Текст книги "Развод. Я тебя забираю (СИ)"

Автор книги: Уля Ветер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

А утром притащился Виктор. Почему нужно было являться в такую рань, я не понимала. Да еще и настроение портить на весь день.

– Как ты? ― спросил он без всяких нежностей, присаживаясь на стул рядом с кроватью.

– Жить буду, к твоему сожалению. Ты был у Насти? ― главный вопрос, который меня волновал больше всего.

– Нет, сегодня заеду.

Я крепко сжала челюсть злясь на его равнодушие.

– Ты не думаешь о том, что она ребенок и ей страшно?

– София, у меня есть свой ребенок, о котором я думаю, и которая нуждается в лечении. Ты думаешь, у меня есть время ездить ко всем по больницам? Я вообще ждал тебя дома, но ты осталась здесь. Мне что прикажешь делать?

Я рвано выдохнула, сдерживаясь, чтобы не послать его.

– Понимаю, что тебе все равно на мое здоровье. Врач решил, что мне еще нужно полежать, чтобы я не травмировала ногу сильнее и не навредила себе еще больше. Ты мог не приезжать, к тому же твои визиты абсолютно бесполезные.

– Что не так, Соня?

Я выгнула бровь и усмехнулась.

– Ты подумал о том, что мне нечего есть? О том, что у меня нет с собой денег. Кстати, куда делась моя сумка, телефон? Я даже позвонить никому не могу.

Он недовольно свел брови на переносице и достав несколько купюр из портмоне, оставил их на тумбочке.

– Надеюсь этого достаточно? Закажешь себе еду, а телефон я привезу в следующий раз. Не могу постоянно ездить к тебе.

Он поднялся и поцеловал меня в лоб. Я понимала, что ему больше нет дела до меня и от этого было обидно.

– Я тебе больше не нужна, да?

Виктор резко обернулся и в два шага преодолев расстояние, оказался около меня. Схватил за горло и нависая надо мной зло прошипел:

– Я люблю тебя, Соня, люблю, как и раньше, но на одном сексе далеко не уедешь. Мне семья нужна, понимаешь? Дети! Чтобы был смысл ради кого жить, чтобы был смысл работать, чтобы потом это кому‐то оставить. А что с тобой у меня? Ты даже не любишь меня. Что мне от твоей дружеской любви?

– Ты же знал, что я не полюблю тебя, как мужчину. Говорил, что твоей любви хватит на двоих.

– Говорил, но понял, как ошибался. И развода я не требую только ради любви к тебе. Мне твоя Настя вот здесь уже сидит, ― он указал свободной рукой на горло, а я от душевной боли устало прикрыла глаза.

– Не любил ты меня по‐настоящему, все это слова, Витя. Мужчина, любящий женщину, будет любить и ее ребенка тоже.

– Настя не твой ребенок, ты все лишь опекун.

Я посмотрела в его глаза ненавистным взглядом.

– Но я люблю ее как свою дочку, которой у меня никогда не будет. А ты этого не замечаешь.

Он отпустил меня, выпрямился и бросил короткий взгляд в окно.

– Выздоравливай. Заеду завтра.

И вышел из палаты, оставляя меня наконец‐то одну.

И что мне теперь делать? Несмотря на его слова, рано или поздно Виктор захочет развода, и он его легко получит без моего согласия. Что тогда делать мне, одной, с несовершеннолетним ребенком, опекуном которого я являюсь. У меня же заберут девочку. А я не хочу ее никому отдавать. Как же это глупо, когда у ребенка есть родной человек, но наша социальная опека может его отнять.

Устало выдохнув, я откинула одеяло и медленно опустила ноги на пол. Мне нужен свежий воздух.

Палату постучали, и я резко обернулась.

– Доброе утро, София, ― в палату вошел Максим Семенович, я тут же по инерции принялась поправлять волосы, представляя свой растрепанный вид.

– Доброе утро. Поможете? Я хочу прогуляться на улицу. Только прошу вас, давайте безо всяких колясок, ладно?

