Текст книги "Занимательная стандартизация"
Автор книги: Вадим Белоусов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Знакомьтесь – ОНТИ
Зайдите в любой научно-исследовательский институт. Среди табличек с названиями лабораторий вы обязательно увидите табличку с четырьмя буквами: ОНТИ, что означает: отдел научно-технической информации. Здесь работают инженеры-информаторы. Каждый из них ведет определенную тему. По этой теме он просматривает литературу – десятки книг и журналов, отечественных и зарубежных. Это его основная работа. Больше он ничем не занимается. Поэтому может просмотреть значительно больше источников, чем специалисты – ученые и инженеры, главная задача которых проводить исследования.
Какая разница, кто просматривает литературу – инженер или ученый, у того и другого всего по две руки? Что ж, вы были бы правы, информатор, конечно, не смог бы справиться со своей задачей, если бы… не стандартизация. Помните, как звучит ее определение? «Стандартизация – это процесс установления и применения правил…» Так вот эти правила могут распространяться не только на материальные объекты – станки, автомобили, но и на понятия. Допустим, инженеры научно-исследовательского института, где работает наш информатор, задумали сделать хороший транзисторный приемник. Но чтобы их не постигла печальная участь «изобретателей велосипеда», они решили познакомиться со всей литературой о приемниках, вышедшей ранее, узнать, какие приемники и как делают в СССР, в зарубежных странах.
Разумеется, они обращаются за помощью к инженеру-информатору. Он их внимательно выслушивает и обещает срочно заняться подбором литературы. А где можно ее найти, как не в большой технической библиотеке? Поэтому он на следующий же день отправляется в библиотеку. В книжном хранилище слева и справа громоздятся высокие – до самого потолка – стеллажи. Десятки и сотни тысяч книг обступают информатора, но он нисколько не смущается. Подходит к библиотекарю и просит таблицу универсальной десятичной классификации. Ему приносят большую тяжелую книгу. Он листает ее страницы и наконец находит то, что искал, – стандартный индекс, состоящий из нескольких цифр. Он обозначает транзисторные приемники. Этот индекс для него то же самое, что Полярная звезда для моряка. По нему информатор легко находит всю нужную литературу. Сделать это уже совсем не трудно, достаточно пройтись вдоль стеллажей и найти на одном из них точно такой же стандартный индекс, из тех же самых цифр, что стояли в таблице против слов «Транзисторные приемники». Ага, вот и он – информатор довольно оглядывает длинные ряды полок – на них выставлена вся литература по транзисторным приемникам, вышедшая за последние годы.
Но как же она сюда попала? Очень просто. Когда книги по приемникам приходили в библиотеку, библиографы, прочтя их название и поняв, что в книгах говорится о транзисторах, открывали ту же самую таблицу универсальной десятичной классификации, или сокращенно УДК. Найдя в ней индекс, обозначающий приемники, они вписывали его черными чернилами на обложку книги, а потом несли ее на стеллаж с таким же индексом. Вот так и скопилось на этом стеллаже великое множество книг о транзисторных приемниках. А поскольку не только эта, но и все другие библиотеки тоже пользуются УДК, то и в их книгохранилищах литература на эту тему стоит на полке с уже знакомым информатору стандартизированным индексом. Так что, если он захочет пройти еще в несколько библиотек, ему даже не придется разыскивать индекс приемников в УДК. Заглянет в записную книжку и решительно направится к нужной ему полке.
Разумеется, не только инженер-информатор может воспользоваться УДК, каждый из вас найдет в ней ответ на любой вопрос. Девочки могут, например, поинтересоваться вязанием или вышиванием. Напротив слова «кружева» они найдут индекс, который адресует их к книгам, которые подробнейшим образом расскажут об искусстве вышивания или о новейших приемах вязания. Мальчики, задумав познакомиться с историей спорта или с авиамоделированием, тоже не останутся без книг. Какой бы вопрос ни пришел вам в голову, в УДК уже готов ответ на него. Достаточно открыть ее увесистый том и найти в нем нужный стандартный индекс.
