Текст книги "Очерки по истории географических открытий. Новейшие географические открытия и исследования (1917–1985 гг.). Том 5"

Автор книги: Вадим Магидович

Соавторы: Иосиф Магидович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4.
НОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ АМЕРИКАНСКОЙ АРКТИКИ

Расмуссен и позднейшие исследователи Гренландии

Арктическим путешественником «старого типа» был Кнуд Йохан Расмуссен, сын датчанина и гренландской полудатчанки-полуэскимоски. Рос он среди эскимосов и с детства выучился их языку; Западную Арктику он оставлял лишь на короткое время. Как и В. Стефансон (см. т. IV), он почти постоянно «жил от страны» и передвигался налегке.

Между 1902 и 1908 гг. Расмуссен участвовал в двух датских научных экспедициях – литературной (под руководством Л. Мюлиуса-Эриксена (см. т. IV) и этнографической, в обеих изучая быт эскимосов на северо-западе Гренландии – у залива Мелвилл (76° с. ш.) и у пролива Смит (за 78° с. ш.). С 1910 г. Расмуссен избрал базой для своих исследовательских экспедиций, которые он соединял с торговыми операциями, гренландский поселок Туле (76°35' с. ш.), расположенный на северном берегу Баффинова залива.

С 1912 по 1917 г. он провел ряд так называемых «тулеских» экспедиций, изучая северную Гренландию и Американскую Арктику. В 1912 г. через внутренний ледяной купол Гренландии он перешел к Датскому фьорду, обнаружив в этом районе остатки самого северного из известных нам поселений эскимосов и, следовательно, крайнего предела человеческого поселения вообще. Тем же путем он вернулся в Туле.

С апреля 1916 г. по сентябрь 1917 г. Расмуссен, датский геолог Лауге Кох, выполнявший также роль топографа, и еще пятеро сотрудников работали на северо-западе Гренландии (вторая «тулеская» экспедиция). Они детально исследовали и нанесли на карту четыре крупных фьорда, включая Шерард-Осборн и Виктория, ранее известные лишь в устьевых частях, а также образованные ими полуострова. На обратном пути по окраине материкового ледника, впоследствии названной Землей Кнуда Расмуссена, два участника, в том числе шведский ботаник Торильд Вульф, погибли. Имена Т. Вульфа и Л. Коха носят полуостров и фьорд северо-западной части гигантского острова.

В 1921–1924 гг. Расмуссен провел пятую по счету и важнейшую по результатам «тулескую» экспедицию, описанную им в книгах «От Гренландии к Тихому океану» (закончена в 1925 г.) и «Тулеское путешествие…» (1926). С семью спутниками он прошел на нартах с собачьей упряжкой от Гренландии через Гудзонов пролив и Гудзонов залив и далее вдоль северного берега Америки к Берингову проливу, исследуя быт американских эскимосов. Это было величайшее по протяженности в истории Арктики путешествие на нартах с собачьей упряжкой – 18 000 км. 15 месяцев Расмуссен не подавал о себе вестей, и его считали погибшим.

В 1932–1933 гг. Расмуссен возглавил седьмую экспедицию, основная задача которой состояла в картировании берегов Юго-Восточной Гренландии. Специальный отряд с небольших моторных судов заснял более 2,5 тыс. км побережья от мыса Фарвель до залива Скорсби, у 70° с. ш. В конце 1933– г. Расмуссен умер, отравившись мясом.

^{К. Расмуссен}

Л. Кох, руководивший «юбилейной» гренландской экспедицией (1921–1923), в память о вторичной датско-норвежской колонизации страны Хансом Эгеде, завершил выяснение береговой линии Гренландии. Он прошел со съемкой от Туле вдоль северного побережья, обогнул Землю Пири и через внутренний ледник вернулся в Туле. В итоге на довольно точную карту были нанесены северные берега острова. После этого Л. Кох возглавлял еще пять гренландских экспедиций и с 1927 по 1937 г. провел там 10 летних сезонов и несколько зимовок. Одна из экспедиций, состоявшая из 375 сотрудников разных специальностей, изучала полосу Центральной Гренландии в пределах 71–76° с. ш.