Он усмехнулся и подошел ко мне. Взял с края кровати халат и помог мне одеться.

– Ты без настроения. Что случилось?

Максим бросил короткий взгляд на тумбочку и нахмурился.

– Все нормально. Просто муж приходил, а каждое его появление теперь это нервы и плохое настроение.

– Поделишься?

Я поднялась с кровати с помощью врача и скривилась от боли в бедре. Все же Максим Семенович был прав, что оставил меня в больнице. Дома бы я не лежала, а сквозь боль занималась бы делами.

– Вы были в больнице у Насти?

– Кстати, да. С утра заехал. Она очень волновалась, что ты не приходишь к ней, но я заверил, что ты не бросила ее.

– Ты сказал ей, что я в больнице?

– Да, лучше правда. Но я сказал, что у тебя ушиб на ноге и ей не о чем волноваться. И еще, я оставил ей своей старый телефон, ты сможешь позвонить племяннице с моего.

Я посмотрела в его глаза и улыбнулась.

– Спасибо. Этот идиот даже не позаботился о моей связи с Настей. Только о любви говорить может, а на деле плевать ему на меня.

– Вы в плохих отношениях?

Мы обошли кровать и под руку с Максимом шли к двери.

– Мы на грани развода. Надеюсь, этого не случится, ― выдохнула я и кивнула, когда врач открыл двери и придерживая, пропустил вперед.

– Максим Семенович? ― услышала строгий женский голос и подняла голову, встречая со злыми глазами главного врача отделения.

Ого, да таким не лечить надо, а убивать.

– Слушаю вас, Марта Борисовна, ― спокойно отреагировал Максим.

– Для малоподвижных у нас имеются медсестры, которые помогают передвигаться пациентам. У врачей же другая обязанность. Зайдите ко мне в кабинет, Зарецкий! Немедленно!

Максим.

Я недовольно стиснул зубы чтобы не сорваться и не посла нахер эту идиотку. Я ненавидел, когда старшие по должности ведут себя так, будто они пуп земли. Вседозволенность убивает в людях человека. Так происходит и с этой дамой. А еще больше я ненавидел, когда женщина отчитывает мужика, тем более в присутствии других. И хоть я относился к женщинам как к самостоятельным личностям, но считал невозможным унижения с любых из сторон.

– Максим Семенович, я могу сама прогуляться, а вы идите.

Заметил на лице девушки волнение, и взяв ее под локоть, подвел к стулу.

– Присаживайся, я сейчас узнаю, что от меня хочет главврач и вернусь. Сама не иди, побереги ногу.

Она растеряно кивнула, а я сжал кулаки злясь на ее мужа. Девочку нужна поддержка, а он так равнодушно отнесся к тому, что она попала в больницу. Да и племянница ее, Настя, чем ему не угодила? Разве ты по умолчанию не принимаешь все и всех относящихся к твоей любимой женщине? Для меня это странно.

– Я быстро, ― произнес, глядя ей в глаза и ушел на ковер к стерве.

Терпеть не мог Марту, и она об этом прекрасно знала. С самого начала как я согласился помогать больнице, имея при этом свою частную клинику, эта дама положила на меня глаз. Теперь она считает, что я должен трахать ее, и тогда ко мне не будет никаких претензий. Только она не учла, что у нее могут возникнуть проблемы, если я решу уйти с занимаемой должности. Потому что трахать стерву не входило в мои планы.

Постучав в дверь, не дожидаясь ответа вошел в кабинет. Марта стояла у окна ко мне спиной явно ожидая, что я к ней подойду. Но я недовольно поджал губы и остановился около стола.

– Вызывали, Марта Борисовна?

Она обернулась и медленно прошлась взглядом по моему телу. Одинокая дева любит мужчин по младше и даже не скрывает этого.

– Вызывала? ― нахальная ухмылка кривит ее лицо. ― Максим Семенович, вы что‐то путаете. Я не вызываю, я приглашаю.

Ольховская обошла стол и остановилась около меня. Пальцами подцепила края моего халата и подняла томный взгляд на меня.

– Максим, ты совсем не замечаешь меня, ― выдохнула она, пальцем проведя по мышцам груди.

– Я прихожу сюда работать, а не замечать чье‐то внимание. Разве вы не в курсе, Марта Борисовна, для чего я здесь?

– Макс, долго ты еще будешь кругами ходить? Или любишь, чтобы женщина тебя добивалась сама?

Я нахмурил брови и перехватил ее за руку, когда Марта собиралась пробраться ко мне под рубашку.

– Я терпеть не могу, когда женщины не понимают с первого раза и продолжают предлагать себя. я не сплю с коллегами, Марта Борисовна.

– А я не коллега, я начальник.

Я усмехнулся.

– Вы же знаете, я вам не подчиняюсь.

С ее лица слетела улыбка. Кому же понравится правда. Тоже мне нашла кем манипулировать. Я здесь нахожусь только из‐за того, что мой друг в министерстве здравоохранения сидит. И по его просьбе я сейчас работаю в этой больнице, потому что после нашумевших проверок, уволили практически все отделение и еще не нашли хороших специалистов. Правда еще Марту пропустили, нужно ей тоже заняться.

– Максим Степанович, здесь я главврач и вы подчиняетесь мне.

Я не стал спорить, не желая еще дольше задерживаться в ее кабинете.

– Я могу идти работать?

– Ах да, на счет работы, ― она прошла в свое кресло и взяв ручку, посмотрела на меня гневным взглядом, ― прекратите таскаться с этой девицей. У нее муж есть, а вы вьетесь вокруг как сопливый юнец. Пусть с ней гуляет медсестра. А вы делом займитесь.

Я подошел ближе к столу и уперевшись в него руками, навис над Ольховская, жалея о том, что она женщина. Иначе бы рожу начистил.

– Марта Борисовна, позвольте мне самому выбирать что делать на рабочем месте, и с кем и как обходиться. А вам я бы советовал не вести себя так нагло, иначе можно лишиться работы.

– Ты мне угрожаешь?

– Я говорю прямо. Еще раз будешь разговаривать со мной подобным тоном, и я не посмотрю, что ты женщина. Вылетишь с треском отсюда. Поверь, я позабочусь об этом.

И оттолкнувшись, вышел из кабинета, жалея, что сейчас только утро и я не могу свалить в спортзал, чтобы сбросить напряжение.

Ничего, Марта Борисовна, вы допрыгаетесь.

– Максим Семенович? Все нормально? Она вас не уволила?

Эта белокурая девочка вмиг вызвала на моем лице улыбку, и я медленно покачал головой, услышав в ее голосе заботу.

– Кому и стоит бояться остаться без работы, так это точно не мне. Пойдем, Соня, нам срочно нужен свежий воздух. Ибо в этом здании становится слишком душно.

Глава 9

Каждый раз возвращаясь на работу в больницу, я спрашивал себя, что я все еще здесь делаю? У меня есть своя клиника, в которой я не только главный врач, но и владелец. Моя клиника первая по профессионализму в городе, у нас множество государственных наград и сертификатов, и конечно тысячи благодарностей от пациентов. И я не нуждался в работе в государственной клинике, но ради друга согласился. Ненадолго, правда. потому и терплю выходки Ольховской, по которой уже давно плачет увольнение.

– Почему она так взъелась на тебя? По ее лицу было видно, что она готова тебя растерзать.

– Давно никто не трахал, потому такая злая.

Соня ошарашено посмотрела мне в глаза, на что я улыбнулся.

– Извини, но это так. Я здесь месяц работаю, и она все это время пытается залезть мне в штаны.

– Ей это плохо удается?

– Меня не интересуют женщины за пятьдесят. Она думает, если я не соглашусь спать с ней, то меня отсюда попрут.

– Откуда в ней такая уверенность? Она в хороших отношениях с кем-и‐то из вышестоящих.

– Нет, просто думает, что мной можно манипулировать, ― хмыкнул я, помогая присесть Соне на одну из лавочек в сквере.

– Это не так?