Но не всегда информатор работает «по заявке». Если бы инженеры-исследователи не потребовали у него в самом спешном порядке материалы по транзисторам, он продолжал бы работать по плану. А это обычно бывает так: информатор, зная свою постоянную тему и ее стандартное обозначение, просматривает книги, журналы, ведомственные издания и, если находит в них что-то полезное, откладывает их в сторону. Когда информатор заканчивает знакомство с литературой, он приглашает специалистов на собрание и подробно рассказывает им о новинках в науке и технике, о наиболее интересных изобретениях. Такое собрание получило название «День информации».
Специалисты внимательно слушают и записывают стандартные индексы нужных книг.
Однако вернемся в уже знакомый нам ОНТИ.
Как выглядит рабочее место инженера-информатора? В общем-то это обыкновенный стол. На нем картонные коробки с библиографическими карточками, которые мы привыкли видеть в любой библиотеке. На каждой коробке написано название темы. Когда информатор знакомится с книгами, он записывает на эти карточки их названия и кладет в соответствующую коробку. Потом эти карточки идут в СИФ – справочно-информационный фонд, который является главным богатством и предметом забот ОНТИ.
Как же он выглядит? Внешне он похож на большой буфет. Точно так же, как из буфета, из него выдвигаются ящики. Только они очень маленькие и их здесь великое множество. В СИФе хранятся тысячи карточек, заполненных работниками ОНТИ.
Причем, они заполняются не как попало, а единообразно, по определенному стандарту. Фамилия автора книги пишется наверху. Затем идет заглавие, выходные данные – где, в каком году книга вышла в свет, сколько в ней страниц, есть ли иллюстрации. Писать в этих карточках обыкновенным почерком категорически воспрещается. В них пишут только крупными печатными буквами, и это стандартное требование не лишнее. Аккуратно заполненные карточки можно очень быстро перебирать, отыскивая нужную книгу. А если бы они были заполнены неразборчиво, на каждую из них пришлось бы терять по нескольку минут, разбирая чьи-нибудь каракули.
Может быть, вам показалось, что работа у инженера-ин форматора очень легкая? Читай себе журналы, выписывай их названия на карточки да ставь в СИФ? Нет, это далеко не так. Мало того, что информатор должен быть квалифицированным инженером, он должен хорошо знать всю специальную литературу, которая выходит по его теме. Но и это не все. На столе информатора всегда лежит несколько иностранных словарей. Он должен владеть одним или даже двумя иностранными языками.
Электронный справочник
В каждом большом городе нашей страны есть дом, на котором написано: ЦНТИ Это значит: центр научно-технической информации. В этом здании есть большая библиотека. На ее стеллажах можно найти самые редкие научные журналы, выходящие чуть ли не во всех уголках земного шара, книги на английском, немецком, французском языках.
Здесь же находится справочно-библиографический отдел, где в многочисленных картотеках таятся ответы на самые разнообразные вопросы, которые могут заинтересовать специалистов.
А вот зал микрофильмов. Здесь вместо привычных книг ученым и информаторам выдают коробку со стандартной кинопленкой. Ее вставляют в специальные аппараты, которые увеличивают изображение и дают возможность прочесть его.
Эти аппараты так и называются – читальные. Их размеры довольно внушительны – несколько больше пишущей машинки. А бывают читальные аппараты размером с карманный фонарик. Если вы, например, едете на дачу, то вместо полутора-двух десятков книг можете взять этот «фонарик» и моток пленок к нему. Читайте на здоровье хоть все лето! Книги, сфотографированные на пленку, занимают мало места и, что самое главное, очень удобны в работе. И если информатор найдет сведения об очень интересной книге, которая имеется в единственном экземпляре, скажем, в Москве, он пишет туда письмо. Книгу, разумеется, ему не вышлют, а вот пленку, на которой она заснята, прислать нетрудно.
Все пленки стандартные, одного образца, поэтому подходят ко всем читальным аппаратам, ведь они тоже стандартные.
Итак, главная забота информатора – постоянно держать ученых и инженеров своей организации в курсе новинок отечественной и зарубежной науки и техники. Своевременно сообщать им о новейших разработках, чтобы избежать «открытия Америки».
