Текст книги "Цена первой ночи (СИ)"
Автор книги: Ульяна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Не выселю, – уже откровенно рассмеялась я. – По крайней мере, до следующего месяца.
– Всё, я успокоен!
В телефоне снова зашуршало, и Катька воскликнула:
– За что мне вас послала судьба?! Вы двое сумасшедших!
– Ну извини, – пробормотала я. Сестра зашептала, словно прикрыв микрофон ладонью:
– Ладно, может, он и придурошный, но он был со мной всё время операции. Одна я бы сдохла от переживаний! Этот психанутый вытащил меня гулять по улице, прикинь!
Я прикинула и снова улыбнулась. Странный, придурошный жилец, но такой хороший! На его месте должна была быть я, но я не могла поехать с девчонками… Зато теперь они не одни. Николай присмотрит за ними. Я уверена, что он справится. Непонятно, конечно, почему он туда попёрся, но это просто отличная идея.
– Кать, я вас люблю, – просто сказала я. – Звони мне, как только Аришка проснётся.?
– Да уж как-нибудь позвоню, – буркнула сестра и отключилась.
Положив телефон на стол, я открыла морозилку. Пожалуй, я хочу пельменей. Очень хочу. С майонезом.
Правило 20. Всегда будь гостеприимной хозяйкой
– Так, два раза «чебусет», – сказала я повару и повернулась к бару: – Кружку и порт Артур за пятый столик.
– Добро. Отнеси заказ за семнадцатый, – повар сунул мне под нос тарелку с аппетитными домашними колбасками, но я помахала рукой:
– Нет-нет, моя смена кончилась уже пятнадцать минут назад! Вон, Анечка заступила.
Анечка, торопливо завязывая за спиной фартучек, появилась из подсобки:
– Я тут, кто меня ищет?
– Смену сдал! – я стащила точно такой же фартук с бёдер и подняла ладонь. Анечка звонко шлёпнула по ней своей и весело ответила:
– Смену принял!
– А я опять опоздала на метро, – пожаловалась ей. – Придётся такси вызывать…
– Я подвезу, Люб!
Сзади на меня налетел Женька, приобняв за плечо:
– Я тоже закончил, красавица, поехали кататься!
– Ах ты мой няша! – засмеялась я. – Отлично, сэкономлю пару сотен!
Женька водил длинный старый рыдван с гордым названием «Опель Кадет». Кажется, он был старше меня раза в два, если не больше. С другим водителем я бы побоялась сесть в такую машину, но бармен всё свободное время проводил или копаясь в моторе, или лёжа под Опелем. Да и на рыдване лучше, чем пешкарусом. А двести рублей пригодятся.
Как всякий уважающий себя таксист, Женька пытался развлекать меня разговором, уверенно руля по ночному городу. Но говорить мне не хотелось. Не знаю, как у бармена не болят язык и щёки после смены… У меня побаливает, приходится отмокать в горячей ванне. Хочу в ванну. И выпить чифирьку. И спать. Диван, диванчик, самый любимый мужчина в моей жизни!
– Осторожно, там помойка торчит, – привычно предупредила я Женьку, когда он въезжал во двор. Бармен ругнулся, дёрнув руль, и спас железо своей машины от вмятины в последний момент. Уже перед подъездом остановил Опель и сказал:
– Ну вот. До квартиры проводить?
– Спасибо, не надо, – усмехнулась я.
– Э, Любка, неужели я не заслужил даже чашечки кофе?
– Тебе кофе ещё носом не лезет? – пробурчала, ища ручку на дверце. Женька придвинулся ко мне, обнял совсем не так, как в кафе:
– Ну, не сбегай же! Ты чего?
– Жень, пусти.
– Не пущу, я же видел, как ты на меня смотришь!
Меня обдало волной парфюма, губы защекотали кожу рядом с ухом. Нет! Я не собираюсь с ним целоваться! Даже если он трижды хороший парень и подвёз меня… Но и ссориться тоже не хочу…
– Жень, я устала. Прости.
Вывернулась из его объятий и, наконец, нащупала ручку. Вырвавшись на свободу, вдохнула свежий ночной воздух, напоённый влагой. Никого мне не надо. А у Женьки отвратный одеколон, если уж на то пошло.
– Спасибо, что подвёз, до завтра, – бросила я в открывшееся окошко и быстрым шагом пошла к парадному. Чтобы случайно не догнал.
Отдышалась только в квартире. Бросив ключи на полочку, плюхнулась в кресло и выдохнула, закрыв глаза. После шумного кафе, после скрипучей музыки в машине, тут так тихо… Только старые ходики тикают на стене. Аришка с Катей ещё в Германии, Николай тоже там ошивается, собираясь вернуться с ними, мать в клинике… Я одна, совсем одна, и даже не знаю, наслаждаться этим или поплакать о горькой доле. Нет, буду наслаждаться. Сейчас в душ, потом чифирёк, а потом спатушки. Завтра выходной, можно шить в своё удовольствие – ту самую новую сумочку, которую начала пару дней назад…
Через полчаса, всё ещё мокрая и расслабленная после ванны, я села на диванчик в кухне с большой чашкой крепкого чая, поджала ноги, скинув тапочки, и довольно улыбнулась. Всё хорошо. Сегодня всё хорошо. А что будет завтра – посмотрим.
Короткий звонок в дверь прервал мою нирвану. Глянув на экран смартфона, я удивилась. Три часа ночи, кому не спится, кроме меня? Открыть или забить? Нет, правда, я ведь никого не жду. Мало ли, а вдруг меня ограбят, изнасилуют и убьют? Незачем, конечно, кому я нужна, но никогда не знаешь… Преступник ошибётся, а мне уже будет всё равно. Поэтому я решила затаиться. Но незваный гость оказался настойчивым. Он позвонил ещё раз.
С минуту я боролась с любопытством и страхом. Первое победило второе, и я пошла открывать.
Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и перед моими глазами предстал Игорь. Это был совсем другой Игорь, не тот, которого я знала: не уверенный в себе деловой мужчина, не директор крупной фирмы и не брутальный любовник. Он выглядел поникшим, потухшим, мятым. Посмотрел на меня странным взглядом, сказал:
– Привет.
– Ты чего в такое время? – удивлённо спросила, оглядывая его с ног до головы.
– Мне больше некуда идти…
– Всё ещё та история с йогуртами?
Странно, в новостях уже не говорили о массовом отравлении. Когда я слушала, то невольно вспоминала об Игоре. А потом всё заглохло само собой. Всё-таки прошло больше недели…
– Можно войти? – спросил он, глянув исподлобья. Я распахнула дверь:
– Конечно, проходи! Почему ты не остался в своём кабинете? Перекемарил бы на диванчике…
– Меня уволили, – бросил он, входя и топчась у вешалки.
– Да ты что? Вот так просто взяли и уволили?
– Молодой директор, не справился с управлением, попал под уголовку… Выпнули побыстрее, чего церемониться?
– А как же твой отец? – удивлённо обернулась я к Игорю. – Он же вроде как… главный там?
– Он один из пяти инвесторов. Задавили числом.
Вот так и оканчивается хорошая жизнь. Так… А почему ночевать-то негде? Есть дом родителей, есть квартира…
– Уголовка? – ухватилась я за слово. – Кто-то из отравившихся умер?
– Нет. У меня на хвосте полиция, полагаю, впаяют не только штраф, но и срок. Мои счета арестовали, дежурят дома и на квартире…
Он выдохнул как-то совсем уже обречённо и спросил тихо:
– Пустишь переночевать?
– Куда ж я денусь, – усмехнулась, отчего-то подняла руку, погладила Игоря по щеке: – Ты забыл побриться…
– Забыл, – вздохнул он, принимая мою ласку. Я подтолкнула его к ванной:
– Иди прими душ, а я заварю чаю.
Когда он скрылся за дверью, я отправилась на кухню. Господи… Бедный мой рабовладелец… Бывший. Даже приткнуться негде, а ведь был таким влиятельным человеком! Жизнь никого не щадит, сколько бы денег у тебя ни было… Ну ничего, отдохнёт человек, выспится, обдумает ситуацию…
Я поставила на газ кастрюлю с водой, вытащила пакет пельменей из морозилки. Проверила, есть ли у меня майонез и кетчуп. Неизвестно, с чем любит пельмешки Игорь. Где я уложу его? Пока можно у Катюхи, всё равно она ещё не вернётся пару недель.
Через полчаса, когда я вылавливала шумовкой пельмени из кипящей воды, услышала голос в ванной:
– Люба… У тебя нет какой-нибудь футболки?
Открыв дверь, я улыбнулась, увидев Игоря в одном полотенце вокруг бёдер. Сняла с крючка старенький банный халат, который уже давно никто не использовал. Он был нейтрального серого цвета, правда с розовыми вставками, зато длинный и широкий.
– Держи, он чистый. У меня нет мужской одежды, уж извини. А наши с Катей футболки налезут тебе только на одну ногу!
– Спасибо, – пробормотал Игорь.
– Кидай свои вещи в машинку, я постираю завтра с утра.
– Хорошо.
– Пошли есть пельмени, – я на миг коснулась пальцами его голой груди, и всё внутри замерло от предвкушения. Или ожидания. Или от тоски. В общем, сама не поняла, отчего мне стало так сладко, но постаралась побыстрее прогнать это состояние. Человеку не до меня и моих сексуальных желаний.
В кухне я усадила Игоря на диванчик, как когда-то Николая, и поставила тарелку с пельменями на стол. Подвинула вилку, пакетик майонеза с обрезанным уголком и бутылочку кетчупа, сказала:
– Приятного аппетита.
– Пельмешки… – с видом довольного ребёнка отозвался Игорь, беря вилку. – Магазинные, да?
Я кивнула со смешком.
– Самые вкусные, – облизнулся он, выдавил немного майонеза в тарелку, обмакнул пельмешку и отправил её в рот. Я взяла свой заварившийся чифирёк и отхлебнула, улыбнувшись. Да уж! Куда там драникам с лососиной! Магазинные пельмешки – это пища богов!
После пятого проглоченного пельменя Игорь вдруг нахмурился, спросил:
– Помнишь, ты сказала, что Нина занимается тёмными делишками с главбухом? А можно конкретнее?
– А что конкретнее, – я пожала плечами. – В первый день, когда я начала работать, главбух принесла Нине кейс. Как я поняла там было овердохрена денег. Она заставила Нину написать расписку.
– Хм, – ответил Игорь, задумчиво отправляя в рот пельмень. – Расписку…
– А в тот день, когда… ну, случилась эта история с отравлением… Нина звонила кому-то. М-м-м, Ирине Валентиновне, что ли.
– Главбуху, – кивнул Игорь.
– И спрашивала – продаём? Насколько я поняла, они договорили встретиться вечером, и Нина должна была принести что-то на фирму.
– Деньги принести. Тогда вечером на фирме её ждала полиция. Нину взяли с огромной суммой денег, и моя дорогая секретарь показала, что я попросил её купить акции конкурентов, а потом продать их, когда они вырастут в цене.
Я прищурилась:
– Ну, попросил, и что? Где криминал?
– Во-первых, я её не просил. Во-вторых, это называется инсайдерская торговля. За это наказывают, и весьма строго.
– Но если это не ты, достаточно просто сказать, разве нет?
– К сожалению, просто сказать не получится. Моё слово против Нинкиного. Да и роль у меня более подходящая. Нина секретарь, а я гендир. Мне нужно доказать, что я не осёл.
– Ты докажешь, – я посмотрела на почти опустевшую тарелку и подложила Игорю ещё пельменей.
– К тому же… Отравление это. Да, я ездил на завод, мы договорились повысить производство, но не за счёт качества же! Это моя вина, я признаю, но я не собирался покупать акции «Рослакта»! Я не знал, что люди отравятся йогуртами, и наши акции обвалятся, а «Рослакт» поднимется до небес…
– Всё будет хорошо, Игорь, – я поставила миску в раковину и легонько обняла его за плечи. – Ты найдёшь доказательства против главбуха, ты всё узнаешь. Пошли, я постелила тебе в комнате сестры.
Игорь глянул на меня снизу вверх, прислонился головой к моей груди, вздохнул:
– Спасибо.
– Пошли, пошли. Где ты ночевал до меня, интересно?
Он усмехнулся, вставая, едва не вломился головой в полочку. Ну нафиг, сниму её, точно. Завтра же! Игорь запахнул халат:
– Пару дней у друга, пару дней на какой-то хате, но у меня закончились деньги…
– Бомж, – ласково обругала я его. – Иди спать, я, между прочим, только после смены.
– Прости, я не хотел доставлять тебе неудобства.
Обними меня, глупый… Обними, прижми к себе!
Игорь открыл дверь в Катькину комнату, вошёл, осмотрелся. Сел на кровать. Снова посмотрел на меня:
– Я не останусь надолго, не волнуйся.
Отмахнувшись, я включила Аришкин ночник и ответила:
– Оставайся, сколько влезет, даже когда мои вернутся. Потеснимся, не удавимся.
– Спасибо, Люба.
– Да не за что…
А можно, я останусь спать с тобой? Можно, Игорь? Я просто обниму тебя, просто прижмусь к твоему телу и закрою глаза… Ты даже не обязан заниматься сексом со мной, мне нужен ты, а не секс…
– Спокойной ночи, – улыбнулась мягко и закрыла дверь, выходя в коридор. Я дура. Беспросветная, бесхребетная и счастливая.
Дуре пришлось ворочаться на диванчике почти час. Думала, что усну сразу же, как только голова коснётся подушки, но не смогла. Внезапно одеяло стало колючим, наволочка – шершавой, матрас – твёрдым. Да что же такое… Сон не шёл. Он заблудился где-то в исчезающей белой ночи, где-то над заливом, может, даже смотрел, как над Невой разводят мосты… Вот зараза… Подстава! Надо встать и выпить тёплого молока. Аришке всегда помогает тёплое молоко.
Согрев в кастрюльке стакан молока, я решила сделать какао, а к нему – кусок батона с маслицем. Гулять так гулять! Села к окну, вдыхая влажный воздух с улицы через полуоткрытую форточку. Сладкий вкус какао только раздразнил все остальные чувства, и стало нестерпимо жарко, душно, будто грудь сдавил непонятный страх, неизвестно откуда взявшийся. Игорь спит, он устал, я тоже устала, но хочу устать ещё сильнее… Хочу, чтобы он обнял меня, успокоив руку на животе, чтобы дышал мне в шею, как раньше, чтобы грел всем своим большим и сильным телом.
Решительно отставив кружку, я встала и вышла в коридор. Перед дверью в комнату сестры поколебалась, но всё же открыла её, аккуратно нажав на ручку. Ночник слегка мерцал приглушённым голубоватым светом, похожий на блёклую июльскую луну. В комнате витал почти неприметный аромат мужского одеколона. Игорь разметался по постели, как ребёнок – звездой. Едва прикрытый одеялом в причинном месте, он резко выделялся загорелой кожей на белизне простыни. Какое у него тело! Снова я глотаю слюнки, снова хочу его… Но нет, нельзя будить, нельзя. Вернись к себе, Любочка, ляг и старайся уснуть, как милая благовоспитанная девочка.
Постояв, как бестелесное привидение, у двери, я в последний раз окинула взглядом спящего Игоря и вышла в коридор. Да ну нафиг! Кажется, я влюбилась. Но оно мне не надо… Наверное, не надо. Мы разные, из разных социальных слоёв, из разных жизней.
Я снова растянулась под колючим одеялом на твёрдом матрасе, положила руки за голову, посмотрела в окно. Луна… Помоги мне, луна. Помоги пережить и забыть. Пусть Игорь найдёт своих врагов, которые подставили его, и идёт с миром. А я буду жить, как раньше.
Щелчок ручки в коридоре, тихие шаги по скрипнувшим половцам. Ну вот, всё-таки разбудила его! Зажмурившись, я напрягла слух. Шаги приблизились. Вот они уже легонько шлёпают по линолеуму. Бедро задело стол, кружка звякнула о тарелку с недоеденным бутербродом. Диван продавился с краю, и мне стоило немалых сил притворяться спящей. Пальцы скользнули мне в волосы, ладонь нежно погладила щёку. И губы коснулись губ, щекоча, чтобы разбудить. Я задрожала, открыв глаза, выдохнула:
– Чего не спишь?
Дура…
– Ты приходила в комнату, – не то вопрос, не то утверждение. Пришлось кивнуть.
Игорь усмехнулся, и его рука скользнула под одеяло, нашла моё бедро, начала путь к животу.
– Я тебя разбудила? Прости…
– Разбудила и не прощу, – со смешком он откинул одеяло и просто лёг рядом.
Сердце застучало, как бешеный заяц лапами, но Игорь не дал мне ни времени, ни возможности запротестовать. Лишь момент заминки, чтобы стащить мою майку и отбросить её на пол, а потом…
Потом были фейерверки, звёзды в глазах, томление в низу живота и скрипящий диван. И стоны, и вздохи, и рычание… И ласка, и напор, и позы из Камасутры, и мои волосы, падавшие на лицо Игоря, и его руки, ловившие мои груди. И бабочки, щекотавшие живот изнутри, вырвались, наконец, на свободу, разлетелись искрами по кухне, а я, задыхаясь от затопившего меня счастья, ловила воздух ртом и силилась понять – как раньше могла жить без этого?
– Малыш… – Игорь, тяжело дыша, привлёк меня к себе и приник губами к моему виску. – Мне показалось, или ты только что кончила?
Пряча улыбку на его плече, я кивнула. Не кончила, нет. Пережила первый в жизни оргазм – да! Для этого нужно было всего лишь заняться любовью на старом диване? Или перестать быть игрушкой?
– Это правда? – он тоже улыбался, и я, даже не глядя, прямо-таки видела его гордую морду. Ишь, ишь, конечно, он думает, что настолько неотразим и могуч, что даже заставил меня оргазмировать! Господь с тобой, Игорёк, неужели твои бывшие никогда не кончали?
– Правда, мой дорогой, правда… – тихо ответила я ему. – А теперь иди спать в свою большую кровать, потому что мне утром рано вставать… Стирать тебе шмотки, сходить в магазин, приготовить обед…
– Ну конечно, ага, два раза!
Игорь чмокнул меня в макушку, встал и потянул за руку:
– Пошли! Будем спать на большой кровати вместе. А то этот диванчик слишком скрипучий и слишком узкий.
– Нет, подожди! Это же кровать моей сестры!
– Твоей сестры нет в квартире, как мне показалось, – и Игорь просто сгрёб меня в охапку, понёс с кухни в комнату, приговаривая: – Отказывается она мне тут… Ходит, как призрак, ничего не говорит… Хочет секса и молчит… Противная девчонка!
– Я такая, да, – счастливо выдохнула, устраиваясь поудобнее под боком Игоря на кровати. Он обнял меня, успокоил ладонь на бедре и фыркнул в шею:
– Придётся тебя перевоспитать.
«Попробуй!» – мысленно ответила ему я, закрыв глаза.
Правило 21. Мысли логически и действуй решительно
Утром я проснулась первой, что было ожидаемо. Игорь спал, свернувшись в клубок – как зародыш. Такое большое сильное тело, завязанное в узелок… Меня пробило на умиление, но лишь на секунду. Не стоит разлёживаться, надо запустить стиралку и приготовить завтрак. Сделать чай, похожий на симфонию…
Я подхватилась с кровати, очень сильно постаравшись не разбудить Игоря, накинула серый халат и выскользнула в коридор. Игорь не пьёт чай, он пьёт кофе по утрам, а у меня нет кофеварки! У меня и растворимого кофе нет. Хотя за растворимый кофе меня просто придушат на месте… Ну, может и не придушат, но мне совсем не хотелось выглядеть негостеприимной. Надо выпить чифирька и сбегать в магазин за кофе и туркой. Нет, сначала запустить стиралку.
В общем, через час всё было уже готово. Я рассеянно шила очередную ручку к сумке, отчего-то всё время возвращаясь мыслями к Нине, деньгам, главбуху, отравлении. Злилась на себя и всё равно думала об этом. Мне должно быть пофиг. Я просто дала Игорю приют, помня о его помощи для Аришки. Ну, и накормлю его, напою кофеем, оставлю жить у себя, пока проблемы с полицией не решатся, но от этого до поиска недоброжелателей… Люба, ты идиотка.
Игорь вошёл в кухню почти с закрытыми глазами. Мне показалось, что он движется на нюх. Конечно, ведь кофе пахло одуряюще хорошо, правда, это не моя заслуга – турки и удачи новичка.
– Люба, это кофе?
– Это кофе, – утвердительно ответила я, вставая. – А ещё есть бутерброды с сыром и с маслом.
– Молочка… Опять молочка… – пробормотал Игорь, усаживаясь на вчерашнее место на диванчике.
– Ну, прости.
Я налила ему в маленькую чашку кофе без сахара, подвинула тарелку с бутиками и устроилась на табуретке:
– Я постирала твои вещи, скоро высохнут. На обед будет суп с рыбными консервами. Пей кофе, он как раз остыл до кондиции.
– Спасибо.
– Не благодари, – фыркнула я. – Ты мне помог, я помогаю тебе.
Отпив глоток кофе, Игорь покачал головой:
– Мне бы найти того, кто меня подставил…
– Нина и главбух.
