Текст книги "Двенадцатая ночь, или Что угодно"

Автор книги: Уильям Шекспир

АКТ II

СЦЕНА 1

Берег моря. Входят Себастьян и Антонио.

АНТОНИО

Вы не хотите остаться у меня? И не хотите, чтоб я вас проводил?

СЕБАСТЬЯН

Простите великодушно, не хочу. Звезда моя еле мерцает во мраке; судьба ко мне столь враждебна, что может обрушиться и на вас. Поэтому я так стремлюсь проститься с вами и одиноко нести свои невзгоды. Я плохо отблагодарил бы вас за расположение ко мне, если бы переложил их хоть отчасти на ваши плечи.

АНТОНИО

Скажите хотя бы, куда вы идете?

СЕБАСТЬЯН

Нет-нет, сударь! Мой путь – это путь скитаний. Но вы, я вижу, так скромны, что даже не пытаетесь выведать то, о чем до сих пор я умалчивал: тем легче мне повиноваться учтивости и рассказать о себе. Знайте, Антонио, что, хотя я назвался Родриго, зовут меня Себастьяном. Отец мой был тем самым Себастьяном из Мессалина, о котором, как мне кажется, вы наслышаны. После его смерти остались близнецы, рожденные в один и тот же час, – я и моя сестра. Почему судьбе не было угодно, чтобы мы и погибли одновременно? Но этому помешали вы, сударь, ибо за час до того, как вы спасли меня от ярости волн, моя сестра утонула.

АНТОНИО

Боже милосердный!

СЕБАСТЬЯН

Хотя люди и говорили, что мы с ней очень похожи, многие считали ее красавицей. Разумеется, я был не вправе разделять их восхищение, но одно я утверждаю смело: и сама зависть признала бы, что ее душа была прекрасна. Сударь, сестра моя уже утонула в соленой воде, а я все еще, как видите, топлю память о ней в соленых слезах.

АНТОНИО

Вы уж не взыщите, что я не мог принять вас как подобает.

СЕБАСТЬЯН

Добрый мой Антонио, это я должен просить у вас прощения за то, что доставил вам столько хлопот.

АНТОНИО

Если вы не хотите в награду за преданность убить меня, позвольте мне быть вашим слугой.

СЕБАСТЬЯН

Если вы не хотите разрушить дело рук своих и уничтожить человека, которого вернули к жизни, не просите меня об этом. Попрощаемся сразу. Я по натуре мягкосердечен и к тому же так похож на свою мать, что достаточно малости – и глаза мои сразу же меня выдают. Я иду ко двору герцога Орсино. Прощайте. (Уходит.)

АНТОНИО

 
Да сохранят тебя благие боги!
Я за тобой пошел бы ко двору,
Но там полно врагов... Нет, будь что будет!
Опасность – вздор. Я так тебя люблю,
Что в бой шутя с любым врагом вступлю!
 

(Уходит.)

СЦЕНА 2

Улица. Входит Виола, за ней – Мальволио.

МАЛЬВОЛИО

Не вы ли только что вышли от графини Оливии?

ВИОЛА

Вы не ошиблись, сударь: я шел не спеша и успел дойти всего лишь до этого места.

МАЛЬВОЛИО

Графиня возвращает вам этот перстень. Вы избавили бы меня от лишнего беспокойства, если бы потрудились забрать его сразу. Кроме того, графиня просит вас втолковать вашему господину, что он ей не нужен окончательно и бесповоротно. И последнее: не вздумайте еще раз являться к ней от имени герцога, – разве что захотите рассказать, как он принял ее ответ. Вот и все.

ВИОЛА

 
Но перстень дан был ей: он мне не нужен.
 

МАЛЬВОЛИО

Нет уж, сударь, вы дерзко бросили его графине, и она желает, чтобы его вернули вам таким же образом. (Бросает перстень.) Если перстень стоит того, чтобы нагнуться, – вот он лежит перед вами; если нет – пусть достается тому, кто его найдет. (Уходит.)

ВИОЛА

 
Я перстня ей не приносила... Странно!
А вдруг Оливия пленилась мною?
Не дай господь! Она в мои глаза
Так неотрывно, пристально смотрела,
Что спотыкаться стал ее язык
И не вязались меж собою фразы...
Сомнений нет: она в меня влюбилась,
А этот перстень и гонец ворчливый —
Уловка страсти, чтоб меня вернуть.
Орсино, перстень – это все предлоги,
А суть во мне. Но если я права, —
Бедняжка, лучше б ей в мечту влюбиться!
Притворство! Ты придумано лукавым,
Чтоб женщины толпой шли в западню:
Ведь так легко на воске наших душ
Красивой лжи запечатлеть свой образ.
Да, мы слабы, но наша ль в том вина,
Что женщина такой сотворена?
Как дальше быть? Ее мой герцог любит;
Я, горестный урод, люблю его;
Она, не зная правды, мной пленилась...
Что делать мне? Ведь если я мужчина,
Не может герцог полюбить меня;
А если женщина, то как бесплодны
Обманутой Оливии надежды!..
Орешек этот мне не по зубам:
Лишь ты, о время, тут поможешь нам!
 

(Уходит.)

СЦЕНА 3

Дом Оливии. Входят сэр Тоби и сэр Эндрю.

СЭР ТОБИ

Входи, сэр Эндрю! Кто к полуночи не добрался до постели, тот все равно что встал спозаранку. Знаешь, diluculo surgere...[5]5
  Diluculo surgere saluberrimum est – рано вставать полезно (лат.).


[Закрыть] .

СЭР ЭНДРЮ

Вот уж, право, не знаю. Знаю только, что кто поздно ложится, тот ложится поздно.

СЭР ТОБИ

Неверное заключение. Оно мне противно, как пустой жбан. Кто лег спать после полуночи, лег в ранний час; ну и выходит: кто лег после полуночи, лег ни свет ни заря. Ведь говорят же, что наша жизнь состоит из четырех стихий.

СЭР ЭНДРЮ

Понимаешь, я и сам это слышал, но, по мне, так она состоит из еды и питья.

СЭР ТОБИ

Ну, ты прямо мудрец! Итак, давай есть и пить. – Эй, Мэриен, вина!

Входит шут.

ШУТ

Как дела, красавчики? Видели вы вывеску «Нас здесь трое»?

СЭР ТОБИ

Здорово, осел! А ну-ка, споем застольную.

СЭР ЭНДРЮ

Ей-богу, у этого дурака замечательный голос. Будь у меня такая сладостная глотка и такие икры, как у этого дурака, я бы их и на сорок шиллингов не сменял. Знаешь, ты отлично валял дурака вчера ночью, когда болтал о Пигрогромитусе и о вапианцах, которые прошли по Квеубусскому меридиану. Провалиться мне, очень здорово, Я послал тебе шестипенсовик для твоей девчонки. Ты получил?

ШУТ

Да, я приручил его к ней, потому что нос у Мальволио чует, но не бичует, у моей красотки ручки не коротки, а мирмидонцев не пускают туда, где выпивают.

СЭР ЭНДРЮ

Замечательно! Чепуховее этой чепухи и не придумаешь. А теперь запевай.

СЭР ТОБИ

Мы ждем. Вот тебе шестипенсовик. Заводи песню.

СЭР ЭНДРЮ

И от меня столько же. Если один рыцарь дает...

ШУТ

Вам какую песню – любовную или поучительную?

СЭР ТОБИ

Любовную, любовную!

СЭР ЭНДРЮ

Конечно, любовную! Ненавижу поучения.

ШУТ

(поет)

 
Где ты, милая, блуждаешь,
Что ты друга не встречаешь
И не вторишь песне в лад?
Брось напрасные скитанья,
Все пути ведут к свиданью, —
Это знает стар и млад.
 

СЭР ЭНДРЮ

Ей-богу, отлично!

СЭР ТОБИ

Неплохо, неплохо.

ШУТ

(поет)

 
Нам любовь на миг дается.
Тот, кто весел, пусть смеется:
Счастье тает, словно снег.
Можно ль будущее взвесить?
Ну, целуй – и раз, и десять:
Мы ведь молоды не век.
 

СЭР ЭНДРЮ

Сладкозвучное горло, вот вам слово рыцаря!

СЭР ТОБИ

И какое притом пахучее!

СЭР ЭНДРЮ

Да-да, сладко пахучее.

СЭР ТОБИ

Если слушать носом, так все кишки выворотит. Ну как, грянем застольную, чтобы небу жарко стало? Распугаем сов, такого шума наделаем, что и у глухого душа с телом расстанется! Давайте?

СЭР ЭНДРЮ

Конечно, давайте, я же на застольных песнях собаку съел.

ШУТ

Черт подери, сударь, а собака-то, видать, была музыкальная.

СЭР ЭНДРЮ

Еще бы! Давайте споем «Мошенника».

