Текст книги "Черные Вороны. Реквием (СИ)"
Автор книги: Ульяна Соболева
Соавторы: Ульяна Соболева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– На карте нет этой дороги, – заметил Артур, – даже GPS не высвечивает. Ты раньше здесь жила, Инга? Такие лазейки знают те, кто по городу не раз пешечком километры наматывал.
Черт раздери его наблюдательность. Ну зачем я свернула именно сюда, лучше бы в пробках поторчали.
– Бывала когда-то. Какая разница.
Внезапно Артур посмотрел на меня и тихо спросил:
– Скажи мне – мы когда-нибудь раньше встречались?
Мое сердце забилось быстрее, но я постаралась не выдать своего волнения.
– Не думаю, я бы непременно запомнила такого, – хотела сказать гада, но сдержалась, – … тебя.
Артур откинулся на спинку сиденья:
– А вот меня преследует навязчивая мысль, что мы уже встречались. Может я с тобой переспал, а потом бросил? Поэтому ты так бесишься.
От неожиданности я чуть не выпустила руль, но это было лишь мгновение, я тут же взяла себя в руки и выехала на главную дорогу. Попал в точку. Иголкой в самую сердцевину. Да, сволочь, ты меня бросил, ты убил нашего ребенка и покалечил мою жизнь.
– Чернышев, мужчины меня не бросают, я сама от них ухожу, так что это совсем не тот случай. Поверь, я с тобой не просто не знакома, а ни сном, ни духом о твоем существовании, и если честно – и дальше хотела бы оставаться в счастливом неведении насчет тебя. Так что прекрати дурацкий допрос. Сзади на сидении папка, посмотри, может чего-то не хватает.
Спустя пару минут Артур удовлетворенно положил папку обратно.
– Супер. Инга, твои бизнес-способности превосходят все мои ожидания.
Я не поняла, это с иронией или правда. Кажись, правда, рожа у него довольная.
Как ни странно, в этот вечер Ченышев вел себя прилично, я бы сказала даже более чем прилично, он оказывал мне знаки внимания, говорил с уважением. Всячески выставляя свое обаяние и образованность, пока я не наступила ему на «больную мозоль» и не заявила кредиторам, что отныне компанией управляю я и больше присутствие заместителя нам для общения не понадобиться. Артур разозлился, я видела, как сжались его челюсти и заходили ходуном желваки. Он мне этого с рук не спустит, но позже, когда представители частных банков окажутся вне радиуса зоны действия Артура Чернышева. Хотя встреча удалась на славу, нам не просто дали отсрочку, мы получили заем под новый проект на очень выгодных условиях. Можно сказать, заслуга была полностью моей, я настолько очаровала одного из представителей с мерзким именем Тимофей Игоревич, что он просто не скрывал своего бурного ко мне интереса. Оказывается, он мой фанат и у него имелись все диски с моими записями и в машине, и дома. Тимофей Котофеевич взял у меня автограф и расплывался в радужных комплиментах. Я видела, как бесится Чернышев, чувствуя себя лишним, заодно я пофлиртовала с ними обоими от души, окончательно покоряя наших собеседников. Все, чему учил меня Новицкий, не прошло бесследно и работало на все «сто». Недаром любовник всегда брал меня на важные сделки и я слушала, как умело он путает мозги своим оппонентам, вынуждая их самих приходить к нужным для него решениям. Это называлось искусной манипуляцией, когда собеседник вторит тебе как эхо, считая, что именно он сделал свой выбор, а не ты за него.
– А я вот думаю, – неожиданно изрек Артур и посмотрел на меня с нескрываемым ехидством, – а почему бы нашей милой Инге не спеть для нас? В ресторане живая музыка, ей с удовольствием уступят микрофон.
Это было настолько неожиданно, что я даже поперхнулась шампанским. Петь мне не хотелось, точнее я боялась петь. Сегодня Артур уже несколько раз сбивал меня с толку своей проницательностью, а вдруг он меня узнает? Да и не готова я тут развлекать всех. Хотя, конечно я изменилась и голос у меня далеко не прежний, но все же.
