Текст книги "Курская битва. Хроника, факты, люди. В 2 кн. Книга 2"

Автор книги: В. Черногор

Соавторы: Виталий Жилин,О. Саксонов,А. Кольтюков,В. Широков,В. Греджев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Англия и Америка в конце концов будут вынуждены открыть второй фронт. Думаю, что он возникнет не из Сицилии. Второй фронт может появиться даже со стороны Балкан. Что касается другого выхода Германии из нынешнего положения, то он может возникнуть внутри страны. Германия нуждается в народном правительстве, которому на первый период понадобятся диктаторские права. При этом, все должно исходить от самих немцев. Сейчас они еще не готовы к восприятию такого порядка, ибо вера в Гитлера еще не исчезла. Говорить теперь о большом доверии к нему было бы неверно. Но, чтобы подготовить немецкий народ к перевороту, нужно после тех ударов, которые обрушились и еще обрушатся на Германию, учесть, что внутренняя гордость в удрученной душе народа еще потребует большой пропагандистской работы».

Третий образованный немец – фельдфебель из светометрической батареи 19-го отдельного армейского артнаблюдательного дивизиона – бывший студент Лейпцигского университета Вальтер Альтман высказывается так:

1). В нынешнем наступлении русских заложен глубокий замысел: решить исход войны собственными усилиями.

2). Альтман сомневается в том, что немецким войскам удастся остановить августовское наступление русских.

Мы не можем писать здесь подробно об отношении к вопросу о перспективе войны в самой Германии. Ради смеха заметим, что весной нынешнего года уже известная нам тетя Христина писала своему племяннику:

«Если уж покончить с Востоком, а мы думаем, что это нам, безусловно, удастся сделать, тогда мы покажем англичанам свои зубы…Мы надеемся и желаем от всей души, чтобы победа, как можно скорее, была нашей. Если она будет одержана предварительно только на Восточном фронте, то это тоже нам поможет».

В нынешнее лето таких теток в Германии стало меньше. Об этом свидетельствует вернувшийся недавно из Германии уже упомянутый пленный Рудольф Гольнов. «Есть круг жителей, – говорит он, – которые боятся, что русские в конце концов придут в Германию. Такие настроения могу отметить в городе Либенвальде, в семье Роктэшель. На такой же лад настроен брат хозяина пекарни, где я работал, Эрнск Кронэ. Также настроена в Либенвальде католическая семья Романовских. Я сам думаю, что Германии придется капитулировать. Америка только сейчас вступила в войну, Англия имеет много колоний и, следовательно, людей. Россия велика, людей в ней тоже много… А Германия воюет уже четыре года, горючее у нас на исходе. В Берлине почти прекращено автобусное движение, остались машины, идущие на сухом топливе».

Для характеристики представлений солдат о перспективах войны имеют известный интерес показания солдата из 198-й пехотной дивизии Бернгардта Кульмана.

«В нашей роте, – говорит он, – были разговоры о том, что мы, очевидно, слишком слабы, раз отдали Харьков. О мире мечтают все солдаты. Одни из моих товарищей, пришедший со мной 26 августа из запаса, Бернгардт Кнапе, почему-то твердо заявил, что 28 августа непременно должна окончиться война. Откуда он это взял – не знаю. Солдаты из стариков, в частности тот, который со мной попал в плен, говорил, что в этом году должна окончиться война, ибо мы больше уже не можем воевать. Никто из солдат ему не возразил. Я сам об исходе войны думаю так: в Германии революция маловероятна, ибо настроения против нынешнего правительства там нет. Я был недавно в отпуске и видел, что в деревне крестьянину живется неплохо. В городах, правда, хуже, особенно, если вспомнить о бомбардировках. Но до революции здесь тоже далеко…Я бы хотел, чтобы мы выиграли войну, но мы не можем ее выиграть. А если Гитлер проиграет войну, то вполне возможно, что тогда нынешнее правительство в Германии будет свергнуто».

Таким образом, сложность возникает в вопросе о путях выхода из войны: здесь представления у солдат весьма разнообразные. Они колеблются от мистических утверждений Бернгардта Кнапке о том, что через два дня будет мир, до попытки Кульмана трезво осмыслить вопрос об исходе войны.

10.

ВЫВОДЫ

1. Провал наступления немцев летом 1943 г. проявил нарастающую мощь Красной Армии. Одновременно обнаружилась новая стадия упадка боевых сил гитлеровских войск. Германское командование пожелало это скрыть и в погоне за лживыми измышлениями утратило чувство реальности относительно противника. В результате наша наступательная операция в августе стала неожиданной для белгородско-харьковской группировки немцев и оказала на них в первые дни паническое воздействие.