Но то, о чем мы сейчас говорим, возможно лишь в пределах нашей страны. А как быть с огромным потоком зарубежной информации? Можем ли мы управлять им?
Этот вопрос волнует специалистов всех стран. Собравшись на конгресс, они решили создать Всемирную информационную систему, которая направляла бы деятельность всех служб информации на всех континентах. Эта идея была полностью поддержана ЮНЕСКО, и в 1968 году в Москве состоялось первое заседание комиссии, которая будет заниматься организацией Всемирной информационной системы. Конечно, главная трудность ее создания заключается в том, что люди Земли плохо знают языки друг друга.
Вот здесь-то они и решили ввести в обращение мировой стандартный язык – универсальную десятичную таблицу – УДК. Возьмем, к примеру, какую-нибудь машину, скажем, тепловоз. Во всех странах он называется по-разному. И в Японии, и в Америке, и во Франции. Но в УДК тепловозы обозначены определенной стандартной цифрой, под ней-то и пойдет вся литература о них.
Цифровая система, к счастью, во всех странах арабская. Поэтому, если мы с вами захотим узнать, какие книги о тепловозах вышли в Японии, мы, даже не зная языка этой страны, откроем японский сборник, где помещены сведения о книгах по всем вопросам, и отыщем известную нам цифру.
Все названия книг, помещенные под этой цифрой, посвящены одной теме – тепловозам. В этом можно не сомневаться.
Если вы когда-нибудь попадете в японский или французский книжный магазин, то, зная стандартные индексы нужных вам тем, сможете легко подобрать себе целую библиотеку.
Есть у инженера-информатора и еще одна очень важная задача. Допустим, информатор прекрасно работает. Ученые, которых он обслуживает, всегда обеспечены всем необходимым. Они делают одно открытие за другим, а в другом институте – где-нибудь в Сибири – исследователи бьются над разрешением тех же самых вопросов. Можно ли считать работу нашего информатора хорошей? Конечно, нет. Его обязанность не только собирать сведения для «своих» ученых, но и извещать других о тех проблемах, которые им удалось разрешить. Это и есть вторая задача инженера-информатора.
А делается это так. Как только разработка научного или технического вопроса закончена, информатор берет стандартную карточку и записывает в нее, что, дескать, новая машина изобретена. Ее чертежи и описания можно получить у нас. Затем эту карточку он передает в ЦНТИ, где мы с вами уже побывали, а центр рассылает ее по всей стране. Только после этого можно быть вполне уверенным, что велосипед не будет изобретен дважды.
На разных языках
К сожалению, часто бывает так, что не только люди разных национальностей, но даже соотечественники, говорящие на одном языке, не понимают друг друга. Нет, не думайте, что это люди, говорящие на разных диалектах! Они могли даже несколько лет учиться в одном классе, жить на одной улице. И все же есть вероятность, что они в один прекрасный день не поймут друг друга. Допустим, что один из этих людей работает на машиностроительном заводе, где делают паровые котлы. Другой на теплоэлектростанции, где эти котлы используют. Все вы знаете, что паровой котел большого давления – почти то же, что бомба. Если он вдруг лопнет, может произойти большое несчастье. Инженер, работающий на станции, решает уточнить, сколько может этот котел прослужить с гарантией безопасности. Понятно, что он крайне заинтересован в получении такой информации. Инженер пишет письмо на завод, где делают эти котлы, но составляет это письмо довольно путано. И когда оно попадает к его бывшему соученику, тот решает, что его спрашивают о гарантийном сроке, в течение которого завод-изготовитель обязуется бесплатно устранить все неполадки котла. И пишет: «Срок нашей гарантии один год». Его товарищ, прочитав письмо, опрометью бросается выключать котел, потому что он работает уже третий год!
Почему же произошло недоразумение? Да потому, что оба специалиста не знали, как правильно сформулировать термин, обозначающий безопасный срок службы изделия. Чтобы таких недоразумений не происходило, и был введен ГОСТ 13377-67, который называется так: «Надежность в технике. Термины». В этом ГОСТе записано, что «наработка изделия, при достижении которой эксплуатация должна быть прекращена независимо от состояния изделия», называется «назначенным ресурсом». Если бы наши друзья знали этот термин, не было бы никакого недоразумения.
