Текст книги "Аш. Книга вторая."

Автор книги: Вадим Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

      – Пророк, харш тебя раздери! – встретил его Войдан. И хотя сказано им было с видом шутки, самому Войдану было явно не смешно.

      Сашка как раз возвращался с очередной аттестации вприподнятом настроении. Еще бы! Он сумел с первого раза сдать четвертый уровень "Инженерного дела", и хоть его просто завалили каверзными вопросами, опыт, приобретенный им при ремонте "Атхи", дал о себе знать. У него оставалось 28 тысяч, и Сашка решил подкопить денег для аттестации 4-го уровня "Ремонтных механизмов". Инженер по призванию и в космосе будет стараться стать инженером.

      – Тебе дальше напророчить? – Сашка сказал вроде в шутку, но Войдана это как-то зацепило.

      – Ну, напророчь... – Видно, на самом деле ему очень не хотелось слышать то, что скажет Сашка.

      – Вот толпа на центральной площади столицы. – Уже без улыбки продолжил Сашка, пока они медленно шли в сторону корпуса с "вертушками". – Её пока никто не тронет, в надежде, что тем надоест и они просто разойдутся. Но как бы не так. Сейчас на площади начали раздавать еду. А потом вообще привезут множество пищевых синтезаторов. Объявят сбор средств на то, чтобы поддержать протестующих. Немало жителей по всей Уркане на это откликнется, и перешлет в поддержку протестующих хотя бы один кредит. В итоге все будут уверены, что именно они обеспечили финансовую поддержку протеста. На самом деле основное финансирование пойдет из зарубежа. А потом обязательно найдут тех, кто за немного кредитов готов будет просто стоять каждый день на центральной площади.

      – Просто стоять? – недоверчиво переспросил его Войдан.

      – Ну почему же просто? Там не только стоять надо. Нужно орать еще. Свистеть, улюлюкать. – продолжал Сашка. – Затем, когда власти поймут, что само оно на рассосется, они попытаются разогнать протестующих. Но вот тут-то их и ждет облом. При попытке разгона выяснится, что среди протестующих есть сполченные группировки с единоначалием, подготовленные к противостоянию с полицией и силами правопорядка. Власти в какой-то момент могут пойти на уступки протестующим, но от этого сделают себе только хуже – протестующие сразу выдвинут новые требования, а власть покажет себя всем как ни на что не способную.

      Войдан слушал Сашку, не перебивая, пока они шли до комплекса.

      – Аш, а что с металлами-то? – видимо, потребность в них внезапно возрасла.

      – Третий комплекс я уже настроил, занимаюсь четвертым. Так что со следующей недели, думаю, начнется поставка четырех тысяч кубов в неделю. И мешать нам, как мне кажется, будет некому...

      ...

      Сашка как в воду глядел.

      На следующий день, когда он с друзьями сидели в казарме и обедали, в казарму зашли куда-то пропавшие рогулы. Пришли, как оказалось, за вещами.

      – Ну, – начал пузатый, – мир этому дому, а мы пойдем к другому!

      – У вас что, контракт закончился? – удивился Сашка.

      – Неее.. – рогул был в каком то приподнятом настоении – мы в Кивор летим, власть тиранов свергать! Там поддержка нужна наша.

      – И что, Ворн вас отпустил?

      – Конечно! Мы же объяснили, что не для себя, а за народ страдать будем! – выдал напыщенно пузан – вот сегодня улетаем!

      – А деньги то на билеты откуда взяли?

      – Так нам все оплатили! – пузан был на седьмом небе от счастья. – Ты думаешь, только нам билеты купили? Да сейчас со всех систем в Кивор летят транспортники пассажирские с нашими. И с Рогула, и с Гоцула... Даже отсюда один транспорт летит!

      И рогулы, прихватив стоящий початый бутыль и свои манатки, быстро покинули казарму.

      – Ну что же, – медленно сказал Сашка, обводя глазами товарищей – начинаем работать на всех четырех комплексах.

      Последний, четвертый, он уже активировал в тестовом режиме. Тот оказался полностью работоспособным.

