Текст книги "Оберег для огненного мага"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 10

Уже перед самым сном в комнату снова постучали. Вошла мама.

– Ты как? Все еще не успокоилась?

– Мам, ты так говоришь, как будто…

Лежащая на постели Алекса сердито отложила тетрадь с конспектами и вылезла из-под одеяла, села, опираясь на поставленную боком подушку.

– Ладно. Пусть. Ты ведь не просто так пришла? Что еще случилось?

Мама присела на краешек кровати.

– Звонил Карей. (Девушка застыла.) На телефон Люка. Попросил отца. Они поговорили. Карей сказал, что собирается строго соблюдать договоренность о том, что вы незнакомы. Дружба с Люком и младшими девочками будет мешать этому. Он попросил передать Люку, что у него близятся большие соревнования по огненному баскетболу и что провожать в школу наших младших он не сможет.

Алекса почувствовала, как пересохли губы, облизала их. И, лишь смягчив сухость, вызванную учащенным дыханием, легла снова, уставилась в потолок. Почему так больно бьет пульс в виски? Почему так хочется кричать от злости и новой обиды?! Она так надеялась его все-таки видеть?! Хоть изредка, хоть издалека обдавать его, бессовестного гада, своим презрением! Господи, какая романтика.

Мама сидела, сложив руки на коленях и не глядя на дочь.

– Ты должна знать кое-что. Папа выжидал, пока Люк заснет, чтобы взять у него мобильник. Он сам хотел позвонить Карею и попросить его примерно о том же.

– Почему я должна об этом знать?

– Тебе двадцать второй год. Ты столкнулась с миром, незнакомым тебе (Алекса вздохнула и сжала матери ладонь), испытала сильное потрясение. Но ты взрослая. Мы не хотим, чтобы младшие столкнулись с этим миром в их возрасте. Для их психики это слишком… ошеломляюще. Мы боимся, что они могут озлобиться. Ты достаточно большая, чтобы понять это. Поэтому не злись на папу. Он хороший отец. Слишком все неожиданно и быстро для нас случилось. Сразу не сообразишь, как действовать. Поэтому он и придумал игру в «за и против». Чтобы утихомирить и успокоить младших.

– Мам, почему Тиарнаки не предугадали, что может случиться с их старшим сыном? Все о них говорят как о самых-самых…

– На каком курсе вам читали прорицание? На втором? Вспомни основные принципы гадания: нельзя гадать часто – особенно на своих родных. Чем больше знаешь, тем жестче меняется реальность. В политике оба Тиарнака сильны, потому что легче сделать прогноз на будущее, имея в виду большие, сплоченные группы людей. Далее. Обстоятельства меняются ежеминутно и ежечасно, и самое маленькое может иметь свои необратимые последствия. Любое гадание – это множество путей, из которых однозначных только один или два на ближайшее время. Остальные настолько мелкие, что не знаешь, нужно ли к ним присматриваться.

Мама посидела немного молча, а потом взяла тетрадь с конспектами и положила ее на стол.

– Алекса, мы уехали ненадолго – и на́ тебе. А с чего все началось? Это главное, из-за чего я пришла к тебе сейчас.

– Из-за Карея, конечно! – мгновенно вскинулась девушка.

И шепотом охнула, постепенно перебирая цепочку событий – правда, отматывая ее назад. Началось с нее. Если бы она не ослушалась Мэтти, не совершила бы глупости на автостоянке при университетском корпусе, огневики-первокурсники не взъелись бы на нее, не побежали бы жаловаться на выскочку-ведьму и не появился бы Карей.

Неохотно, но Алекса пересказала историю последних дней, пряча глаза и ожидая нахлобучки. Спустя минутную паузу мама пожала плечами и сказала:

– Прошедшего не воротишь, как говорила моя бабушка. Ты с пренебрежением отнеслась к просьбе мужчины, который старше тебя и опытнее. Вместо того чтобы ситуацию увидеть в его, более житейском смысле, проявила агрессию. И теперь получила логичный результат.