Между двумя мировыми войнами Гренландия исследовалась и разведывалась (в значительной мере с военными целями) и представителями других наций; в частности, в 30-х гг. ее ледяной купол на разных широтах пересекли германцы, норвежцы, англо-канадцы. За это время в прибрежной восточной горной полосе (68–70° с. ш.) был открыт хребет Уоткинса. Эта цепь с вершиной Гунбьёрн (3700 м), высшей точкой всей Арктики, названа в честь руководителя англо-канадской экспедиции Генри Джорджа Уоткинса, утонувшего в октябре 1932 г. во время охоты на тюленей. Летом 1934 г. Мартин Линдсей (один из его спутников) пересек Гренландию с запада на восток примерно по 70-й параллели. Близ 30° з. д. он повернул на юго-запад и прошел вдоль Земли Короля Христиана IX до о. Ангмагссалик, где находилась база экспедиции. Линдсей, таким образом, завершил открытие самой высокой приморской горной области – от хребта Уоткинса до горы Форель (3360 м), второй вершины Гренландии. Во время похода он, не устроив ни одного вспомогательного склада, проделал по льду более 1600 км.

^{Маршруты исследователей Гренландии} 

При пересечениях Гренландии, измерялась толщина ледяного купола (до 3300 м) и высота над уровнем моря подстилающей его поверхности (в среднем 125 м). Кроме хребта Уоткинса, на окраинах острова прослежен ряд других, более низких горных цепей, открыты обширные плоские и ступенчатые горные массивы. После второй мировой войны, в 1949–1951 гг., сравнительно крупных географических результатов добилась вторая французская экспедиция Поля-Эмиля-Виктора: ее участники трижды пересекли внутренний ледниковый щит, а одна группа зимовала в самом центре Гренландии. Горная область, расположенная между 76 и 77°30' с. ш. (Земля Королевы Луизы), оставалась единственной свободной от льда значительной территорией, которая еще не подвергалась систематическому исследованию. Ее изучением занялась Британская экспедиция Чарлза Джона Симпсона, в 1952–1954 гг. выполнившая основной объем работ, причем Майкл Вэнкс весной 1954 г. пересек Гренландию на собаках в самом широком месте, пройдя с востока па запад (до Туле) более 1200 км. Последние «белые пятна» на карте острова были стерты лишь в последнее время. В 1978–1984 гг. датская экспедиция выполнила съемку территории площадью 300 тыс. км² к северу от 78º с. ш. В результате удалось исправить ряд неточностей в работе Л. Коха. В настоящее время на северо-востоке острова создан самый большой в мире национальный парк, занимающий 0,7 млн. км². Маршруты многочисленных мореплавателей и путешественников, обследовавших побережье Гренландии на протяжении многих столетий, охватили всю ее береговую линию. Материалы, собранные ими, позволили уверенно говорить, что Гренландия – остров и притом крупнейший на планете. Если не считать предположительного плавания вокруг него, совершенного норманнами (см. т. I, гл. 12), никто еще не обходил этого гиганта кругом. Такую цель поставил перед собой У. Херберт, отправившийся в экспедицию в 1978 г. По имеющимся сведениям, к 1980 г. он прошел около 13 тыс. км, используя не только кожаные лодки, но и собачьи упряжки.