2. К этому их состоянию присоединились тяжелые настроения, связанные с июльскими потерями, с тревожными известиями о положении на родине, а также настроения в связи с неблагоприятно сложившейся для Германии международной обстановкой.

3. Поражения, которые в ходе августовских боев терпели вражеские части, приводили в свою очередь к дальнейшему снижению боевого духа солдат и к усилению их морального распада. Бои показали критическое состояние немецко-фашистской армии в вопросе о кадрах как в количественном, так и в качественном отношениях.

4. После сталинградской зимы шаткое духовное состояние немецких частей поддерживалось надеждой на лето. Величие июльских сражений в том, что они лишили немцев надежд.Солдаты увидели, что они и летом уже наступать в России не могут. Величие августовских сражений состоит в том, что мир увидел, как наша армия может против немцев успешно наступать во всякое время года.Они, конечно, будут еще сопротивляться. Но фашистские солдаты утратили веру в победу Гитлера.

Даже в самые тяжелые дни войны советский народ не терял перспективы победы. Он всегда верил в нее потому, что сражался во имя высокой справедливости: потому, что его борьбой руководит Мудрейший из мудрых нашего времени. К исходу нынешнего лета наша вера в торжество правды удесятиряется. Обстановка для разгрома фашистов сложилась благоприятная. Победа не за горами. Приложим все усилия, чтобы ее ускорить!

Опрос пленных, отбор и переводы трофейных документов, беседы с местными жителями, а также настоящий обзор выполнил старший инструктор по работе среди войск противника 5-й гв. танковой армии.

Гвардии майор

Мошанский

ЦА МО РФ, ф32, оп.11306, д. 436.

БОЛЬШОЕ СРАЖЕНИЕ БЕЛГОРОД – ОРЕЛ РАСПРОСТРАНИЛОСЬ НА ЮЖНЫЙ УЧАСТОК ФРОНТА

(Из немецкой газеты «Новости», июль 1943 г.)

Несмотря на ухудшение погоды, тяжелые бои на Восточном фронте продолжаются, причем сражение распространилось также и на южный участок фронта, а ожесточенность боевых действий в общем возросла. У кубанского предмостного укрепления противник напрасно продолжал свои атаки высот западнее Крымской. После сильного артиллерийского обстрела большевики начали наступление на миусском и донецком фронтах. Их попытки сильными пехотными и танковыми частями прорвать фронт потерпели неудачу в результате упорного сопротивления германских войск. Производятся контратаки с целью ликвидировать произведенные неприятелем незначительные вторжения местного значения.

На участке Белгорода в результате концентрической атаки окружена советская часть и разбита другая. Контратаки большевиков потерпели неудачу с тяжелыми для них потерями, причем только на одном участке полностью уничтожено два неприятельских полка. Благодаря понесенным до сих пор в боях тяжелым потерям противника атаки его на этом участке фронта ослабли.

В противоположность этому на всем участке фронта от Курска до Сухиничей большевики производили для облегчения положения своих войск сильные атаки пехотными и танковыми частями. Они повсюду отражены с тяжелыми для них потерями.

Восточнее и севернее Орла противник продолжал свои атаки, поддержанные танками и штурмовыми самолетами. Попытки большевиков прорвать германские позиции потерпели неудачи, причем противник понес тяжелые потери людьми. Германские войска немедленно перешли в контрнаступление, которое успешно развивается.

Только за последние шесть дней на всем участке этого большого сражения противник потерял 2483 танка.

Германская авиация сильными соединениями принимала участие в боях и сбила 762 самолета. Кроме того, по ночам производились воздушные атаки на неприятельский железнодорожный подвоз.

ЦА МО РФ, ф32, оп.11302, д. 155.

МОИ ПЕРЕЖИВАНИЯ

с июля 1943 г.

1 июля я прибыл с маршевым батальоном в Змиевку и был направлен в полевой эрзац-батальон 88. Оттуда мы 5 июля маршем направились в направлении на Курск. 7 июля мы прибыли в наш 101-й полк, который как раз был отведен после атаки 5 июля в лощину – на отдых и пополнение, ибо во время атаки 5 июля он понес тяжелые потери. Там наш полевой эрзац-батальон распределили по ротам.