– Мама, но уступать нельзя в таких случаях! – тихо возмутилась Алекса. – Таких хамов лучше приструнить один раз, а потом… – И она замолчала, снова вспомнив, что произошло потом. Все правильно. Она была агрессивна, своей агрессией подожгла бикфордов шнур чужой агрессии. И получила.

– Надо искать другие пути выхода из ситуации, – спокойно сказала мама. – Обрати внимание, что папа сегодня сделал то же самое. Он спросил мнение всех нас по созданной тобой проблеме, потому что времени на раздумья ему не осталось: на ночь оставлять возбужденных твоей агрессией младших нельзя. И что? Первое, принятое в горячке решение тебя рассердило. Но почему ты можешь себе позволить такие спонтанные действия, а папа – нет? Посмотри на ситуацию, которую ты опять провоцируешь: злишься ты – переживает, чувствуя себя виноватым, он. А ведь завтра вам вдвоем ехать к Тиарнакам. Есть ли гарантия, что по дороге вы не попадете в аварию? Я давно не занималась по специальности, но курс рационального взаимодействия энергий и их перераспределения до сих пор помню неплохо. Не забудь: ты камень, брошенный в воду. Что бы сейчас ни происходило, круги по воде все еще расходятся. Так что, Алекса, иди и пожелай папе спокойной ночи.

Девушка села рядом с матерью, вздохнула:

– Мам, ты не представляешь, как без вас тяжело. Спасибо.

Быстро накинула на ночнушку халат и выскользнула из своей комнаты.

…Праздничное утро началось мирно, несмотря на то что Люк уже знал о «тренировках» Карея. Все спокойно занимались своими делами. Завтрак слегка затянулся, потому что младшие потребовали отчета о поездке. И хотя родители уже рассказали, кажется, все, но с удовольствием принялись за воспоминания. Алекса помалкивала: до завтрака она показала платье Эмбер, и та заверила, что ей нетрудно будет убрать некоторые швы, которые растянулись.

Уже по дороге к Тиарнакам Алекса спросила:

– Папа, а ты меня дождешься?

– Конечно. – Отец удивленно покосился на нее. – Кто тебя назад повезет? Ну… и на всякий случай. Мобильник взяла? Буду держать свой наготове.

– Спасибо, папа.

Ворота в поместье Тиарнаков открылись раньше, чем машина подъехала к ним. Ждали. Отец подвез Алексу прямо к крыльцу. То опуская глаза, то быстро стреляя по сторонам быстрыми взглядами, хоть и не желая себе признаваться в том, Алекса искала машину Карея. Нашла. Неподалеку от клумбы, которую пришлось объехать. Пустая машина. Он в доме. Но будет соблюдать уговор.

Отец вышел из машины, открыл дверцу Алексе и подал ей руку.

Сердце колотилось так, что девушка попеняла себе: «Что ж ты? Боишься его встретить или… надеешься? Господи, что за глупости приходят в голову… Мне надо думать о Ферди. Как себя с ним вести. Как пресекать его… если что. А я… Может, я глупая, что думаю о человеке, который меня предал? А почему, собственно, предал? Мы и знакомы-то были с ним всего ничего… Никаких обязательств ни с моей, ни с его стороны… Хватит! Думай о Ферди! Думай о своем пациенте, в конце-то концов!»

Их встретил дворецкий, который передал приглашение войти обоим и немедленно проводил их, удивленных – обоих? – в комнату неподалеку от парадного зала. Здесь он предложил присесть за столик, где уже стоял чайник и вазочки со сладостями. Кроме всего прочего, на том же столике «толпились» снимки Ферди, на которые Алекса кивнула отцу, почти губами выдохнув, кто это.

– Мадам сейчас будет, – склонил он голову, перед тем как удалиться.

