Текст книги "Одноклассница"
Автор книги: Вадим Смиян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– А еще не принес? – спросила Раиса.
– Нет, – сухо ответил Виктор.
– А ты два пузыря не мог захватить? Одного-то мало! – почти выкрикнула она.
– А я к тебе вообще-то пришел не затем, чтобы водку пить…
– Да?..– блуждающие глаза женщины выразили что-то похожее на изумление. – Ах, да… Ты вроде как поговорить хотел…Мы поговорили?..
« Надо же, – со злобой подумал Виктор. – Еще что-то помнит…Значит, не все мозги пропила.»
А вслух сказал:
– Знаешь, Раиса… У меня к тебе очень серьезный разговор. Такие вещи с пьных глаз не обсуждают. Давай поговорим в следующий раз…Без бутылки. А сейчас я пойду…
– А…ну как хочешь…Ступай себе.
Виктор почувствовал себя так, будто его попросту выставляют за дверь. Он никак не мог принять тот вполне очевидный факт, что Раиса из его класса и Раиса нынешняя имеют между собой ничтожно мало общего. И если для той Раисы из прошлого он представлял хоть какой-то интерес( пусть даже и весьма неопределенный, полудетский), то для Раисы сегодняшней он был пустым местом, и весь ее интерес сводился к возможности накачаться халявной водки. И ему страстно захотелось уйти, уйти немедленно и навсегда забыть дорогу в эту занесенную снегом покосившуюся избу. Он поднялся со стула:
– Ну, я пошел…
– Валяй, – равнодушно отозвалась она. Когда Виктор вышел в сени и принялся одеваться, Раиса крикнула ему вслед:
– Ты вот что… как тебя… этот… Виктор! Знаешь, ты ко мне без пузыря не приходи, понял? Просто так, всухую, я с тобой лясы точить не буду… Одноклассник нашелся!..Шляетесь тут!
– Понял, – угрюмо отвечал Виктор. Раздосадованный и обозленный, он вышел во мрак зимнего снежного вечера и, не оглядываясь, быстро пошел со двора. Раиса даже не встала из-за стола, чтобы проводить гостя. Похоже, правила приличия были не для нее. « Черта с два я к тебе еще вернусь – оно мне надо? Только расстраиваться попусту, нервы выматывать и время впустую тратить. Все равно проку от тебя никакого, пьянь чертова, все твои тайны в стакане, так что пропади оно все пропадом!..»
Он брел по этой проклятущей улице Карла Маркса (или – Марса!),и ему дозарезу хотелось набить кому-нибудь морду. Холодный порывистый ветер хлестал его по пылающему лицу пригорошнями жесткого колючего снега, словно издевался. Злоба душила так, что трудно было вздохнуть. Он вдруг вспомнил слова шамана: « Ты человек недобрый! Добрым стань!» Это к тому, что если добрым станешь, то бывшая хозяйка тайну свою откроет… Вот же придурок старый! Чертов шарлатан, реликт из средневековья! Вот кому Виктор с удовольствием набил бы его плутоватую, морщинистую рожу! Чтобы мало не показалось, да чтобы знал, каково добрых людей в соблазн вводить, да лапшу им по ушам развешивать! Да и Петя тоже хорош – дернул же черт его послушаться! Советчик хренов…
Всю обратную дорогу ему люто не везло: пришлось автобуса дожидаться едва ли не час, стоя на пронизывающем ветру. А когда чертова колымага все же пришла, Виктор в нее еле втиснулся. Такая же хрень случилась и в центре – сорок пять минут ожидания, потом тряска в переполненном автобусе…Как будто всему городу понадобилось именно в этот день куда-то ехать, и в одно время с ним, а автопарк как назло подвижной состав – взял и зажал. Домой добрался только к ночи – жутко вымотанный, голодный, злой…
Виктор долго сидел на кухне и не мог заставить себя отправиться в постель. Как хорошо дома – тихо, спокойно, уютно, тепло… И никаких кошмаров. Нет Татьяны – и видений нет. Никаких там злых духов, о которых толковал ему шаман, проклятый абориген, на старости лет выживший из ума.И вот эту квартиру – взять и продать только из-за того, что Татьяне что-то мерещится? После стольких мучений, мытарств, трудов? Ну уж нет! Виктора снова охватила злость. Перебьется Татьяна. Дурь это все, раз врачи ничего не находят. Бабья дурь… И где гарантия, что перебравшись на другую квартиру, они не столкнутся с той же проблемой? А тогда что делать?..следующую квартиру искать? Он злобно усмехнулся. Абсурдность ситуации просто лезла в глаза. Злые духи… Тайна… Тьфу-ты! Ну как он мог, взрослый человек, повестись на подобные россказни? Как мог?
