многочисленные туннели – недавнее пристанище Вика, рудник Додо. Отчего так прозвали, Старьевщик не знал – говорили, издревле повелось.

Вик в принципе эти места знал – Хозяин вывел своих гостей в стороне от речки Шайтанки, над правым берегом которой серпантином вьется дорога к руднику. Если по уму, то идти им сейчас до базы Неройка. Оттуда формируются караваны в Ханство, хорошо охраняемые янычарами, богатые кварцами, проходящие через укрепленные узловые точки Саранпауль и Сосьва. А оттуда добротная, наезженная дорога до крепости Березово – северо-западного форпоста каганата Югра. Там уже земли хоть и пустынные, но полностью подконтрольные Хану. Разбойники почти не шалят, и действенная система коммуникаций. В любую точку империи проход открыт – только ментовки на пикетах предъявляй.

Механист знал и другое – ни один сканер его там не пропустит, а значит, маршрут тупиковый.

– Не знаю, – протянула девушка в ответ на вопрос «А куда вообще путь держим?», – надо обдумать. Я некоторые надежды на встречу с тобой возлагала. Тогда бы сразу туда. – Она кивнула головой на запад, в сторону пересекающего материк с севера на юг, тянущегося вдоль линии горизонта горного хребта.

Через цепь невысоких вершин и перевалов – на ту сторону. Официально считалось, что за Каменным поясом цивилизованной жизни нет. Вик совершал вылазки в те края, только южнее, далеко на север не забирался. Жизнь там была иногда необычная, а иногда вполне нормальная – где как. Чем глубже на запад, правда, тем опаснее из-за диких законов и суровых нравов.

Действительно – по пути. Это если бы Вик был тем, кто ей нужен. А иначе? Ему по здравом размышлении лучше всего податься вдоль гор на юг. Со скоростью, опережающей наступающие на пятки морозы. Маршрут он более-менее представлял – если четко держаться направления, через три-четыре недели смог бы добрести до маленького полузабытого городка, приютившегося у подножия гор. Называется Качканар. Примечательно в нем то, что оттуда начинаются все ходки через Каменный пояс, но не это главное. Там, в мертвых рудниках, в одной из заброшенных штолен, – его схрон. Самое лучшее Вик в памятные дни охоты растерял, но в Качканаре тоже собрана неплохая коллекция плюс детали. На ноги бы встал.

Небольшая проблема – две трети пути до городка дорог вообще нет. Заросшие тропы по границе тайги и горной тундры и никаких признаков жилья. Холод и голод – охотой промышлять невозможно. Нечем.

– Наверное, стоит к обозу пристать, – продолжила спутница. – Куда они отсюда идут?

– Известно куда – в Ишим, к Хану. Только караван ходит раз в месяц, следующий соберется где-то через неделю – семь дней возле Неройки мне не продержаться. В лесу – сдохну от холода, а на базе не только янычары, там гоблины бывают. Узнают – вилы.

– Слушай, почему вы охранников гоблинами называете?

Вик слегка опешил от перемены темы, попытался сформулировать:

– В большинстве своем набирают их из местных, коренных. Похожи – невысокие, ноги кривые, лица плоские, узкоглазые…

– Ха, может, еще и зеленые? Ты настоящих-то гоблинов видел хоть раз?

Где же их Вик увидит? Дураку известно: гоблин – существо мифическое, сказочное.

– А сама?

– Конечно. На жаб смахивают – с твоими аборигенами ничего общего.

– Ну, будем считать – наши такие же бестолковые.

– Не скажи, гоблины – лучшие стихийники.

Что она мозги пудрит? Может, у них там на западе и русалки водятся?

– Хорошо, – махнул Вик рукой, – в следующий раз предложу переименовать.

Механист никак не мог определить для себя отношение к Ангелочку. И не всегда понимал – то железная леди, а иногда девчонка девчонкой. Вообще-то ей на базе бояться нечего, однако подстраивается. Вот и сейчас – присела на корточки перед собранным хворостом и вздохнула, рассматривая сучья и еловые лапки. Конечно, сырые – где сейчас столько сухих найдешь? А ведь ей этот костер не нужен. Это Вику в дорогу травник несколько пакетов своего сбора дал и каждые два часа наказывал отвар пить. И обязательно в горячем виде. Травники всегда в почете будут – у них сила настоящая, живая, от матери-природы. Хороший энергетик, конечно, быстрее на ноги поставит, но куда он потоки распределит, никому не ведомо. Вик энергетикам не доверял, он и от услуг Ангелочка отказался, когда узнал, что жизненно важные органы не задеты. Только ее пилюли горстями жрал – от них и правда легче становилось. А истинные целители-энергетики во всем ханстве наперечет, для того чтобы чужие поля без последствий перестраивать – одного таланта мало.

