Текст книги "Цена первой ночи (СИ)"
Автор книги: Ульяна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– А тебе, дорогой? Тебе было хорошо со мной?
Он кивнул, не понимая. А я покачала головой:
– Мы провели с тобой восемь дней. Представляешь? И ты ни разу – ни одно маленького разика – не сказал мне, что любишь или что как-то видишь наши отношения в будущем. Понимаешь, о чём я?
– Понимаю… Нет, не понимаю! Подожди, малыш, ты меня… кидаешь?
Он выглядел растерянным. Господи, Игорёк, тебя что, никогда женщины не отшивали?
– Стоп-машина, Игорь! У нас было деловое соглашение, так? Ты помог мне, ты мне настолько помог, что я буду благодарна тебе всю жизнь, и не только я, но и вон та маленькая девочка на таможенной стойке, – я махнула рукой в сторону своих, – и моя сестра тоже. А потом я помогла тебе – знаю, что помогла, потому что ты снова генеральный директор, и обвинения сняты. На этом наши отношения как-то сами собой закончились.
Он нахмурился. Я покачала головой:
– Я никогда не думала, какие имена дать нашим детям, и не примеряла свадебное платье. Так что извини, давай разойдёмся каждый в свою жизнь. Ты к своим правильным и обеспеченным невестам, а я – к своей маленькой семье. Если хочешь, можешь сделать селфи с Аришкой, чтобы запостить на свою страничку в фейсе или на сайт фирмы… Но потом мы поедем домой и будем просто жить так, как и раньше жили. Договорились?
– Люба, я…
– Извини, – я улыбнулась вежливо, и бог знает, чего мне стоила эта улыбка, – мне надо встречать девчонок. А, и скажи своим родителям, пожалуйста, что беременность – это шутка.
– Люба, да подожди же! Давай начнём всё сначала!
Глянув ему в глаза – такие знакомые, такие любимые, красивые голубые глаза – я ощутила в душе огромное желание начать всё сначала, но подавила его. С трудом, но подавила. Как объяснить, что всё не так просто?
– Как? Здравствуй, Люба, я Игорь? Это пошло, и работает только в мелодрамах… Ты можешь всё купить, водить девушек в ресторан, но мне не нужны рестораны и подарки. Пока ты это не поймёшь, ты не узнаешь, как завоевать чьё-то сердце.
Я отвернулась и пошла поближе к заграждению, надеясь, что Игорь не последует за мной. Не обернулась, хотя и хотелось. Отдалилась. Отделилась. Отрезала кусочек сердца. Потому что знала – ничего хорошего из наших с Игорем отношений не выйдет.
Правило 25. Гнись, но не ломайся
– Любка, ну, ты идёшь?
Я оглянулась на Анечку и покачала головой. Конечно, вместе веселее ехать в метро, но мне надо зайти в кондитерскую. Обещала Аришке купить её любимые пирожные. Последние анализы показали совершенно здоровое сердечко. Конечно, надо продолжать пить лекарства, но доктор Колосков уверил нас, что вскорости и их можно будет прекращать. Поэтому мы решили устроить вечером пир на весь мир. Катюха приготовит мясо по-французски и оливье, а с меня десерт.
Забежав в «Север», я купила десяток маленьких овечек из печенья для мелкой, а для нас – набор пирожных, и вышла обратно на Невский. Чуть-чуть подумала и завернула в «Буквоед». Надо себе иногда устраивать маленькие праздники и даже не по поводу, а просто так. Походив между стеллажей несколько минут (нет), выбрала для себя книгу из серии «Метро 2033» с говорящим названием «Питер», а для Аришки – сказки про Земляничную Фею, оплатила и вышла на шумную улицу. До «Маяковской» пять минут ходу, а там как раз почитаю…
Чёрный джип тормознул рядом со мной почти у метро, и худощавый круглоголовый мужчина выскочил, догнав меня:
– Добрый день, Любовь Валентиновна!
