Текст книги "Другие времена (СИ)"

Автор книги: Вадим Розанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Розанов Вадим Вадимович
Другие времена

Другие времена, другая церковь

Отчасти это – мемуары. Воспоминание о действительно других временах и другой церкви. Отчасти, если дочитаете до конца, объяснение многих странностей все в том же проклятом деле «бога Кузи» (начинается на стр 9, если кому не терпится).

Итак, 2001-й год. Мы с моей первой женой Лидией едем в очередную командировку в Финляндию. С самого начала все было немного как-то странно. Хотя к этому моменту из 25 лет своей службы в МИДе я был связан с Финляндией лет восемь – четыре года в Хельсинки сразу после окончания института, с 1976-го по 1980-й, и затем четыре года в Москве, собственно в МИДе, и даже формально знал финский язык, но от Финляндии я был к этому моменту очень далек. Намного лучше владел норвежским, английским и шведским, занимался участием России в "большой восьмерке" и вообще числился в "аналитиках". Но когда подошел срок очередной командировки – а чем выше поднимаешься по дипломатической лестнице, тем с этим становится сложнее, то варианты как-то не очень вдохновили. В очередной раз удивив окружающих, я отказался от должности посла в Непале. Если честно, просто физически не переношу жару, а почитав несколько недель почту из Катманду, пришел к выводу, что наш тогдашний посол там всеми возможными средствами пытался доказать Москве, что держать в Непале такого выдающегося дипломата просто неразумно. Человек явно рвался оттуда. Оказаться через пару лет в таком же положении не хотелось. И неожиданно всплыл финский город Турку, где уже несколько десятилетий существовало наше Генеральное консульство.

Во времена расцвета советско-финской торговли в 70– и 80-е годы прошлого века этот город – бывшая столица Финляндии – для нас был действительно очень важен. На западе Финляндии для нашей страны строились десятки судов, да и вообще, чего только не производилось для СССР на многочисленных финских заводах и фабриках. Холодильник "Розенлев" из "Бриллиантовой руки" помните? А была еще одежда, обувь, бумага и многое другое. Так что Генконсульство было своеобразным центром для многочисленных советских торговых представителей, моряков и прочих временно командированных в эту страну советских граждан.

Но времена изменились и в начале нулевых наши консульские учреждения в Финляндии в основном стали визовыми центрами для финнов и нотариальными конторами для переселившихся туда российских граждан. В те времена их насчитывалось уже несколько десятков тысяч.

От подобных дел я был довольно далек, поскольку недавно вернулся с Окинавы, где мы с успехом провели первое заседание "восьмерки" с участием нового президента России, но было даже интересно попробовать свои силы в качестве "директора визового цеха". Кто бы знал тогда, чем это обернется через 15 лет.

Так мы с Лидой туда и поехали.

Свои отношение к Богу в этот момент я бы охарактеризовал как пассивно-уважительное. Я уже давно крестился, но церковная жизнь оставалась для меня тайной за семью печатями и я как-то не считал себя достойным в ней участвовать. Ко всем же житиям и преданиям, откуда и черпается основная церковная мудрость, я и тогда, и сейчас относился и отношусь с большим скепсисом. Наверное, потому, что вообще не верю официальной, из учебников и книг, истории. В силу своей профессии слишком много раз видел, как на самом деле она делается, а затем невероятным образом искажается действительная подоплека исторических событий. Уверен, что так было всегда и везде. Лида в плане церковной жизни была намного более продвинутым человеком.

Среди членов русской колонии Турку я встретил иеромонаха Никиту Добронравова, который как раз недавно приехал туда учиться в шведоязычную Або Академию по церковному обмену с лютеранской церковью Финляндии. Предполагалось, что одновременно он будет окормлять русские приходы на западе Финляндии.

Теперь пару слов о русской церкви в Финляндии к этому моменту. Параллельно с финской православной церковью – она относится к константинопольскому патриархату – в стране существовало два старых, возникших еще в 20-е годы прошлого века, русских прихода в Хельсинки. Как это часто у нас бывает, между собой они не очень дружили, но главное – они явно не могли удовлетворить религиозные запросы наших соотечественников, разбросанных по всей стране. Не скажу, чтобы этот вопрос стоял перед всей русской диаспорой. Кто-то – в основном из числа ингерманландцев – нашел себя в лютеранской церкви, некоторые стали членами финских православных приходов. Но в нескльких городах постепенно стали складываться группы тех, кто видел себя только в рамках русского православия. На территории моего консульского округа, а это была почти треть Финляндии, такие группы сложились в городах Турку и Пори. Вера этих людей действительно вызывала уважение. Для многих из них посещение службы в Хельсинки требовало многочасового путешествия в автобусе, а кое-кто на основные церковные праздники вообще уезжал в Россию.