Виктор сокрушенно покачал головой. Просто вымотала его Татьяна своими кошмарами. Извела настолько, что он готов был поверить в самый дикий вздор, лишь бы избавиться от бессонья, вечного нервного напряжения, бесконечной тревоги…А вот побыл он дома полторы недели – один, в тишине, в покое…и этого хватило, чтобы он выспался, отдохнул. Пришел в себя, и стал смотреть на происходящее здраво. Нет, к черту всех этих шаманов и дружков-советчиков! К черту! Надо убедить Татьяну лечиться. Может, надо в больницу лечь, пройти какой-нибудь курс…
Ну а что с Раисой, с ее тайной? Если даже и есть тайна, к видениям Татьяны она не имеет отношения, он давно это понял. А вот она сама… Виктор взглянул в окно, где виднелась пустая ночная улица да тускло мерцал одинокий фонарь на столбе. Тишина… Покой! Он и не думал раньше, что можно просто вот так – наслаждаться покоем! И вдруг подумалось: ему вот сейчас так хорошо дома! А каково ей?...Он представил себе, как Раиса сидит сейчас одна в пустом доме, на этой богом забытой городской окраине…Что она делает? О чем думает? Виктора охватил ужас, и волна нежданно нахлынувшего сострадания вдруг охватила его. Виктор даже изумился: он никогда не переживал столь глубокого и трепетного чувства. Как ей должно быть страшно! И безумно одиноко…
Он невольно вскочил со стула, заметался по кухне…Ему вдруг захотелось немедля одеться и пуститься через весь город обратно, прямиком на улицу Карла Маркса, в дом 16… Невзирая на снег, на ураганный, тоскливо воющий ветер, ночной мрак…Он с трудом прогнал этот сумасшедший порыв. Его бросило в жар… «Кажется, я спятил…– подумал Виктор. – Откуда все это?..Надо спать, скорее спать!» И когда он ложился, то отчетливо ощутил, что от злобы, досады и обиды на Раису не осталось и следа! Было только невероятное, томительное, мучительное желание…
* * *
И он стал мотаться на улицу Карла Маркса через день-два. При этом пожелание ( или требование?) хозяйки выполнялось неукоснительно. Виктор покупал бутылку и через весь город ехал к Раисе. Там он наливал водку в стаканы, но сам демонстративно не пил, всем своим видом показывая, что спиртное возит исключительно для нее. Сам же вел разговоры ни о чем, а точнее – пускался в воспоминания о школьных годах, о бывших школьных товарищах, об учителях…Иногда случалось, что его разговоры будили и в памяти женщины ответные воспоминания, и она увлекалась ими, а порой добавляла некие детали в рассказ Виктора. В такие минуты она становилась будто бы той прежней, дорогой его сердцу Раисой, и ради таких мгновений стоило ездить к ней домой, чтобы хоть на какой-то миг окунуться в благодатную атмосферу самых волнующих дней его жизни…
Постепенно ему стало казаться, что она даже радуется его приезду, пусть и весьма сдержанно. Самое отрадное было в том, что радовалась она именно ему, а не бутылке, привезенной им с собой.
Конечно, радость эта была столь незаметна, что увидеть ее кроме Виктора никто не сумел бы. А однажды во время пятого или шестого его визита Раиса вдруг спросила:
– Я вот думаю все… чего это ты ко мне все ездишь и ездишь? Далеко ведь мотаться-то?