– Здравствуйте, Андреич, – с прохладцей ответила я. – Опять?
– Снова, – покаялся он. – Садитесь, пожалуйста, я отвезу вас.
– Мы уже говорили на эту тему. Не будем повторяться.
– У меня распоряжения, Любовь Валентиновна…
– А у меня принципы, Андреич, – усмехнулась я. – Скажу ещё раз: я никуда с вами не поеду ни сегодня, ни завтра, ни вообще… Никогда.
– Мне велено подвозить вас до дома с работы. И на работу. Велено, понимаете? Я человек маленький…
– Не прибедняйтесь, пожалуйста. Да и неважно это… Игорь меня не интересует. И подкаты его тоже.
Андреич снял фуражку, провёл ладонью по стриженой голове и кашлянул:
– Я не в курсе ваших… тёрок, но знаю, что он виноват перед вами. Раскаивается, хочет извиниться, но не знает как.
– Раскаивается он… – пробормотала я. – Не знает он… Мало ли…
Лицо Игоря всплыло в памяти, его улыбка, тёплый взгляд. Словно почувствовала его ладони на своих плечах… И снова стало больно. Так больно… Опять. Когда же я смогу забыть и жить дальше? Когда он отпустит меня?
– Андреич, я вас очень уважаю, вы замечательный человек и хороший водитель, но Игорю скажите, чтобы вас больше не присылал. Он мужчина и должен вести себя, как мужчина. Мне не нужны деньги, подарки, цветы и прочая ерунда. Мне нужны поступки.
И, не прощаясь, я пошла ко входу в метро. Только сердце разбередил… Всё-таки Игорь не способен думать о других, только о себе и своём удовольствии. Разве трудно понять, что мне плохо без него, что я страдаю от всего, что произошло, а он, видите ли, не знает, как извиниться! Эгоист. Не нужно было впускать его в своё сердце. Но кто же знал…
Когда я открыла дверь и бросила ключи на полочку под зеркалом, на меня мгновенно накинулся ураган Арина. И это было новостью. Раньше Аришка никогда не бегала, никогда не прыгала. Она словно инстинктивно себя берегла от нагрузок. А теперь… Она стала просто нормальным ребёнком. И эта нормальность иногда меня пугала. Но только в первые секунды – ведь время её болезни было ещё так близко!
Подхватив племяшку на руки, я выдержала её натиск по поводу «чёкупила» и «аигрушку?» и пошла на кухню. Там, как и в последние несколько недель, царила полнейшая идиллия. Николай и Катька ругались.
– Куда ты ставишь?! Убери это со стола!
– Ну, Кать, это же просто сверчки…
– Не хочу этой гадости на моём столе!
– Не тараканы же!
– Не хватало! Ариша, иди помой ручки, зайчик! Коля, убери коробку со стола, иначе не получишь обеда!
– Что за война? – со смехом я села на табуретку, отпустив мелкую в ванную.
– Люба, он сверчков держит в холодильнике, ну представь! – возмутилась Катерина, уперев руки в бока. – Ты можешь есть суп, зная, что рядом стояла коробка с живыми сверчками?
– Знаешь, я бы сейчас заточила бы супца даже СО сверчками, – выразительно ответила я, и Николай заржал со своего места на моём диванчике:
– Во, свой человек! Любаня, дай пять!
Он протянул руку через стол, и я шлёпнула его по ладони. Потом спохватилась:
– Я же пирожные купила, сейчас… Кать, поставь в холодильник, а?
– Ну вот зачем деньги тратишь на ерунду, – машинально пожурила сестра и умилилась: – Ой, мои любимые! Ой, дай одну пироженку, а?
– В холодильник, – строго повторила я. – Коля, будь хорошим мальчиком, устрой уже где-нибудь своих сверчков, а то есть охота…
Шлёп-шлёп маленькими лапками по линолеуму заставили меня обернуться. Лариска подобралась совсем близко к кухне, хотя ей туда вход был запрещён, и Катя погрозила ящерице ложкой:
– Иди отсюда! Мало мне сверчков!