ШУТ

«Молчи, молчи, мошенник!», рыцарь? Выходит, мне придется называть тебя мошенником, рыцарь?

СЭР ЭНДРЮ

Ну, меня не впервой мошенником называют. Начинай, дурак. Она начинается: «Молчи, молчи!»

ШУТ

Но если я буду молчать, я никогда не начну.

СЭР ЭНДРЮ

Отлично, ей-богу, отлично! Начинай же.

Поют застольную песню. Входит Мария.

МАРИЯ

Это что еще за кошачий концерт? Я не я, если госпожа не послала уже за дворецким Мальволио и не приказала ему выставить вас за дверь.

СЭР ТОБИ

Твоя госпожа просто эфиопка, Мальволио старая перечница, а мы трое весельчаков. И вообще (поет) «Мы трое славных весельчаков!» Что же, я не родственник ей? Не одной с нею крови? Тьфу-ты ну-ты, госпожа! (Поет.) «Жил в Вавилоне человек, эх, госпожа, госпожа!»

ШУТ

Ох, умру! И знатно же этот рыцарь умеет валять дурака!

СЭР ЭНДРЮ

Конечно, умеет, когда хочет, и я тоже. Только у него это получается красивее, а у меня натуральнее.

СЭР ТОБИ

(поет)

«Двенадцатого декабря...».

МАРИЯ

Уймитесь вы, ради бога!

Входит Мальволио.

МАЛЬВОЛИО

С ума вы сошли, господа мои? Опомнитесь! Где ваш разум, где пристойность и совесть? В такой поздний час гогочете, точно пьяные сапожники, расселись тут, как в пивной, и горланите свои площадные песни! Неужели у вас нет уважения к госпоже и к ее дому, нет простого такта?..

СЭР ТОБИ

Нет уж, сударь, что-что, а такт мы в песнях соблюдаем. И вообще заткнитесь.

МАЛЬВОЛИО

Сэр Тоби, я вынужден говорить с вами без обиняков. Графиня велела передать, что она дает вам приют как своему родственнику, но не потерпит у себя никаких безобразий. Если вы способны расстаться с распутством, ее дом к вашим услугам; если предпочитаете расстаться с ней, она охотно с вами попрощается.

СЭР ТОБИ

(поет)

 
«Прощай, о милая, настал разлуки час...».
 

МАРИЯ

Дорогой сэр Тоби, не надо!

ШУТ

(поет)

 
«Мутнеет взгляд полузакрытых глаз...».
 

МАЛЬВОЛИО

Ах так?

СЭР ТОБИ

(поет)

 
«Но не умру я, нет!»
 

ШУТ

(поет)

 
«Ты тут соврал, сосед!»
 

МАЛЬВОЛИО

Нечего сказать, благородное поведение!

СЭР ТОБИ

(поет)

 
«Я прогоню его!»
 

ШУТ

(поет)

 
«Вот будет торжество!»
 

СЭР ТОБИ

(поет)

 
«Я прогоню его немедленно, друзья!»
 

ШУТ

(поет)

 
«Вы струсите, вы струсите, уверен я».
 

СЭР ТОБИ

Сбился с такта, сударь: теперь врешь ты. – А ты что за птица? Дворецкий какой-то! Думаешь, если ты такой уж святой, так на свете больше не будет ни пирогов, ни хмельного пива?

ШУТ

Клянусь святой Анной, имбирное пиво тоже недурно обжигает глотку!

СЭР ТОБИ

И то верно. – А ты, сударь, отправляйся-ка восвояси, сними свою цепь и начисти ее как следует. – Мария, принеси вина.

МАЛЬВОЛИО

Если бы вы хоть немного дорожили расположением госпожи, уважаемая Мэри, вы не стали бы потакать такой безнравственности. Клянусь этой рукой, графине будет обо всем доложено. (Уходит.)

МАРИЯ

Проваливай-проваливай, лопоухий!

СЭР ЭНДРЮ

Вот была бы потеха – вызвать его на поединок, а самому не прийти и оставить его в дураках! Это вроде как выпить на пустой желудок!

СЭР ТОБИ

А ты попробуй вызови: я напишу за тебя вызов или, если хочешь, изложу твое негодование устно.

