Текст книги "Записки нетолерантного юриста"

Автор книги: Вадим Мраморнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

От автора

Много. Очень много за годы беспорочной и самоотверженной службы в прокуратуре душ человеческих и преступных, и невинных прошло через душу мою, прокурорскую. Всех дел уже не упомнить, но тут некоторые, которые врезались в память. О них в первой части моей книги. Изнасилование как бизнес, убийца, заслуживающий уважение в отличие от его жертвы, человек, убивавший именем Бога… Тут же рассуждения о том, нужна смертная казнь, или нет; о коррупции и почему она в России преступлением не является; о том, стоит ли сопротивляться насильнику или бандиту; о моём частном расследовании по делу Остапа Бендера; о глупых законах и о Конституции Российской Федерации, в которую, пока пишу здесь, спортсмены, музыканты и казаки готовят поправки там.

Вторая часть посвящена некоторым событиям из далёкого прошлого, и не далёкого. Она о том, зачем придумали ходули и духи; о репрессиях людоеда Джугашвили по кличке «Сталин» и их масштабах, и как он моего предка убивал; о том, почему в средневековье поклонялись блохам и о том, как изъясняться матом правильно; о Борисе Немцове от первого лица – всё, что помню о нём, и о его бывшем друге Андрее Климентьеве, который пробыл мэром Нижнего Новгорода целых три дня.

Третья часть – размышления о том, насколько велика страна Россия и велика ли она на самом деле и о том, кто мы в своей стране; о патриотизме по-русски; о том, есть ли у нас выбор.

Самая весёлая четвёртая часть. Можно ли в мирное время из лука подбить немецкий мерседес? Можно – дана пошаговая инструкция. Здесь же повествование о двух алкоголиках, про день сурка в отдельно взятом санатории. Тут же анекдоты про адвокатов и подборка ментовских протокольных маразмов – только избранное.

Часть I. Занимательное Правоведение

Преступление

Изнасилование как бизнес

Около пяти утра – звонок:

– Опять, вашу мать! – подумал неохотно просыпающийся мозг. Это был уже третий такой звонок за месяц. Первые два были по поводу убийств. Что теперь?

– Вадим Васильевич, заявление об изнасиловании.

– Шлите машину.

В то время, в 80-е – 90-е, дела об изнасиловании расследовались прокуратурой.

Нехотя умылся, нехотя оделся, нехотя спустился к подъезду, нехотя забрался в потрёпанный милицейский Уазик…

… В дежурной части сидела заплаканная женщина, довольно миловидная.

– Что случилось?

– Изнасиловал он меня-а-а-а-а-а-ы-ы-ы-ы-ы!

Зевая, стал составлять протокол под хлюпанье носом и поскуливание потерпевшей.

Людмила…, 29 лет. Работает уборщицей в школе. Одна воспитывает малолетнего сына. Вчера пошла с подругой Светланой в ресторан, оставив сына с бабкой. Познакомились с двумя парнями. Подвыпили, подзакусили, поплясали. Затем один из парней, Михаил, предложил поехать к нему на дачу и продолжить общение. Дружно погрузились в «Жигули» Михаила и поехали в предвкушении половых удовольствий. Иметь «Жигули» в конце восьмидесятых прошлого столетия было неслыханной роскошью.

На даче разделились на пары. Михаил с Людмилой на первом этаже, его приятель Николай со Светланой – на втором.

Совместно поднапившись, Михаил предложил Людмиле вступить в сексуально-половые отношения. Людмила категорически отказалась. Тогда Михаил навалился всем своим телом на всё её тело.

– Сопротивлялась?

– Да, как могла. Ы-ы-ы.

– Синяки, побои имеются?

– Не бил (всхлипывая). Просто схватил за горло и сказал, что задуши-и-и-т!

Совершив акт, Михаил уснул. Людмила выбралась и – прямиком в дежурную часть РОВД.

– Где живет, знаешь?

– Знаю.

– Давай адрес.