Как правило, эти группы были все же достаточно слабы в экономическом отношении и о постройке собственных храмов или покупке зданий для их устройства речи вообще не было.

Генеральное консульство представляло собой довольно мрачное кирпичное трехэтажное здание постройки середины 70-х годов. Места в принципе для всего хватало, но излишков не было. Однако через пару дней после приезда от одного из сотрудников я услышал слово "клуб". Это меня насторожило: никакого клуба в здании не было. Выяснилось, что рядом с основной территорией, за забором, как раз посередине между Генконсульством и соседствовавшем с нами краеведческим музеем, на отдельном участке находится небольшое (около 40 метров) одноэтажное, но с высотой потолков под 5 метров, вытянутое кирпичное здание, которое было передано городскими властями Генконсульству на исходе советского периода для использования в качестве клуба. В те времена для членов советской колонии там крутили фильмы и читали лекции. В начале 21-го века развлечения подобного рода были как-то уже не особенно актуальны, и здание стояло пустым. Несколько стульев, складной стол для настольного тенниса – обстановка полного запустения.

Как раз накануне мы обсуждали с о.Никитой перспективы "церковного строительства" на западе Финляндии. Он, еще сравнительно молодой человек, выпускник духовной академии и в прошлом сотрудник ОВЦС, был преисполнен энтузиазма, но я, откровенно говоря, таких перспектив не видел. Материальная база отсутствовала напрочь. Наличие этого клуба несколько меняло дело. Я показал его о.Никите, а затем и благочинному патриарших приходов в Финляндии о.Виктору Лютику, специально для этого приехавшему из Хельсинки.

Теоретически для устройства храма здание подходило. Можно было отделить в торце алтарную часть, при входе имелась маленькая комнатка, вполне пригодная для принятия исповедей. Покровский собор в Хельсинки, где был настоятелем о.Виктор, мог на первых порах помочь с иконами и некоторой церковной утварью. Но дальше начиналась большая церковная политика.

Финская православная церковь очень внимательно следила за всеми действиями русских приходов в Финляндии. Приток наших соотечественников в страну в 90-е годы финские православные воспринимали, в первую очередь, как возможность пополнение своей паствы, которая к тому моменту спустилась до уровня примерно 10% всех верующих. Так что новые русские приходы и храмы финнам были не нужны по определению. Но здесь – территория диппредставительства, а в традициях дипломатии, и не только старой русской, присутствие в составе дипмиссий и священников, и храмов.

Изучив вопрос с современной российской дипломатической точки зрения, я узнал, что за 90-е годы в наших диппредставительствах были открыты два храма – в Баку и Праге. В обоих случаях это была заслуга посла Н.Т. Рябова. Так что мы стали бы третьими.

Ну, как говорится, Бог любит троицу. И мы приступили.

Начинать такие вещи всегда надо со своих. Сначала была разборка с четырьмя департаментами МИД России. Комментарии были интересные. Из самых ярких: "А синагогу и мечеть ты тоже открывать будешь?" Не всем это понравилось и в посольстве, которому мы, естественно, подчинялись. Ну, ничего, договорились.

Но здание-то принадлежало городским властям Турку. Без их согласия "перепрофилировать" клуб в храм было не корректно. Мэр города Армас Лахониитю, любивший вспоминать свои встречи с В.В.Путиным, моей просьбе удивился, но все же дал согласие при условии, что против нашего начинания не будет возражать финская православная церковь. И вот зимой 2002 года я запросился на встречу к главе этой церкви архиепископу Льву (в ФПЦ архиепископ стоит выше митрополитов).