– Далеко, – сухо заметил Виктор, чувствуя, как внутри его все напряглось. Раиса испытывающе смотрела на него, и взгляд ее был весьма осмысленным. Такое случалось совсем не часто…
Виктор лихорадочно соображал, что ему ответить. Неожиданно в голове возникла мысль о том, насколько важно именно сейчас начать с бывшей одноклассницей самый главный разговор. Он уже и не вспоминал о квартирной тайне, а тут будто кто толкнул его – мол, говори! Время… Между тем, Раиса продолжила развитие затронутой темы:
– Вроде поговорить хотел… Не во вспоминалки ведь играть приезжаешь? И не водку пить со мной?.. А может, – она понизила голос, как будто кто-то еще мог ее услышать. – Может, ждешь, что я ноги для тебя раздвину? Ну, так я тебе не дам, так что не надейся…
– Рая, ну что ты…– растерянно отозвался Виктор. – Честно сказать, не до того мне…
– Да? – Раиса ернически усмехнулась. – Значит, здорово тебя приперло! Вы-то, мужики, знамо, зачем к одиноким бабам ходите, у вас, кобелей, одно на уме! А у тебя, выходит, что-то другое?
– Другое, Раиса, совсем другое, – буркнул Виктор, чувствуя, что краснеет. – Давай поговорим…
Только пожалуйста – не пей больше. Разговор слишком серьезный…
– Ну, ты меня совсем заинтриговал! – воскликнула Раиса. – Ладно. Пить не буду…Садись вот за стол и рассказывай.
Виктор сел напротив хозяйки и начал говорить, стараясь отводить глаза.
– Дело в том, Рая…В общем, я со своей женой уже почти три года живу в твоей бывшей
квартире…Ну то есть, где ты раньше жила…
Он вдруг почувствовал, как Раиса сразу напряглась, глаза ее стали будто свинцовыми.
– Ах, вон оно что!..– задумчиво протянула она.
– Что? – исподлобья глянул на нее Виктор.
– Да нет… ничего! Ты дальше говори, говори…
И Виктор принялся говорить. Рассказывал подробно, самозабвенно. Про то, как они с Татьяной мечтали о своем жилье, как нашли наконец квартиру, сколько сил вложили в ремонт…Ну и какой потом начался кошмар в этой квартире. Рассказал про бесконечные визиты к врачам, не давшие результатов, про бессонные ночи, про поездку к шаману, и про то, что он велел сделать для избавления…
– Вот стал я бывшую хозяйку искать, а это оказалась ты…– сказал он смущенно.
– Ну, а от меня-то ты чего хочешь? – угрюмо спросила Раиса.
– Рая… Умоляю тебя… расскажи, что там стряслось в твоей квартире. Знаешь, не верю я этому шаману, и в злых духов на волос не верю! Бред это все… Но пойми меня, Бога ради… Жить-то просто невозможно, а никто не может помочь! Врачи все только руками разводят…Жена просто на глазах загибается, и я вместе с ней загибаюсь. А тут шаман этот…иВот я и думаю: а вдруг-таки не врет шаман? А вдруг и вправду толк будет? Поверь, Рая: я никогда не лез бы тебе в душу, но…что делать-то? Это так ужасно – каждый день видеть, как близкий человек с ума сходит!
– Любишь жену-то? – вдруг спросила Раиса. Виктор поколебался, но ответил виновато:
– Как же не любить? На то и жена…
– А в злых духов… не веришь?
– Нет.
– А почему?
– Ну, Рая, не знаю… Вздор это все! Выдумки и суеверие…
– Да, нас так учили, – согласилась Раиса. – А я вот верю… Я их видела, и много раз!
Виктор невольно усмехнулся:
– Раюш, милая…Да как же можно видеть дух? Он же – бесплотный! Если бы ты в них не верила, они бы и не беспокоили тебя…
– Да? – горько усмехнулась Раиса. – Дурак ты, Виктор. По-твоему выходит – если ты не веришь, что в нашей тундре водятся волки, то можешь смело идти один в тундру, и волки тебя не тронут?
– Ну волки…Волки – это другое. Они живут с нами в одном мире.
– А кто тебе сказал, что из мира духов нельзя проникнуть в наш мир?..Проникнуть и напасть?
Виктор не ответил.Он с трепетом ждал ее ответа. Его только удивило, что Раиса вообще способна рассуждать на такие темы.По его мнению, ее ничто не интересовало, кроме выпивки. И вдруг такое!