Пока гости недоуменно переглядывались, мадам и в самом деле появилась – одетая в такой шикарный шелковый костюмчик (Алекса чуть поежилась в своем скромном джинсовом комплекте), словно ожидала важной встречи на дипломатическом уровне. Она даже заметно запыхалась, словно ее оторвали от серьезного дела – для дела более важного. Она весьма гостеприимно приветствовала отца и дочь, после чего предложила утреннее чаепитие, щебеча о каких-то пустяках, наподобие политических событий в стране. Поглядывавшая на отца Алекса сообразила, что и тот в совершенной растерянности. Ничего не понимая и сама, девушка тем не менее быстро прикинула пару идей, как вывернуться из странного положения.

– Госпожа Тиарнак, мне очень жаль, но папа обещал сегодня свозить меня еще в одно место – в ателье. Не могли бы вы… – Она специально не закончила фразу, выразительно глядя на мадам.

– Да-да! – словно спохватилась Тиарнак. И встала. – Моя милая девочка, я отведу тебя к нашему дорогому Ферди, а твой папа посидит здесь. Естественно, что мы не позволим ему ждать в машине. Это так негостеприимно! Пойдем, моя милая девочка. Я доведу тебя до второго коридора, а потом вернусь к твоему отцу, чтобы составить ему компанию, пока ты общаешься с Ферди.

Алексе захотелось сильно зажмуриться и потрясти головой, чтобы только не слышать голоса этой женщины, слащавого и звонкостью больно бьющего по ушам. Неужели она мать Карея? Лица похожи, но почему они такие разные? Или… Нет, похожи даже своей внутренней сутью… Алекса угрюмо решила, что пословица все-таки верна и яблочко от яблони… Но больше машинального мысленного удивления при беглом сопоставлении матери и сына девушку волновал вопрос: почему эта женщина, такая властная и решительная вчера, ведет себя так приторно и сюсюкая сегодня? Неумолчно болтая, мадам и правда проводила Алексу до конца второго коридора.

– Деточка, не пугайся, когда в третьем коридоре закроются двери и выключится свет, – напомнила старшая Тиарнак. – Мы делаем все, чтобы Ферди было уютно, но что такое человек, лишенный света? Попробуй представить, каково это – три года в сплошной тьме. Пожалуйста, проникнись его ужасающим положением. – Женщина помялась и осторожно сказала: – Пожалей его… Он ведь не со зла… вчера.

Лучше бы она этого не говорила. Даже стоя здесь, в освещенном коридоре, Алекса чувствительно побледнела, лицо похолодело. От разбуженного страха – до сих пор она как-то не сознавала, что идет к чудовищу, которое прячется в темноте, – спасало только одно. Странная мысль, что эта непонятная женщина всю дорогу по коридорам не просто пела хвалебные гимны своему старшему сыну, а с какой-то целью. И не той, о чем сначала подумала было Алекса. Не для того, чтобы девушка освободилась от страха перед уродом, напугавшим ее вчера, а для того… чтобы она прониклась к нему симпатией. За пару-то минут? И промелькнула еще одна странная мысль: а вернется мадам к чайному столику – не будет ли очаровывать отца, чтобы тот тоже проникся?..

Что она задумала?

– Алекса, миленькая, – невыносимо сладко обратилась мадам. – Мы поговорили вчера с господином Тиарнаком и решили, что получасового лечебного сеанса хватит. Ты просто посиди с Ферди. Просто поговори. Наш милый мальчик (Алекса, остолбенев, лихорадочно начала высчитывать, сколько «милому мальчику» Ферди лет. Получилось – двадцать пять? Двадцать шесть?) так отчаянно нуждается в сострадании. Все. Дошли. Далее – не будем вам мешать.

Последний выстрел – подумалось ошарашенной Алексе. «Вам».

Покрутив головой, словно освобождая уши от болезненно звенящего голоса женщины, Алекса пришла к выводу: если сначала она испытывала страх перед новой встречей с чудищем, то теперь чувствует только желание нервно хихикать. Даже стало очень любопытно: а что мадам велела делать «нашему дорогому Ферди», когда придет целительница? И не будет ли он тоже весьма велеречив?

Потом стало стыдно. В таком положении человеку и правда тяжело. Не до смеха.