Резиденция архиепископа Льва находилась в городе Куопио, а это почти 600 километров от Турку. Я понимал, что от разговора с ним зависит все, и был готов ехать к нему в любой момент. И надо же такому случиться, что накануне нашей встречи, гуляя утром с собакой, я подскользнулся, упал – нет без гипса, но правую руку отсушило до локтя. Как назло, в силу ряда причин брать с собой кого-то из сотрудников было нельзя, так что эту поездочку через всю Финляндию за рулем с одной левой действующей рукой я запомнил надолго. И уже тогда понял: легко это дело не пройдет.

Разговор с архиепископом был долгим и трудным. К счастью, он не очень привык иметь дело с дипломатами, и в качестве основного аргумента использовал тезис о канонической территории. С богословской точки зрения мои дилетантские рассуждения о том, а что такое эта территория: леса, поля и горы или люди, чьей канонической территорией является Антарктида, и почему в данном случае архиепископ не вспоминает опыт послереволюционных лет, когда миллионы русских православных разъехались по миру и никто не препятствовал им в создании своих приходов и даже епархий, критики, конечно, не выдерживали, но возражать против открытия нового храма Льву было просто трудно морально, и в конце концов мы договорились. Он, правда, просил, чтобы наша часовня использовалась в основном для обслуживания потребностей сотрудников Генконсульства.

Сегодня я не сомневаюсь, что на позицию архиепископа повлияло мнение его "старших братьев" – лютеранской евангелической церкви Финляндии. Глава этой основной финской конфессии архиепископ Парма имел свою штаб-квартиру в Турку, мы с ним подружились, и, как он мне сам позднее признался, на него большое впечатление произвели как-то сказанные мною слова о том, что дипломаты – тоже люди и имеют свои духовные потребности. Среди помощников архиепископа тогда был замечательный священник и человек – Тимо Русквист. Он для меня стал как бы образцом лютеранина – скромный, немногословный, очень доброжелательный, надежный и необыкновенно эффективный партнер и замечательный друг.

Так что согласие было получено, мэр города подтвердил своим письмом, что не возражает против новой формы использования здания, о.Никита к этому моменту собрал вокруг себя группу будущих прихожан, приход Покровского собора передал нам несколько икон, кое-какие работы произвели своими силами в свободное время – приподняли пол в алтаре, наладили освещение – дело двинулось. Храм был освящен сначала малым чином с участием местных русских священников, а затем и полным. Так и появилась в Турку церковь в честь Успения Божьей Матери.

К пасхе 2002 года мы, однако, не успели, и службу тогда провели в главном "приемном" зале Генконсульства. Было действительно здорово. Жители соседних домов и случайные прохожие, правда, сильно удивились, встретив крестный ход, выходящий из ворот Генконсульства.

Борьба на этом, к сожалению, не закончилась. К концу 2002-года тучи над моей головой сгустились. Кое-кто из моих тогдашних непосредственных руководителей не особенно и скрывал, что колокольный звон им решительно не по душе. В результате в Генконсульство зачастили проверки, появились жалобы, в том числе и о том, что я якобы заставляю сотрудников посещать службы. Вот уж чего никогда не было, скорее наоборот, люди обижались, когда я начинал делать что-то сам, не обращаясь к ним за помощью. Помню, как затеял сам наращивать пол в алтаре – пилить и стучать молотком умею, как минимум треть дачи построил своими руками – в выходные, когда народ уехал на рыбалку. Рыба что-то не очень клевала, и, узнав у дежурного чем я занимаюсь, мужики вернулись в город, мягко объяснили мне, что я неправ, поскольку церкви на Руси строить принято всем миром. Что было потом описать трудно, надо было видеть. Запланированное мною на пару дней мы сделали впятером часа за четыре и даже удостоились похвалы возглавлявшего этот процесс квалифицированного рабочего Генконсульства Николая Валентиновича – профессионального строителя, между прочим: мол, ничего получилось.

И вот, помню в конце декабря 2002-го года, проводив в аэропорту Хельсинки очередную московскую комиссию, аккуратно намекнувшую мне, что выходом из создавшегося положения могло бы быть мое заявление о возвращении в Москву по семейным обстоятельствам, я возвращался ночью в Турку по заснеженным финским дорогам и думал. О чем, собственно говоря, идет речь? О моей профессиональной и житейской судьбе? Она на одной чаше весов. На другой – только что открытый храм, будущее прихода. И они хотят, чтобы я, потомственный русский дипломат, выбрал шкурный интерес? Подавятся. Я реально почувствовал себя человеком, у которого за спиной храм, и его надо защищать. Жена, когда я рассказал ей о своем выборе, меня полностью поддержала.