– Рая… Расскажи мне, пожалуйста! Богом клянусь – что бы там у тебя ни произошло, я никому… В общем – могила! Ни слова, никому и никогда! Обещаю…
Раиса пропустила мимо ушей его страстную клятву. Сама она вся как-то ссутулилась, сгорбилась, как будто постарела сразу еще лет на десять.Молчание длилось долго.
– Жалко мне твою жену, Виктор, – сказала вдруг женщина. – да и тебя жалко. Бесы тебя мучают!..Ты и впрямь думаешь, если я тебе расскажу, твоей Татьяне это поможет?
– Честно говорю, Рая: не верится мне в такое! Но мне больше ничего не остается…А вдруг да поможет! С отчаяния к тебе пришел – говорю как на духу! Поможешь – молиться за тебя всю жизнь стану, хоть и неверующий я вроде. Выгонишь – ну значит,не судьба… Ты ведь мне ничего не должна.
Раиса снова долго молчала, потом сказала хмуро, глядя в стол:
– Ты вот что, Виктор… Ты сейчас уходи, ладно? Я должна одна остаться, подумать мне надо. Приходи ну, скажем, в субботу… Тогда и поговорим… А сейчас – уходи.
И Виктор ушел…
Вернулся он, как и было велено ему, в субботу. Раиса встретила его на крыльце в накинутом на плечи полушубке. Полина, наблюдавшая из окна за гостем, в очередной раз навестившим соседку, по-доброму вздохнула:
– Эка повезло Раиске! Хороший мужик повадился, может, и выйдет что-нибудь путное! А говорил хитрец: дело у меня к ней важное, дело! Дела-то небось за раз-два решаются, а тут, глядишь, чуть ли не каждый божий день – он к ней во двор! Ну да пусть – может, Райка-то еще порадуется, баба-то ведь пока молодая…
Раиса завела гостя в дом, посадила к столу. Однако ни выпивки, ни закуски в этот раз не было.Вместо этого она достала пачку сигарет, молча затянулась. При этом лицо ее показалось Виктору особенно бледным и осунувшимся. Он молча ждал, настороженно глядя на женщину.
– Сначала говорить ничего не хотела, – сказала Раиса, глядя куда-то в угол.– А потом подумала: мне-то как-то все равно уже, а тебе вдруг поможет! И жена твоя перестанет мучиться. Решила рассказать. Да и в себе уже таскать тяжесть эту невмоготу, хоть с кем-то поделиться… Ты вроде как самый подходящий…
Она запнулась, и Виктор осторожно вставил слово:
– Говори, Рая… Пожалуйста! Я внимательно слушаю…
– Ко мне эта квартира от родителей перешла, – начала рассказывать Раиса. – Когда папа с мамой умерли, я в ней одна осталась…Так и жила себе, работала. Была замужем, развелась, ну… это к делу не относится. Пожила я там одна несколько лет, а потом мужик ко мне прибился. Видный такой. Симпатичный…Евгением звали. В общем, влюбилась я…Думала, семья у меня будет. Ну там – муж, дети, квартира – все, как положено. Только Женька мой как-то совсем по-другому на семью смотрел. Он сам приезжий был, не помню, откуда. В общем, ни прописки не было, ничего. И работать не хотел. Я одна пахала, нас обоих кормила– одевала, готовила-стирала, а ему хоть бы что. Жил у меня паразитом, и его устраивало. Я ему говорила: давай поженимся, я тебя как мужа пропишу, пойдешь тогда – на работу устроишься… Так нет же! Не хотел… Мало того, бухать начал…ну, на мои же деньги, понятное дело. Мучилась я, маялась с ним – все без толку. Совесть, сволочь, совсем потерял…а если по-честному, так видно, и не было ее у него никогда. Я и ругалась, и уговаривала, и просила – а он все больше хужел. Я все чаще думала – ну как я, дура этакая, могла полю
бить паразита такого бессовестного?..Все, что ему нужно было – крыша над головой, да бессловесная баба под боком – и все!..
Раиса замолчала, словно ей не хватало воздуха. Она снова жадно затянулась и выпустила целое облако дыма. Виктор тихоньбко сказал:
– Прости, Раюш, я понимаю, тебе тяжело… Но все-таки…Дальше-то что было?
Раиса вперила в него жесткий взгляд своих серо-свинцовых глаз.