– Если я захочу, то ее здесь не будет уже к вечеру.

– Ого. Я уже боюсь, как бы не попасться тебе под горячую руку.

Она так мило улыбнулся, что мое сердце пропустило удар. Я присел рядом с девушкой и улыбнулся в ответ, убирая прядь волос за ухо. У нее густые светлые волосы. Я никогда раньше таких не встречал.

– Если вдруг попадешь под горячую руку, то не бойся.

– Правда?

– Я тебя не уволю, ― пошутил я, и мы расхохотались, не скрывая своих эмоций.

Черт, глядя на девочку возникло желание обнять ее. Еще вчера, когда впервые увидел ее несчастную, лежащую на кровати без сознания, возникло желание защитить ее. Не понимал откуда подобные мысли, но после встречи с ее мужа они лишь сильнее засели в моей голове.

Не давать никому обижать.

Черт возьми, что за хрень происходит?

– Ты дашь мне свой телефон? Хочу позвонить Насте, соскучилась по ней.

– Конечно.

Я отыскал нужный номер и отдал телефон Софии. Сам отошел, решив дать ей возможность пообщаться с племянницей наедине. Девочка, кстати, была очень приятна в общении. Когда она поняла кто я такой и зачем меня прислали, она довольно расплылась в улыбке и расслабилась. Я принес ей различные угощения, и мы какое‐то время поговорили с ней. В основном о Соне. Она души не чаяла в тете и была ей благодарна что та ее не бросила. А я узнал кое‐что новой для себя. и пообещал, что тетя Соня позвонит ей сегодня же.

Обещание я сдержал и теперь смотрел как Соня мило улыбается, разговаривая с Настей по телефону. Черт, какая же это мелочь, дать человеку позвонить, но ощущение, будто я проделал какую‐то колоссальную работу, и теперь эта парочка воссоединилась по мобильной связи.

Я наивный дурак. Но рад что смог хоть чем‐то помочь этим двоим.

– Поговорили? ― я вернулся к Софии, когда она отняла телефон от уха и сбросила звонок.

– Да, спасибо тебе.

– Все хорошо? Ты сейчас расплачешься.

– Все хорошо, правда. Просто, ни Виктор, ни Агата не предложили своей помощи, а ты даже разговор смог организовать.

– Знаешь, только без обид, ― я присел рядом на лавку и локтями уперся в колени, ― у меня сложилось впечатление, что между вами ничего нет.

– Ты про мужа? ― я кивнул. ― Между нами действительно ничего нет. У него семья на стороне.

Я нахмурился. Что‐то не верится, что такую девушку, как Соня устраивает подобная ситуация.

– Я не знаю, что мне делать. Боюсь с ним разводиться, потому что у меня есть Настя. Сейчас нужны деньги для пересадки сердца, а я боюсь, что не потяну сама.

– Только не говори, что твой муж не разводится с тобой из жалости к девочке.

Соня прикусила губу и покачала головой.

– Не скажу. Потому что это не так. Виктор все эти годы любил меня и только из‐за любви ко мне не уходит. А семья на стороне, как он мне сказал, это потому, что ему хотелось своего ребенка.

– Ты его не любишь?

– Послушайте, Максим Семенович, спасибо вам за то, что дали свой телефон. Но кажется, хватит уже откровений. Я хочу отдыхать.

София поднялась со скамьи, но позабыв о том, что ее нога травмирована, тут же ойкнула и едва не упала. Я вовремя подхватил ее за талию, и прижал к себе.

Окажись я дальше она могла бы упасть. И заработать новый ушиб.

– Простите, ― выдохнула она, обволакивая дыханием мои губы.

Тело неожиданно отозвалось на ее близость, и я едва нашел в себе силы, чтобы отстраниться и не натворить глупостей.

– Пойдем, проведу тебя до палаты.

Проведя Софию в палату, я вернулся в свой кабинет заполнять документы. Ненавидел бумажную волокиту, но она относилась к моей работе и игнорировать ее не мог. Это не у меня в клинике, где я мог скинуть все на свою помощницу.

