Текст книги "Девять граммов на удачу (СИ)"

Автор книги: Вадим Филоненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 6

Из обучающего курса выживания в АТРИ:

Запомните: удача улыбается смелым! А потом долго ржет над их трупами…

Мы вернулись в Каракумы. Нашли подходящее место для лагеря.

Тем временем совсем стемнело. Я наладил охранный периметр – установил датчики движения и крохотные беспроводные инфракрасные видеокамеры, изображения с которых поступали на экранчики наших с Юрун КИПов.

Юля разожгла небольшой костерок, укрыв его в ямке возле корней сосны, налила в котелок воды, повесила над огнем, собираясь заварить чай. Но прежде чем приступить к готовке нехитрого ужина, сделала себе инъекцию антибиотика широкого профиля – подстраховалась на случай инфекции.

Я связался по дуплексной радиостанции с Потапом и доложил обстановку.

– Червяк-трансформер, говоришь? – переспросил Леша. – Никогда о таком не слыхал… Погоди-ка… – Он произнес несколько слов в сторону, словно отвечал на чей-то вопрос.

Я ждал у рации, а мой взгляд невольно следил за готовящей ужин Юлей. Даже в таком виде – усталая, в бесформенном броннике – девушка была чертовски хороша!

От мечтательного созерцания меня отвлек возглас Потапа:

– Бедуин, тут Механик рвется побалакать с тобой.

– Вы его убили? – раздался из динамика возбужденный голос наемника. – Поводыря убили?

– Какого поводыря? – не понял я.

– Того, кто на вас напал, – нетерпеливо пояснил Механик. – Он как выглядел?

– Вначале прикинулся древесной корой, потом стал волколаком, а в конце червяком.

– Ты сказал, червяком?! – в голосе наемника прозвучала самая настоящая паника. – Вы его убили уже червяком? Он успел обернуться?

– Да. А это так важно?

– Конечно! Нельзя допускать последней трансформации. Поводыря нужно убивать еще на стадии волколака или раньше. А теперь… – Механик замолчал, будто раздумывал над чем-то.

– Что теперь? – поторопил я.

– Он кого-то пометил. Одного из вас, – наемник сказал так уверенно, будто видел все собственными глазами. – Кого именно пометил поводырь? Тебя или Юрун?

– Юрун. Окатил ее какой-то вонючей дрянью.

Наемник матернулся:

– Вот сучий потрох! Ах ты ж невезуха… Нет, ну а ты-то хорош, Бедуин! Не уберег девку. Небось всю дорогу на ее задницу пялился, вот и проглядел! Тоже мне бродяга! Тебе только бычком на привязи ходить!

Механик разошелся вовсю. Я пропустил наезд мимо ушей. Сразу ясно – не в себе человек. И вообще, как говаривала одна моя знакомая дрессировщица: «Сколько бы собака не брехала, тигр все равно поест из ее миски».

Юля давно позабыла про ужин и внимательно слушала наш разговор. А наемник продолжал заливаться соловьем:

– Мест здешних не знаешь, а лезешь. Надо было мне с вами пойти. Говорил же я! Так нет. Вы же с Потапом умнее всех! А теперь что?

– Что? – эхом откликнулся я.

– Место для могилки девке ищи, вот что! Считай, она уже труп! А еще лучше сам ее пристрели, чтоб не мучилась! – рявкнул Механик и от избытка чувств вырубил рацию.

Через мгновение она заработала вновь.

– Бедуин, – окликнул меня Потап. – Подготовьте посадочную площадку, я вызываю вертолет из Ванавары. Юрун нужно срочно показать медикам…

– Ей теперь только один-единственный медик нужен – патологоанатом! – услышал я в динамике яростный рев Механика.

– Хавальник закрой, – раздраженно посоветовал ему Потап. – Чего ты ревешь, будто тебе живоглот на яйца наступил? Знаешь способ помочь, предлагай, а попусту слюной на меня не брызгай.

– Да мне девчонку жалко, – сбавил тон Механик. – Вот ведь непруха! Уж лучше бы поводырь Бедуина окатил. Ему так и так недолго… – Он осекся, а потом продолжал: – Девчонка молодая совсем. Ей бы жить и жить. А так придется теперь девахе из-за чужой дурости подыхать…

– Опять ты за свое! Только и знаешь, что языком чесать, – обозлился Потап. – Ее что, Бедуин нарочно тому червю подставил? Можно подумать, он за спиной девчонки спрятался.

