Текст книги "Двенадцатая ночь, или Что угодно"

Автор книги: Уильям Шекспир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Уильям Шекспир
Двенадцатая ночь, или Что угодно

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ОРСИНО, герцог Иллирийский.

СЕБАСТЬЯН, брат Виолы.

АНТОНИО, капитан корабля, друг Себастьяна.

КАПИТАН корабля, друг Виолы.

ВАЛЕНТИН, КУРИО – приближенные герцога.

СЭР ТОБИ БЕЛЧ, дядя Оливии.

СЭР ЭНДРЮ ЭГЬЮЧИК.

МАЛЬВОЛИО, дворецкий Оливии.

ФАБИАН, ФЕСТЕ (ШУТ) – слуги Оливии.

ОЛИВИЯ.

ВИОЛА.

МАРИЯ, камеристка Оливии.

Придворные, священник, матросы, приставы, музыканты, слуги.

Место действия – город в Иллирии и морской берег вблизи него.

АКТ I

СЦЕНА 1

Дворец герцога. Входят герцог, Курио и другие придворные; музыканты.

ГЕРЦОГ

 
О музыка, ты пища для любви!
Играйте же, любовь мою насытьте,
И пусть желанье, утолясь, умрет!
Вновь повторите тот напев щемящий, —
Он слух ласкал мне, точно трепет ветра,
Скользнувший над фиалками тайком,
Чтоб к нам вернуться, ароматом вея.
Довольно! Он когда-то был нежнее...
Как ты могуч, как дивен, дух любви!
Ты можешь все вместить, подобно морю,
Но то, что попадет в твою пучину,
Хотя бы и ценнейшее на свете,
Утрачивает ценность в тот же миг!
Такого обаянья ты исполнен,
Что подлинно чаруешь только ты!
 

КУРИО

 
Угодно ль вам охотиться сегодня?
 

ГЕРЦОГ

 
А на какого зверя?
 

КУРИО

 
На оленя.
 

ГЕРЦОГ

 
О, Курио, я сам оленем стал!
Когда мой взор Оливию увидел,
Как бы очистился от смрада воздух,
А герцог твой в оленя превратился,
И с той поры, как свора жадных псов,
Его грызут желанья...
 

Входит Валентин.

 
Наконец-то!
Какую весть Оливия мне шлет?
 

ВАЛЕНТИН

 
Я не был к ней допущен, ваша светлость.
Служанка мне передала ответ,
И он гласил, что даже небеса
Ее лица открытым не увидят,
Пока весна семь раз не сменит зиму.
Росою слез кропя свою обитель,
Она затворницею будет жить,
Чтоб нежность брата, отнятого гробом,
В скорбящем сердце не могла истлеть.
 

ГЕРЦОГ

 
О, если так она платить умеет
Дань сестринской любви, то как полюбит,
Когда пернатой золотой стрелой
Убиты будут все иные мысли,
Когда престолы высших совершенств
И чувств прекрасных – печень, мозг и сердце —
Навек займет единый властелин! —
Идемте же под своды рощ зеленых;
Их тень сладка мечтаниям влюбленных.
 

Уходят.

СЦЕНА 2

Берег моря. Входят Виола, капитан и матросы.

ВИОЛА

 
Где мы сейчас находимся, друзья?
 

КАПИТАН

 
Мы, госпожа, в Иллирию приплыли.
 

ВИОЛА

 
Но для чего в Иллирии мне жить,
Когда мой брат в Элизии блуждает?
А вдруг случайно спасся он?
 

КАПИТАН

 
Возможно:
Ведь вы спаслись!
 

ВИОЛА

 
Увы! Мой бедный брат...
Какой бы это был счастливый случай!
 

КАПИТАН

 
Но, госпожа, должно быть, так и есть:
Когда разбился наш корабль о скалы
И все мы – горсть оставшихся в живых —
Носились по волнам в убогой лодке,
Ваш брат, сообразительный в беде,
Наученный отвагой и надеждой,
Себя к плывущей мачте привязал
И, оседлав ее, поплыл по морю,
Как на спине дельфина – Арион.
Я это видел сам.
 