А могло бы быть и так. Какой-нибудь заведующий гаражом решил отремонтировать несколько грузовиков. Но прежде чем отправлять их на авторемонтный завод, решил убедиться, что ремонтируют машины там действительно хорошо. Снял трубку, набрал номер завода и спросил: «Как у вас делают ремонт?» Ему ответили: «Ничего». Подумал, подумал завгаражом и решил, что отремонтировать на «ничего» можно в своей мастерской. А между тем, на заводе качество ремонта было несравненно выше. Только спросить о нем нужно было конкретно, так, как требует ГОСТ, о котором мы только что говорили. Заведующий гаражом должен был поинтересоваться, какова на заводе «наработка на отказ» отремонтированной техники. Ведь это как раз и подразумевает работу отремонтированного изделия между отказами.
Ситуации, описанные выше, может быть, и никогда не возникнут в жизни. Они понадобились лишь для того, чтобы вы поняли, как важно знать стандартные термины. С их помощью можно объясняться быстро и, что самое главное, – понятно и правильно.
10. ПО СТРАНАМ И КОНТИНЕНТАМ
Международная заклепка
Однажды, когда я еще учился в четвертом классе, родители попросили меня сдать посуду.
Укладывая в «авоську» банки с разноцветными наклейками, я, конечно, не мог предположить, что через несколько минут вплотную столкнусь с проблемой международной стандартизации.
Приемный пункт был рядом. Я выставил свою посуду перед приемщицей, та придирчиво осмотрела горлышки банок, убедилась, что они не выщерблены, и протянула мне деньги. Я пересчитал монеты, их оказалось меньше, чем я ожидал.
– Мы принимаем только отечественную посуду, – пояснила приемщица.
Я с сожалением посмотрел на батарею аккуратных банок из-под консервированных фруктов. Они были совсем новенькие, без единой царапины, и все-таки их не приняли. Пришлось отнести остаток посуды на свалку.
В глубине души я был возмущен – как же это можно выбрасывать вполне пригодные вещи?! Наверное, я расстроился бы еще больше, если бы узнал, что выбрасывать приходится не только посуду.
Зайдем в цех большого машиностроительного завода. Гудят электромоторы станков, снуют по цеховым пролетам неутомимые кары. Кажется, будто каждый здесь работает сам по себе – один режет, другой пилит, третий сверлит. Но нет, все станки и машины связаны цепью покрепче любой железной. Где же эта цепь? Каждый станок стоит на отдельной площадке, обособленно. Можно обойти его со всех сторон, никакой цепи не видно. И все-таки она есть. Только не простая, а технологическая.
Вот рабочий на токарном станке протягивает руку к красной кнопке «стоп». Щелчок. Станок послушно остановился. Токарь привычным движением извлекает готовую деталь. Потом кар вместе с другими увезет ее в дальний пролет цеха. Там стоят уже знакомые нам фрезерные станки. За дело берутся рабочие-фрезеровщики. Не проходит и часа, как детали с вырезанными на них пазами на том же каре отправляются дальше. Видно, не легко кару. Уж очень тяжелы детали. И хотя шины у него не надувные, а сплошные, как у игрушечного автомобиля, даже они проминаются, тяжело давят на бетонный пол. Бетон, конечно, выдержит, но, как говорится, капля камень точит. Даже на несокрушимом бетоне остались следы от бесчисленных поездок кара. Вот они бегут впереди него от станка к станку, от машины к машине. Вьются затейливой цепочкой.
Стоп! Так вот она цепь, которая связывает все оборудование цеха. Это последовательность, с которой обрабатываются детали! Но вернемся к нашему кару. Теперь он везет свой груз к термической печи. Ее жаркое пламя придает деталям удивительную прочность.
Но что это? К печи даже не подъехать. Здесь уже собралось целое «стадо» каров. Их водители волнуются, о чем-то громко разговаривают. Около печи с клеймом какой-то заграничной фирмы толпятся рабочие.