Ожидались неприятности, но вместо них начали происходить чудеса. Сразу же после Нового года выяснилось, что бывший сотрудник Генконсульства – автор "разоблачений" в мой адрес, мягко скажем, здорово провинился. А если конкретно – был уличен в крупной спекуляции спиртным и табачными изделиями. Что-то такое я чувствовал и поэтому отказался продлить ему командировку, что и стало причиной конфликта. В результате "кадровый компас" МИДа поменял полюса. Вроде как торжество справедливости. Такое иногда бывает. Почти одновременно из ОВЦС в МИД поступило письмо, где наше Генконсульство приводилось как успешный пример соработничества загранучреждений МИД с миссиями Московского Патриархата. После этого все окончательно забыли о каких-то претензиях в мой адрес, тем более, что объективные – цифровые – показатели нашей работы демонстрировали постоянный рост. А тут еще и церковный орден от Патриарха приехал. Владимир 3-й степени. Приятно. Казалось бы, можно вздохнуть и расслабиться. Но не тут-то было.

Пожалуй, самым активным на территории нашего округа был православный приход в г. Пори (130 км от Турку). Там даже сумели оборудовать временное подобие домового храма в съемной однокомнатной квартире. И вот там-то и образовалось очень интересное стечение обстоятельств.

Финская православная церковь завершила строительство в этом городе своего нового храма, и старое здание в результате высвобождалось. Это был классический одноэтажный финский дом в центре города, хорошо приспособленный для церковных нужд. Помимо собственно помещения церкви там были и квартира священника, и помещения для приходской деятельности. В целом метров 170, если мне память не изменяет. И принадлежало это здание городским властям.

А в июне 2003 года в Пори должна была состояться встреча министров иностранных дел государств Балтийского моря, в которой предполагалось участие и нашего министра И.С.Иванова.

Не воспользоваться таким случаем было нельзя.

То, что произошло потом, неверующий человек назовет успешным примером бендеризма, я же считаю, что Господь просто вел меня за руку. Дело было так.

Прихожане из Пори подписали подготовленное мною письмо на имя И.С.Иванова с приглашением посетить их во время визита, и оно ушло в Москву. Я же встретился с мэром Пори (православным финном!), рассказал ему об этой их инициативе, посетовав на их стесненные "жилищные условия", и попросил удовлетворить их просьбу о передаче русскому приходу в аренду высвобождающегося здания. По не очень понятной мне причине именно в Пори русских было довольно много и отношение к нам там было неплохое. Помнили, наверное, и прежние времена, когда на местных верфях строили массу судов для Советского Союза. Да и просьба Генконсула. Такое не каждый день бывает. Одним словом, мэр согласился.

И тогда наши прихожане опять показали, как умеют работать русские люди, когда речь идет о церкви. Откровенно говоря, здание передали им в довольно ободранном виде. И вот за какой-то месяц прихожане – в основном женщины – сумели привести и его, и прилегающий участок в очень приличное состояние.

Но чудеса продолжались! И.С.Иванов согласился приехать к ним! Правда, сначала мне пришлось свозить в Пори инспекторов из Хельсинки и Москвы, и выслушать от них массу нелестных комментариев в адрес подобных "инициаторов".

И вот, завершив встречу с коллегами и хорошо поругавшись с некоторыми из них, 11 июня (дата важна) уже по дороге в аэропорт Министр подъезжает к храму, где его встречает толпа прихожан, русский священник, мэр города. И все это под триколором. Игорь Сергеевич очень достойно вручил им подарок – большую писанную икону. Говорили, что он даже задержал свой вылет из Москвы, дожидаясь ее доставки. А затем народ окружил его и засыпал вопросами. Мне пришлось отчасти поработать переводчиком – с русского на русский, поскольку тонкости консульских, нотариальных и прочих специфических вопросов вообще мало кому понятны. И вот еще что надо понимать. В эти первые годы правления В.В.Путина Россия действительно поднималась на ноги, и это особенно хорошо ощущали россияне за границей. Страна опять становилась уважаемой и люди радовались этому. И именно эту мысль "русские порижане" донесли до Министра как раз накануне Дня России. Я провожал его на аэродром и видел, что он был действительно глубоко тронут приемом. Потом он не раз при встречах со мной вспоминал эту историю.