      ...

      Две недели пролетели в трудах праведных. Сашка никуда не мог выбраться вместе с Митой, но обещал ей, что наступит спокойный период и они вместе съездят на море.

      Мита так же приходила каждый день, кормила его и слушала истории. Всего час в день они были вместе, но этот час Сашка считал самым лучшим в каждом прожитом дне.

      Он накопил средств и оплатил аттестацию 4-го уровня "Ремонтных механизмов". Шли и тренировки на "вертушке". Каждый день он один час посвящал спецназовским базам (на большее сил не хватало), а оставшийся на базы "Снайперское дело" и "Использование маскировки". По последним у него была засчитана практика на тренажерах на вторые уровни, до отметки о прохождении тренировок третьего уровня "Снайперского дела" Сашке оставалось 19 часовых занятий.

      А неделю назад планово проснулся искин, сообщив Сашке, что развертывание импланта на увеличение коэффициента интеллека завершено. И запустил развертывание пятого, на память. Предпоследнего.

      И еще одно событие состоялось на днях. Сашка наконец изучил все семь баз 6-го уровня по системам корабля. Казалось бы, ну изучил, учи дальше. А дальше учить было нечего. Сашка смотрел на "гарнитуру", а та показывала ему пустой список. Пришла мысль продать её, но Сашка её сразу отмел. Не мог он это сделать. Для него это была не просто "гарнитура", а память о самых первых месяцах, прожитых новой жизнью, и, главное, о его самом первом друге в этом мире. Вздохнув, Сашка спрятал её.

      ...

      Очередной экзамен. Некоторые члены комиссии менялись, но начальник учебного центра всегда приходил на Сашкину аттестацию и возглавлял её. Снова опыт ремонта «Атхи» дал о себе знать – аттестация 4-го уровня «Ремонтных механизмов» была зачтена единогласным решением комиссии.

      – Аш! – Войдан опять ждал его на выходе из корпуса, попивая "кофеёк". – Тут Старик спросил про тебя, мол, не желаешь ли послужить?

      – Наверное, нет. – Скашке непросто дался ответ. – Не обижайся, Войдан, но я не воин. Я инженер. Дома я был инженером, и даже тут, в Содружестве, тоже убедился, что именно это – моё.

      – Понимаю. Я сам такой... – Войдан примолк, а Сашка вдруг поделился с ним своими мечтами:

      – Я хочу Мите сделать предложение. Закончится у меня контракт, и убежим вместе, в Гардарру. Инженер я неплохой, где-нибудь на верфях устроюсь. Домик купим, я буду любимым делом заниматься, а Мита детишек будет растить... Люблю я её, Войдан! Вот я, мужик, жизнь уже повидавший – а влюбился как юнец! Все для неё сделаю.

      – Она согласится, Аш. Не сомневайся. – Войдан говорил с какой-то внутренней уверенностью. – Но, к сожалению, я опять к тебе по прошлому разговору.

      – Еще увеличить выпуск? Войдан, у нас предел, людей больше нет, даже заменить друг друга чуть что не сможем. – начал Сашка, но Войдан его остановил.

      – С поставкими все нормально, вопросов нет. Я про другое. Ты смотрел, что сегодня творилось в Киворе?

      – Нет. Я уже давно ничего не смотрю. Войдан, у меня времени нет чтобы выспаться по человечески, и тратить его на какие-то новости....

      За это время он не смотрел "голо", не истересовался новостями, да и зачем? И так все было понятно – экономика Урканы докатилась до пропасти, на краю которой она сейчас балансировала. Последний премьер прительства, даром что был гулгра, увидев результаты деятельности его предшественника, взялся в ужасе за голову и стал лихорадочно пытаться хоть что-то восстановить. В других, более мягких условиях ему это несомненно бы удалось. Но сейчас он мог только оттянуть крах на чуть более позднее время.

      – Сегодня власть попыталась разогнать протестующих. И те выдержали натиск полиции.

      А потом правительство объявило о выполнении требований протестующих. И что ты думаешь? Они выдвинули новые требования! Что скажешь? -Войдан солно ждал от Сашки ответа.

      – Что точно не думаю, так это то, что Хетьман с Правительством Урканы советуются с мурорщиком со свалки на Тавре – ехидно ответил Сашка.

      – Вот, посмотри, – продолжал Войдан, включив один из голоэкранов в холле корпуса.

      На экране шла прямая трансляция с центральной площади столицы. Толпа рогулов, пьяная и под психотропами, постоянно что-то орала. На возведенной трибуне меняли друг друга какие-то ораторы, камера приблизилась и стали видны лица – злобные, искаженные в истерике, охватившей всю толпу. "Смерть арталям!" – неслось над столицей. Где-то Сашка уже видел подобное.

      – Ну, что теперь скажешь?

      – Скажу, что скоро Хетьмана свергнут. С каждой уступкой правительства требования протестующих будут нарастать, а потом произойдет какая-то провокация, которую свалят на нынешнюю власть. И тогда толпа пойдет на штурм правительственного комплекса. А что дальше будет – и подумать страшно...

      Молча они в этот раз расстались с Войданом.

      Глава 14

      А через два дня случилось одно происшествие. Сашка посмеялся над прошедшим и сразу забыл. Эх, знал бы он, к каким оно приведет последствиям...

      ...

      Галла скучала. Последний раз её встряхнула гибель её пары дружков, когда они своей тусовкой развлекались на папенькиной помойке. Их убийство, а потом двое суток, проведенных ею в следственном изоляторе дали ей заряд адреналина на пару месяцев. Отец строго настрого запретил ей и близко подходить к свалке. Да она и не собиралась. Еще не скрылся под ворохом других воспоминаний тот пережитый ею ужас. Эти месяцы она с дружками моталась по развлекательным центрам, и дни весело пролетали один за другим. Но вот уже почти две недели ей просто было нечего делать. Друзья полетели в Кивор, пожить на центральной площади столицы, поорать на митингах, да и просто потусовать. С ними уехала и лучшая подруга, обеспечивать любовью борцов за народное счастье. Это было так романтично! А вот её папаша запер дома и неделю никуда не отпускал. А чтобы не вздумала сбежать, заморозил ей счет в банке. Отдыхать без единого кредита в кармане, как оказалось, было скучно. Мать тоже почему-то встала на сторону отца, хотя обычно крутила им как хотела.

      – Галла, девочка моя – говорила она ей. – Ну зачем тебе туда ехать? Давай я тебе кредитов дам, сходишь развлечешься... Ну что ты там забыла в этом Киворе? А мужика потрахаться найти и здесь можно.

      Матушка её, хоть и была сука приличная, по её же словам, но в дочке души не чаяла, и считала, что с дочкой надо говорить откровенно, чтобы не было у чада иллюзий при вступлении во взрослую жизнь.

      – Галла, – частенько говорила она, – чтобы не было обидно, мужика надо еще до свадьбы распробовать, побольше, и разного.

      При этом мать её имела своеобразные взгляды на семейную жизнь.

      Она искренне считала, что замуж уроженка Рогула должна выходить за своего, а вот детей рожать от того мужика, привиде которого мокнет промежность и там все горит.

      Несмотря на то, что мать её была лживая и циничная, у неё было одно несомненное достоинство – самой себе она никогда не врала. И хотя на женских посиделках со своими товарками постоянно ханжески сетовала, что мол, не повезло ей выйти за истинного рогула, пришлось пойти за гардарца, Галла знала – маманя её врет не краснея. Ибо та сама неоднократно признавалась – ей повезло выйти за того, от кого хотелось родить. Еще бы – отец Галлы, красивый и умный гаррдарец, ни в какое сравнение не шел с мужьями маминых подружек, дебиловатыми мужланами с отъетыми брюхами. И Галла скорее была похожа на гардаррку, нежели на рогулиху.

      – Ты пойми, цветочек мой, – говорила ей мать – мы, бабы, хоть и любим статус, и хотим, чтобы мужчина наш его имел в обществе, все же живем инстинктами и чувствами. А чувство – оно никогда не подведет, и если смотришь на мужика и чувствуешь, что хочешь оказаться под ним – не иди против этого чувства.

      – Ты и с папой так же поступаешь? – спрашивала тогда Галла.

      – Конечно! – мать смеялась, довольная собой – ты думаешь, Ворн просто так моим стал? Да мне всех моих подружек пришлось подставить, чтобы его заполучить! Да-да, тех, с кем до сих пор собираюсь на посиделки. Когда нам сказали, что есть перспективный мужик, и показали его, все как одна захотели за него выскочить. Это сейчас мы мило щебечем под "кеффу", а тогда глаза друг дружке готовы были выцарапать. Нет, что ни говори, мне повезло. Ворн ни разу не ударил меня за все годы, а подружки мои регулярно "фонарями" под глазами дорогу себе освещали. А какой он мужик в постели!!! – маменька всегда при этом мечтательно закатывала глаза.

      Сегодня мать тайно дала ей свой кредитный жетон, и Галла вышла из дома, не зная чем заняться.

      ...

      Ей вдруг захотелось острых ощущений. Виртуальные шоу ей поднадоели, нужно было найти что-то новое, и Галла вспомнила про «дикаря». На инстинктах она направила ховер на свалку, туда, куда еще месяц назад побоялась бы ехать.

      Вот последний ряд полей. Галле стало немножко не по себе, но она подъехала к производственному комплексу и стала нблюдать.

      "Дикарь" ловко оперировал процессом, стоя к ней в полоборота, и Галла залюбовалась его четкими и отлаженными движениями. Рядом с соседним комплексом уже было рекультивировано небольшое поле, зеленеющее травкой. А потом вдруг "дикарь" обернулся и посмотрел на неё. И Галла пропала. Этот взгляд серых глаз с глубоким, пронзительным взглядом, коротко стриженая голова, слегка покрытая будто паутиной легкой сединой, крепкое, сухощавое, но при этом жилистое тело. У Галлы произошло то, о чем ей так часто говорила мать – внизу у неё все горело, тело просило продолжения рода.

      ...

      Сашка как обычно в первую половину дня работал на комплексе по переработке органики. Краем уха он слышал, как вроде подъехал ховер. Странно. Мита слишком рано сегодня приехала, подумал он, повернувшись. Но это была не Мита. Около комплекса стояла девица в легкой накидке, и внимательно смотрела на него. Сашка сразу узнал её – рыжая, та самая «лиса», которую тогда тут на помойке корячили трое «мишек». Видимо, это и есть та самая младшая дочка Ворна. Угрозы она не представляла, интереса, кстати, тоже, и Сашка отвернулся и продолжил работать. План ему никто не отменял.

      ...

      Реакция «дикого» удивила Галлу. Она всегда знала, что она красивая, все дружки ей это всегда говорили, и предпочитали чаще всего именно её, а не подружку, черноволосую Фану. Неужели она не заинтересовала «дикого»? В душе Галлы загорелся азарт – она должна во что бы то ни стало получить его. Галла решилась и подошла к «дикому» почти вплотную.

      ...

      Девица не ушла, а наоборот, подошла к Сашке сзади:

      – "Дикий"! – услышал он её голос – Я тебе совсем не интересна?

      – Нет – коротко ответил Сашка, повернувшись к нахалке.

      – А вот так? – и девица словно отработанным движением скинула вниз накидку, оставшись перед Сашкой абсолютно голой.

      Несколько месяцев назад Сашка, наверное, оценил бы по достоинству её прелести – а прелести были, и еще какие. Фигурка, груди 4-го размера, симпатичная мордашка. Но сейчас он смотрел на стоящее перед ним тело и просто смеялся.

      – Ты что! – с каким-то испугом смотрела на него девица – Я тебе не нравлюсь?!! Да я всем мужикам тут в окрестности нравлюсь!!! – чуть ли не плача крикнула она.

      – Ну вот и иди ко всем окрестным мужикам. – Продолжал смеяться Сашка – Они пусть и оценивают твои прелести.