День оказался загруженным. Сначала стандартный обход, потом осмотр и перевязки особо сложных пациентов, а после обеда привезли пострадавших в дтп и времени не было даже на легкий перекус. К вечеру я была выжат и все, чего мне хотелось, это добраться до дома, обнять свою малышку и уснуть.

Выключив свет в кабинете, заглянул к дежурному врачу, передал дела и направился к выходу из больницы. Но идя по коридору мимо палаты Софии, мне почему‐то захотелось к ней заглянуть. Зацепила девчонка и не отпускает. И только во время работы не думаю о ней, а в другое же время никак не удается выбросить из головы. Какого черта запал на нее? Красивая, нежная, хрупая. Да таких тысячи по городу ходят, но меня же зацепила именно Соня. И впервые мне плевать что девушка замужем. Да и толку от такого мужа, которому все равно на жену, на ее состояние, на то, ест она что‐то или нет. Ему вообще нет до нее дела. А мне черт возьми есть. Почему так?

Остановившись около ее палаты, хотел постучать в двери, но передумал. Тихонько открыл и заглянул внутрь. Там горел приглушенный свет, а София тихо спала, положив около лица руку с нежными красивыми пальцами. Захотелось прикоснуться к ним губами. Глупое желание, но чертовски привлекательное и соблазнительное. Потому я тихо прикрыл двери, чтобы не разбудить девушку и не напугать своей наглостью. Она меня точно не поймет.

По дороге домой заехал в цветочный магазин за небольшим букетиков розовых тюльпанов. Такие любит моя малышка и я порой ее балую, прекрасно понимая, что девушкам нужны цветы и внимание. Поблагодарив флориста, возвращаюсь в машину и мчу в сторону дому. И есть хочется ужасно. Вспоминаю, что жевал сегодня в последний раз только утром, когда Нана приготовила вкуснейшие блинчики с малиновым вареньем. Широко улыбнулся, вспоминая довольное лицо малышки, которая, объевшись блинов, с удовольствием облизывала пальчики.

В квартиру я зашел, когда на часах было восемь. Отложил ключи на комод и тут же был заключен в маленькие ручки моей девочки. Она словно ураганчик залетела в прихожую и уткнулась личиком в мои ноги. Я, не думая, тут же подхватил ее на руки и крепко прижал к себе.

– Привет, малышка, ― поцеловал ее в щечку и вдохнул любимый аромат.

– Привет, папочка. Ты сегодня с цветочками, ― счастливо улыбнулась Юля, маленькими пальчиками трогая лепестки тюльпанов.

– Не мог же я свою девочку не порадовать. Соскучился очень, ― снова чмокнул ее, только теперь в носик и поставил на ноги, ― держи.

– Спасибо, пап. Мне очень нравятся, ― она довольная прижала букет к себе.

Я сбросил обувь и прошел в ванную вымыть руки.

– А мы с Наночкой приготовили твои любимые голубцы. Ты же будешь?

Я вытер руки и лицо, а затем обернулся к дочери.

– Конечно, буду. Я люблю любую вашу стряпню.

– Папа, что это за слово такое? Стряпня.

– Это то, что вы приготовили. Пошли, будешь кормить меня.

Юляшка побежала вперед, радостно напивая детскую песенку.

Моя дочка, моя чудесная малышка, родившаяся раньше срока и оттого росшая меньше своих сверстников. Она очень крошечная для меня, хотя многие говорили, что вполне схожа на свой возраст. Возможно, но я все равно всегда называю ее малышкой. Чудесной, задорной, нежной и ранимой. Она моя жизнь, и я хочу сделать все, чтобы она была счастлива и ни в чем не нуждалась.

– Нана, добрый вечер.

– Добрый вечер, Максим Семенович. Опять балуете Юлю.

Я пожал плечами, на что помощница повела головой и вздохнула.

– Только бы не избалованной выросла.

– Наночка, ну что ты так переживаешь, папочка всего лишь цветочки подарил. Или ты злишься, что тебе не подарил?