– А я не знаю, как там дело было, – нагло заявил Механик. – Может, и спрятался.

Ах ты ж хрен в лаптях! Я стиснул кулаки, жалея, что меня от этого разговорчивого гада отделяет добрый десяток километров.

В динамике раздался характерный шум, словно кто-то кого-то сцапал за грудки, а потом послышался яростный голос Потапа:

– Ты, гнида механическая, живо говори Бедуину все, что знаешь о поводыре. И чтоб без лирических отступлений. Понял? А то я вмиг тебе дырку в коленке сделаю.

– Да клал я на твои угрозы, майор, – огрызнулся Механик. – Слышь, Бедуин… Медицина здесь ни при чем. Та жидкость, что попала на Юрун, сама по себе не опасна. Важен запах. Это метка. Поводырь так метит добычу для топтуна. Для топтуна, понял? Не знаю толком, кто… или что это такое и как с этим бороться… Вероятно аномалия, типа «Егозы». Но, насколько мне известно, от топтуна еще никто живым не уходил… Но все же попробуй…

Он не договорил. Внезапно в динамике заухало, заскрипело, а потом наступила абсолютная, полнейшая тишина.

– Механик… Потап… – позвал я в мертвый микрофон. Глухо. Связь оборвалась. И похоже, на этот раз окончательно.

Я попробовал выйти в сеть через КИП. Безрезультатно. То ли нас накрыла невидимая электромагнитная аномалия, то ли что-то произошло с ближайшим ретранслятором. Если первое, то связь может восстановиться в любой момент. Если второе, дело плохо. Будем надеяться, что у Потапа со связью порядок, он сумеет связаться с Ванаварой и вызвать для Юрун вертолет.

Я посмотрел на Юлю. Она сидела притихшая и задумчивая, будто нахохлившийся воробушек.

– Юль, как самочувствие?

– А?.. В норме. Ты думаешь, он не соврал… ну, про патологоанатома и могилу…

– Ничего с тобой не случится, – поспешил перебить я. – Даже думать о таком не смей. Механик много всякой фигни наплел. Он сам небось каждой тени боится, вот и набрехал с три короба. Еще поглядеть, какой из него бродяга. Наверняка ему даже панцирный пес-одиночка кажется страшным и непобедимым. А мы-то с тобой в АТРИ не новички. Вон какого трансформера завалили, так что топтун нам теперь на раз.

Я попытался улыбнуться, демонстрируя оптимизм, которого даже близко не ощущал. Мой жучара в штанах громко кричал, что Механик не преувеличивает и не врет. Опасность вполне реальна, и вылезти из этой передряги нам будет ох как непросто.

Моя улыбка наверняка вышла кривой, но в полутьме, будем надеяться, сойдет и такая.

– Ладно, Бедуин, пойдем готовить площадку для вертушки… – Юрун осеклась.

Землю весьма ощутимо тряхнуло, словно где-то неподалеку произошел неслышный взрыв.

– Что это было? – Юлькины глаза испуганно расшились. В ее черных зрачках опять метались языки красного адского пламени. Значит, мне тогда не почудилось…

Землю тряхнуло вновь. А потом опять, уже ближе. Теперь добавился звук. Бум… Бум… Словно к нам приближался невидимый великан.

– Это топтун, да?! – почему-то шепотом спросила Юрун. На миг опытный следопыт вдруг превратилась в испуганную девчушку.

Кем-кем, а трусихой Юрун точно не была. Запросто вышла бы в одиночку против стаи панцирных собак или семейки косачей. Да и выходила небось не раз. Но сейчас-то случай был особый. Непоколебимая уверенность Механика и неизвестность приближающейся опасности вызывали у нее подсознательный, иррациональный страх.

Неизвестность всегда страшит…

– Юль, нам надо уходить отсюда.

– А как же вертолет? – Напряжение, владевшее Юрун, буквально пропитывало воздух.

Бум… Бум…

– Похоже, здесь нам его не дождаться. Лучше вернемся назад, к группе, – предложил я. – Там много хороших, опытных бойцов. Опять же Механик вдруг чего подскажет.