Но Артур настаивал и наши кредиторы тоже. Я понимала, что если откажусь, то могу в дальнейшем не рассчитывать на тесное сотрудничество. Мне было ясно, что сейчас между нами и партнерами начались новые отношения – более дружественные и доверительные, стоит немного шагнуть назад – и все, я упущу этот шанс на долгосрочное сотрудничество.
Тимофей не удержался и даже схватил меня за руку:
– Пожалуйста, спойте для нас, ну хоть одну песню.
Я снова посмотрела на Артура, и мне захотелось заехать с кулака по его наглой физиономии. Ничего, я спою. Я спою так, что им мало не покажется и спою что-нибудь не из своего репертуара. У меня даже была одна сильная песенка на примете. Так и крутилась на языке, с тех пор как увидела Чернышева снова. Не моя песня, но очень красноречивая.
Чернышев подозвал официанта, указал на меня и щеки того ярко вспыхнули – меня узнали. Ну кто бы сомневался? Конечно, узнали – на улице плакаты с моей физиономией чуть ли не на каждом углу.
– Одну минуточку.
Официант убежал, а уже через пару минут к нам шел сам директор ресторана с огромным букетом роз и бутылкой шампанского.
Подлец Чернышев наврал, что у меня сегодня день рождения, и я хочу спеть для своих друзей. Мерзавец. Как же я его ненавидела. Знал, что не хочу петь, знал, что меня это разозлит.
Меня провели за кулисы к музыкантам, и я окунулась в привычную среду. Немного волнительно, немного страшно, но все знакомо. А когда вышла на сцену и взяла первые аккорды, все унеслось, все растворилось, и я запела так, словно это кричала моя душа. Меня разрывали эмоции, я не могла удержаться, чтобы не смотреть на Артура. Песня моей любимой певицы, которую я не раз пела про себя, а теперь глаза всех посетителей в зале ресторана были устремлены на меня. Наверное, я выложилась по-полной, потому что люди вставали, чтобы пробраться ближе к сцене, стихли разговоры, и даже Чернышев отставил свой бокал в сторону, и, сильно затягиваясь сигаретным дымом, не сводил с меня глаз. Я пела, выплевывая весь мой гнев и боль в словах песни, я кричала о том, что накопилось у меня в душе. Наверное, я вошла в раж, а потом даже спустилась в залу. Я подходила к столикам, видя восхищенные взгляды, пока не приблизилась к нашему, и, глядя на Артура, пропела последние слова припева. Не удержалась. Когда я закончила, зал взорвался овациями, а мне казалось, что я сейчас зарыдаю. Меня била крупная дрожь и я с трудом сдерживала эмоции. Как же мне хотелось выплюнуть в его наглую физиономию, насколько сильно я ненавижу его. Как я хочу, чтобы он рыдал, чтобы он сходил с ума и умирал от боли не физической, а душевной – как я когда-то. Я хотела похоронить его вместе с Васькой.
Артур, казалось, почувствовал мое настроение и обратно мы ехали в тишине, он курил, бросая на меня странные взгляды, а я вцепилась в руль и мечтала оказаться наедине сама с собой, чтобы дать волю эмоциям.
– Это было сильно, – наконец сказал он, совершенно серьезно, – это было с душой. Будто пела сердцем. Наверное, тебе не стоит бросать карьеру певицы – у тебя талант.
Я нервно засмеялась, пытаясь скрыть, что нахожусь на грани срыва:
– Спасибо за то, что заметил, но с этим уже почти покончено. Я больше не пою.
– Птички не щебечут даже в золотых клетках?
Я не ответила, закурила, включила музыку, показывая всем видом, что продолжать развивать тему насчет клетки не намерена.
Мы подъехали к особняку Артура, к тому самому, под которым я стояла жалкая и почти мертвая семь лет назад, и прежде чем уйти, он вдруг повернулся ко мне и тихо сказал:
– Почему мне показалось, что ты пела для меня?
Я пожала плечами и снова засмеялась, еще секунда – и у меня начнется истерика:
– Я же говорила, что у тебя мания величия. Увидимся в офисе в воскресенье.
Я мчалась домой на такой скорости, что у самой дух захватывало. Вбежала к себе в спальню и принялась крушить все вокруг себя как ненормальная. Я вопила и ругалась как сапожник. Расшвыряла стулья, разорвала подушку и обессилено упала на перья, задыхаясь. Я снова пела для него. Да, я пела для него, как когда-то, и эти воспоминания разорвали меня, вывернули наизнанку. Ничего не изменилось, и я могу врать самой себе сколько угодно, я могу притворяться, что ненавижу, что забыла, что больше не испытываю ничего кроме презрения, но это ложь. Все ложь. Я его любила, и ничего не могла поделать с этим проклятым чувством, ничего. Но так же сильно я его за это и ненавидела, моя любовь была разрушительной, мне хотелось причинить ему боль. Сильную боль. Ударить так, чтобы он еще долго не мог прийти в себя. И я ударю. Еще немного. Сегодня нас счет начал сравниваться точнее Артур выиграл, только он никогда об этом не узнает. Сегодня ему удалось сделать мне больно снова. Заставить меня почувствовать себя Васькой.
Глава 7
Артур позвонил Пашке и выпалил не поздоровавшись:
– Ищи здесь. Она не приезжая, это ее родной город. Подними на ноги всех своих в паспортном столе, в ЗАГСах, в роддомах, черт, подними всех на уши. Она что-то скрывает, и я, черт раздери, уверен в том, что мы раньше встречались.
– Успокойся. С чего ты взял?
– Не знаю, я нюхом чую, я чувствую это кожей. Она город знает, как своих пять пальцев, то есть лазейки, как светофоры объехать. Она здесь всего месяц. Женщины не особо в местности ориентируются, ну не так быстро, а она по улицам носится так, словно выросла здесь, понимаешь? Сколько ей лет по документам?
– Двадцать пять, вроде.
– Вот и нарой мне всех женщин ее возраста вместе с фотками именами и фамилиями. Всех до единой. Отбери тех, кто подходит больше всего.
– Совсем сдурел? Я не буду искать иголку в стоге сена.
– Я прошу тебя, Паша. Для меня это важно, просто поищи.
– Артур, мне не нравится твоя одержимость. Не забывай о Новицком. Хочешь трахаться – сходи в бордель.
– Да иди ты!
Артур захлопнул сотовый и взъерошил волосы. В голове пульсировало навязчивое желание вспомнить, он напрягал свою память, он перебирал в уме всех своих женщин за последние годы и ничего. Ноль. Пусто. Никто кто бы мог хоть немного походить на Ингу. Нет таких. В его жизни до этого времени точно не было. Если бы была, не забыл бы. Нет, неправильно – если бы была, не отпустил бы. Артуру напрягали собственные чувства, постепенно его желание обладать этой женщиной превращалось в наваждение. Не только обладать ее телом, а понять ее душу. Ведь там, за ледяной маской безразличия, должна быть душа. Обязательно должна. Инга. Кто она? Что она любит есть на завтрак? Какую музыку слушает? Что ей снится по ночам? Сегодня она показалась ему другой. Настоящей. Даже внешне изменилась. И дело не в шикарном элегантном платье и красивой прическе – дело в том, как она разговаривала, как смотрела, и в том, как она пела. Его пробрало. Пробрало до кончиков пальцев. Ее голос, ее телодвижения, страсть. Даже зал почувствовал животную вибрацию во всем ее облике. Нет, она не снежная королева, она горячая как лавина вулкана, она дымящаяся магма под коркой льда. У нее есть тайна. И чем больше Артур в этом убеждался, тем больше ему хотелось эту тайну раскрыть.
Артур тихо зашел в дом, снял туфли, и осторожно прокрался в комнату для гостей, прихватив за собой бутылку виски. Опустошив ее до половины, Артур уснул на узком диване.
Его разбудила Алена, она распахнула окна настежь, впуская яркий солнечный свет.
– Дьявол, – Артур поморщился, голова беспощадно болела после выпитого.
– С каких пор мы пьем с горла и спим на диване?
Чернышев надавил на виски пальцами:
– Черт, Лен, принеси мне аспирин и не ори так громко – башка раскалывается.
Жена скорчила недовольную мину, но за аспирином сходила, а когда вернулась, Артур обратил внимание, что она подлизывается. Не иначе чего-то хочет.
– Давай сегодня устроим себе отдых, а? Поездим по детским магазинам, перекусим в пиццерии. Ты ведь не работаешь в субботу?