– Это да, но меня теребит идея, что всё не так просто.
– Если тебя теребит идея, почеши её, – ответила я, пожимая плечами.
– Вот и чешу, – кивнул Игорь. – Понимаешь, ведь всё не случайно… случилось. Я ездил на завод, имел долгую беседу с директором. Мы решили повысить производство йогуртов, возможно, качество немного бы пострадало, но чтобы заражение случилось вот так, буквально за два дня?! Кишечной палочкой, вот прям сразу, чтобы меня добить!
Я взяла телефон и набрала в браузере «кишечная палочка». Первой стояла ссылка на википедию, я открыла её, прочитала, и у меня появилось чувство «дежа-вю». Фекальные загрязнения, штаммы, можно вырастить в лаборатории… И латинское название показалось мне знакомым. Игорь продолжал говорить, жуя бутерброд:
– Директора сняли, начальника лаборатории понизили в должности… Но я не думаю, что они допустили заражение из-за несоблюдения техники безопасности. Зассали бы…
– А кого посадили в твоё кресло? – спросила, чисто чтобы поддержать беседу. А может, у меня что-то забрезжило в мозгу.
– Черникова исполняющим обязанности. Впрочем, больше некого было. Он знаком и с финансами, и с технологиями…
– Черникова… Как интересно. Вообще, надо сразу подозревать того, кому выгодно твоё смещение. Вот Черников – хорошая кандидатура.
– Зачем ему… Нет, не он, он не мог, мы всегда дружили.
– Дружба или деньги, то выбрал бы ты? И не факт, что он выбрал то же, что и ты.
– Думаешь, это он? У Андрюхи ума не хватит…
– А он не один, – медленно сказала я. В голове сложились части паззла. Все-все. Я бросилась в комнату, распахнула шкаф и начала рыться в карманах пиджака от костюма, который купил мне Игорь. Да где же… Неужели я выбросила? Нет, не выбрасывала! Он должен быть здесь! Вот!
Выхватив смятый листок из кармана, я торжественно принесла его в кухню и положила перед Игорем:
– Пожалуйста.
– Что это? – он скосил глаза, читая цифры на листке.
– Вот же, читай! – и я ткнула пальцем в надпись в уголке «Escherichia конц.» – Или у тебя последние мозги отсохли?
– Кишечная палочка, я в курсе, но что нам это даёт?
– Конц. это не концлагерь и не концовка. Это концентрат! Понимаешь? Концентрат кишечной палочки. Её можно вырастить в любой лаборатории! А кто у нас технический директор фирмы?
– Черников. Но он же не… Откуда у тебя эта бумага?
– В первый день, когда я бегала по коридорам твоей чудной фирмы, я столкнулась с ним на лестнице, мы уронили папки и случайно перемешали документы. Он обронил это. А я хотела ему отдать потом, но забыла.
– Подожди… А что за цифры? Семьдесят пять тэ, двадцать тэ… Пятнадцать тэ! И обведено кружочком! Сука…
– Что это?
– Объём танков на заводе. Для молока в приёмке, а последнее – стандартная ёмкость для йогурта или сметаны.
Игорь глянул на меня слегка растерянно и сказал то, о чём я думала:
– Кто-то заразил кишечной палочкой целый танк пастеризованного молока.
– Черников, – продолжила я. – Не сам, конечно, с помощью сообщника на заводе. Но он организатор. И теперь сидит в твоём кабинете.
– Но как это вяжется с акциями и деньгами, которые Нина…
– Они в сговоре, Игорь, – перебила его я. – А теперь пей кофе и думай, как их разоблачить.
– Если они в сговоре, то должны быть доказательства, – медленно ответил он, отпивая ещё глоток кофе.
– Они любовники, – я пожала плечами и взялась за шитьё. Игорь посмотрел на меня слишком внимательно, и мне пришлось показать ему язык: – Перестань, я не в курсе, это просто предположение.
– Думаешь, женщина и мужчина не могут войти в преступный сговор и при этом не лежать в постели?
– Могут. Но тогда либо обоим, либо одному из них лет шестьдесят.
– Ну, я не знаю… Ирке за сорок. Далеко за сорок.
– Ой всё, – отмахнулась я и уколола палец. Ойкнув и сунув его в рот, прошамкала: – Может, мне попроситься обратно на работу? Нину-то взяли, кто у Черникова секретарь?