Юрун кивнула и принялась лихорадочно собирать вещи. Я не стал тратить время на то, чтобы снять видеокамеры и залить костер. Оставил и котелок, и пачку заварки, и запечатанный пакетик с крупой. Подхватил только рюкзак и автомат, поторопил:

– Юля, скорее. Бери только необходимое.

Бум… Бум… Теперь грохотало почти над самым ухом. Земля напоминала батутную сетку. Приходилось напружинивать ноги, чтобы удержать равновесие.

Я хотел воспользоваться прибором ночного видения, но Юрун включила нашлемный фонарь, пояснив:

– С ПНВ я буду слепая, как крот.

Я не стал уточнять почему. Некогда. Просто последовал ее примеру.

Мы покинули место несостоявшейся ночевки. Пошли быстрым шагом. Бежать не рискнули. В темноте, в неверном пляшущем свете фонарей запросто можно не заметить камень или корягу, споткнуться и повредить ногу, а это сейчас равносильно смерти.

Грохочущие за спиной «шаги» подгоняли не хуже плетки. Казалось, невидимый великан вот-вот занесет гигантскую ножищу прямо над нашими головами. Что будет, когда он ее опустит, думать не хотелось.

Юрун то и дело срывалась на бег, и мне приходилось ее притормаживать:

– Юль, не так быстро. А то аномалию не заметим и вляпаемся.

– Не вляпаемся. Мы возвращаемся точно по нашему следу, а тот путь, как ты знаешь, чистый.

Я удивился. Можно придерживаться примерного направления, ориентируясь по компасу или Останкинскому Маяку, но идти в ночной темноте след в след… Это уже чересчур!

– Я чувствую путь, – пояснила Юрун, не сбавляя шага. – Не вижу, как все, а чувствую. Попробую объяснить… – Она не собиралась замолкать. Ей было страшно и потому тянуло поговорить. – Вот ты, когда идешь по следу, смотришь глазами, ориентируешься на примятую траву, окурки, отпечатки сапог. А я словно держу в руках невидимую нить и потому знаю, куда идти. Могу делать это и с завязанными глазами.

Она замолчала, переводя дух. По-моему, даже затаила дыхание, ожидая вопроса. Напрасно ждала. Я не собирался спрашивать. Зачем? И так все ясно. Подобные способности могут быть только у мутанта. Значит, моя догадка верна – она изгой, хоть и прикидывается обычным человеком, предпочитая общество нормальных людей. Впрочем, не мне ее осуждать – в свое время и я поступал точно так же.

Если не знать про способность Юрун чувствовать след и не видеть в сумерках ее глаза вблизи, ни за что не догадаешься, кто она такая. Кстати, перед походом в «Козью морду» Гаечка наверняка надевала цветные контактные линзы, чтобы спрятать необычность глаз. Но на маршруте линзы неудобны. Проще использовать непроницаемый шлем или тот же накомарник.

Интересно, а Глеб Шебай знает, что она мутант? Конечно, знает. Не зря же он говорил: мол, мы умеем держать след даже в темноте. Кажется, теперь я понимаю, откуда у Глеба взялась репутация отменного следопыта. Вернее, от кого.

А еще получается, Глеб – исключение из общего правила, потому что обычно люди терпеть не могут мутантов, даже таких привлекательных, как Юрун. Для большинства бродяг, впрочем, как и егерей, подобные ей – это не люди, а твари, монстры вроде того же червяка-трансформера.

Если бы в «Козьей морде» узнали, что загадочная Гаечка – мутантка, бродяги не стали бы биться за право купить ей выпивку. Они разложили бы ее прямо на столе и изнасиловали всем коллективом, а потом брезгливо выкинули бы на помойку. Да еще и посмеялись: мол, какая забавная тварюшка попалась.

Мда… Девчонка сильно рискует, появляясь в «Козьей морде». Интересно, зачем же тогда наведывается туда? Обожает ходить по лезвию бритвы или таким образом просто издевается над бродягами, показывая свою власть над ними?..

…Юрун резко остановилась и повернулась ко мне. Ее зрачки полностью поменяли цвет и в свете фонаря казались ярко-красными. Только теперь они напомнили мне не адское пламя, а… маки. Красные маки. Луговые цветы. Нежные, дурманящие и смертельно опасные. Это если, конечно, переборщить с дозой…

– Чего смотришь? Да, я мутант! – с ожесточением воскликнула она. Похоже, Юля была уверена, что мое отношение к ней сразу изменилось. Симпатия обернулась презрением. Наверное, такое уже бывало. И не раз.