– Дальше-то? – усмехнулась она. – Дальше было просто: порешила я его… и все!
– То есть как «порешила»? – опешил Виктор. – Как понять?..
– Ты дурак, что ли совсем? – сурово спросила Раиса. – Убила я его! Теперь понял?..
– Понял…– промямлил Виктор, совсем оторопев.
– Дальше слушать будешь? – угрюмо спросила Раиса.
– Конечно, Рая…– Виктор понял, что второй случай не представится, и решил вытянуть из женщины все, что возможно…– Я слушаю тебя, слушаю…
– Дело так было, – вновь заговорила Раиса, избегая глядеть на Виктора. – Сидели мы как-то за ужином. И эта сволочь начала мне выговаривать – мол, кормлю я его не очень разнообразно! Тут меня такая злоба взяла – да еще под пьяную руку разговор-то зашел…Ну, слово за слово – поссорились мы. У меня терпение лопнуло! Я ему и говорю: все, хватит! Забирай свои шмотки и – вон! Чтобы сегодня, сейчас уже духу твоего не было! А он…бутылку схватил, да хвать ее об стол! И с «розочкой» – да на меня! Зарежу, сука! – орет…Я сперва отшатнулась, растерялась даже. А он – ну чисто зверь! Да не просто зверь – бешеный! Я его таким никогда и не видела… «Розочкой» своей махал-махал, чуть горло мне не развалил! Насилу увернулась…А тут нож мне под руку подвернулся – схватила я его и ударила! Себя при этом не помнила…Опомнилась уже после, когда он бездыханный на полу валялся, и кровища лужей растеклась…
Раиса снова жадно затянулась сигаретой. Виктор подавленно молчал.
– А как опомнилась, перепугалась до смерти! – продолжала Раиса, пуская из ноздрей клубы дыма. – Ну что теперь делать? Идти в милицию сдаваться? Посадят ведь, лет этак с десяток огребешь… За эту сволочь. Так обидно стало – просто сил нет! И тут мне как шепнул кто: Чего, мол, испугалась? Женька-то мужик бесхозный – ни прописки, ни работы, ни родных. А мне он кто? Да никто – приживалец, паразит чертов…Кому он нужен, кто его хватится-то? Нигде он не числится, не значится.Неужто мне за него в тюрьму садиться! Ну нет! –думаю.
-Надо только от мертвяка избавиться – всего и делов!
Решила так, и сразу полегчало… Пихнула Женьку ногой и говорю ему: « За то, что ты, гаденыш, жилы из меня тянул, кровушку мою пил, я тебя убила. А за то, что ты руку поднять на меня посмел, я тебя сейчас расчленять буду!» Ухватила я его за ноги и потащила в ванную. Там вывалила в ванну его, как куль… чуть не надорвалась, тяжеленный такой! Вот, думаю, сама же и откормила такого кабана! А теперь, говорю, я с тобой и обойдусь, аккурат как с тем кабаном! Раздела Женьку догола, взяла нож разделочный в руки… Ну и давай разделывать его, как мясную тушу. Отрезала голову, потом руки, затем одну ногу… Сколько раз пыталась забыть про это, а не могу – не забывается, как будто все вчера только было! А еще помню, будто бы чем больше я его расчленяла, тем его самого больше становилось – в ванне не помещался! Уже начала раскладывать куски его тела по сторонам: голову бросила в ведро, руки сложила в раковину…
Виктора неожиданно мелко затрясло – он вдруг вспомнил, как одной кошмарной ночью Татьяна «увидела» в раковине отрезанную человеческую руку…Именно после того видения он и начал систематически возить жену по врачам. Раиса заметила его нервную дрожь и едко спросила:
– Что, противно стало? Ишь, слабонервный какой… Сам просил все рассказать, вот и слушай… Ладно, опускаю подробности. В общем, порубила я его на куски, разложила по мусорным мешкам. Ванну изгадила страшно! А потом еще неделю избавлялась от кусков мертвечины. Варила суп и выливала в уборную…Кости и крупные части потихоньку вывозила за городскую окраину…Голову изуродовала до неузнаваемости (изрезала ножом все Женькино лицо!), засунула в пакет и увезла тоже за город – утопила в болоте. Вот так – был Женька, и не стало Женьки. Всю кухню потом отмыла, линолеум перестелила, вот только ванну никак не могла в порядок привесть! Уж чем только ни оттирала, какие только средства ни применяла – все не до конца! Бывало, ототрешь и отмоешь – вроде все чин-чинарем. А вечером с работы вернусь, гляжу – опять по стенкам и на дне будто бы какие-то смутные пятна, разводы темные…Снова оттирать, отмывать…И так без конца. Да
же выбросить ее хотела – да новую ванну купить, но испугалась: у соседских баб глаза завидущие, так и норовят свой нос в чужие дела сунуть!..Потом, думаю… как-нибудь.