      Девица стояла как пораженная молнией.

      – А может, ты из этих, что мальчиков любят? – злобно спросила она. Видимо, для девицы это была как последняя соломинка, на которой держалась её самооценка, чтобы не рухнуть в пропасть.

      – Нет, – Сашка продолжал улыбаться, – я не по этой части. Но в чем то ты права.

      – И ...в чем же? – девица задала вопрос, чувствуя, что ответ окончательно добьет её.

      – Я – люблю! – Сашка в этот момент чуть сам в мечты не улетел – Девушку. Самую лучшую на свете! И никакая прошмондовка, трясущая передо мной сиськами, не стоит и её мизинца.

      С этими словами Сашка ответнулся и продолжил работу, а девица стояла и плакала. Всхлипывая, она подняла и одела накидку и направилась к своему ховеру. Но сев на него, вытерла слезы, и уезжая, крикнула:

      – Ты все равно будешь моим, Аш! Ты слышишь? Я всегда добиваюсь своего! Ты никуда не денешься. И отымеешь еще меня! – Сашкин смех провожал её в обратный путь.

      ...

      Галла летела на ховере домой, слезы лились из её глаз, попадая на уголки рта и обжигая язык горьким привкусом. Её так в жизни никто не унижал. Ею побрезговали, предпочтя другую. Другая... в этот момент Галла готова была разорвать на части неизвестную ей соперницу. А приз за победу того стоил. У Галлы сердце заныло, как она представила Аша с другой женщиной. Все её дружки вдруг показались ей в этот момент такими ничтожествами! Да они были такими по сравнению с её Ашем. Надо же, она уже считает, что Аш – её. Нет, за него надо еще побороться, думала Галла, заходя в дом и вытирая слезы. Вначале она узнает, кто та, что посягнула на её мужчину. А потом она с ней разберется.

      ...

      Ближе к обеду, как обычно, к Сашке приехала Мита. Они ели «пиццу», и Сашка, смеясь, рассказал ей, как к нему приезжала сестра Миты. Мите почему-то стало не смешно.

      – Ты точно уверен, что это была Галла?

      – Ну, она не представилась, решив, что демонстрация своих прелестей гораздо важнее, чем её имя.

      – И ты точно её отослал?

      – Да. А знаешь, что я ей сказал? – Сашка снова утонул в океане глаз Миты – Что я люблю другую. Я люблю тебя, Мита!

      – И я тебя Аш, – просто ответила Мита, и заплакала.

      – Мита, девочка моя, – Сашка сам чуть не заплакал от счастья. – я, конечно понимаю, что я никто тут на Тавре, но все же хочу спросить. Ты согласна стать ...

      – Аш, – Мита перебила его – Я согласна. Стать твоей женой.

      Сашка поцеловал её. В этот момент вихрь мыслей унес его снова в мечты

      – Мита, любимая, у меня скоро кончится контракт, и мы с тобой убежим! Твой отец нас никогда не достанет.

      – Давай убежим – горячо зашептала Мита. – Поедем в Гардарру?

      – Да! Я думаю, на Куявии или Алладьеге вполне смогу устроиться инженером на местную верфь. Нам хватит моей зарплаты на хороший домик и достойную жизнь.

      Мита заплакала еще сильнее.

      – Аш, помоги нам Создатель, мы убежим! Я ни дня не хочу оставаться в отцовском доме...

      – Эти месяцы нам надо просто продержаться. И мы выберемся отсюда. У меня к тому времени будут средства, и нам не придется жить впроголодь. Я и так сейчас неплохо зарабатываю, но пока кредиты тратятся – я лицензирую базы. Держись, девочка! Мы столько испытали, что просто обязаны получить свой кусочек счастья.

      Они расстались сегодня заплаканные, счастливые и окрыленные надежной.

     Глава 15

      Две недели. Ровно столько длилось их с Митой счастье.