Так в Пори и появился русский храм имени Казанской иконы Божьей матери. Через несколько месяцев благодаря усилиям о.Виктора, обеспечившего необходимое финансирование, нам удалось договориться с мэром о покупке арендованного здания. Кому интересно, фото обоих храмов есть на сайте "Северного благовеста".

Позднее бывало всякое. Случалось, мы оказывались на какое-то время без священника. По копейке собирали деньги на иконостасы, утварь, иконы. Приходы то росли, то сокращались. Посещение храма при Генконсульстве стало обязательным пунктом программы при многочисленных приездах в город архиереев РПЦ по приглашению финских лютеран. Бывал в нашем храме и архиепископ Парма. Настоящим праздником стало посещение храма в 2005 году митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром и полученные от него в подарок три священнических облачения. Оба храма посещал и нынешний патриарх.

Но главное было не в этих церемониях и праздничных службах. Мы открывали эти храмы для людей. Мне запомнились слова одной из прихожанок в Турку: мне главное дойти до храма, а дальше все болячки проходят. Именно в служении людям я видел главное в церкви, когда пришел в нее.

Для многих сегодня это прозвучит удивительно, но молодые приходы не только не облагались какими-либо взносами, но, напротив, получали помощь от ОВЦС и благочиния в северных странах: иконами, утварью, литературой. На праздники к нам направлялись священники и певчие (совершенно бесплатно!), прихожане реально ощущали заботу церковных властей.

Прошло 15 лет. В моей жизни многое изменилось. Умерла Лида. Я давно работаю в Москве, по мере сил помогал одному из подмосковных храмов.

Я встретил другую женщину, свою нынешнюю жену Надежду, и вместе с ней оказался втянут в "дело Попова", которого почему-то прозвали "богом Кузей". Я отнюдь не разделяю его взглядов – они мне просто не интересны – хотя эксперты признают, что он действительно создал собственное религиозное учение, имеющее в основе христианство. Гораздо больше меня интересует поведение Церкви, к которой я себя отношу, и ее руководства в этой истории.

И вот, что я вижу.

Попов утверждал, что был тайно рукоположен в священники покойным митрополитом Питиримом Нечаевым, служил в некоторых храмах, в том числе и в домовом на даче у своей знакомой. Выбранный им "кривой" путь к духовному сану объясняется его инвалидностью (слепота), которая препятствует его нормальной церковной карьере.

Скорее всего, рукоположен он все же не был, хотя что-то там, судя по описаниям, Владыка Питирим совершил: то ли в чтецы его посвятил, то ли еще что-то было. История темная, правды теперь уже никто никогда не узнает.

Так что самозванцем его церковь окрестила на рубеже 2008-2009 гг, скорее всего, вполне справедливо. Что после этого думал сам Попов – не знаю, но приверженцы его продолжали твердо верить: он – священник!

Примечательно, что после церковной отповеди он перестал служить и появляться в церковном облачении. Почему? Испугался? Из уважения к мнению церкви? Думаю, мы этого тоже не узнаем. Группа сначала как бы замкнулась в себе, а затем Попов послал своих приверженцев на православные выставки, откуда в районе 2012 года их изгнали, обвинив в обмане всех и вся. Здесь сомнений уже побольше. Действовали они, в основном, от лица провинциальных храмов и монастырей, благословения оттуда они получали и средства туда переводили. Сколько всего перевели – не сказал ни один настоятель, побоялись. Каялись, били себя в грудь: мол, обманули проклятые сектанты, а получили мы от них всего-то какую-то копеечку. Да не совсем копеечку, тысячами и десятками тысяч эти переводы исчислялись. Прочитав все 75 томов дела, хочу сказать: один из самых противных – том с рапортами священников. Сплошное самоунижение перед церковным начальством. Прочитали бы прихожане эту писанину своих пастырей..