Раиса вновь прервалась, жадно делая одну затяжку за другой. Виктор угрюмо спросил:
– И что же?..Так никто и не хватился твоего мужика?
– Никто…Никому он не был нужен, кроме меня. Соседушки первое время посматривали косо, некоторые спрашивали: « К тебе тут вроде мужичок похаживал… жил даже у тебя. Не видать его что-то…» «Уехал,» – отвечала, и все отставали. Потом в газете прочитала, через несколько месяцев уже, что школьники в поход ходили в сопки, в болоте череп нашли…
« Женька,»– думаю… А потом милиция ко мне ходила, вопросы всякие задавали… ну, так! Походили и отстали… позже еще какое-то время вдруг начали ходить, когда я уже здесь жила! Спрашивали, почему я переехала, фотографии каких-то мужиков показывали – мол, не знаю ли кого. Я никого не знала, а Женьки на фотках этих не было…А потом тоже ходить перестали, а дальше и ты появился.
Раиса докурила сигарету и задавила в пепельнице окурок своими могучими длинными пальцами.
– Рая, позволь последний вопрос, ладно? – осторожно спросил Виктор.
– Ну?..
– А действительно… почему ты с квартиры съехала?
– Жить там дальше не смогла! – ответила Раиса вызывающе. – Знаешь, вроде все путем: от паразита-душемота избавилась, от милиции спряталась…Не шутки ведь, человека убила, труп расчленила… и в тюрьму за это не села! Казалось бы – повезло, так и живи себе, да грех замаливай! Ан нет, Витька…оказалось все по– другому. От себя самой не спрячешься…Так мне было там тяжко, особенно по ночам! Невыносимо… Как на кухню зайду – Женька словно живой стоит. Понимаю, что нет его, а чувство такое, будто бы он рядом вот, просто я его не вижу… То жалко его становилось, так жалко, что слез не могла сдержать – сидела на кухне и, как дура последняя, ревела…Как будто и забыла уже, что ведь это он на меня с розочкой бросился, и не убей я его, так он меня бы прирезал. Умом это понимаю, а вот сердцем – никак. Я хотела даже иногда, чтобы он мне приснился.Порой как бы говорю ему: « Жень, ты хоть бы пришел ко мне во сне, рассказал бы – как ты ТАМ?» А он…Нет, не приходит! Ни разу не приснился мне…А потом стала испытывать временами страх до того жуткий, что хоть из дома беги! Особенно по ночам… Или в ванную зайду, и замру на пороге, все мне кажется – сейчас подойду, а он там, в ванне лежит, на куски порубленный! Мною… Тогда-то и пить начала, да так, что не остановишь! По-черному… Вот же, надеялась, дура, что полегчает мне. И в церковь ходила, перед иконами стояла, свечки ставила…Все понапрасну…Видно, и Господь отвернулся от меня. Тогда-то и решила – квартиру продать и съехать! За любую цену, пускай почти задаром, лишь бы бежать оттуда! А тут бабушка моя старенькая помирает. Это вот ее дом, и наследников, кроме меня, нету! Вот так я здесь и оказалась… Но и тут легче не стало…
Раиса замолчала, и на сей раз Виктор понял, что рассказ ее завершен. Теперь он чувствовал себя очень странно – какая-то смесь неловкости, стыда и ужаса. Он понимал, конечно, что бывшая одноклассница ничего приятного ему не поведает, но чтобы такое!..
– Ну что, одноклассник! – Раиса хлопнула по столу своей мощной ладонью. – Давай выпьем, что ли?
– Да нет, Раиса: мне, наверное, пора. Я, пожалуй, пойду…
– Конечно, пойдешь, только давай бабахнем… По одной!
