Текст книги "Перелом (СИ)"

Автор книги: Вадим Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

Эти чертовы парашютисты и всякие «летуны-дристуны» из аэродромных команд и зенитных полков люфтваффе, очень плохо понимали толк в тактике наземного боя. Либо откровенно трусили, либо наоборот, готовы были бросится на «иванов» очертя голову. Компенсируя свою тупость – исключительно храбростью.

Первые же стычки с русским на противоположном берегу Южного Буга, наглядно показали что дивизия «Рихтгофен» плохо готова для наземного боя, а ещё хуже –для Восточного фронта, где боевые действия отличаются большей жестокостью и размахом чем танковое ралли в Ливийской пустыне. Вчерашняя «гениальная» атака под прикрытием жиденького огневого вала на неподавленные позиции русских привела к вполне ожидаемому результату – тщательно замаскированные русские танки и расчеты бронебойщиков устроили настоящую бойню, когда панцеры «Рихтгофена» приблизились на расстоянии менее версты к многострадальному поселку. В бою сгорел взводный, лейтенант Бирке со всем экипажем и еще два танка. Ротному, гауптману Хансу Тору повезло больше, несмотря что русские буквально расклевали его «леопард», всадив в него два шестидюймовых снаряда и под занавес, еще и тяжёлую управляемую бронебойную ракету «Флегонт». Однако, крупповская сталь выдержала и несмотря на пожар, гауптман Тор, вывел покалеченный танк с экипажем из боя.

Сейчас, танк потушили и даже подремонтировали и ротный с повязкой на голове и благоухая мазью от ожогов, обустраивал оборонительные позиции. Несколько армированных мешков с землей, натянутая на жердях маскировочная сеть – вот и вся оборонительная позиция.

Не выдержав, фельдфебель Кранц подошел к перебинтованному гауптману…

– Геноссе гауптман. Разрешите обратится?

– Разрешаю. В чем дело Кранц?

– Нужно окопать танк по самую башню,геноссе гауптман. Мешки с землей навалить вокруг…

Гауптман, недовольно посмотрел на дерзкого подчиненного.

– Фельдфебель,это вы сегодня подбили русский танк, что его башня взлетела на высоту пятиэтажного дома? Во время второй атаки?

– Так точно геноссе гауптман…я…

– Вы смелый и опытный солдат, Дитрих, поэтому я с вами и разговариваю. Нет смысла мучить ни экипажи, ни гренадеров, после такого тяжелого дня. Танки укрыты достаточно для следующей атаки завтрашним утром. Если русские полезут ночью. ну что же, тем хуже для них. В Африке, мы запросто протыкали своими снарядами американские «Чаффи» с двух километров.

– Но геноссе гауптман…

– Завтра подойдет тяжелый артиллерийский парк. Мы повторим атаку за более мощным огневым валом и несомненно выбьем русских с их «шверпункта». Никакие крысиные норы где они привыкли прятаться, им не помогут. Вам все ясно, геноссе фельдфебель?

Так точно! Бодро сказал Кранц и разве что не строевым шагом оставил своего командира.

«Чертов болван! Тупой парашютист, не видевшей настоящей войны! Молокосос с амбициями» шипел Дитрих уже наверно в тысячный раз обшаривая инфракрасным прицелом колышущиеся заросли кукурузы.

Русские рядом. А если они рядом, то они что то замышляют. Может к ним подошло подкрепление или еще что-то…Да, в «Рихтгофене», сейчас в строю более полутора сотен «леопардов», это явно больше чем под рукой у русского командира. Но черт возьми, что они задумали…???

Сияющая мертвым светом ночь на секунду померкла и когда в внезапно наступившей темноте,Кранц, выбравшийся на башню,увидел тонкие зеленые лучи упиравшиеся в грязную броню его «Леопарда» он все понял… Понял и уже бросаясь вниз к радиостанции что бы заорать в эфир «Аларм!», ясно слышал знакомый, отвратительный гул газовых турбин русских «пфайфферов» выходящих а максимальные обороты…

* * *

– Триста двадцать метров, цель – «танк». После щелчка Фокин, услышал голос пластуна передающего данные об обнаруженной технике противника.

– Горелый, прибавь оборотов! Ноздря, заряжай. Триста метров, на девять часов бронецель!

Схватив микрофон рации, Фокин продублировал приказ Щербицкому, слева и справа уже гулко, словно деревенский набат, ударили танковые орудия «ящеров».