Городок маленький, всего сорок пять тысяч населения, все всё друг про друга знают.

– Снимай трусы!

– За-за-чем?

– Так надо. На экспертизу отправлю. И иди на медицинское освидетельствование, держи направление.

Такая картина складывалась со слов потерпевшей заплаканной Людмилы…

… Зарегистрировав заявление, взял двух милицейских и на том же Уазике отправился по указанному потерпевшей адресу. Было около восьми утра.

Звоним. Открывает заспанный парень в халате, явно с бодуна.

– Михаил такой-то?

– Да.

– Одевайтесь, поедем в РОВД.

– Что случилось?

– Там разберемся.

В РОВД:

Михаил… 33 года. Женат. Двое малолетних детей.

– Рассказывай, чем вчера занимался, начиная с девяти вечера.

– Так это, с Колькой в ресторан «Родник» ходили.

– И что?

– Выпили, закусили. Ну там с двумя девчонками познакомились.

– Дальше.

– Я потом предложил поехать ко мне продолжить. Они согласились.

– Так.

– Ну, на даче я остался с Людмилой на первом этаже, Колька с девчонкой, Света, вроде, поднялись на второй.

– Так.

– Ну мы с Людмилой пообжимались, потрахались, потом я уснул. Проснулся – её нет. Поехал домой, лёг спать. Колька с подругой остались там.

– Тогда почему Людмила написала на тебя заявление?

– Не-не-не знаю.

– Хорошо, снимай трусы.

Такая картина складывалась со слов Михаила. Не стал его усаживать под стражу. Отпустил домой под подписку. Жена, работа, дети – куда он денется.

Тем временем отправил изъятые трусы обоих на экспертизу наложений, опросил Николая и Светлану.

Светлана:

– Пьяная была. Криков и звуков борьбы не слышала. Быстро уснула.

Николай:

– Всё было тихо. Никто не кричал.

Через несколько дней – звонок:

– Вадим Васильевич, это Михаил. Можно повидаться с Вами?

– Зачем?

– Дело есть. Важное.

– Ну заходи.

В уголовно – процессуальном Праве есть такая заморочка: после получения заявления о совершении преступления следователю дается десять дней на то, чтобы провести проверку обстоятельств, указанных в заявлении. По истечении этого срока следователю надлежит или возбудить уголовное дело, или отказать в возбуждении уголовного дела, или направить заявление по подследственности.

И вот явился Михаил.

– Что новенького?

– Вадим Васильевич, Людмила звонила.

– Что говорит?

– Сказала, что заберёт заявление, если дам ей пять тысяч (очень большие деньги по тем временам).

– А ты?

– Нет, говорю, у меня таких денег.

– А она?

– Продай машину, говорит.

Есть у меня коллега, следователь прокуратуры, мой бывший сокурсник. Как-то сидели мы культурно выпивали. Рассказал ему об этой ситуации.

Он, поддатый, ответил:

– Да чего ты паришься! Мне, когда такое дело достаётся, делаю просто: потру трусы о трусы и – на экспертизу. Да ещё предложу потерпевшей поцарапать себя слегка. Сто процентов и мне по службе в плюс.

Мне тогда стало страшно и подумалось: скольких же он парней отправил в зону на опускание и сколько таких следователей в необъятной стране…

Не стал я возбуждать уголовное дело. Вынес постановление об отказе.

Людмила оказалась не промах. Она написала на меня жалобу вышестоящему прокурору, мол, Мраморнов отказывается дело возбуждать, покрывает насильника.

Был вызван к шефу на разбор. Разобрали. Шеф с принятым решением согласился.

Людмила не угомонилась. Написала жалобу областному прокурору теперь уже и на меня, и на шефа моего…

Прошло время.

Людмила: стала предпринимательницей, чем – то торгует.

Михаил: растит детей, счастлив в браке и рад тому, что его задница во всех смыслах не пострадала.