Снова внимательный взгляд. Игорь смотрел на меня пристально, словно прикидывая мои шансы, а потом покачал головой:
– Нет, ты туда не пойдёшь. Не стоит.
– А по-моему, неплохой план. У меня же осталась визитка Черникова! И вообще, мне ещё не заплатили за те три дня, когда я работала на тебя.
Отложив недошитую сумку, я встала и вышла в коридор. В сумочке на кресле были свалены все бумажки и мелкие вещички, и, покопавшись, я нашла визитку Черникова. Нет, а что? Почему я не могу влезть в самую середину дурно пахнущего серпентария? Если получится, то Игорь будет полностью оправдан.
Вернувшись в кухню, взяла телефон. Игорь помотал головой:
– Не делай этого, Люба.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты туда совалась. Я найду другой способ.
– Ищи, а я всё равно позвоню, – показав ему язык, набрала номер на визитке.
Несколько гудков, и знакомый голос откликнулся:
– Черников, слушаю.
– Добрый день, Андрей Романович, это Люба Егорова, помните?
В телефоне помолчали, потом бывший техдиректор протянул:
– Как же, как же, помню, Люба Егорова. Вы уволились? Я вас больше не видел в секретариате?
– Нет, к сожалению, меня уволили. Ваш бывший начальник, господин Разумовский.
– Это печально, Люба. Очень печально. И вы звоните мне, чтобы…
– Если у вас есть место для меня, я буду очень рада вернуться в вашу замечательную фирму! – с воодушевлением протараторила я. – Мне понравилось работать у вас!
Черников снова помолчал, потом зашуршал чем-то, передвинул что-то с места на место и ответил с запинкой:
– Хорошо, приходите завтра в десять в отдел кадров, я распоряжусь, чтобы вас пропустили.
– Большое спасибо, Андрей Романович, я обязательно приду вовремя, спасибо ещё раз!
– До завтра, Люба.
Он оборвал мои «спасибы» и повесил трубку. А я изобразила для Игоря улыбку победительницы:
– Ну? Видел? Вот как надо!
– Он будет тащить тебя в постель, – мрачно сказал мой бывший рабовладелец.
– А ты, конечно, будешь думать, что я соглашусь, – продолжила я, открывая холодильник. – Так, я буду варить суп, а ты иди найди себе занятие.
Игорь встал, шагнув ко мне:
– Малыш, мне совсем не нравится, что ты будешь работать с Черниковым. Но я благодарен тебе за всё.
Понежившись чуть в его объятиях, я оттолкнула его:
– Иди уже. С тебя ужин в самом дорогом ресторане Питера, когда обвинения снимут.
– Сумасшедшая девчонка, – пробормотал Игорь и ушёл в комнату.
До часа дня я успела сварить суп, сделать салат и погладить высохшие шмотки. И обдумать всё. Отпуск снова я брать не буду. Просто попрошу девчонок выйти за меня несколько дней. Они согласятся – у меня отличные коллеги. А больше нескольких дней мне всё равно не понадобится. Подсмотреть за Черниковым и Борцовой, заснять их на телефон, может, даже узнать, где они встречаются… Я была уверена, что они любовники. Но, если техдиректор вроде как не женат, то на столе у главбуха стояло коллективное фото – по европейско-американской традиции снимок всей семьи. И на нём присутствовал муж. Значит, встречаются у Черникова или в гостинице. А теперь вообще станет удобно: ведь можно задерживаться на работе до самой ночи, и муж не будет возражать, приказ директора! Всех выгнать вон и «работать» в кабинете на диванчике…
К двум я была на работе. Как и предполагала, Анечка и Варя согласились несколько смен получать мою зарплату, причём с воодушевлением. Ладно, мне не привыкать, к тому же мне полагается три дня в фирме Игоря. Сколько там может быть денег? Всяко больше, чем в моей кафешке.
В этот раз я успела на метро и пришла домой даже почти вовремя. Первым делом пошла смотреть, где мой Игорь, и нашла его спящим. Он слопал почти весь суп и выпил много кофе. А ещё оставил мне на кухонном столе записку: «Когда придёшь домой, свидание в кровати». Прелестно! Просто прелестно. Мимими и мега-ня, но спать я всё равно буду на своём диванчике. Потому что хочу ещё выпить чифирька и завершить строчку на ручке сумки.