Я улыбнулся и увидел, как Нана покачала головой и улыбнулась в ответ.

– Никогда я не злюсь, Юля! Разве можно злиться на хороших людей?

– Правильно, нельзя, ― вынесла вердикт дочка, с хитрой улыбкой протягивая цветы Нане, ― поставь пожалуйста в воду.

– Ох и хитрушка. Куда же тебя денешь!

Мы все вместе поужинали, а потом я отпустил Нану отдыхать. У нее была своя комната. Пять дней в неделю, а иногда и чаще, женщина проводила у нас, заботясь о дочке и по желанию готовила еду. Я старался ее не перетруждать, но порой этой плохо получалось. Работа отнимала много времени. Вот и завтра вместе выходного, который у меня по графику в больнице, я поеду в свою клинику. Там дела тоже не ждут.

Приняв душ, Юля это сделала ранее с помощью Наны, мы улеглись в детской на кровати, и я принялся читать дочке сказку. Она никогда не дослушивала ее до конца, быстро отключаясь и тихонько сопя у меня на руке. Но сегодня что‐то пошло не так.

– Пап, а у тебя есть какая‐нибудь тетя?

Я свел брови на переносице и посмотрел в красивые глазки дочери.

– Какая еще тетя, малышка?

– Пап, я не малышка, я уже взрослая.

– Конечно, но это не отменяет моего вопроса.

Юля расплылась в улыбке и хмыкнув, перевернулась на животик, подперев подбородок рукой.

– Ну знакомая или не знаю, с которой вы целуетесь.

Я нахмурился еще больше.

– Нет, Юль, у меня нет таких теть.

Она прикусила губу и разочарованно вздохнула.

– Жаль. А так хотелось.

– Зачем тебе тетя, с которой может целоваться папа?

Она взметнула бровки кверху и улыбнулась.

– Папочка, ты такой странный. Как зачем? Чтобы мамой мне стала!

Глава 10

Из головы все утро не выходили слова дочки. Я понимал, что ей не хватает женского внимания. Материнской любви, ласки, объятий. И мне черт возьми от этого было больно. Я понимал, как страдает моя девочка и ничего не мог с этим поделать. В понимании дочери, я уже мог притащит домой столько баб, только ни одна из них не подходила на роль матери моей Юляше. Женщины для секса, только и годятся для одной ночи и никак не для знакомства с дочкой.

– Доченька, у меня нет такой тети, которая могла бы стать мамой, ― ответил я Юле, укладывая к себе на грудь.

– А какая она должна быть, папочка?

– Я должен ее полюбить. Никакую другую я к тебе не подпущу.

– Ну так полюби. Или тебе никто не нравится?

Я улыбнулся, целя малышку в макушку.

– Не нравится, милая. Это не так просто, как тебе кажется.

Юля вздохнула как‐то обреченно, словно что‐то поняла об этой жизни.

– Все у вас так сложно, у взрослых.

Отставив чашку с кофе, выплыл из воспоминаний и услышал детский топот в коридоре.

– Доброе утро, ― сонно потирая кулачком глазки, произнесла Юля, сразу же забираясь ко мне на колени.

– Доброе утро, малышка. Как настроение? ― чмокнул ее в висок и удобно повернул к себе лицом.

– Нормальное, пап. Мне снилась мама. Только не так что родила, а другая.

Я нахмурил брови.

– А как ты поняла, что она твоя мама?

Юля пожала плечами округлив глазки и глядя на меня.

– Она сказала, что я ее доченька. Представляешь? Жаль, что ты не видел ее, нашел бы. Она очень красивая, с белыми волосам. Длинными и густыми.

Я улыбнулся, поправляя ее растрепанные волосики.

– Я тебе верю, милая.

– Ты сегодня снова на работу? Людей спасать?

– Угу. А завтра у меня выходной и мы проведем его вместе.

– Ура, папулечка. Я пошла умываться, а ты не уходи без моего поцелуя.

– Конечно, не уйду, ― хмыкнул я, и чмокнув ее в макушку, отпустил в ванную.