8 июля вечером весь полк выступил по направлению к фронту. Мы достигли фронта ночью, заняли оборудованные позиции в качестве 2 эшелона. Приблизительно в 300 м от нас находился 1-й батальон 101-го полка – в качестве 1-го эшелона. Там мы находились 3 дня. Деятельность противника была незначительной. На 4-й день, ночью, нас снова вывели в тыл, погрузили на грузовики. Мы проехали около 130 км в направлении на Орел, остановились в одной деревне, расположенной в лощине, названия деревни не знаю. 14 июля наш полк должен был занять там позиции. Рано утром мы подверглись сильному артиллерийскому и минометному огню со стороны русских, мы должны были уйти в укрытие, пока не ослабнет огонь, но поскольку огонь все усиливался и мы не знали, куда спрятать голову, я с одним товарищем забрался в подземный санитарный блиндаж, где находились все немецкие офицеры. Мы просидели там около 2 часов, пока связной доставил донесение, что русские наступают и уже достигли деревни. Тогда нам всем пришлось пойти в контратаку – без офицеров, – ценой значительных потерь нам удалось отбросить немного назад русских. Всю вторую половину дня мы оборонялись. Я доставил раненного товарища на перевязочный пункт, находившийся приблизительно в 25 км от передовой. Возвращаясь, я заблудился и попал в обоз. В ночь с 14 на 15 июля на грузовике была доставлена горячая и холодная пища 5, 6, 7-й и 8-й ротам за 2 дня, так как мы уже 2 дня находились без еды. Мне пришлось снова вернуться в роту с этим грузовиком. Окольными путями мы добрались в роты без соприкосновения с противником.

Около 1 часу утра был получен приказ – вернуться с продовольствием назад, к одной высоте, и здесь ждать, так как весь полк отходит, и на этой высоте будет роздано питание.

К этому времени все танки и автомашины уже собрались в одну колонну, так что все почти уже было готово к отступлению. 3 собственных танка были взорваны, так как из-за порчи моторов они не могли двигаться. В 2 часа утра 15 июля началось отступление. Когда все собрались в лощине, а кругом был лес, – мы вдруг были накрыты со всех сторон сильным русским огнем. Огонь был настолько сильным, что никто не знал, куда он попал, офицеры забрались в свои машины, все стали метаться во все стороны по лощине, солдаты забирались в грузовики и танки, если им это удавалось, – лишь бы выбраться из лощины. По лощине металось, ища выхода, около 25 танков и приблизительно 100 автомашин.

Много машин там осталось, много солдат погибло. Автомашины и люди, выбравшиеся невредимыми оттуда, собрались в нескольких километрах от этого места за одной высотой. Там мы находились в качестве прикрытия до второй половины дня 15.7, затем снова все двинулись назад в новом направлении, отступили приблизительно на 25—30 км. К 10 часам вечера мы достигли деревни Радомка. Здесь мы сменили другую часть, не знаю, какую. Мы заняли окопы, а они отошли в деревню. Вся ночь и первая половина дня 16.7 прошли спокойно, без всякой стрельбы. Около 12 часов дня мы снова были накрыты сильным минометным и артиллерийским огнем русских. Не успели мы оглянуться, как были окружены с трех сторон. Все бросились бежать, многим пришлось поплатиться жизнью. Я с одним товарищем из 7-й роты остался сидеть в окопе и сдался в плен.

Бурно Краска

поляк, ефрейтор 7-й роты 101-го полка 18 тд вермахта

10 августа 1943 г.

ЦА МО РФ, ф32, оп.11306, д. 287.

Утверждаю:

НАЧАЛЬНИК ПОЛИТУПРАВЛЕНИЯ ФРОНТА

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР

ГАЛАДЖЕВ

Центральный фронт

7-й отдел ПУ

3 сентября 1943 г.

БЮЛЛЕТЕНЬ № 4

(Составлен на основе показаний военнопленных и писем)

Настроения немецких солдат и офицеров в связи с отступлением

Провал июльского наступления и поражение немецкой армии в районе Орла, Белгорода, Харькова, Донбасса и в районе Севска вызвали разочарование и упадок морального духа в гитлеровской армии. Немецкое командование и пропаганда пытаются успокоить солдат и офицеров надеждами на то, что немцы будут отступать только до реки Десна, а там, дескать, построена мощная линия обороны – так называемый Восточный вал, где удастся остановить русских и закрепиться. Немцы поражение называют: «подвижная оборона», «эластичная оборона», «бои на истощение» и т.д. Однако это мало удовлетворяет солдат и офицеров и многие из них видят приближение катастрофы и теряют веру в победу Германии.

«Когда русская звуковещательная станция сообщила нам, что русские заняли Орел и Белгород, это всех поразило. “Ведь это настоящее поражение”, – говорили солдаты. После оживленного обсуждения этих известий солдаты пришли к выводу, что если мы уж летом отступаем, то зимой нам будет капут. Предстоящей зимы солдаты очень боятся». (Перебежчик ефрейтор 6-й роты 769 пп 377 пд Матиас Церингс, 20.8.43 г.)

«Я на Восточном фронте с самого начала войны, и пришел в Россию с полной уверенностью в нашу победу. Но после целого ряда позорных отступлений, пережитых нами, я окончательно потерял надежду на то, что Германия может выиграть войну. Вступив в войну с Россией, Германия серьезно недооценила силы русских. Падение Орла – новый удар по нашей армии. Наши газеты, очевидно, считают нас дураками, когда говорят, что наши войска якобы добровольно оставили Орел». (Обер-ефрейтор Альфред Мерке – 3-й дивизион 172 ап 72 пд, 10.8.43 г.)

«Об оставлении нашими войсками Харькова мы узнали в ночь на 24 августа из звуковой передачи русских. Это всех нас поразило. Особенно были пораженными солдаты, которые раньше, словно попугаи, говорили «победа будет наша». Унтер-офицер Кинтос сказал мне, что сила нашей армии значительно подорвана, если она и летом не может наступать». (Ефрейтор 6-й роты 167 пд 86 пд Иозеф Понн)

«В период наступления настроение солдат было хорошее, воинственное, но как только началось отступление – не стало боевого духа. Солдаты обвиняли офицеров и командование, что они не ценят жизнь солдат. Солдаты говорят, что после Сталинграда, Африки, после июльских неудач, при наличии беспрерывных бомбардировок германских городов, – немецкой армии теперь ничего больше не остается, как уйти из России на тот рубеж, с которого она начала войну против СССР. Теперь Германия должна признать, что войну с Россией она проиграла. Все эти настроения так отразились на боеспособности полка, что во время отступления сотни немецких солдат убегали от наступающих мелких групп русских». (Перебежчик Эдмунд Шульц, солдат 14-й роты 507 пп 292 пд, 2.8.43 г.)

Офицеры тешат солдат «Восточным валом» на Десне

«Нам говорили офицеры, что наша задача – с боем отходить на Десну в район “Восточного вала”, якобы построенного по последнему слову оборонительной техники. Большинство солдат потеряло веру в победу Германии. После Сталинграда, Африки, полного провала июльского наступления и при теперешнем отступлении немецкой армии немногие уже верят в победу Гитлера. Те, кто верят – это люди, которые знают, что поражение Гитлера – их гибель. Но придет день, когда и они поднимут руки вверх или пустят себе пулю в лоб. В апреле 1943 г. я был в отпуске. После пребывания на родине я сделал вывод, что в нашем тылу царит неуверенность и беспокойство. Все боятся расплаты за грехи Гитлера и его шайки. Немцы прекрасно понимают, что все народы Европы ненавидят их, и что придет час расплаты». (Перебежчик Гейнц Брандт – обер-ефрейтор 2-го велоэскадрона 31 пд, 13.8.43 г.)

«Отступлению солдаты рады. Они говорят, что чем быстрее будет отход, тем быстрее приближается конец войны. Офицеры нам говорят, что отступление проводится с целью выпрямить фронт. Отход мог бы совершаться еще быстрее, но есть приказ командования минировать дороги и переправы, взрывать мосты, поджигать деревни». (Солдат 5-й роты 348 пп 216 пд Адольф Адамс, 10.8.43 г.)

Даже среди офицерского состава все больше ширится настроение неуверенности

«Офицеры очень переживают провал июльского наступления. Это поражение сильнее подействовало на немецких офицеров, чем Сталинград. Сталинград, говорят они, результат истощения немецкой армии длительным пятимесячным наступлением, результат большого превосходства сил русских, суровости русской зимы и предательства союзных дивизий, которые открыли фланги немецких дивизий, а сами пачками шли в плен к русским. После Сталинградской катастрофы немецкое командование вело большую подготовку солдат к реваншу за Сталинград. Мы возлагали большие надежды на лето 1943 г. Наступление началось и провалилось. Это значит, что провалились все надежды немцев на благоприятный исход войны с Россией. Я часто говорил по этому вопросу с обер-врачом нашего батальона Крентахом. Однажды он сказал мне: “Люди гибнут напрасно”, – и махнул рукой. Я уверен, что многие немецкие офицеры в результате провала июльского наступления изменят свое отношение к Гитлеру и к национал-социалистам». (Перебежчик Алоис Бахлер, —унтер-офицер 7-й роты 18 пп 6 пд, 8.8.43 г.)

Немецкая пропаганда утверждает, что немецкие части отходят «планомерно» и «в плановом порядке». В каком «порядке» отходят немцы – рассказывает перебежчик 9-й роты 531 пп 383 пд обер-ефрейтор Франц Гмайне:

«Когда начался отход, каждый начал догадываться, что мы уже не в состоянии наступать и что русские не зимой, как мы предполагали, а летом прорвут нашу линию обороны и обратят нас в бегство. И действительно, 21 июля нам было приказано за 5 минут уложить все вещи и оставить окопы. Все делалось на ходу, бегом, буквально панически. В этот день наш полк получил 5 различных приказаний. Сначала нам объявили, что полк будет отходить на 80 км, затем сказали, что будем отступать до... третий приказ гласил, что полк в течение 24 часов занимает прежние рубежи, четвертый приказ – 3-му батальону занять оборону в составе 2 рот в северном направлении. Поздно вечером 21 июля поступил пятый приказ – немедленно отходить. Такая неуверенность и нервозность царит среди офицерского состава».

«После того, как вечером 21 июля был объявлен приказ об отходе, среди солдат начался страшный переполох. Все солдаты были настолько напуганы, что сразу заговорили о втором Сталинграде. В каждом блиндаже начали писать прощальные предсмертные письма на родину и давали друг другу обещание в случае гибели товарища переслать заготовленное письмо родным». (Перебежчик солдат 12-й роты 531 пп 383 пд Йоган Отагал, 10.8.43 г.)

Сдавшийся под Севском командир 5-й роты 167 пп 86 пд лейтенант Гюнтер Эльвин показал:

«Я состою в рядах немецкой армии с 1937 г., воевал во Франции, а в России с июня 1941 г. Я помню первую зиму в России, я обморозил обе ноги, помню позорное отступление под Ржевом, но особенно повлияли на мое настроение два события – наше поражение у Орла – именно там, где наше командование рассчитывало нанести решающий удар по русским, и второе – гибель моего старшего брата в последних боях у нп Поныри. “К черту войну, хватит!” – сказал я себе. Пропаганда о расстрелах и пытках в советском плену не убедила. Я читал много советских листовок и сдался в плен».

Части Красной Армии начали изгнание немцев с территории Украины. Немцы особенно обеспокоены этим. Командование внушает солдатам, что они должны удержать Украину любой ценой.

Командир 10-й роты 447 пп 137 пд лейтенант Генрих Ралле, сдавшийся в плен в районе Севска 27 августа, показал:

«Задача полка – любой ценой вернуть утерянные позиции, такой же приказ имеется и в других частях, потому что дело идет об удержании Украины».

Сдавшийся без сопротивления 27 августа в районе Севска командир 2-го взвода

7-й роты 184 пп 86 пдд унтер-офицер Гольц показал:

«На всех участках фронта пропагандируется теперь тактика подвижной обороны. Это вызвано наступлением русских. Хотя наша пропаганда продолжает утверждать, что города оставляются в ходе планомерного отступления, но среди солдат и офицеров укрепилось мнение, что война в России теперь будет решаться в борьбе за Украину, которую германское командование будет оборонять до последнего солдата».

Поражение немцев в районе Орла вызвало большую панику и тревогу в самой Германии. Об этом свидетельствуют найденные у убитых немецких солдат и офицеров письма.

«Ты теперь у Орла, как раз в самом пекле. Можно было подумать, что русские должны, наконец, отступить, но дело обостряется, и нет никаких видов на окончание войны». (Письмо родителей к солдату Ганцу от 22.7.43 г.)

В письме из Берлина от 11.7.43 г. написано:

«Милый дорогой папа! Как ты поживаешь? Надеемся, что ты еще здоров. Каждый день мы слушаем сообщения о боях южнее Орла. Это, наверное, второй Сталинград… Милый Альфред! Ты можешь себе представить, как мы о тебе беспокоимся. Это – страшная война, сколько она стоит крови и жизней! Ах, если бы она только кончилась».

В письме из Ростока от 15.8.43 г. жена пишет солдату Гансу Людвигу:

«Мой дорогой Ганс, ты снова в тяжелых боях под Орлом. Я все чаще и чаще должна думать о тебе. Ты так еще молод, а тебе приходится переживать так много жестокого. Было бы неплохо получить небольшое ранение с последующим отпуском на родину».

В письме унтер-офицеру Гансу Кемпфу, полевая почта 14077В, пишет сестра из Ганзена; 9.7.43 г.:

«Мой милый брат Ганс, прибавились заботы о тебе, так как уже пару дней слушаем сообщения о тяжелых боях под Орлом. Итак, в России снова ад».