Текст книги "Тигр в алой майке"

Автор книги: Вадим Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

IV

Когда ехавший в санитарной машине Володя Смирнов увидел на обочине Лилю, он понял замысел тренера и обрадовался. Он махнул Лиле рукой, говоря врачу:

– Все в порядке. Владислав Николаевич передаст сейчас Акбару воду и запасную резину.

– Откуда вы знаете?

– А вот и знаю. Сейчас Акбар уйдет из первого ряда в конец головки… Но что такое?

«Волга» шла левой стороной дороги, и Володя увидел мотоцикл тренера и то, что гонщик в алой майке сделал мощный рывок и стремительно уходит вперед.

– Ага! – воскликнул шофер. – Твой дружок с тигриным именем убегает. Молодец!

– Дурак, – произнес Володя.

А еще через десять секунд он услышал сигнал тренера.

– Вот и правильно! Надо думать, Акбар.

– Что? – спросил врач.

– Владислав Николаевич сообщил Акбару, что тот сделал глупость.

Врач с сомнением покачал головой.

– Он, наверное, ничего и не услышал.

– Ну-у, сигнал «Симсона» и глухой услышит. Это же «Симсон». Знаете, какой у него мощный сигнал? Как у паровоза!

– Вот оно что, – сказал доктор. – Ловко придумано!

– У нас разработана целая система. Один долгий – «думай». Два коротких – «сбавь скорость». Короткий, отрывистый – «делай рывок». Впрочем, это уже секрет фирмы.

– Ловко придумано, – повторил врач и вздохнул. – До чего только может додуматься человек! И велосипед он выдумал, и мотоцикл, и дома, и ракеты… И это все маленький, зыбкий и несовершенный человек…

– Ну, это вы зря, – возразил Володя.

– Почему зря? Мы удивительное сочетание биллионов атомов, но очень неустойчивое. Чуть снизилась температура – и мы гибнем, чуть повысилась – тоже. Мы очень медлительны, вялы. Почему? Да все потому, что в нас заключено мало энергии. Мы берем энергию извне. Мы разлагаем полураспавшуюся клетчатку, жиры, белок, извлекая энергию, которая нам необходима…

– Вы, Владимир Семенович, недовольны тем, как устроен человек? Но, простите, каким же он должен быть, по-вашему?

– В биллион раз устойчивее, совершеннее! Чтобы он брал энергию в чистом виде. Скажем, лучистую.

– Как это так?

– Да так Я верю в то, что в космосе есть такая жизнь, разумная жизнь, которая питается непосредственно лучистой энергией и аккумулирует эту энергию в огромных количествах. Такая жизнь неприхотлива и может существовать буквально в пустоте, передвигаться с молниеносными скоростями, развиваться в тысячи раз быстрее, чем земная форма жизни… Но, быть может, вам это непонятно?

– Мне все понятно.

– Чудесно! – воскликнул доктор. – Вы закончили школу?

– Институт заканчиваю, на пятом уже.

– И кем вы будете?

– Хочу быть кибернетиком.

– Кибернетиком? Впрочем, сейчас это модно – кибернетика, ядерная физика…

– Я пошел не из-за моды, – с досадой сказал Володя.

– В институт физкультуры было бы лучше.

– Почему лучше?

– Стал бы тренером. У нас тренеров с высшим образованием очень мало. Соболева кому-то надо заменять. Он тренер без образования.

– Что без диплома – это верно. Но это отличный тренер!

– Говорят, что он чрезмерно строгий, до самодурства.

– Неправда. Дик справедливый человек.

– Говорят, что у Соболева есть любимчики и пасынки. Акбар – пасынок…

– Неправда. Тренер его просто жалеет, не в каждую гонку пускает. Молод еще Акбар, опыта мало. Вот тренер и сомневается.

– Но он сильный парень?