Завоевание Северо-Западного прохода

^{Плавания Г. Ларсена} 

После Руала Амундсена удачную попытку обогнуть с севера Америку сделал канадский полицейский офицер норвежец Генри Ларсен. На легкой моторной шхуне «Сент-Рок» (85 т) с командой в восемь человек за 842 дня, в 1940–1942 гг., с двумя зимовками, он прошел с запада на восток – из Ванкувера в Галифакс через проливы Канадского Арктического архипелага, повторив на западном и центральном участках маршрут Амундсена, по в обратном направлении. Во время второй зимовки умер один из членов экипажа. Для середины XX в. такой переход не был большим достижением, и сам Ларсен рассматривал его как тренировку и разведку западного варианта Северного морского пути. В 1944 г. Ларсен вновь на «Сент-Роке» (11 человек команды) одолел весь Северо-Западный проход в одну навигацию, проделав путь от Галифакса до Ванкувера, т. е. с востока на запад, за 86 дней (22 июля – 16 октября). Из них он потратил 18 дней на переход путем, открытым У.Э. Парри на параллели 74° с. ш., через проливы Ланкастер, Барроу и Вайкаунт-Мелвилл. Выиграв по сравнению с Парри три недели и разведав в течение нескольких дней ледовую обстановку, Ларсен повернул от о. Мелвилл на юго-запад и в начале сентября легко провел «Сент-Рок» в залив Амундсена моря Бофорта через пролив Принца Уэльского, обычно забитый тяжелыми льдами. В отчете Ларсен трезво оценил навигационный подвиг команды «Сент-Рока»: «Наше плавание показало, что Северо-Западный проход можно пройти в один год, но не доказало, что это можно делать каждый год».

В 1948 г. два американских ледокола «Ист-Уинд» и «Эдисто» в исключительно благоприятных ледовых условиях проникли на север от Канадского архипелага через море Линкольна до 85° с. ш. Из-за потери на «Эдисто» одного из двух винтов оба корабля повернули на юг. Затем они плавали в водах Канадского архипелага, причем обошли весь о. Элсмир, пройдя, в частности, очень узким и извилистым проливом Эврика (Юрика).

В конце июля 1954 г. канадский ледокол «Лабрадор» вышел из Галифакса и, точно следуя путем «Сент-Рока» 1944 г., прибыл в Ванкувер в конце сентября 1954 г. Именно это 68-дневное плавание «Лабрадора» и стоит называть действительным завоеванием Северо-Западного прохода. Однако начало торгового судоходства было положено лишь через 22 года. В конце августа – начале сентября 1976 г. через тяжелые многолетние льды проливов Пил, Франклин и Виктория канадский ледокол «Луи Сен-Лоран» провел судно, предназначенное для буровых работ на шельфе моря Бофорта. Таким образом, восточный и западный участки трассы, кроме 500-километрового центрального отрезка, судно преодолело самостоятельно.

Завершение исследования Канадского Арктического архипелага

Практически слабо известное западное побережье Баффиновой Земли[28]28
  Первую удовлетворительную карту этого острова в 1884 г составил этнограф Франц Боас, немец, эмигрировавший в США. Кроме чертежей эскимосов и собственных съемок, он использовал материалы ряда своих предшественников, в том числе Уильяма Адамса, капитана китобойного судна «Арктик», доказавшего, что Байлот – не полуостров Баффиновой Земли, а остров. Боас же стал первым исследователем внутренних частей п-ова Камберленд и дал их верное описание.


[Закрыть], крупнейшего (519 тыс. км²) острова Канадского архипелага, было оконтурено несколькими отрядами канадцев до начала второй мировой войны. Основной вклад сделал географ и зоолог англичанин Томас Меннинг, в летние сезоны 1938 и 1939 гг. открывший более 600 км береговой линии от 67°30' с. ш. к северу до бухты Стенсбю. По характеру приливов и поведению льдов он высказал предположение о существовании нескольких островов в бассейне Фокс, обнаруженных позднее с самолета (см. ниже). Впрочем, еще в сентябре 1932 г. капитан буксира Уильям Пул в этой акватории усмотрел неизвестную землю и проследил небольшой отрезок ее побережья, но на его сообщение не обратили внимания. Контуры всего о. Элсмир (около 203 тыс. км²), положенного на карту в середине XIX – начале XX в., уточнены в 1934–1935 гг. английской экспедицией Ноэля Хамфри, выявившего небольшой п-ов Свенсен. Почти все побережье о. Аксель-Хейберг, кроме очень короткого участка на северо-западе, прослежено в 1932 г. англичанином Генри Столуэрти.