Он вообще всю неделю не работал, но жене об этом не сообщил, а зачем? Так у него была отмазка не появляться дома. Алена села рядом, принялась растирать ему затылок, затекший после неудобного сна на диване.
– Мне нужно в душ.
– Я могу потереть тебе спинку, – промурлыкала она, и Артур в удивлении на нее уставился. С чего бы это? Алена никогда не бывала инициатором в сексе, она только позволяла ему удовлетворять свои желания. Как ни странно, но Чернышеву не хотелось. Точнее, он хотел, но не Алену и уж точно не сегодня.
– И не только спинку, – продолжила она, и ее рука скользнула под воротник его рубашки. Артур накрыл ее запястье.
– Я устал, хочу помыться и…
– Ты был не один этим вечером?
Начинается…
– Не один, с двумя кредиторами и Ингой.
– Не лги мне, ты шлялся снова со своим Пашкой по бабам, твоя рубашка пахнет духами.
Черт, ему даже стало противно, до тошноты – она нюхала его рубашку.
– Алена, угомонись, я нигде не гулял. Я вернулся домой, напился тут как свинья и лег спать.
Она посмотрела на него с недоверием, но вроде как поверила. Черт возьми, он и не думал лгать. Это было чистой правдой.
– Хорошо, иди в душ, а потом поедем в центр? Нужно уже начинать присматриваться к приданому для ребенка, да и мне уже пришло время сменить гардероб. Живот начинает расти.
Артур бросил взгляд на жену, но ничего не заметил, разве что немного располнела, но живота он еще не видел. А может взять и поехать с ней? Сколько можно ее пинать? В конце концов, Алена ждет от него ребенка, любит его безумно. Артур привлек ее к себе в неожиданном для себя порыве.
– Хорошо, вот искупаюсь и поедем. Ты к врачу вчера ходила?
Жена прильнула к нему всем телом, положила голову ему на плечо.
– Ходила, у нас будет девочка.
Чернышев погладил ее по голове, и в душе всколыхнулось теплое чувство. Впервые по отношению к этому ребенку. Его ребенку.
Об опрометчивом решении поехать с Аленой по магазинам Артур пожалел уже через час, когда они зашли в очередной магазин в торговом центре. Алена скупала все без разбора, и Чернышеву уже казалось, что он превратился в новогоднюю елку разукрашенную цветными пакетами. Ему хотелось сбежать, хотелось бросить все пакеты на пол, и драть отсюда, на чем свет стоит.
Жена выбегала к нему в очередном наряде для беременных, в котором выглядела совершенно бесформенной, словно нацепила платье на два размера больше, и крутилась перед ним, спрашивая заметен ли ее живот.
– Нет, не заметен, – честно отвечал Чернышев, и Алена обижалась, меняла размер, снова выбегала.
– Ален, ты это… ты продолжай без меня, я пакеты в машину отнесу и пойду в баре посижу. Закончишь, позвони мне, хорошо?
Жена, на удивление, спорить не стала. Да и зачем? Он наверняка тоже раздражал ее скучающим видом и недовольной миной.
– Ладно. Я недолго. Вот еще туда и туда зайду, и поедем домой, хорошо?
«Туда и туда» означало, как минимум пять магазинов и в каждом по полчаса. Можно было засесть со смартфоном и выпасть из жизни на три часа как пить дать.
Что он и сделал, зашел в полутемный маленький бар, заказал себе виски со льдом и с лимоном, сел за дальний столик. Зашел в интернет и принялся листать страницы с новостями спорта.
– Уф как жарко, я умираю от жажды, закажите мне джин с тоником и мороженое.
Артур быстро поднял голову и от неожиданности пролил немного виски. Какого дьявола она здесь делает? Инга его не заметила. Она пришла не одна, и когда Артур рассмотрел ее спутника, кровь бросилась ему в лицо – Тимофей, их вчерашний знакомый. Тот отправился к стойке бара, а девушка уселась за столик боком к Артуру, закинула ногу за ногу. Она выглядела не так, как всегда. Раскованней что ли. В руках она сжимала роскошный букет цветов, настоящий шедевр искусства. Белые гладиолусы. Девушка попросила официанта принести вазу и откинулась на спинку плетеного кресла. На ней был легкий летний сарафан с юбкой солнце клеш, светло зеленого цвета, белые босоножки и шляпка, которую она положила на столик и тряхнула роскошными волосами. Сейчас Инга выглядела моложе своих лет. Мужчины бросали на нее заинтересованные взгляды, а девушка рассматривала модный журнал. Ее спутник вернулся с двумя бокалами, поставил один возле нее, подвинул к ней чашечку с мороженым. Тимофей пожирал ее глазами, расплывался в комплиментах, то и дело порываясь накрыть ее руку своей, то поднося зажигалку к ее сигарете.
