Текст книги "Задающие вопросы (СИ)"

Автор книги: В Птица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Ему повезло подняться быстрее. Судорожно рванув в сторону, едва не поскользнувшись снова на мешке с мусором, Григорий глянул на монстра. Потрясающе мерзкая тварь. Будто бы оплывшее лицо тающей восковой статуи, язвы, да алые слегка бликующие глаза. И наполненный десятком клыков слишком широкий рот. Да, он встретил вампира, как и собирался. Вот только встреча вышла не такой, какая могла бы получиться по рассчетам. А сейчас кровосос пытался выбраться из препятствия на его пути, но пока у него выходило не слишком хорошо. Подумать только, его жизнь спас металлолом! Это скопление труб сносно исполнило роль крепкой ловчей сети. Удивительно, ведь выползти из такой "ловушки" спокойному человеку было бы несложно, хоть и заняло бы несколько секунд. Но бездомному мешал он сам, не столько пытаясь освободиться от западни, сколько делая яростные неуклюжие рывки в сторону предполагаемой жертвы. Конечно, выбраться ему удастся, и удастся быстро, но сколько-то времени у охотника, чуть было не погибшего на первой же охоте, было. А большего, как он надеялся, и не надо.

Григорий осторожно обошел корчащуюся порыкивающую тварь. Его сумка сейчас была позади чудовища, и следовало как можно скорее вооружиться, а в идеале и успеть покончить с выродком до того, как тот наконец выпутается. Вот что за херня! Григорий машинально потер шею: вампир оказался существенно менее крепким чем он ожидал, хотя все равно слабаком его назвать было нельзя. Не то что Григорий был против... просто как раз в этом случае та цепь могла бы быть полезна.

В одну руку он взял кол, в другую бутылку со святой водой, и встал сбоку от вырывающегося кровососа.

–Надо-надо умываться, по утрам и вечерам... – немного дрожащим голосом продекламировал Григорий, выливая на вампира святую воду. Жалкая попытка себя подбодрить, он отдавал себе в этом отчет, но хоть так.

А меж тем вода не оказала никакого эффекта. Совсем. Разве что намокшее тряпье бездомного начало пахнуть нечистотами немного сильнее.

–Не работает, чтоб меня, – отметил очевидное раздосадованный охотник. Выкинув бесполезную бутылку, он размахнулся и со всей дури вогнал своей жертве в спину кол. Будто в судороге, вампир выгнул спину на секунду, но тут же обмяк. Сдох. Похоже, Григорий мог записать себе на счет второго кровососа.

–Да, черт возьми! – сквозь зубы воскликнул он, – это было даже легче чем я думал!

Смахнув со лба выступивший от волнения пот, он обошел кругом вампира, переводя дух. В голове проносились мысли одна за другой, сменяя друг друга слишком быстро, чтобы успевать их рассмотреть со всех сторон. Для начала, этих тварей и вправду можно убивать, тот раз у одинокого домика во Франции не был счастливым исключением. И даже не особенно трудно. Вот, первый же попавшийся вампир умер, пусть во многом от собственной неуклюжести. Хотя эта тварь была очень тупая, даже не догадался податься назад чтобы вылезти из "оков". Неужели они все такие? Было бы здорово, практически обычная охота на диких зверей. Как на волка или рысь. Вот только он помнил того, первого вампира в своей биографии. Непонятно насколько он был умен, но точно умел разговаривать и даже шутить. А этот... никакого сравнения.

А еще тот вампир довольно быстро обратился в ссохшиеся остатки кожи, обтягивающие скелет. А вокруг этого мертвеца Григорий ходит уже третью минуту, но никаких следов превращения пока нет. Неужели...

Взяв из помойки доску, он осторожно – и очень надеясь ошибиться – поддел голову твари. Вот уродливая сморщенная кожа на щеках и скуле, вот стал виден излишне длинный крючковатый нос. И алые глаза, в упор смотрящие прямо на охотника.

Урод жив. Урод и не думает подыхать. Не двигается, да, но не помирает.