– Лялиська-а-а!
Аришка, наученная Николаем, кричала шёпотом, широко расставив ручки. Но ящерица не пожелала обнимашек, а просто вскарабкалась по ноге Аришки на её плечо, устроилась на нём большой уродливой башкой и замерла. Катерина закатила глаза, но ничего не сказала. Зато Николай сказал:
– Давайте уже обедать, а? Мне ещё сайт пилить, так что…
В общем, всё как всегда. Ну, всегда… в смысле уже две недели. Николай переселился в комнату сестрёнки после того, как я пару раз спалила Катьку, которая прокрадывалась через коридор по ночам. Поругав обоих, велела не вести себя по-детски и жить нормально. В этом у меня был и свой расчёт. Поскольку мы решили больше не брать жильцов, вместо диванчика на кухне я спала теперь в отдельной комнате. На нормальной кровати. И только бог знает, какое это счастье – спать на кровати!
Передо мной появилась тарелка с куриным супом, точно такая же встала с другого конца стола, и Николай шумно вдохнул запах:
– Нямка! Катюнька, я тебя обожаю! Ты готовишь, как богиня!
– Ладно тебе, – сестра шлёпнула его по плечу с невыразимой нежностью, и я улыбнулась в ложку. Катьке повезло. И Аришке. И Коле. Когда он, наконец, разведётся, я смогу быть свидетельницей на свадьбе сестрёнки. А девочки в кружевных платьицах – Аришка и Колина дочь Настя – будут нести фату и кольца…
Я даже не успела попробовать суп, как в дверь позвонили. Катька нахмурилась:
– Люб, к тебе?
– Я никого не жду.
– Пойду открою, – решил Николай, но я отмахнулась:
– Сиди там, мне ближе.
Открыв дверь, уставилась на крепкого парня в форменном комбинезоне:
– Здравствуйте.
– Здрасьте, – он утёр пот со лба и глянул в лист бумаги, который держал в руках: – Егорова Любовь?
– Да, это я, а что…
– Доставка, распишитесь.
Озадаченным взглядом я смерила две объёмные коробки и протянула:
– Я ничего не…
– Егорова Любовь Валентиновна? – уточнил парень. – Квартира четырнадцать? Дом шесть?
– Да, но…
– Вам доставка, будете принимать?
В его глазах заплескалась вселенская тоска от мелькнувшей необходимости тащить коробки обратно с четвёртого этажа, и я пожала плечами:
– Ну, буду, наверное.
– Распишитесь вот тут! – сразу же повеселел парень и сунул мне бумагу с ручкой. Поставив росчерк напртив своей фамилии, я спросила:
– Что это хоть?
– Я не знаю, – он мотнул головой, уходя, – я только доставкой занимаюсь.
Оставшись наедине с коробками, озадаченно погипнотизировала их с надеждой, что незаказанный заказ сам заползёт в квартиру, но ничего подобного не случилось. Пришлось напрячься и затащить в коридор тяжёлые коробки. Господи, мне что, прислали кирпичи? Интересно, кто у нас такой шутник?
– Что это такое? – любопытно спросила Катерина, выглянув из кухни.
– Веришь или нет, я не знаю. Дай нож.
Мне протянули требуемое, и я решительно вспорола клейкую ленту, которой была заклеена верхняя коробка. Откинув картонные створки, застыла, не веря своим глазам. Кирпичи, как же…
– Ну? – Катька сунулась носом в коробку. – Это что, швейная машинка?
– Господи… Кать, это же Голден Вил! Это же… блин, для кожи!
– Для сумок, что ли?
– Для всего! Это же маст оф зе маст! Блин… Тыща триста баксов…
– Ты купила машинку за тыщу триста баксов? – растерянно спросила сестра. Николай тоже высунулся из кухни:
– Кто что купил за тыщу триста баксов?
– Точно не я! – решительно отказалась. – Но, думаю, что знаю, кто именно.
Игорь.
Конечно, это деньги… Много денег. Я даже вижу его в салоне дистрибьютера с чёрной банковской карточкой в руке: «Только самое лучшее, цена не имеет значения»… Блин! Блинский блин… Я не могу принять это! Слишком дорогой подарок, но какой классный! Руки чешутся распаковать и попробовать, хоть одну строчечку… Хоть два стежка! Ы-ы-ы-ы…
– Твой олигарх, что ли? – вернула меня на бренную землю Катя. Я кивнула со вздохом:
– Пытается помириться. Но я его просила – без подарков! Поступками!
Катька оглянулась на Николая и оттащила меня дальше в коридор, пихнула к стенке и зашипела:
– Любка, я уже тебе говорила, что ты дура, когда ты с этим своим поссорилась, но теперь я просто тебя придушу, потому что ты безнадёжна и не должна размножаться!
– Катя, ты ничего не понимаешь…
– Где уж мне уж! – она вздёрнула нос и продолжила горячим шёпотом: – Поступков тебе захотелось! А ты помнишь, как ты смотрела на такую машинку на сайте и чуть не плакала, потому что всегда мечтала шить на такой? Помнишь?
Я упрямо решила не отвечать. Катька толкнула меня острым кулачком в плечо:
– Это твоя мечта! Человек тебе подарил твою мечту! А ты, дура, нос воротишь! Поступки ей подавай! Это – поступок! Не тысячу триста идиотских вонючих роз, а дорогую профессиональную швейную машинку! Он тебе в руки дал хлеб и показал, что думает о тебе! Ты же ему говорила, о чём мечтаешь?
– Говорила, – неохотно призналась я, понимая, что сестра, как и часто, права. – Как-то упомянула, что хочу открыть ателье-бутик, но это очень дорого и не потяну…
Говорила… Когда мы с Игорем лежали утром после тёплого ласкового секса в смятой постели, обнявшись и нежась во влажных объятиях. Я и забыла об этом разговоре, а вот Игорь не забыл…
– Так вот теперь закрой рот, иди распакуй машинку и почеши о неё свои трудолюбивые ручонки! Поняла? И запомни: мужик, который думает о тебе и дарит подарки по твоему вкусу – редкий и исчезающий вид мужика. Его надо беречь, холить и лелеять, а не совать в чёрный список!
Фыркнув напоследок после такой речи, Катерина отпустила меня и ушла на кухню. Оттуда послышался её милый голос:
– Коль, пельмешки будешь? Я купила с грибами, тебе такие понравились в прошлый раз.
С улыбкой я покачала головой. Моя сеструха… Ну как она может быть всё время права, а я дура? Как так получается? Конечно, она бы всё равно меня уговорила оставить машинку – такие деньжищи! Но Игорю я звонить не буду. Пока. Наверное… Нет, точно не буду. Сейчас мне уже даже немного стыдно за своё выступление в аэропорту. Однако я никогда и никому в этом не признаюсь. Тем более, Игорю.
Полчаса мне понадобилось, чтобы распаковать обе машинки, а потом я зависла. К ним прилагались специальные столы, которые, хотя и укороченные, в мою комнату не влезут. Даже если я вынесу оттуда комод и шкаф. Которые, кстати, поставить тоже некуда. Мы собрались семейным советом и немного поспорили, как попробовать переставить мебель, а может, и экспроприировать у матери немного места. В пылу спора я чуть не пропустила телефонный звонок. Но успела ответить:
– Алло?
– Егорова Любовь Валентиновна?
– Да, это я, – подтвердила с неким мрачным предчувствием.
– Вас беспокоят из агентства «Мегаполис», – зачастил женский голос. – Я хотела бы узнать, когда вы сможете подъехать для передачи ключей, кодов охраны и подписания контракта страховки.
– Простите, здесь какая-то ошибка, я не знаю, о чём вы говорите.
Толкнула в бок Катю, шлёпнула по плечу Николая, чтобы замолчали, и услышала в ответ все свои паспортные данные. Женщина спросила:
– Это вы?
– Да, это я, но…
– На ваше имя оплачена годовая аренда торгового помещения в «Перинных рядах». Необходимо только встретиться в удобное для вас время, и я вам всё покажу, отдам ключи и договор аренды.
Я помолчала пару секунд, потом поставила громкую связь на телефон и взглядом спросила у сестры: ну, а сейчас что ты скажешь?
– Извините, я вас плохо расслышала, можете повторить?
Женщина терпеливо объяснила цель звонка ещё раз, и Катька только развела руками. Николай хмыкнул. Да уж, помощники…
– Простите, но я не буду с вами встречаться и никакое помещение принимать не буду. Кто вообще оплатил аренду?
– Этот человек просил сохранить анонимность, – ответила женщина. – И ещё он предупредил, что, скорее всего, вы отреагируете именно так, поэтому распорядился, чтобы я звонила вам каждый день в это время.
– А я вас…
– А если вы заблокируете мой номер – у меня инструкция посылать вам каждый день заказное письмо с просьбой встретиться для принятия ключей и кодов охраны, – очень вежливо и мило опередила меня агент.
Я молча глянула на своих. Катька улыбалась, словно подкалывая: «Я же тебе говорила!» Николай только покивал с умным видом, с умной мордой, а потом поднял оттопыренный большой палец в воздух. Вот засранцы оба! Но мне-то что делать? Площадка в Перинных рядах – это как швейная машинка. Это маст оф зе маст… Но блин! Теперь от звонка Игорю не отвертеться… И по голосу агента прямо чувствуется, что она начнёт доставать меня каждый день…
– Хорошо, давайте встретимся завтра. Я свободна с утра.
– В десять в торговом центре? – ухватилась за возможность женщина. – Давайте у главного входа, если не найдёте меня – позвоните по этому номеру!
– Договорились, – мрачно ответила я и сбросила звонок. Посмотрела на Катерину, перевела взгляд на Николая, сказала тихо:
– Вы меня убиваете.
– Мы тебя любим, – ласково фыркнула Катя и обняла меня. А Николай весело добавил:
– И мебель двигать не надо! Я пошёл работать, а вы бы, девки, посуду помыли, что ли…
Только и осталось, что профейспалмить.
Мы всё же пошли мыть посуду, усадив Аришку за купленную мною книжку. Катя мыла, я вытирала и складывала в шкафчик. Сестра не переставала ворчать:
– Нет, я не могу представить, как можно быть такой противной! Такой мужик, такой представительный, умный, при деньгах, и к тому же сам по себе приятный и заботливый… А ты, Любка, всё чёта вредничаешь, чёта морщишься… Не могу понять, кто тебя так воспитывал? Уж точно не я…
– Кать, отвали, солнце! – не выдержала я после десяти минут подобного давления. – Ты не знаешь, как всё начиналось.
– Начиналось, Люба, всё с того, что этот парень оплатил не только недостающую часть на операцию мелкой, но и перелёт на частном самолёте в Германию и обратно, с медсестрой и реанимацией на борту, – припечатала Катя, не глядя на меня.
– Ладно, мы же не знаем, почему он это сделал… Может, какая-то личная история? А со мной это вовсе не связано…
– Не связано! – с какой-то безнадёгой повторила она. – Да конечно же связано! Он тебе сделал приятно, а не просто девочке с улицы! Тебе, дурочка с переулочка… А теперь вон старается! Даже не знаю, в чём он провинился перед тобой, но даже если бы он изменял тебе с половиной города, я бы его простила.
Изменял… Игорь мне не изменял, в том-то и дело. Игорь просто ушёл, не сказав ни слова. А потом эта Алина… Почему я не настояла на разговоре с Игорем? Потому что не хотела навязываться, вот и всё. Потому что прекрасно понимала разницу между мной и Алиной. Да и маменька Игоря мне всё подробно объяснила. Но мой бывший рабовладелец и первый мужчина отчего-то решил заново меня добиться. Отчего же? Я так хороша в постели?
– Слушаю, – сказала моя сестрица, и я очнулась от мыслей. Катьке кто-то позвонил. Глянув на неё машинально, я удивилась. Лицо сестры менялось на глазах. Сначала вытянулось, потом покраснело, потом всё сморщилось, а потом она сказала совсем новым, непривычным тоном:
– Да, конечно, даже не сомневайтесь, завтра в девять утра я буду у вас! Да, с паспортом и трудовой книжкой, конечно! Обязательно! Спасибо! До завтра!
Сбросив звонок, Катька подняла на меня глаза и пробормотала:
– Я туда не отправляла резюме… А они меня взяли на полный рабочий день…
Она побледнела так, что я даже испугалась:
– Кать, возьми водички выпей! Кто взял-то?
Она искала работу с самого своего возвращения из Германии. Решила больше не сидеть дома, тем более что Аришке уже лучше. Малявку мы планировали отдать в садик с сентября, правда, его тоже надо было найти… Но ни поиски работы, ни поиски садика не увенчались успехом до сегодняшнего дня. И вот мою сестрёну кто-то оглушил чуть ли не до потери сознания…
– Милавица, Люб… Милавица на Нарвской!
Катька шумно выхлебала стакан воды из-под крана, поморщилась и спросила:
– А у нас есть что покрепче?
Я только пальцем у виска покрутила:
– Ну, позвонили тебе, ну и что?
– Как что? Я же не отправляла резюме! Я вообще к ним не совалась без опыта!
– Игорь, – пробормотала я. – Кроме него, больше некому…
Катька уставилась на меня широко раскрытыми глазами, потом сказала очень тихо и очень чётко:
– Если ты не вернёшься к нему, я лично, вот этими руками, – она подняла перед собой скрюченные пальцы, – у-да-влю.
– Вот если он найдёт Аришке садик… – протянула я с улыбкой.
Катька отмахнулась:
– Да даже и без садика… Вот слушай, если ты ему не дашь, я дам!
Она глянула на меня сердито, и через секунду мы уже хохотали в голос. Даже Николай припёрся с недовольной рожей:
– Э, девицы! Вы мне работать не даёте! Даже Арина ведёт себя прилично – сидит и раскрашивает… А вы, две здоровые кобылы, маетесь дурью!
– Сам ты кобыл! – весело ответила Катька. – Я завтра на работу выхожу, вот и будешь сидеть с Аришкой целый день!
– Да ты что?! – удивился парень. – Кто тебя только взял?
– Кто надо, тот и взял, – загадочно улыбнулась сестра, манерно поправляя прядку волос. И у неё снова зазвонил телефон.
Я профейспалмила:
– Кать, вангую – это из садика звонят, у них внезапно нашлось место!
Конечно, я шутила, но сестрёна, ответив на звонок, посмотрела на меня испуганно и ответила в трубку:
– Да, разумеется, мы ещё хотим в ваш садик!.. В понедельник? Конечно! В понедельник в восемь утра, как штык! Спасибо… А… Скажите, это у вас просто вот так вот освободилось место?.. А, понятно… Нет, просто спросила! Спасибо ещё раз! До свидания.
Она отключилась и пробормотала:
– Ну, конечно, вот так взяли и ввели новую единицу… Случайно. Сегодня.
А я покачала головой:
– Ладно, так и быть, я согласна переговорить с Игорем. Походу, заслужил.
