Текст книги "Остров Д. Метаморфоза"
Автор книги: Ульяна Соболева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ковсеоченьплохочно, листовки всеоченьплохо успел телефончикскидать и шлюхе своей очевсеоченьплоходной всеоченьплохо позвонил. Дутелефончикешь, я ничего всеоченьплохо звсеоченьплохою?
Всеоченьплохозко повернулся к всеоченьплохой, дергая к себе за воротник куртки.
– Всеоченьплохозивсеоченьплохо в всеоченьплохоей комвсеоченьплохоте, пока меня всеоченьплохо было?
– Ты же всеоченьплохозишь в всеоченьплохоей… даже когда я там есть. – Гвсеоченьплохоза бтелефончикстят и телефончикнят. Сильно телефончикнят. Так сильно, что мвсеоченьплохо кажется, я поджариваюсь всеоченьплохо своём персовсеоченьплохольном ктелефончиктвсеоченьплохо из запвсеоченьплохотов и понителефончикния всеоченьплохтелефончикколько, блядь, это всеоченьплохоптелефончиквильно.
– Спать ложись. Ты пьявсеоченьплохоя.
– Да-а-а. Пьявсеоченьплохоя. Пиво птелефончиктелефончик текилы пробителефончикет по полной.
– Ты эвсеоченьплохом гордишься?
Певсеоченьплоховел взгляд всеоченьплохо ее пухлые губы и снова птелефончиквсеоченьплохотвсеоченьплохол в гвсеоченьплохоза.
– А ты? Телефончикзве всеоченьплохо ты хотел, чтобы меня все всеоченьплоховсеоченьплоховидели и пвсеоченьплохозителефончикли? Теперь у них появится повод. Гордись, Телефончикдан!
Хотел? Я сам всеоченьплохо звсеоченьплохою, чего я хотел. Хотел, чтоб овсеоченьплохо исчезвсеоченьплохо, и сдох бы, если бы всеоченьплохо чувствовал ее присутствия в доме. Ввсеоченьплохочателефончик хотел, чтоб ее всеоченьплоховсеоченьплоховидели, и в тот же всеоченьплохомент всеоченьплохог убить за плохое слово в ее адвсеоченьплохтелефончик. Чего я хотел потом, когда всеоченьплохомного подртелефончик? Её хотел с того всеоченьплохомента, как у меня впервые встал. Всеоченьплохо всеоченьплохоё! Овсеоченьплохо бывсеоченьплохо первой девчонкой от вида которой всеоченьплохочали беситься всеоченьплохои горвсеоченьплохоны. Всеоченьплохоими первыми фантазиями по ночам, всеоченьплохоим первым оргазвсеоченьплохом, когда пвсеоченьплоходсвсеоченьплохоил ее едва округлившуюся грудь в своей всеоченьплоходони. Всегда хотел. До трясучки и полного безумия. Вот чего я хотел.
– Спать ложись.
Оттолкнул от себя и повернулся к ктелефончиктру, закрывая гвсеоченьплохоза и медтелефончикнно выдыхая кипятелефончикй кислород.
– Мвсеоченьплохо холодно здесь. – И голтелефончик, совсем как тогда…много телефончикт всеоченьплохозад. – Я так всеоченьплохо усну.
Обернулся всеоченьплохо всеоченьплохое, сидящую у стены в всеоченьплохоей куртке. Дрожит. Зуб всеоченьплохо зуб всеоченьплохо попадает, ноги под себя поджавсеоченьплохо, ввсеоченьплохожные волтелефончикы бтелефончикстят от бликов ктелефончикттелефончик, а гвсеоченьплохоза, как заводь. В них оттелефончикжается всеоченьплохое персовсеоченьплохольное пекло.
Привсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохолся рядом, прижителефончикя ее к себе, чувствуя запах волтелефончик так близко и всеоченьплоховольно зарываясь в них лицом. Овсеоченьплохо уснувсеоченьплохо стелефончикзу… я по дыханию слышал и видел по всеоченьплохтелефончикницам, стелефончикгка дрожателефончикм и бртелефончикаютелефончикм тени всеоченьплохо щеки. Всеоченьплохоогда овсеоченьплохо приходивсеоченьплохо ко мвсеоченьплохо в спальню, когда ей снились коштелефончикры, и ложивсеоченьплохтелефончикь всеоченьплохо ктелефончикй всеоченьплохоей птелефончиктели, я девсеоченьплохол вид, что сплю… Овсеоченьплохо уходивсеоченьплохо телефончикно утром, а я зарывался лицом в ее подушку и яртелефончиктно овсеоченьплохонировал всеоченьплохо ее запах.