За спиной закрылись двери.

Но свет еще оставался. И мысли приняли другой оборот.

Коридор. Он сейчас просматривается до конца. До тупика. Но двери по бокам есть. Когда она вчера закричала, Карей появился на пороге комнаты своего брата буквально через секунды. Значит ли это, что он заранее спрятался в одной из них?

И где он сейчас, если его машина припаркована неподалеку от крыльца?

Сердце дрогнуло, когда от тупика снова навстречу побежала тьма.

Двери за спиной закрыты плотно. Наверняка об этом побеспокоились родители. Но Алекса все равно решилась сама пойти по коридору, чтобы Ферди не пришлось подходить к опасному для него участку. Пальцами касаясь стены (на этот раз она предусмотрительно встала ближе к ней), девушка медленно побрела вперед, чутко прислушиваясь к любому шороху. Однажды встала на месте – показалось, за спиной воздух шелохнулся. Но что бы там, за спиной, ни было, оно замерло тоже. Кажется, пугать ее никто не собирается? И она побрела дальше, стараясь больше прислушиваться к тому, что впереди.

– Алекса?

Как она ни пыталась привыкнуть к мысли, что ее снова встретит этот «милый мальчик», но голос застал врасплох. Ее будто слабым током по всему телу пробрало.

– Я сейчас подойду. Не ходи сама.

Сегодня он был в какой-то странной обуви, которая поскрипывала на ходу, так что девушка уже не слишком сильно боялась подходящего.

– Я сейчас дотронусь до тебя, – вежливо сказал голос из сгустившейся рядом тьмы. – Не пугайся. Мне сказали, что лучше надеть обувь, издающую при ходьбе шум. Ты слышала, как я подходил?

– Да, – сипло сказала девушка. – Ты… видишь в темноте?

– Не вполне.

Словно противореча словам, чужая рука уверенно взяла ее за локоть.

– Я вижу ауру вокруг человека. Этого достаточно. Теперь можешь не дотрагиваться до стены. Я проведу тебя в комнату сам. – Он вдруг замер и обеспокоенно сказал: – Я приставать не буду. Честно. Мама сказала – мы просто посидим.

«Странно он это сказал», – решила изумленная Алекса. Как будто не ей, а… мимо нее. Кожа на спине засвербела от взгляда в упор.

Вот теперь напряженные плечи Алексы опустились. Карей здесь!

Она даже не ожидала, что может так обрадоваться своей догадке, подкрепленной словами Ферди, сказанными в сторону. Больше Ферди ничего не говорил; быстро, но предупредительно он повел девушку в свою комнату.

– Дошли. Здесь. Тебе надо немного переступить порог. Вот так. Слева от тебя кресло. Я тебя подведу к нему. Все. Садись.

Алекса нагнулась нащупать кресло и села, после чего Ферди выпустил ее ладонь. Напряженно прислушиваясь, услышала, как проскрипела его обувь в два шага, а потом что-то зашевелилось рядом. Сел?

– А как мы будем? – тревожно спросил невидимка, по голосу – сидящий впритык к ее креслу. – Ну… Как ты будешь помогать мне?

– Я подумала, как это сделать. Огневики проходят на своем курсе набор энергии от другого человека? Или с помощью магически заряженных предметов?

– Да.

– Только ты не будешь брать от меня силы. Я буду делиться. Давай свою ладонь, положи на подлокотник. Так. Теперь я сверху на нее опускаю пальцы.

– Этого достаточно?

– Наверное. После… вчерашнего ты не пробовал хоть чуть посмотреть на что-то светлое? – с любопытством спросила Алекса. Ощущение, что они не вдвоем, а главное – что он об этом знает, облегчало беседу.

– Пробовал. – Кажется, судя по голосу, Ферди тоже улыбается с облегчением: боялся, что она с ходу закатит истерику? – Мне приоткрыли двери и в конце последнего коридора зажгли свечу. Спрятали ее, конечно, за поворотом. На всякий случай, чтобы я видел только смутный отсвет.