– Пошла потеха! Завопил Ноздря и «восьмидесятый», смяв последние стебли кукурузы вывалился на открытую местность. В дневной прицел, немецкая позиция была видна четка как на ладони. квадратные, едва замаскированные коробки «леопардов» и мечущиеся возле них, тени.

– Крушиии…Прохрипел Савва, припадая к пулемету и расстреливая фигурки танкистов, пытающихся в отчаянном рывке забраться на броню ближайшего «леопарда».

Еще через мгновение, ухнуло и их орудие, всадив оперенный бронебойный «кобальт» в орудийную маску своего визави, проломив броню башни и убив всех находящихся там, включая фельдфебеля Кранца…

Внезапная ночная контратака русских, вызвала у солдат дивизии «Рихтгофен» вспышку паники, что еще больше усилило эффект внезапности. Когда прикрывшись дымовой завесой, быстроходные «ящеры» Паннвица,стали отползать обратно в кукурузу,более менее пришедший в себя от шока, генерал Эрих Вальтер собрал силы для отражения атаки противника, на Летичев, обрушился огненный шквал артиллерийской бригады Леднева.

Глава 34

Московская губерния. Звенигородский уезд. 4 июля 2007 года.

– Вы уверены в своем выборе, господа? Не хотелось бы никого принуждать. Дело,мягко скажем,незаконное. Все таки –убийство сенатора и члена Госсовета.

Полковник Небогатов, посмотрел на свою команду, аккуратно одевая замшевые перчатки.

Лейтенант гренадер,Сухарев,кивнул,раскатывая шерстяной подшлемник в маску.

– Я с вами,Евгений Вадимович.

Соболевский закурил,посмотрел в окно фургона и как бы нехотя,заметил.

– Похищение сына, по любым понятиям –перебор. Кто бы это не сделал и какие бы мотивы у него не были. Ваше предложение, Евгений Вадимович, найти и убить всех,вне зависимости от чинов и рангов,мне нравится. Вне зависимости от последствий. Как говорится, Бьг не выдаст, свинья –не съест.

– А что скажет ваш верный паладин?

Небогатов посмотрел на угрюмого,как обычно силача-парса, прижавшегося к стене фургона и мерно посапывающего.

Соболевский пожал плечами.

– Куда я –туда и урядник Рамазан Сухробов. Ответил за бывшего подчиненного Соболевский.

– Как сын перенес похищение?

– Даже ничего не понял. Пригласили на какою-то дачу, сказали что от Корпуса жандармов. Мол,отец в опасности. Все корректно, исключительно на «Вы». Кормили до отвала, телеприемник и видеомагнитофон с любыми фильмами в наличии…Даже барышню привели. Развлекала…

Мрачно сообщил Небогатов.

– Охрана,какая была?

– Он четырех видел. Все в форме полевой жандармерии…Ублюдки…

– Вернули когда?

– Сразу после встречи с генералом Алексеевым. Как только за Кобзевым пришли….

Генерал Кобзев, начальник Бюро «С» отвечавшего в Корпусе за диверсии,саботаж и развитие партизанского движения на оккупированных территориях, человек продавший свою честь и запачкавшим серебряный жандармский погон тяжелым грехом кровавого стяжательства,естественно, не дожил до первого допроса.

Через два часа, после встречи полковника Небогатова с министром внутренних дел, генералом полиции Орловым и генералом по особым поручениям при Ставке Верховного, Петром Георгиевичем Алексеевым – начальник Особой инспекции жандармерии, генерал-майор Илич в сопровождении прокурора Московского военного округа,генерал-майора юстиции Бакуринского постучали в скромный кабинет Кобзева в Лефортово.

Сквозь плотно закрытые двери, хлопок одиночного выстрела, был плохо слышан. Взломав двери, ворвавшиеся следователи, обнаружили труп генерал-лейтенанта жандармерии в комнате отдыха на кожаном диване с пыльной бутылкой марочного французского вина от 1977 года зажатой между ногами и наградным пистолетом в руке. Сейф генерала был открыт настежь, в примыкавшей к комнате отдыха, помещении ванной, на дне, тлела внушительная куча сгоревших до состояния пепла бумаг.