Допил кофе и посмотрел кое‐какие документы, присланные моей помощницей на почту. Сегодня в больнице у меня выходной и я собирался ехать в клинику. Там тоже дел накопилось. Да и мои пациенты ждут приема именно у меня. Не все любители государственных больниц и стараются записываться к частному доктору.

Пока дочка принимала водные процедуры, я успел переодеться в джинсы и футболку, решив пока лето не натаскивать на себя деловой костюм. Любил я брюки рубашку, но летом можно задохнуться.

– Папочка, привезешь мне вечером мороженное?

Юля забежала в комнату с маленьким полотенцем на голове. Ну какая же она девочка, вроде и примера нет, а инстинкты какие!

– Дочка, я твое любимое мороженное не довезу сидя за рулем. Давай завтра вместе поедим на прогулке? А сегодня что‐то другое куплю.

– Ладно, тогда куколку. Угу?

Я широко улыбнулся и подхватив ее на руки, звонко чмокнул любимую щечку.

– Угу! А теперь я побежал. Иначе меня мои пациенты заругают.

– Пап, ну ты же начальник, как они тебя заругают? ― непонимающе уточнила дочка, разводя руками в стороны.

– Ну, будут ждать меня, а я опоздаю. Какой же из меня начальник?

Поставил дочь на пол и прошел в прихожую под ее пристальный взгляд.

– Согласна с тобой. Эх, ладно, папочка, хорошего тебе дня.

К нам как раз вышла Нана, пожелав доброго утра.

– Нана, завтра выходной, ― проинформировал ее и получил кивок.

– Договорились, Максим Семенович. Хорошего дня.

– Спасибо, девочки, ― снова чмокнул дочу и вышел из квартиры.

Уже выехав на магистраль, понял, что еду не в сторону клиники, а в больницу. И даже знаю почему. Мне необходимо было увидеть Соню. Эта девушка за несколько дней так плотно забралась в мои мысли, что мне постоянно хотелось к ней. И даже сейчас, вместо того чтобы торопиться в клинику на прием, я еду к девушке, которую практически не знаю. Почему? Понравилась она мне. А еще глядя на нее понимаю, что хочу защитить. Защитить мать его от ее же мужа! Не нравится мне этот урод.

Припарковав машину около больницы, я поторопился в здание. Много свободного времени у меня не было, потому мысли решил отодвинуть на потом. Сначала увижу ее, а потом уже буду думать о своем поведении.

– Максим Семенович? Вы же сегодня выходной.

– Я на секунду, Марта Борисовна. Не переживайте.

Даже не взглянул на нее и так прекрасно зная, что эта неприятная женщина будет следить за моим передвижением.

Я остановился у палаты и только хотел постучать в дверь, как услышал мужской голос и женский вскрик. Резко рванул дверь на себя и в два шага оказавшись в палате, схватил за плечо мужа Сони, рванул в сторону и двинул ему по челюсти.

– Максим, ― воскликнула Соня, хватая меня за руку.

– Еще раз ублюдок тронешь ее, и я тебе голову оторву.

Я готов был растерзать подонка посмевшего тронуть женщину. И неважно, будь это Соня или любая другая девушка, желание одно ― головой стукнуть о стену.

Я резко отшвырнул ее мужа подальше, переводя взволнованный взгляд на девушку. Соня была напугана и держала руки на шее. Этот придурок ее душил?

– Ты что тварь, уже любовника завела?

Обернувшись, встретился с гневным выражением лица Виктора, и преодолев, между нами, расстояние, схватил его за рубашку, приколачивая спиной к стене.

– Ты что подонок, забыл, как нужно обращаться с женщинами? ― выплюнул в его рожу, которую хотелось разбить в кровь.

– Ты вообще кто такой? Чего лезешь в мои отношения с женой?

– С каких это пор применять физическую силу в отношении женщины стало нормой?

Он одернул мои руки и сплюнул, отходя от стены.

– Шваль, я тебя столько лет любил, а ты оказалась, как и все. Продажная дрянь.