– Ну давай, если тебе от этого легче…
Выпили по стакану, и Виктор сразу же засобирался уходить. Раиса молча наблюдала за ним.
– Ты ведь, – заметила она, провожая его к двери. – В ментовку теперь пойдешь?..
– Не надо говорить глупостей. Я же сказал – никому ни-ни. Я ничего от тебя не слышал и ничего не знаю.
– Но ко мне ты уже точно не придешь!
Виктор очень внимательно посмотрел на одноклассницу. Его школьная любовь. Самая яркая, светлая…Незабвенная…
– А ты не станешь возражать, если я еще к тебе приду? – спросил он неожиданно для самого себя.
– Не стану…
И Виктор молча ушел.
* * *
Дома Виктор никак не мог успокоиться. Сидел на кухне, рассеянно курил, все думал и думал…
Эх, Раиса! Что же у тебя жизнь такая вышла горемычная? Виктор смотрел в окно, на темную, тускло освещаемую светом единственного фонаря улицу, и почему-то школьные воспоминания, тесно связанные с его школьной любовью, сегодня вставали перед ним на удивление ярко и выпукло, будто живые картины…
– Витька!..– окликнула его Рая на перемене. Он остановился и обернулся. Нет, он не ослышался. Это и вправду была она. Она к нему обратилась! Раньше этого не было…
– Классная сказала, что с понедельника ты со мной сидеть будешь! – сообщила девочка.
– Правда?..– спросил он, стараясь выглядеть вполне равнодушным, хотя сердце его так
и затрепетало от радости.
– Правда, – подтвердила Рая. – Теперь будешь у меня в классе лучше всех, понял?..
– Понял,– промямлил Витя, провожая глазами ее рослую, крепкую девичью фигурку…
Он до конца дня не мог опомниться. А когда шел домой, солнце казалось ему ярче, весенние ручьи звонче, небо голубее, нежели вчера… Раиса оказалась отменной соседкой. Они чудесно ладили. Оба учились хорошо, и проблем с уроками не было. Иногда они дурачились, или болтали, получали от учителей замечания, порой давали друг другу списывать уроки, по необходимости друг друга выгораживали… Раньше Витька ходил в школу как на отработку, теперь каждое утро бежал туда, как на праздник. Ведь в школе была она! и он вновь увидит ее… Больше года сидели они за одной партой, и это, наверное, был самый счастливый в его жизни год. Только один раз между ними возникло маленькое недоразумение. Однажды он увидел у нее на парте объемистую тетрадь в матовой обложке.
– Рай! – воскликнул Витя. – А что это у тебя? по какому предмету?
– Тебе-то что? – холодно отозвалась Рая.
– Можно посмотреть? – спросил он и, не дожидаясь ответа, дернул тетрадь. Но не успел он и приоткрыть ее, как Раиса молниеносно схватила его за руки. Ее длинные сильные пальцы намертво стиснули сразу оба его запястья так, что он оказался как в наручниках! В ту же секунду другой рукой она выхватила тетрадь из его онемевших пальцев и бросила ее в сумку. Витька невольно присмирел: его поразил ее сокрушительный натиск, и огромная сила, противиться которой было невозможно – она отняла у него тетрадку, как взрослая женщина отнимает опасную игрушку у расшалившегося ребенка…
– Не цапай того, что не твое! – сурово сказала Раиса. – А еще протянешь свои грабли без спросу, так я тебе пальцы поломаю… или вообще тебя убью!..
В тот момент он увидел очень близко ее глаза – такие большие, бездонные, синие, в глубине которых словно ощущался холодный блеск металла. И Витя понял – он никогда не посмеет взять что-либо без ее разрешения… А потом, спустя несколько дней, она призналась ему, что это был ее личный дневник, который она взяла в тот день с собой, и мальчикам в него заглядывать не полагается.