      На вторую неделю в Киворе случилась трагедия. Силы правопорядка снова пошли на штурм лагеря протестующих, и даже стали их теснить. И в этот момент и по полиции, и по протестующим кто-то открыл огонь на поражение. Потери были страшные, сотни убитых и раненных с обеих сторон. Толпа умылась кровью, но не остыла. Наоборот, вкус крови привел её в бешенство, и, сметая остатки полицейских кордонов толпа, как поток извергнутой вулканом горящей лавы, понеслась на правительственный комплекс, снося все стоящее на их пути. Не прошло и часа, как правительственный комплекс был полностью захвачен восставшим, они бродили по его шикарно отделанным помещениям и, скорее всего, сами еще не осознавали, что смели старую власть. Та, кстати, не стала дожидаться, когда толпа разоврет её на куски – и Хетьман, и все как один члены правительства быстро свинтили из комплекса на стоявших на его крыше челноках. Быстро добравшись до одного из кораблей ВКС Урканы, они, опять же все, вместе со своими семьями, отравились в гипер. Судя по вектору ухода, путь сбежавших лежал за пределы Урканы. А в городе началась вакханалия. Полиция разбежалась, все государственные учереждения стояли пустые. На улицы выполз криминал – теперь ему никто не угрожал.

      На Тавре, кстати, эти события пока никак не отобразились. Внешне жизнь не поменялась абсолютно, но незаметные на первый взгляд моменты говорили – Тавру еще ждут испытания.

      Во-первых, рогулы обнаглели. Ходили по улицам и проспектам, не стесняясь, крича, что скоро и здесь они вырежут всех "арталей", а вот тогда заживут. Во-вторых, во всех зданиях были постоянно включены новостные каналы, во всех красках показывающих Кивор и все там происходящее. И напоследок – банки окончательно перестали давать кредиты. При этом у многих возникли первые проблемы с переводом средств из урканких кредитов в кредиты Содружества. Именно так. Наоборот поменять можно было сколько угодно, только почему-то желающих не было.

      В тот день Сашка снова приехал на аттестацию. Но перед ней его перехватил Войдан.

      – Аш... Ты снова оказался прав – разговор был в холле корпуса – вот, смотри, все как ты говорил.

      На экране шла трансляция заседания парламента. У каждого парламентария был рядом "помощник" с оширской "Корза-103", чтобы те не ошиблись при голосовании. И те не ошибались. Единогласно парламент проголосовал за низложение Хетьмана, отставку правительства и утвердил новую власть.

      Сашка чуть не расхохотался – новое правительство снова почти все состояло из гулгров. Впрочем, был и один рогул, с невероятно дебильным выражением лица.

      – А это наш новый министр иностранных дел – представлял его тощий как глист подслеповатый ящер.

      – А кто это? – спросил Сашка, указывая на ящера.

      – А это новый премьер, – зло сплюнув, ответил Войдан – та еще тварь. Аш, я ведь сразу тебе поверил. Ты будто пережил уже подобное.

      Сашка просто кивнул головой.

      – Ладно, – устало продолжил Войдан, – поговорим после аттестации.

      ...

      Вернувшись с аттестации 3-го уровня баз «Кибернетика», «Программирование» и «Электроника», опустошивших сашкин счет до 10 тысяч, он продолжил разговор с Войданом.

      – Думаю, наша лавочка скоро прикроется – грустно сказал Сашка.

      – Я тоже так думаю – в этот раз Войдан ни о чем его не спрашивал. – Сейчас новая власть начнет вставлять нам палки в колеса. К счастью, благодаря тебе, мы не так беззащитны.

      – Мы все так же продолжим работать.

      – Да, конечно. – они зашли в холл тренажерного комплекса. – Аш, тебя допустили к аттестации третьего уровня баз. Можешь сдать на следующей неделе.

      ...

      Весь мир рушился вокруг них, но Сашка с Митой этого не замечали. Каждый день всего лищь час побыть вместе – много это? Сашка научился быть благодарным этому миру даже за самую маленькую радость. В этот раз Мита рассказывала с волнением, что творила новая власть. Как Сашка и предполагал, «новые» были всего лишь хорошо забытые «старые». Но законы, которые сейчас были приняты, поствили на уши всю Уркану.