–Что же вы за исчадия такие, – прошептал Григорий. Он перевел взгляд с лица этого создания на торчащую из спины деревянную палку. Диаметр три сантиметра. Длина составляет половину метра. В спину вампира он воткнул кол на глубину около пятнадцати сантиметров, может немного глубже. Тут как бы насквозь не пробить, а чудовище только пучит свои гляделки.

Выходит, кол не убивает, а только обездвиживает? Ну просто чудесно. Это просто охереть как упрощает жизнь, ведь кто не мечтал оказаться посреди чужой столицы с трупом на руках, который нельзя бросить, ведь вдруг он убежит! О, а если этот самый труп еще и мечтает тебя сожрать, то вообще можно объявлять, мать его, праздник!

–Так, ладно, хорошо, – похлопал себя по щекам он, – соберись Гоша, не время для истерик. Хотел изучить вампиров? Сбылось твое желание, умник.

У него на руках опасный и не желающий дохнуть монстр. Это же наверное хорошо? Ну, что он на руках у охотника, а не наоборот. Этот черт явно знает как прокусить человеку шею. Но если он не дохнет, то как его завалить? Надо испытать остальные инструменты. Что-то должно его убить.

Надо бы доставить его на те склады или дворы, которые он просматривал на картах Афин. С сомнением оглядев лежащее тело, Григорий покачал головой: никаких шансов. Вот будь у него машина, то можно было бы попробовать. А вышагивать по улицам Афин, таща за собой тело не совсем мертвого бомжа, он все же опасается. Нет, это невозможно. Его лабораторией станет этот вонючий переулок. Григорий развернулся к сумке со снаряжением.

Вначале Григорий достал крест. Он с силой вдавил небольшой серебряный крестик в скулу омерзительной твари, но никакого результата не последовало. Вампир внимательно следил глазами за каждым движением, насколько это позволяло парализованное тело, но и только. Глаза чудища даже не дернулись когда крест коснулся кожи, и уж конечно не было ни шипения, ни ожога, ни слезающей кожи, ничего.

–Мда, после святой воды я мог догадаться.

Посмотрев на горсть зерен, он с сомнением рассыпал их перед носом своей подопытной свинки. Никакой реакции.

Следующим на очереди шел топор. Григорий уже было занес столярный инструмент над шеей чудовища, но остановился. Слишком неприятно было рубить шею человеку. Да, он понимал что это не человек, но со спины-то очень похож! Буквально ком к горлу подкатывал, стоило только попытаться. Все же одно дело воткнуть в дикую кровожадную тварь заточенное острие, спасая свою жизнь, и совсем другое рубить мирно лежащее человеческое тело.

Внезапно он подумал что декапитация однозначно должна прибить гадину – ну не выживет же он без головы, верно? – но тогда он не сможет проверить оставшийся инвентарь. Определенно, он сможет вернуться к топору попозже.

К его огромному сожалению в сумке оставался только молитвенник. Небольшая книжечка, с кучей всяких церковных бредней на все случаи жизни, от свадьбы и до запора. Написана правда на греческом, но язык худо-бедно родственный русскому, может и получится что прочитать?

Не получилось. И буквы из университетского курса знал, и отдельные слова угадывал, но ожидаемо ничего не вышло. Впрочем, после провала со святой водой и крестом он и не ждал многого.

Он тоскливо перевел взгляд на рукоять топора. Черт, до чего же не хочется! Но надо. Других вариантов нет, ведь не отпускать же вампира. Хотя... Нет, об этом и думать нельзя. Один убил его друга, другой пытался убить его самого. Они опасные и беспощадные враги, и нужно проявить твердость.

С другой стороны его может сжечь солнце. Дождаться утра и вампир превратится в прах как и тот, прошлый.

А вдруг не обратится? Прошлый вампир был уже мертв на момент рассвета. Этот – нет. Нельзя быть уверенным. А утром и вовсе город оживет, и тогда точно не избежать проблем с полицией. И психушкой. В том числе на родине.

–Вот же ты мразь, а? Ну почему ты не мог сдохнуть сразу? – тихо ругался Григорий, занося над шеей вампира топор второй раз, – тебе непременно нужно было из меня палача делать, да? Ублюдок уродливый.