Володя усмехнулся и сказал:

– Сильный, конечно, только не все свои слабости знает…

– Смотрите, смотрите, – закричал шофер, который не прислушивался к разговору врача и Смирнова. – Акбар ушел от группы!

Володя и доктор глянули вперед. Они увидели, что Барышев и еще один гонщик в желтой майке шли впереди всех.

– Жми, Акбарчик, – прошептал Володя, стиснув ох волнения кулаки, – уходи, Акбар!

21-й километр. Самочувствие Барышева было превосходным. Он взял инициативу гонки на себя и часто делал рывки. Поначалу Славка-капитан одергивал его. Он боялся, что Акбар утомится раньше времени. Но Акбар чувствовал себя настолько хорошо, что то и дело, подъезжая к сильным гонщикам, предлагал:

– Стрельнем?

То, что он вчера победил в индивидуальной гонке, мешало ему. Гонщики побаивались Барышева. А он еще вызывающе вел себя! На всякий рывок Алексей получал ответ. Его тотчас начинали преследовать. Его боялись отпустить. За ним следили, подстерегали каждый его шаг.

Акбар за короткое время многих утомил своими непрерывными рывками. И, в сущности, это заслуга его, Барышева, что так быстро образовалась головка. Слабые гонщики быстро отсеялись. Рывки Алексея были стремительны. Он развивал такую скорость, что даже самые сильные с трудом держались у него на колесе. И, наконец, их осталось двенадцать человек: четверо из «Труда», трое из «Буревестника» (студенты были основными соперниками трудовцев), мастер спорта Сергей и остальные четверо из разных команд, которые не представляли угрозы. Борьба за первое командное место шла между «Трудом», «Буревестником» и «Спартаком». Но шансы спартаковцев сразу упали, как только в головной группе их осталось всего лишь двое. Это радовало и трудовцев и студентов. Правда, Славка-капитан подумал, что лучше было бы, если бы осталось двое из «Буревестника». Но их было трое, и они расстраивали все замыслы трудовцев. Положение осложнялось тем, что выступавший вне конкурса мастер спорта Сергей был студентом из Краснодара и поэтому из солидарности помогал команде «Буревестника».

Попытка Славки уговорить мастера оставаться нейтральным не увенчалась успехом. Капитан трудовцев даже разозлился на тренера, что Владислав Николаевич, обычно очень дальновидный, не учел этого. Ведь судейская коллегия допустила мастера в гонку с согласия всех представителей команд и, следовательно, с согласия Соболева.

И вот почему Славка-капитан с ребятами прикрыл наиболее удачный рывок Акбара, стал тормозить группу. Ведь Акбар ушел с краснодарцем. Это было выгодно для команды «Труда» вдвойне. Отрыв мастера ослабил коллективные усилия студенческой команды.

Тренер одобрил решение команды. Славка, Иван и Виктор услышали два раза повторные сигналы тренера – три коротких гудка. Они означали: «Поступаете правильно». Но вслед за этим Соболев дал один длинный сигнал: «Думайте».

Славка-капитан вначале растерялся. Думать? Над чем думать? Но скоро сообразил. Не плохо бы кинуть к Акбару еще одного своего, скажем, Виктора, а после этого не спешить догонять ушедших. Тормозить группу до тех пор, пока беглецы не скроются из глаз. Дело в том, что на Акбара трудно надеяться. Впереди еще больше 100 километров. Сумеет ли он выдержать гонку вдвоем? Вот если бы вместо Акбара с мастером ушел Виктор или он, Славка, все было бы хорошо. Конечно, этот мастер сильный парень. Ни Славка, ни Виктор не сумеют выиграть у него финиш, но это ничего. А вот если Барышев дойдет до финиша… Финиш он выиграл бы и у самого Капитонова![1]1
  Капитонов – победитель олимпийских велогонок в Риме.


[Закрыть] Но у Барышева мало выносливости. Он плохо умеет рассчитывать свои силы. В общем еще не пришло время Акбара побеждать на дальних дистанциях. Это еще одна причина, почему тренер решил после индивидуальной гонки поберечь Барышева. Тренер допускал такой вариант: в общем старте выигрывает команда студентов, второе место занимает «Труд». Но ведь по первому дню «Труд» – лидер соревнований. И в командной гонке сборная «Труда» должна занять первое место. Туг сыграет свою роль Акбар, отдохнувший, стремительный Акбар, задача которого, по мысли тренера, заключалась бы в поддержании очень высокой скорости. Но так не получилось. Акбар пошел в общем старте вместо Володи. Тренер не захотел рисковать. Выпускать троих, когда зачет по сумме времени трех, – это опасно: вдруг с одним из гонщиков что-то случится? Тогда это откинет всю команду на одно из последних мест.

А теперь Акбар идет вместо Володи. Это осложняет задачи всей команды. Но раз Акбар пошел, надо играть наверняка, трудовцам следует бороться за первое место всеми силами.

…Акбар ушел вместе с мастером. Его уход прикрыли трудовцы. Они приложили все усилия, чтобы парализовать действия студентов, не пустить их вперед. Вместе с тем Славка-капитан раздумывал, как пульнуть к Акбару своего человека, как сделать, чтобы в головной группе было двое трудовцев. Или даже один. Пусть даже ценой замены: он, Славка, или Виктор вместо Акбара. Акбару лучше идти в большой группе. Это выгодно по двум причинам. Во-первых, с группой Акбар вполне может дойти до финиша, так у него хватит сил. Во-вторых, Акбар опять-таки сумеет выиграть финиш. Таким образом, он займет третье место, а Славка, заменивший Акбара, пусть даже второе. И в общем получается победа сборной «Труда».

Так размышлял Славка-капитан, и так думал тренер. Акбар и мастер между тем уходили все дальше и дальше.

Акбар вел ходко, весело. Он радовался тому, что сумел оторваться от группы, и голова его полнилась победными мыслями.

«Владислав Николаевич одобрил мой отрыв, – думал Акбар, – я ушел и этим доказал свою силу. Ушел с мастером. Мы с ним дойдем до самого финиша. Финиш я выиграю. Не я буду, если не выиграю! У меня сильные ноги. Ах, ноги, мои ноги! Я люблю вас, ноги, и крепко верю в вас. Не подведите, родные! Я займу первое место. Ребята, конечно, удивятся. А больше всех наш старый тренер. «Дик Дикович, – скажу я, – Дик Дикович, уважайте меня. Я сильный. У меня нет слабостей. Этих, которых вы называете троллями. И гоните, Дик Дикович, приз. Давно хочу на нем расписаться. Победителей не судят. И вообще, может, вы скажете, за что не совсем справедливо относитесь ко мне? Вот в гонку не отпустили. Как же, молодой еще, рано. А я нисколько не хуже других в команде. Я уже сильный, Дик Дикович. И я хорошо понимаю, что стал таким благодаря вашим усилиям. Знаете, я ведь очень люблю вас. За то, что вы тренируете меня, делаете сильным и мужественным. Смотрите, я хожу мягко и пружинисто, потому что у меня сильные ноги. Я дышу легко и свободно, поэму что у меня развитые в сотнях тренировок легкие. Я не знаю, что такое боль в сердце. Я даже не замечаю, что у меня есть сердце, настолько оно хорошее и мощное. Я работаю на заводе и не устаю. Мои товарищи прислушиваются ко мне, а вы… вы, Дик Дикович, должно быть, стареете и не видите, что я лучший ваш ученик. Я стану тренером, как Дик Дикович. Что? Разве я плохо закончил школу? Я ее закончил, а потом закончу и институт. Институт физкультуры! И стану сильнейшим гонщиком в стране!»

Владислав Николаевич затормозил мотоцикл.

– Вы, Лиля, отдохните, и я отдохну. У меня устают руки, нервы тоже…

– Ну, за девчонок вы, Владислав Николаевич, поволновались здорово, – сказала Лиля. – Я как увидела, что Валя падает, так у меня сердце остановилось!

– Да, Валя упала сильно. Но удачно. Ни одной царапины.

– Громова прижала ее к бровке. Валька растерялась. И тут скорость такая. Ужас! Я слышу, треск. Значит, думаю, завал – и в сторону…

– Скорость была приличная. Я видел. Заместитель главного сидел сзади, и я мог не бояться упреков, что подъезжаю к вам близко. Я не люблю, когда вы падаете. У вас, девушек, потом страх появляется. Трудно изживаемый страх.

– Ох, вот если бы у ребят не было завала!

– Не будет. В головке остались самые опытные. А Барышев впереди.

– Акбар молодец. Убежал-таки!

– Убежал, но вдвоем им придется туго. Вдвоем идти – это не в группе. Я боюсь за Акбара, не хватит его.

– Владислав Николаевич, он настойчивый. Я знаю. И может стать победителем гонки.

– Это маловероятно. В своих прогнозах я редко ошибаюсь.

– А вдруг! Ну, случайно.

– Я не верю в случайности.

– Я, честно говоря, тоже. Но я верю в Акбара! Он хочет выиграть эту гонку, чтобы рассеять ваши сомнения.

– Вот как? И все-таки одного желания мало. Нужно и умение. Умение побеждать не других, а прежде всего самого себя.

– Я верю в Акбара.

– Я тоже хочу верить в него, но… не сейчас, не сейчас! Вот через год посмотрим, что у него получится.

V

Владислав Николаевич тренировал около ста гонщиков. Велостанция, которой он руководил, считалась самой крупной на юге республики. И, по существу, сборная команда «Труда» комплектовалась из воспитанников этой велостанции.

Тренером сборной, как правило, назначали Соболева. Конечно, он не имел специального образования и чина государственного тренера, но все спортивные начальники его уважали и даже побаивались. Владислав Николаевич имел привычку говорить мало, но весомо и резко, тоном, не терпящим возражений.

Много легенд ходило о старом Дике. Особенно таких, которые были связаны с призом «Звездное колесо».

«Звездное колесо» он выиграл более тридцати лет назад. Поговаривали, что этот редкостный и весьма дорогой приз был учрежден самим Циолковским. Но, как бы там ни было, Соболев очень дорожил «Звездным колесом».

Те, кто видел «Колесо», считали приз самым оригинальным во всей истории русского велоспорта. Ценность «Колеса» заключалась не только в том, что это был маленький шедевр ювелирного искусства. И не в том, что звезды, разбросанные по мраморному небосводу, сделаны из чистого серебра. К призу прикасались руки великих гонщиков XX века, с которыми встречался Соболев. И более того, многие спортсмены высшего класса высекли на призе свои фамилии – расписались на «Звездном колесе».

Расписаться на «Колесе» – это значит удостоиться особой чести и признания самого Соболева. А он был разборчив. Его часто интересовали не знаменитости, а рядовые велогонщики. Естественно, некоторых это обижало. Они не понимали особых требований Владислава Николаевича и считали, что он чудит.

«Чудил» старый Дик с «Колесом» и по-другому. Он, например, с явной неохотой показывал его любопытным. А если делал это, то в особых случаях и торжественно, явно подчеркивая важность события.

У него вошло в традицию показывать приз тем гонщикам, которые попадали в сборную «Труда» перед соревнованиями. Тактика большой и сложной гонки разрабатывалась только около «Звездного колеса».

Ученики тренера любили такие беседы. Возможно, потому, что тут старого Дика как бы прорывало. Он становился разговорчивым до болтливости, охотно отвечал на любой вопрос, рассказывал истории, связанные с именами тех, кто расписался на «Колесе». Истории были всякие: смешные, и грустные, и драматические…

Одна из них была о французском гонщике, который яростно рвался к победе, опередил всех и уже был около финиша, но упал из-за нелепой случайности. Велосипед был разбит вдребезги. И гонщик с мировым именем расплакался посреди шоссе, на обочинах которого толпились зрители.