Я уже дошивала последние стежки, отчаянно зевая, когда шлёпающие шаги заставили меня поднять голову. Игорь встал, опираясь на косяк, глянул на разложенный диванчик и спросил, качая головой:
– Ты настолько вредная, что из принципа будешь спать тут, а не со мной?
– Я тут привыкла, – кротко ответила, завязывая узелок и перекусывая его зубами.
– Хорошо. Тогда я из вредности буду спать с тобой на этом жутком диване, – и Игорь пробрался мимо стола, сел рядом со мной, обнимая. – Что ты шьёшь? Сумку?
– Да, решила сменить стиль, – с усмешкой я отложила ручку и сама обняла Игоря за шею. Прижалась к нему, ощущая тяжесть внизу живота, замерла в ожидании.
– Швея, – пробормотал он, целуя мою щёку рядом с ухом.
– Ты ничего не понимаешь, это моя мечта… – прошептала я, увлекая его на диван.
И снова его руки ласкали моё податливое тело, отзывавшееся на любое прикосновение с такой горячностью, словно это был мой последний раз, словно завтра мир погиб бы в катастрофе, словно от возбуждения зависела наши с Игорем жизни… Снова я готова была отдать ему всю себя без остатка и забрать всё, что он мог мне дать. Снова бабочки, выпущенные на свободу, одурманили моё сознание и затмили лунную ночь…
А потом мы спали на ужасно узком диванчике, прижавшись друг к другу, и Игорь безбожно храпел мне на ухо, но я слушала эти жуткие рулады сквозь сон и, кажется, даже улыбалась.
Утро наступило слишком быстро, как по мне, но я встала с удовольствием. Слишком много Игоря для моего дивана. Пришлось даже потянуться и сделать несколько приседаний, чтобы размять мышцы. Было восемь утра, и я сходила в душ, быстренько сварила кофе для Игоря, чифирёк для себя, а потом пошла одеваться. Выбрав для первого дня под начальством Черникова серый костюм в мелкую клеточку и строгую, но элегантную светлую блузку, я напялила чулки, на них – туфли почти без каблука и вернулась в кухню. Игорь пил кофе, поднял голову, когда я вошла, и присвистнул:
– Фигасе красотка! Нет, я никуда тебя не отпущу! С ума сошла – к бабнику в таком виде? Хоть бы брюки надела!
– Солнце, не имей мне мозги, – весело попросила я. – Мы же решили, что Черников спит с главбухом, зачем ему я?
– Какой к чертям главбух, если есть такая конфетка, как ты!
Игорь поднялся, отставив чашку, шагнул ко мне:
– Малыш… Может, передумаешь?
– Ещё чего! – фыркнула я. – Я же пообещала Черникову, что приду. Кстати, мне надо уже бежать! Давай-ка мне последние инструкции.
– Какие именно?
– Ну, если я вдруг пересекусь с Андреичем, или если кадровичка будет задавать лишние вопросы…
– Андреич умный мужик, он промолчит в любом случае, но всё равно не говори ему, где я. Кадровичка… Она хорошая тётка, какая-то давняя соседка. Я оказал ей две-три небольших услуги, поэтому просто скажи ей: «Два месяца ипотеки», и она закроется.
– Кодовое слово, ого-го! – рассмеялась я. Внутри всё дрожало, и лучше бы от нетерпения, а не от страха. Нет, я не боялась, что меня раскроют. Боялась только того, что могу не справиться.
– Кодовое слово: ты чудесна, – мурлыкнул Игорь, целуя меня в шею, но я быстро и решительно высвободилась:
– Ты скажешь мне это, когда я принесу доказательства преступной связи наших главных подозреваемых.
– Я тебе это повторю, – он попытался всё-таки меня удержать, и пришлось его легонько стукнуть по лбу:
– Убежала!
И я убежала настолько быстро, насколько смогла.
Без десяти десять я стояла у стойки охраны в безнес-центре и ждала, пока дозвонятся до Черникова и впустят меня в бесконечные коридоры. Без пяти десять мне дали бейджик и добро подняться в секретариат. В десять я поздоровалась с девушкой, тыкающей в клавиши компьютера на столе предбанника, и сказала, что мне назначено. Девушка коснулась кнопки на интерфоне и объявила в микрофон:
– Андрей Романович, к вам Егорова Любовь.
– Пропустите, – прогнусавил Черников из громкоговорителя. Девушка кивнула:
