Текст книги "Цена первой ночи (СИ)"

Автор книги: Ульяна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Правило 11. Переделай все дела с утра и целый день свободна!

Будильник противно пищал прямо над ухом, и я принялась шарить рукой под подушкой, пытаясь найти телефон и выключить. Но никак не могла нащупать. На пол, что ли, упал? И вообще… Зачем я поставила будильник, сегодня же пятница, мне на работу к двум! Или суббота, и я в первую смену?

А сколько времени?

Подскочив, я с ужасом осознала, что не на своей раскладушке, не у себя на кухне. Ой-ой… Блинский блин, я же у Игоря на явочной квартире! А вот и сам виновник, руку которого я нечаянно скинула с живота. Полседьмого! Некоторым через полчаса валить на свой завод, а они, некоторые эти, и в ус не дуют!

– Игорь, – я осторожно толкнула его в плечо, потрясла: – Игорь, вставайте!

– Блрп блрп, – было мне ответом. Мужчина отвернулся и накрыл голову одеялом. Ну нифига себе! У кого работа? У кого поездка на завод? У меня или у этого «блрп»?

Перегнувшись через Игоря, я выключила будильник на его телефоне и со вздохом встала. Что он там вчера говорил? Кофе? Будет ему кофе.

Профессиональная кофеварка стояла рядом с раковиной. Я, конечно, не бармейд, и такой у меня дома не было никогда, но справлюсь. Так. Вода есть, зёрна в бачке тоже есть. Кнопка «Он/офф»… Дисплей машинки вспыхнул светлым голубым, и та проворковала женским голосом:

– Выберите тип кофе.

– Ишь ты, – проворчала я. – А где доброе утро?

Тип кофе… Ага, вот. Крепкий. Пусть будет крепкий. Коснулась пальцем подходящей строчки, и машинка тут же отозвалась с ласковым предложением:

– Выберите тип чашки.

Большая, средняя или эспрессо? Как любит Игорь, я не знала. Поэтому выбрала среднюю. Так хоть ошибусь ненамного. Нажала на строчку. Машинка укоризненно ответила:

– На поддоне нет чашки.

– Ах ты ж моя радость, – умилилась я и полезла в шкафчик искать посуду. Чашка нашлась сверху, ложечка – в ящичке, я поставила всё это дело под сопла кофеварки и ещё раз нажала на среднюю строчку. Машинка вежливо уведомила:

– Выберите количество чашек.

– Знаешь, ты начала меня раздражать, – предупредила я кофеварку и ткнула в иконку одинокой чашечки: – Ну что, кофе у нас сегодня будет, или тебе надо с бубном сплясать?

Машинка, словно устыдившись, фыркнула, и в её глубине зажужжала мельница, перемалывая зёрна. А я вздохнула с облегчением. Кофию быть!

Вернувшись в спальню, затормошила Игоря уже сильнее:

– Кофе готов, а у вас всего двадцать минут!

Вместо «блрп» я услышала уже более осмысленное:

– Дашка, отстань! Сегодня выходной…

Дашка? Как интересно! Кто такая эта Дашка? Ладно, неважно. Я решила прибегнуть к крайнему средству – отбросила одеяло и защекотала жёсткие пятки. Игорь взбрыкнул и вскочил, сев на кровати, глядя на меня, как будто я была выходцем с того света:

– Эй! Это что такое?

– Простите, но будильник вас не разбудил, – с достоинством ответила я, решив не задавать лишних вопросов. – Кофе готов, вам в постель, или встанете?

Игорь зажмурился пару раз, потом тряхнул головой и ответил неохотно:

– Встану. Сейчас…

Убедившись, что он не собирается снова завалиться на подушку, я вышла в кухню. В кофе подтаивала светлая пенка. Надо полагать, чая тут не водится, поэтому придётся мне тоже сделать себе чашечку. Так, машинка, давай ещё поговорим!

Когда Игорь вышел, уже полностью одетый, при часах и галстуке, я ждала его, сидя на высоком табурете у барной стойки и потягивая кофе маленькими глоточками. Как и ожидалось, молока в этом доме не было, а сахар в пакете пришлось разбивать ложкой из полузастывшего монолита.

– Привет, – совершенно буднично сказал мой рабовладелец, поцеловал меня в губы и сел на свободный табурет. – Спасибо, что разбудила.

– Не за что, – ответила я с улыбкой, которая стремилась к искренней. – Обращайтесь. Я могу ещё и холодной водичкой побрызгать.