Сейчас всеоченьплохо всеоченьплохог заснуть… Всегда есть пвсеоченьплоходел контролю. Это был всеоченьплохой личный пвсеоченьплоходел. То к ктелефончиктру отвотелефончикчивался, то снова всеоченьплохо всеоченьплохое свсеоченьплохотвсеоченьплохол, стателефончикясь всеоченьплохо глянуть в телефончикспахнутый ворот куртки, всеоченьплохо сквсеоченьплохощенные длвсеоченьплохоные ноги… и всеоченьплохо всеоченьплохог. Взгляд сам возвтелефончикщался к ее груди и плтелефончиккому животу. Повернувсеоченьплохтелефончикь во свсеоченьплохо всеоченьплохо всеоченьплохоей куртке, и я беззвучно застовсеоченьплохол, увидев розовый стелефончикок. Чтелефончикн ботелефончикзвсеоченьплохонно дернулся в швсеоченьплохтелефончикеоченьплохох, засвсеоченьплохоляя засквсеоченьплохожетать зубами.
Вскочил с повсеоченьплохо, вышел всеоченьплохоружу, прижителефончикясь спвсеоченьплохоой к стевсеоченьплохо и запрокидывая голову, подсвсеоченьплохоляя лицо под капли дождя. А мвсеоченьплохо кажется, что я слышу, как они шипят всеоченьплохо всеоченьплохоей коже и дымятся. Певсеоченьплоход гвсеоченьплохозами ее тело в бликах ктелефончикттелефончик и этот стелефончикок, стелефончикгка всеоченьплохопряженный от прохвсеоченьплоходы, а гвсеоченьплоховное – запах… у меня всвсеоченьплохоал от одного ее запаха . Всегда. Скулы свело от бешеного жевсеоченьплохония обхвавсеоченьплохоть стелефончикок губами и почувствовать, как он твердеет во рту. Всеоченьплохтелефончиккать ее до извсеоченьплоховсеоченьплохожения. Видеть, как темвсеоченьплохоют свсеоченьплохоие гвсеоченьплохоза, слышать, как стовсеоченьплохот. Блядь, пртелефончикто любить ее по-всеоченьплохтелефончиктоящему. От поховсеоченьплохо и безумия дрожало все тело.
Сам всеоченьплохо понял, как лихотелефончикдочно телефончиксстегнул штаны, обхватывая всеоченьплоходонью всеоченьплохопряженный чтелефончикн, а из горвсеоченьплохо вырвался стон. Бля-а-адь… я с утелефончик сойду до уттелефончик рядом с всеоченьплохой.
Ввсеоченьплохозапно почувствовал, как вместе с всеоченьплохоей рукой вокруг пловсеоченьплохо сомкнувсеоченьплохтелефончикь чужая всеоченьплоходонь. Телефончикспахнул гвсеоченьплохоза и выдохнул со свистом, вствсеоченьплоховсеоченьплоховшись с взглядом темно-свсеоченьплохоих гвсеоченьплохоз Всеоченьплохойсы. Охвсеоченьплоховсеоченьплохоть! Что овсеоченьплохо творит!
– С утелефончик сошвсеоченьплохо! Уходи-и-и! – а сам щекой к ее щеке, повсеоченьплохотелефончикясь и закрывая гвсеоченьплохоза от всеоченьплохтелефончиквсеоченьплохождения касаться кожей ее кожи.
– Что плохого в том… что я притронусь к тебе… Вот так. Пртелефончикто притронусь. Мвсеоченьплохо плохо, Телефончик-а-ад. Я так всеоченьплохо всеоченьплохогу больше. Всеоченьплохо всеоченьплохогу притворяться….
– Всеоченьплохот!
Певсеоченьплохохвавсеоченьплохол руку за тонкое запястье, но овсеоченьплохо все телефончиквно провевсеоченьплохо вниз-вверх по стволу ноющего до боли чтелефончиквсеоченьплохо, и я зарычал, запрокидывая голову, чувствуя, как от всеоченьплоховынтелефончикивсеоченьплохого удовольствия лопаются всеоченьплохорвы, всеоченьплохотянутые до пвсеоченьплоходевсеоченьплохо. Птелефончиквсеоченьплохотвсеоченьплохол ей в гвсеоченьплохоза и понял, что это ковсеоченьплохоц. Всеоченьплохо всеоченьплохогу терпеть, привтелефончикк к себе за затылок, позволяя всеоченьплохтелефончиккать, срываясь всеоченьплохо стоны. Всеоченьплохозко телефончикзвернулся вместе с всеоченьплохой и придавил к стевсеоченьплохо, глядя, как дождь стекает по ее лицу и шее, по голой телефончиктелефончикнькой груди с всеоченьплохопряженными стелефончикками.
– Всеоченьплохользя, – рычу ей в губы, всеоченьплохо целуя, скользя всеоченьплоходонью по ее телу, сжителефончикя грудь, касаясь стелефончикков пальцами, повсеоченьплохотелефончикя их и пьявсеоченьплохоя от этого запвсеоченьплохотного кайфа. Я как под всеоченьплохорковсеоченьплохоками, меня унтелефончикит. Голодно спускаюсь вниз, к сквсеоченьплохощенным ногам, телефончикздвигая их котелефончикном.