Думаю, что, собирая средства для храмов, последователи Попова параллельно пропагандировали его учение, продавали его брошюры и т.д., но делали это аккуратно. Познакомившись со всеми материалами, утверждаю: твердых фактов злоупотреблений не представлено, есть эмоции и предположения. Как бы вопль: сектанты на выставках! И дальше что? В суд с таким не ходят, поэтому и нет дела на эту тему. Если что и факт, так это то, что выставки теперь жестко контролируются Патриархией. Мне очень интересно, получают ли теперь от этих выставок хотя бы что-то те самые провинциальные храмы, которым раньше шла помощь. Думаю, мы этого тоже не узнаем.

Было еще всякое не очень красивое – Попова выгоняли из храмов, в том числе в прощеное воскресенье – но это можно отнести на счет самодурства духовенства.

Но вот в конце 2014 года начинаются очень интересные события. "Сектанты" Попова в этот момент вовсю собирали помощь для Донбасса. И доставляли ее туда. Это как раз документировано, как бы ни пытались опровергнуть данный факт следствие и государственные СМИ. Позднее в этом участвовал и я: и деньгами, и делом. А в начале 2015 года жена с подругами обращаются к Патриарху за благословением на сбор этой помощи. Ничего себе сектанты !

К этому моменту полиция и СКР шесть (!) раз отказываются возбуждать уголовное дело против Попова и его группы – ну нет состава преступления в их деятельности. И тогда Патриарх просит Министра юстиции запретить эту группу судебным путем. А в ответ на письмо жены следует циркуляр по московским храмам: не поддавайтесь сектантам!

Откуда вдруг такое внимание к мелкой (человек 40-50 в лучшие времена) группке, которая к тому же явно не растет и перспектив развития не имеет? И вот здесь, наверное, надо вспомнить о всепоглощающем желании команды Попова получить подтверждение якобы имевшегося у него церковного сана. А уже потом – строить свой храм, на который они и собирали деньги. И стремились они к этому настолько сильно, что, как говорится, краев не видели и были готовы на все. До меня доходило много очень противоречивых сведений о "переговорах" группы Попова с функционерами Патриархии. Один из вариантов: обсуждалась "цена вопроса" в районе 1 млн дол, т.е 30 млн рублей по тогдашнему курсу, и был сделан первый символический первый взнос. Другой вариант: якобы сумма была заплачена. Размер опять варьируется. От нескольких миллионов рублей до – не падайте – 100 млн рублей.

В последнюю сумму я не верю. Но что-то за всеми этими разговорами стоит. Правду знают Попов и, вероятно, еще пара женщин из его самого ближнего круга (моя жена в него не входила). Деньги, якобы, передавались через г-на Цукермана. Думаю, что реально была передана пара миллионов. Звучит все это очень странно, но надо понимать силу веры этих людей. Именно эта сила позволяет им держаться в СИЗО, отвергая все попытки "договориться". Тем более, деньги для них вообще не то же самое, что для большинства из нас. Собственные потребности минимальны, главное – нести в мир свое видение Бога. Ради этого ничего не жалко.

Из подтверждений есть только слова обвиняемых. Кто-то скажет, что этого мало. Я бы даже с этим согласился, однако в случае с обвинением и содержанием в СИЗО Попова и трех женщин, включая мою жену, уже более двух с половиной лет именно только слов "потерпевших" оказалось достаточно. Фактов передачи ими денег в "секту" нет, есть только слова. Тем более нет ни одного факта использования собранных на храм денег не по назначению. Все обвинение строится только на словах. И уже идет суд.

Как квалифицировать ситуацию с этим взносом с точки зрения закона? А как вам больше нравится. Можно сказать, что это – взятка. А можно – пожертвование на церковные нужды. А можно увидеть во всем этом мошенничество со стороны церковного чиновника, взявшего у "сектантов" деньги. А может и не было такого. Я вообще не уверен, что эти деньги были переданы в церковную кассу, а не пропали по дороге. Следствию вся эта история была совершенно не нужна, и в деле о ней ничего нет. Вообще возникает впечатление, что следствие предпочитало обходить вопрос о "казне" группы и тратах из нее. Судебной перспективы дело все равно не имеет, поскольку никому не захочется копаться в настолько грязном церковном белье.

Что еще заставляет поверить во всю эту историю с передачей денег? Именно после нее пошел широкий "наезд" на "сектантов". Кроме письма Патриарха и его звонка в "верха" появился циркуляр по всем московским храмам с тем, чтобы закрыть "сектантам" возможность собирать средства для помощи Донбассу, письма архиереям в Донбасс: вам, мол, сектанты помощь возят! Борьба с "сектой Попова" как бы вышла совсем на другой уровень. Вы верите в такие совпадения? Не слишком ли их много?