– Это излишне. Так. Я уезжаю на весь день… – он заглянул в чашку, поморщился. – Я пью только эспрессо без сахара. Надеюсь, ты не положила туда сахар?

– Нет. Вы мне вчера ничего не сказали по поводу…

– Эспрессо без сахара и, упаси боже, без молока. Я не пью молоко, кефир, ряженку, не ем йогурт и сметану. Терпеть не могу роллы. Пицца только без сыра. Мясо не должно быть с кровью. Никакой свинины. Овощи без соуса.

– Мясо без мяса, овощи без овощей… – пробормотала я себе под нос.

– Не язви. Если будешь заказывать еду, постарайся всё запомнить. Дальше. Вот ключи.

Он выложил на стойку ключик на колечке, где висела ещё блямба от парадного магнитного замка, и строго глянул на меня:

– Не потеряй, бога ради!

– Постараюсь.

– Да, консьержу сообщи свои паспортные данные, а то он будет нудить.

Игорь, как и вчера, проглотил кофе одним глотком. Правда, немного большим, чем вчера, ибо чашка отличалась по размеру. И встал:

– Всё, я пошёл. Вернусь около восьми, надеюсь на ужин в твоей тёплой компании.

Сколько у меня осталось денег, чтобы купить всё необходимое для ужина? Мясо и овощи без молочного, без соуса, без крови… Да чтоб не хуже, чем в ресторане… Ладно, сегодня, но на три недели меня точно не хватит!

Словно вспомнив, Игорь остановился, вынул бумажник из кармана и положил на стойку пластиковую карту – с номером, но без имени владельца.

– Вот на расходы. Не трать слишком много, я проверю. Всё, до вечера.

И он снова коснулся губами моих губ, но нежнее и как-то многообещающе. Выглядело это примерно так: вернусь и займусь тобой, малыш! Усмехнувшись где-то глубоко в душе, я ответила на поцелуй, а потом проводила Игоря до двери.

Когда замок щёлкнул за ним, я прислонилась к граниту, который оказался просто отделкой, и выдохнула. Ну, вот я и одна.

Пойти доспать, что ли? Да вроде как выспалась… Оглядевшись, решила прибраться и начала с посуды. Отмывая чашки и поддон кофеварки, думала. Съезжу первым делом домой. Надо собрать Катерине и Аришке немного шмотья для поездки, а ещё на два дня еды принести. Отдельно себе вещей… Три недели с Игорем в одном платье и в одних трусах – это некомильфо. Как раз провожусь до обхода, притащу всё девчонкам, а потом на метро махну до кафе. Напишу заявление на отпуск за свой счёт, и свободна. Надо будет подумать об ужине…

Аккуратно застелив постель, я пригладила волосы и взяла со стойки ключи. Хоть бы замок не оказался слишком сложным! А то придётся дома сидеть… Я хлопнула себя по лбу ладонью. Есть же консьерж! Его и напрягу.

Но, против ожиданий, замок закрылся легко. Ну и отлично. Я спустилась на первый этаж и остановилась у стойки рядом с зеркалом. Где же этот консьерж?

– Есть кто-нибудь? – окликнула в глубину помещения, где была приоткрыта дверь, и оттуда тут же вышел вчерашний мужчина:

– Доброе утро. Вы к кому?

– Я от кого, – поправила его. – Любовь, вы помните?

– А, да-да-да, гостья Игоря Сергеевича, – кивнул он и косо посмотрел на меня: – Я ждал звонка от вас вчера…

– Вот мой паспорт, запишите данные, пожалуйста.

Я протянула ему документ. С консьержем не стоит портить отношения. Как и с вахтёрами, уборщицами, охранниками… Это опытным путём установлено.

Виктор открыл крышку маленького ксерокса и положил раскрытый паспорт на стекло. А я запротестовала:

– Э нет! Никаких сканов! Перепишите, и всё.

– Да я ничего… – начал было оправдываться консьерж, но я перегнулась через стойку и забрала паспорт:

– Бумажечку, ручечку, и вперёд. У меня и так кредитов хватает.

Недовольно бурча себе под нос что-то, вероятно, проклятия, Виктор записал на пост-ите данные, которые я ему продиктовала, сверил их с оригиналом и натянуто улыбнулся:

– Спасибо, приятного дня.

– И вам того же.

До дома я добралась через сорок минут. Смотрели на меня странновато – и в метро, и в магазине, куда я зашла, чтобы купить пельменей для Николая. Ну, а что такого? Девушка, без косметики, но зато в вечернем платье и в кроссовках. На наших улицах и не такое можно встретить, прямо уж повод пялиться…

Оказывается, повод. Открыв дверь ключом, я зашла в квартиру, по привычке бросила ключи на полочку под зеркало, глянула в полированную гладь и мысленно профейспалмила. Молодец, Любаня, умничка, вообще красава! Платье наизнанку надела! Тьфу ты… И как не увидела? Ведь смотрелась же перед выходом…

Дверь за моей спиной приоткрылась, и я увидела отражение Николая, который обрадовался:

– О, хозяйканама пришла! Походу, свидание удалось?

– Это точно вопрос? – проворчала я, скидывая кроссовки.

– Нет, это уже утверждение, – ответил Николай странным тоном, подошёл, поколупал шов на плечике: – Битая будешь!

– И даже примерно представляю, кем именно.

Стало не по себе, как будто Николай застал меня с Игорем в недвусмысленной позе. А жилец придвинулся ближе:

– У тебя всё в порядке, Люба? Ты сама на себя не похожа.

– А ты так давно меня знаешь, – огрызнулась, уворачиваясь от его руки. – Слушай, я тебе пельменей купила.

– Да я и сам мог купить. И осталось от вчерашнего пира.

– Ну… Всё-таки. Кину в морозилку, пусть лежат.

– Давай, я кину.

Николай отобрал у меня магазинный пакет и пошёл на кухню. Оттуда раздался голос:

– Я оливье сделал и в холодильник поставил. Будешь?

– Не, не буду.

Я сразу отперла дверь в комнату сестры и стащила со шкафа сумку. Подумав, пошарила и достала вторую, поменьше. Так, для Аришки пару пижамок, колготки, кофточки… Что ей там ещё надо в больнице? Закрыла глаза. Подумала. На выход надо костюмчик, тот, розовенький со вставками из джинсы и кружавчиков! Обязательно надо, чтобы Аришка точно вернулась здоровой! Для Катюхи уже вещи сложены, лучшие из повседневных, она давно начала собираться. А вот мне надо что повычурнее. Надеюсь, сестрёнка меня простит.

Сложив вещи в сумки, я сгребла туда же и косметику. Игорь привык к ухоженным девушкам, придётся три недели насиловать себя депиляциями, увлажняющими кремами и тушью с тенями… А Катерине я потом куплю. Когда с долгами рассчитаюсь.

С двумя баулами я вышла из комнаты уже в своих любимых джинсах и простой майке. Николай сервировал стол. Оглянувшись на меня – на явление природы – удивлённо поднял брови:

– Ты съезжаешь? А, нет, это же твоя квартира!

– Мне надо уехать на… хм-хм три недели, – ответила я, не глядя на мужчину. – Надеюсь, ты не обнесёшь квартиру за это время.

– Опаньки! А когда ты хм-хм уходишь? – дурашливо оживился Николай. – Я договорюсь про газель, чтобы кровать не забыть!

– А ухожу я хм-хм прямо сейчас, – я выпрямилась и, с улыбкой глядя ему прямо в глаза, принялась доставать пластиковые коробочки для еды: – Кровать в газель не влезет. Ладно, я серьёзно. У меня твой паспорт записан, стрясу, если что, с твоей жены. Номер телефона я тебе дала, остаёмся на связи.

– Ты со своими в Германию? – спросил Николай, тоже посерьёзнев. Я покачала головой:

– Нет, они сами в понедельник улетают. А мне надо… Ну, в общем, это не важно. Если что, звони.

– Обязательно позвоню, – с каким-то садистским выражение в голосе пообещал жилец. – Ты есть-то будешь?

– Не буду, – из чистой вредности ответила я. – Побежала.

– Давай я тебя подвезу.

– Не надо, я сама, спасибо.

Загрузив в пакет коробочки с едой, вздохнула:

– Не хочется оставлять тебя одного, но придётся. Не устраивай пьяные вечеринки, матом прошу. Ну, и кровать… Пусть хоть она останется.

Николай с улыбкой подошёл – совсем близко – и приобнял:

– Да не волнуйся ты, я большой мальчик, не пропаду. А ты звони, если надо будет выручать.

– Коля…

Я прикрыла глаза. Нет, я не хочу думать о том, что он сейчас меня поцелует. Я вообще не хочу думать о Николае, как о мужчине. Во всяком случае, пока. Прислонилась лбом к его плечу и попросила:

– Держи за нас фигу, ладно?

– Буду держать две, – усмехнулся он и легко чмокнул меня в макушку.

Маршрутка на Автово подошла быстрее автобуса. Протрясшись в ней сорок минут, я вышла у больницы и побежала к отделению, перекладывая из руки в руку тяжёлую сумку. Допёрла всё до палаты и увидела там только Аришку. Мелкая лежала под капельницей и, как всегда, играла в телефон. Увидев меня, завопила:

– Тётя Юба!

– Тш-ш-ш, чего ты кричишь? – засмеялась я, скидывая сумки под умывальник. – А где мама?

– Кусять, – обстоятельно сообщили мне. Ага, в столовку пошла. Я присела к племяшке на кровать и обняла, стараясь не задеть систему :

– А я привезла твой любимый салатик!

Глазки Аришки загорелись:

– С гаёськом?

– С горошком, солнце моё, с горошком! Хочешь?

– Хацю-ю-ю!

– Сейчас я тебе на тарелочку… Тут тарелка хоть есть?

Я беспомощно обернулась, и в этот момент вошла сестра с двумя тарелками, от которых даже пар не шёл. Больничная еда, что вы хотите… Увидев меня, Катька расплылась в улыбке до ушей:

– Лю-ю-юбка!

Потом насторожилась:

– Сегодня же суббота, почему ты не на работе?

– Потом объясню, – отмахнулась я. – Дай… чего там у тебя? Тарелка есть? Я ребёнку оливьешку принесла.

– Только ребёнку? – чуть ли не облизнулась Катька и резво сгребла всё больничное в одну тарелку. – Накладывай!

– И тебе. Котлет сделала, салат, и суп сварила. Да, шмотки тоже принесла. Потом некогда будет.

Аришка, получив свою порцию оливье, принялась таскать пальчиками горошек, а Катя присела к сумкам, расстегнула молнию на большой, начала копаться.

– Там Аришино и твоё, – объяснила я, присев на кровать.

– А это? – сестра открыла маленькую сумку и потянула тонкую ночнушку с кружевами. Я поспешно добавила:

– Это для меня!

– Ты чё, мать? Ты берега попутала?! – возмутилась Катерина, глянув на меня непонимающе. – Это же мои вещи! И косметику мою потырила?

– Тебе жалко, что ли? Надо мне!

– Не поняла… – медленно протянула сестра. – А ну… Пошли, поговорим за дверь! Ариша, зайка, кушай осторожно!

Катя вытащила меня в предбанничек и твёрдой рукой прижала к стене:

– Отвечай, зачем тебе моё шмотьё!

– Кать, я тебе всё расскажу, но потом, ладно?

Её взгляд заострился, ощупал моё лицо на предмет любой мимики, потом Катя нахмурилась и отчего-то жалобно спросила:

– Люб, ты же ни во что не вляпалась, скажи?

– Ни во что, не волнуйся!

Я обняла сестру за плечи и добавила мягко:

– Сейчас надо волноваться за Аришку. Вы поедете в Германию, сделают операцию, всё будет хорошо…

– Да за Аришку я привыкла уже, – проворчала Катюха, обхватив меня руками за талию. – А кто за тебя будет волноваться?

– Да за меня поздно, – со смешком возразила я.

– Люб… – сестра отстранилась, снова посмотрела мне в глаза, но теперь уже устало и виновато. – Любань, я тебе на шею села, да? Ноги свесила, погоняю? Люб… Я эгоистка, да?

– Дура ты! – ласково обругала я сестру. – Где бы я была, если бы не ты? Кто меня опекал и вытаскивал из всякой дряни? Ты. Теперь моя очередь.

– Я только хочу знать, что с тобой всё в порядке, Люб.

– Со мной всё в порядке, – я постаралась, чтобы мой голос звучал убедительно и весело. – Иди ешь котлеты, а я побежала!

– Куда ты?

– На работу! – соврала с такой лёгкостью, что самой страшно стало. – Всё, мать, спешу!

Катька не поверила. Я видела, что не поверила. Но больше ни одного вопроса не последовало. Поэтому я забежала поцеловать Аришку, получила от неё два горошка в рот и ушла из больницы с таким чувством, будто насрала посреди коридора. Ладно, лгу я во спасение, это мне зачтётся при выборе следующего тела для моей души.

Сумка тянула плечо, пока я ехала на автобусе, потом на метро. Когда вышла из метро, на телефон пришло уведомление из ватсап. Открыла и увидела сообщение от Игоря. Что он от меня хочет?

«Я забыл тебе сказать. Несколько правил».

Подумав, ответила:

«Давай правила».

Через несколько минут переписки я вздохнула с диким желанием отфейспалмить себя полностью. Но делать нечего. Кто платит, тот и заказывает цвет белья. У меня есть карточка с деньгами, я на Невском, почему бы и не купить красные трусики и лифчик?

Правило 12. Если надо соврать, ври вдохновенно

Подробно описывать процесс покупки комплекта красного белья я не буду. Я сдуру зашла в Пассаж, выбрала первый магазин, в витрине которого стояли полуобнажённые манекены с разнообразными лифчиками и трусиками, и ломанулась туда. Мама дорогая, я никогда не видела столько кружавчиков, шифона и шёлка одновременно! Аж голова закружилась… А цены!

От цен мне на минуту стало плохо, но я вовремя вспомнила, что платит тот, кто заказывает цвет белья. Поэтому, взяв несколько плечиков с подходящими комплектами, я смело обратилась к одной из продавщиц:

– А померить можно?

Померили меня. Взглядом. Всего понемногу было в нём: презрения, недовольства, удивления, подозрения, надежды. Но девушка кивнула мне и указала на кабинки:

– Только не на голое тело, иначе придётся покупать.

Было жутко неудобно, но я всё же померила и выбрала симпатичный тёмно-красный комплект из утягивающего пуш-апа и тонких эластичных шортиков-танга с кружевной резинкой по верху. Выглядело всё достаточно скромно и, в то же время, сексуально. Во всяком случае, мне понравилось. Не зря женщины любят носить красивое бельё – оно поднимает чувство собственного достоинства. Мне подняло точно.

На карту Игоря смотрели тоже с подозрением, но всё же приняли к оплате. Вырвавшись из этого рая шоппинга, я даже вздохнула с облегчением. И направила стопы в продуктовый. Пришлось, правда, пробежаться по Невскому с торбой. Пешком быстрее.

Уже в магазине, спустившись по выщербленным ступенькам в полуподвальное помещение, я вспомнила, что забыла забежать на работу. Ох нехорошо, совсем… Ну ладно, попозже, можно и позвонить. Сейчас главное – купить продукты и приготовить ужин. Заказывать уж точно зашквар. Неужели я не смогу приготовить что-то приличное? Пусть даже без соуса и молочных продуктов.

На маленьком стенде выбрала по нескольку штук помидоров и баклажанов. Сделаю запечённые овощи под сыром. А к ним куриные эскалопы. Яйца для панировки… А сухарики есть? А то с мукой я не очень люблю.

Сухарики нашлись на стеллаже рядом с макаронами. А ещё через несколько шагов – специи. О, а может, запечь фаршированное филе? Так, что там мне надо? Филе куриное, ясен пень, сметана, мазик, сыр, чеснок и шпинат. Этот рецепт я вычитала, когда искала, как приготовить шпинат, чтобы ребёнок ел и не задумывался. Аришка прямо обожала «куицку с сюпьизом». Игорю тоже должно понравиться. А смесь специй я возьму. Пригодится.

Нагруженная пакетами к сумке, я перешла улицу, спеша к угловому дому с витражными окнами парадной. Помахала Виктору-консьержу и уже почти без сил поднялась по лестнице.

Продукты ждали на рабочем столе, а я набрала кафе. После долгих гудков отозвался один из барменов:

– Чебурум, Вадим, слушаю.

– Вадик, это Люба. Арт-директор наш там?

– О, Любаха, привет! Ты чего пропала? – обрадовался парень. – Ща, поищу его!

Через минуту в трубке откликнулся голос директора:

– Егорова, ты почему на работу не вышла, интересно знать?

– Здравствуйте, Сергей Анатольевич, – заспешила я. – Я очень-очень сильно извиняюсь, ну вы же знаете мои обстоятельства! Просто в понедельник едем в Германию, так замоталась, что забыла, что сегодня суббота!

Врать ты, Любаня, не умеешь, но вдруг прокатит!

– Ох, Егорова, всё во мне так и просит тебя уволить…

– Сергей Анатольевич…

– Молчи, женщина! Тебе что, отпуск надо? За свой счёт, естественно.