Но вдруг из толпы выбежала девушка. Она подвела к рослому атлету миниатюрный дамский велосипед и сказала:

– Возьмите мой!

Спортсмен секунду смотрел на машину, приспособленную для коротких прогулок, потом схватил ее и помчался к финишу.

Нет, он не пришел первым! Его обогнали больше десяти человек. И более того, судьи на финише хохотали до слез, увидев гонщика. А Владислав Николаевич тотчас подошел к спортсмену и попросил оказать ему лично большую честь – расписаться на «Звездном колесе».

А вот другая история, происшедшая с советским велосипедистом. Он участвовал в гонке, где Владислав Николаевич был главным судьей. Перед стартом Владислав Николаевич случайно услышал разговор между спортсменами. Один из них хвалился, что он очень хорошо тренирован и обязательно победит.

– Могу спорить, что моя возьмет! – уверял гонщик. – Я всех раскидаю, как щенят…

Соболев знал, что это действительно сильный и опытный спортсмен и что у него много шансов выиграть гонку. Но его покоробило откровенное бахвальство велосипедиста.

И вот началась гонка. Тон ей задавал уже знакомый главному судье хвастун. Спортсмен делал такие бешеные рывки, так утомил ими своих соперников – еще немного, и он уйдет от всех. В душе Владислав Николаевич, следивший за гонкой, не желал ему победы. Он усмехался, глядя на усилия гонщика, и понимал, что остальные спортсмены, знавшие о его обидных словах: «Я всех раскидаю, как щенят!», раздражены и это придает им силы.

Но вот хвастун допустил промах. Он не рассчитал и на крутом вираже с размаху вылетел из седла. Соперники словно этого и ждали. Они рванулись вперед, уходя от незадачливого спортсмена, радуясь возможности наказать его. А он, шатаясь, поднялся, отказался от услуг врача, неторопливо сел на велосипед и поехал назад, к старту.

– Отвоевался один, – заметил кто-то из судей.

Владислав Николаевич с ним согласился:

– От позора бежит.

Судьи уселись в машину, чтобы следовать за гонщиками, которые уже скрылись с глаз. Но тут им пришлось искренне изумиться: упавший вдруг развернулся и помчался к финишу.

– Раздумал, – сказал шофер судейской машины. – Но какой теперь толк?

А Владислав Николаевич понял, что дело не в этом. Просто гонщик после падения не сумел сориентироваться и оттого поехал к старту, убежденный, что спешит к финишу. Он потерял драгоценные минуты и по крайней мере на два километра удлинил свой путь. Но это не сломило его и как будто даже прибавило сил. Он не щадил себя, догоняя соперников. Он ехал в одиночестве пятьдесят километров, хрипел, задыхаясь на подъемах, искусал до крови губы, но достиг своей цели.

И на финиш он пришел первым, но такой усталый и угрюмый, что все поняли – со старта ушел один человек, а на финиш пришел другой…

Старый Дик не сказал ему ни слова, но собственной рукой нацарапал на черном мраморе легендарного приза его имя – Петров.

Петров узнал об этом через несколько лет.

– Сам бы я этого ни за что бы не сделал! Неужели вы поняли тогда мое состояние? – спросил он, встретив Владислава Николаевича.

– Да, – ответил Соболев. – Оттого я и не попросил тебя…

Вот почему те, кто все это знал, называли «Звездное колесо» маленьким памятником большим людям, а тренера – Хранителем звезд.

Акбар впервые увидел приз после того, как попал в сборную, то есть в прошлом году. В прошлом году состав сборной сильно изменился. Из «старичков» остались лишь двое – Володя Смирнов и Слава Абдалов. Капитаном Соболев назначил Абдалова, который работал на том же заводе, что и Акбар.