День я провела за судорожным осознаванием того факта, что теперь мне есть где работать над сумками, на чём работать, над чем работать, но не хватает материала. Поэтому, устроившись по привычке на кухне, поставив рядом уже распакованную, но ещё не опробованную машинку для кожи, я плотно зависла на телефоне. Авито, Алиэкспресс, а ещё оптово-розничные склады… Мне уже хотелось всего, сразу, чтобы можно было придумывать на ходу, кроить, метать, шить! Нужны и молнии, заклёпки, пряжки, карабины, кнопки… Подкладочная ткань, о-о-о! Нужно всё, много, а вдруг мне в голову придёт гениальная идея, а штучки нету… А ведь придётся потратиться на рекламу! Ладно, сайт мне по блату сделает Коля, а я ему сварганю удобную сумку для ноута и планшета. Но всё равно надо как-то пиариться в интернете и по городу… Сплошные проблемы! Но такие… вкусные, что ли, приятные! У меня будет своё ателье!
Катя пришла из своей комнаты и встала посередине кухни. Просто встала, глядя на меня. А я её сперва даже не заметила. Была слишком занята фурнитурами… А когда заметила, спросила, наморщив лоб:
– Что?
– Ты издеваешься? – осведомилась сестра. – Ты на какой планете живёшь, дитя моё?
– На планете Земля, а что?
Без слов Катерина подошла к окну, отдёрнула занавеску и открыла створку окна, подвинув герань в горшке. Словно очнувшись, я увидела, что на улице уже вечер, уже темнеет и накрапывает дождик. А ещё…
Кто-то орёт за окном. И не просто орёт, а орёт песню.
– А любовь зараза не даётся сразу… Подарил ей розы, подарил сирень…
Я вскочила, чуть не уронив машинку, оперлась на подоконник, погрузившись в сумрачную влажную высь города. Вдохнула воздуха, которого резко перестала хватать, когда увидела у подъезда фигуру парня. Он был в костюме, держал гитару, рядом с ним стоял чёрный джип, на крыше которого лежали розы вперемешку. Игорь заметил движение, задрал голову и проорал на всю улицу продолжение, безжалостно терзая струны:
– А любовь зараза, не даётся сразу, под окном у Любы шляюсь третий день!
Катя заметила:
– Это уже вторая песня. Ты правда не слышала? Я думала, ты просто не хочешь показываться…
– Я увлеклась, – с улыбкой ответила, прячась за шторку. Отчего-то идиотская песня обрадовала меня больше, чем все сегодняшние подарки. Господи, кто-нибудь точно вызовет полицию… Разве можно так орать?
А Игорь закончил песню про Любу и, глотнув воды из бутылки, затянул песню… про Любу:
– По любви ли или от волненья… Я сгораю, ищу спасенья… Ты смеёшься, дуешь губы! Я нормальный, поверь мне, Люба!
Катька шуганулась от окна, пытаясь проржаться, а я только шикнула на неё:
– Перестань! Услышит же!
– Любка, если это не поступок – серенада под окном, – задыхаясь от смеха, прорыдала сестра, – то я уже не знаю, что тебе нужно!
– О-у-о, йе! О-у-о, йе! Я задену тебя за живое! – завыли под окном. Я зажмурилась, стараясь не хохотать, но это было невозможно, поэтому уже через секунду мы с Катькой ржали в унисон. А песня неслась над вечерним городом, пугая ворон и сердя дождевые тучи:
– О-у-о, йе! О-у-о, йе! Идеальным я буду с тобою, Люба!
– На твоём месте я бы никогда не ходила с ним в караоке, – утирая слёзы, посоветовала сестра. В кухню зашёл Николай:
– Хозяйканама, на твоём месте я бы пригласил сего менестреля в дом. А то ещё вдруг гроза грянет… Дождь он уже вызвал!
– Уйди ты, ради бога! – отмахнулась Катя, снова осторожно выглядывая в окно. – Интересно, сколько у него песен в запасе?
– Ты шикарна! Я красивый! Без тебя мне! Невыносимо! – настойчиво орал Игорь, а я стояла за шторкой и улыбалась. Внутри всё словно наполнилось жидким солнечным светом, который, казалось, мог согреть даже Северный полюс. Пусть поёт ещё, а я послушаю… Это всё-таки очень весело!
Но соседи, походу, оказались против. Женский голос слева крикнул сипло:
– Любка, если тебе такой мужик не нужен, я заберу!