– Надо, ой, очень надо, Сергей Анатольевич! Я подъеду, напишу.

– Да уж подсуетись, Егорова. В общем, напишешь с сегодняшнего числа, но смотри, как вернёшься – отработаешь мне всё с лихвой!

Аж душа запела от таких слов. С радости я даже вскочила с дивана и закружилась по гостиной:

– Отработаю! И в ночные, и в вечерние! В выходные! На полгода!

– Ловлю на слове, – пробурчал директор, а потом голос его потеплел: – Собрала, значит, деньги? Как твоя племянница?

– Собрала, Сергей Анатольевич, заплатила уже, в понедельник вылетаем, а в среду уже операция! Ариша держится, мы надеемся, что всё пройдёт хорошо!

– Ну, с богом, значит. В общем, жду тебя с заявлением. Ни пуха!

– К чёрту, – прошептала я от избытка чувств и сбросила звонок.

Уф-ф-ф, прямо от сердца отлегло. Даже ради десяти Игорей я не лишусь такого места, как Чебурум! Начальство здоровское, зарплата неплохая, клиенты уже все знакомые по большей части… Надо в понедельник кровь из носу съездить. А пока… А пока мы пойдём готовить фаршированное филе.

Духовка у Игоря была, конечно, совершенно исключительная. В ней даже можно было готовить два разных блюда одновременно. Этим я и воспользовалась. Овощи подготовила, залила водичкой, а потом принялась за филе. Кармашки в них я научилась делать давно, а замутить фарш из шпината, майонеза, сметаны и чеснока с приправами и сыром – вообще дело минуты. Поставила два противня в духовку и выставила два разных времени. Что теперь? В душ?

Да, это оказалось правильным решением. Примерно с полчаса я экспериментировала с кнопками и краниками, подойдя к делу обстоятельно. Даже на бумажке записала – какая комбинация к какому результату приводит. Зато в конце практических опытов приняла душ, как белый человек, со всеми удобствами. Потом примерила бельё, отрезав бирочки, и нашла в сумке Катеринин шёлковый халатик – короткий, лёгкий, в крупные красные цветы. Вот прямо как под новые кружева сделан.

Время подходило к восьми, когда я сервировала стол. Разумеется, совершенно забыла про вино, которое Игорь, вероятно, употреблял каждый день, поэтому пришлось одеваться и бежать в магазин. Интернет подсказал, что к курице нужно белое полусладкое или сухое, поэтому я купила недорогой чилийский Совиньон. А дома нашла бокалы – огромные, круглые и чуть суженные кверху. В общем, со свёрнутыми розочкой салфетками всё смотрелось очень даже ничего.

Я даже накрасилась. Правда, только с третьего раза, но накрасилась.

Оставалось только ждать.

Без пятнадцати восемь в замке завозился ключ, и я вскочила, пригладив волосы, распахнула халатик и встала в позу напротив входа у стола с бокалом вина в руке. Мне почему-то хотелось удивить Игоря, поразить, пригвоздить к полу. Выглядела я неплохо, поэтому шанс был.

Но дверь открыл совсем не Игорь.

Седоватый мужчина в теле с мясистым носом и двойным подбородком ступил в квартиру и удивлённо уставился на меня. А я на него. Через несколько секунд гляделок он спросил сиплым баском:

– А ты кто такая?

– Я? – запахнув халатик от чужих глаз, задала самый глупый вопрос.

– Ну а кто же ещё… Не королева же английская!

– Я знакомая Игоря, – пробормотала и подумала – откуда у мужика ключ?

– Опа! – воскликнул гость и поднял руки вверх, словно успокаивая меня. – Будем считать, что меня здесь не было!

И он попятился в коридор, затворил дверь и даже запер её за собой.

Я глотнула вина, ошарашенно глядя на поддельный гранит. Вот что это такое было? Что за явление Христа народу? И машинально взялась за телефон. Надо бы Игорю сказать… или спросить? Или вообще возмутиться!

Открыв ватсап, написала: «Тут приходил какой-то…» и стёрла. Мужик-то ключом дверь открыл. А кто ключ ему мог дать? Только Игорь. Можно было бы подумать, что квартира принадлежит мужику, а тот одолжил Игорю для встреч с дамами, но… С чего бы мужику удивляться? Вроде бы должен быть в курсе, что в квартире будет девушка. Значит, квартира Игоря, и это он дал мужику ключ.

И забыл.