МАРИЯ

Миленький сэр Тоби, будьте сегодня вечером благоразумны: госпожа места себе не находит после нынешней беседы с этим герцогским юнцом. А уж с мосье Мальволио я сама разделаюсь. Если я не сумею одурачить его и сделать всеобщим посмешищем, значит, я такая круглая дура, что и в собственную постель не смогу улечься. Я его насквозь вижу, будьте спокойны.

СЭР ТОБИ

А ну, а ну, расскажи и нам, что ты о нем знаешь.

МАРИЯ

Понимаете, сударь, он иногда смахивает на пуританина.

СЭР ЭНДРЮ

Если бы я этому поверил, то избил бы его как собаку.

СЭР ТОБИ

Только за то, что он пуританин? Нечего сказать, основательный резон!

СЭР ЭНДРЮ

Ну, резону у меня, может, и нет, но других оснований предостаточно.

МАРИЯ

Да какой он, к черту, пуританин! Ни рыба ни мясо, подлиза, надутый осел! Зубрит с чужого голоса правила хорошего тона и сыплет их пригоршнями. Лопается от самодовольства и так уверился в собственном совершенстве, что воображает, будто стоит женщине на него взглянуть, как она тут же и влюбится. Вот на этой его слабой струнке я сыграю и как следует ему отомщу.

СЭР ТОБИ

А что ты сделаешь?

МАРИЯ

Я подкину ему невразумительное любовное послание и так опишу его икры, бороду, походку, выражение глаз, лоб и цвет лица, что он обязательно узнает свой портрет. Я умею подражать почерку графини, вашей племянницы, до того точно, что, если нам попадается какая-нибудь забытая записка, мы с госпожой и сами не можем разобрать, кто из нас ее писал.

СЭР ТОБИ

Отлично! Я уже чую, в чем дело.

СЭР ЭНДРЮ

Кажется, и я унюхал.

СЭР ТОБИ

Он решит, что записку написала моя племянница и что она в него влюбилась.

МАРИЯ

Вот-вот, на эту лошадку я и собираюсь поставить.

СЭР ЭНДРЮ

И твоя лошадь превратит его в осла.

МАРИЯ

И в какого осла!

СЭР ЭНДРЮ

Замечательно!

МАРИЯ

Позабавимся на славу! Будьте спокойны, это лекарство его проймет! Я спрячу вас обоих и шута в придачу где-нибудь поблизости, так что вы воочию увидите действие моего зелья. А пока что – спать, и пусть вам приснится эта потеха. Спокойной ночи. (Уходит.)

СЭР ТОБИ

Спокойной ночи, Пентезилея.

СЭР ЭНДРЮ

Славная девчонка, провалиться мне на месте!

СЭР ТОБИ

Да, гончая чистых кровей, и к тому же обожает меня. Но дело не в этом.

СЭР ЭНДРЮ

Меня одна тоже обожала.

СЭР ТОБИ

Пошли спать, рыцарь. Придется тебе еще раз послать за деньгами.

СЭР ЭНДРЮ

Если я не подцеплю вашей племянницы, плохи мои дела.

СЭР ТОБИ

Посылай за деньгами, рыцарь. Если она в конце концов не станет твоей, можешь называть меня кургузым мерином.

СЭР ЭНДРЮ

Я не я, если не назову. А уж там как хотите.

СЭР ТОБИ

Ну идем, идем, я приготовлю жженку. Ложиться спать уже поздно. Идем, рыцарь, идем.

Уходят.

СЦЕНА 4

Дворец герцога. Входят герцог, Виола, Курио и другие.

ГЕРЦОГ

 
Я музыки хочу. – Друзья, привет вам! —
Цезарио, пусть мне опять сыграют
Ту песенку старинную, простую,
Которую мы слышали вчера.
Она мне больше облегчила душу,
Чем звонкие, холодные напевы
Шальных и суетливых наших дней.
Один куплет сыграйте.
 

КУРИО

Простите, ваша светлость, здесь нет того, кто умеет петь эту песню.

ГЕРЦОГ

А кто он такой?

КУРИО

Шут Фесте, государь. Его выходки очень забавляли отца графини Оливии. Он сейчас где-то во дворце.

ГЕРЦОГ

 
Найти его. – А вы напев сыграйте.
 

Курио уходит. Музыка.

 
Когда узнаешь сладкий яд любви,
Ты вспомяни меня, мой милый мальчик.
Влюбленные все на одно лицо:
Изменчивы, неровны, прихотливы,
И только образу своей любимой
Они всегда верны... Ну, как напев?
 

ВИОЛА

 
Он эхо пробуждает в том дворце,
Где властвует любовь.
 

ГЕРЦОГ

 
Как это метко!
Хотя ты очень молод, но клянусь,
Что чей-то взор, благоволенья полный,
Нарушил твой покой.
 

ВИОЛА

 
Вы, государь,
Проникли в самые глубины сердца.
 

ГЕРЦОГ

 
А кто она?
 

ВИОЛА

 
Во всем – подобье ваше.
 

ГЕРЦОГ

 
Ты плохо выбрал. Сколько же ей лет?
 

ВИОЛА

 
Не более чем вам.
 

ГЕРЦОГ

 
Ох, как стара!
Ведь женщине пристало быть моложе
Супруга своего: тогда она,
Обыкновеньям мужа покоряясь,
Сумеет завладеть его душой.
Хотя себя мы часто превозносим,
Но мы в любви капризней, легковесней,
Быстрее устаем и остываем,
Чем женщины.
 

ВИОЛА

 
Вы правы, государь.
 

ГЕРЦОГ

 
Найди себе подругу помоложе,
Иначе быстро охладеешь к ней.
Все женщины как розы: день настанет —
Цветок распустится и вмиг увянет.
 

ВИОЛА

 
Как жаль мне их, о, как мне жаль цветы,
Чей жребий – вянуть в цвете красоты!
 

Курио входит с шутом.

ГЕРЦОГ

 
А, ты пришел! Порадуй нас, дружище,
Вчерашней песней старой, заунывной.
Ее мурлычут пряхи за работой,
Вязальщицы на солнышке поют,
Перебирая костяные клюшки.
Она полна сердечности и правды,
Как старина.
 

ШУТ

Можно начинать, государь?

ГЕРЦОГ

 
Да-да, мы слушаем.
 

ШУТ

(поет)

 
Поспеши ко мне, смерть, поспеши
И в дубовом гробу успокой,
Свет в глазах потуши, потуши, —
Я обманут красавицей злой.
Положите на гроб не цветы,
А камни.
Только ты, о смерть, только ты
Мила мне.
 
 
Схороните меня в стороне
От больших проезжих дорог,
Чтобы друг не пришел ко мне
И оплакать меня не мог,
Чтобы, к бедной могиле моей
Склоненный,
Не вздыхал, не рыдал над ней
Влюбленный.
 

ГЕРЦОГ

 
Возьми себе за труд.
 

ШУТ

Какой же это труд, государь? Для меня петь – удовольствие!

ГЕРЦОГ

 
Тогда за удовольствие возьми.
 

ШУТ

Справедливо, государь: за удовольствие тоже рано или поздно надобно расплачиваться.

ГЕРЦОГ

 
Прости, но нам придется распроститься.
 

ШУТ

Да хранит тебя бог меланхолии и да сошьет тебе портной камзол из переливчатой тафты, потому что душа твоя ни дать ни взять – опал. Людей с таким постоянным нравом следовало бы отправлять в море: там они могли бы заниматься чем вздумается и плыть куда заблагорассудится, вот и совершили бы отменное путешествие, ловя собственный хвост. Счастливого пути. (Уходит.)

ГЕРЦОГ

 
Оставьте нас.
 

Курио и придворные уходят.

 
Цезарио, пойди
Еще раз к ней, к жестокости надменной,
И повтори ей, что моей душе,
Объятой благороднейшей любовью,
Не нужен жалкий прах земных владений.
Я презираю и дары Фортуны,
Которыми Оливия богата,
И самое Фортуну; но безмерно
Я очарован чудом красоты,
Которая по милости природы
В моей владычице воплощена.
 

ВИОЛА

 
Но если вас она любить не может?
 

ГЕРЦОГ

 
Я не могу принять такой ответ.
 

ВИОЛА

 
Но вы должны! Представьте, ваша светлость,
Что женщина – быть может, есть такая! —
Терзается любовью к вам, а вы
Ей говорите: «Не люблю!» Так что же,
Возможно ль ей отказом пренебречь?
 

ГЕРЦОГ

 
Грудь женщины не вынесет биенья
Такой могучей страсти, как моя.
Нет, в женском сердце слишком мало места:
Оно любовь не может удержать.
Увы! Их чувство – просто голод плоти.
Им только стоит утолить его —
И сразу наступает пресыщенье.
Моя же страсть жадна подобно морю
И так же ненасытна. Нет, мой мальчик,
Не может женщина меня любить,
Как я люблю Оливию.
 

ВИОЛА

 
И все же
Я знаю...
 

ГЕРЦОГ

 
Что, Цезарио, ты знаешь?
 

ВИОЛА

 
Как сильно любят женщины. Они
В любви верны не меньше, чем мужчины.
Дочь моего отца любила так,
Как, будь я женщиною, я, быть может,
Любил бы вас.
 

ГЕРЦОГ

 
Ну что же, расскажи,
Что было с ней.
 

ВИОЛА

 
Ее судьба, мой герцог,
Подобна неисписанной странице.
Она молчала о своей любви,
Но тайна эта, словно червь в бутоне,
Румянец на ее щеках точила.
Безмолвно тая от печали черной,
Как статуя Терпения застыв,
Она своим страданьям улыбалась.
Так это ль не любовь? Ведь мы, мужчины,
Хотя и расточаем обещанья,
Но мы, твердя о страсти вновь и вновь,
На клятвы щедры, скупы на любовь.
 

ГЕРЦОГ

 
И от любви твоя сестра исчахла?
 

ВИОЛА

 
Я нынче, государь, – все сыновья
И дочери отца. Хотя, быть может...
К графине мне идти?
 

ГЕРЦОГ

 
Да, и скорее
Вручи мой дар, и пусть она поймет:
Любовь не отступает и не ждет.
 

Уходят.

СЦЕНА 5

Сад Оливии. Входят сэр Тоби, сэр Эндрю и Фабиан.

СЭР ТОБИ

Пойдешь с нами, синьор Фабиан?

ФАБИАН

Еще бы! Пусть меня заживо сожрет меланхолия, если я упущу хоть крупицу этого развлечения.

СЭР ТОБИ

А ты хотел бы, чтобы этого мерзавца, этого ничтожного кусачего пса опозорили на глазах у всех?

ФАБИАН

Запрыгал бы от радости: вы же знаете, он рассказал, что я занимался здесь медвежьей травлей, и с тех пор госпожа меня не жалует.

СЭР ТОБИ

Сейчас мы ему такую медвежью травлю устроим, что он позеленеет от злости. Мы чучело гороховое из него сделаем. Правда, сэр Эндрю?

СЭР ЭНДРЮ

Лопнуть нам на месте, если не сделаем.

СЭР ТОБИ

А вот и маленькая негодница явилась.

Входит Мария.

Ну, что нового, золото мое индийское?

МАРИЯ

Скорее спрячьтесь за буксом, сюда идет Мальволио. Он сейчас на солнцепеке добрых полчаса обучал собственную тень хорошим манерам. Если вам охота позабавиться, следите за ним, ручаюсь, это письмо так вскружит ему голову, что он совсем одуреет. Прячьтесь же, не то конец нашей шутке. А ты лежи тут (бросает на землю письмо): сюда плывет рыбка, которая только на лесть и клюет. (Уходит.)

Входит Мальволио.

МАЛЬВОЛИО

Это зависит от удачи. Все зависит от удачи. Мария как-то сказала мне, будто я нравлюсь графине, да и сама графиня однажды намекнула, что влюбись она, так обязательно в человека вроде меня. И обходится она со мной куда уважительней, чем с другими домочадцами. Какой из этого вывод?

СЭР ТОБИ

Вот самоуверенная скотина!

ФАБИАН

Тише! Он размечтался и стал вылитый индюк! Глядите, как распускает хвост и пыжится!

СЭР ЭНДРЮ

Прямо руки чешутся намять бока скоту!

СЭР ТОБИ

Тише вы!

МАЛЬВОЛИО

Стать графом Мальволио!

СЭР ТОБИ

Ох, пес!

СЭР ЭНДРЮ

Пристрелить собаку на месте!

СЭР ТОБИ

Тише, тише!

МАЛЬВОЛИО

Идти за примером недалеко: всем известно, что графиня Стрейчи вышла замуж за собственного камер-лакея.

СЭР ЭНДРЮ

Вот Иезавель бесстыжий!

ФАБИАН

Да тише вы! Теперь он совсем размечтался: ишь, как его распирает.

МАЛЬВОЛИО

Я уже три месяца женат на ней и вот сижу в своем кресле под балдахином...

СЭР ТОБИ

Арбалет мне! Глаз ему выбить!

МАЛЬВОЛИО

...в бархатном расшитом халате; и призываю слуг; и я только что поднялся с ложа, где еще спит Оливия...

СЭР ТОБИ

Разрази его гром!

ФАБИАН

Тише! Тише!

МАЛЬВОЛИО

...и тут на меня находит каприз; я медленно обвожу всех взглядом, словно говорю, что хорошо бы им знать свое место, как я знаю свое, и сразу велю позвать моего родственника Тоби.

СЭР ТОБИ

Чтоб его на части разорвало!

ФАБИАН

Тише! Тише! Тише! Ну, ну?

МАЛЬВОЛИО

Семеро слуг угодливо бегут за ним, а я продолжаю сидеть нахмурившись и, может быть, завожу часы или играю своей... какой-нибудь драгоценной безделушкой. Входит Тоби, отвешивает низкий поклон...

СЭР ТОБИ

Я ему голову сверну!

ФАБИАН

Тише! Молчите, даже если из вас будут тянуть слова клещами.

МАЛЬВОЛИО

Я протягиваю ему руку вот так, смягчая свой строгий и властный взгляд милостивой улыбкой...

СЭР ТОБИ

И Тоби не дает тебе затрещины?

МАЛЬВОЛИО

...и говорю: «Кузен мой Тоби, поелику благосклонная судьба соединила меня с вашей племянницей, я вправе обратиться к вам с увещанием».

СЭР ТОБИ

Что, что?

МАЛЬВОЛИО

«Вам не приличествует пьянствовать...»

СЭР ТОБИ

Умри, мерзавец!

ФАБИАН

Ну потерпите еще, иначе мы сами же выбьем зубы нашей затее.

МАЛЬВОЛИО

«К тому же вы расточаете ваше бесценное время с этим олухом... с рыцарем...»

СЭР ЭНДРЮ

Ей-богу, он это обо мне!

МАЛЬВОЛИО

«...с этим сэром Эндрю».

СЭР ЭНДРЮ

Так я и знал, что обо мне! Сколько раз меня уже называли олухом!

МАЛЬВОЛИО

А что это тут лежит перед нами? (Поднимает письмо.)

ФАБИАН

Сейчас птичка попадется в силок!

СЭР ТОБИ

Тише! Хоть бы бог насмешки надоумил его прочесть письмо вслух!

МАЛЬВОЛИО

Почерк графини, клянусь жизнью! Ее «б», ее «в», ее «п»; и заглавное «М» она всегда так пишет. Несомненно, ее почерк, тут и спорить не о чем!

СЭР ЭНДРЮ

Ее «б», ее «в», ее «п»... Что это значит?

МАЛЬВОЛИО

«Моему безыменному возлюбленному вместе с наилучшими пожеланиями». И слог ее! Не обессудь, воск! Аккуратней! И печать с головой Лукреции: она всегда пользуется этой печаткой. Интересно, кому это она пишет?

ФАБИАН

Увяз с головой и потрохами!

МАЛЬВОЛИО

(читает)

 
«Я пленена,
Но кем, —
Молчать должна:
Язык, будь нем!»
 

«Язык, будь нем». А дальше что? Размер меняется. «Язык, будь нем». Вдруг это о тебе, Мальволио?

СЭР ТОБИ

Вздернуть бы тебя, барсук вонючий!

МАЛЬВОЛИО

(читает)

 
«Хотя могу повелевать
Любимым я, но на уста
Легла молчания печать:
М.О.А.И. – моя мечта».
 

ФАБИАН

Вот так головоломка!

СЭР ТОБИ

Ну не молодчина ли девка!

МАЛЬВОЛИО

«М.О.А.И. – моя мечта!» Да, это нужно хорошенько обмозговать, обмозговать, обмозговать...

ФАБИАН

И тухлую же приманку она ему подкинула!

СЭР ТОБИ

А наш сокол налетел на нее как стервятник!

МАЛЬВОЛИО

«Хотя могу повелевать любимым я»... Конечно, она может мной повелевать: я ей служу, она моя госпожа. Это всякому разумному человеку понятно, тут все ясно как день. Но вот конец, – что может значить такое расположение букв? Если бы они складывались в мое имя... Ага! М.О.А.И...

СЭР ТОБИ

А ну-ка, а ну, пусть поломает себе голову: он сбился со следа.

ФАБИАН

Не беспокойтесь; эту дрянь даже такой паршивый пес учует: от нее воняет, как от лисицы.

МАЛЬВОЛИО

«М» – Мальволио. Да, с «М» начинается мое имя.

ФАБИАН

Что я вам говорил? Дворняга всегда бежит по ложному следу!

МАЛЬВОЛИО

«М», – но в середине все перепутано и ничего не получается: вместо «А» стоит «О».

ФАБИАН

Надеюсь, он и в конце закричит: «О»!

СЭР ТОБИ

Будь спокоен, а не то я его так отлупцую, что он поневоле взревет: «О»!

МАЛЬВОЛИО

«АИ» стоят рядом.

ФАБИАН

«Айкать» тебе тоже придется немало: не знаю, как насчет почестей, а уж насмешки тебе обеспечены.

МАЛЬВОЛИО

«М.О.А.И.» – это будет похитрее, чем начало. Но если нажать, все станет по местам, потому что в моем имени есть каждая из этих букв. Так, так! Дальше идет проза. (Читает.)

«Если это попадет тебе в руки, – вникни. Волею судеб я стою выше тебя. Но да не устрашит тебя величие: одни рождаются великими, другие достигают величия, к третьим оно нисходит. Фортуна простирает к тебе руки. Овладей ими во всеоружии ума и смелости и, дабы приучить себя к тому, что может стать твоим, сбрось убогую оболочку и явись как заново рожденный. Будь хмур с родственником, надменен с челядью, громогласно рассуждай о делах государственных, порази всех странностью повадок: это советует тебе та, что вздыхает по тебе. Вспомни, кого восхищали твои желтые чулки, рождая желание видеть их всегда подвязанными крест-накрест. Вспомни, говорю тебе! Смелей, ты займешь высокое положение, если пожелаешь, а если нет, то пусть ты останешься для меня дворецким, жалким слугой, недостойным коснуться перстов Фортуны. Прощай. Та, что поменялась бы с тобой жребием.

Счастливая Несчастливица».

Теперь я как среди ровного поля в белый день: все кругом видно, не заблудишься. Я буду надменным, я начну читать политические трактаты, не дам спуску сэру Тоби, порву низменные знакомства, я буду таким, как требуется. Уж на этот раз я себя не обольщаю, не заношусь в мечтах: кто ж усомнится сейчас в том, что графиня меня любит? Она недавно хвалила мои желтые чулки, одобряла подвязки крест-накрест. В этом письме она признается мне в любви и тонкими намеками учит одеваться по ее вкусу. Хвала небу, я счастлив! Я буду загадочен, груб, в желтых чулках, спозаранку подвязан крест-накрест. Слава богам и моей счастливой звезде! Но здесь есть еще приписка. (Читает.)

«Ты не можешь не угадать, кто я такая. Если ты не отвергаешь моей любви, дай мне об этом знать улыбкой: улыбка тебе очень к лицу, поэтому, прошу тебя, драгоценный мой возлюбленный, в моем присутствии всегда улыбайся».

Примите мою благодарность, боги! Я буду улыбаться, я сделаю все, что ты пожелаешь! (Уходит.)

ФАБИАН

Такое представление я не променял бы на пенсию в тысячу золотых от самого персидского шаха!

СЭР ТОБИ

Я прямо готов жениться на этой девчонке за ее выдумку!

СЭР ЭНДРЮ

И я готов!

СЭР ТОБИ

И мне не нужно другого приданого, кроме второй такой шутки!

СЭР ЭНДРЮ

И мне не нужно!

ФАБИАН

А вот и наша достопочтенная охотница за дураками!

Входит Мария.

СЭР ТОБИ

Хочешь, я стану перед тобой на колени?

СЭР ЭНДРЮ

И я тоже.

СЭР ТОБИ

Может, мне проиграть в кости свободу и сделаться твоим рабом?

СЭР ЭНДРЮ

Слушай, а может, и мне сделаться?

СЭР ТОБИ

Ты навеяла на него такие сладкие грезы, что он просто рехнется, проснувшись.

МАРИЯ

Нет, скажите правду, подействовало на него?

СЭР ТОБИ

Как водка на повивальную бабку.

МАРИЯ

В таком случае, если хотите посмотреть, что выйдет из нашей затеи, будьте при его первой встрече с госпожой: он наденет желтые чулки, – а она терпеть не может этот цвет, – и перевяжет их крест-накрест, – а она ненавидит эту моду, – и будет ей улыбаться, – а это так не подходит к ее теперешнему расположению духа, к меланхолии, в которую она погружена, что она непременно на него разозлится. Если хотите видеть это, идите за мной.

СЭР ТОБИ

За таким остроумнейшим дьяволенком хоть в самый Тартар!

СЭР ЭНДРЮ

Ну и я не против Тартара!

Уходят.