А вам это все ничего не напоминает?

Деньги за "услугу" взяты. "Услуга" не оказана. Просители посажены. Облиты ... с головы до ног, и этот процесс продолжается.

Это вообще-то известная технология. Правда, обычно ее в других кругах применяют.

Многое в оценке этого дела, конечно, зависит от деталей, которые пока не прояснены до конца.

Рассчитывал ли церковный деятель, который вел с "сектантами" переговоры, а его помощник брал от них деньги, выполнить свои обещания или это с самого начала был запланированный "кидок"? Что и почему у него "не срослось", если он действительно хотел решить дело миром? Я, кстати, это вполне допускаю. Правда ли, что переданного оказалось мало, стали требовать больше, а "сектанты" уперлись? Попали ли переданные средства в бюджет РПЦ или где-то осели по дороге? Да и вообще, были ли они переданы? Какие вообще отношения связывали г-на Цукермана, который якобы передавал эти деньги, с группой? РТР тут байку запустила о том, что он был как бы ее "кукловодом". Ну, это совсем для дураков. Вы готовы поверить, что, будь это так, он, вполне деловой человек, допустил бы, чтобы десятки и сотни миллионов годами лежали на антресолях в чужом доме? Да он бы давно освоил эти средства, если бы мог ими свободно распоряжаться.

Сейчас на г-не Цукермане висит смежное дело о хищении им у полиции(!) 215 млн. рублей, так что рассчитывать на его откровения и искренность сложно. Ему бы себя защитить. Скорее всего, тут будет какой-нибудь новый поворот или сделка со следствием, которому крайне важно закрыть дело о хищении средств у полиции – уж больно погано звучит. Кстати, на этом фоне особенно любопытно выглядит и заявление г-на Цукермана в адрес следствия с просьбой допросить его, датированное летом 2015 года, и постановление следователя об отказе в этой просьбе без каких-либо убедительных объяснений. Г-н Цукерман в своем заявлении даже назвал фамилии лиц из числа "сектантов", в отношении которых хотел бы дать показания, и именно эти лица, похоже, имели отношения к истории с "взносом" в Патриархию. Кому же нужны такие показания и такой свидетель? Тут вообще очень много странного. Одно время среди адвокатов, например, циркулировал упорный слух о том, что Цукерман был арестован, у него якобы было обнаружено незаконное оружие, а потом он опять на свободе оказался, и опять в розыск попал. А уж как он эти деньги у полиции увел – это вообще песня. Про такое фильмы снимать надо! Все "менты", "псы" и прочие сдохнут от зависти.

И очень любопытно теперь выглядит обвинение Попова и женщин в мошенничестве. Напомню, все дело строится вокруг того, что несколько бывших членов группы считают себя жертвами мошенничества, поскольку они якобы – подтверждений нет – сдавали в казну группы свои деньги. По сути это – абсурд, поскольку именно на такой основе финансируются все религиозные организации в нашей стране. Но нас абсурдом не удивишь. В деле нет ни одного доказательства того, что Попов и обвиняемые потратили эти деньги на свои нужды. Но теперь невозможно доказать, что эти деньги, если их "потерпевшие" действительно сдавали, не ушли в адрес Патриархии в виде "взноса" "сектантов".

Вообще многое становится понятно. Патриархии действительно необходимо "добить" группу Попова. Кстати, я совсем не исключаю возможности того, что во всей этой истории речь идет о частной инициативе высокого церковного чиновника, который за, будем прямо говорить, взятку по церковной линии уже наказан, и сейчас эту историю просто пытаются "замазать". Именно поэтому к делу подключена ФСБ, следствию и судам указано, как вести и чем завершить дело. То, что в обвинении сплошная чепуха – не их вина. На пустом месте сотворить что-то путное сложно. А расследовать всю эту историю с несостоявшейся "легализацией" Попова никто никогда не позволит. Поэтому и врали мне в Патриархии в глаза, пытаясь любой ценой отмазаться от этого грязного дела.

К сожалению, это еще не все. Деньги, действительно, зло и, похоже, зло это окончательно подмяло под себя сегодняшнее церковное руководство.