Вспоминалось Виктору и многое другое. И походы в тундру и в сопки. И веселые субботники по весне, когда они дружно, всем классом выходили на площадку перед школьным крыльцом очищать площадку от зимней наледи… Он вспомнил, как они втроем с Пашкой Чертковым и Вовкой Филипповым кололи, протыкали, колотили ломами мощный ледяной панцирь, затянувший асфальтовое покрытие, и ничего не получалось…А Раиса стала их упрекать в лени и слабосилии, и тогда кто-то из ребят ехидно посоветовал ей самой взять в руки лом. Девушка взяла – только не лом, а обычную штыковую лопату… Нескольких взмахов лопатой ей хватило, чтобы ледяной нарост оказался расколотым на куски и выброшенным вниз с откоса, в канаву, где только набирал силу весенний поток. «Вот как надо работать! – весело воскликнула разрумянившаяся староста. – Эх, вы…» Ребята так и застыли с приоткрытыми ртами. Витя, Саша и Володя только молча взирали на обнажившийся черный асфальт. Раиса вручила им слегка погнутую лопату: « Действуйте! И не смешите меня больше…» Витя тогда ощутил такой прилив гордости, что сам поразился. Какой восторг! Ведь никто не мог сравниться с ней – ни в чем не мог! В тот год они заканчивали девятый класс…
Виктор докурил и еще долго сидел, уставившись в темное окно. Ему так дороги были те далекие, бесконечно дорогие сердцу воспоминания! Он хотел помнить свою школьную любимую именно такой, какая она была тогда. Но теперь той девочки, девушки больше не было. Теперь была лютая фурия, способная легко убить и расчленить своего сожителя или любовника – черт знает, кого еще! И при мысли о том, чтобы вновь хотя бы раз прийти к ней в дом, Виктору становилось страшно…
Той ночью ему впервые приснился настоящий кошмар. Ему снилось, как здесь, в квартире, прямо у него на глазах, рослая женщина убивала ножом мужчину…А он смотрел. Он видел, как они ссорились на кухне, как мужчина размахивал битой бутылкой, а женщина схватилась за нож… Видел, как она нанесла ему единственный смертельный удар прямо в сердце, и как кровь темным потоком хлынула на стол, заливая пустые стаканы и остатки еды… Как кровавые брызги веером разлетелись по кафельным стенам, а потом медленными струйками стекали вниз… Виктор хотел бежать, однако ноги не слушались, они были будто скованы…Он оцепенел от ужаса – ему казалось, что она вот-вот обернется и увидит его, и тогда ему конец. Но женщина не оборачивалась. Она постояла над убитым, а потом нагнулась, ухватила труп за ноги и поволокла его в ванную. Она протащила свою жертву мимо Виктора, даже не повернув головы. А потом она скрылась в ванной комнате, и мертвец еще продолжал лежать прямо у Виктора перед глазами. Затем могучим рывком его втащили в ванную, и голова его звонко стукнулась лбом о плитки пола… А далее до Виктора донеслись тяжкие удары, ужасающий хруст, какое-то мерзкое хлюпанье…
Он проснулся от собственного крика. Какое-то время сидел на диване, свесив голову и мелко трясясь, будто в припадке… По лбу медленно скатывались, капая на пол, струйки холодного пота.
« Это что же…– подумал он в смятении, – теперь ЭТО и у меня началось? И каждую ночь будет так?..»
Виктор продолжал сидеть, терпеливо ожидая, когда успокоится сердцебиение. Потом он поднял голову и застыл от изумления: в приоткрытую дверь проникала полоса неяркого света.
« Что еще за черт? – подумал Виктор. – Или я забыл выключить свет в прихожей, когда ложился? А может,.. Татьяна приехала? Раньше срока, да еще среди ночи?.. Не может быть…»
Чтобы не гадать попусту, Виктор нашарил тапки, поднялся с дивана и пошел в соседнюю комнату. Войдя в нее, он в крайнем изумлении уставился на приоткрытый дверной проем, ведущий из большой проходной комнаты в прихожую. Проем был ярко освещен, однако это не был привычный электрический свет, исходящий от настенного плафона или потолочного светильника. Свет, озарявший прихожую, был каким-то матовым, подобным клубящемуся световому туману. Виктор не увидел через проем ни стены прихожей, ни пола… Только светящийся туман. Виктор постоял немного, дивясь на невиданное никогда зрелище, потом медленно пошел к проему, будто завороженный: словно неведомая сила тянула его туда. Неожиданно он почувствовал, каким плотным и вязким сделался окружающий воздух – он буквально осязал его всей кожей…