После окончания второй мировой войны только что организованная государственная экспедиция приступила к съемке Канадского архипелага (площадь 1,3 млн. км²) с помощью самолетов с шасси специальной конструкции (колесно-лыжными и колесно-по-плавковыми) и вертолетов. Почти за шесть лет (1945–1950) с воздуха были засняты все острова, начиная с Баффиновой Земли, уточнены контуры некоторых, открыты новые. Так, северо-восточная часть о. Виктория оказалась островом (о. Стефанссон); вместо единого о. Батерст на картах появился архипелаг из одного крупного острова и нескольких «сателлитов», «Земля Борден» распалась на две – о. Маккензи-Кинг и о. Борден. В бассейне Фокс у 68° с. ш. в июле 1948 г. открыты три острова, в том числе низменный о. Принс-Чарльз (более 10 тыс. км²). В августе 1949 г. его впервые обследовал и нанес на карту Т. Меннинг. Он же за два летних сезона 1952 и 1953 гг. с одним спутником обошел на каноэ весь о. Банкс, причем на некоторых участках побережья он стал первопроходцем.

В течение трех летних сезонов в промежутке между 1950 и 1954 гг. американские гляциологи провели изучение современного оледенения Канадского архипелага, уделив основное внимание ледникам Баффиновой Земли и о. Элсмир. В результате установлено, что общая площадь ледяного панциря составляет 155 тыс. км²; выяснено также место «рождения» ледяных островов: им оказался шельфовый ледник, занимающий узкий (до 20 км) участок северного берега о. Элсмир.

Новые географические сведения об архипелаге доставили также канадские геологи. За 12 лет (1947–1958) на судах и вертолетах, на вельботах и каноэ, на собачьих упряжках и пешком они выполнили съемку всех островов, за исключением о. Банкс, центральной и западной частей о. Виктория. В итоге выделен и описан Иннуитский горный пояс, охватывающий большинство о-вов Королевы Елизаветы; установлено, что Лаврентийская возвышенность и приморская низменность продолжаются на арктических островах, представляющих собой лишь недавно отторгнутый морем регион Северо-Американского континента.

Глава 5.
СОВЕТСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЧАСТИ СССР

В первые же годы Советской власти новые или реорганизованные научные учреждения приступили к планомерному изучению территории СССР. В исследовательских работах выдающуюся роль играли экспедиции Академии наук. Особое внимание было уделено Советскому Северу, громадной (около 1,5 млн. км²) территории, которая до революции рассматривалась как «медвежий угол» Европы.

Кольский полуостров

В 1920–1922 гг. экспедиция академика Александра Евгеньевича Ферсмана обнаружила характерную особенность Хибинского массива – крупные цирки, сильную расчлененность вершинных плато и наличие многочисленных ущелий. Она открыла залежи апатитов мирового значения и ряд месторождений редких металлов, положив начало промышленному освоению хибинской кладовой подземных сокровищ.

До 1925 г. точной карты рельефа Кольского п-ова не существовало; восточная часть не имела даже отметок высот. В 1925 г. Гавриил Дмитриевич Рихтер составил такую карту, а через три года на месте проверил ее точность, войдя в состав географического отряда Андрея Александровича Григорьева. В июле – августе между 67 и 68° с. ш. они проследили гряду Кейвы. Живописные гребни с ягельником, чередующиеся с низинами, поросшими березовым и березово-хвойным редколесьем, заметно снижаясь, вытягивались на юго-восток. Отряд прошел вдоль южного края этих гребней около 200 км – от 36° до 39°30' в. д. и установил, что Кейвы – резко выраженная полоса возвышенностей (до 397 м), имеющих характер широких плато или куполообразных холмов, расчлененных глубокими ущельями, – являются водоразделом бассейнов Поноя и Иоканги. Параллельно Кейвам к северу отряд выявил другую, более низкую и менее четко выраженную гряду, а к югу от нижнего Поноя, между ним и его притоком – небольшую широтную возвышенность.