Удар в шею не принес желаемого эффекта. Нельзя сказать что вообще никакого... Небольшая щель появилась, а древко топора неприятно отдало удар в руки. Будто бы в хорошо промороженный кусок мяса бьешь. Крови не вытекло ни капли.

–Ой, да ладно, – нервно огрызнулся на мертвеца Григорий, – ты будто состоишь из неприятных сюрпризов.

Удар. Удар. Еще удар. И еще удар. И еще. Руки немного побаливали, а щель в шее, потому что раной это было назвать сложно, ширилась очень медленно. Хотя и быстрее чем Григорий опасался после первого удара. Но наконец очередной взмах топора отделил голову вампира от тела. Просто отлично.

Григорий сел на один из баков в переулке, немного перевел дух. Черт, это вторая по дерьмовости ночь в его жизни. Первая – ночь смерти Эрика. Странным образом эта мысль не развилась во вполне логичную идею о том, что от вампиров надо все же держаться подальше. Наоборот, его личный счет к этим тварям только что стал существенно больше. Ладно, надо передохнуть, спрятать тело в контейнер для мусора, и закончить наконец эту чертову ночь.

Взяв голову бездомного, он всмотрелся в его глаза. Никаких отсветов или бликов. Обычные карие глаза. Рожа все такая же уродливая, но и только. Теперь точно можно сказать что вампир мертв. Прекрасно.

Внезапно на лбу вампира появилась маленькая искорка. И еще одна на скуле, одна на носу. Вскоре вся кожа начала медленно тлеть, оставляя один только клыкастый череп. Обжегшись, он выронил череп на асфальт.

И чего это ему пришло в голову вспыхнуть с такой задержкой? Оглядевшись по сторонам, охотник понял что ставил опыты, рефлексировал с топором и отделял голову от туловища он непозволительно долго. Недавно было летнее солнцестояние, и сейчас уже начинало светлеть. Просто чудо что никто не обнаружил его в этом маленьком неприятном скоплении мусора между двух зданий.

Кстати, а ведь огонь на вампире он даже и не подумал попробовать. Упущение. А ведь казалось бы очевидная идея. Но, хочется надеяться, он еще сможет наверстать упущенное.

При помощи все той же дощечки, топора и пары крепких слов Григорий быстро перекидал кости в контейнер. Повесив сумку на плечо, он оглянулся. Под ногами лежал и угрожающе скалился всеми тридцатью двумя клыками череп кровососа. Пожав плечами, он положил трофей себе в сумку.

–Посмотрим кто еще будет скалиться когда ты будешь стоять у меня на камине, – поугрожал голове Григорий.

Голова не ответила.

Как добрался до номера он не заметил. Слишком вымотался. Дойдя до кровати, он скинул сумку, и упал. Но судя по всему начавшийся паршиво день так и должен паршиво продолжаться. Заснуть не удалось. Сон просто не шел, а в мыслях все повторялись события этой ночи. Алые глаза, рычащая пасть приближающаяся к шее, отвратительный запах помоев, топор, раз за разом опускающийся на шею, охваченный тлением череп. Он попробовал отвлечься горячим душем, но нет, это не сильно помогло. Хотя и отбило неприятный запах. Пожалуй, он постарается больше не устраивать боев посреди скопления отходов.

Не выдержав, Григорий оставил сообщение Акселю. Может разговор с ним немного приведет его нервы в порядок? Но ответа не было, а на телефоне как назло закончились деньги. Он сидел и ждал, и ждал. А воспоминания никуда не уходили, раз за разом прокручиваясь в его голове.

–Снотворное же есть, – потер глаза Григорий, – я идиот.

Закинувшись двумя таблетками, он расположился в кровати в ожидании их действия. Да, его мысли все еще одолевали события этой ночи, но он уже чувствовал как начинает действовать снадобье.

Внезапно, ему в голову пришла мысль. Он ведь не первый раз в жизни бывал в мрачном переулке посреди ночи. Ничего такого, но у всех бывали студенческие годы. И ни разу за всю свою жизнь он нее видел в них вампиров. Даже намеков не было. И вдруг, стоило ему второй раз в жизни выйти на охоту, как тут же пред ним появляется жертва. Тупой, неуклюжий, слабый, если сравнивать с другим представителем, вампир. Словом, именно такой, какого по силам одолеть ему, Григорию.

От осознания такого невероятного, а значит и неслучайного, совпадения, у Григория по коже пробежали мурашки. Даже навеянный таблетками сон на мгновение отступил.

Но только на мгновение.

Князь

У Акселя был изумительный вечер. Просто волшебный. Пародийная постановка по классическому немецкому произведению отлично поднимала настроение, свежий ветер вечерних Афин наводил на поэтические мысли. Пожалуй, в театре греки кое-что понимают. Да и музыка была на уровне. Аксель не был специалистом, но в ней точно чувствовалось что-то такое душевное, народное. Иногда француз жалел что музыкальный слух у него отсутствовал почти полностью: как же здорово быть музыкантом! Но каждому свое.

Мимо проехала карета скорой помощи. Вслед за ней две полицейских машины. Аксель заинтересованно проводил их взглядом, но те быстро скрылись за поворотом. Суровые будни большого города, все время какие-то неурядицы.

Так или иначе, номер встретил его тихим гудением кондиционера и бутылкой пива в холодильнике. Что может быть приятнее чем холодное пиво после жаркого дня? Только возможность повторять такие вечера день за днем, до самой могилы, чтоб она была как можно позже. Аксель приступил к написанию статьи, ведь сегодняшняя постановка явно имеет право быть упомянутой.

Работал он около двух часов, еще трижды добирая пива из холодильника. Да уж, непросто работать в журналистике, но Аксель мужественно нес тяготы этой профессии. Хорошая статья должна быть лаконична, брать за душу, и при этом нести информационную ценность в каждой строчке. У Акселя обычно получались только два пункта из трех, и он очень старался чтобы исключением каждый раз был второй или первый пункт.

Но как статья о культуре может быть написана в отрыве от социальной жизни страны? Пожалуй никак. Француз икнул, сохранил первый черновик своей работы и открыл ленту новостей.

"Пропал без вести Николас Пападокалас. В последний раз его видели выходящим из дома в девять вечера в магазин."

"Семейная пара с ребенком найдены мертвыми в своем собственном доме. Следствие предполагает нападение дикого зверя, вероятно одичавшей собаки."

"Количество убийств и несчастных случаев на душу населения в Мексике достигло своего исторического максимума. Власти уверяют что причин для ввода чрезвычайного положения нет. Этим вечером трагически погибли в автокатастрофе два туриста из Салоник."

"Бандитская разборка в порту. По сообщениям полиции пятеро погибших обнаружены на месте происшествия, неизвестное количество раненых покинуло место преступления."

"Коррупция в фармацевтическом бизнесе! Арест управляющего директора "Асклепос". "Мегадон" становится монополистом на греческом рынке?"

"Очередное столконовения боевиков в Газе. Аналитическая сводка приглашенного эксперта."

Тяжело вздохнув, Аксель достал еще одну бутылку пива. Вот и испортилось настроение, вот и почитал новости. Что-то в этом мире сломалось, и похоже очень давно.

Аксель скопировал себе тексты новостей о местных происшествиях. Он нутром чувствовал что что-то из всей этой мерзости может быть связано с его новым хобби. Хотя почему нутром? Сколько времени уже прошло с появления того видео? Неужели те отморозки стали бы сидеть спокойно? Да черта с два! Они точно должны были засветиться снова. Возможно что в этих "бандитских разборках" или "нападении дикой собаки". Но разобраться он сможет и утром, а сейчас ему хотелось выспаться. Только вначале нужно допить эту бутылку.

Сигизмунд со злым лицом ворвался в машину, громко хлопнув дверью. Усевшись на заднем сиденьи своего кадиллака, он достал из переносного холодильничка бутылку с толстым непрозрачным стеклом. Вырвав зубами пробку, он прямо из горла начал хлебать содержимое, глоток за глотком, не прерываясь ни на секунду пока содержимое не кончилось. С раздражением, но уже куда спокойнее он закинул бутылку обратно в холодильничек, к двум другим таким же.

–Езжай к Анко. Быстро, но не гони, – бросил он водителю. Тот не ответил ни единым движением лица, но машина тут же тронулась с места.

Самонадеянная дура! Неужели так сложно понять что действовать нужно более решительно! Уже третью неделю он как послушный мальчик мотается вслед за этими мясниками и прибирается, но сколько это может продолжаться? Если твой шериф не может справиться с пятеркой щенков-шабашитов – смени шерифа. Если не можешь ты – оторви задницу от трона и пусти тех кому это по силам! Легче один раз контролируемо нарушить Маскарад, вырезать всех этих ублюдков, а потом замести следы и убрать свидетелей, чем неделями мотаться по всей ебаной Греции и убирать трупы, промывать мозги людям и вымарывать упоминания из документов и интернета. Однажды вся лавочка накроется, и только потому что одна трусливая идиотка не способна запачкать руки, а вместо этого решила поиграть с шабашитами в Тома и Джерри.

–Эй! Включи Синатру, – кинул он водителю. Музыка заиграла незамедлительно.

Сигизмунд любил музыку. Любил красивые машины. Любил красивые города. Любил ночное небо и запахи моря. Он любил красивых женщин – и любил их убивать. Он любил фильмы итальянского неореализма. Он обожал когда им восхищались – и ужасались. Он любил менять свои увлечения, потому что однообразие он не любил. Он любил кровь на вкус, но еще сильнее он любил вид медленно текущей крови из еще живой жертвы на белом полу. Мог смотреть на такое представление часами,не сворачивайся кровь так быстро.

И он ненавидел когда его отвлекают от того, что он любил. И вот сейчас ему следовало определить, кто на самом деле его отвлекает: Князь Анко или эти залетные головорезы из Шабаша. Потому что ему требовалось узнать, кого же следует ненавидеть.

Пятиэтажный частный дом на берегу моря вызывал бы у людей чувство зависти, у тех кто знает хозяина дома он вызывал бы трепет и опасение, но Сигизмунд сейчас чувствовал только раздражение.

На въезде во внутренний двор дома стояла охрана. Шавки Анко что-то спросили у водителя, тот забормотал в ответ. Сигизмунду было плевать. Вскоре их пропустили, а водитель – как кстати зовут этого гуля? Хотя нет никакой разницы – проехал внутрь, в подземную парковку. Сигизмунд в очередной раз раздраженно фыркнул: проектировать собственно жилище с чертовой подземной парковкой! Отвратительный вкус. Впрочем, что можно ожидать от полячки?

Выбравшись из машины, он размашистым шагом направился к лифту. Ага, точно. У нее же еще и лифты медленные, будто ночь длится бесконечно и у нее полно времени чтобы кататься в этих жестяных коробках.

Наконец он достиг нужного этажа, а на нем и нужного помещения. Кабинет Анко, весь из пластика, металла, стекла и зеркал. Как же бесит это отсутствие элементарного вкуса! Так, еще раз, не вырывать у нее сердце, пока она Князь, не вырывать.

–Князь.

–Сигизмунд? – в кожаном кресле сидела и перебирала бумаги женщина, напоминающая белизной кожи античную статую. Белый брючный косюм только усиливал это впечатление, как и освещение всего кабинета. Лишь скупая мимика и отточенные движения давали понять что она живая. И тем вводили в заблуждение, – Ты быстро. Закончил в порту?

–Да, закончил. Уже даже в новостях должен был появиться сюжет.

–Разборки бандитов?

–Как всегда. Но в полиции начинают с непониманием смотреть на предлагаемые конверты.

–Включи обаяние, – вновь повернулась к сухим строкам печатного текста она.

Сигизмунд тихо зарычал, уже практически теряя над собой контроль. Как! Эта! Сука! Смеет!

Внезапно раздался телефонный звонок. Анко немедленно взяла в руки это... устройство, кажется айфон:

–Да? – устройство начало что-то отвечать, – ясно, поняла. Уже тут? Хорошо, допросная на третьем этаже. Спасибо, Мэри, отличная работа.

Закончив разговор, она перевела взгляд на своего посетителя.

–Сигизмунд, снова работа для тебя. Семья из трех человек, мама, папа, сын. К ним забрался шабашевский выродок и устроил себе трапезу по вкусу. Мэри взяла это убогое создание, тебе же остается только прибраться. На этом свободен.

Что? Что?! Да за кого она его держит?!

–Хватит! – вспылил Сигизмунд, – найди кого-то другого на роль ассенизатора, а я заслуживаю уважения! Если еще раз из-за твоей нерешительности мне придется изображать уборщика, то я лично сожгу твою бесполезную тушу!

Первую секунду лицо Анко казалось удивленным. Однако спустя секунду она насмешливо ухмыльнулась и положила бумаги на стол.

–О, неужели наш малыш Сиг недоволен? Неужели ему мешают развлекаться? Ну ничего, ничего, возвращайся домой, ложись в кроватку, укройся теплым одеяльцем и позвони тете Анко, а я спою тебе колыбельную.

Этого он выдержать уже не мог. Он не знал что бурлило в нем сильнее: кровь германского воина или проклятие Зверя наполняющее ее. Он знал точно две вещи, что такие оскорбления должно смывать кровью, и что он намного, намного быстрее Анко.

Миг, и в его руке появился длинный кинжал, до того спрятаный в рукаве пальто. Еще миг и он рывком подскочил к своему – бывшему! – Князю, которая на такой сокорости не успела даже увидеть что происходит. Сигизмунд занес кинжал и со всей своей силой вонзил в шею оскорбившей его дуре. Точнее, попытался.

Похоже Сигизмунд не ожидал что кинжал сломается при ударе о тонкую девичью шею. На шее появилась царапина, да. Всего лишь царапина.

Сигизмунд попробовал рвануть назад, к двери, а оттуда к лестнице, в машину, в свое убежище. Он отдавал себе отчет в том, сколько Сородичей придут по его кровь по приказу Анко, даже если ее саму он презирал. Не смог убить – беги. Но сбежать не выходило.

Его рука с обломком кинжала находилась в тонкой девичьей ладошке. Сколько бы он ни пытался вырвать свою конечность, но похожая на мраморную статую девушка держала его столь же крепко, как и настоящее изваяние. Она улыбнулась, и от ее улыбки кровь застыла в жилах, а Зверь отступил куда-то в самые глубины сознания. Как она может быть настолько ужасающей?! Почему он не видел этого кошмара раньше?! Ее глаза пылали алым, а воздух будто налился едва заметным багровым туманом. Сигизмунд попытался взмолиться о пощаде, но вдруг понял что не может. Да и что толку? Это как молить о пощаде торнадо!

–Глупец. Уже немолодой служитель, но все еще глупее самого ничтожного осла, – Анко говорила тихо, но ее голос гремел в его ушах громом, – а в этом городе – моем городе – глупость среди Сородичей есть величайшая форма греха. Ты разочаровал меня, Сигизмунд.

Он тяжело дышал, даже позабыв о том что воздух ему не нужен уже шестьдесят лет. Но все еще не мог ничего сказать.

–Ты ударил меня правой рукой. А потому, – она улыбнулась еще шире, – я лишаю тебя правой руки.

Она потянула. Медленно потянулаа правую руку Сигизмунда на себя. Не торопясь, давая ему прочувствовать каждое мгновение этого наказания в полной мере. Вот тихонько хрустнули суставы. Сигизмунд хотел было взвыть от боли, но наткнулся на пылающие алые глаза, а Анко сказала:

–Молчать, – и выжгла этот приказ в его разуме своим взглядом.

Она тянула руку все дальше, без видимых усилий, просто чтобы ничего не кончилось быстро. Начали рваться мышцы. Сосуды. Начала рваться кожа, заливая белоснежный пол и белый костюм Князя. Сигизмунд почему-то подумал что сейчас он не хотел бы видеть так обычно приятное ему зрелище текущей по белому полу крови. О, как он хотел заорать от боли! Но орать было нельзя.

Наконец, конечность полностью оторвалась от его горящего в агонии тела.

–Какой же ты, я не знаю, глупый. Но ты молод, почти дитя. А к детям нужно проявлять снисходительность. Ты останешься жить, пока с тобой не будет новых проблем. Сейчас сюда придет шериф, мы с тобой узнаем детали происшествия с этой семьей, и ты поедешь выполнять мой приказ. А я отныне буду слышать от тебя только две фразы: "Будет сделано, Князь Анко" и "Уже сделано, Князь Анко". Ясно?

Сигизмунд только кивнул. Он потерял много крови и с трудом соображал, и очень боялся сказать что-то неподходящее.

Улыбающаяся как после хорошего освежающего заплыва в бассейне Анко присела на кресло. Вытерев о пиджак руки, она взяла свой телефон, и набрала какой-то номер.

–Мэри? Да, это я. Если ты уже расположила нашего пленника, то будь любезна, поднимись ко мне. И передай какому-нибудь слуге что в мой кабинет нужен Кевин, половые тряпки и новый костюм.

Вскоре в дверь раздался вежливый стук.

–Проходи, Мэри, – позвала Анко.

В кабинет вошла крепко сбитая женщина лет тридцати. Исподлобья глядя на мир, она слегка дергала носом, то ли шмыгая, то ли принюхиваясь. Мари выглядела как обычная бродяга, разве что пахла не помойкой, а скорее травой, но Сигизмунд знал что она лишь выглядит нормально. Сжатые в кулаки руки пытались скрыть когти, которые никак не пропадут с пальцев. Длинная грива волос и высокий воротник маскируют белую змеиную шкуру на шее. А щурящиеся будто бы от яркого света веки просто не хотят показывать желтые крупные глаза ястреба.

Шериф иногда очень сильно злилась. А когда она злилась, ее Зверь уродовал тела. Как чужие – когтями, так и свое – метаморфозами.

Она оглядела оторванную правую руку, разлитую кровь, и, хохотнув, спросила:

–Здравствуй, Князь. Что, это ничтожество не смогло сдержаться? Я предупреждала.

Анко на это развела руками:

–В свою защиту скажу, что считала его немного умнее. Немного.

Они ожидали его нападения? Сигизмунду вдруг стало еще немного хуже. Все очень, очень плохо.

–Ну да не важно. Мэри, что у тебя?

–Дерьмо, – скривилась шериф, – мы поймали кукушенка, но пользы никакой. Он из Малкавиан.

–Совсем сумасшедший? – нахмурилась Князь, – и почему кукушенок?

–Как Шляпник. Представляешь, эта гнида оказалась пятилетним пацаном. Точнее, при жизни была. Ублюдок забирался в дома, промывал смертным семьям мозги чтобы те считали его сыном. Потом выпивал их, конечно, и постоянно рыдал что мамочка его не любит.

–А Шабашу он зачем, в таком случае? – удивилась Анко.

–Пойди пойми этих дегенератов, – пожала плечами Мэри, – может, материнский инстинкт у этой суки с ножами взыграл, а может им весело было такую зверушку за собой таскать. Но, Князь, извини, допрашивать я его не буду. Мне мои мозги дороги, да и не умею я с психами разговаривать. Может его просто прибить?

Анко покачала головой.

–Это можно успеть в любой момент. Вот что, во-первых я намекну паре говорливых идиотов что он у нас, а ты подготовь где-нибудь засаду. Сама думай над местом.

–Хочешь использовать Винкулум в против них? – хохотнула Мэри, – может не сработать.

–Может, – кивнула Анко, – тогда просто убъем пленника. Или я найду лояльного малкавиана, готового задать этому дитя вопросы, после допроса убъем. Но рисковать мы не можем. Пока мы ничего не знаем о второй стае...

–Да все я понимаю, можешь не повторять.

–А я не тебе. Я нашему милому Сигизмунду объясняю. Понимаешь, мой глупый немец? В городе две стаи, и о второй мы знаем лишь то, что они действуют умнее. Иными словами, мы знаем о них только по косвенным признакам. Понимаешь почему я... как ты выразился? "Нерешительна"?

Сигизмунд вновь только кивнул. Он все еще не был уверен что ему можно говорить.