Инга поблагодарила его, отпила из бокала. Они разговаривали тихо, что придавало беседе интимности. Артур почувствовал, как руки сжимаются в кулаки. Вот и секрет их вчерашнего успеха – Инга просто пустила в ход тяжелую артиллерию. Она явно флиртовала со своим новым знакомым. Только что они делают в торговом центе? Прозрение пришло внезапно, когда он увидел маленький пакетик в руках Инги из знаменитого ювелирного магазина. Не хило. Нет, просто прекрасно. А девочка не промах. Она раскрутила Тимофея на золото? На брюлики? За какие такие? А ответ напрашивался сам собой. Инга кокетливо убирала волосы за уши, вертела бокал в тонких пальцах, облизывала губы кончиком языка. Да она его соблазняет, черт ее раздери. Этого склизкого хлюпика в очках и с кейсом в руках. Богатого хлюпика, хлюпика, от которого зависели дальнейшие продвижения компании. Чернышев ухмыльнулся. Узнавал свои методы, Инга прекрасно знала тот мир, в котором вращался Артур. Она действовала так же, как и он. Брала от жизни все – ни больше, ни меньше. Вот и этот клерк, он нужен ей и не важно, какой ценой. Инга слишком походила на самого Чернышева. Он не привык видеть, как женщина ловко манипулирует мужчинами, не просто манипулирует, а крутит как марионетками. Вот и этот повелся. Еще немного – и слюной изойдется.
Артур почувствовал, как перед глазами стелется пелена ревности. Жгучей, необъяснимой. Он испытывал это чувство впервые, оно поднималось из глубины души, медленно отвоевывая его сознание кусочек за кусочком. Может, она уже давно спит с этим клерком или кто он там? Замдиректора частного банка. Может именно поэтому вчера все прошло так гладко. Чернышев чувствовал, как в воспаленном мозгу появляются картины одна красочней другой. Он резко встал из-за стола, зазвенели тарелки, и Инга со своим собеседником обернулись. Она окинула Артура удивленным взглядом, а Тимофей, чтоб его, помахал ему рукой, приглашая к ним. Артур и не думал отказываться, он быстро подошел к их столику и демонстративно уселся между ними.
– Какая встреча, дорогое начальство, – пропел он, отвешивая ей поклон и игнорируя протянутую руку Тимофея. А если честно, ему хотелось впечатать свой кулак в чисто выбритую физиономию этого гада. Инга улыбнулась, очаровательно так, в глазах блеснули дьявольские искорки.
– Артур, какая встреча? Ты, и в торговом центре. С женой пришел? Где Алена?
Артур почувствовал, как дергается мускул на его щеке. Как ловко она напомнила о его жене. Как вовремя.
– А Герман Вениаминович уже вернулся из Европы? – парировал он и залпом допил свой виски. Достал сигарету, подкурил и выпустил дым в сторону.
Тимофей смотрел на них обоих и глупо улыбался:
– Так вы здесь с супругой? Может, познакомите нас?
Артур обернулся к нему и усмехнулся:
– Она сейчас в отделе нижнего белья можете сходить, познакомится.
В тот же момент Инга наступила ему на ногу. Чувствительно так, каблуком. Артур сжал бокал в руке: еще немного, и стекло треснет, но стерпел.
– Мы с Тимофеем встретились в ювелирном магазине, я как раз сережки новые купила, а он своей жене подарок на годовщину выбирал. Так я ему помогла, все-таки у них десять лет совместной жизни и нужно что-то особенное.
Артур посмотрел на кредитора и вдруг отчетливо заметил обручальное кольцо и такой же пакетик, как у Инги, только немного покрупнее. Тимофей поставил его на столик рядом с бокалом.