      Самым первым законом, которые принимает, как правило, любая революционная власть, является какая-нибудь свобода. Неважно, что позднее эта свобода будет кровью отхаркиваться у местных жителей – первый шаг, он всегда показательный.

      Первый закон, принятый новой урканской властью, был о дискриминации в отношении всех граждан Урканы, бывших этническими гардаррцами. Они несли поражение в правах, лишались возможности избирать и быть избранным в любые органы власти.

      Вторым законом Гардаррская Федерация объявлялась вечным врагом Урканы.

      Всю неделю страна была погружена в революционную вакханалию – уже по всем системам революционеры захватывали местные парламенты и здания, где размещалась исполнительная власть. Судебная власть вся испарилась, и её быстро начала подменять "революционная необходимость".

      Сашка нутром чуял – надо валить отсюда. Скоро волна докатися и до Тавры. Но нужно было хоть как-то успокоить Миту:

      – Девочка моя, – говорил он, гладя её лицо. – На следующей неделе мы сбежим. Я не буду ждать завершения контракта. Ты только береги себя. Эту неделю не выходи на улицу вообще. Я решу вопрос с нашим отъездом, и заберу тебя. – он нежно поцеловал её в губы.

      – Я постараюсь – Мита встала. – Я буду ждать тебя дома.

      Сев на ховер, она уехала, а Саша так и стоял и смотрел на неё. Если бы он знал, что видит её в последний раз...

      ...

      Галла две недели потратила на наблюдение за Ашем. Он словно стал для неё навязчивой идеей. Но подошла она к наблюдению с холодной головой. Вначале, Галла хотела перехватить Аша, когда тот, по её мысли, поехал бы к той женщине. Но Аш работал и до, и после обеда. Ночью он куда-то уезжал. Она проследила его путь до вокзала Теодорополиса, потом проехала с ним до Херсонеполиса. В конце путь уперся в гардаррскую базу, на территорию которой заехал Аш. Она попыталась тоже заехать туда, но её задержали и аккуратно выпроводили. Никакие просьбы не помогли. Может, его женщина там? Она несколько раз проследила его путь – Аш как часы каждый день добирался до гардаррской базы, проводил там несколько часов, и ехал обратно в Теодорополис. Настойчивые и слезные распросы, заламывания рук и просительное выражение лица сделали свое дело – один из охранников смилостивился и сказал, что Аш по контракту работает на ночной уборке в учебном центре базы. Галла наплела охраннику, что она его девушка, и очень переживает, не завел ли Аш интрижку на стороне, чем вызвала у охранника хохот.

      – Ты сдурела, милая? Ему бы успеть убрать все до отбытия его монорельса, и так работает как несколько дроидов, – охранника явно развеселил её вопрос.

      Галлу ответ не только успокоил, но и придал даже какой-то гордости – вот у неё какой избранник: не пьет, пашет на двух работах! Это сейчас он у папеньки горбатится, а вот контракт закончится, и они уедут на Рогул, там с его умом он быстро хорошую работу найдет. А потом они закатят свальбу! В Лембере! В самом красивом храме Изи Сладкоголосого! Вот подружки обзавидуются!

      Но наблюдение Галла не оставила. И вот сегодня, когда уже она убедила себя, что никакой девушки у него нет, и Аш просто в обиде на неё за ту историю, Галла увидела свою соперницу. Девица сидела на траве, там, где Галла собиралась ему отдаться. Они вели какуюто беседу, и Аш – а его лицо ей было видно очень хорошо – смотрел на ту девку с такой нежностью! А потом он её поцеловал... Слезы потоком лились по лицу Галлы, но она продолжала смотреть. Ей нужно увидеть ту, кто хочет отнять у неё счастье.

      Девица повернулась, и Галла, увидев её лицо, тихо осела, опустив визор. Теперь она знала, кто её соперница.

      Глава 16

      Через два дня к нему ближе к обеду подъехали все трое друзей.

      – Аш, важное дело. – Найден был просто взвинчен.