– Все, фенита,ля комедия…Желчно заметил генерал Илич, засовывая пистолет трясущимися пальцами в кобуру… Соберите весь пепел…отправьте фельдъегерем и надежной охраной, на экспертизу…Может удастся что то восстановить.

Приказал он подчиненным и вышел вон,резко повернувшись на каблуках.

* * *

– Нас ждут государственные награды. Всех. Заметил Небогатов.

– За то, что мы скрыли реальный размах подпольной империи хищений и перевели все стрелки на дохлого Кобзева?

Иронично заметил Соболевский, доставая жевательную резинку к которой пристрастился живя в Америке.

– И за это –тоже. В тон ему сказал Небогатов. В конце концов –не вашего сына похитили…

– Не моего. Легко согласился Соболевский. Но я же здесь,в команде мстителей.

Открыв багажник, Ксаверий достал потёртую кожаную дорожную сумку и достал сверток.

– Пистолетные глушители. Заводское производство.

Тут пришла пора, удивится Небогатову.

– Это только для особых частей Действующей армии…типа пластунов…

Соболевский пожал плечами.

– У меня тоже есть деловые связи, Евгений Вадимович. Не с генералом-порученцем Верховного, конечно, но помогает достать всякие интересные вещи. Например глушители или переносные тепловизоры.

Небогатов покачал головой.

– Да уж. Подобралась теплая и темная компашка… У одного друг семьи,товарищ министра Прибыткова,у другого возможность достать тепловизоры и глушители в разгар войны.

– В польском сопротивлении аналог наших разведчиков-парашютистов,так и называется «тихо-темные…»

Ввернул в разговор, польскую фразу, неугомонный сыщик Ксаверий.

– Вот-вот. Мы так и сделаем. Все по-тихому и в темноте. Заметил Небогатов.

* * *

План, был прост как чугунный утюг его бабушки. Согласившись на все условия похитителей сына, Женя сильно рисковал. Как и следовало ожидать господин Милютин, ни разу не поверил Небогатову на слово и окружил его плотной опекой из наружного и технического наблюдения. Иной раз Небогатову становилось даже не по себе от количества двуногой гнили поразившего верхушку государственного аппарата причем в разгар войны. Причем это в первую очередь касалось его коллег по аппарату Отдельного корпуса жандармерии, причем действующих, работающих за дополнительные продуктовые пайки, на сенатора Милютина.

Но Небогатов, стоически перенес недели «прослушки» и топтунов, дышавших в спину, получил обратно своего сына, целыми,невредимым и даже не испугавшимся и затем, сорвал настоящую овацию, передав в руки правосудия целого генерал-лейтенанта Кобзева. Ну правда не совсем живого, но это уже технические мелочи. Помимо покойного, было арестовано двое полковников из Центрального штаба партизанского движения и еще сошки, размером поменьше.

Сам шеф Корпуса жандармов, долго жал руку Небогатову и членам его команды и обещал всяческие награды за «искоренение скверны» поразившей девственно чистую репутацию отечественной госбезопасности. Дело естественно тут же засекретили по категории «А». В прессу, попали тщательно проверенные цензурой, скупые строки о разгроме банды неких «оборотней в серебряных погонах», без указания конкретики.

Пока пару недель гремели фанфары, потом Небогатов, вновь собрал свою особую команду и закурив, сообщил.

– Я собираюсь, громко хлопнуть дверью напоследок перед отправкой на новое место службы, господа… Наша команда –уже считайте, де факто распущена, вы свое дело сделали. Вас ждет продолжение карьеры и возможно её резкий взлет. Для меня, это дело стало слишком личным –что бы я спустил его на тормозах. Никого не хочу просить, но могу сообщить, что дело будет горячим и совершенно незаконным…Пахнущим, между прочим, вполне полноценным трибуналом по законам военного времени.

Собалевский усмехнулся и спросил

– Уж не хотите ли вы, Евгений Вадимович, вульгарно «вогнать в доску», члена Госсовета, пожизненного сенатора и по совместительству председателя Союза хлебопекарной и мукомольной промышленности, господина Милютина?

– Вы чертовский правы Ксаверий Казимирович. Именно это, я и собираюсь сделать.

– Я конечно, извиняюсь, но последний раз, сенатора у нас, в богоспасаемом Отечестве, убили году этак в 1936…

– Именно так. Боевики террориста Камо, взорвали сенатора, генерала Врангеля….

– И вы, господин полковник жандармерии, решили это повторить?