– Мы даже букет вместе выбирали. Я подумала, что на годовщину в самый раз белые гладиолусы.
Тимофей быстро кивнул, снял очки, протер их тряпочкой.
– Маша любит белые цветы, а я как-то и подзабыл. Совсем растерялся. Вот встретил Ингу и она меня так выручила, вы себе не представляете.
О, он представлял, еще как представлял. Себя. Полным идиотом. Дураком. Подумал, что они любовники. А если и да, то какое ему дело? Что он вообще только что устроил? Пусть этот тип совсем тупой, а вот Инга явно поняла, что Чернышев бесится. Она загадочно улыбалась и бросала на него взгляды из-под пушистых ресниц. Убил бы стерву. Ну почему каждая их встреча заканчивается военными действиями? Каждый разговор напоминает поединок. Ведь между ними ничего нет.
«Да, Чернышев, между вами ничего нет. Перестань вести себя как идиот. Ты смешон. Она тебя не хочет, не хочет, черт бы ее разодрал».
Артур нервно закурил еще одну сигарету, и тут в бар вплыла Алена с пакетами и лучезарной улыбкой.
– Ой, а я смотрю ты тут не один? Инга, как я рада тебя видеть.
Последующие полчаса превратились в пытку: Инга мило болтала с Аленой, а Тимофей рассказывал Артуру о последней поездке в Африку. На хрен Чернышеву его Африка? Он вообще хотел смыться подальше из этого бара. Он все еще чувствовал себя полным идиотом. Вот, например, Инге совершенно наплевать, что он с Аленой. А у него реакция – полный неадекват.
Артур направился в мужской туалет, уже хотел яростно распахнуть дверь, как услышал стук каблуков позади себя.
– Можно подумать, что ты ревнуешь, Чернышев, – ее низкий бархатный голос отдавался в мозгах как набат.
Артур резко к ней обернулся и почти впечатал в стену. Поставил руки по бокам от ее лица. Она улыбалась. Красивая, самоуверенная, наглая.
– Отвечу твоими словами, маленькая – ты слишком большого мнения о себе.
Артур разрывался между желанием ее хорошенько тряхнуть и смять ее губы своими губами. Желание сделать это прямо сейчас стало невыносимым, и Артур стиснул челюсти.
– Неужели? А что ж ты так взорвался?
– Слишком много чести взрываться для такой как ты?
– Какой такой? – Инга улыбнулась, провела языком по губам, явно провоцируя его. И Артур вспылил, прекрасно осознавая, что сейчас она манипулирует им сами, и ей это хорошо удается.
– Шлюхи, – ответил Артур и успел перехватить ее руку, занесенную для удара. Теперь ее глаза метали молнии, но Инга вырвала руку и насмешливо сказала:
– Ну конечно, как в том анекдоте – «Она тебе дала? Нет, а тебе? Тоже нет! Вот бл***ь», правда?
Артур выпустил ее руку.
– Слишком умная, да?
– Да уж какая есть, не блондинка.
Она намекнула на Алену, и он хорошо этот намек понял. Поморщился, вспоминая, как жена стрекотала без умолку о новых лифчиках, о колготках, о помаде, которую выторговала на два евро дешевле. Совершенно не понимая, что при мужчинах это неуместно. Рядом с Ингой Алена казалась пресной, безвкусной и неинтересной. Артур разозлился из-за этого контраста. Лицо Инги находилось так близко, что он чувствовал запах ее дыхания. Наглая, самоуверенная дрянь, оскорбила его жену и вместе с ней и его тоже. Скажи мне, кто твой друг…
– Да пошла ты!
– Только после тебя, милый, только после тебя.
Инга прошла мимо него и хлопнула дверью дамского туалета. Артур яростно ударил по стене, сбивая костяшки пальцев.
– Сука!
А на душе странное облегчение. Тимофей не ее любовник, а он погорячился, но признать свою вину? Артур по жизни ненавидел извиняться. Наоборот, чувствуя себя виноватым, он становился еще агрессивней, как сейчас. Это защитная реакция еще с детства. Механизм, помогающий не прогнуться и не сломаться ни под кого.