Далее к югу сотрудник отряда, пересекая на юго-востоке полуостров, обнаружил еще одну возвышенность, разрезанную реками, но четко выраженную (до 256 м). Северо-восточная часть полуострова, по А. Григорьеву, представляет собой возвышенность, разделенную на ряд кряжей; в нескольких километрах от морского побережья она достигает 200 м высоты, очень круто обрываясь к морю.

Оледенение Хибинского горного массива отрицалось до 1957 г., когда В.Ф. Петров на одной из вершин открыл первый фирновый ледник. В следующем году он обнаружил еще два таких же ледничка, в том числе на горе Часначорр (1191 м, высшая точка Хибин).

Большеземельская тундра и Ветреный Пояс

На карте Большеземельской тундры до Советской власти были «белые пятна», например бассейн р. Шапкиной (нижний правый приток Печоры). В конце лета 1921 г. А. Григорьев с небольшим отрядом поднялся по Печоре до устья р. Шапкиной и по ней прошел бечевой вверх до порогов, которые оказались непреодолимым препятствием для лодок. Река сильно петляла, а местами, особенно в верхнем течении, и долина ее была очень извилистой. Небольшие (15–20 км в длину) ровные моренные гряды («мусюры») тянулись недалеко от левого берега, начинаясь примерно в 20 км выше устья. Затем и на правобережье появились гряды, более длинные (50–55 км), разрезанные глубокими и довольно широкими долинами речек, впадающих в Шапкину.

Топограф отряда Дмитрий Дмитриевич Руднев впервые положил на карту 200 км течения реки (длина ее – около 500 км). Большеземельская тундра в верховьях Шапкиной представляет «повышающуюся к северу равнину… с мягко волнистой поверхностью, расчлененной глубоко врезавшимися долинами, обрамленными крутыми берегами» (А. Григорьев).

Архангельским поморам давно была известна хорошо видимая на юге со стороны Онежской губы, покрытая таежным лесом и открытая морским ветрам возвышенность, названная ими Ветряным Поясом. Лишь в 20-х гг. нашего века отдельные участки этой плоской гряды шириной 10–15 км начали посещать геологи, а к систематическому ее обследованию и нанесению на карту приступили еще позднее. В 1937 г. географ Михаил Николаевич Карбасников проследил возвышенность на всем протяжении (около 200 км) от 36 до 39° в. д. и пересек в нескольких местах. Он выяснил, что Ветреный Пояс на большей части образует водораздел рек Белого и Балтийского морей, отчетливо возвышающийся над окрестными низинами; кряж имеет крутой северный и пологий южный склоны и состоит из нескольких гряд высотой 200–300 м, вытянутых на юго-восток. Высшей точкой кряжа Карбасников посчитал гору Большой Лев (336 м), несколько завысив ее высоту. Позднейшие исследователи установили, что вершиной Ветреного Пояса является соседняя Оловгора (344 м). При исследовании бассейнов Пинеги. Онеги и некоторых районов Карелии Карбасников определил много высот и уточнил представления о рельефе этих местностей.

Северный и Полярный Урал

С 1921 г. геолог Александр Александрович Чернов приступил к систематическим геологическим исследованиям западного склона Урала в бассейне Илыча, между 62 и 64° с. ш. Летом 1921 г. он прошел почти всю реку, а сотрудник его отряда геолог Вера Александровна Варсанофъева обследовала и поднялась на 10 вершин Северного Урала на левобережье верхнего Илыча, в том числе на Кожимиз (1195 м). В 1923 г. на лодке Варсанофьева достигла истоков реки и осмотрела северную часть хребта Ыджидпарма.