      – Что такое? – судя по виду всех тоих, случилось действительно что-то экстраординарное.

      – Тавра объявила о независимости.

      Одна фраза, полностью перевернувшая его планы и поставившая на них крест.

      – Ну-ка расскажите поподробнее... – это действительно заинтересовало Сашку.

      Из сбивчивого рассказа всех троих Сашка понял следующее. Местный лидер гардаррской общины собрал огромный митинг перед местным парламентом, произнес краткую, но зажигательную речь, которую сейчас транслировали по всем местным канала. Он обвинил власти в Киворе в государственном перевороте, в этнических чистках, которые, кстати, уже в некоторых местах Урканы отмечались, и объявил, что Тавра не признает власть Кивора. К нему присоединились местные парламентарии, поддержавшие его. И тогда лидер общины предложил парламентариям рассмотреть вопрос о независимост Тавры. Несмотря, что некоторые "народные избранники" от этого народа просто сбежали, оставшихся вполне хватило для кворума. Парламент на своем внеочередном собрании провел голосование и единогласно объявил систему Тавра свободной. Тут же было принято решение о проведении референдума, на котором житетям предлагалось ответить на вопрос – хотят ли они, чтобы Тавра вошла в состав Гардаррской Федерации? Референдум был назначен на конец следующей недели.

      – А как в Киворе отреагировали?

      – Сразу объявили власти Тавры вне закона и призвали части, верные Киору, отстранить от власти руководство Тавры.

      Сашка думал недолго:

      – Едем в Херсонеполис.

      Четверо друзей первый раз дружно бросили работу.

      ...

      Сашка впервые увидел Херсонеполис днем. Город бурлил, граждане вышли к местному муниципалитету. Сашка с товарищами доехал до базы.

      Ого! На входе стояли коммандо в бронескафах.

      – Мы к Войдану. У нас ночные пропуска, но нужно срочно поговорить с ним.

      Боец на въезде связлся с кем-то, и скоро к ним приехал Войдан.

      – Парни, все знаю, но ничего у меня не спрашивайте.

      – Войдан. Мы больше не сможем поставлять металл. – сказал Найден. – Здесь, я посмотрел, все будет нормально. А вот в Теодорополисе мы пригодимся. Там, чувствую, жарко будет. Не можем мы сидеть на свалке, когда наши будут гибнуть.

      – Все понимаю. Спасибо вам за работу.

      – Войдан – сказал уже Сашка – Вы оружие можете выдать?

      – Склад, куда ты приезжал. – и Войдан, развернувшись, ушел.

      Сашка развернулся к друзьям:

      – Едем, не медля!

      ...

      Сашка с товарищами возвращались в Теодорополис. У каждого в руках была та самая штурмовая винтовка, АР-12, по которой его экзаменовали. Монорельс пока ходил по расписанию, и товарищи, как ни в чем не бывало, проехали с оружием. Никто к ним не подошел – полиции не было вообще.

      На площади перед местным парламентом народ стоял и ожидал чего-то.

      – Чего ждем? – спросил Сашка первых попавшихся ему незнакомых людей.

      – Ну.. Независимость же.. – люди стояли и не знали, что им дальше делать.

      – Независимость, говоришь? А вы части урканские все разоружили? А полицию, что на стороне Кивора осталась? – народ стал подтягиваться к нему. – Вот тут, в Теодорополисе – продолжал Сашка, глядя, как толпа вокруг него все растет и растет – есть целых два части. У них арсеналы. Завтра хунта в Киворе придет в себя и возьмется за вас, силами этих частей, если вы сегодня сами не возьмете эти части.

      Народ вокруг него бурлил.

      – А как захватывать их? У нас же оружия нет... – голос из толпы был очень логичным.

      – Тогда мы добудем его! – крикнул Сашка, подняв вверх руку с винтовкой.

      – Веди! – услышал он.

      ...

      Сашка повел пошедших с ним людей к ближайшему отделению полиции. Оно было закрыто, но толпа взломала двери и добралась до арсенала. У них стало сразу на два десятка стволов больше.