Инга укатила с Тимофеем, а Артур повез Алену домой. Он сдержал свое обещание, этот вечер они провели вместе перед телевизором. Алена даже приготовила ужин. Не ахти какой, но приготовила. Артур увильнул от секса с ней, но спать лег в общей спальне. Точнее он не спал, смотрел в потолок и пытался уснуть, тогда как жена мирно посапывала у него на плече, обхватив его торс руками. Около часа ночи зазвонил его сотовый. Артур лениво протянул руку за аппаратом на тумбочке, но когда увидел номер – резко сел на постели.
Уже через минуту он полностью оделся. Алена проснулась, в недоумении глядя, как он подхватил ключи от машины и рванул к двери:
– Ты куда?
– Спи. Я скоро буду, – бросил он и выскочил из спальни как ошпаренный.
Я приехала в ночной клуб «Сова» ближе к десяти вечера. У меня было превосходное настроение. Сегодня мне удалось вызвать в нем ревность. Нет, ее зачатки, а, значит, Чернышев уже ко мне неравнодушен. Если честно, я не ожидала встретить его здесь. Я и в самом деле поехала развлечься, устроить себе легкий шопинг. Терапию золотом, как это называл Герман, когда хотел ко мне подмазаться. Тимофея я и правда встретила случайно, но встрече была рада. Мы выбрали подарок его жене, а потом решили выпить по холодному коктейлю и распрощаться. Артура я заметила сразу, как только вошла в темное помещение. Наверно я узнавала его по запаху, по животным флюидам, исходящим от него. Заметила и решила подействовать ему на нервы. Я, конечно, не была уверенна в успехе, но все же мне удалось его разозлить. Банальная ревность – «почему она дает ему и не дает мне». Но это уже чувства, это уже то, что мне было нужно, и я ликовала, а потому настроение у меня было по высшему классу. Я даже не обратила внимание, что обещанной охраны в «Сове» ни сном ни духом, а среди публики одни малолетки, хотя мне были обещаны взрослые посетители. Кроме того, «Сова» оказался стриптиз-баром. В таких заведениях я раньше никогда не пела. Но я уже приехала, да и гонорар был обещан нехилый, и аванс я уже получила. Так мне и надо, не нужно было соглашаться, но отступать поздно. Я привела себя в порядок в гримерке и вышла на сцену. Толпа завелась с пол-оборота, поначалу мне даже нравилось, что все смотрят на меня, а не на голых девушек. Беспредел начался внезапно. Кто-то из толпы крикнул, что им обещали голых певиц, и они за это заплатили, а потом меня узнали, и требования, чтобы я разделась, стали произносится все настойчивей. Я еще не чувствовала опасность, а когда она грозно надо мной нависла в виде наступающей толпы стало уже поздно. Барабанщик рявкнул мне, чтобы я быстро шла за кулисы. Он пытался сдержать толпу, как и два желторотых охранника, которым с трудом удавалось оттаскивать от сцены особо прытких. Когда народ понял, что я пытаюсь сбежать – они озверели.
– Пусть эта сучка разденется.
– Нам обещали эротическое шоу со знаменитой певицей. Эй, мы заплатили, почему она не снимает трусы? Почему она до сих пор в платье?
Кто-то из них запрыгнул на сцену и сцепился с музыкантами. Началась драка. Мною овладела паника, я ринулась за кулисы, дрожа как осиновый лист, а крики доносились все отчетливей, все сильнее. Толпа прорвалась на сцену. Я бросилась к гримерке, на ходу набирая номер Артура, больше звонить было некому:
– Артур, мне нужна помощь, Артур они разорвут меня на части…приезжай, мне больше некому позвонить, фанаты, они меня узнали…Артур мне страшно…
Мне и правда было страшно. Впервые в жизни меня трусило от ужаса, и я обливалась холодным потом. Я слышала, как бьются инструменты, как вопит озверевшая толпа.
– Где ты? – прокричал он в трубку
– В «Сове», – жалобно пропищала я и закрыла за собой дверь. Господи, тут даже окон нет, если они сюда ворвутся, то живой я отсюда не выйду.
– Сейчас буду, не бойся, закрой дверь и жди меня. Где твоя охрана?
Послышался грохот за дверью, словно кто-то упал, я вскрикнула.
– Инга, ты меня слышишь? Я буду через пять минут.
Мне казалось, что я прождала целую вечность, что я прожила за эти минуты всю свою жизнь. Никогда в жизни я еще не боялась так сильно, меня колотило, трясло, словно в лихорадке. За дверью слышались звуки борьбы. Наконец-то в гримерку громко постучали.
– Это я, открой. Черт, совсем охренели, – послышался звук удара.
Я бросилась к двери, распахнула настежь, и тут же Артур подхватил меня на руки, легко, как пушинку. На его лице виднелись глубокие порезы, по щеке текла кровь, а в руке я увидела пистолет. Не успела удивиться, Артур проорал прямо у меня над ухом:
– Расступились нахрен, не то завалю, два раза думать не буду.
Для убедительности Чернышев выстрелил несколько раз в потолок, и я прижалась к нему так сильно, словно желая раствориться в нем, спрятала лицо на груди, зажмурилась от страха, чувствуя, как он несет меня куда-то.
– Дура! Ты куда сунулась?! Какого черта ты здесь одна? Идиотка! Они могли тебя убить, изнасиловать, покалечить! Что ж ты такая ненормальная, а?
Нас уже не преследовали. Драка продолжилась и без меня. Послышался вой полицейских сирен и скорой. Вот и повеселилась. Когда я почувствовала свежий воздух, ко мне вернулась способность думать. Руки Артура сжимали меня крепко, уверенно и мне стало хорошо. Я почувствовала себя с ним в безопасности. Как когда-то, много лет назад. Его сердце колотилось у меня под щекой гулко, хаотично и я даже улыбнулась – это от волнения за меня. Дежавю, черт возьми, только я уже не Васька, но именно сейчас мне ужасно захотелось ею стать. Забыть о ненависти и боли, позволить украсть у судьбы этот маленький кусочек счастья. Перемирие. Пусть ненадолго. Только на одну ночь.
Артур бережно вынес Ингу с черного хода и устроил на переднем сидении джипа, прикрыл своей курткой. Девушка дрожала от пережитого стресса, кутаясь в тонкую ткань. Сейчас она больше не походила на стервозную и занозчивую Орлову. На Артура Инга не смотрела, направила взгляд в окно, и он подумал о том, что у нее самое нежное лицо из всех, что ему доводилось видеть. Как трогательно ее ресницы бросают тень на бледные щеки, а полные губы слегка подрагивают. Каштановые кудряшки выбились из прически. Странное чувство всколыхнулось в нем, новое, сильное. Еще ни разу в своей жизни он не испытывал ничего подобного. Щемящая нежность, желание защищать и оберегать. Или нет… стоп… когда-то это уже было. В другой жизни, не в этой. Только он не позволит себе вспоминать, неприятно и больно. Там все кончилось быстро и некрасиво. Первая вспышка гнева на нее за то, что сунулась петь без охраны, без своего агента в ночной клуб уже утихла. Он помнил, как наорал на нее, как тащил к выходу на руках, сквозь озверевшую толпу. Кто-то полоснул его «розочкой» по лицу и руке. Раны кровоточили и саднили, но сейчас ему было все равно. Он вытащил эту сумасбродку из пекла. Артур вздрогнул, когда заметил на ее щеке слезу. Сердце болезненно сжалось. Обычно женские слезы его раздражали, но сейчас глядя на одинокую слезинку на нежной коже, он невольно протянул руку и смахнул ее большим пальцем.
– Испугалась?
Инга кивнула и плотнее закуталась в куртку.
– Куда едем? Отвезти тебя домой?
Она отрицательно качнула головой и снова отвернулась к окну.
– Могу к себе на дачу, там сейчас никого нет.
Теперь она едва заметно кивнула и Артур облегченно вздохнул. На даче есть аптечка, нужно будет обработать себе раны и привести их обоих в порядок. Потом он отвезет ее в город и посадит на такси. Ей нужно прийти в себя после всего, что случилось.
Инга несмело на него посмотрела:
– Спасибо, что приехал.
Артур усмехнулся, но улыбка получилась вымученной. Он сам себя не понял, когда услышал ее взволнованный голос, ее просьбу вытащить ее оттуда, и у него в глазах потемнело.