– Все, теперь надолго, – сокрушенно вздыхает пожилой слесарь, вытирая руки промасленной ветошью. Видимо, это очень опытный мастер, потому что рабочие с уважением ждут, что он скажет дальше. – Если бы это была отечественная печь, за полчаса можно было бы ее отремонтировать – заменили бы неисправную деталь на новую – и весь разговор.
– А вы поезжайте в Париж или Нью-Йорк за деталькой, – шутит кто-то из рабочих.
– Деталька дороже встанет, чем сама печь, – отвечают ему.
– Ничего, попробуем сделать деталь сами. – Пожилой слесарь собирает свой инструмент и вместе с помощниками уходит в ремонтный цех. Он знающий, опытный мастер, можно не сомневаться, что деталь будет сделана. Но для этого нужно время, сразу ее не изготовишь. А пока технологическая цепь разорвана.
К печи подъезжают все новые и новые кары, подходят рабочие из сборочных цехов, спрашивают: где же детали, из чего собирать станки и машины? А детали – вот они, лежат на платформах каров. Всего в нескольких шагах. Казалось бы, бери их и собирай машины, но этого делать нельзя, потому что детали «сырые», не закаленные. Если сделать из них машину, она будет как дом из мягкого, необожженного кирпича. Чуть что, сразу развалится. Так что приходится рабочем простаивать. Государство теряет при этом очень большие средства. Еще хорошо, что на заводе оказался опытный мастер, который взялся сделать поломанную деталь.
На многих крупных заводах стоит заграничное оборудование, которое не удается отремонтировать из-за отсутствия запасных частей. Вот если бы существовали международные стандарты на эти машины, тогда все было бы проще. За запасными частями не надо было бы ездить за тридевять земель. Достаточно было бы позвонить на склад, и через несколько минут трудяга-кар доставил бы необходимую деталь к поломанной машине.
Что же, специалисты этого не понимают? Неужели нельзя создать международную организацию, которая подготавливала бы такие международные стандарты? Не волнуйтесь. Такая организация уже есть. Она называется: «Международная организация по стандартизации», или сокращенно – ИСО. В нее входят чуть ли не все страны мира, большие и малые, их даже трудно перечислить. И, конечно же, Советский Союз. Но как объясняться стандартизаторам разных стран, не могут же они стать абсолютными полиглотами и изучить все языки и наречия Земли? Чтобы упростить общение, официальными языками ИСО были признаны три: русский, английский и французский. Тремя языками овладеть уже проще. Все проекты мировых стандартов, которые подготавливаются в ИСО, переводятся потом на другие языки – финский, шведский, турецкий… Каждая страна, ознакомившись с таким проектом, издает свой национальный стандарт, в котором учитываются рекомендации ИСО. Чтобы лучше понять, как работает эта организация, обратимся к примеру.
Мы находимся на территории большого международного аэропорта. Каждую минуту громовой рев турбин заглушает все, и огромная серебристая птица после короткой пробежки свечой взмывает ввысь.
Каких самолетов здесь только нет! Наши «илы», французские «каравеллы», американские «боинги». Издали они кажутся идеально гладкими, но подойдем поближе. Теперь сигарообразное тело машины представляется совсем другим. Словно строчки по ткани, разбегается пунктир заклепок по всему корпусу самолета. Вроде бы простая деталь – заклепка, проще уже и некуда: тот же самый гвоздь со шляпкой, только короткий и тупой. А что произойдет, если на высоте в несколько километров заклепки вдруг сдадут?! Тогда весь самолет развалится на куски! Так что заклепка при всей своей простоте очень важная деталь, очень ответственная. Недаром авиамеханики после приземления самолета всегда тщательно осматривают – не ослабли ли где-нибудь приклепанные детали? Допустим, ослабли. Смогут ли они во французском аэропорту переклепать деталь американского «боинга» или в московском – отремонтировать французскую «каравеллу»? Ведь заклепки-то во всех странах разные! А как новозеландский летчик объяснит японскому авиамеханику, что в его самолете «закапризничала» тяга руля? Хорошо, если он не торопясь ему все покажет, а если скажет это на ходу, тогда японец вместо того, чтобы проверить тягу руля, вызовет тягач, чтобы отбуксировать самолет на стоянку.