– И что? – скептически спросила Алекса.

И морозом по коже его слова:

– Загорелся, но не сразу. Прошло, наверное, секунды три. Такой долгой паузы перед вспышкой у меня еще не было. Я… очень благодарен тебе за это. И еще… прости меня…

Последнее он почти прошептал. И замолчал. Он дышал так бесшумно, что Алекса услышала, как он сглотнул… Осторожно девушка сказала:

– Мне трудно понять, что такое три года в темноте. Но… наверное, если мы будем встречаться для излечения… Я прощаю тебе вчерашнее поведение. – И, подумав, добавила: – В твоем положении, возможно, некоторые мои вопросы будут странными. Но нам все равно придется поговорить. Как ты живешь в этой темноте?

По движению ладони под своими пальцами она поняла, что он, кажется, пожал плечами. Потом сообразил, что она не видит, и сказал:

– В основном занимаюсь спортивной гимнастикой, чтобы не потерять форму, и слушаю аудиокниги. Почти каждый день. Но тебе это, наверное, неинтересно.

– Я тоже люблю читать.

– Да? – Но вместо ожидаемого вопроса о том, что именно она читает, Ферди вдруг жадно спросил: – А ты… красивая?

– Нет, – без колебаний ответила Алекса. И ей показалось, что тьма рядом с незакрытой дверью в его комнату шелохнулась. Знает ли Ферди, что младший брат стоит совсем близко?

– Опиши себя.

– Зачем?

– Ты наверняка видела мои снимки. Мне хочется примерно представить, какая ты.

– Хм… У меня длинное худощавое лицо. Длинный нос и небольшие карие глаза. Рот так себе – приходится красить, чтобы была видна форма.

– А мне сказали, что ты очень хорошенькая, – с сомнением сказал Ферди.

От неожиданности Алекса удивленно улыбнулась. Почему так сказали? И кто? Зачем тогда он спросил, какая она? Ну, если ему уже сказали…

– Не все ли равно, какая я? – все так же улыбаясь, спросила она. – Я вылечу тебя и пропаду из твоей жизни. Воспринимай меня как привидение.

Показалось или нет, что в дверном проеме кто-то нечаянно фыркнул?

– Но ведь лечение будет долгим, – медленно сказал невидимый Ферди, которого Алекса начинала воспринимать уж точно настоящим призраком, даже несмотря на его теплую ладонь, внутри которой постепенно немели ее пальцы. – Я скоро начну жить при свете – ведь правда?

Ладонь сжала ее пальцы, но неуверенно, словно невидимый ей парень боялся, что Алекса немедленно вскочит с места. Девушка усидела, хотя и в самом деле испугалась.

– Не надо, – мягко сказала она, и ладонь быстро разжалась. – Сам понимаешь, что вскоре ты увидишь меня. Как и остальных. И тогда твое любопытство будет удовлетворено. Давай лучше поговорим о книгах. Какую книгу ты слушал последней?

Странное у него представление о том, что обсуждение книги – это разговор как минимум двоих. Он сначала тщательно пересказал сюжет аудиокниги, потом попытался проанализировать его. Алекса слушала Ферди и поражалась: насколько она понимала, родители наверняка предоставили любимому сыну все, что только возможно, лишь бы он не скучал. Мелькнула даже мысль о том, что сюда привозили и девушек легкого поведения. Но вел он себя, как узник, к которому никто никогда не приходит, и вот он дорвался до внимания первого в своей тюремной жизни посетителя.

Время от времени Алекса отключалась от его рассказа и старалась прислушиваться к дверному проему. И становилось странно, когда она понимала, что невидимка смотрит на нее, а она это чувствует…

Ферди резко прервал монолог.

– Полчаса, – упавшим голосом сказал он. – Закончились полчаса. Пойдем, я провожу тебя к дверям коридора. Учти. Ты подождешь, пока не включится свет. Сама выйти не сможешь, пока он не появится… Алекса.

– Что?

– Ты ведь простила меня, значит, вечером придешь? Да?

