Текст книги "Микенцы. Подданные царя Миноса"

Автор книги: Уильям Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3
РЕЛИГИЯ И ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ

Насколько достовернее получилась бы история христианства, будь в распоряжении исследователей только отчеты об экспедициях, немногие случайные находки, такие, как остатки фресок, фрагменты мозаик, надписи, разбитые предметы культа?

Даже если ее можно было бы дополнить разрозненными выдержками из сочинений, текстов, отрывков и похожими материальными остатками, насколько аргументированными могут быть суждения интерпретатора этих документов?

Некоторым специалистам по сравнительному религиоведению покажется очевидной связь между Богородицей и Богиней-Матерью из стран Восточного Средиземноморья, между мученической смертью с последующим воскрешением богочеловека Иисуса Христа и ежегодной жертвой «божественного сына» Матери-земли зимой и его возрождением во время весеннего равноденствия. Действительно, между данными представлениями есть внешнее сходство, и оно было отмечено еще в античные времена, но глубокое и серьезное изучение христианской литературы позволяет обнаружить фундаментальное различие в концепциях христианства и других религий, основанных на культе единого бога.

Насколько же соответствует истине наше представление о микенской религии, если о ней мы можем судить только по отрывочным материалам, которые сами по себе никак не проясняют проблему? Основным источником информации о верованиях микенцев остаются материалы раскопок: захоронения, фигурки, предметы из камня или бронзы, использованные во время обрядов, плоские и круглые печати, кольца-печатки с выгравированными религиозными символами или изображением части ритуала, фрагменты фресок, изображения на вазах, стелы или плиты с сюжетными росписями. Все это несложно интерпретировать, но возникает несколько вариантов, однако точный смысл и значение каждой находки никогда не могут быть установлены наверняка.

На основании полученных в ходе раскопок свидетельств можно говорить о единой системе минойско-микенской религии, поскольку имеющиеся в нашем распоряжении изображения на религиозные сюжеты и культовые предметы почти идентичны. Божество обычно изображается в виде женщины, бог-мужчина выполняет подчиненную функцию (рис. 23). В некоторых сценах изображается мистический союз между божеством и верующим, в других изображаются обряды по обеспечению урожая. Часто изображаются сцены поклонения деревьям и столбам, которые являются всемирно распространенными религиозными концептами.

Диаметрально противоположная картина представлена в эпосе Гомера. Там главенствует Зевс, являющийся богом-отцом и верховным правителем. Боги и богини похожи на людей и отличаются от них только бессмертием. Как высшие существа, они стоят над людьми и в то же время немного в стороне от верховного божества.

Только в поздний, так называемый классический период можно различить обе стороны их системы верований, воплощенные в культах Диониса и Аполлона. Первый основывался на хтонических верованиях, связанных с обожествлением Матери-земли как первородного созидающего начала, формой поклонения, свойственной оседлому земледельческому сообществу. Другой комплекс основан на почитании неба и солнца, а также небожителей-олимпийцев, что не менее естественно для верований кочевых племен.

Обычно считают, что минойская религия, основанная на вере в хтонические божества и мистике, существовала в эгейском мире еще до прихода греков. Пришельцы приспособили к своим представлениям существовавшие издревле верования, одновременно сохранив свое наследие, восходящее к индоевропейским временам. По своему характеру греки неохотно принимали чужие идеи. Обычно они поглощали их, переосмысливали по-новому, нередко изменяя до неузнаваемости. Похоже, в древние времена проблема веротерпимости отодвигалась на второй план.

Отношения между Критом и странами Восточного Средиземноморья с давних пор были достаточно тесными, микенцы поддерживали многочисленные торговые контакты с ними в период своего господства. Следовательно, вполне возможно предположить, что они также верили в Богиню-Мать и ежегодное возрождение ее божественного сына, споря только о том, умирает он или его приносят в жертву в конце старого года, который он символизировал, дабы возродиться весной.

Возрождение божества отмечалось торжественными обрядами, призванными обеспечить будущий урожай. Нередко они приобретали характер оргий. С данными верованиями тесно связано представление о том, что действия людей должны вдохновить божественных супругов на соитие, чтобы добиться священного возрождения Природы. Имеется целый ряд свидетельств, подтверждающих, что данные обряды составляли важную часть минойской религии. Сомнительно лишь то, что они занимали в ней центральное место.

На Крите Богиня-Мать является сложной фигурой. В ее образе соединились все черты Природы от колыбели до могилы. Под именем Эйлейтейи и многими другими она покровительствует рождению ребенка. Жители горных районов поклоняются ей как Матери гор. На хорошо известной печатке из кносского дворца она изображена стоящей на вершине горы (рис. 17). По обе стороны от нее располагаются изображения львов, напоминающие о том, что она также является повелительницей животных, олицетворяющих стихийную и неуправляемую силу Природы.

Другой частью Природы является растительный мир, и, возможно, следы почитания его повелительницы сохранились в культе деревьев. Согласно иной точке зрения, она была покровительницей брака и как богиня-змея охраняла жилища. И снова как повелительница животных она имела власть над жизнью и смертью, решая, кому жить и кому умереть.

Таким образом, ее ипостаси отражают постепенную эволюцию в сторону создания религии единого бога. Однако некоторые ученые настаивают на обратном процессе. Действительно, к началу классического периода в Греции верили в существование большого количества богов и богинь, которые имели свой упорядоченный круг обязанностей. Всеми ими управляет всемогущий Зевс, на Крите в своей минойской форме он перенял черты всемогущей Богини-Матери.

Рис. 17. Изображение печати из Кносса (по Уэйсу и Штуббингу)

Двойственная функция Зевса до некоторой степени проясняет концептуальные различия между двумя религиями и их воздействие друг на друга. Древние религиозные системы, как правило, отличаются толерантностью к другим конфессиям, не настаивая на своей исключительности. Поэтому так часто приходится говорить об их взаимопроникновении.

Скорее всего, микенцы достаточно естественно объединили собственное высшее божество с главным богом минойского пантеона, невзирая на то что в новом виде со сниженным статусом у него появились такие трудносовместимые качества, как принадлежность к мужскому полу и функция прародителя.

Похожим образом другие греческие боги и богини начали отождествляться с минойскими божествами, а в некоторых случаях и образовались от них. Об этом свидетельствуют тексты кносских и пилосских таблиц, записанные линейным письмом В. Один раз изображение Зевса встречается на пилосских и несколько раз на кносских табличках. Упоминаются также Гера, Афина, Артемида, возможно, и Аполлон (под именем Пиавона), Посейдон, Дионис, Арес (под видом Энуалиоса).

К сожалению, информация о богах в основном ограничена перечислением посвященных им налогов и сборов, а собственно об атрибутивных признаках почти ничего не говорится. Но для нас существенно и то, что в микенские времена наименования этих богов часто употреблялись в повседневной жизни.

Сохранилось гораздо больше сведений об образе критской Богини-Матери. Можно четко выделить три ее основные ипостаси: покровительница растительности, повелительница животных и богиня домашнего очага. В соответствии с греческим пантеоном богов эти ипостаси можно соотнести с образами Деметры, Артемиды и Афины.

Имя Деметры встречается на одной из пилосских табличек. Хорошо известна связь этой сельскохозяйственной богини с Элевсином, где она являлась основным божеством. В связанном с нею культе и ежегодных мистериях явно отразились верования местных племен.

Супруга Зевса Гера и главная богиня Арголиды считалась другой разновидностью Богини-Матери, но к классическим временам ее функции как верховного божества сошли на нет и она подчинилась фигуре Бога-Отца.

В гомеровском эпосе Артемида выступает как повелительница животных и богиня-охотница. В геометрический и классический периоды ее часто изображали стоящей между двумя дикими зверями, которых она держала на цепи, символизировавшей их подчинение Артемиде.

Похожая сцена встречается и на минойской гемме. Та же самая богиня появляется и в других ипостасях. Важнейшей из них является отождествление греческой Артемиды как повелительницы природы с великой эфесской богиней, которой поклонялись во всей западной Анатолии, иначе говоря, с образом Богини-Матери. Оно показывает, что в древности Артемида была самым важным божеством, культ которого со временем угас и функции, соответственно, сузились.

В более поздние времена Артемида появлялась только как охотница-девственница, хотя и сохраняла свои функции покровительницы деторождения и сестры-близнеца Аполлона. Первоначально их родственная связь не подчеркивалась. Богиня домашнего очага ассоциировалась со змеей и птицей (хотя последняя может быть и олицетворением других божеств). Она может также идентифицироваться с богиней-защитницей, о которой говорится на известковой табличке, найденной в Микенах, таким образом, к ее функциям добавляется и покровительство крепости.

Данный образ вызывает ассоциации с Афиной, которая в храме Эрехтейон, расположенном в афинском Акрополе, изображена со змеей, птицей, щитом и деревом, а в гомеровском эпосе действовала как богиня-воительница, сражаясь на стороне любимых ею греков.

На основании табличек Посейдона, брата Зевса, можно рассматривать как главного бога Пилоса. Отражение данной функции присутствует и в гомеровском эпосе, где говорится, что Нестор принес девять раз девять быков в жертву богу – сотрясателю земли Посейдону. Известно, что Посейдону также поклонялись и в образе коня, считавшегося воплощением плодородия. Возможно, эта его ипостась была унаследована от первоначального кочевого образа жизни с прародины греков. Связь Посейдона с морем, похоже, была установлена позже. По-видимому, на него повлиял экстатический культ Диониса, существовавший еще в архаический период. Данное предположение подтверждает обнаружение его имени на табличках.

Культ Посейдона происходит из Фригии и Лидии, где он являлся божественным сыном великой Богини-Матери, почитаемой в Малой Азии. С этим образом связано и появление в его культе змеи. Видимо, культ Диониса был перенесен в Дельфы с Крита, прародины мистических верований. Со временем его культ вытеснил культ Аполлона как победителя змея Пифона. Но в соответствии с греческой традицией в Дельфах еще до Аполлона поклонялись Гее, богине Земли.

Изображение бога – покровителя животных часто встречается в микенской иконографии, что может указывать и на его особые функции как супруга Богини-Матери. Профессор Нильссон экспериментально идентифицировал его с Аполлоном, богом-стреловержцем, насылающим болезни и смерть, а также выступающим в качестве целителя. Он полагал, что соединение двух указанных функций в дальнейшем могло привести к появлению пары Аполлона с Артемидой, одной из функций которой была способность повелевать жизнью и смертью.

В отличие от более ранних времен в микенскую эру богов не почитали в больших храмах. Очень часто местом поклонения была небольшая пещера или гробница. Даже в большом дворце Миноса, расположенном в Кноссе, местом поклонения служило лишь небольшое личное святилище, стоявшее в центре двора, окруженного со всех сторон огромными зданиями.

Фундамент постройки сохранился, и по осколкам фресок можно восстановить ее изысканный и красочный фасад. Здесь не было культовых статуй, только внутри святилища размещались две небольшие статуэтки из хрупкого фаянса. Некоторые ученые считают, что это изображения богини-змеи и ее жреца.

В другой части дворца сохранилось такое же скромное святилище, но оно относится к другому периоду. Оно известно под названием «Усыпальница двойных топоров» и появилось уже после разрушения дворца. Оно также отличается небольшими размерами, как и все находящиеся в нем предметы. Обнаружено несколько терракотовых фигурок богини и ее жрецов (один из них мужского рода), помещенных на низком помосте вместе с двумя парами жертвенных рогов из оштукатуренной глины, каждый из которых мог поддерживать двойной топор. Рядом с рогами обнаружен один очень маленький каменный двойной топор. Перед помостом располагается более низкий пьедестал, на нем, видимо, размещался круглый стол с подношениями. На втором подносе, стоявшем на полу, и перед ним размещалось несколько чашек, кувшины, амфоры, чаши и узкогорлый кувшин, использовавшийся для культовых целей.

Похожие святилища известны и в других местах на Крите, но в материковой части Греции они встречаются редко. Только одно напоминает описанное выше святилище из Кносса. Его обнаружили в Асине, одном из южных портов микенской столицы. Оно располагается в углу длинной комнаты с двумя рядами колонн, указывающих на ее священное предназначение.

Археологи обнаружили пять человекообразных идолов и различные глиняные сосуды, стоявшие на грубо выделанной каменной скамье и на полу перед ней. Особый интерес представляет тщательно вырезанная каменная голова, скорее всего мужская. Рядом с ней найден каменный топор примитивной формы. Если считать голову мужской, то можно предположить, что она является остатком статуи Зевса, атрибутом которого можно считать топор, символизировавший его функцию громовержца.

Рис. 18. Усыпальница двойных топоров, фрагмент и план (по Эвансу)

Остатки подобных гробниц обнаружены и в Бербати около Микен, и в Мальфи, в Мессении, но совершенно очевидно, что в больших микенских дворцах были такие же святилища, как и в Кноссе. Из Микен происходит изысканная изящная групповая статуэтка из слоновой кости, состоящая из фигур двух женщин и мальчика. Ее нашли на полу древнего храма, который греки воздвигли в честь Афины наверху Акрополя в VI в. до н. э.

Как известно, греческие храмы везде строились в местах, которые считались священными еще с микенских времен. Возможно, здесь, поблизости от святилища, находилась и усыпальница, встроенная в дворцовые постройки.

Обе дамы одеты в изящные минойские платья – обычай их носить микенцы переняли от жителей Крита. Некоторые ученые считают, что статуэтка изображает священную элевсинскую триаду: Деметру, Персефону и Кроноса. Другие полагают, что это две воспитательницы и «божественный младенец». Если это действительно так, то, возможно, жители древних дворцов в Кноссе носили те же самые простые одежды, изображение которых мы видим на данной статуэтке. Непонятно, почему процветающая династия не могла увековечивать своих богов в соответствии с собственными художественными вкусами.

В Пилосе святилище также располагалось в небольшом помещении. Перед ним в небольшом открытом дворе находился алтарь, построенный из бутового камня и саманного кирпича, оштукатуренный и раскрашенный со всех сторон линейными и геометрическими фигурами. Этот культовый центр находился в мегароне, внутреннем дворе жилой части дворца.

Рис. 19. План вершины акрополя. Микены (по Нильсону)

Центром микенского дворца был большой тронный зал, посреди которого располагался круглый очаг. Благодаря своим большим размерам (в диаметре около четырех метров) и изысканной отделке он вполне мог использоваться как по прямому назначению, так и в качестве святилища. Позже, в классической Греции, очаг выполнял важную роль как место культа богини – охранительницы дома Гестии. На Крите очаг не имел своего постоянного места.

В пилосском дворце на столе для подношений, стоявшем в тронном зале, обнаружили миниатюрные ритуальные чаши; справа от места, предназначенного для трона, находилась выдолбленная в полу канавка, в конце ее был резервуар, напоминавший по форме блюдце.

После его обнаружения ученые предположили, что там существовал ритуал возлияния, основная роль в нем принадлежала правителю, так же как происходило и в Кноссе. И хотя объединение функций правителя и жреца с последующим обожествлением, происходившее из Египта и Вавилона, не соответствовало греческому темпераменту, в его существовании не приходится сомневаться. Следы данной двойственной функции видны в наименовании афинских правителей в классический период «архонтами – басилевсами». Во время празднеств он исполнял функции главного жреца, являясь одновременно правителем города.

Рассмотренные выше святилища ассоциировались с дворцами или частными жилищами. Одно время даже считалось, что в микенские времена не было мест для публичного поклонения богам, таких, как греческие храмы. Однако в Делосе обнаружены два или три здания, которые можно рассматривать как храмы.

Эти постройки представляют собой простые прямоугольные конструкции, стоящие отдельно от современных им зданий. Предположение, что это микенские аналоги храмов, было подкреплено важными открытиями, сделанными на острове Кеос, находящемся около побережья Аттики. Здесь недавно раскопали прямоугольное здание, внутри нашли несколько фрагментов культовых статуй высотой с человеческий рост, изготовленных из терракоты, и целую голову, предположительно принадлежавшую богине.

Несомненно, данная постройка являлась храмом. Поверхность головы сильно пострадала от времени. Возможно, она была покрыта слоем белой штукатурки и раскрашена, как можно увидеть на немного меньшей голове из того же материала, обнаруженной в Микенах. Таковы единственные остатки культовых статуй, обнаруженные до настоящего времени в материковой части Греции, не считая небольшой мужской головы из Асина.

Следует упомянуть о глиняных фигурках, тысячами находимых по всей Греции и даже на территориях, куда вовсе не простиралось влияние Микен. Чаще других среди них встречается фигурка стоящей женщины. Хотя данные предметы, несомненно, имели религиозное значение, до сих пор нет единого мнения о его точном значении.

Фигурки часто находят в захоронениях детей, поэтому некоторые ученые считают их божествами-охранителями, защищающими ребенка во время его последнего путешествия. Другие рассматривают фигурки как игрушки, видимо, и так можно расшифровать фигурки животных (в основном коров) и стилизованные изображения колесниц.

Однако в гораздо больших количествах похожие фигурки обнаружены при раскопках поселений. Когда их находят в святилищах, то предполагают, что они имеют особое религиозное значение, особенно те, на которых заметны более или менее выраженные характерологические признаки, например сидящие фигурки (иногда находят и пустые троны), а также изображения женщин с детьми на руках.

Несомненно, культовый характер носят статуэтки большего размера, найденные в Дельфах и Эпидавре. Самые ранние образцы, хотя их и не очень много, относятся к первой стадии позднеэлладского периода (ПЭ-ША). Особенно много фигурок относится к XIII в. до н. э. Их появление в Греции представляется неожиданным, поскольку прямых предшественников у них нет. Некоторые ученые считают возможным их критское происхождение, однако там такие фигурки часто встречались в средний минойский период, но в поздний минойский уже почти не появлялись.

Рис. 20. Фигурки в форме букв «кси» и «пси» (по Блегену)

Наиболее ранние образцы отличаются натуралистичностью. Со временем изображения стали более стилизованными, в частности руки перестали выделять и просто моделировали их расположение вдоль туловища. На поздних стадиях верхняя часть тела превратилась в плоский диск с небольшим придатком – головой, а ноги стали выполнять в виде одной колонны. Форма фигурки стала напоминать греческую букву «фи». На последней стадии руки вытянулись вверх, образуя стилизованный полумесяц, и форма фигурки стала напоминать букву «пси» (рис. 20).

Кроме дворцовых и домашних мест поклонения, существовали также сельские святилища. Они известны только по изображениям на геммах и печатках. Среди них преобладают изображения священных деревьев и сцены, которые можно истолковать как жертвоприношения для обеспечения будущего урожая.

Дерево или священный плуг часто изображаются внутри ограждения, окруженного поклоняющимися ему, иногда они находятся в спокойном состоянии, но в ряде случаев их позы соответствуют исполнению экстатического танца. Если дерево сзади святилища, оно символизирует священную рощу, возможно место, где находился оракул, так, по крайней мере, было в Додоне.

Иногда в сельских святилищах божество изображалось в виде колонны, пьедестала или столба, что также указывает на связь с культом деревьев. В материковой Греции колонна часто становилась частью святилища. В хорошо известных образцах из шахтных погребений есть святилище с тремя колоннами, заканчивающимися рогами для жертвоприношений. Специалисты считают, что в подобных случаях колонны, скорее всего, отмечают священное место, но не являются предметом поклонения, как, например, на известных Львиных воротах из Вавилона.

В минойско-микенской религии и другие предметы имели двойное, как культовое, так и светское, предназначение. На некоторых изображениях показан определенный тип ваз, возможно предназначавшихся для возлияний, то есть исключительно для религиозных целей. Но ритоны с узкими отверстиями определенно имели и практическое, и культовое предназначение. Подобным же образом использовался и стол для жертвоприношений.

Рис. 21. Позолоченный серебряный перстень

Исключительно культовыми предметами или, скорее, символами считаются священные рога и двойные топоры. Похоже, последние наделялись священными свойствами. Их изображения часто встречаются в сценах жертвоприношений, изображаемых на алтарях и антаблементе храмов.

Рис. 22. Золотой орнамент, представленный на усыпальнице, из могилы круга А (по Уэйсу и Штуббингу)

Двойной топор получил несколько противоречащих друг другу толкований, и ни одно из них нельзя признать удовлетворительным. Похоже, данный предмет выполнял несколько функций. Как центр святилища они символизировали Богиню-Мать. В других случаях топоры входили в священную утварь, используемую для церемоний. Наконец, как и рога, они рассматривались как сакральный символ. В изображениях на вазах они, возможно, носили декоративный характер, а выгравированные на каменных блоках могли рассматриваться как марки каменщиков.

В классические времена почитание микенских святынь было ограничено, но примечательно, что большие святилища продолжали существовать, и сохранились свидетельства о совершении в них культовых действий.

Рис. 23. Золотое погребальное кольцо из Тиринфа (по Вентрису и Чедвику).

Бесплодный и негостеприимный остров Делос считался местом, не подходящим для жизни, однако в микенские времена он был заселен. От того времени сохранились два здания, которые вполне могли быть храмами. Следы приношений животных, фигурки и части ритонов в форме львиных голов обнаружили под великим храмом Аполлона в Дельфах.

Рис. 24. Ритон с изображением осьминога из Рас-Шамры (по Штуббингу)

Однако внутри священных границ Олимпии не была найдена микенская керамика, но следует учитывать, что раскопки микенских гробниц еще не завершены. Ниже телестериона, главной части святилища в Элевсине, находится здание, которое могло быть резиденцией микенского правителя. Таким образом, и здесь святилище находилось внутри дворца, аналогично рассмотренным выше комплексам в Кноссе, Микенах и Пилосе.

Несмотря на показанное выше сходство между микенскими и минойскими верованиями, необходимо отметить различия в их погребальных обрядах. Ниже мы остановимся исключительно на микенских обрядах. Самые ранние могилы, относящиеся к концу среднеэлладского периода, достаточно просты. Их можно разделить на две группы. К первой относятся неглубокие ямы, вырытые в мягких горных породах. Их размер был достаточен для размещения тела со сложенными конечностями, повернутого на бок. Второй тип захоронений представлял собой продолговатую могилу, стены которой укрепляли каменными плитами, образующими подобие сруба. Иногда гробницу выдалбливали в скале. В любом случае сверху ее накрывали каменной плитой. Обычно рядом с умершим ставили только один сосуд с жертвенной пищей, но чаще всего внутри находилось только тело (рис. 25).

Распространение каменных гробниц привело к появлению шахтных захоронений, глубина их могла достигать трех или четырех метров. Наиболее совершенные формы представлены в двух круговых могилах в Микенах. Пол гробницы покрывали слоем гальки, поверх которого клали тело. Длинные стороны гробницы делали из бутового камня. Они поддерживали деревянную крышу. После ее установки на место глубокую яму заполняли землей. Иногда, чтобы отметить место захоронения, устанавливали резные стелы или панели (рис. 26, 27). Некоторые из этих могил предназначались для одного человека, другие имели больший размер (самые большие достигали размеров 6,4 на 4,5 метра). Внутри могилы располагалось несколько погребений, явно принадлежавших членам одной семьи. Благодаря богатому содержимому их назвали «королевскими» гробницами.

Рис. 25. Средняя элладская каменная могила (по Уэйсу и Штуббингу)

В шлимановском круге погребений (сегодня известном как А) находилось шесть подобных могил, в каждой обнаружили от двух до пяти скелетов. Только в могиле II был один погребенный. Внутри круга находилось несколько ямных погребений меньшего размера.

В круге захоронений В (см. с. 17) находится 24 погребения, 14 можно определить как шахтные могилы. Их содержимое не отличается таким великолепием, как в захоронениях круга А, хотя и производит глубокое впечатление. Видимо, могилы круга В датируются началом XVI в. до н. э. и, соответственно, относятся к немного более раннему времени, чем круг А.

В обоих могильных кругах встречаются отдельные примеры вытянутых погребений того типа, который, похоже, начал появляться в конце среднеэлладского периода одновременно с увеличением размеров гробницы.

Некоторые черты данных захоронений знати – необычная величина могил, богатство и разнообразие погребальных принадлежностей, золотые маски, а также один случай возможной мумификации погребенного – позволяют предположить, что выскочки-микенцы пытались подражать египтянам, у которых существовало традиционное для Ближнего Востока многовековое стремление к роскоши. Золотые маски, закрывавшие лица некоторых умерших, археологи не обнаруживали ни до, ни после микенских захоронений. Пять из них были раскопаны в могильном круге А и одна в круге В.