Следователь, который поведал о своём опыте отправки в зону невиновных: был пойман на какой-то денежной афере и из прокуратуры изгнан. Теперь работает адвокатом.

Жизнь продолжается.

На самом деле – это бизнес, которым промышляют некоторые девицы и женщины с низкой социальной ответственностью. Вспомните хоть ту теле-девку, как её, Шурыгину.

Ничего личного, просто бизнес, нам, мужчинам, в назидание.

Убивал именем Бога

В заявлении о явке с повинной он написал: «Прошу изолировать меня от общества любым путём вплоть до расстрела. Я уже не могу исправить всё, что натворил, даже смертью своей не оплачу это». Когда ему оглашали приговор, он держал в руках, закованных в наручники, Библию.

Невзрачненький сухонький мужичок с бородкой, как у сельского дьячка, жиденькие сивые волосы, лет сорока. Проживал в селе под Нижним Новгородом. Знаменитый итальянский криминалист Чезаре Ломброзо вряд ли нашел бы в его облике черты прирожденного убийцы и маньяка.

Долго идёт чтение приговора. Человек в клетке кому-то грозит пальцем в зале, кивает на Библию. Вот сейчас Судья Сергей Парамонов дочитает до фразы «на основании изложенного суд приговорил». Вот удивлённо дрогнула бровь подсудимого. Что можно ждать за убийство шести человек?

Из биографической справки подсудимого: «Баранов Николай Семёнович, 1953 года рождения, русский, женат, двое детей. Образование среднее. Работал машинистом башенного крана. По месту жительства характеризуется положительно».

Первое убийство Баранов совершил в сентябре 1987 года. Его жертвами стали соседи мужчина и его дочь. Второе двоих соседей – мужчину и его мать – в мае 1992 года. Третье – в сентябре того же года. Шестое – в ноябре. Соседями были все.

Из показаний жены Баранова (библиотекарь): «Я ничего не знала. Никогда плохого о людях он не говорил. За 15 лет он мне грубого слова не сказал. Странностей за ним не замечала. Считаю его здоровым».

Из показаний Н. Баранова о первом убийстве: «Я нормальный, вменяем. Появилось желание убить Литвинова. Он был нехорошим человеком. Я надел платок, женский халат и калоши, чтобы не узнали. Литвинов открыл дверь, и я его ударил ножом в подбородок. Он схватился за лезвие. Я его в живот ударил. Выбежала дочь, налетела на нож. Я её ещё ударил, помню, три раза. Вернулся к Литвинову. Ударил его два-три раза в спину. Убить хотел». Обиделся Баранов на Литвинова из-за спора по поводу какой-то старой бочки.

Бумага стерпит описание любой жестокости, но достаточно заметить, что кровь была обнаружена на заборе, на стенах, крыльце дома.

Из показаний Баранова о втором убийстве: «Я обиделся на Рогачёва и решил его убить. А его мать убрать как свидетеля. Ударил её ножом в голову, ухо, темя, шею. Перетащил её в комнату, сымитировал изнасилование. Срезал трусы, грудь обнажил, лобок разрезал. Затем топором ударил спящего Рогачёва по голове». Обиделся Баранов на Рогачёва за то, что что тот купил не водки, а браги.

Из показаний Баранова по третьему эпизоду: «Было тоскливое одиночество. Появилось желание убить Шумову. Забрался к ней в окно. Она спала. Вспорол живот. Стянул её на пол, задушил». Чем провинилась перед ним эта женщина, Баранов объяснить не смог. Ссор между ними не происходило.

Из показаний Баранова по четвёртому эпизоду: «Фурукина знал давно. Нехороший человек. Выпил, решил убить. Ждал его в сарае около двух часов. Он зашёл. Ударил его ножом в сердце. Прикрыл досками».

Убийцу искали давно, по этим эпизодам работала целая бригада следователей. Но Баранов был настолько обыкновенный человек, что в отношении его подозрений не возникало. Обычный сосед. На него никто не мог подумать.

Кто знает, скольких бы ещё своих соседей – селян он перерезал, если бы сам не решил… сдаться. Сдавшись, он рассказал, что в промежутках между убийствами промышлял обыкновенными кражами. Катушки с нитками, расчёски, будильники.

Из беседы следователя с Барановым:

– В Бога верите?

– Да.

– Скотину приходилось резать?

– Да.

– Нравится убивать?

– Нет.

– Какое наказание заслуживаете?

– Хочу смертную казнь, готов понести.

Из последнего слова Баранова в суде: «Вы сейчас служите дьяволу. Я Божьего закона не нарушил. Я боролся с несправедливостью, но в итоге оказался на скамье подсудимых. Всё, что случилось со мной, должно было случиться согласно писанию в Новом Завете. Господь всевышний назвал меня своим сыном, я сейчас в нём, а он во мне. Я богочеловек в Иисусе Христе. Потомок Давида из племени Иуды. Моё время ещё не пришло, и я хочу вас предупредить: когда вас будут убивать, чтобы вы меня не винили потом. Вы сейчас судите меня – это Отец во мне выполняет свою работу».

Из психиатрических экспертиз по делу видно, что Баранов, убивая, был вменяем: «В период совершения инкриминируемых ему действий не находился в состоянии какого-либо расстройства психической деятельности, мог руководить своими поступками и отдавать отчёт в них».

Понятно, что Суд пошёл Баранову навстречу, но привели ли приговор Баранову в исполнение, или смягчили до 15-летней отсидки – мне не известно. По делу есть смягчающие (прошу извинить за цинизм) ответственность обстоятельства: явка с повинной, способствовал раскрытию преступлений, жена, наконец, дети…

Стоит, однако, заметить, что бороду Баранов отрастил, уже находясь в следственном изоляторе. И Библию взял в руки там же. В ноябре 1993 года приговорили Баранова.

Сомнамбула

Сомнамбули́зм (от лат. somnus – «сон» и ambulo – «ходить»). Снохождение, лунати́зм. Расстройство, при котором люди совершают какие-либо действия, находясь при этом в состоянии сна.

… В тот сентябрьский день зал суда был заполнен публикой до отказа. Слушалось дело В. Машинова об убийстве. Пришедшие на слушания люди внимательно следили за ходом процесса и пытались понять, какая сила толкнула подсудимого, как могла возникнуть такая фантастическая ситуация.

В. Машинов и В. Якубовский давно и хорошо знали друг друга, дружили. Вместе работали на станции скорой помощи. Якубовский – врачом, Машинов – водителем. Вместе ездили по вызовам, вместе оказывали людям медицинскую помощь. Встречались и в нерабочее время. Машинов, классный автомеханик, чинил старенькую «Волгу» Якубовского. Случалось, вместе отмечали ремонт в гараже Якубовского.

Якубовские – молодая пара до двадцати пяти. (Машинов постарше, ему за сорок). Однажды Якубовский решил отметить уход в отпуск со своей супругой на природе. Машинов попросил взять его с собой. Знали бы Якубовские, чем эта поездка закончится…

А пока заехали в магаз, купили шампанского, водки, пива, закуски и поехали с ветерком в заливные волжские луга. В салоне авто находились: Якубовская с супругом, державшая на руках десятимесячного сына, их собака – здоровенный английский дог и, собственно, Машинов.

Приехав на место, расположились на травке и, любуясь красотами расцветающей после зимней спячки природы, принялись поглощать содержимое бутылок под тосты за здоровье друг друга и за приятный отдых отпускника.

Когда всё было выпито, пришли к единогласному мнению: мало. Нетрезвые Якубовичи сгоняли на Волге до ближайшего магазина, оставив на полтора часа малыша на руках захмелевшего Машинова, и привезли ещё. Праздник продолжился. Около десяти вечера собрались ехать по домам.

