Текст книги "Ящерка (Стрекоза)"

Автор книги: Урсула Кребер Ле Гуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3
Азвер

Они расстались на углу улицы, узкой, темной улицы, что поднималась между невыразительными стенами к деревянным воротам, прорезанным в высокой стене. Он оставил на Ящерке заклинание, и теперь она выглядела мужчиной, но совсем не ощущала себя таковым. Они со Слоником попрощались за руку, потому что в конце-то концов они были друзьями, товарищами, и все это он сделал ради нее.

– Смелей! – сказал он и ушел.

Ящерка прошла вверх по улице и встала перед воротами. Она оглянулась, но Слоника уже не было видно.

Она постучала.

Спустя какое-то время изнутри послышался звук отодвигаемого засова. Ворота открылись. В них стоял человек средних лет и средней внешности.

– Что я могу сделать для вас? – спросил он, Он не улыбнулся, но голос его был приятен.

– Пропустите меня в Великий Дом, господин.

– Вам известна дорога туда? – взгляд его миндалевидных глаз был внимателен, и все равно казалось, что смотрит он издалека, как будто мили и годы разделяли их друг от Друга.

– Вот он, путь, господин.

– Вам известно, чье имя должны вы назвать мне до того, как я пропущу вас туда?

– Мое собственное, господин. Ириан.

– Неужели?

Ящерка решила, что самое время сделать паузу. После паузы она сообщила:

– Это имя дала мне ведьма Роза из моей деревни на Пути к родниковой воде под холмом Ириа.

Соврать она не рискнула.

Привратник смотрел на нее – очень долго, ей показалось, что вечность.

– Значит, таково твое имя, – сказал он. – Но может быть, это не полностью твое имя. Мне кажется, у тебя есть другое.

– Я не знаю его, господин.

Прошла еще одна вечность, и Ящерка произнесла:

– Может быть, здесь я узнаю его. Привратник качнул головой. Тень улыбки обозначила полукруги морщин у него на щеках. Он шагнул в сторону:

– Входи, дочь моя.

Ящерка перешагнула порог Великого Дома.

Заклинание Слоника распалось, как паутина, задетая ветром. Ящерка снова была и выглядела сама собой.

Вслед за привратником она прошла по коридору. Только в самом конце его ей пришло в голову обернуться и посмотреть на солнечный свет, проникавший сквозь тысячи листьев, вырезанных в высокой белой, как кость, двери.

Юноша в сером плаще, спешивший куда-то, остановился и посмотрел на них, когда Ящерка и Привратник шли мимо. Он смотрел на Ириан, потом с коротким кивком пошел дальше. Ириан оглянулась. Он – тоже.

По коридору на уровне глаз плыл огненный дымно-зеленый шар, очевидно, следовавший за молодым человеком. Привратник махнул на него рукой, и шар обогнул их. Ириан отпрыгнула в сторону и пригнулась, но все же почувствовала, как холодный огонь продрейфовал мимо. Привратник оглянулся, и его улыбка стала явственней. Он ничего не сказал, но Ириан чувствовала, что она ему не безразлична. Она выпрямилась и пошла за ним следом.

Он привел ее к дубовой двери. Он не постучал, вместо этого посохом – легким посохом из сероватого дерева – нарисовал то ли знак, то ли руну на ней. Дверь распахнулась, как только глубокий голос того, кто находился внутри, произнес:

– Заходи!

– Если ты не против, подожди здесь, Ириан, – сказал Привратник и вошел в комнату, но дверь за собой не закрыл.

Ириан разглядела книжные полки и книги, стол ломился от книг, записей и бумаг. За столом сидели двое, а может бить, трое, ребят и седовласый коренастый старик. С ним-то и заговорил Привратник. Ириан видела, как изменилось лицо старика, видела, как он мельком испуганно посмотрел в ее сторону, видела, как он что-то спрашивает у Привратника почти шепотом, но очень страстно.

Потом они оба вышли к ней.

– Мастер Перемен с Рока… Ириан с Пути, – Привратник представил их друг другу.

Мастер Перемен, не таясь, рассматривал Ириан. Он оказался ниже ее ростом. Потом он посмотрел на Привратника, потом – вновь на нее.

– Прошу прощения, что приходится говорить при вас, юная госпожа, – сказал он, – но я должен… Мастер Привратник, вам известно, что я никогда не оспариваю вашего выбора, но Правило гласит ясно. Мне придется спросить, что заставило вас нарушить его и впустить ее.

– Она попросила, – ответил Привратник.

– Но…

– Когда в последний раз было так, чтобы женщина просила впустить ее в Школу?

– Они знают, что Правило им не позволяет.

– Тебе это было известно, Ириан? – спросил Привратник.

– Да, господин.

– Так что же привело тебя, Ириан? – Мастер Перемен был по-прежнему суров, но не скрывал любопытства.

– Мастер Слоник говорил, что я смогу сойти за мужчину. Хотя я думала, что мне следовало открыться. Я буду хранить целибат точно так же, как все остальные.

На щеках Привратника вновь появились морщинки, обозначив улыбку. Лицо Мастера Перемен осталось строгим, но он вдруг моргнул и сказал спустя какое-то время:

– Я уверен… да… честным быть лучше. О каком Мастере идет речь?

– Слоник, – подсказал Привратник. – Парень из Большого Порта Хавнора. Я впустил его три года назад, а в прошлом году выпустил, если ты помнишь.

– Слоник! Тот мальчишка, что учился у Мастера Руки? Он тоже здесь? – спросил Мастер Перемен у Ириан. Та промолчала.

– Не в Школе, – с улыбкой ответил Привратник.

– Он одурачил вас, юная госпожа. Выставил дурой, пытаясь выставить дураками нас.

– Я воспользовалась им, – произнесла Ириан, – чтобы попасть сюда и чтобы узнать, что ответить Привратнику. Я никого не собираюсь выставлять дураком. Я хочу лишь узнать то, что нужно.

– Я часто задавал себе вопрос, зачем я впустил сюда этого мальчика, – сказал Привратник. – Теперь начинаю понимать.

Мастер Перемен взглянул на него, о чем-то поразмышлял, потом спокойно спросил:

– Что ты задумал. Привратник?

– Я думаю, что Ириан с острова Путь может войти к нам, чтобы не только она узнала, что нужно ей, но и мы узнали, что нужно нам, – голос Привратник был так же спокоен, но он больше не улыбался. – Я думаю, нам, девяти, нужно все обсудить.

Мастер Перемен принял его слова в изумлении, но не оспорив. Он лишь сказал:

– Но не при учениках.

Привратник кивнул головой, соглашаясь.

– Она может поселиться в городе, – сказал Мастер Перемен с некоторым облегчением.

– Пока мы будем говорить за ее спиной?

– Но ты не можешь ввести ее в Залу Совета! – недоверчиво сказал Мастер Перемен.

– Архимаг привел туда мальчишку Аррена.

– Но… но Аррен – это король Лебаннен…

– А Ириан?

Мастер Перемен помолчал, а потом произнес с уважением:

– Друг мой, что ты хочешь узнать? Что такое она, раз ты просишь для нее такой чести?

– А кто мы? – ответил Привратник, – Кто мы такие, что отказываем ей, не зная, кто же она?

– Женщина, – сказал Мастер Зова.

Ириан ждала много долгих часов в комнатке у Привратника, светлой, пустой комнате с низким потолком и решетчатыми окошками, выходящими на огороды Великого Дома – ухоженные, с ровными грядками, созревающими овощами, зеленью, а за всем этим расположились ягодники и сады. Ириан увидала темнокожего толстяка и двух мальчиков, что пропалывали эти грядки. Смотреть на их неторопливые передвижения было приятно. Ириан захотелось помочь им. Она тяжело переносила ожидание и отчуждение. Один раз явился Привратник, принес блюдо с холодным мясом, хлебом и луком. Ириан поела, потому что Привратник сказал, чтобы она это съела, но жевать и глотать было трудно. Садовник с помощниками ушел, смотреть стало не на кого, разве что наблюдать, как растет капуста и прыгают воробьи, а высоко в небе стрелой мчится сокол, и ветер лениво ерошит ветви деревьев. Вернулся Привратник, сказал:

– Идем, Ириан. Пора тебе повстречаться с Мастерами острова Рок.

Сердце вновь припустило тяжелым галопом. Вслед за магом Ириан шла лабиринтом в комнату с темными стенами и чередой остроконечных окон. Там стояли мужчины, и каждый из них повернулся, чтобы взглянуть на нее, как только вошла Ириан.

– Ириан с острова Путь, мои господа, – известил их Привратник и жестом предложил девушке пройти в центр комнаты. – С Мастером Перемен ты знакома.

Он назвал всех остальных, но она запуталась в их специальностях и запомнила только Мастера Трав, которого приняла за садовника, и самого молодого из всех, высокого с Красивым, суровым лицом, как будто вырезанным из темного камня, это был Мастер Зова. Он и подал голос, когда замолчал Привратник.

– Женщина! – сказал он. Привратник кивнул.

– И ради этого ты собрал Девятерых? Ради этого, и не больше того?

– Ради этого, – ответил Привратник. – И не больше.

– Над Внутренним морем летают драконы. На Роке нет Архимага, а у островов – истинного короля. Вот чем нам нужно заняться, – сказал Мастер Зова, и голос его был точно камень, холоден и тяжел. – Когда мы возьмемся за дело? Повисло молчание, потому что Привратник не стал отвечать. Наконец заговорил ясноглазый и стройный маг в красной тунике под серым плащом:

– Мастер Привратник, ты ввел женщину в Великий Дом. Ты считаешь, ей можно учиться?

– Если бы так, вам пришлось бы решать – одобрить или не одобрить мой выбор.

– А это так? – чуть-чуть улыбнулся маг в красной тунике.

– Мастер Руки, – ответил Привратник. – Она попросила впустить ее для учебы, и я не вижу причин для отказа.

– Тут хватает причин, – сказал Мастер Зова.

Мужчина с низким и чистым голосом произнес:

– Не нам судить, но есть Правило Рока, мы клялись не нарушать его.

– Сомневаюсь, чтобы Привратник стал нарушать закон, – сказал некто, кого Ириан не заметила, пока он не подал голос, хотя голос принадлежал высокому человеку, чьи волосы были седы, а лицо покрывали морщины.

– Я – Курремкармеррук, – сообщил он Ириан. – Я – Мастер Имен, а посему свободен от их власти, включая и свое собственное. Кто дал тебе имя, Ириан?

– Ведьма Роза из нашей деревни, мой господин, – ответила девушка, выпрямляясь, как струнка. Голос ее прозвучал сипло и резко.

– У нее что-то с именем? – спросил Мастер Привратник. Курремкармеррук покачал головой.

– Нет. Но…

Мастер Зова, который все время стоял к ним спиной, глядя в холодный очаг, повернулся:

– Нас не должны волновать имена, которыми награждают друг друга ведьмы. – Если эта женщина интересна тебе, Привратник, выйди за наши стены, за ту дверь, которую ты дал обет охранять. Здесь ей не место и никогда ей здесь места не будет. Она принесет лишь разлад и смятение. Мы и далее будем слабеть. Больше я ничего не скажу, а в ее присутствии – тем более. Единственный ответ на сознательное совершение ошибки – это молчание.

– Молчания не достаточно, мой господин, – сказал тот, кто раньше молчал. По мнению Ириан он выглядел странно, кожа его была бледно-розовой, волосы – блеклыми, а узкие глаза – цвета льда. Речь его так же была необычна, не правильна и не так быстра.

– Молчание есть ответ на все, – сказал он. – И ни на что.

Мастер Зова поднял холеное смуглое лицо и посмотрел на бледного мага, но ничего не сказал. Без звука, без жеста он отвернулся опять и вышел вон. Ириан отодвинулась, когда он прошел мимо. Он был похож на могилу, что еще не зарыта, могилу, выкопанную зимой, холодную, мокрую, темную. Дыхание замерзло в груди Ириан. Когда же она очнулась, то поняла, что маг с бледным лицом и Мастер Перемен не спускают с нее глаз.

Маг с голосом, подобным колоколу, тоже смотрел на нее, а потом обратился к ней сурово, но без злобы:

– Как я понимаю, человек, который привел тебя к нам, мыслил причинить вред. Но ты – нет. И все же, ты вредишь самим присутствием здесь, Ириан. Все, что не на своем месте, только вредит. Нота, пропетая не во время, как бы чисто не была спета, разрушит мелодию в целом. Женщин учат женщины. Ведьмы познают ремесло от других ведьм и колдунов, не от магов. Речь, которой мы учим здесь, не для женского языка. Юное сердце восстает против этих законов, называет их спорными и несправедливыми. Но эти законы истинны, они основаны не на том, чего нам хочется. Справедливы они или нет, глупы они или мудры, но мы обязаны их выполнять, или же наши жизни будут потрачены понапрасну.

Мастер Перемен и еще один маг, тощий, с худым лицом, в знак согласия одновременно кивнули. Мастер Руки сказал:

– Прости нас, Ириан. Слоник – мой ученик. Если я и учил его плохо, то еще хуже то, что я отослал его прочь. Я думал: он пустышка, безвреден. Но он солгал тебе и обманул тебя. Не чувствуй стыда. Вина на Слонике, не на тебе. – Я не стыжусь, – сказала Ириан.

Она обвела взглядом собравшихся магов. Ей показалось, что следует поблагодарить их за оказанную любезность, но слова на ум не приходили. Тогда Ириан натянуто кивнула присутствующим, повернулась и вышла.

Привратник догнал ее на перекрестье двух коридоров. Ириан не знала, куда идти.

– Сюда, – сказал ей Привратник и спустя какое-то время, – сюда.

И вскоре они оказались перед дверьми. Эти двери не были вырезаны из рога и кости. Простые дубовые двери, темные и тяжелые, железный запор истерся за долгие годы.

– Это черная дверь, – сказал маг, отпирая ее. – Врата Медры, так называют ее. Я стерегу обе двери.

Дневной свет ударил в лицо. Когда Ириан проморгалась, то увидала тропу, убегающую от двери сквозь сады и поля за садами; за полями виднелись большие деревья, а правее горбом поднимался сама Скала Рока. Но на тропинке стоял и как будто ждал их беловолосый мужчина с раскосыми узкими глазами.

– Рисующий Образ, – промолвил Привратник, вовсе не удивившись.

– Куда ты шлешь эту ж-шенщину? – спросил Мастер Образа, и странной была его речь.

– Никуда, – ответил Привратник. – Я выпускаю ее, как впустил, лишь по ее желанию.

– Ты пойдешь со мной? – спросил Мастер Образа у Ириан.

Ириан посмотрела на него, потом на Привратника и ничего не сказала.

– Я не ж-шиву в этом доме. Ни в каком доме, – сказал Рисующий Образ. – Я ж-шиву там. В Роще… Агх-х, – добавил он, вдруг повернувшись.

За его спиной, на тропе, стоял долговязый седоволосый Курремкармеррук, Мастер Имен. До того, как светлокожий маг произнес свое «агх-х», на тропе никого не было. Ириан в замешательстве переводила взгляд с одного на другого.

– Это только мое виденье, представитель, посланник, – сообщил ей старый маг. – Я вообще живу не здесь. Далеко-далеко, – он указал на север. – Можешь пойти туда, когда закончишь разговоры с Мастером Образа. Мне хотелось бы больше узнать о твоем имени.

Он кивнул двум другим магам, и вот посланник исчез. Там, где он стоял, с натужным гудением пролетел шмель.

Ириан уставилась в землю. Прошло много времени, прежде чем она откашлялась, не поднимая взгляд:

– Это верно, что, находясь здесь, я наношу вред?

– Я не знаю, – ответил Привратник.

– В Роще не будет никакого вреда, – сказал Рисующий Образ. – Пойдем. Там есть старый дом, хижина. Старая, грязная. Тебе ведь нет разницы, так? Останься там ненамного. Ты увидишь.

Он направился вдаль по тропинке между петрушкой и горохом. Ириан покосилась на Привратника. Тот улыбался. И тогда она пошла по тропинке следом за человеком с блеклыми волосами.

Они прошли около полумили. Освещенный западным солнцем утес поднялся справа от них. Позади по склону холма расползлось здание Школы, серое, с многими крышами. А перед ними высилась роща. Ириан увидела дуб и ракиту, орех. И ясень, и высокие вечнозеленые кедры. Из простреленного солнечным светом сумрака между деревьями выбегал веселый ручей, берега его были зелены от травы, только кое-где затоптаны до бурой земли там, где на водопой подходили овцы и крупный скот. Им пришлось пересечь пастбище, где пятьдесят, а может шестьдесят овец щипали короткую свежую травку, а теперь подбирались поближе к воде.

– Вон тот дом, – сообщил маг, указав на низкую, мшистую крышу, прятавшуюся среди деревьев в полуденной тени. – Останься там на ночь. Останешься?

Он просил, не приказывал. Ириан смогла лишь кивнуть головой.

– Я принесу еду, – сказал он и зашагал прочь, убыстряя шаг, так что вскоре исчез среди света и тени деревьев, хотя и не так внезапно, как Мастер Имен.

Ириан смотрела вслед, пока он не исчез совсем, а потом пробралась через высокую траву и сорняки к маленькому дому.

На первый взгляд дом казался древним, как мир. Его достраивали и перестраивали, и так без конца. Такое он создавал впечатление. Но впечатление было приятным, так, будто тот, кто спал здесь, спал мирно. А что до обшарпанных стен, мышей, паутины и недостатка удобств, так все это Ириан было совсем не впервой. Она отыскала плешивый веник и подмела немного. Раскатала свое одеяло на голой кровати. В шкафу с перекошенной дверцей нашла треснувший кувшин и набрала воды из ручья, что бежал всего в десяти шагах от порога. Все это Ириан проделала будто в трансе, а закончив, уселась в траву, прислонилась спиной к хранящей солнечный жар стене дома и заснула.

Когда же проснулась, возле нее сидел Мастер Образа, а на траве между ними стояла корзинка.

– Г-холодна? Ешь.

– Господин, я поем позже, – откликнулась Ириан. – Спасибо.

– Я г-хочу есть сейчас, – сказал маг, достал из корзинки сваренное вкрутую яйцо, очистил и съел. – Этот дом зовут Домом Выдры, – сказал он потом. – Очень старый. Как Великий Дом Тут все старое. Мы тож-ше стар – Мастера.

– Ты не старый, – сказала Ириан. Ей казалось, что ее собеседнику между тридцатью и сорока годами, сложно было сказать. Она продолжала думать о его волосах как о седых, потому что они не были темными.

– Мили могут равняться годам. А я зашел далеко. Я – Карг из Карего. Ты знаешь?

– Беловолосые Люди! – Ириан распахнула глаза, вспомнив баллады о Беловолосых, что плыли с востока и оставляли за спиной разоренные земли, и поднимали на копьях невинных младенцев.

А еще она вспомнила рассказ о том, как Эррет-Акбе потерял Кольцо Мира, и новые песни, и Рассказ Короля, как Архимаг Перепелятник пропал среди Беловолосых Людей и вернулся с кольцом…

– Беловолосый? – удивился Мастер Образа.

– Заиндевелый. Седой, – сказала она и отвернулась, смутившись.

– Агх, – сообщил Мастер Образа после долгого размышления. – Мастер Зова не старый…

И Ириан поймала быстрый взгляд странных, узких глаз цвета льда. Она ничего не сказала.

– Я думаю, ты боишься его.

Ириан кивнула. Когда она вновь промолчала, прошло какое-то время, потом Мастер сказал:

– В тени этих деревьев никому и ни от кого не будет вреда. Только истина.

– Когда он проходил мимо меня, – тихо сказала Ириан, – я увидела могилу.

– Агх, – согласился Рисующий Образ. Он смел скорлупки в кучку, потом выстроил из белых осколков кривую, замкнул ее в круг. – Да, – сказал он, изучая рисунок скорлупок. Потом вырыл ямку и закопал скорлупу. Отряхнул пыль с ладоней. И вновь взгляд его глаз искоса метнулся к Ириан, а потом – прочь.

– Ты была ведьмой, Ириан?

– Нет.

– Но ты кое-чшто знаешь.

– Нет. Не знаю. Роза не стала учить меня. Сказала, что не осмеливается Потому что во мне есть сила, но она не смогла определить, в чем она. – Твоя Роза – мудрый цветок, – сказал маг без улыбки.

– Но я знаю, что у меня есть… я должна что-то сделать, кем-то стать Вот поэтому мне захотелось приехать сюда. Выяснить на Острове Мудрых.

На этот раз ей удалось посмотреть магу прямо в лицо и прочесть выражение. Ей подумалось, что маг выглядит грустным. А манера произносить слова – резко, быстро и сухо… и миролюбиво.

– Люди этого Острова не все мудры, так? – сказал он. – Может, Привратник.

Теперь он смотрел на нее не украдкой, не искоса, но прямо в глаза.

– Но здесь. В лесу. Среди деревьев. Здесь ж-шивет старая мудрость. Не способная постареть. Не могху научить тебя. Могху повести в Рощу, – в ту же минуту он встал. – Да?

– Да, – неуверенно отозвалась Ириан.

– Дом – г-хорошо?

– Да…

– Завтра, – сообщил он и ушел прочь.

Примерно полмесяца или меньше жарких летних дней Ириан спала в Доме Выдры, там было спокойно, и ела то, что приносил ей в корзине Рисующий Образ – яйца, сыр, зелень и фрукты, копченое мясо. Каждый полдень они проводили вместе в роще с высокими деревьями, тропинками, которым не лежалось на месте, – они вечно оказывались не там, где ей помнилось, и уводили порой далеко за пределы леса. Они с Мастером Образа бродили в молчании, говорили редко, только во время отдыха. Маг вообще не был склонен болтать. Нельзя было сказать, что он никогда не сможет разозлиться, но маг никогда не демонстрировал Ириан буйство чувств, с ним все было ясно и просто, как в тени деревьев, в которой бродили четвероногие обитатели Рощи и пели редкие птицы. Он сказал, что не будет учить Ириан, так и сделал. Когда она спросила о Роще, он рассказал, что и Роща, и Скала находятся здесь с тех времен, как Сегой создал острова этого мира, и что в корнях этого леса гнездится магия, и что корни этих деревьев сплетены с корнями деревьев всех на свете лесов, где те есть или могут быть. «Иногда Роща здесь, – сказал он. – Иногда в друг-хом месте. Но всегда».

Ириан так и не увидела, где он живет. Он спал там, где его заставала теплая летняя ночь, решила она. Она спросила его, откуда берется еда; он рассказал, что то, что Школа не может себе обеспечить, привозят окрестные фермеры, считая, что их поля, сады и стада находятся под защитой Мастеров. В этом был смысл. На Пути фраза «маг без миски с овсянкой» означала нечто неслыханное, небывалое до сих пор. Но сама Ириан не была магом и, решив отработать свою овсянку, как сумела отремонтировала Дом Выдры, одолжив у фермера инструменты, а гвозди и известь купив в городе Твил, так как при ней еще оставалась половина ее сырных денег.

До полудня Рисующий Образ ее не тревожил, так что утром она была предоставлена сама себе. К одиночеству Ириан было не привыкать, но она скучала по Розе, по Беллис и Лепусу, по горластым и глупым собакам, по работе, которую она выполняла по дому, чтобы не дать Ириа развалиться и чтобы каждый вечер иметь еду на столе. Так что она неторопливо трудилась все утро, пока не замечала, как из тени деревьев выходит маг, и его светлые волосы ярко вспыхивают, окрашенные летним солнцем в огненный цвет.

А в Роще не было мыслей о заработке, о службе, даже об учебе. Быть там – достаточно, больше не надо ничего.

Ириан спросила его, приходят ли сюда ученики из Великого Дома, маг сказал:

– Иногда.

А в другой раз сказал:

– Мои слова – нич-што. Слушай листья.

Вот и все, что можно было назвать обучением. На прогулках Ириан слушала листья, когда ветер ими шуршал или рвал кроны деревьев; Ириан наблюдала, как тени играют в траве, и размышляла о том, как корни деревьев уходят в Мрачные недра земли. Она была безгранично довольна. И все-таки чувствовала, что ожидает чего-то. И когда она покидала гостеприимную Рощу и видела над головой чистое ясное небо, молчаливое ожидание становилось особенно сильным.

Однажды, когда они вдвоем долго бродили между деревьев – сумрачных хвойных деревьев с неизвестным ей именем, что возносились в небо над ними – Ириан услышала зов. То ли звук рога, то ли оклик, далеко, на самом пределе слышимости. Она застыла на месте, прислушавшись к западному ветру. Маг прошел дальше и обернулся только, когда осознал, что Ириан остановилась.

– Я услышала… – начала Ириан и не смогла объяснить, что же именно.

Маг прислушался. В конце концов они продолжили путь сквозь тишину, ставшую глубже от того далекого зова.

Без Мастера Образа Ириан в Рощу не заходила, и прошло много дней, прежде чем он решился оставить ее там одну. Но одним жарким днем на поляне, окруженной дубами, маг сказал:

– Подож-шди меня здесь, – и ушел, неслышно и быстро ступая по траве, и почти мгновенно исчез в пестрых сумерках леса.

Ириан не испытывала никакого желания исследовать рощу самостоятельно. Покой этого места призывал посидеть неподвижно, послушать и посмотреть. А еще ей было известно хитросплетенье тропинок, а еще то, что Роща, как говаривал маг, «внутри обширнее, чем снаруж-ши». Ириан устроилась в тени, пронизанной солнечными лучами, и принялась наблюдать, как тень от листвы ложится на землю. На Дубах было много желудей, и хотя Ириан не видела здесь кабанов, она нашла их следы. Потом уловила запах лисицы. Мысли текли легко и спокойно, как ветер, играющий светом и тенью.

Обычно ее голову заполняли только запахи и шорохи леса, для мыслей там места не оставалось, но сегодня воспоминания осаждали ее. Она вспомнила Слоника и подумала, что больше его не увидит, интересно, нашел ли он лодку, чтобы добраться до Хавнора. Он сказал, что на Западный Окоем не вернется: значит, направиться мог лишь в Великий порт, Королевский город, а все, что влекло его на Путь, могло лечь на дно моря столь же глубокого, как Солеа. Но сама Ириан вспоминала с любовью поля и дороги Пути. Вспоминала Старый Ириа, родник средь болот у подножья холма, старый дом на холме. Вспоминала, как зимними вечерами престарелая Беллис пела баллады, в такт притоптывая башмаками. И как старик Лепус ходит по винограднику с острым, как бритва ножом, и показывает, как по всем правилам подрезать лозу, «вот так, чтобы в ней закипела жизнь». И как ее Роза – ее Этаудис – шепчет заговоры над сломанной детской рукой, пытаясь облегчить боль. Я была знакома с мудрыми людьми, вдруг подумала Ириан. Отца вспоминать не хотелось, но движение листьев и тени заворожило ее. И она увидала отца, вечно пьяного и ругающегося. Ощутила прикосновение его трясущихся рук. Увидела, как он плачет, слабый, жалкий, и грусть родилась и растаяла, как тает боль. Отец значил для Ириан еще меньше, чем мать, которой она не знала.

Ириан потянулась, почувствовала, как легко ее телу в тепле, и вновь вспомнила Слоника. Ей в жизни не приходилось испытывать к кому-то желание. Когда юный маг впервые проехал мимо нее верхом на вороной кобыле, такой высокомерный и щеголеватый, ей захотелось его пожелать; но она не пожелала и не смогла разбудить в себе это желание, и решила, что Слоник под защитой чар. Роза объясняла ей, как работают подобные заклинания, «ни тебе, ни ему даже в голову не приходит, потому что такое дело забирает частицу их силы, так они говорят». Но Слоник, бедолага Слоник, был таким беззащитным. Если кто-то и был под заклятием воздержания, так, должно быть, она, потому что при всей привлекательности и красоте юного мага она ничего в нем не находила, она жаждала лишь узнать то, чему он мог бы ее научить.

В тишине рощи Ириан думала о себе. Птицы смолкли, ветер утих, листья безвольно повисли. Может быть, я заколдована? Может быть, я стерильна, и не женщина в полном смысле этого слова? Ириан спрашивала себя и рассматривала сильные обнаженные руки, почти незаметные холмики грудей в вырезе рубахи.

Она подняла голову и увидела, как из темного прохода между дубами выходит Беловолосый. Маг встал перед ней. Ириан ощутила, что румянец заливает ей щеки, лицо, шея горели, зудели, чесались, звенело в ушах. Ириан спешно взялась искать слова, придумывать, что бы сказать, чтобы отвлечь внимание от себя, и ничего не смогла отыскать. Маг сел возле нее на траву. Ириан уперла взгляд в землю, делая вид, что изучает остов листа, умершего в прошлом году.

Чего я хочу? Спросила она у себя, и ответ нашелся, но не облеченный в слова, ответило тело, ответила душа: огня, огня большего, чем этот, полета, сжигающего полета…

Она вновь стала собой в неподвижном воздухе под деревьями. Рядом сидел Беловолосый. Голову он опустил, и Ириан вновь подумала, каким легким и хрупким он кажется ей, каким печальным и тихим. Страха не было. Не было боли.

Он посмотрел на нее.

– Ириан, – сказал он, – ты слышишь листья? Легкий ветер промчался над ними; Ириан расслышала негромкий шепот дубовой рощи.

– Немного, – сказала она.

– Ты слышиш-шь слова?

– Нет.

Она ничего не спросила, а он ничего не сказал. Он поднялся, Ириан – тоже, они вместе прошли по тропе, которая – раньше или позже – вывела бы их на опушку леса возле Твилбурн и Дома Выдры. Они туда вышли к концу дня. Беловолосый спустился к потоку и выпил воды из него там, где река появлялась из леса. Ириан поступила так же. И усевшись в высокую прохладную траву на берегу, Беловолосый заговорил:

– Мой народ, Карги, они почитают богов. Братьев, богов-близнецов. Король – тож-ше бог. Но до богов, раньше, были потоки воды. Камни, пещеры, г-холмы. Деревья. Земля. Мрак земли.

– Древние Силы, – поддакнула Ириан. Беловолосый кивнул.

– Наши ж-шенщины знают Древние Силы. Здешние ведьмы – тож-ше. А знание – зло… так?

Когда он добавлял свое «так?» или «м-мм?», он всегда заставал Ириан врасплох. Вот и сейчас она не ответила, удивившись.

– Тьма – есть зло, – сказал Мастер Образа. – Так?

Ириан глубоко вздохнула и попыталась заглянуть Беловолосому в глаза.

– Только во тьме – свет… – сказала она.

– Агх-х, – вздохнул он и отвернулся, так что Ириан не смогла прочитать выражения его глаз.

– Мне нужно уйти, – сказала она. – Я могу гулять по Роще, но не жить здесь. Это не мой… не мой дом. И Мастер Заклятий сказал, что здесь я наношу вред самим существованием.

– Все мы наносим вред своим собственным существованием, – сказал Мастер Образа.

И как часто он делал раньше, он положил на песок перед собой упавший лист, стебель травы и несколько камешков. Он изучил их и переложил в другом порядке.

– Поговорим о вреде, – сказал он, – сейчас.

Он начал не сразу. Сначала он выдержал долгую паузу.

– Тебе известно, что дракон принес с берегов смерти г-хосподина нашего Перепелятника и юного короля. Затем дракон унес Перепелятника в его дом, потому чш-то тот не владел больше силой и не был магом. А в этой роще, как обычно, сошлись Мастера Рока, чтобы выбрать нового Арг-химага. Но все было не как обычно. До того, как прилетел дракон, из царства смерти вернулся Мастер Зова, он мож-шет ходить там, куда заводит его дар. Там он видел нашего повелителя и юного короля, в той стране, что находится по ту сторону стены из камней. Он сказал: они не вернутся. Он сказал: наш г-хосподин Перепелятник приказал ему вернуться к нам, к ж-шивым, и передать те слова. И мы стали оплакивать нашего господина. Но потом прилетел дракон, Калессин, и принес его, и он был ж-шив. Мастер Зова был среди нас, когда мы стояли на Скале и смотрели, как Аргхимаг преклонил колени перед Королем Лебанненом. А потом дракон унес нашего друга прочь, и Зовущий рухнул там, где стоял. Он леж-шал, как если бы умер, его сердце не билось, он был холодный и все же дышал. Травник использовал весь свой талант, но не смог привести его в чувство. «Он мертв, – сказал Травник. – Он дышит, но он умер». И мы стали оплакивать друга. А потом, поскольку в наших сердцах воцарился уж-шас и страгх, а все мои образы говорили об опасностях и переменах, мы вновь собрались, чтобы выбрать нового Г-Хранителя Скалы, нового Аргхимага, который бы направлял нас. И на совете мы посадили на место Мастера Зова юного короля. Нам показалось, что так будет верно. Только Мастер Перемен воспротивился поначалу, но потом согласился. И вот мы собрались, мы сидели и не могли никого выбрать. И мы говорили то о том, то об этом, но имени не произносили. А потом я…