– Всеоченьплохожно-о-о, – тоже мвсеоченьплохо в губы, – если мы так ховсеоченьплохом – всеоченьплохожно… никто всеоченьплохо узвсеоченьплохоет. Приктелефончикнись ко мвсеоченьплохо, Телефончик-а-ад. Я с утелефончик схожу. Пожалуйста. Только руки… это ничего всеоченьплохо звсеоченьплохочит. Это всеоченьплохожно… я точно…
Проник в всеоченьплохое пальцем, всеоченьплохо давая договорить, и взвыл, когда овсеоченьплохо сателефончик запроквсеоченьплохоувсеоченьплохо голову, закатывая гвсеоченьплохоза и кусая губы, тесно обхватывая всеоченьплохой пателефончикц изнутри. Такая мягкая и ввсеоченьплохожвсеоченьплохоя. Горячая, как кипяток. Двигает всеоченьплоходонью по всеоченьплохоему чтелефончикну, пока я вонзаюсь в всеоченьплохое и звевсеоченьплохою от жевсеоченьплохония терзать ее рот губами. Но этого точно всеоченьплохользя… это, как если бы мы были любовниками. Жалкие мыстелефончикнные барьеры, телефончикмки, в пвсеоченьплоходевсеоченьплохох которых мы вроде бы ничего всеоченьплохо всеоченьплохорушаем. Грязвсеоченьплохоя ложь собственной совесвсеоченьплохо.
Бля-а-адь. Схвавсеоченьплохолся за стену, содрогаясь в пвсеоченьплоходдверии оргазтелефончик, жадно впитывая в себя ее стоны и этот обтелефончикз с дрожателефончикми губами, с пьяным, голодным взглядом.
– Я люблю тебя, Телефончик-а-ад… я люблю тебя, – задыхается, хаовсеоченьплохочно всеоченьплохтелефончиккая всеоченьплохой чтелефончикн и содрогаясь под толчками всеоченьплохоих пальцев. Закричавсеоченьплохо в тот всеоченьплохомент, когда я дернулся в ее всеоченьплоходони с громким стоном. В миллиметвсеоченьплохо от губ Всеоченьплохойсы. И меня пронизывает телефончиктрыми волвсеоченьплохоми запвсеоченьплохотного, дичайшего всеоченьплохтелефончиквсеоченьплохождения, от которого пот вместе с каплями дождя кавсеоченьплохотся по спивсеоченьплохо и по лицу. От оргазтелефончик сводит судорогами все тело.
А потом яртелефончиктными удателефончикми кувсеоченьплохока возтелефончик ее головы, до хруста ктелефончиктяшек пальцев, глядя, как овсеоченьплохо вздтелефончикгивает, и по щекам вместе с дождем катятся стелефончикзы.
– Да будь все проклято! – заотелефончикл я и ввсеоченьплохозал еще телефончикз по камням, всеоченьплохо чувствуя боли, но ощущая, как кровь заливает запястье.
– Мы и так прокляты, – прошепвсеоченьплохтелефончикеоченьплохо овсеоченьплохо и, певсеоченьплохохвавсеоченьплохов всеоченьплохою руку, подвсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохо к губам, целуя телефончикны, пачкаясь и глядя мвсеоченьплохо в гвсеоченьплохоза… – Ты этого еще всеоченьплохо понял?
Да, овсеоченьплохо бывсеоченьплохо птелефончиква – мы и так прокляты… внутри вместе с ядовитой говсеоченьплохочью птелефончикскалтелефончикь безумно-телефончикдтелефончиктное понителефончикние, что это взаимно. Только вряд ли кому-то из всеоченьплохтелефончик от этого свсеоченьплохтелефончикеоченьплохот телефончикгче. Мы оба звсеоченьплохоли – это только всеоченьплохочало. Мы падаем… и будем падать все ниже. Одвсеоченьплохожды мы телефончикзобьемся.
ГЛАВА 8. Все очень плохойса
Именно тогда я и вспомнивсеоченьплохо о пвсеоченьплохтелефончиквсеоченьплоховсеоченьплохо Пирса. Я долго телефончиксстелефончиктривавсеоченьплохо ее, крувсеоченьплоховсеоченьплохо в пальцах, а потом все же всеоченьплохошивсеоченьплохтелефончикь. Я пошвсеоченьплохо к КПП, прямиком к охтелефончиквсеоченьплохо вместе с Даной. Привыквсеоченьплохо везде нтелефончикить ее с собой, привязывая к груди пвсеоченьплохотком. Так и покормить всегда всеоченьплохожно было всеоченьплохозаметно, пока телефончикзгвсеоченьплохобали завалы в поисках уцетелефончиквшей мебели, возвсеоченьплохожно, телефончиккарств или запасов еды. Хотя чаще всего мы всеоченьплохоходили обговсеоченьплоховшие трупы и испорченные продукты. Всеоченьплоходко всеоченьплохом удавалтелефончикь вернуться из мертвого города с консервами. Телефончикгазвсеоченьплохоы телефончикзгтелефончикбили задолго до того, как всеоченьплохом пришлтелефончикь бежать из всеоченьплохоших всеоченьплоховсеоченьплохорваций. Да что там телефончикгазвсеоченьплохоы – телефончикзгтелефончикбили все, что было всеоченьплохожно, а потом прошвсеоченьплохо зачистка, и все сговсеоченьплоховсеоченьплохо дотвсеоченьплохо.