– Да, господа.

– Тогда, я с вами, Евгений Вадимович. Давно, поляку не удавалось, поохотится на русского сенатора. Заметил Соболевский и заржал…

Побледневший Сухарев вздохнул.

– Я тоже поучаствую…

– Не стоит так глупо рисковать карьерой и жизнью, лейтенант. Вы скоро отправитесь на фронт, как и хотели. И принесёте там гораздо больше пользы.

Строго, по-отечески заметил Небогатов.

– Я же охотник, доброволец, господин полковник. Верил, что Родина в опасности, что марксисты здесь концлагерь устроят и всех русских в рабов превратят…. У меня в роте, за первые три месяца в Киеве, пять раз состав поменялся, почти на сто процентов…А эти твари здесь мошну на матерях и женах фронтовиков,набивают, не глядя на честь и совесть. Твари они, не люди…Так что для меня, это тоже дело личное…

* * *

– Подмосковная резиденция клана Милютиных – вот здесь, в Звенигороде. Бывшее поместье князя Сорокоумова, выкупленное отцом Милютина еще в сороковых. Лет пятнадцать назад, подверглось радикальной переделке, все планы обновленного здания –засекречены.

Небогатов, постучал пальцем по разложенным бумагой с штампом Особого фонда архитектурного архива при губернском бюро Гостехнадзора.

– Хреново. Заметил Сухарев. Соваться в ночь в неизвестный частный особняк, по сути – лабиринт, так себе занятие…

– Согласен. Но больше интересен другой вопрос господа. Близко ли полиция и как скоро примчится первая патрульная машина по тревоге…

– Минут семь…Ответил Соболевский. Сейчас в тылу – ослабленные патрульные наряды. Но с правом стрелять, без предупреждения, если что не так…

– Внешняя охрана?

– Не менее десяти стражников. На какие-то тюлени, сразу видно. Подтянутые, атлетичные. Службу знают…

– Фронтовики?

– Возможно. Очень возможно. Тогда это еще большая проблема…

* * *

– Заходим, по «нахалке», через ворота. Нечего фигурять. Укладываем охрану…

– В смысле укладываем?

– В прямом. Расстреливаем. Прямо у ворот…У нас же форма, удостоверения. Они люди служивые, с полицией или жандармами не сразу огрызаться начнут. У нас буде где-то минута…

– Это достижимо. У нас глушители – это еще полминуты, если повезет, минута.

– Подождите, господин полковник! Какая минута⁉ Тьма кромешная! У нас даже нет плана дома…

Возмутился Соболевский.

Небогатов улыбнулся. Наконец то ему удалось допечь славящегося своей невозмутимостью, шляхтича…

– Время атаки, переносится с полвторого ночи, на полдесятого вечера. Наш лейтенант, Литовских гренадер, предложил оригинальный план нападения.

– В пол десятого, никто не спит, наоборот, все еще заняты вечерними делами в преддверии отбоя. Сообщил Сухарев, хищно улыбаясь. Как говорил мой командир батальона, господин Филиппов, «Смелость– города берет, наглость выигрывает войны»

– То есть вы предлагаете, без реверансов, ломится через парадный вход, лейтенант?

– Да. Полдесятого –это странное время. Никто никого не ждет, но и поздний визит полиции, не будет выглядеть чем-то чрезвычайным. Скорее всего, какое-то недоразумение. Тем более, таким скромным составом.

– Мда….вряд ли кто то всерьез почует опасность от четырех человек, если у тебя в усадьбе, почти полтора десятка охранников, не считая прислуги.

– Это раз. Во-вторых, помимо глушителей – применим тяжелое оружие.

Небогатов положил на капот «шкоды» короткое ружье с толстым стволом и револьверным магазином.

– Это что?

– У «мобилей» одолжил. Новая игрушка, для гренадеров и штурмовиков– противопехотный легкий гранатомет «Калитва»…Пять 30 миллиметровых гранат, дальность стрельбы двести метров. Для чистки траншей и дотов…

Сухарев, тут же схватил гранатомет, осмотрел внимательно, взвесил в руках и переломив ствол, тщательно осмотрел барабан.

– Знатная вещь. Нам такого сильно не хватало…

– На передовую, «калитва», скорее всего к осени попадет. Сейчас опытную партию – жандармы отстреливают на полигоне под Богородском.