Девушка немного раздвинула сооруженную механистом конструкцию из лапника и удовлетворенно кивнула, увидев внутри пирамидку из сухих щепок. Вик двинул бровью – посмотрим, на что способна. Ангелочек закрыла глаза, на ее виске проступила тонкая синяя венка, и в сердце костра в то же мгновение весело полыхнул обрадовавшийся пище огонь. Молодец. Никакого тебе предварительного тления или робкого дымка, даже раздувать не нужно. Не то чтобы Вик сомневался, но с неуправляемыми стихиями работать на порядок сложнее, чем с подконтрольными энергиями. Хороша, как и ее мечи.

– А слабо воду без костра закипятить? – не удержался механист от замечания, размещая над пламенем котелок со снегом.

– Можно, только я процесс парообразования снижением давления стимулирую, при этом точка кипения в два раза ниже нормы. Не думаю, что в этом случае отвар как следует настоится. Да и ты разве не хочешь у костра погреться?

Съел. Вик оценил заботу. Или так беспокоятся об охотничьей собаке или породистом рысаке? А все-таки есть заинтересованность, зря она Хозяину о чистосердечности говорила. Время покажет, что ей от него надо.

– А кто тебя на базе узнает? – вернулась девушка к прерванной теме. – Скажу, что слуга, под волков попал.

Вик провел рукой по подбородку. Если не снимать очки, глаз никто не увидит. Все волосы с его тела травник, чертыхаясь и поминая о личной гигиене, удалил, а значит, не выдадут в нем каторжника всклокоченная шевелюра, неопрятная борода и кочующие между ушами вши. Представил себя со стороны: длинный, тощий, лысый, болезненно бледный, да еще с закрытыми темными стеклами глазами – типичный малефик. За слугу-прозектора при посвященной вполне сойдет. Фон у амулета не интенсивный, навскидку не определишь, а сканировать там никто не станет – специалистов нет и вообще не принято. Земли, как ни крути, свободные. Шмотками разживется, а там видно будет.

– Ну, – Вик уже грел ладони над тянущимися вверх огненными языками, – может быть…

К базе подошли ближе к вечеру. Хорошо укрепленный острог с пятиметровым тыном, вышками по углам и распахнутыми створками массивных ворот. Естественно, их присутствие было замечено задолго до приближения, однако никакого ажиотажа не вызвало. Один часовой на воротах лениво опирался на баллисту, боеголовка которой начинена, скорее всего, какой-нибудь ядовитой гадостью, второй некоторое время вел путников, наблюдая в перекрестье прицела, затем зачехлил оптику и отложил арбалет в сторону. Янычары. Заговоренные доспехи, наложенные на оружие заклятия и талисманы-аккумуляторы, в основном повышающие жизненные показатели при разряде. И как минимум начальный уровень боевого ведовства. На порядок превосходящие гоблинов и уверенные в себе настолько, чтобы не волноваться по поводу появления из леса всего двух человек. Окрестности Неройки – свободная территория, исключительного права на добычу у Хана здесь нет, а потому частных старателей встретить не редкость. База открыта практически для всех – закон приграничья.

– С чем? – поинтересовался янычар у Ангелочка, когда путешественники приблизились на расстояние броска копья.

– К каравану на Большую землю хотим пристать.

– Через десять дней, – не обрадовал часовой.

И что теперь делать? Полторы недели по лесам бродить?

– Перекантоваться у вас можно? У меня слуга ранен.

– С разрешения коменданта. Только сегодня я бы не советовал.

– Что так?

– На стакане Кэп, – ухмыльнулся янычар.

– Так пропустишь?

– От него сейчас даже гарнизонные шлюхи прячутся.

– Я попробую.

– А, иди – хуже не будет.

Когда путники уже удалялись от ворот, тренированный слух Вика уловил, как один янычар поделился с другим впечатлениями от форм его спутницы.

– Может, Кэпу понравится, – вздохнул тот в ответ.

– Нашему капитану сейчас поможет только маленькая победоносная война с превосходящими силами противника.

– Да я сам скоро на стенку полезу – устал отдыхать… меняться пора.

В капитанский кубрик впустили почти без разговоров. Скептический взгляд ординарца говорил: существующие проблемы – ничто по сравнению с тем, что можно нажить, засовывая голову в пасть тигра.

Россыпь битого стекла у входа. Скупая обстановка и дорогостоящее оборудование на рабочем столе. Кристалл связи, цилиндры объемных резонаторов, оптические усилители и виднеющаяся в окне фокусирующая тарелка. Неужели это дешевле, чем содержать хорошего связного? Не очень надежная система, основанная на поверхностных разработках ханской магистратуры. Но потенциально действенная. Вик прикинул, что при грамотной настройке мощности хватит для захвата направленной передачи с Дальнего Востока. Сложенные аккуратной стопкой вахтенные журналы, а рядом с ними обглоданный селедочный хвост, вогнанный в столешницу армейский тесак, пустая на две трети бутылка с прозрачной жидкостью и перевернутый граненый стакан со сколами по кромке. Там же – ноги в рифленых подкованных сапогах. Их владелец – широкоплечий верзила в кожаном камзоле, потертом в местах сочленений, надеваемых поверх доспехов, развалившийся в деревянном кресле. Голова запрокинута, глаза закрыты, обросший щетиной кадык периодически опускается вверх-вниз – стойкий запах перегара свидетельствует, вместе с уровнем небритости, о минимум четырехдневном запое. Кэп на конкретном стакане.

Не меняя позы, не открывая глаз, вообще не шевелясь, капитан почти ласково послал гостей прямо с порога.

Ангелочек и не подумала уходить. Комендант опустил руку, выдернул из шеренги пустых бутылок похожий как две капли на остальные сосуд и одним движением кисти швырнул его в путников.

Горлышко еще не оторвалось от пальцев, а из-за спины девушки уже вынырнул и со свистом рассекал воздух меч. Звон, хрустальные брызги, Вик на всякий случай зажмурился, забыв об очках, и понял происхождение осколков на полу. Еще там были капли крови. Кэп разлепил веки, постарался собрать в пучок разбегающиеся глаза и смерил гостей удивленным мутным взглядом. Увидев в руках девушки оружие, он радостно осклабился, потянулся за торчащим в столе тесаком и обиженно хрюкнул, когда меч Ангелочка по безукоризненной амплитуде вернулся за спину. Действительно, янычарам тяжело вдали от шума битв.

– Офицер, я могу помочь вывести токсины из вашего организма, – заявила девушка.

– А на хрена? – не понял Кэп. – Мне и так неплохо. Лучший способ борьбы с похмельем.

– Не алкоголь, капитан, а токсины. Вы допьете то, что у вас осталось, потом ляжете спать, ночью ни разу не проснетесь, а утром будете со свежей головой, нормальным давлением, отдохнувшей печенью и спокойным желудком.

Да, она умеет находить слабые места в людях, эта девчонка. Вик представил, как она беседовала с Хозяином: «Вы не доверяете подчиненным? Эти тупоголовые наживаются левыми поставками и не желают отстегивать комиссионные? Хотите быть в курсе событий, но не знаете, как это сделать? Спросите у меня!» Ну, или что-то в этом роде. Одни польстятся на тайну ковки совершенного оружия, другие – на власть информированности, а третьи – на посулы освободить от банального бодуна. Кэп задумчиво икнул:

– В мозгах ковыряться не дам.

Это механист одобрял. Гормональная регуляция метаболизма координируется в организме центральной нервной системой. А значит, для стимуляции обмена веществ, ориентации его на нейтрализацию угнетающих факторов необходимо глубокое проникновение в подсознание. До уровня рефлексов. Ничего хорошего от такого препарирования ожидать не стоит.

– Не беспокойтесь – это алхимия.

– Алк… химия? Точно ни разу не проснусь?

– Распорядитесь, чтобы нам предоставили ночлег, если утром будут претензии – отвечу.

– Ответишь, – согласился капитан, – давай свою отраву.