ВИОЛА

 
Вот золото в награду за рассказ.
Он укрепляет робкую надежду,
Рожденную спасением моим,
Что жив и брат. Ты здесь бывал?
 

КАПИТАН

 
Еще бы!
Не больше трех часов ходьбы отсюда
То место, где родился я и рос.
 

ВИОЛА

 
Кто правит здесь?
 

КАПИТАН

 
Высокородный и достойный герцог.
 

ВИОЛА

 
А как его зовут?
 

КАПИТАН

 
Орсино.
 

ВИОЛА

 
Орсино! Мой отец о нем не раз
Мне говорил. Тогда был холост герцог.
 

КАПИТАН

 
Он холост был, когда я вышел в море,
А с той поры минул всего лишь месяц,
Но слух прошел, – ведь любит мелкий люд
Судачить о делах людей великих, —
Что герцог наш в Оливию влюблен.
 

ВИОЛА

 
А кто она?
 

КАПИТАН

 
Прелестная и юная дочь графа.
Он умер год назад, ее оставив
На попеченье сына своего.
Тот вскоре тоже умер, и, по слухам,
Оливия, скорбя о милом брате,
Решила жить затворницей.
 

ВИОЛА

 
О если б
Я к ней на службу поступить могла,
До времени скрывая от людей,
Кто я такая!
 

КАПИТАН

 
Это будет трудно:
Она не хочет видеть никого
И даже герцога не принимает.
 

ВИОЛА

 
Ты с виду прям и честен, капитан.
Хотя природа в благородный облик
Порой вселяет низменное сердце,
Мне кажется, в твоих чертах открытых,
Как в зеркале, отражена душа.
Поверь, тебя вознагражу я щедро, —
Ты лишь молчи, кто я на самом деле,
И помоги мне раздобыть одежду,
Пригодную для замыслов моих.
Я к герцогу хочу пойти на службу.
Шепни ему, что я не я, а евнух...
Он будет мной доволен: я пою,
Играю на различных инструментах.
Как дальше быть – увидим, а пока
Пусть правда не сорвется с языка.
 

КАПИТАН

 
Вы евнух, я немой... Ну что ж, клянусь:
Коль проболтаюсь, тотчас удавлюсь.
 

ВИОЛА

 
Благодарю. Идем.
 

Уходят.

СЦЕНА 3

Дом Оливии. Входят сэр Тоби Белч и Мария.

СЭР ТОБИ

Ну какого дьявола моя племянница так убивается о своем покойном братце? Горе вредит здоровью, это всякий знает.

МАРИЯ

А вы, сэр Тоби, пораньше возвращались бы домой. Когда вы поздно засиживаетесь бог весть где, ваша племянница, моя госпожа, прямо из себя выходит.

СЭР ТОБИ

Ну и пусть себе выходит на все четыре стороны!

МАРИЯ

Нет, нехорошо, что вы являетесь в таком неприличном виде.

СЭР ТОБИ

А что в нем неприличного, скажи на милость? Самый подходящий для выпивки вид. И ботфорты хоть куда. А если никуда, так пусть повесятся на собственных ушках!

МАРИЯ

Не доведут вас до добра кутежи и попойки. Вчера об этом говорила госпожа, я сама слышала. И еще она поминала вашего дурацкого собутыльника, которого вы притащили сюда ночью и навязывали ей в женихи.

СЭР ТОБИ

Ты это о ком? О сэре Эндрю Эгьючике?

МАРИЯ

О ком же еще?

СЭР ТОБИ

Ну, он почище многих в Иллирии.

МАРИЯ

Нам-то что от его чистоты?

СЭР ТОБИ

А то, что у него три тысячи дукатов в год.

МАРИЯ

Ему и на полгода всех его дукатов не хватит, – такой он дурак и мот.

СЭР ТОБИ

Ну что ты болтаешь! Он и на виоле играет, и на нескольких языках как по писаному говорит, и вообще богатая натура.

МАРИЯ

Еще бы! Дурак пренатуральный! И не только дурак, но и забияка: разумные люди говорят, что, если бы его задор не ходил в одной упряжке с трусостью, быть бы ему давным-давно покойником.

СЭР ТОБИ

Клянусь этой рукой, они мерзавцы и клеветники, раз несут такую чушь! Кто это тебе наплел?

МАРИЯ

Те самые, от которых я узнала, что он вдобавок ко всему вечера не пропустит, чтобы не напиться в вашем обществе.

СЭР ТОБИ

Все потому, что пьет за мою племянницу. Я буду пить за нее, покуда у меня глотка не зарастет, а в Иллирии вино не переведется. Трус и мерзавец, кто не желает пить за мою племянницу, пока мозги не полетят вверх тормашками. Тсс, красотка! Castiliano vulgo![1]1
  На народном испанском языке (исп., искаж.).


[Закрыть] Сюда шествует сэр Эндрю Чикчирик!

Входит сэр Эндрю Эгьючик.

СЭР ЭНДРЮ

Сэр Тоби Белч! Как живете, сэр Тоби Белч?

СЭР ТОБИ

Дражайший сэр Эндрю!

СЭР ЭНДРЮ

Приветствую тебя, миленькая злючка!

МАРИЯ

И я вас тоже, сударь!

СЭР ТОБИ

Наступай, сэр Эндрю, наступай!

СЭР ЭНДРЮ

Кто это?

СЭР ТОБИ

Камеристка моей племянницы.

СЭР ЭНДРЮ

Милейшая миссис Наступай, я бы не прочь познакомиться с тобой поближе.

МАРИЯ

Меня зовут Мэри, сударь.

СЭР ЭНДРЮ

Милейшая миссис Мэри Наступай...

СЭР ТОБИ

Ты не понял, рыцарь. «Наступай» – это значит «смелей», «не робей», «атакуй», «штурмуй»!

СЭР ЭНДРЮ

Ну, знаете, вы столько насчитали, что мне к ней теперь и подступиться страшно. Вот так «наступай»!

МАРИЯ

Желаю вам всего хорошего, господа мои.

СЭР ТОБИ

Чтоб тебе никогда не работать твоей шпагой, сэр Эндрю, если ты так отпустишь эту красотку!

СЭР ЭНДРЮ

Чтоб мне никогда не работать моей шпагой, милочка, если я так тебя отпущу. Ты что же, красавица, дураками нас считаешь? Придется прибрать тебя к рукам.

МАРИЯ

Не так-то легко я даюсь в руки, сударь.

СЭР ЭНДРЮ

А ты попробуй, дайся: вот моя рука.

МАРИЯ

Сударь, хотенье ваше, да позволенье наше. Лучше отнесли бы вы свою руку в погреб и угостили бы ее элем покрепче.

СЭР ЭНДРЮ

Это зачем, душечка? Что-то мне непонятна твоя шутка.

МАРИЯ

Уж очень она слабосильная.

СЭР ЭНДРЮ

Вот это верно. А в моей руке и без эля силы хватает. Но в чем все-таки соль твоей шутки?

МАРИЯ

Для вас, сударь, она чересчур соленая.

СЭР ЭНДРЮ

И много их у тебя припасено?

МАРИЯ

Запас такой, что даже пальцы зудят. А вот сейчас я отпустила вашу руку и сразу обезопасилась. (Уходит.)

СЭР ТОБИ

Ох, рыцарь, подкрепись-ка скорее стаканчиком канарского: отроду не видел, чтобы тебя так здорово укладывали на обе лопатки.

СЭР ЭНДРЮ

Пожалуй, что и не видел... Нет, канарское тоже здорово укладывало. Право, мне иногда кажется, что у меня ума не больше, чем у любого христианина, а может, и вообще чем у любого человека. Но я большой любитель говядины, а говядина, наверно, вредит моему остроумию.

СЭР ТОБИ

Ну разумеется!

СