Текст книги "Разумное сомнение. Часть 2 (ЛП)"
Автор книги: Уитни Грация Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
На его приборной панели, я увидела красную папку с государственной печатью Нью-Йорка по центру. Я взяла ее, но Эндрю тут же выхватил ее у меня и запер в бардачке.
Он выглядел оскорбленным, что я коснулась ее, но быстро отвернулся от меня и увеличил скорость.
– Могу ли я спросить тебя кое о чем, Эндрю?
– Смотря, что именно.
– Я вводила в гугле твое имя на этой неделе, и ничего не было...
– Это не вопрос.
– Почему ничего нет? – Я посмотрела на него.
– Потому что мне тридцать два года, и я не трачу свое время на Фейсбук или Твиттер.
Я вздохнула. – А ты действительно не говорил с ней шесть лет?
– Прости? – Он посмотрел на меня, когда мы остановились на красный свет. – Я думал, что мы только что уладили это в туалете.
– Да, но… – Я откашлялась. – Ты подал на развод, но это же еще не все?
– Требуется два человека, чтобы завершить развод, Обри. И ты же знаешь об этом.
– Да, но... – Я проигнорировала тот факт, что он сжал челюсти. – Может кому-то стало бы легче, например тебе, если бы это произошло? Шесть лет является довольно долгим временем оставаться в браке с человеком, которого ты больше не любишь, так что…
– Ты будешь удивлена, насколько хорошо некоторые люди могут плести гребаную ложь, чтобы получить то, что они хотят, – сказал он холодом в голосе. – Мое прошлое не обсуждается.
– Совсем?
– Совсем. Это не имеет ничего общего с тобой.
Я откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди. – Ты никогда не скажешь мне причину, почему покинул Нью-Йорк и переехал в Дарэм?
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что я не обязан. – Он направил машину к моему жилому комплексу. – Потому что, как я сказал тебе час назад, той части моей жизни никогда не было.
– Я не собираюсь никому рассказывать. Я просто…
– Прекрати. – Он повернулся ко мне после того, как остановил машину, и я могла видеть мир боли в его глазах. Это было наиболее уязвимым, что я когда-либо видела. – Я потерял нечто особенное в Нью-Йорке шесть лет назад. – Слышалось сожаление в его голосе. – Что-то, что я никогда не хотел бы, черт возьми, вернуть, то, о чем я пытался забыть последние шесть лет, и, если все будет хорошо с тобой, то хотел бы сделать это в седьмом году.
Я открыла рот, чтобы попросить прощения, но он продолжал говорить. – Я не уверен, показал ли это тебе в течение последних шести месяцев, – сказал он, – поскольку я не сидел и не говорил о своих чувствах. Я не заинтересован в серьезных разговорах и только потому, что я трахнул тебя больше, чем один раз и не могу выбросить тебя или твой рот из мыслей, не дает тебе право на то, о чем я не говорил никому. – Я сразу отстегнула свой ремень безопасности и кинулась открывать дверь, но он схватил меня за запястье, прежде чем я успела выйти.
– Я имел в виду то, что сказал несколько месяцев назад, Обри... – Он обхватил меня за подбородок и наклонил голову к нему. – Ты мой единственный друг в этом городе, но ты должна понять, что я не привык иметь друзей. Я не привык говорить о своем дерьме, и не собираюсь начинать сейчас.
Тишина.
– Если ты не собираешься открыться мне, какой смысл мне продолжать быть твоим так называемым другом?
Он ничего не говорил в течение нескольких секунд, но потом усмехнулся. – Садись мне на колени и позволь показать.
– Это что, шутка?
– Разве я смеюсь?
– Неужели ты думаешь, что можешь просто потребовать заняться с тобой сексом, когда ты этого хочешь? – Я подняла бровь. – Тем более ты только что сказал, что никогда не будешь открыто говорить о своей личной жизни?
– Да. – Он расстегнул ремень безопасности. – Садись на колени.
– Ты знаешь... – Я посмотрела вниз, заметив сквозь штаны, как его член медленно твердеет. – Я позволила некоторым вещам пройти мимо последние несколько раз, мы занимались сексом, но я должна сказать тебе... – Я закусила губу и выскользнула из машины. – Я на самом деле не собственность дикаря, черт возьми. – Он прищурился на меня, когда я схватила свою сумочку и отошла.
– Мне кажется, что мы должны дать твоему члену отдохнуть, ты так не думаешь? – Я скрестила руки. – У тебя будет довольно большое слушание дела на следующей неделе. Ты не должен экономить всю свою энергию, чтобы лучше подготовиться?
– Вернись в проклятую машину, Обри... – Его голос был напряженным.
– Ты умоляешь меня?
– Я приказываю тебе.
– Разве ты не слышал, что я только что сказала?
Он не ответил. Он потянулся к моей руке, но я закрыла дверь.
– Увидимся завтра, мистер Гамильтон. – Я улыбнулась и пошла прочь.
Глава 3
Ответственность:
Юридическая ответственность за свои действия или бездействия.
Спустя неделю...
Эндрю
Была только одна вещь в Дарэме, которая не ставилась ни в какое сравнение с Нью-Йорком: суд. Юристы в Нью-Йорке на самом деле очень серьезно относились к своей работе. Они корпели над их исследованиями всю ночь, отрабатывали защиту до совершенства и представляли свои дела с гордостью.
В Дарэме «юристы» не делали дерьма, и в такой момент как этот, когда я слушал молодого и неопытного прокурора, позорящего себя, я практически скучал по тем дням.
Опять же, я не обращал слишком много внимания на работу сегодня. Я был слишком занят мыслями об Обри и о том, сколько раз мы трахались в моем офисе сегодня утром.
Мы сказали наши обычные приветствия: «Доброе утро, мистер Гамильтон», «Здравствуйте, Мисс Эверхарт» и отвели взгляд, пока она ставила мой кофе. Она открыла свой соблазнительный ротик, чтобы сказать что-то еще, но следующее, что было – это мои руки в ее волосах, и я тянул ее сексуальный зад на мой стол.
Я безжалостно вбивался в нее сзади, в то время как массировал клитор, и когда она рухнула на мой ковер, я раздвинул ноги и поглощал ее киску.
Я был абсолютно ненасытным, когда пришла Обри, и быть рядом с ней в течение более пяти секунд было достаточно, чтобы я уже был на грани.
Там нет смысла даже подсчитывать, сколько раз мы трахались...
– Как вы можете видеть... – Голос прокурора вдруг прорезал мои мысли. – Дамы и господа присяжные, все доказательства того, что я представила, докажет…
– Возражение! – Мне было достаточно этого дерьма. – Ваша честь, последний раз я проверил, это было судебное слушание, не суд. Почему мисс Кляйн позволяет себе обратиться к несуществующим присяжным? – Судья сняла очки и покачала головой. – Мисс Кляйн, также сомневаясь, я должна согласиться с мистером Гамильтоном, он действительно прав. Вы пришли к выводу с представлением доказательств? Запрет заключительного заявления присяжных?
– Да, Ваша Честь, – сказала она, надувая грудь, как будто только что представила дело века.
– Мистер Гамильтон... – Судья посмотрела в мою сторону. – Вы хотите удивить меня сегодня, опровергая какое-либо из представленных доказательств?
– Нет, Ваша Честь. – Это слушание было пустой тратой времени, и она знала это, так же как и я.
– Я принимаю. – Она снова положила очки. – Для протокола, несмотря на то, что обвинение представило убедительный и довольно большой сбор доказательств, решение суда такое: этого не достаточно, чтобы требовать судебного разбирательства. – Она ударила молотком и встала.
Мисс Кляйн подошла ко мне и протянула руку. – Итак, я буду подавать апелляцию, получу больше доказательств, и увижу вас по этому делу снова в скором времени, верно?
– Вы спрашиваете меня или утверждаете?
– Ваш клиент совершил самую высокую степень мошенничества, мистер Гамильтон. – Она скрестила руки на груди. – Кто-то должен заплатить за это.
– Вряд ли кто-то заплатит, если вы останетесь во главе этого. – Я положил файлы в портфель. – Я буду ждать вашего следующего шага. И да, вы должны получить больше доказательств, поскольку судья четко постановил, что этого было не достаточно.
– Так, это значит, я должна апеллировать? Как вы думаете, я могла бы выиграть это дело?
– Я думаю, что вы могли бы вернуться в юридическую школу и, черт возьми, подучиться. – Я усмехнулся. – Или это, или делаете вашим клиентам одолжение и находите им лучшего адвоката.
– Вы имеете в виду такого, как вы?
– Мне нет подобного. – Я сверкнул глазами. – Но такого, который будет лучше, чем вы.
– Вы всегда так грубы с вашими оппонентами, мистер Гамильтон? – Она выдавила из себя улыбку. – Я имею в виду, я слышала истории, но вы действительно…
– Действительно, что?
– Интригующий. – Она подошла ближе. – Вы действительно интригуете.
Я моргнул и посмотрел на нее. Если бы я встретил ее на Дэйт-Mэтч, она, возможно, была бы достойна одной ночи, но я никогда не смешивал бизнес с удовольствием.
По крайней мере, я не привык так.
– Я не уверена, видите вы кого-то или нет, – сказала она, понизив голос, – но я думаю, что у нас с вами есть много общего, и…
– Что именно у нас общего, мисс Кляйн?
– Ну... – Она шагнула еще ближе и коснулась моего плеча. – Мы оба пристально смотрели друг на друга в ходе слушания, у нас есть высокопрофильная карьера, и у нас есть страсть к закону – страсть, которая, несомненно, может перейти на другое. – Она облизала губы. – Верно?
Я сделал шаг назад. – Мисс Кляйн, я смотрел на вас во время слушания, потому что пытался понять, как кто-то может появиться на суде и быть таким неподготовленным, непрофессиональным и крайне раздражающим. У нас действительно высокопрофильная карьера, но если вы будете продолжать представлять дело, как то, которое вы представили сегодня, то я буду вынужден проводить с вами собеседование на должность секретаря в моей фирме в течение следующих шести месяцев. – Я проигнорировал ее вздох. – А если ваша страсть к закону такая же, как и к траханью, то у нас абсолютно нет ничего общего.
– Вы... – Она покачала головой, отступая, в то время как ее лицо покраснело. – Вы действительно только что сказали это мне?
– Вы действительно только что предложили мне секс?
– Я просто прощупывала, были ли вы заинтересованы в этом переходе.
– Я – нет, – сказал я, замечая, что даже ни капельки не возбудился. – Могу ли я спокойно покинуть зал суда сейчас или вы хотите прощупать меня на что-то другое?
– Вы мудак! – Она обернулась и схватила свой портфель с пола. – Вы знаете, я надеюсь, что хотя бы для ваших клиентов вы приятнее. – Она выплюнула, когда выходила из комнаты.
Я хотел ей сказать, что на самом деле не был приятнее для моих клиентов. Я не выносил ни от кого дерьма, и так как я не потерял ни одного дела с момента переезда в Дарэм, то и не должен был.
Глядя на часы, я полагал подождать несколько минут, прежде чем выходить. Я не хочу столкнуться с ней на стоянке, и так как остальные суды были закрыты на обед, я решил немного подождать. Я засунул руки в карман и улыбнулся кружевной ткани, которая коснулась левой руки. Вытащив, я улыбнулся черным стрингам Обри от этого утра.
Я достал свой телефон из портфеля, чтобы написать ей по электронной почте, но она сделала это первой.
Тема: Фетиш – влажные трусики
«Я не уверена, понял ли ты, что я оставила свои стринги у тебя в кармане, но я хочу, чтобы ты знал, что сделала это для твоего же блага, и что твой секрет в безопасности со мной.
С тех пор как ты трахал меня в туалете художественной галереи, я заметила, что у тебя есть привычка смотреть на мои трусики, прежде чем снять их.
Ты запускаешь пальцы сквозь них, разрываешь зубами, а затем смотришь на них снова. Мне не сложно продолжать утолять твой трусиковый фетиш. Я уверена, что ты поместишь их на лицо на ночь, и, если тебе понадобятся еще, не стесняйся, дай мне знать.
–Обри»
Тема: Фетиш – влажные трусики
«Я понял, что ты сунула свои стринги мне в карман утром. Я заметил, что ты делала это всю неделю.
Вопреки твоим необоснованным и глупым предположениям, я не трусиковый фетишист и не сплю с ними на лице ночью. Однако у меня есть новый фетиш – твоя киска, и если ты заинтересована в том, чтобы дать мне спать с этим на лице ночью, не стесняйся, дай мне знать.
–Эндрю»
Я ждал ответа, смотрел на экран в течение нескольких минут, но потом понял, что была среда, и она посмотрит электронную почту позже.
Я вышел на улицу и проскользнул в машину. Я не хотел возвращаться на фирму, мои дела были на сегодня закончены, а ехать домой было слишком рано.
Увеличивая скорость на машине, я курсировал по улице в поисках достойного бара. Когда я поворачивал мимо юридической школы, то заметил танцевальный зал Дьюка через улицу.
Я не был уверен, что на меня нашло, но я свернул направо и заехал на стоянку. Я последовал к знакам, на которых было написано «Танцевальная студия» и припарковался перед ними.
На двойных дверях висела вывеска «Частные репетиции: только для танцоров», но я проигнорировал ее. Я шел на слабый звук клавишей фортепиано и скрипичных струн, открыл дверь в громадный театр.
Яркие огни светили прямо на сцену, а танцоры, одетые во все белое, крутились. Прежде чем я успел прийти в себя и покинуть зал, я заметил Обри впереди.
На ней была такая же лента с перьями, как и в художественной галерее, она улыбалась шире, чем я когда-либо видел ее улыбку ранее, танцуя, как будто никого не было в зале. Был блеск в ее глазах, которого я никогда не замечал, пока она была в GBH, и хотя я не знаю ни хрена о балете, было предельно ясно, что она была лучшим танцором на сцене.
– Тянитесь, мисс Эверхарт! Тянитесь! – Седой человек вышел на сцену, крича. – Больше! Больше!
Она продолжала танцевать, вытянув руки дальше вперед, растягивая руки. – Нет! Нет! НЕТ! – Человек топнул ногой. – Остановите музыку!
Пианист немедленно остановился, и режиссер встал перед Обри. – Вы знаете основные характеристики белой лебеди, мисс Эверхарт? – спросил он.
– Да.
– Да? – Он выглядел обиженным.
– Да, мистер Петров. – Она остановилась.
– Если это так, то почему бы вам не просветить нас всех, что это за специальные характеристики...
– Легкость, воздушность, изящность…
– Изящность! – Он снова топнул ногой. – Белая лебедь – это все о плавных, нежных движениях... Ее крылья хорошо сбалансированы, грациозны. – Он схватил ее за локоть и потащил вперед. – Ваши руки беспорядочные, грубые, и вы танцуете, как голубь на трещине!
Ее щеки покраснели, но он продолжал.
– Я хочу лебедя, мисс Эверхарт, и если вы не к месту, если ваше сердце где-то, что для вас важнее, дайте мне знать, пожалуйста, чтобы я мог привлечь кого-то другого на роль.
Тишина.
– Давайте попробуем это снова! – Он отступил. – На мой счет, начинаем песню со второй строфы...
Я прислонился к стене, наблюдая, как Обри легко затанцевала снова и сделала так, что все остальные выглядели как любители. Я смотрел до тех пор, пока ее старый директор не заметил мою тень и не завопил на «проклятого нарушителя», чтобы он ушел.
***
Вечером того же дня, я зашел на кухню и достал бутылку бурбона, наливая себе порцию. Это было в два часа ночи, и мне было неспокойно.
Я не мог спать, так как пришел домой и увидел записку от Авы в двери: «Я не уйду, пока мы не поговорим – Ава».
Я бы сжал ее и бросил в мусорную корзину, интересно, какой человек на GBH был настолько глуп, чтобы дать мой адрес.
Когда я выпил рюмку, мой телефон зазвонил.
– Сейчас два часа ночи, – прошипел я, поднося его к уху.
– Хм... – Последовала небольшая пауза. – Могу ли я поговорить с... мистером Гамильтоном, пожалуйста?
– Это он. Разве вы не слышали, как я говорю, сколько времени сейчас?
– Мне очень жаль, мистер Гамильтон. – Она откашлялась. – Я Глория Мэттэр из условно-досрочного освобождения в Нью-Йорке. Я сожалею, что звоню вам так поздно, но я не хотела бы, не разобравшись, возвращать ваш запрос с прошлой недели, – сказала она. – Заключенная, по поводу которой вы звонили больше не заключенная. Она была выпущена недавно и в настоящее время на условно-досрочном освобождении.
– Я знаю, что она находится на условно-досрочном. – Я налил себе еще выпить. – Тем не менее, я уверен, что отъезд из штата является прямым нарушением этих условий. Нью-Йорк мягок к преступлениям сейчас? Вы позволяете бывшим преступникам бродить по миру, как им заблагорассудится?
– Нет, сэр, но она зарегистрировалась у своего полицейского сегодня утром. Мы также проверили ее монитор вторым делом, когда получили ваш телефонный звонок, но она все еще в штате... Я должна предупредить вас, что мы не слишком любезны к ложной информации, мистер Гамильтон. Если это был некоторый вид…
– Я знаю, блядь, что я видел, – кипел я. – Она была здесь. – Я повесил трубку. Мне совсем не хотелось думать об Аве прямо сейчас.
Я направился в спальню и лег на простынь, надеясь, что вторая партия алкоголя будет работать лучше, чем первая.
Я лежал так в течение часа, наблюдая за секундной стрелкой на моих часах, но сон все не приходил, и мысли об Обри начали заполнять мой разум. Я думал о вещах, которые она сказала мне, когда мы впервые встретились, как она рассказывала о своей сексуальной жизни, и у меня появилось внезапное желание услышать ее голос.
Я перевернулся и прокрутил вниз к ее имени.
– Алло? – Она ответила после первого же гудка. – Эндрю?
– Почему ты не сосала член раньше?
– Что? – Она задохнулась. – Как насчет «Доброе утро, Обри? Ты проснулась?» А не выяснять такие вещи в первую очередь?
– Здравствуй, Обри. – Я закатил глаза. – Ты явно проснулась, так что я буду обходить эти ненужные вопросы. Почему ты не сосала член раньше?
Она молчала.
– Мне нужно добраться до твоей квартиры и заставить тебя ответить на вопрос лично?
– Тебе действительно нужна эта информация в три часа утра?
– Отчаянно, – сказал я. – Ответь на вопрос.
– Это просто то, что я никогда не хотела сделать. – Послышалось шарканье бумаги на заднем фоне. – Один из парней, с которым я встречалась, просил меня делать ему время от времени – с взаимностью, но я просто... Я не любила его достаточно, чтобы делать это.
– Хм.
Тишина.
У нас не было настоящего телефонного разговора, поскольку в последнее время у нас был секс по телефону, именно перед тем, как я узнал, что ее настоящее имя было Обри, а не Алисса.
– Ты думал обо мне? – вдруг спросила она.
– Что?
– Ты думал обо мне? – повторила она. – Ты никогда не звонил мне так поздно раньше. Тебе одиноко?
– Я возбужден. – Она издала тихий смех. – Хочешь, чтобы я сказала тебе, что на мне?
– Я уже знаю, что на тебе.
– В самом деле?
– Да, в самом деле. – Я положил руку за голову. – Сегодня среда, а это значит, что у тебя была тренировка практически до полуночи, а потом ты пошла домой, приняла душ и сразу положила ноги в ледяную ванну, не надевая никакой пижамы. – Она втянула воздух.
– И от того, как ты дышишь сейчас, я понимаю, что ты все еще голая, и поэтому ты ответила на мой звонок по первому гудку, потому что хочешь дотронуться до себя звуком моего голоса.
Опять тишина.
– Я ошибаюсь? – спросил я.
– Нет... – Ее голос был низким. – Я не думаю, что ты возбужден прямо сейчас тем не менее.
– Поверь мне. Это так.
– Может быть, но я думаю, что ты позвонил мне, потому что я тебе нравлюсь, потому что ты хочешь услышать мой голос, так как мы не говорили по телефону какое-то время.
– Я позвонил тебе, потому что мой член твердый, и я хочу, чтобы ты кончила по телефону.
Она снова засмеялась. – Так, я тебе не нравлюсь?
– Мне нравится твоя киска.
– Так, белые розы и записка «Он просто кричит на вас, потому что знает, что вы лучше. Не позволяйте ему добраться до вас», которая была на капоте моей машины сегодня, была не от тебя?
Я повесил трубку.
Глава 4
Опровержение:
Юридический отказ от договорных обязательств или предложение договора.
Эндрю
– Как вы думаете, мы должны приступить к клиенту, Харриет? – Я откинулся на спинку стула следующим вечером, страшась моих обязательных часов «Позвольте стажерам помогать вам с одним делом в месяц».
– Хм, мистер Гамильтон... – Она накрутила прядь волос на палец. – Меня зовут Ханна.
– Да одно и то же, – сказал я. – Как вы думаете, мы должны приступить к этому делу?
– Мы могли бы положиться на точку зрения его жены. Она могла бы поручиться за его характеристику.
– Они были женаты в течение тридцати дней. – Я закатил глаза и посмотрел на стажера, сидевшего рядом с ней. – И это было десять лет назад. Боб, что у вас?
– Это... Это на самом деле Брайан.
– Неважно, как я сказал. Что. У. Вас?
– Я проводил некоторые исследования в области его биографии, и ему, очевидно, делали выговор за взлом брандмауэра его университета на последнем курсе. Мы могли бы начать там и построить дело вокруг его прошлой анархии...
Я вздохнул. – Он наш клиент, Брайан. Зачем мы будем намеренно выставлять его в плохом свете?
Он моргнул.
Я повернулся в сторону последнего стажера в комнате – маленькой брюнетки. – Что вы предлагаете?
– Вы не собираетесь даже попытаться угадать мое имя? – Она улыбнулась.
– Я просто понял, что вы не были моим привратником сегодня. Что у вас?
– Это. – Она протянула папку через стол. – Если мы попытаемся доказать, что он не нарушил политику компании, когда забрал свои первоначальные акции, то могли бы использовать этот случай в качестве ссылки.
Я раскрыл папку, читая первую строку дела, которому было не только более ста лет, так при этом он был утвержден Верховным судом десятилетия назад.
– Вы все курите одну и ту же травку перед собеседованием? – Я отрицательно покачал головой. – Вы находитесь в юридической школе. В нескольких годах от потенциального наличия чьего-то будущего в ваших руках и это тот бред, который вы придумали?
– При всем уважении, мистер Гамильтон... – Брайан заговорил. – Есть ли хоть один правильный ответ на этот вопрос? Я имею в виду... это ж для смеха, это был просто тест, чтобы увидеть, как наши умы работают? Есть ли вообще ответ?
– Да. – Я встал.
– На самом деле? Какой?
– Идите на хуй домой, – начал я, укладывая документы. – Все вы. Прямо сейчас.
– Но…
– Сейчас. – Я посмотрел на них, ожидая, пока они все покинут комнату.
Наконец-то один, я вздохнул и снова сел. Мне было проще позволить Джессике помочь в этом деле. Она не знала ни черта о юриспруденции, но я был уверен, что она бы, по крайней мере, попробовала.
– Мистер Гамильтон, я… – Обри шагнула в комнату с чашкой кофе. – А где все?
– Дома. – Я взял чашку у нее из рук, разочарованный. – Вы свободны.
– Вы когда-нибудь собираетесь формально вернуть мне мою должность стажера или я навсегда застряла с вашим кофе и организацией файлов?
– Вы также отвечаете на телефонные звонки. Это большая ответственность, которую вы должны принимать всерьез.
– Я серьезно... – она закатила глаза. – Хоть мне и нравится заниматься сексом с тобой каждое утро, приносить тебе кофе, но я предпочитаю вернуться к тому, ради чего вообще я здесь.
– Хорошо. – Я тоже сделал глоток из своей чашки. – Будешь со мной вместе работать по этому делу?
Она кивнула.
– Прекрасно, – сказал я сухо. – Как ты думаешь, как я должен поступить?
– Я думаю, тебе нужно сначала ухватиться за того человека, который стер данные твоего клиента.
– Что? О чем ты говоришь?
Она взяла папку из своей сумки и положила ее передо мной. – Мои родители учили меня, как исследовать чью-то биографию очень, очень хорошо. Это единственное, за что я могу благодарить их. – Она пролистала несколько страниц. – Твой клиент имеет школьные записи про его детство – результаты тестов, изменения адресов, и так далее. Есть запись, где он посещал колледж, аспирантуру, даже запись времени, когда он взламывает школьный брандмауэр и оказался в подвешенном состоянии в течение всего семестра. После этого, есть короткий неудачный брак с некой женщиной, которую он встретил в Кабо, и несколько записей про основание его компании. Но после этого, за исключением этих последних обвинений, нет ничего.
Я взглянул на страницы.
– Не кажется ли тебе это странным? – Она посмотрела на меня. – Как ты можешь загуглить кого-то, и о нем ничего не всплывает? Как ты можешь искать по нескольким базам данных и обнаружить, что целые десятилетия отсутствуют?
Я закрыл папку. – Это немного странно.
– Немного?
– Да. Немного. Это все доказательства у тебя?
– Это все доказательства того, что тебе нужно. – Она смотрела в мои глаза. – Найти парня, который стер это, или найти парня, который стер про тебя, и ты, возможно, получишь еще одну победу. Если нет…
– Обри...
– Люди просто не приходят из ниоткуда, Эндрю, – сказала она. – Ты знаешь об этом, я знаю и уверена, что твой клиент тоже знает.
– Сейчас мы говорим о клиенте?
– Нет записей об Эндрю Гамильтоне ни в одной государственной зарегистрированной юридической базе данных.
– Я не предстаю перед судом.
– Я позвонила в каждую юридическую школу в штате и притворилась выпускницей, которая ищет своего однокурсника, и нет никаких записей, чтобы Эндрю Гамильтон получал свою степень хоть от одного из них.
– Ты что, одержима мной? – Он ухмыльнулся.
– Я сделала то же самое с юридическими школами в Нью-Йорке. Это было чуть сложнее, но результаты были совершенно одинаковыми. Никаких записей о посещении школы в течение лет, когда ты был при исполнении служебных обязанностей.
– И как это влияет на тебя?
– Ты унизил меня, когда узнал, что я солгала тебе.
– Я приношу свои извинения.
– Не надо. – Она покачала головой. – Ты заставил меня плакать, потому что сказал мне, что я лгунья, скрывая правду и делая вид, что я не та, за кого себя выдала.
– Я уверен, что я не единственный человек, чтобы классифицировать тебя как лгунью после того, что ты сделала.
– Тем не менее, каждый день, что я трахаюсь с тобой, каждую ночь, что я разговариваю с тобой по телефону, я не ближе к тому, чтобы что-нибудь узнать о тебе. – Была обеспокоенность в ее глазах. – Так всегда – я говорю о себе или ты говоришь об абстрактных вещах, которые составляют расплывчатую картинку.
– Это не имеет значения. Я сказал тебе, что я…
– Что ты никогда не лгал мне, – сказала она. – Я верю в это, и на миг мне показалось, что ты был полностью честен со мной, но когда я оглядываюсь назад, ты честен лишь в том, о чем хочешь поговорить. Следовательно, случайное появление Миссис Гамильтон, и…
– Я уже говорил тебе об этом. – Я схватил ее за руку и притянул близко к себе. – Поэтому я не собираюсь тратить свое время, пересказывая говно, я уже это обсуждал с тобой.
– Просто...
– Смотри. – Я прижал свой палец к ее губам. – Ты – единственная женщина, с которой я регулярно трахался через шесть лет.
– Я должна гордиться этим?
Я притянул ее на колени. – Ты – единственная женщина, единственный человек, на самом деле, с которым я общаюсь вне моей работы, единственная женщина, которую я когда-либо трахал по телефону, единственная женщина, которая была в моей машине, и единственная женщина, которая лгала мне и при этом убедила меня остаться...
Она вздохнула, глядя на меня.
– Теперь, – сказал я, – если ты не возражаешь, я буду трахать тебя в этом кресле. И когда мы закончим, я любезно покажу тебе, как исследовать кого-то правильно, потому что вопреки тому, что ты думаешь, у моего клиента есть биография.
– Нет, я дважды проверил все, и я…
Я прижался своими губами к ее. – После того, как я трахну тебя.