Ангелочек кивнула, и Вик здоровой рукой подхватил сброшенный ею рюкзак. Хорош слуга – хозяйка поклажу носит. Было понятно, что свои вещи девушка механисту не доверит, но в будущем стоило и себе на плечи нагрузить какой-нибудь тюк. Для поддержания легенды.

Его спутница тем временем извлекла из поклажи кожаную сумку, раскрыла ее и начала копаться среди склянок и пакетиков.

– Может, у тебя там пара гондонов завалялось? – заглянул через плечо Кэп.

Вик еще больше проникся расположением к янычару – заговоры от любовных хворей, равно как практика натирания чесноком, считались мерами сомнительными и неэффективными. Разумные люди пользовались изделиями из овечьих кишок.

Ангелочек промолчала. Вик не думал, что она нуждается в контрацептивах, – эта если и подпустит к себе, то только с соответствующей справкой.

Секундой позже девушка нашла нужный препарат и попросила налить в стакан остатки жидкости из бутылки. К несчастью, содержимого оказалось больше, чем вмещала посуда капитана.

– Добей, – приказала она Вику.

– Чего? – Хозяин побагровел от такой наглости.

– Не стоит оставлять, – пояснила девушка. – Если вы после хоть грамм выпьете – эффект не гарантирую.

– А-а-а… га!

Сомневаясь, что эта бутылка у капитана последняя, механист махнул, что называется, с горла. На каторге горячительным отчего-то не баловали. Жидкость огнем осушила ротовую полость и раскаленным потоком устремилась вниз по пищеводу, добралась до желудка и там обосновалась пылающим озером. Температура тела поднялась на пару градусов, а из глаз брызнули слезы.

– А-а-а… га?! – радостно повторил капитан.

Вик тоже оценил чистоту продукта. Спирт. Неизвестно, как с остальным лабораторным барахлом, но с перегонной ретортой на базе работать умеют. Ангелочек высыпала невзрачный белый порошок в стакан Кэпа и начала старательно размешивать грязной чайной ложкой, подобранной рядом на столе. Осадок даже в такой активной среде растворялся медленно.

Все эти яркие цвета в зельях – добавленные красители, бурлящая пена, стелющийся дым, стекающий через края сосуда, – спецэффекты, создаваемые алхимиками для придания значимости в глазах обывателей. А вот таким мутноватым растворам хотелось доверять.

Комендант подозрительно осмотрел стакан на свет, вздохнул, еще зачем-то поболтал и опрокинул в себя. Сначала скривился, потом проглотил и пожал плечами:

– Пойло как пойло.

Закусывать не стал, вроде и нечем было. Вику ведь тоже ничего не предлагали. Аппетитно зевнул.

– Офицер, будьте добры, – напомнила Ангелочек, – распорядитесь насчет нашего ночлега – состав быстро действует.

Кэп закивал головой и свистнул ординарца.

Сославшись на распоряжение моментально отключившегося коменданта, путники получили просторную гостевую комнату с двумя койками и паровым отоплением – роскошь, учитывая удаленность базы от столицы.

– Подействует? – спросил Вик, когда они наконец остались наедине.

– Антидот? Он даже желчь мантикоры выводит. Интересно, проснется капитан до полудня? Вместе со спиртом ожидается убойный эффект.

– Зачем тогда мешала?

– Чтобы быстрее вырубился. Во-первых, дай ему время, он бы еще бутылку вылакал, а это уже чревато, во-вторых – нужны тебе лишние вопросы? Спит и спит, а завтра ему полегчает, так мы будем как старые знакомые.

И все-то у ней просчитано. Вик тоже думал – самый умный, пока чуть не зарезали. Внепланово, из-за того, что одна девчонка приняла его за некую загадочную личность.

– Сходи посмотри – у них тут баня есть?

Вик в глубине души возмутился – раскомандовалась! Может, ей потом еще и спину намылить? Или веником отходить? А неплохо бы. Однако раз назвался слугой – будь на побегушках.

Механист выскочил во двор и отправился искать парную. Изнутри база казалась совсем небольшой. Высокий тын окружали десяток домов и несколько длинных сараев, сложенных из массивных просмоленных бревен. Гарнизон тут, скорее всего, тоже скромный – примерно рота. С другой стороны, в такой заснеженной глуши пять десятков янычар – внушительная сила.