В 1923–1924 гг. Чернов изучал бассейны притоков Усы – Косью, Подчерема, Кожима, всюду обнаружил выходы каменного угля и высказал предположение о наличии здесь большого угленосного бассейна. Правда, об угле на Печоре знали еще с середины XIX в., но считалось, что он не представляет промышленного интереса. Летом 1919 г. охотник Виктор Яковлевич Попов нашел на берегу Воркуты (приток Усы) куски угля. Осмотрев береговую полосу, Попов открыл выходы каменноугольных пластов.

В 1925–1932 гг. А. Чернов, продолжая изыскания далее к северу (проводником у него был Попов), обнаружил залежи угля по Адзьве и Коротаихе, а его сын Георгий Александрович Чернов открыл знаменитое Воркутинское месторождение коксующихся углей. В результате многолетних наблюдений А. Чернов впервые оконтурил Печорский угольный бассейн (площадь около 90 тыс. км²), широко раскинувшийся по притокам Усы и уходящий оттуда к берегам Северного Ледовитого океана.

В 1924 г. ботаник Борис Николаевич Городков возглавил Севере-Уральскую экспедицию по рекогносцировке Полярного Урала. Топографическую работу выполнял студент-петрограф Александр, Николаевич Алёшков. Из Салехарда они прошли к северо-западу и пересекли сглаженную цепь, темную от лесов, предположив, что это северная часть Малого Урала[29]29
  Эти местное название юго-восточных предгорий Полярного Урала введено Н.В. Гурским, и 1892 г. довольно точно проследившим цепи южнее 66° с. ш.


[Закрыть]. В 1925 г. они исследовали горы между 66 и 66º30' с. ш., причем выяснили, что весь Малый Урал (115 км) отделен от Большого (Полярного) глубокой долиной и что его куполообразные пологие вершины достигают 400 м (по последним данным – 384 м).

Летом 1927 г., тогда уже аспирант, Алёшков изучил часть Урала между 64 и 66º с. ш. На лодках он поднялся по Ляпину к горам и у истоков р. Народы (системы Хулги – Ляпина) открыл 11 вершин выше 1600 м; самая высокая, расположенная за 65° с. ш., получила имя Народная (высшая точка Урала, 1895 м). Со съемкой он прошел по водоразделу до верховья Хулги, а затем на юг вдоль западного склона Урала до 64° с. ш. Алёшков выяснил, что самый высокий участок состоит из двух параллельных кулисообразных хребтов с острыми гребнями; западный, более высокий и длинный, около 150 км, назван им Исследовательским; оба кряжа соединяются перемычкой плоских высоких гор, но резко обособляются к северу и югу от нее. Он отметил исключительную сложность рельефа этой части Урала и правильно приписал ее деятельности ледников.

^{А.Н. Алёшков}

Летом 1929 г. Алёшков поднялся на гору Народную и довольно точно определил ее высоту. Работая в ее районе, он убедился, что многочисленные террасированные уступы Северного Урала своим происхождением обязаны деятельности ледников и что южную границу их распространения надо проводить не на широте 61°, как считали ранее, а на 250–300 км южнее. Он открыл несколько фирновых ледников и небольшой ледник Гофмана карового типа (до него современное оледенение Урала полностью отрицалось). Выделенная им самая высокая часть Уральской горной системы получила позже название Приполярного Урала.

Летом 1935 г. небольшая партия под руководством А. Чернова (с ним был и Г. Чернов) в верховьях Косью (система Усы) обследовала хребты Обе и Западные Саледы и южнее открыла третью по высоте вершину Урала – Манарага (1662 м).

С 1932 по 1966 г. советскими исследователями в верховьях ряда рек, берущих начало в Полярном и Приполярном Урале, обнаружено несколько очагов оледенения, в том числе крупнейший – у 68° с. ш., близ озера Большое Щучье.