Однако шутки хороши где угодно, только не в авиации. Современные самолеты очень сложны и требуют к себе постоянного внимания. Поэтому у авиамеханика и у пилота должно быть полное взаимопонимание.
Чтобы не было досадных недоразумений, ИСО решило разработать проект стандарта «Авиационная терминология». Его подготовка была поручена Советскому Союзу. Не забыли стандартизаторы и о заклепках. Чтобы они были одинаковыми у всех самолетов, подготавливается другой проект стандарта «Авиационные заклепки». Его разрабатывает Голландия.
А приходилось ли вам когда-нибудь видеть макет человеческого организма? Первое, что бросается в глаза при осмотре такого макета, – затейливо перевитые кровеносные сосуды, расходящиеся от сердца, их обычно изображают ярко-красными. Ярко выделяется тянущаяся к легким трахея, через нее мы вдыхаем воздух. Ее, как правило, обозначают голубым цветом. Множество сосудов и сосудиков переплетаются в сложнейшую систему. От того, как будет работать эта система, зависит здоровье человека. Если с современного самолета снять обшивку, нашим глазам предстанет почти такая же картина. Только вместо перевитых сосудов мы увидим бессчетное количество разноцветных трубок. По ним идет «кровь» самолета – топливо, кислород, смазочное масло. Желтые, голубые, черные трубки перевиты так, что кажется, разобраться в них невозможно. Но это только для непосвященного. Если в кабину стал плохо поступать кислород, авиамеханик безошибочно находит нужную трубку, но… только на отечественном самолете. На иностранных машинах все иначе. Поэтому, прежде чем взяться за дело, ему придется хорошенько подумать, чтобы не ошибиться. Ведь если здоровье человека зависит от того, как работает система сосудов, то «здоровье» самолета не в меньшей мере зависит от исправности трубопроводов. Так что авиамеханик не имеет права ошибаться. Теперь допустим, что он во всем правильно разобрался, нашел трубку, через которую плохо проходит кислород, казалось бы, дело за малым – снял испорченную трубку, поставил новую, и все.
Но почти наверняка механик этого не сможет сделать, потому что размеры трубок у иностранных самолетов не такие, как у отечественных. У одних соединительные гайки-штуцеры толстые, у других тонкие. Вот почему специалисты ИСО решили создать стандарт «Авиационные трубопроводы и их соединения». Его подготовка была поручена США. Франция занялась подготовкой стандарта на авиационные болты и гайки. Англия разрабатывает требования к авиационно-космическому оборудованию. Работы хватило всем. Когда эти проекты будут готовы, во всех странах мира авиаторы будут пользоваться «советскими» терминами, «голландскими» заклепками и «американскими» трубками. Почему эти слова стоят в кавычках? Да потому, что на советских самолетах будут стоять, разумеется, отечественные гайки, а не французские. Но сделаны они будут действительно по стандарту, подготовленному французскими инженерами.
В результате в любом аэропорту мира и нашим «илам», и американским «боингам» – всем самолетам, независимо от их национальности, можно будет оказать техническую помощь.
Международная стандартизация необходима не только в авиации. Часто мы даже не подозреваем, как много она делает для нас…
Советскую кинопленку можно заряжать в любой кинопроектор – хоть в итальянский, хоть во французский, а стандартизация кинопленки и деталей киноаппаратуры позволила нам экспортировать за границу гораздо больше фильмов, чем раньше, до введения стандарта на кинопленку.
Стандартизированные самолеты и кинопроекторы – это, конечно, хорошо. А дает ли что-нибудь международная стандартизация рядовому потребителю? Ведь мы с вами не покупаем большие кинопроекторы и самолеты. Оказывается, дает, и немало.