–Так, за работу. У вас есть задания, приступайте, – отпустила их Анко, – некогда терять время.

Мэри только коротко кивнула и вышла вон из кабинета. Сигизмунду же это не удалось так легко, хотя он очень пытался. Правда, Анко остановила его и вручила адрес дома, где ему предстояла работа, презрительно усмехаясь при этом. От головокружения и общей слабости он едва не врезался обрубком плеча в дверь, но вовремя остановился: было бы опрометчиво запачкать кабинет еще сильнее.

Когда он скрылся, как раз подошел Кевин, гуль. Тяжело вздохнув при виде заляпанного пола, он немедленно начал протирать покрытие.

–Кевин, ты должен ненавязчиво рассказать всем заинтересованным лицам, что Сигизмунд проявил непослушание и был наказан. Ты понял? Я хочу чтобы в городе каждый, даже самый глухой Сородич знал о произошедшем, но хочу чтобы информация расползалась в виде слухов, а не объявлений.

–Будет сделано, госпожа Кравец, – покладисто согласился слуга, – в этих слухах вы сурово наказали Сигизмунда, оторвав ему руку, или пощадили, оставив жить?

–Конечно пощада, Кевин, за кого ты меня держишь? – усмехнулась Князь. Она как раз заканчивала набирать номер.

–Алло, Стюарт? Это Анко. Мне нужны твои услуги.

–Слушаю, великолепная Анко, – раздался ехидный голос из динамика, – чем я могу быть полезен?

–Сигизмунд многое себе позволил. Но он дитя одного моего друга, и я не вижу причин открыто портить отношения. Но через две-три ночи проблема должна быть устранена.

–Цена вопроса?

–Я позволю тебе создать своего потомка, мне как раз нужен будет чистильщик как замена этому немцу.

–Очень мило, но я бы добавил к этому праву еще один нолик на моем счете в банке.

Анко потерла переносицу.

–Стюарт, я сегодня разочаровалась в одном Сородиче. Давай я не буду разочаровываться еще и в тебе? У тебя на счете и так шестизначное число. Могу увеличить эту сумму на четверть.

–Ладно, ладно, я ничего не говорил, ты ничего не слышала. Сто тысяч меня устроит.

–Хорошо, – Анко на секунду замолчала, – ко мне не должно вести ни одного следа.

–Не волнуйся, я как раз нашел в городе одного новичка-охотника...

–Охотника? – насторожилась Князь.

–Кто-то слишком неаккуратен при соблюдении Маскарада, судя по всему. Но с ним не будет проблем. Ни с ним, ни с Сигизмундом.

–Надеюсь на тебя, – сказала она напоследок.

В конце концов у нее еще были важные дела: уже три месяца она не может полностью освоить этот идиотский айфон. Звонить научилась, но вот что-то хитрее... Она вновь взялась за инструкцию. Может, хоть теперь ей дадут спокойно дочитать до конца?

Аксель проснулся довольно поздно. Черт, он же уже опаздывал на встречу с Ванджелисом! Спешно собравшись и вызвав такси, он рванул на всей возможной скорости к резиденции бизнесмена, и почти успел. Ну, на самом деле нет. Он опоздал на пятнадцать минут. Вполне достаточно, чтобы заносчивый грек отменил встречу и отправвился по своим делам.

Однако ему удалось разговорить его секретаршу! Девушка конечно знала не сильно много, но общая картина складывалась странно. Ванджелис плевал с высокой башни на греческое искусство, но его вложение средств в эту отрасль окупалось. Как? Девушка лишь пожимала плечами, а потом тихонько добавляла что среди сотрудников ходят слухи... всякие. О том, что пока Ванджелис тратит деньги на "Одеон", многие его проблемы решаются сами собой. Конкуренты в бизнесе начинают испытывать трудности, его риторика публикуется в самых лучших изданиях на первых полосах, а недоброжилатели либо замолкают, либо пропадают.

Аксель вернулся домой недоумевая. Создается впечатление что бизнесмен спонсирует не содружество деятелей искусств, а мафиозный клан. То есть он понимал что здесь замешаны вампиры, но им-то к чему так заморачиваться о благе театра и живописи? Бред.