На отборочных соревнованиях в число кандидатов попал и Барышев. Но тренер не склонен был включать его в сборную.

– Молод и не собран еще. Я против, – заявил Дик и удивился сопротивлению Абдалова.

Капитан не соглашался.

– Я его знаю лучше. Он не подведет.

Тренер долго барабанил пальцами по столу, потом решил быть демократичным и поставил кандидатуру Барышева на голосование.

За Акбара оказалось на один голос больше. Решающую роль сыграл весомый голос капитана женской команды Лили. И Соболев не стал спорить. Правда, его смущало одно обстоятельство: всем известно, что Лиля неравнодушна к Алексею. Значит, ей трудно быть объективной!

Всего этого Акбар, конечно, не знал. Он был вне себя от восторга – попал ведь человек в сборную! И он шел к тренеру домой возбужденным, с плохо скрытым любопытством.

Первое, что он увидел в доме Соболева, – приз. «Звездное колесо» красовалось на столе, за которым уселась вся команда.

Легендарный приз представлял собой треугольную глыбу черного мрамора. Небосвод располагался по гипотенузе в виде выемки, которую тщательно отполировали. По небосводу были разбросаны большие и маленькие звезды из серебра. И среди них катилось с вершины мраморного треугольника гоночное велосипедное колесо, тоже сделанное из серебра.

Хранитель звезд сказал:

– В команде много новеньких, но и они, наверное, знают нашу традицию – обсуждать предстоящие соревнования на первенство республики около «Звездного колеса». Первыми говорят капитаны.

Абдалов глянул на Лилю:

– Уступаю тебе первенство.

Она задорно тряхнула густыми волосами.

– Наши соперники – сборная «Буревестника». Остальных бояться нечего. Студенткам мы, пожалуй, не уступим, а вот наши мальчики…

Тренер был с ней согласен. На этот раз сборная мужчин не ахти! А девушки, они не подведут. Все сильные и с опытом.

Володя Смирнов сказал:

– У нас впервые в такой гонке участвуют Виктор, Иван и Акбар. О них нужно подумать особо. На мой взгляд, Акбару надо выложиться в индивидуальной гонке и постараться занять первое, минимум – второе место. В общем старте мы пойдем четверо, без него…

– Почему? – обиделся Барышев.

– Два дня подряд ты не выдержишь. Отдыхай до командной гонки.

– Я сильнее Ивана…

Владислав Николаевич перебил Алексея:

– А как ты думаешь, капитан?

Слава Абдалов пожал плечами.

– Может, на месте решим?

– Нет, – жестко сказал тренер, – надо сейчас. Я считаю, что Акбар не пойдет. И не только потому, что он может не выдержать два дня подряд. К сожалению, ты, Леша, еще не имеешь опыта и большой индивидуалист. Это твоя слабость. И в групповой гонке она сильно проявится. Возможно, в таких формах, что сведет на нет усилия всей нашей команды. Мы не можем рисковать!

Старый Дик знал, что он говорил. В групповой гонке главную роль играют коллективные усилия, умение каждого члена команды жертвовать своими целями во имя общих. Старая басня о раке, лебеде и щуке – это басня об индивидуалистах. И горе команде, состоящей из рака, лебедя и щуки. У нее нет шансов на победу.

Тренер оглядел «Звездное колесо» и нашел одну подпись.

– Прочитай, – попросил он Барышева.

И Барышев увидел подпись мастера спорта Петра Малахова.

– Малахов побеждал в таких соревнованиях, – сказал Владислав Николаевич, – какие вам и не снятся. Но очень долго у меня не возникало желания увидеть его подпись на «Колесе», и все потому, что он умел побеждать других, а не себя. Я объяснил ему это, когда он перед очередной крупной гонкой с усмешкой заявил мне: «Ну, Дик Дикыч, может, после этих соревнований ты, наконец, окажешь мне честь? Я ведь думаю победить. Красиво и легко победить!»

И верно, Петр иногда побеждал так красиво, что я любовался им. Более того, восхищался той легкостью, с какой он расправлялся с самыми грозными соперниками. Но у меня по-прежнему не было желания дать ему расписаться на «Колесе», пока не произошел один случай. Петр Малахов бросил спорт потому, что женился, закончил институт и поехал в сибирский город работать. А там в это время готовили сборную города для участия в краевых соревнованиях. И конечно, очень обрадовались, что у них появился мастер спорта. Начались переговоры. Малахов долго отказывался. И не только потому, что покончил со спортом. Ему казалось смешным участвовать в маленькой периферийной гонке, где не могло быть ему достойных соперников.

– Можете заранее объявить меня победителем, – говорил Малахов. – Это совершенно точно.

Ему возражали:

– Речь идет не только о вас, но и о городской команде, о чести города, в котором вы живете. Неужели она вам не дорога?

И Малахов согласился.

На первой же тренировке он убедился в том, что его команда безнадежно слаба. Но деваться было некуда!

В индивидуальной гонке Малахов, конечно, победил с блестящим временем. И только поэтому его родная команда не заняла одного из последних мест.

Но вот началась групповая гонка. Вокруг Малахова группируется несколько сильных спортсменов, и он с ними на первых же километрах уходит вперед. Капитаном команды был немолодой и в прошлом сильный гонщик. Он каким-то чудом, очевидно благодаря большому опыту участия в гонках, остался в головке, но уже через двадцать километров сказал Малахову:

– Я, должно быть, скоро отвалю. Темп не по моим зубам.

– Отваливай, – отвечал Петр. – Я ухожу вперед.

– А команда? – прохрипел капитан. – Ты подумал о ней?

– Команде от моей победы только польза.

– Польза, да маленькая. В групповой гонке надо работать на коллектив. Тебе ли это говорить?

Малахов махнул рукой и ушел вперед, а капитан отстал. Далеко позади были и другие гонщики из команды Петра.

Легко крутил педали Малахов, но на душе у него было скверно. И в конце концов Петр затормозил, остановился у обочины.

– В чем дело? – спросили у него судьи.

– Буду ждать своих, – угрюмо ответил он.

Дождался и сказал гонщикам из своей команды:

– Я буду лидировать. Держитесь!

Малахов взял на себя трудную роль лидера. Лидер рассекает собой воздух. Тем, кто идет позади, чуть ли не вдвое легче. Они практически не испытывают сопротивления воздуха, если умело «сидят на колесе» лидера.

Прием, который использовал Малахов, гонщики называют: «тащить за собой» или «привозить за собой». В этом случае получается своеобразная передача своих сил товарищам. Обычно лидеры меняются через каждые 100–150 метров. А Малахов был бессменным лидером на протяжении 110 километров!

В результате Малахов занял десятое место, а его команда – второе.

Узнав об этом, Владислав Николаевич высек имя Малахова рядом с именем Сергея Павлова, того самого Сережи Павлова, который участвовал в самой драматической гонке из всех на земном шаре. И Акбар не один раз вспоминал о ней в трудные минуты, чтобы вернуть уходящее мужество…

– У Барышева нет бачка с водой, – сказал тренер, усаживаясь на «Симсон», – а тут такая жара. Тяжко ему.

– Да, тяжко, – отозвалась Лиля.

– И мы можем дать ему воды только после поворота. Раньше не получится.

– А если нам попробовать снова выйти наперерез, как прошлый раз?

– Это исключается. Обгонять нам не разрешат судьи, а обходной дороги нет. Дадим на повороте… Поехали, а то мы засиделись. Будем догонять.

«Симсон» помчался вперед. Тугой и горячий воздух сердито шипел прямо в уши тренера и Лили.