Некогда оба могильных круга были частью одного большого кладбища, которое поднималось по склону до самого основания акрополя. Позже, в XIII в., когда расширяли оборонительные сооружения цитадели, к могильному кругу А по-прежнему относились с таким благоговением, что обнесли его крепостной стеной, хотя это и создавало некоторые неудобства при обороне. В то же время выше захоронений были построены новые, более внушительные стены (так называемые теменосы), которые сохранились и до наших дней (рис. 28).

В других частях Крита неизвестно ничего, что могло бы сравниться с данными могильными кругами. Только на острове Левкас сохранилось похожее размещение шахтных могил группами, причем сверху на каждую насыпан холм. Они относятся к тому же или немного раннему времени, что и микенские. Шахтные могилы также известны в Элевсине и Лерне.

Рис. 26. Могильный круг А (по Маринатосу)

Последнее захоронение в могильном круге А датируется примерно 1500 г. до н. э., но обычай захоронения в шахтных могилах продолжал бытовать вплоть до конца первой трети позднеэлладского периода (то есть до 1400 г. до н. э.). В то же время в королевских шахтных могилах в Микенах появился совершенно иной тип захоронений – большие коридорные гробницы с толосами (купольные здания). Обычно они размещались внутри холмов (по крайней мере, так всегда было в Микенах).

Рис. 27. Могильный круг В (по Маринатосу)

Погребальная камера в них круглой формы и перекрыта остроконечным куполом. Внутрь ведет дромос, или длинный коридор, горизонтально прорытый в холме. Обычно в Микенах подобные гробницы возводились теми же мастерами, что и толосы. Всего в Микенах обнаружили девять таких гробниц. Их можно датировать периодом примерно с 1500 до 1240 г. до н. э. Заметно постоянное совершенствование конструкций сводов и техники их возведения. Лучшими достижениями можно считать величественные сооружения, известные как «Сокровищница Атрея» и «Гробница Клитемнестры».

Последние раскопки показали, что гробницы с толосами намного древнее, чем считалось ранее. Только в Микенах они появились позже, чем королевские шахтные могилы.

Рис. 28. Могильный круг А, реконструкция (по Пьеру де Лонгу)

Самые ранние сооружения данного типа обнаружены около современного Корифасиона в Мессении. Большая часть найденной в них керамики датируется началом XVI в., то есть концом среднеэлладского периода.

Недавно в окрестностях Кардицы в Фессалии обнаружили толосы более раннего времени. К их необычным особенностям относится частично перекрытый плитами дромос. Обнаруженная в гробнице керамика относится к среднеэлладскому периоду. Гробницы с толосами встречаются по всей Греции, хотя менее распространены в отдаленных частях микенского государства. Основная масса находок сконцентрирована в юго-восточной части Пелопоннеса, что объясняется географией проведения раскопок. Археологи предполагают, что большинство гробниц еще не обнаружено.

До сих пор ученые не пришли к единому мнению относительно происхождения гробниц с толосами. Круглые гробницы различной формы обнаружены по всему Средиземноморью и на прилегающей территории, однако далеко не всегда оказывается возможным их точно датировать. Видимо, наиболее древние сооружения, относящиеся к 3-му тысячелетию до н. э. (в соответствии с недавно проведенной углеродной датировкой), находятся в южной Иберии, но сильно уступают греческим толосам по размеру и плохо сохранились.

Другие, расположенные на той же территории, приближаются по форме к микенским гробницам, но они явно относятся к более позднему времени и, следовательно, испытали влияние греческих образцов. Совсем недалеко от Греции, на острове Крит, существовала длительная традиция возведения круглых гробниц поблизости от поселений. Наиболее ранние сооружения также относятся к 3-му тысячелетию. Однако, не уступая по размеру некоторым греческим толосам, они имеют совершенно иную конструкцию. В частности, крыша у них выкладывалась не из камня, а из более легких материалов, чем каменные основания, например саманных кирпичей, деревянных балок или даже соломы, уложенной поверх каркаса.