– Вот и мы её, в деле опробуем…

* * *

Старшим наряда стражи, сегодня служил, Иван Мартемьянов, уроженец, как и весь ближний круг стражи Милютина, Нижегородской губернии и естественно старообрядец. Более того, его крестил в поместной церкви Милютиных, сам Фрол Милютин, дядя нынешнего хозяина, чей покой и здоровье оберегал Мартемьянов.

На всемогущую семью «хлебных и мукомольных королей Поволжья», работало уже не одно поколение Мартемьяновых. начиная с прадеда Ивана и совершенно естественно, что именно ему Хозяин сейчас доверял свою жизнь.

Две автомашины – серая «шкода» с установленной на магните «мигалкой» на крыше, характерная для агентов полиции или жандармских чинов средней руки и темный фургон «форд».

– К нам гости, первый пост…отозвался в микрофоне наблюдатель со смотровой вышки на южной окраине огромного куска земли, где размещалась усадьба Милютиных.

– Вижу. Встречаем…

Отозвался Иван и поправил ремень автоматического карабина АК-57 и решительно вышел из-за резных деревянных ворот, усиленных стальными кованными полосками и электромеханическими доводчиками.

– Старшой! Может связаться с хозяином? Мы вроде никого не ждем? Спросил племянник Боря, его правая рука и верный помощник.

Мартемьянов покачал головой.

– Не стоит Сергей Никодимовича беспокоить…Сами разберемся. Скорее всего кто то просто заблудился.

В передней «шкоде», за рулем, сидел молодой паренек, явно с офицерской выправкой и надменным выражением лица.

«Из дворян, наверное,» Подумал Иван и перевел взгляд на второго. Натуральный бабуин, обросший диким волосом и с чудовищными бицепсами в руке зажат полицейский жетон…

– Полиция. Особое криминальное бюро… Сказал дворянин и предъявил свой жетон.

– Вас вызывали, господа⁈

Сидящий за рулем паренек с надменным лицом хмыкнул и сузив глаза, тихо сказал.

– Ты чего служивый? Белены объелся? Особое бюро не зовут…Мы сами приходим…И только сейчас Мартемьянов понял, что люди, сидящие перед ним, несмотря на теплый июньский вечер в кожаных перчатках. Еще через секунду он понял, что гости сидят в бронежилетах армейского образца, а на заднем сиденье «шкоды» свалено в кучу оружие…

Иван, открыл было рот, что бы заорать– «Тревога» и рванул ремень карабина, но паренек, неумолимым движением извлек пистолет с удлиненным глушителем стволом и не меняя ленивого выражения глаз, выстрелил старшему наряда, в лицо…

Ворота, готовы были остановить грузовик, но противостоять фугасным гранатам 30 миллиметрового калибра, они были не готовы…

Небогатов, натянув маску, спрыгнул на землю из фургона и четырьмя выстрелами из «калитвы» просто снес красивые резные ворота вместе с тремя зазевавшимися охранниками. От грохота заложило уши, вихрь из стальных осколков и деревянной щепы ударил по машинам выбив стекла и фары но не покалечив, вовремя пригнувшихся людей из его команды…

«Теперь уже плевать на глушители, на все плевать!» Последнюю гранату в барабане, он разрядил в домик стражи где мелькали какие то тени…В лицо дохнуло жаром и запахом мясобойни….

* * *

Управляющий поместьем, Николай Ферапонтов,ворвался без стука в рабочий кабинет сенатора Милютина без стука, чего не было все тридцать с лишним лет его беспорочной службы.

– Сергей Никодимович, спасайся…Ироды, внутрь двора прорвались, дежурный наряд сгинул целиком! Я Агафью Сергеевну приказал собрать и Павлуку одеть и двух телохранителей к ним приставил, они уже в нижнем гараже….

Сенатор сплюнул на полированный до блеска паркет и небрежно достал фамильные часы на цепочке,доставшиеся ему еще от прадеда, городского главы Нижнего Новгорода…

– Я – Милютин. Мне ли боятся какую то мразь…Что внука и дочку собрал-это верно. Пусть берут вездеход «Мерседес»,там салон бронированный. И прорываются…ты– Николай,езжай с ними. Головой отвечаешь…

– Но господин…

– Выполняй приказ! Рявкнул сенатор и пружинисто встав прошел в соседнюю комнату, где в стеклянном шкафу была его личная коллекция охотничьего оружия. Милютин уже знал, что возьмет с собой. «Африканский» штуцер Mannlicher-Schönauer,для отстрела крупной дичи…

– Ты и ты за мной! Приказал сенатор первым двум попавшимся на глаза вооруженным охранникам растерянно отиравшимся в толпе собравшейся внизу домашней челяди, напуганной взрывами…

– Держите фланги и не пускайте их в холл. Их не много, полиция через пять минут будет здесь…Четко приказал Милютин, сразу подавив панику и растерянность.

– Можно нам оружие, господин? Спросил рослый повар, Савелий, сжимая огромные кулаки. Ужо мы им покажем…

– В моем кабинете коллекция охотничьего оружия. Берите что посчитаете нужным, Савелий. Вы умеете стрелять?

– Так точно…

– Вот и отли….

Закончить фразу, Сергей Никодимович не успел, высокие входные двери с окошками из разноцветного богемского стекла заказанные им в Чехословакии за безумные деньги –с треском взорвались обдав собравшихся градом из осколков и обломков.

Потом в образовавшуюся и дымящуюся брешь, влетели какие то желтые предметы и ослепительная вспышка с чудовищным грохотом ослепила и оглушила его,но последнее что он видел это пульсирующие вспышки выстрелов через брешь в двери…

Сознание к Милютину, пришло очень скоро от болезненного удара прикладом в переносицу…

Открыв глаза, он пригляделся к человеку сидящему напротив него в черном штурмовом жандармском комбинезоне.

Человек привычным движением задрал шерстяную маску и обнажил свое лицо…

– Небогатов⁉ Да как вы посмели ⁉ У моей семьи, достаточно возможностей что бы стереть вас в порошок…

Небогатов оскалился. Именно оскалился, словно хищник стоящий перед загнанной добычей перед тем как вонзить в нее свои клыки…

– А мне плевать, сенатор. Ты уже мертвец и этого не увидишь…Как и то, что мои люди захватили и сейчас вскроют глотку твой младшей дочери, Агафье и твоему мелкому гаденышу,Павлуке.

Когда Небогатов это говорил, в его глазах пылало злобное торжество и сенатор Сергей Никодимович Милютин,вдруг осознал,что это правда. Усадьба окружена полностью,этот сумасшедший полковник привел с собой целый отряд «духовых», которые вырежут всех…

– Нееет…Неееет, ты этого не сделаешь тварь!!! Неожиданно для себя завизжал Милютин,впервые в жизни,сорвавшись в истерику и пытаясь по бабьи вцепится в лицо явно сумасшедшему полковнику. Но тот, умело убрал лицо и придавив коленом тело сенатора к роскошному ранее, персидскому ковру, с силой воткнул ему в горло небольшое лезвие швейцарского перочинного ножа. С довольны урчанием надавил и начал перепиливать,не перерезать, а именно перепиливать горло тупым лезвием…

Милютина все видел и чувствовал как трещат и лопаются хрящи внутри горла и тупое лезвие трется о шейный позвонок,чувствовал адскую боль, но даже не мог завопить,потому что рот был залит обильно хлынувшей кровью… Последнее что увидел в своей насыщенной жизни член Государственного совета, это испачканное его собственной кровью, короткое лезвие ножа и полный призрения взгляд, своего убийцы…

– Ну ты садист, полковник…Уважительно заметил Соболевский, достреливая очередного пришедшего в себя слугу из числа ближнего круга уже дохлого сенатора…

Посмотрев на часы, Небогатов тряхнул головой.

– Пора сжигать машины и уходить. У нас уже менее минуты времени. Готовьте дымовые шашки, господа и уходим на восточную сторону…к катеру в трех вёрстах отсюда…

Неожиданно для всех, гренадер Сухарев истово перекрестился…

– Вот не думал, что так лихо проскочим. Без потерь…

– Не говори хоп, гренадер. Одернул его Соболевский. Нам еще, через полицейское кольцо прорываться…

Вдали уже заполошно надрывались полицейские сирены…

– Послушайте,а зачем вы говорили про его дочку и внука, Евгений Вадимович…Я не собираюсь их трогать пальцем…я офицер… Вдруг неожиданно громко сказал Сухарев

– Я тоже, лейтенант…Но эта тварь, об этом уже не узнает…Он подох не только в физических мучениях,но и в душевных…Чего подобные люди, давно не испытывали…