Я смотрела на открытое сообщение и колебалась. Написала: «Вы кому-то давали ключ?» И снова стёрла. Похоже на претензию. Претензий у меня вроде как быть не должно. Балда я. Решительно написала: «Я вас жду!» и так же решительно стёрла, а потом вообще закрыла приложение. Ну нафиг. Он и так знает, что я жду. Вот и буду ждать. Сериальчик включу какой-нибудь по телику. Когда я ещё посмотрю сериальчик по изогнутому экрану? Когда я вообще телик посмотрю с тем обещанием, которое дала начальнику?

Но я даже не успела выбрать, как снова послышался звук ключа в замке. Надеясь, что это всё-таки Игорь, а не недавний неожиданный гость, я вскочила и снова встала у стола, не развязывая, однако, поясок халатика. На всякий пожарный.

Мой рабовладелец вошёл и застыл у порога. Взгляд его скользнул с моего лица на вырез халатика, на босые ноги, на накрытую поляну, а потом снова на лицо. Игорь улыбнулся и сказал:

– Привет.

– Привет, – я взяла бокал, другой рукой медленно потянула поясок. Полы распахнулись, и я явственно услышала в тишине, как Игорь глотнул. Аж кадык дёрнулся. Неужели моя красота неземная так его зацепила? Чем?

Игорь закрыл дверь и подошёл, снимая пиджак. Бросил его на диван, ослабил галстук, с ходу положил руки мне на талию:

– Малыш…

Поставив бокал на стол, я застыла безвольной тряпочкой, чувствуя холодные ладони уже на спине. Прикрыла глаза, ожидая поцелуя, но его не последовало. Игорь просто обнял меня, зарылся лицом в волосы, выдохнул:

– Как я устал.

В его голосе слышалась самая настоящая усталость, не манерная, не показушная. И, похоже, даже не физическая. Нерешительно положив руки на его плечи, я легонько помяла тугие мышцы, погладила – чисто чтобы снять напряжение. Игорь с шумом вдохнул, простонал:

– Хочу тебя.

– Ужин остынет, – возразила я, спускаясь ладонями по его предплечьям.

– Разогреем.

Он поднял меня, прижав к себе, и понёс в спальню:

– Всё потом, душ потом, ужин потом…

– Вы же устали…

– И отдохну потом!

Мой халатик полетел на пол, я оказалась на постели, прижатая тяжёлым телом к матрасу, закрыла глаза, подчиняясь даже не Игорю, а уже знакомому возбуждению, которое он во мне вызывал этой своей непоколебимой брутальной силой убеждения. Схватил, принёс, взял… Его ладонь очертила изгиб груди, палец скользнул по краю красного кружева, обжег кожу. Словно воздух между нами наэлектризовался. Словно сейчас полыхнёт молния и зарокочет гром…

Нетерпеливые пальцы срывают эластичное кружево, чуть ли следы на бёдрах не оставляют.

Язык, неожиданно горячий, широкий, жадный, долгими сладострастными мазками распаляет клитор, дразнит промежность, вырывает из моей груди глухой стон.

Хочу…

Прямо сейчас…

Влажные губы накрывают мой рот. Снова вкус лона, странный, волнующий, уже пробованный. Поцелуй. Язык, раздвигающий зубы, ненасытный захватчик, победитель.

Жар члена, встретившийся с жаром влагалища, стон, дрожь, бёдра навстречу бёдрам без стыдливости, без преград.

Вместо плотской боли – фантомная, боль от ожидания, от страха, что всё прекратится, и уйдёт ощущение восторга.

Ещё!

Губы впиваются в шею, в плечо, пальцы оставят синяк на груди, бёдра вжимаются в бёдра – продлить наслаждение, забрать ещё, глубже, сильнее, ещё!

Долгий выдох, со стоном, с освобождением.

Я умираю.

Меня воскрешают тёплые ладони – как странно, обычно они у Игоря холодные! – и гладят, гладят, скользя по взмокшей коже, тормозя, вжимаясь.

– Малыш, пошли в душ?

– Ещё немножко… – я ловлю его тело своим, приникаю, сливаюсь с ним. Смешок:

– А тебе начинает нравиться секс!