– Я понял, понял. Только не надо останавливаться.

– Понял?.. – Теперь в ее голосе слышались растерянность и удивление.

– Да. Еще там, у «порога» Байкитки. Как раз перед тем червем.

– Ты знал еще тогда?! Врешь! Не может быть! Ты ведь ко мне клеился!

– Юлька, хватит болтать. Надо идти.

Бум… Бум… Невидимый великан шел уже почти по нашим головам.

– Юля, бегом!

Упрашивать не пришлось. Мы припустили со всех ног.

Наше бегство по ночной тайге продолжалось мучительно долго. Ко всему прочему, дорога пошла вверх. Мы оба быстро вымотались. Слишком быстро и слишком сильно. Усталость навалилась как-то сразу – в один миг. Конечно, денек выдался не из легких, но не настолько, чтобы так устать. И все же мышцы отказывались повиноваться. Ноги едва не сводило судорогой. Спина деревенела под рюкзаком. Сердце колотилось, как бешеное. Не хватало дыхания. Казалось, вместо воздуха вдыхаешь густую вязкую массу. Каждый следующий вздох грозил разорвать легкие в клочья.

– Все… боль… ше… не… могу… – Юрун остановилась, пытаясь отдышаться.

– Давай свой рюкзак… И автомат… Я понесу…

Юля колебалась мгновение, а потом передала снаряжение мне. Благодаря перышкам рюкзак весил много меньше, чем должен был, и все же вместе с «Валом» тяжесть прибавилась ощутимая. К тому же двойную поклажу было очень неудобно нести. Пришлось второй рюкзак надеть на грудь. Ремни обоих автоматов я накинул на шею и сдвинул оружие вбок.

Мда… В таком виде бежать затруднительно. Вернее, какое-то время я протяну, но не слишком долго. Потом придется выкинуть часть снаряжения.

Бум… Бум…

– Юля, бежим!

Каракумы остались позади. Мы выскочили на усеянный редкими лиственницами торфяник.

Сухой ягель хрустел под тяжелыми рифлеными подошвами наших сапог. В свете фонарей эти белые, похожие на коралл приземистые кустики казались сделанными из стекла. Толстые лиственницы стояли прямые, как часовые. Или, скорее, как кресты на могилах. Автоматы при каждом шаге лязгали друг о друга и били меня по боку. Лямки рюкзаков терли шею с двух сторон. Ноги заплетались. Сердце выпрыгивало из груди. Легкие горели огнем.

Юрун споткнулась и упала.

– Юля… вставай…

Неужели это я сказал? Чужой, хриплый голос. Словно карканье вороны.

– Юля…

– Сейчас… – Она приподнялась на локте и вдруг замерла. – Ты слышишь?

– Что?

– Шаги… Они исчезли!

Мы напряженно вслушивались в тишину. Хотя полной тишины в тайге не бывает – шелестели раскачиваемые ветром деревья, в отдалении утробно ухала сова… Короче, обычные звуки ночной тайги. Но тяжелой поступи великана слышно не было.

– Мы убежали от него? – с надеждой предположила Юрун. – Убежали!

Она засмеялась, но тут же замолчала, словно ей с размаху заткнули рот. Застыла на мгновение. А потом вдруг рванула ворот комбинезона, оголяя шею, и принялась драть пальцами горло, будто пыталась скинуть невидимую удавку. Из-под ногтей заструились тонкие струйки крови.

Я кинулся к Юле, ощупывая руками воздух, пытаясь отыскать невидимого врага. Никого и ничего. И все же кто-то душил ее! Делал это не торопясь, со вкусом, наслаждаясь беспомощностью и страданиями жертвы.

Юрун извивалась на земле, хрипела и сучила ногами, стараясь вырваться из смертельной петли.

Я бестолково метался рядом, едва не воя от бессилия и невозможности ей помочь.

Внезапно топтун отступил. Разжал удушающие «объятия». Позволил своей жертве прийти в себя.

Девушка села, посмотрела на меня больными измученными глазами, прохрипела:

– Се… ре… жа…

– Что? – Я опустился рядом.

– Он… ушел?