За руль села Якубовская, поскольку её муж к тому времени лыка не вязал, как, впрочем, и Машинов. По пути Якубовская с управлением не справилась и задела дерево, повредила заднюю дверь. Якубовский, превозмогая состояние нирваны, ругаясь матерно, сам сел за руль, его жена с десятимесячным ребенком расположилась справа от него на первом сидении. Поехали дальше. Машинов спал позади.

И тут супруги внезапно услышали донёсшееся с заднего сидения пьяное мычание их спутника: «Кто разбил машину!». Следом раздался визг их собаки. Это Машинов наносил догу удары подвернувшимся под руку… ножом. Затем…

Из показаний потерпевшей Якубовской. «Я услышала, что Машинов сзади кричит: «На тебе, на тебе!». Сначала я подумала, что он бьёт мужа по спине кулаками и ответила, что машину разбила я, и чтобы он от Володи отстал. Тогда он крикнул: «На и тебе!» и ударил меня в левый висок. Я обернулась и увидела, что Машинов отдёрнул руку, в которой была рукоятка ножа. Одновременно Володя остановил машину и, обернувшись, стал бороться с Машиновым. Потом Володя стал сползать на своё сидение, а Машинов открыл дверь и убежал».

Так отправился в вечный отпуск молодой здоровый парень, дипломированный врач, муж и отец малолетнего ребёнка от множественных ножевых ранений. Якубовскую спасло то, что что клинок сломался от нанесения ударов Якубовскому, и его супруга получила удар в висок рукояткой. Нетрудно представить, что было бы, если бы Машинову подвернулся под руку малыш, или если бы он случайно задел его ножом.

Служебная характеристика Машинова. «За время работы показал себя трудолюбивым, добросовестным, исполнительным сотрудником. Специалист высокого класса. Вежлив, внимателен и чуток к больным во время транспортировки. Пользуется заслуженным уважением в коллективе. Получал благодарности от администрации за высокие производственные показатели и большую общественную работу».

Следует добавить, что Машинов ещё и хороший семьянин. Женат, отец двух детей. Ранее ни к каким видам ответственности не привлекался.

Какая же сила его толкнула? Убил потому, что был пьян? Сказать, но не объяснить. Сам он на суде давал путаные показания. На вопросы суда, государственного обвинителя, адвоката отвечал: «Не знаю… не помню… не могу объяснить…». Создавалось впечатление, что Машинов намеренно путает судебное следствие, не находя в себе сил признать вину и всё от души рассказать, но мне вдруг стало понятно, что Машинов на самом деле не помнит, как он убивал Якубовского.

Выпив много водки, да ещё пива и шампанского, Машинов просто улетел в нирвану, не отдавая отчёт своим действиям и не понимая происходящего. Это был уже не человек, а воплощение неспровоцированной и необъяснимой бессмысленной агрессии, сомнамбула, лунатик, действовавший во сне, не узнавая ничего и никого вокруг себя.

Сначала было что-то вроде прострации: вокруг что-то происходит, кто-то рядом ходит, слышны голоса, а перед глазами снуют зелёные чёртики и расплываются фиолетово-оранжевые круги.

Пребывавший в астрале Машинов очнулся оттого, что машина дёрнулась, зацепив дерево. Якубовский громко стал ругать жену за разбитое стекло и неумение водить. В затухающем сознании пронеслась мысль о том, что ему придется эту машину ремонтировать. Это пробуждение стало для всей компании роковым…

Нелепость и трагедия ситуации заключается в том, что у Машинова не было абсолютно никаких поводов вредить Якубовскому и тем более его убивать. Да и сам Машинов не упырь какой-то, поднявшийся с уголовного дна. Обыкновенный человек. Уверен, если бы утром того рокового дня ему кто-то сказал: «Валентин Фёдорович, сегодня вечером Вы убьёте человека», Машинов подумал бы, что разговаривает с сумасшедшим.

Вообще, пьянство напоминает дьявольскую мышеловку, у которой на крючке вместо сыра бутылка водки. Многие могут аккуратненько снимать бутылку с этого крючка, но вот неосторожное движение – и пружина срабатывает. Для одних это заканчивается потерей работы, семьи, уважения людей. Для других – потерей здоровья (а то и жизни), помещением в псих дом, для третьих – скамьёй подсудимых. Сколько бессонных ночей он провел, сидя на жёстких нарах, сколько раз он проклял и себя, и тот день за то, что напился пьян – это известно только Машинову.

Один, молодой парень, специалист, муж и отец – отправился к предкам. Другой, работяга и тоже муж и отец, сел надолго в зону. Безутешная вдова, ребенок растет без отца… А мышеловка заряжена и ждёт…

Трагично? Нелепо? Да. Но вместе с тем и типично. Пьянство так или иначе влияет и на судьбы пьющих, и на судьбы тех, кто находится рядом.

Вместо послесловия.

Алкоголизм в России приобрёл характер национального бедствия и имеет масштабы гуманитарной катастрофы, а растущая на протяжении многих лет алкоголизация населения – демографического и социального кризиса в России, общенациональная угроза на уровне личности, семьи, общества, государства. Рост алкоголизма подрывает семейные устои и ведёт к рождению детей с различными врождёнными дефектами и аномалиями. Пьянство приводит к распаду семей. Алкоголизм – главный фактор катастрофического уменьшения населения России. Злоупотребление алкоголем – одна из важнейших причин высокого уровня преступности здесь. Россия – одна из самых пьющих стран в мире.

В поле, за околицей

История эта произошла в начале девяностых прошлого века в одном из сёл близ Нижнего Новгорода. Село как село – русское, обыкновенное, с сельсоветом и обшарпанным клубом. Неопрятные большей частью позапрошлого века хаотично разбросанные домишки, бегающие куры по дорогам, которые вёснами и после ливней превращались в натуральные говны, поля вокруг, перелески…словом – запустение по-русски…

… Они дружили с детства. Иван, которому недавно исполнилось восемнадцать лет. Симпатичный русоволосый кареглазый парень и чернявый коренастый Николай, на три года старше. Год назад вернулся из армии.

Иван после школы пошел работать на ферму, Николай шоферил на буханке. Так раньше называли вэны советского производства.

Вместе ходили рыбачить на Волгу, где Николай учил Ивана курить, охотились на уток, гоняли на мотоциклах «Урал», ходили на сельскую дискотеку, где Иван и познакомился с восемнадцатилетней Марией. Влюбился в неё практически сразу.

Тут настал призыв, и Ивану забрили чуб. Мария обещала ждать.

Два года Иван честно отбегал с автоматиком по полям и лесам под Пермью, вернулся сержантом, увешанным солдатскими значками. Мария его дождалась.

Были намечены сразу две свадьбы: Ивана с Марией чуть раньше и Николая с его возлюбленной чуть позже. Свидетелем Ивана, конечно же, был Николай. Свидетелями на свадьбе Николая значились Иван с его стороны и Мария со стороны невесты.

За несколько дней до торжества Иван попросил Николая:

– Дружбан, свози Машу в Нижний, ей покупки к свадьбе сделать надо. Платье, туфли и всякую фигню.

– Не проблема, Вано, сделаем! – ответил Николай.

На следующее утро Николай усадил Марию в буханку, и они поехали в Нижний Новгород закупаться. Совершив все необходимые покупки, взяли курс назад, в село. Ехать – километров тридцать/час с небольшим.

На обратном пути Николай положил правую руку Марии на колено.

– Коля, ты чего?! Ты ж друг Ивана, свидетель! Свадьба у нас! Перестань! Я девственна!

– Да ладно кочевряжиться, от тебя не убудет! – ответил Николай и резко сунул руку Марии под платье между ног.

Мария вскрикнула, дернула дверную ручку, на всём ходу выбросилась из машины и кубарем покатилась в кювет.

Николай съехал на обочину, затормозил, вышел из машины и подошел к лежащей рыдающей Марии. Затем расстегнул штаны, лёг на неё и грубо надругался.

Справив похоть, поднял плачущую девушку, довел её до машины и запихнул на заднее сидение.

Приехав в село к домику Марии, Николай сбросил пакеты на землю, открыл дверь машины оцепеневшей Марии, которая вышла и тут же села рядом с пакетами, закрыв лицо дрожащими руками и плача… А Николай поехал по своим делам.

Спустя пару часов жених решил навестить свою невесту. Увидев Марию с заплаканными глазами всю в синяках и ссадинах, спросил:

– Маша, что случилось!

– Коля меня изнасиловал.

Сжав кулаки и стиснув зубы, Иван ответил:

– Жди меня дома. Никуда не уходи.

После этого пошел к себе домой, расчехлил охотничье ружье, зарядил и пошел на поиски Николая. Он нашел Николая в поле за околицей, пьяного.

– Что ж ты наделал-то, гад!

– Да ладно, Вано, её на всех хватит, не ссы – примирительно промычал пьяный Николай.

Иван вскинул ружье, прицелился и всадил добрую порцию картечи в грудь своему бывшему другу.

Оставив лежащего и хрипящего Николая умирать, Иван пошел в поселковый милицейский участок, где положил на стол перед выпучившим глаза толстым красномордым милиционером ружье и произнес:

– Убил. В поле он лежит…

Районная прокуратура возбудила дело. На допросе следователь сказал Ивану:

– У убитого тобой остались два брата. Мне ещё один труп не нужен. Если тебе есть где жить, кроме твоего села, отпущу тебя под подписку. Если нет – заключу под стражу. Выбирай…

… Следователь не стал брать Ивана под стражу. На время расследования оставил его под подпиской о невыезде. Свадьба состоялась.

Прежде чем попасть в суд, дело расследовалось со всеми присущими предварительному следствию часто никчемными процессуальными формальностями восемь месяцев…

… Государственное обвинение поддерживал прокурор, мужчина лет тридцати, в прокурорском кителе, увенчанном капитанскими погонами.

Зал был полон родными и близкими подсудимого и им убиенного, просто зеваками с улицы. Осунувшийся бледный Иван на скамье подсудимых, постоянно кидающий взгляды на сидевшую в зале Марию с круглым предродовым животом.

Обвинение Ивану было предъявлено в умышленном убийстве без отягчающих обстоятельств. Наказание по статье – от трёх до десяти лет. В исключительных случаях судья вправе назначить минимальный срок – три года – условно.

– Подсудимый, вы признаёте себя виновным?

– Да.

Прокурор делал всё, чтобы спасти Ивана от тюремного срока, задавал ему наводящие вопросы такого типа:

– Подсудимый, Вы же сами не понимали, что делали, когда взяли в руки ружьё? Вы же были в том состоянии, когда не контролировали свои действия?

На это простодушный бесхитростный Иван отвечал:

– Нет. Я хотел его убить и убил.

Переквалифицировать действия Ивана с умышленного убийства на убийство в состоянии аффекта, по которому наказание в разы мягче (всего-то исправработы до двух лет по минимуму, или лишение свободы до трёх лет по максимуму. При этом за первый приговор, как правило, суд даёт по минимуму) прокурору, увы, так и не удалось.

В обвинительном слове прокурор убеждал суд в том, что Иван не опасен для общества и его не надо изолировать, что его положительно характеризуют селяне, что он и его жена ждут первенца (неизвестно от кого, думал про себя), что это как раз тот редчайший случай, когда подсудимый заслуживает большего сострадания, чем его жертва…

В итоге Суд огласил Ивану приговор: три года лишения свободы реально.

Прокурор был парень настырный, принципиальный. Он направил кассационный протест на суровость приговора в Коллегию по уголовным делам, в результате чего Ивану назначили условное наказание и отпустили на волю.

P. S. Теперь ребенку Ивана и Марии под тридцать, а Ивану и Марии – под пятьдесят. Дай Бог их семье долгих лет.

Обвинял Ивана в суде автор этих строк.