С улыбкой прячу лицо у него на груди. Мне нравится, да. Нравится яростный, быстрый, возбуждённый секс с большим и мускулистым лысым мужчиной… Нравится напор и наглость. Нравится, как он проникает в меня, как смотрит, как целует, ловя губами рот, настойчиво и уверенно. Нравится, как он усмиряет зудящих бабочек…

Но самое неожиданное во всём этом – мне нравится, как Игорь решает всё. Когда ужинать, когда в постель, когда в душ. Вот и сейчас он просто поднял меня на руки и, не слушая недовольное фырчание, понёс в ванную. Пришлось подчиниться, хотя и со смехом. Уцепившись за его шею, я с наслаждением вдыхала мужской запах, от которого кружилась голова. Влажный, терпкий запах пота и секса…

Чистенькие, подобно новым монеткам, замотанные в полотенца, мы сели за стол только через час. Потому что в душе слегка задержались. Потому что там оказался очень удобный стульчик, на который Игорь опустил своё мускулистое седалище, а уже сверху посадил меня. Как на лошадке покаталась. И почти поймала то самое, сокровенное, которое должна ловить девушка при каждом сексе. Ну, теоретически при каждом…

Филе, конечно, пришлось разогревать в микроволновке по очереди с овощами, а Игорь занимался созерцанием меня через зеленоватое вино в бокале. Увидев ужин в тарелке перед собой, спросил, наморщив лоб:

– Это где у нас такое готовят?

Я обернулась, не понимая:

– Что, простите?

– Где заказывала, спрашиваю.

– В… духовке! – прыснула. – Хорошая, кстати, духовка. Умная!

– Что, сама, что ли?

– Абсолютно и бесповоротно сама.

Он ковырнул запечённый фарш из кармашка с такой миной, что я забеспокоилась:

– Вы не едите курицу? Или шпинат?

– Теоретически ем, – ответил Игорь, разрезая филе у края. Я напряжённо смотрела, как он жуёт, чуть вся целиком не залезла ему в рот. И с облегчением увидела, что Игорь не морщится, не кривится, а отрезает ещё кусочек, а потом подгребает на вилку овощи. Значит, вкусно. Значит, не противно. Села, положила кармашек себе в тарелку и составила компанию моему рабовладельцу. Курица откровенно удалась. Так что я удовлетворённо глотнула вина и сказала:

– Тут такая история случилась…

На меня уставились холодные голубые глаза. Эк он… Так сразу леденит взгляд! Я улыбнулась и продолжила:

– Я вас ждала, слышу – ключ в замке. Думала, вы, а это незнакомый мужчина.

– Что ты ему сказала?

Резкий вопрос. Я аж замерла от перемены настроения. Потом отмерла и ответила:

– Ничего особенного. Что я ваша знакомая.

– Ага. Ладно.

И с лица Игорь посмурнел. Ух ты… Что за неожиданный визитёр? Может, спросить? Или ждать, что сам хозяин скажет? Боже мой, да мне вообще должно быть всё равно. Не будет же этот мужик таскаться каждый день…

– Так… Ладно, придётся менять планы, – медленно сказал Игорь, прожевав последний кусок. Глянул на меня внимательно и вдруг улыбнулся: – Да не бледней ты так! Просто маленький поворот на тридцать градусов.

– Больше ничего мне знать не надо? – осведомилась, постаравшись придать голосу как можно больше отстранённости. Игорь подумал и спросил:

– Ты кем работаешь, я забыл?

– Официанткой.

– Отлично. Просто прекрасно. А откуда ты приехала?

– С Автово, – неуверенно ответила, не поняв вопроса. Игорь покачал головой:

– Неправильный ответ. Ты приехала… Скажем, из Тихвина, поняла?

– А зачем?

– Мне придётся представить тебя своей семье, – усмехнулся Игорь. – Батю ты уже видела, познакомишься с маменькой и… ну, с остальными.

– Ого, – осторожно сказала я. – Ого.

– Никаких ого. Просто познакомишься, поболтаешь, расскажешь о себе, если спросят.

– А Тихвин-то зачем? – я не смогла удержаться от сарказма. – Позлить их хотите?

– Не твоего ума дело! – рассмеялся Игорь и протянул свой бокал к моему: – И прекрати мне выкать, можно как-нибудь такое счастье устроить?

Чокнувшись с ним, я отпила глоток вина и кивнула:

– Я попробую. А ваши родители… – осеклась, заметив прищур глаз Игоря, и поправилась: – Твои родители из Питера?

– Да, оба, – кивнул он. – И если бате откровенно пофиг, то маменька – потомок графьёв Зотовых. Правда, титул у них вроде как отобрали, но разве это может остановить маменьку?