Как ни странно, девушке вдруг захотелось сказать: «Нет, не приду!» Ферди показался ей, несмотря на всю трагичность своего существования, каким-то… скучным и нудным. А потом родилась странная мысль ответить ему уже по-другому: «Мне же заплатят! Как же не прийти?»

Испугавшись собственной бессердечности, она пожала ему ладонь, которую он все еще не убрал с подлокотника ее кресла, и подбодрила его:

– Мне тоже выгодно, чтобы ты побыстрее вылечился. Так что – приду. – На губах буквально на выдохе застыли насмешливые слова: «Куда я денусь?»

Он еле слышно вздохнул и теперь уже сам сжал ее ладонь. Встал первым и помог встать ей. Делая первые шаги к дверному проему, не видному для нее, Алекса подумала, что жизнь в темноте заставила Ферди растеряться. Может, потому он такой… рохля?

А когда она дошла до двери, за ручку которой парень предложил ей уцепиться, чтобы удобнее чувствовать себя в темноте, она снова подумала, что такая темнота, когда нельзя никуда выйти, действует очень страшно. Полчаса в ней – и Алекса ощутила, что очень и очень устала. Может, это из-за дезориентации в помещениях?

В ожидании света девушка размышляла, как воспринял их разговор Карей. Почему ему стало смешно, когда она сказала о себе как о привидении? И вздохнула сама: а может, ей только показалось, что рядом все эти полчаса был именно Карей?

В коридоре медленно посветлело, и двери открылись. Девушка быстро оглянулась. Нет, в этом, третьем, коридоре тьма так и осталась в тупике. И если кто-то и был здесь, ей не рассмотреть. Да и… Наверное, этот невидимка успел спрятаться в одну из комнат. Но душу Алексы грело понимание: кто бы это ни был, Ферди не хотел бы при нем быть агрессивным… Впрочем, если бы его родители договорились с ее семьей о постепенном лечении, возможно, парень никогда бы не позволил себе наброситься на нее.

Простить она его простила. Но относиться к нему всегда будет настороженно.

Во втором коридоре ее встретила мадам. Алекса про себя хмыкнула. Обращаясь к своей хозяйке, дворецкий назвал ее мадам. И девушка напомнила себе, что сама должна к ней обращаться только как к госпоже Тиарнак.

– Алекса, миленькая! – всплеснула руками мадам, как будто не чаяла увидеть ее снова. – Ну что там? Как у милого Ферди дела? Вы поговорили?

– Да, – с новым недоумением ответила девушка и добавила от себя сущую дичь, предполагая, что это заинтересует женщину: – Мы говорили о книгах.

– У вас общие интересы! – восторженно ахнула женщина, и Алекса с трудом удержала на губах доброжелательную улыбку, ничего не понимая: да что происходит-то?

Госпожа Тиарнак снова проводила девушку в комнату, где ее ожидал отец, заставила снова выпить чашечку чая и съесть пирожное – под благожелательными взглядами красавчика Ферди с многочисленных снимков. За последнее, за чай, Алекса в общем-то была даже благодарна ей: сил Ферди «съел» достаточно.

Присевшая напротив женщина задумчиво сказала:

– Два раза в день – это все-таки маловато. Жаль, что ты не можешь переехать к нам на время лечения Ферди. Мы бы выделили тебе прекрасные апартаменты. У тебя была бы личная служанка и камеристка. А до университетского корпуса возил бы личный водитель. Алекса, может, подумаешь о таком предложении?

– А-а… – Девушка открыла рот, потом мстительно почесала всеми пальцами затылок, стараясь произвести побольше шума (мадам поморщилась), и высказалась: – Знаете, мадам Тиарнак, мы сделаем несколько иначе: я наложу на браслеты-заготовки несколько заклинаний, соответствующих моему воздействию. Пусть Ферди их носит, пока меня нет. А в целом будем придерживаться ранее предложенного расписания.

Хозяйка поспешно согласилась, и отец с дочерью наконец уехали из излишне гостеприимного замка Тиарнаков.