Мне очень хотелось соврать. Успокоить Юлю. Но я четко ощущал присутствие топтуна. Никуда он не ушел. Затаился где-то рядом. Этакий безмозглый природный феномен со своими, чуждыми нам физическими законами. Хотя… Здесь что-то не так…

Механик говорил, будто топтун – это нечто вроде «Егозы». Но ни «Егоза», ни другие аномалии не способны испытывать эмоции. Ведь аномалии сродни тому же цунами или оползню, только с иными физическими законами. Представьте себе цунами, которое испытывает недовольство или скуку. Такого просто не может быть!

В отличие от природных аномалий у топтуна подобие эмоций было. Мой дар экстрасенса воспринимал их довольно отчетливо. Но обычно так я чувствую только живое существо, а не природный феномен. Неужто Механик и все остальные ошибались насчет топтуна? И никакая это не аномалия, а извращенный звериный разум с того света – гость из параллельного мира? Кто-то вроде болотника или призрака – они оба умеют становиться невидимыми. Надо бы проверить свою догадку…

– Он здесь, да? – Юрун верно истолковала мое молчание. – Он не уйдет, пока я жива.

Она права. Не уйдет.

Я скинул на землю рюкзаки и подсумки – придется оставить их здесь. Протянул девушке руку:

– Юля, попытайся встать.

Бум-бум – затряслась земля.

Я хотел подхватить девушку на закорки, но она резко оттолкнула мои руки:

– Уходи! Беги, спасайся!

– Нет! Идем вместе! Вставай!

– Зачем? От него не убежишь. Мех же сказал, что от топтуна еще никто не уходил…

– Значит, ты будешь первой, – обозлился я. – Вставай!

– Это бесполезно.

Пришлось сказать правду:

– Топтун хочет, чтобы ты убегала от него.

Юрун недоверчиво уставилась на меня:

– Откуда ты знаешь?

– Я… хм… чувствую.

Как чувствовал в подсобке Арены Борю Тарана, а задолго до него шептуна, живоглота, Ушастика, зомби, Витю Урюка и множество других людей и монстров.

– Юль, давай, хватайся за плечи.

– Нет! Я остаюсь! Дай автомат! Ну, где ты, тварь? Выходи-и-и-и…

Юрун веером выпустила длинную злую очередь из «Вала», которая не причинила топтуну ни малейшего вреда, зато разозлила изрядно. Следопыт вновь схватилась руками за горло, сдавливаемое невидимой «удавкой».

Сейчас я очень явственно ощущал недовольство невидимого врага. Ему, словно кошке, хотелось немного погоняться за мышкой, прежде чем окончательно придушить ее. Но если мышь не захочет больше убегать, а, наоборот, начнет огрызаться свинцом, ее жизнь оборвется немедленно.

Значит, пока надо играть по навязанным топтуном правилам. Он хочет, чтобы мы убегали, – будем убегать.

– Юлька, нужно двигаться!

Я подхватил ее на руки и тотчас едва не выронил. Нет, она не была тяжелой, это я почему-то сильно ослабел. Устал так, как не уставал ни разу в жизни. Если б мне предоставили выбор, я предпочел тут же рухнуть на землю и уснуть.

Но топтуну хотелось другого. Он придумал для нас новую игру. Теперь самочувствие Юрун напрямую зависело от скорости нашего движения.

С ней на руках в своем нынешнем состоянии я не мог бежать, был способен только идти, и то не слишком быстро. Топтуна такая скорость не устраивала, и он все туже сдавливал «удавку», заставляя Юлю хрипеть и задыхаться. Пришлось поставить едва не теряющую сознание девушку на землю.

– Юлька, бежим!

– Не могу…

– Можешь! Пошла! Бегом!

Она почти висела на моем плече, но послушно перебирала ногами. Я очень надеялся, что топтун все же примет наше движение за бег.

Принял. Успокоился и позволил Юле дышать. Затопал следом: бум-бум.

– Долго мы не протянем… – подала голос Юрун. – Отдай меня ему… Тогда он уйдет…

– Еще чего! – огрызнулся я. – Ты мне и самому нужна.

– Что?..

– Заткнись, а? Дай подумать.

Это я, конечно, сильно сказал: подумать. Усталостное отупение превратило мысли в камни. Они лениво ворочались в мозгу, перекатывались, перетирались, но никак не хотели складываться в спасительную догадку: как победить топтуна?..

Что или кто он такое? Аномалия или живое существо? Почему привязался к Юльке? Ах да, ее же пометил поводырь. Запахом своим пометил… Какой же я дурак!

– Юля, раздевайся. Живо!

Она непонимающе взглянула на меня.

– Запах. Топтун идет на запах от твоей одежды, – торопливо пояснил я.

В четыре руки мы принялись сдирать с Юрун бронекостюм. На всякий случай сорвали и шерстяную фуфайку, вдруг запах просочился к ней. Скажу честно, никогда еще в своей жизни я не раздевал женщину с такой скоростью. Лосины и футболку из термоволокна снимать с Юльки не стали – вряд ли вонючее испражнение червя добралось до них. А вот ботинки, как и шлем, совершенно точно подверглись химической атаке.

Топтуну наша остановка пришлась не по нраву, и вскоре Юлька уже хрипела, задыхаясь и ногтями раздирая горло в кровь.

С одеждой и обувью в охапку я бросился подальше от Юрун, надеясь увести топтуна за собой. Он и в самом деле пошел. Послушно, как баран на веревочке. Юлька перестала хрипеть и потихоньку приходила в себя.

Пробежав вихляющей от усталости рысцой метров триста, я наткнулся на вывал леса. Некоторые деревья вывернуло с корнями, другие переломало, как спички. Впечатление, будто их накрыло резким шквалистым ветром. А может быть, и не единожды. Причем налетал ветер каждый раз с одной и той же стороны – оттуда, куда я и направлялся.

Ага. Все понятно, дальше идти нельзя. Где-то впереди барическая аномалия, или, по-научному, зона измененного пространства, которая называется «полоса барического взрыва», а в просторечье «Поцелуй Борю в зад». Время от времени аномалия «взрывается» – в ней происходит мощный скачок давления, который и создает тот самый ураганный ветер. Человека или зверя разрывает на куски.

Бум-бум – напомнил о себе топтун. Мол, беги дальше, чего встал. И я побежал, оставив «Поцелуй» по левую руку и немного сзади.

Наконец решил, что хватит. От следопыта меня отделяет сейчас около полукилометра. Можно, пожалуй, оставить одежду здесь и вернуться к Юрун.

Она уже очухалась, только дрожала от холода в футболке и лосинах.

Я снял с себя куртку от бронекостюма:

– Надень, замерзнешь.

– Давай, – не стала ломаться Юрун. – Ну что, Бедуин? Обманули мы топтуна?

– По ходу, так…

Я осекся – Юля внезапно выпучила глаза и схватилась руками за горло. Прохрипела:

– Он… вернулся…

Но почему?! Вначале-то топтун пошел за мной. Пошел, когда у меня в руках был помеченный поводырем бронекостюм. Но как только я оставил одежду на земле, топтун вернулся к Юльке.

Почему? Потому что не обнаружил в пахнущих тряпках живой плоти, то есть того, кого можно душить? Но как он нашел Юльку без бронекостюма? Ах да! Поводырь же пометил ей не только одежду, но и лицо. Она, правда, отмыла мордочку у ручья. Как по мне, так от ее лица больше ничем не пахло. А топтун, выходит, унюхал. Кроме того, получается, он отличает живое от неживого. И способен испытывать подобие эмоций – больше я в этом не сомневался. Сейчас, например, топтун был взбешен тем, что его пытались обмануть, и потому безжалостно затягивал петлю на шее девушки.

Лицо Юрун наливалось кровью от удушья. Глаза потихоньку закатывались.

– Юля… – Я пощупал девушке пульс.

Она была еще жива, но находилась в глубоком обмороке. Счет ее жизни шел на секунды.

Кажется, есть только один способ спасти Юрун – дать топтуну новую «мышку»…

Я быстро скинул с себя разгрузку и «Вал», положил оружие и снаряжение на землю, постарался запомнить место. Поколебался, не оставить ли заодно и пистолеты, ограничившись АКМ. Но отказался от этой мысли. Ничего, от двух лишних килограммов не надорвусь.

Закинул автомат за спину, подхватил Юльку на руки и поковылял туда, где лежал вонючий бронекостюм. Топтун почуял движение и оставил девушку в покое. Она задышала ровнее, хотя в сознание не пришла.

И тут на меня накатило. Злость, ярость, ожесточение. Ах ты топтун, топтыжка! Поиграть захотелось? Кошкой себя возомнил? Да только ты, братец, забыл, что на каждую кошку всегда найдется пес. Этакая злобная клыкастая дворняга…

Яростное упрямство придало мне сил. Уверен, что при других обстоятельствах уже давно лежал бы бревном, не в состоянии и пальцем пошевелить, а тут шел да еще тащил на себе Юрун. В голове крутились догадки и предположения. Где ты прячешься? Из какой гнилой тьмы выполз на свет и как загнать тебя обратно?..

Полкилометра превратились в пять. А то и десять. Топтун громыхал рядом, но к Юрун больше не приставал. Я все шел и шел, а меченый бронекостюм как сквозь землю провалился. Вполне может быть, он остался далеко в стороне. Или позади. Похоже, я заблудился…

Пришлось остановиться, положить Юрун на землю и привести в сознание.

– Юлька, помоги мне! Ты же чуешь следы? Эти… как их… невидимые нити. Поищи мою… Где я оставил твой хренов бронекостюм?

– Вон… там… – Она указала на бесформенную кучу всего в пяти шагах от нас, которую я принял за муравейник.

Ну, что сказать… Оправдание мне может быть только одно – устал как собака, гоняя с Юрун на руках в эдакой темнотище. Вымотался вдрызг. Я все ж таки не супермен какой-нибудь…

Не стал тратить время, чтобы снять обувь и надеть чужие брюки. Было ясно, что не мой размер. Поэтому сделал по-простому: обмотал помеченные поводырем штаны вокруг пояса. В куртку все же попытался влезть. Не вышло. Поэтому втиснул руку только в один рукав, второй же повис за спиной на манер гусарского мундира. Неудобно, но что поделать. Теперь осталось взять на изготовку АКМ…

Все, я готов. Ну, давай, топтыжка, топтун! Хватит гоняться за беспомощной мышкой. Не хочешь познакомиться с дворнягой?

Мою шею тронул легкий ветерок – топтун попробовал новую игрушку на вкус. Что-то не понравилось ему во мне. Прежняя «мышка» явно была интересней. Попытался разыскать ее, но не нашел – вонь от бронекостюма была гораздо сильнее, чем от лица Юрун. Похоже, сочетание этого запаха с некими свойствами живых существ являлось глазами и ушами топтуна. Он видел только помеченных этим сочетанием, не замечая остального.

Топтун пошел в атаку – невидимая удавка сдавила мне горло. Моя рука рванулась вверх, чтобы сбросить смертельную петлю, но я усилием воли погасил инстинктивный порыв. Удавку топтуна руками не скинешь, поэтому, вопреки инстинкту, левая ладонь по-прежнему должна обхватывать цевье автомата, правая лежать на рукоятке, прижимая приклад к боку, а указательный палец замереть на спусковом крючке, готовясь быстро открыть огонь по врагу – как только он обнаружит себя. Надеюсь, это произойдет раньше, чем я потеряю сознание…

Душил топтун мягко, я бы даже сказал – ласково. Ни подъязычную кость, ни хрящи гортани не ломал. Зато по очереди то перекрывал трахею, то пережимал сонную артерию, тщательно следя, чтобы «мышка» раньше времени не отбросила коньки. Топтуну хотелось, чтобы новая игрушка оставалась в сознании как можно дольше и перед смертью в полной мере насладилась ощущениями.

Вначале мне показалось, что давление на горло одинаково со всех сторон. Если это так, я ошибся и нам с Юрун конец. Обоим. Потому что наверняка я тоже успел подцепить запах поводыря от Юлькиного бронекостюма.

Накатила паника. Я дернулся бежать, и тут же почувствовал, что натяжение удавки справа стало чуть сильнее. Ага! Значит, ты все же существуешь в реале! И находишься где-то слева. Хотя последнее не факт. Нужна еще одна проверка.

Остановимся, немного постоим и бегом налево. Ах, ты уже переместился назад? Значит, рванем назад…

Я делал всего по несколько шагов, опасаясь споткнуться и упасть. Дергался взад-вперед, вправо-влево. И всматривался, изо всех сил всматривался в освещаемую фонарем землю, окружающие деревья и даже небо, разыскивая топтуна.

Он мог быть слабой тенью, как призрак, или прикинуться деталью окружающего ландшафта, как поводырь. Причем его размеры не обязательно гигантские, скорее даже наоборот – топтун в реале маленький и незаметный. А грохочущие звуки и дрожь земли – это создаваемые им спецэффекты. У пришельцев из параллельного мира такое сплошь и рядом. Призрак, к примеру, создает шаровые молнии, а топтун, вполне возможно, предпочитает «поступь гиганта». Надеюсь, я прав, потому что если топтун – это все же аномалия, мне кранты.

Враг то ослаблял удавку, то натягивал сильнее. Но вскоре игра наскучила ему, и он решил затянуть петлю до конца.

Я захрипел, перед глазами завертелась кровавая метель. Взгляд в панике заметался по деревьям, земле, кустикам ягеля…

Стоп! Я впился взглядом в один из многочисленных белесых островков. Вроде ягель как ягель. Подобных клякс вокруг полным-полно. Правда, все имеют разные очертания, и это понятно – их же не под копирку делали. Но точно такой же островок я уже видел в трех шагах правее. А теперь его там нет. Он переместился влево. Бродячий ягель? Ягель-перекати-тайгу?!

Пули взрыхлили подозрительное место. Палец все жал и жал на спусковой крючок, а сознание неумолимо проваливалось во тьму…

Что-то закрывало мне рот, но дыханию это почти не мешало. Я дышал! Правда, в основном носом, потому что моих губ касались губы Юрун.

Нас по-прежнему окружала ночная темень, слегка разбавленная светом фонаря. Кажется, прошло всего несколько минут. А еще кажется, топтун сдох – я, по крайней мере, его присутствия больше не ощущал. Как не ощущал и той непонятной свинцовой усталости, которая изводила меня во время бегства от топтуна.

– Ты очнулся? – Юля перестала меня целовать и отодвинулась в сторону.

Пришлось запротестовать:

– Кто очнулся? Я? Да я почти на том свете! С ангелом целуюсь. Так что требую продолжения банкета!

– Дурак, – она произнесла это совершенно не обидно. Даже ласково. – Я делала тебе искусственное дыхание.

– И если немедленно не продолжишь, я снова потеряю сознание.

– Вряд ли. Ты здоров, как живоглот, – парировала Юрун.

Неужто снова облом? Попробуем зайти с другой стороны…

– А как же награда герою?

– Это за что еще? – лукаво улыбнулась Юля.

– Я завалил топтуна. Мне полагается награда. Я герой.

– Ты не герой, ты хвастун.

Юрун по-прежнему была полураздета. Я, не скрываясь, рассматривал ее изящные стройные ноги в обтягивающих лосинах, округлые бедра. К сожалению, остальное пряталось под футболкой и мешковатой курткой от моего бронекостюма. Нет, так не годится. Нужно немедленно расширить обзор…

К моему удивлению, Юля позволила мне разобраться с курткой, хотя и попыталась возразить:

– Сейчас не очень подходящее время. Мы оба потные и грязные как чушки. Тебя это не смущает?

– Нет. Жизнь вообще очень грязная штука.

– Да ты романтик, – фыркнула Юрун.

– Я реалист.

Не встретив сопротивления, мои руки осмелели – проникли под футболку, лаская ее восхитительную грудь.

Юля сделала не слишком убедительную попытку остановить меня словами:

– Серый, да ты хоть понимаешь, где мы находимся?

– Где? – Я снял с нее футболку, и видение двух прекрасных округлостей затопило весь окружающий мир.

– Мы в диких землях, дурачок. Здесь водятся злые бяки… А мы без оружия… без часовых и охранного периметра…

– Плохо… – Я занялся лосинами.

– Это безумие, Серый…

– Ага…

Я стащил с нее трусики и мельком огляделся в поисках автомата. Мой АКМ лежал на расстоянии вытянутой руки. Кажется, я расстрелял по топтуну почти весь магазин, но второй – примотанный к первому изолентой – совершенно точно полон. К тому же оба пистолета под рукой, никуда не делись. Порядок.

– Сережа…

– Что? – Я закрыл ей рот поцелуем, лишая возможности говорить…

Разбудила меня вибрация надетого на руку КИПа. Кто-то до чертиков жаждал пообщаться со мной. Я вскинулся спросонок. Вот блин! Даже не заметил, как уснул. Оказывается, после короткого, но бурного секса мы с Юрун вырубились напрочь. Оба. И вот это уже действительно было безумием. К счастью, мой сон продолжался всего десять минут – спасибо КИПу. Значит, связь восстановилась. Отлично! А жизнь-то налаживается…