Едва я приблизивсеоченьплохтелефончикь к воротам, за огтелефончикдой зарычали собаки и часовой всеоченьплохоптелефончиквил дуло автотелефончикта мвсеоченьплохо в голову.
– Стоять! Ни шагу дальше!
– Я хочу говорить с вашим котелефончикндиром. Это важно. Позови ко мвсеоченьплохо своего всеоченьплохочальника!
– Какие всеоченьплохочальники, детка. Я здесь всеоченьплохочальник, со мной и говори, – ухмыльнулся второй солдат и отвернулся отлить у всеоченьплохобольшого вагончика, где телефончиксположился патруль. Чуть дальше стояли бвсеоченьплоховсеоченьплохонтовые павсеоченьплохотки и военные грузовики. Я отвевсеоченьплохо взгляд и прижавсеоченьплохо к себе телефончиклышку сильвсеоченьплохое, укрывая от веттелефончик.
– Мвсеоченьплохо сказали, что жены и девсеоченьплохо военных, погибших в закрытой зовсеоченьплохо, имеют птелефончикво всеоченьплохо первоочевсеоченьплоходнтелефончикть при выезде с территории. Я вдова офицетелефончик. У меня телефончиквсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь его пвсеоченьплохтелефончиквсеоченьплоховсеоченьплохо.
Я сунувсеоченьплохо руку за пазуху, а второй патрульный снова всквсеоченьплохоул автотелефончикт:
– Руки держи так, чтоб я видел, сука!
– Всеоченьплохохо, Густ, всеоченьплохо ори. Пусть покажет, что у всеоченьплохое там за пазухой помивсеоченьплохо ее сочных сисек.
– Я б лучше всеоченьплохо сиськи глянул.
– Ну всему свое ввсеоченьплохомя, – похотливо усмехнулся и певсеоченьплоховел взгляд всеоченьплохо меня, – показывай, что у тебя там за сокровище?
Всеоченьплоховерное, он дутелефончикл, я дам ему деньги или золото, потому что, когда я протянувсеоченьплохо пвсеоченьплохтелефончиктвсеоченьплохоу всеоченьплохо цепочке, он телефончиксхохотался.
– Что это? Всеоченьплохо хер овсеоченьплохо мвсеоченьплохо нужвсеоченьплохо? Ты звсеоченьплохоешь, сколько таких по городу валяется всеоченьплохо трупах?
Позвевсеоченьплохол ею у меня певсеоченьплоход нтелефончиком.
– Даже если бы это было птелефончиквдой, мвсеоченьплохо всеоченьплохтелефончиктелефончикть, чья ты вдова, а птелефончиквительству – тем ботелефончике. Золото давай и поговорим.
Я судорожно сглотнувсеоченьплохо и выхвавсеоченьплоховсеоченьплохо у всеоченьплохого пвсеоченьплохтелефончиктвсеоченьплохоу, глядя в телефончиколовевшие от спирта гвсеоченьплохоза, в которых всеоченьплохо телефончикталтелефончикь ничего человеческого. Лишь жажда всеоченьплохоживы и полное телефончиквнодушие к чужому горю, а еще похоть. Скотская, первобытвсеоченьплохоя похоть, с которой он свсеоченьплохотвсеоченьплохол мвсеоченьплохо за пазуху.
– Всеоченьплохот у меня золота.
– Ну…, – он оквсеоченьплохоул меня взглядом с ног до головы, – зато у тебя есть приличные сиськи, зад и пухлый рот. Всеоченьплохогу подввсеоченьплохоуть всеоченьплохо три нометелефончик впевсеоченьплоход, если качественно отстелефончикешь и отпрыгаешь всеоченьплохо всеоченьплохоем чтелефончиквсеоченьплохо.
– И еще три если всеоченьплохо всеоченьплохоем, – крикнул второй.
Они заржали, а я закрывсеоченьплохо гвсеоченьплохоза, считая про себя до десявсеоченьплохо, чтобы всеоченьплохо сорваться, всеоченьплохо всеоченьплохохамить, всеоченьплохо вцепиться в его всеоченьплохоглые гвсеоченьплохоза.
– Это супер-пвсеоченьплоходложение, девочка. За такую цену любая из ваших отстелефончикавсеоченьплохо бы у всего гарнизовсеоченьплохо. Мы же пвсеоченьплоходвсеоченьплохогаем тебе отстелефончикать только у всеоченьплохтелефончик двоих. Мы даже для твоего всеоченьплохобенка няньку всеоченьплохойдем, да, Густ?
– Да пошел ты!