Игорь аж поперхнулся, но мужественно продолжил серенаду:
– Сделай шаг, ближе, ближе! Сердца стук ты слышишь, слышишь?
– Любка, ёжтвоюмедь, – пробасил сосед со второго. – Услышь уже, а то некоторым завтра на работу! Пожалей парня, вон как старается!
– Правда, Любк, зови его чай пить, – согласилась и Катя. – Не дело так долго держать под окном…
– Я ещё не насладилась песней, – попыталась я упрямиться, но Николай подтолкнул меня к окну:
– Давай-давай, а то заберут в полицию!
Я махнула рукой Игорю, и он прижал струны ладонью, оборвав песню на полуслове. С улыбкой крикнула:
– Не промок? Поднимайся.
– По водосточной трубе? – как-то обречённо спросил Игорь, укладывая гитару на заднее сиденье джипа и сгребая часть роз с крыши. Я фыркнула:
– Нет уж, а то ещё свалишься… По лестнице, как все нормальные люди!
Мой бывший рабовладелец облегчённо вздохнул – я увидела это даже с четвёртого этажа – и, пикнув сигнализацией машины, быстро пошёл к парадному. Катя щёлкнула кнопкой чайника и скользнула к Николаю:
– Пошли, милый мой, ты мне скачаешь новую серию «Сплетницы»?
Когда они скрылись в комнате, прихватив и Аришку, и Лариску, я пошла открывать дверь. Через минуту появился Игорь. Он подошёл, глядя исподлобья, и протянул мне розы. Приняв цветы, я сунула нос в середину нежно-бархатистых лепестков и пробормотала:
– Ну, и зачем весь этот цирк с клоунами?
– Я так ужасно пою? – оскорбился он.
– Ну… Мне посоветовали не водить тебя в караоке, – со смешком ответила, боясь взглянуть ему в глаза.
– Что жил, то зря, – Игорь покачал головой и шагнул ко мне: – Малыш, ты меня простила?
Я увидела его глаза совсем рядом, заглянула в их манящую прозрачность, потерялась. «Даже если бы он изменял с половиной города…»
– А есть за что прощать?
Он пах влагой летнего дождя, обострившей аромат знакомого одеколона. Мне захотелось прижаться к Игорю всем телом, забыться, как раньше… Но, даже если мне не терпелось его простить, надо было узнать, за что.
– Я не спал с Алиной. Я знаю про фото, которое она тебе послала. Но я не спал с ней, клянусь всеми своими активами!
– Она была голой… – сказала я, старательно занимаясь расправлением лепестков на розах.
– Она была идиоткой, – отрезал Игорь. – В тот день отец пригласил своих бизнес-партнёров с семьями, и мы нехило бухнули по поводу моего возвращения. А Алина как раз…
– Дочь одного из партнёров, – кивнула я. Хотелось верить.
– Когда ты позвонила, я спал с похмелья. Я не знал, что она ответила. И потом всё удалила – фотку, звонок… Потом, когда мать начала меня прессовать, потому что, возможно, Алиночка беременна от меня, заподозрил неладное. Ну и… эта идиотка раскололась.
Игорь шагнул ещё ближе, обнял меня, не обращая внимания на мнущиеся цветы, спросил тихо:
– Ты веришь мне?
– Верю, – сказала просто, а потом потянула в квартиру: – Пойдём пить чай с пирожными.
– Хорошо, – согласился он, и я увидела, как у него отлегло от сердца. – Но потом я увезу тебя.
– Куда?
– К нам домой. Люба… Главное, не отказывай мне сразу, подумай. Ты выйдешь за меня замуж?
Усмехнувшись, я спросила – чисто из природной вредности:
– А правила будут?
– Только одно, – он подарил мне нежный поцелуй, – любить меня искренне и всем сердцем.
– Ну, это я уже давно… – засмеялась и обняла его шею руками. – У меня тоже будет много правил. Пойдём, расскажу. Обещаю, тебе понравится.