– Еще одно слово в ее сторону, и я за себя не ручаюсь.

Я бы мог прямо сейчас набить ему рожу, но понимал, если затею драку, то с профессией доктора я могу попрощаться. Но я все равно найду способ свернуть ему шею. Не оставлю обиду Софии безнаказанной.

– А ты докторишка, тоже поплатишься за то, что залез в трусы моей жены.

Он тут же открыл дверь и свалил из палаты. Я собирался пойти за ним, но Соня окликнула меня и когда я посмотрел в ее глаза, понял, что ей нужна моя поддержка.

– Соня, как ты?

Я присел рядом с ней на кровати и коснулся покрасневшей шеи. От этого вида внутри поднималась черная волна ненависти к ее придурку мужу.

– Я испугалась.

– Это было ранее? Он тебя бил?

– Раньше никогда. Но после того… ― она рвано выдохнула и с болью посмотрела мне в глаза, ― после того, как я узнала о измене, его как подменили.

– И он знает, что ты в курсе?

– Да. Из‐за него Настя в больнице. Она увидела Виктора по телевизору, я не знаю, как он попал на телевидение, но он был там со своей семьей. Насте стало больно, она разволновалась и у нее случился приступ. И в тот же день я увидела Виктора с его семьей в той же больнице.

– У него вторая семья?

Соня пожала плечами и выдохнула, прикрывая глаза.

– В свое время он спас меня. Помог взять опекунство над Настей. Ее родители погибли, и я осталась ее единственная родственница. Не считая моих родителей. Я не могла ее бросить.

– Получается, у вас договорной брак?

Соня посмотрела на меня и качнула головой.

– Вроде того. Виктор любил меня, а я была ему благодарна. Но он захотел ребенка.

– А тебе он предлагал родить?

– Да, ― призналась Соня, рукой хватаясь за шею, ― предлагал. Но я не хотела. Рожать нужно от любимого, иначе потом может быть очень сложно. Мне и сейчас сложно.

– Зачем он приходил?

– Соскучился, ― хмыкнула она, ― а я пыталась поговорить с ним о разводе.

Я заметил в ее глазах слезы. Подцепил пальцами подбородок, поднимая голову и заглядывая в глаза.

– Чего ты боишься? Что он тебя не отпустит?

Соня покачала головой и громко выдохнула. Мне казалось, или она сдерживает себя, чтобы не расплакаться?

– Сонь, не молчи.

– Я боюсь, что не справлюсь.

По ее щеке все же скатилась слеза, а я не сдержался и обнял девушку, прижимая ее к своей груди. Я прикрыл глаза от удовольствия вдыхать ее запах. Рукой прошелся по спине, ощущая дрожь в ее теле. Как же мне хотелось защитить ее такую хрупкую и нежную. Переместил руку выше и набрал пригоршню ее волос в свой кулак.

– Ты из‐за Насти?

Она активно закивала и всхлипнула. Я не выдержал, и отстранившись, подцепил ее подбородок пальцами.

– Ее лечение требует больших денег. У меня хоть и есть маленький бизнес, но этого недостаточно. А Виктор раньше достаточно помогал.

– Ей необходима дорогостоящая операция, верно? И что он, теперь не планирует помогать?

– Нет, ― она покачала головой, а я пальцами стер слезы с ее щеки, ― он сказал, что его ребенок нуждается в лечении и он больше не сможет мне помогать.

Я даже не находил слов, чтобы выразить все, что думаю о Викторе. С одной стороны как отец, я его понимал, а с другой… неужели эта девочка не стала для него хоть немного родной? Как можно взять и резко отказаться от тех, с кем жил не один год?

Заглянув в ее глаза, я опустил взгляд на губы и сжал свободную руку в кулак. У меня появилось желание поцеловать Соню, но я знал, что она меня пошлет или закроется от меня, решив, что я такой же мудак. Потому я поднялся с кровати и подал ей руку, чтобы она могла опереться на меня и встать на ноги.

– Куда мы?

– Я забираю тебя. Ты здесь больше не останешься.