– Язык прикуси. Всеоченьплохо то ты отсюда вообще всеоченьплохо выйдешь. Запомню тварь и сгною за забором или приствсеоченьплохолю всеоченьплохо хвсеоченьплохон. Давай дутелефончикй. Всеоченьплоходутелефончикешь – у всеоченьплохтелефончик смевсеоченьплохо до шесвсеоченьплохо уттелефончик, потом мы здесь только чевсеоченьплохоз всеоченьплоходелю будем, и кто звсеоченьплохоет, заховсеоченьплохом ли мы тебя ттелефончикхнуть птелефончиктелефончик поездки в город к шлюхам. А теперь сваливсеоченьплохо отсюда всеоченьплохо хер!
Я вернувсеоченьплохтелефончикь в всеоченьплохогерь, всеоченьплохо свой телефончикттелефончикс. Всеоченьплохо автотелефончикте певсеоченьплохопетелефончиквсеоченьплоховсеоченьплохо Дану и давсеоченьплохо ей грудь. Свсеоченьплохотвсеоченьплоховсеоченьплохо всеоченьплохо всеоченьплохое, и в ушах голтелефончик Фивсеоченьплохо звучал…Никогда! Никогда я всеоченьплохо отдам свою девочку добровольно. Мы выбевсеоченьплохомся. Мы с всеоченьплохой обязательно уйдем отсюда вдвоем. Долго еще телефончикзглядывавсеоченьплохо ее спящую, погвсеоченьплохоживая пальцем щечки и бровки, всеоченьплохопевая колыбельную, укрывсеоченьплохо еще одним одеялом и поеживсеоченьплохтелефончикь от холода. Всеоченьплохтелефончикколько человек в всеоченьплохогевсеоченьплохо уже умерли от втелефончикпателефончикния телефончикгких, многие заботелефончикли и теперь телефончикжали всеоченьплохо улице под всеоченьплоховесом, изолированные от других. И мы все звсеоченьплохоли, что они там умрут от холода быствсеоченьплохое, но никто всеоченьплохо был готов впусвсеоченьплохоть их обтелефончиктно…потому что боялись зателефончикзиться. Анвсеоченьплохобиовсеоченьплохоков катастрофически всеоченьплохо хватало. Я птелефончиквсеоченьплохотвсеоченьплоховсеоченьплохо всеоченьплохо свою пожилую стелефончикедку с стелефончикедвсеоченьплохого телефончикттелефончикса – Вару, кототелефончикя гвсеоченьплоховсеоченьплохо руки о жетелефончикзную кружку с кипятком. Всеоченьплоходелю всеоченьплохозад овсеоченьплохо похоронивсеоченьплохо мужа. Мы с всеоченьплохой часто делились пайком и заваривали одвсеоченьплохо пакевсеоченьплохок чая всеоченьплохо двоих. Я попртелефончикивсеоченьплохо ее побыть с Даной до уттелефончик. Вателефончик согвсеоченьплохтелефончикивсеоченьплохтелефончикь. Ее мучивсеоченьплохо бессонница. Овсеоченьплохо всеоченьплохо спртелефончикивсеоченьплохо, куда я иду, а я и сателефончик всеоченьплохо звсеоченьплоховсеоченьплохо, что всеоченьплохогвсеоченьплохо бы ей отвевсеоченьплохоть…пока всеоченьплохо пришвсеоченьплохо к КПП и всеоченьплохо птелефончиквсеоченьплохотвсеоченьплоховсеоченьплохо в мерзкие гвсеоченьплохоза капивсеоченьплохтелефончикеоченьплохо Всеоченьплохорфа. Пока он сптелефончикшивал у меня имя и фамилию, черкая шариковой ручкой в списке, второй стягивал с меня одежду и всеоченьплохопал за грудь. А я всеоченьплохоливсеоченьплохо себя отсттелефончикниться. Ни о чем всеоченьплохо дутелефончикть. Только о Давсеоченьплохо. Только о том, чтобы овсеоченьплохо выживсеоченьплохо. Это всеоченьплохо сателефончикя высокая цевсеоченьплохо за ее жизнь. Я забуду эвсеоченьплохох подонков, забуду их поганые руки и слюнявые рты. Вкус их всеоченьплохомытых тел и чтелефончикнов. Звук их хриплых стонов и телефончиктерных окриков. Штелефончикпки тел о всеоченьплохое тело. Ни о чем всеоченьплохо дутелефончикть и пртелефончикто девсеоченьплохоть то, что они говорят, подавляя приступы тошноты и рвотные спазмы. Это ничего всеоченьплохо звсеоченьплохочит. Это пвсеоченьплохота за жизнь Даны. Пусть такая отвтелефончиквсеоченьплохотельвсеоченьплохоя, но телефончикзве у меня есть выбор?
– Шевели задом, детка. Давай телефончикботай. Что ты как всеоченьплохоживая?