Вот, например, магнитофон – удобная вещь: понравилась песенка, нажал кнопку и записал. Надоела, нажал другую и стер запись. Особенно хорош портативный магнитофон. Достаточно заложить в него полдюжины батареек, и не надо ни штепселей, ни розеток, ни проводов. Магнитофон будет работать в любых условиях – в поле, в лесу, где хотите. Можете даже взять его за границу – не беда, если батарейки «сядут», – можно будет купить на месте другие, потому что отечественные батареи «Марс» и «Сатурн» делаются по международному стандарту, так же, как батарейки других стран. Можете не беспокоиться и о магнитофонной пленке – какая бы она ни была, японская или немецкая, – она подойдет к любому магнитофону, потому что тоже сделана так, как требует международный стандарт. Почти в каждой семье есть проигрыватель. Так вот, оказывается, что граммофонные пластинки тоже стандартные – берите польские или болгарские пластинки, ставьте их на свой проигрыватель. Одежда, обувь, фотопленка и еще многие, многие другие вещи, которыми мы пользуемся каждый день, делаются по международным образцам.
А скоро стандарту предстоит добавить к своему титулу помимо гордого слова «международный» еще более звучное – космический. Все вы хорошо помните, как во время одного из полетов американских астронавтов к Луне с их космическим кораблем «Аполлон» случилось что-то неладное. Астронавты вдруг почувствовали, что температура на борту корабля начала угрожающе повышаться. Допустим, что в этот момент рядом с терпящим бедствие американским кораблем оказался наш. Смогли бы советские космонавты помочь команде «Аполлона»? Конечно, нет. Потому что каждый корабль имеет свои собственные стыковочные устройства. Их размеры и конструкция не совпадают. Точно так же и американцы не смогли бы выручить советский экипаж, случись с ним беда.
Сейчас в области космических исследований заключено советско-американское соглашение. Оно предусматривает создание одинаковых, стандартных стыковочных устройств для советских и американских космических кораблей. Их первый совместный полет намечен на 1975 год. Поднявшись в космос, корабли должны будут сблизиться, затем сработают стыковочные устройства, и оба они превратятся в одно целое. Тогда откроются люки и космонавты смогут перейти из отсеков одного корабля в другой.
Когда станет ясно, что эксперимент удался, что все механизмы работают безотказно, космические корабли обеих стран смогут при необходимости приходить на помощь друг другу.
Международное сотрудничество в космосе с каждым годом становится все более прочным. В мае 1972 года газеты мира обошло сообщение о запуске советского искусственного спутника Земли «Молния-1». Главной задачей спутника была передача программ центрального телевидения в районы Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии. Само по себе это событие, конечно, значительно. Но на этот раз внимание общественности привлек не сам спутник «Молния-1», а его пассажир – французский малый искусственный спутник Земли – MAC. Оба спутника были выведены на орбиту советской ракетой-носителем.
Спутник «Молния-1» занялся своим делом – передачей телевизионных программ, a MAC принялся передавать на Землю сведения о том, как ведут себя помещенные на нем солнечные батареи. Надо сказать, что весь он, по существу, был большой батареей. Четыре из его восьми граней были заняты рабочими солнечными щитами, четыре – экспериментальными.
Зачем же французским ученым понадобилось выводить на орбиту свой «батарейный» спутник после того, как советские и американские спутники буквально избороздили ближний космос? Оказывается, солнечная батарея – важнейшая часть космических аппаратов. Она накапливает энергию Солнца и превращает ее в электрическую. От того, насколько мощны и долговечны батареи спутника, зависит его успешная работа. А долговечность их пока не велика. Отлетает спутник положенное время, истощатся батареи – и конец ему. Что толку, что он еще много лет будет вращаться на своей орбите, все равно он больше не сможет передавать никакой информации. Значит, и аппаратура спутника, и поднявшая его ракета пропали почти даром. Вот почему ученые всего мира стремятся увеличить долговечность батарей, уменьшить их вес, что тоже не маловажно. Французские ученые установили на свой MAC не виданные раньше батареи. Они на 20 процентов легче своих предшественниц, а их мощность намного выше. К тому же новые батареи эластичны. Их можно изгибать в любую сторону, ничего с ними не станет. Значит, инженерам не надо беспокоиться о жесткости конструкции спутника. Можно сделать его подвижным, складывающимся, каким угодно. Целый год новые батареи будут проходить испытание в космосе, и, если они окажутся хорошими, начнется их серийное производство. ИСО рекомендует и другим странам делать такие батареи. В результате стандартными станут не только батарейки для магнитофонов и карманных фонариков, но и для космических аппаратов.