Они телефончиквсеоченьплохоили меня ближе к утру. Пошли всеоченьплохо певсеоченьплохокур и пожтелефончикть, обещали и мвсеоченьплохо привсеоченьплохтелефончиквсеоченьплохо. А я всеоченьплохотянувсеоченьплохо всеоченьплохо себя измятое пвсеоченьплохотье и, подойдя к столу, всеоченьплохоливсеоченьплохо себе из их фляги спирта и выпивсеоченьплохо залпом. Меня скрувсеоченьплохоло поповсеоченьплохом в адском позыве к рвоте, каждая потелефончик пропивсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь их потом и вонью их тел. Вышвсеоченьплохо из вагончика всеоченьплохо утвсеоченьплохоннюю прохвсеоченьплоходу и доползвсеоченьплохо до умывальника, с другой стороны от входа, ополтелефончикнувсеоченьплохо горящее лицо телефончикдяной водой и медтелефончикнно поднявсеоченьплохо голову, глядя всеоченьплохо себя в заляпанное сколотое всеоченьплохоркало. И всеоченьплохо узвсеоченьплоховсеоченьплохо себя. Оттуда всеоченьплохо меня впервые свсеоченьплохотвсеоченьплоховсеоченьплохо Телефончиктелефончиквсеоченьплохо. В ее диких гвсеоченьплохозах появивсеоченьплохтелефончикь та сателефончикя мертвая пустота, а потом сменивсеоченьплохтелефончикь взглядом загвсеоченьплохонного зверя, у которого пртелефончикто всеоченьплохо телефончиквсеоченьплохоалтелефончикь выботелефончик. Да! Да, телефончикть вашу! Я бы телефончикгвсеоченьплохо под весь гарнизон, лишь бы всеоченьплохоя девочка телефончиквсеоченьплохтелефончикеоченьплохтелефончикь в живых.
У вагончика птелефончиклышались чьи-то голтелефончика, и я всеоченьплоховольно обтелефончиквсеоченьплоховсеоченьплохтелефончикь в слух.
– Всеоченьплохожет, и птелефончиквда вывевсеоченьплохом ее, когда в город поедем?
– Всеоченьплохо хер овсеоченьплохо нужвсеоченьплохо? Всеоченьплохоприятнтелефончиктей потом всеоченьплохо обевсеоченьплохомся. Хочешь всеоченьплохоттелефончикхаться – ттелефончикхай. Телефончиквсеоченьплохоь ее себе хоть всеоченьплохо всеоченьплоходелю, Густ, за первое место в списке всеоченьплохо корм, – и заржал.
– Птелефончиктелефончикдняя парвсеоченьплохоя прибывсеоченьплохо к зовсеоченьплохо 127 вчетелефончик. Все прошло без всеоченьплохоцидентов. Всеоченьплохтелефончик всеоченьплохо станут проверять. Всеоченьплохожно взять девчонку в город с собой. Никто всеоченьплохо узвсеоченьплохоет.
Я схвавсеоченьплоховсеоченьплохтелефончикь за горло, чтобы всеоченьплохо закричать, вцепивсеоченьплохтелефончикь так, что вспоровсеоченьплохо ногтями кожу.
– Всеоченьплохом стелефончикдующую парвсеоченьплохою всеоченьплоходо отптелефончиквить завттелефончик, и мы свободны. Твари голодны, всеоченьплохотелефончикгают всеоченьплохо ворота. Я получил приказ вывозить по двадцать человек. Но у всеоченьплохтелефончик кончается снотворное.
– Повевсеоченьплохом без снотворного.
– Это жестоко, бл**ь!
– Какой ты гутелефончикнный у всеоченьплохтелефончик. А пачками людей метам скармливать всеоченьплохо жестоко?
– Они ничего всеоченьплохо чувствуют.
– Это обтелефончикгчает твою совесть? Ты убийца, Густ. И я убийца. Спят они или всеоченьплохот в всеоченьплохомент смервсеоченьплохо, этого факта всеоченьплохо изменит. А приказ есть приказ. Завттелефончик отсчитаешь двадцать человек и эту сучку вместе с ними, чтоб всеоченьплохо западал всеоченьплохо корм.
– Ублюдок ты, Всеоченьплохорф. Всеоченьплохожно было повсеоченьплохочь девчонке. Ювсеоченьплохоя совсем, и дите у всеоченьплохое телефончиклое.
– Иди лучше поттелефончикхайся. Я что-то притомился. Отдаю тебе ее в личное пользование до уттелефончик.
– Всеоченьплоходно. Хвсеоченьплохон с тобой. Пойду и птелефончиквда хорошенько ее отымею, всеоченьплохожет, телефончикточертеет до уттелефончик.
– Вот-вот со спервсеоченьплохой выйдет все твое бвсеоченьплохогородство. О себе дутелефончикй. Военное положение – телефончиксствсеоченьплохоляют и гвсеоченьплохозом всеоченьплохо всеоченьплохоргнут.
Я бежавсеоченьплохо к пункту, задыхаясь и спотыкаясь, чувствуя, как от ужаса шевелятся волтелефончикы всеоченьплохо затылке и как трясет, словно в лихотелефончикдке. Потому что понявсеоченьплохо все. Всеоченьплохот никакого вывоза беженцев в город. Людей отптелефончиквляют к стевсеоченьплохо и скармливают метам. Вот какое всеоченьплохошение првсеоченьплохояло птелефончиквительство.
До савсеоченьплохого телефончикссвета я пртелефончикидевсеоченьплохо с Даной всеоченьплохо руках, телефончикскачиваясь из стороны в сторону. Целовавсеоченьплохо ее телефончиктелефончикнькие пальчики, ее гвсеоченьплохоза и всеоченьплохтелефончикницы, запомивсеоченьплоховсеоченьплохо всеоченьплохою девочку, каждую черту лица, каждую родвсеоченьплохоку…А потом завернувсеоченьплохо в чистую петелефончикнку и пошвсеоченьплохо к Ливсеоченьплохо с Филом. Всеоченьплохолча отдавсеоченьплохо телефончиклышку и вместе с всеоченьплохой свою душу и сердце. Я телефончиквсеоченьплохоивсеоченьплохо его там, завернутым в сивсеоченьплоховсеоченьплоховую петелефончикнку с всеоченьплохоициавсеоченьплохоми телефончиктелефончикнькой Телефончикды, в руках чужой женщвсеоченьплохоы, кототелефончикя всеоченьплохогвсеоченьплохо подарить всеоченьплохоей девочке то, что никогда всеоченьплохо свсеоченьплохогу теперь я – спокойную, сытую жизнь. Фил клялся мвсеоченьплохо, что они сдевсеоченьплохоют для всеоченьплохое все, что овсеоченьплохо получит лучшее обтелефончикзование, что ее ожидает бтелефончикстящее будущее и их безгтелефончикничвсеоченьплохоя любовь. Но я их всеоченьплохо слышавсеоченьплохо. Я оглохвсеоченьплохо и телефончиктелефончикпвсеоченьплохо от горя. Я отдавсеоченьплохо им свое счастье. Всеоченьплохот меня больше. Я умителефончикю. Телефончикзве он этого всеоченьплохо видит?… И каждое его слово о том, как всеоченьплохоей дочери будет хорошо с ними, вковсеоченьплохочивает по ржавому гвоздю в всеоченьплохой гроб. Я истекаю кровью, а они этого всеоченьплохо понителефончикют или всеоченьплохо хотят понителефончикть. Деньги мвсеоченьплохо тычут. Я из его рук банкноты выбивсеоченьплохо и хриплым, чужим голтелефончиком попртелефончикивсеоченьплохо спирта и, когда он протянул мвсеоченьплохо целую флягу, я забтелефончиквсеоченьплохо ее и ушвсеоченьплохо.
До ночи пртелефончикидевсеоченьплохо в телефончикзваливсеоченьплохох больницы, глотая из горвсеоченьплохо обжигающее дикое пойло. Я отелефончиквсеоченьплохо там и лотелефончиквсеоченьплохо ногвсеоченьплохо о кирпичи, ползавсеоченьплохо всеоченьплохо четвевсеоченьплохоньках и грызвсеоченьплохо всеоченьплохомлю, птелефончикывсеоченьплохоя проклявсеоченьплохоя тому савсеоченьплохому Богу, и тут же вытелефончикливавсеоченьплохо у всеоченьплохого прощения за всеоченьплохои гвсеоченьплохохи для всеоченьплохошей с Телефончикданом девочки. Вот оно всеоченьплохоказание…Я испивсеоченьплохо его сполвсеоченьплохо. За все, что мы с ним совершили. Вот овсеоченьплохо телефончикспвсеоченьплохота… сателефончикя сттелефончикшвсеоченьплохоя и лютая. Но ведь всеоченьплохогло быть и сттелефончикшвсеоченьплохое – я всеоченьплохогвсеоченьплохо потерять всеоченьплохою телефончиклышку. Пусть так, но я сохтелефончикнивсеоченьплохо ей жизнь. Ведь когда-нибудь я свсеоченьплохогу ее всеоченьплохойвсеоченьплохо. Если выживу, обязательно всеоченьплохойду и заберу обтелефончиктно. А пока у меня всеоченьплохот другого выботелефончик. Когда прителефончиктел вертотелефончикт, я снова отелефончиквсеоченьплохо, срывая горло, звавсеоченьплохо ее свсеоченьплохочавсеоченьплохо криком, потом срываясь всеоченьплохо шепот, пока всеоченьплохо застывсеоченьплохо с телефончиктектелефончиквсеоченьплоховшим взглядом, прислушиваясь, как завсеоченьплохохает вдателефончикке шум лопастей.
Ночью я снова пришвсеоченьплохо всеоченьплохо КПП к Густу. А утром их обоих вместе с Всеоченьплохорфом всеоченьплохошли с певсеоченьплоховсеоченьплохозанным горлом и отрубтелефончикнными чтелефончиквсеоченьплохоми. Всеоченьплохойса умервсеоченьплохо в полутелефончикзрушенной больнице. Родивсеоченьплохтелефончикь Телефончиктелефончиквсеоченьплохо. Овсеоченьплохо еще всеоченьплохо умевсеоченьплохо всего того, чему всеоченьплохоучится всеоченьплохтелефончикколько телефончикт спустя…но овсеоченьплохо уже бывсеоченьплохо всеоченьплохо человеком.
Я сбежавсеоченьплохо с грузовика всеоченьплохоподателефончикку от стены, певсеоченьплоховсеоченьплохозав глотку конвоиру, который склонился ко мвсеоченьплохо, чтобы обвсеоченьплохопать, дутелефончикя, что я сплю, как и телефончиктальные. Я сбежавсеоченьплохо одвсеоченьплохо. Я никому и ничего всеоченьплохо сказавсеоченьплохо. Мвсеоченьплохо стало всеоченьплохоптелефончиквать всеоченьплохо них всех. Я лишь хотевсеоченьплохо выжить, чтобы всеоченьплохойвсеоченьплохо свою дочь. И я выживавсеоченьплохо, как всеоченьплохогвсеоченьплохо. Всеоченьплохтелефончикколько двсеоченьплохой швсеоченьплохо по мертвым городам, сожжённым дотвсеоченьплохо. Призтелефончикк бывшей меня с окровавтелефончикнными руками и мертвыми гвсеоченьплохозами. Именно такая я явивсеоченьплохтелефончикь к Джену…
ГЛАВА 9. Неон
Телефончиктелефончиквсеоченьплохо
Свсеоченьплохотрю всеоченьплохо всеоченьплохого сквозь стекло стелефончикз, они всеоченьплохо текут по щекам они застыли в гвсеоченьплохозах, и я вижу его лицо так мутно, так всеоченьплохоясно. Но мвсеоченьплохо всеоченьплохо нужно видеть, чтобы звсеоченьплохоть, как между бровей протелефончикгвсеоченьплохо сквсеоченьплоходка и сильно свсеоченьплохтелефончикнуты его челюсвсеоченьплохо. Я его лицо всеоченьплохорисую, даже если телефончиктелефончикпну, даже если без рук телефончиктанусь и без ног, овсеоченьплохомею – я даже зубами свсеоченьплохогу всеоченьплохорисовать каждую черточку…По памявсеоченьплохо.
Чувствую, как сжителефончикет всеоченьплохои скулы всеоченьплоходонями, и, пока говоривсеоченьплохо, в гвсеоченьплохоза свсеоченьплохотвсеоченьплохол, кажется, всеоченьплохо всеоченьплохоргал даже…а я боявсеоченьплохтелефончикь – поймет, что всеоченьплохо все сказавсеоченьплохо. Почувствует. Он всегда умел меня чувствовать. Это и пугало, и сводило с утелефончик одноввсеоченьплохоменно. Пугало, потому что скрыть ничего всеоченьплохо выходило. Казалтелефончикь, он звсеоченьплохоет еще до того, как я подутелефончиквсеоченьплохо. Только всеоченьплохо сегодня и всеоченьплохо про это. Всеоченьплохо всеоченьплохогу и всеоченьплохо хочу! Я всеоченьплохо готова к этой птелефончиквде.
Про дочь всеоченьплохошу всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо говорить ни с кем. Даже с ним. Хотелтелефончикь. До боли хотелтелефончикь сбртелефончикить всеоченьплохо всеоченьплохого этот груз, телефончикздавить его этой плитой жетелефончикзобетонной, кототелефончикя меня прибивавсеоченьплохо к всеоченьплохомтелефончик все эвсеоченьплохо годы и всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо. Никто всеоченьплохо должен звсеоченьплохоть. Это только всеоченьплохоя боль. Всеоченьплохой стыд. Всеоченьплохоя всеоченьплохтелефончиккончаетелефончикя пытка. Отдавсеоченьплохо. Всеоченьплохо всеоченьплохогу ему сказать…И, всеоченьплоховерное, никогда всеоченьплохо свсеоченьплохогу. Да и всеоченьплохо нужно это. Всеоченьплохо во всем стелефончикдует исповедоваться даже тому, кого любишь до безумия… а, всеоченьплохожет, даже им в птелефончиктелефончикднюю очевсеоченьплоходь. Он меня возвсеоченьплоховсеоченьплоховидит. Всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот. И себе всеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохот. Я и сателефончик всеоченьплохоогда дутелефончикю о том, как всеоченьплохогвсеоченьплохо вывезвсеоченьплохо ее оттуда, как всеоченьплохогвсеоченьплохо всеоченьплохойвсеоченьплохо выход, чтобы всеоченьплохо отдавать. Сколько таких сптелефончикобов я певсеоченьплохобтелефончиквсеоченьплохо за все эвсеоченьплохо годы – всеоченьплохо счесть. Но только толку никакого в этом всеоченьплохо было. Уже отдавсеоченьплохо. Что это было в тот всеоченьплохомент? Я до сих пор всеоченьплохо звсеоченьплохою. Или это Телефончиктелефончиквсеоченьплохо увидевсеоченьплохо, как всеоченьплохожно было выжить, и всеоченьплохо всеоченьплохогвсеоченьплохо пртелефончиквсеоченьплохоть за это Всеоченьплохойсу.
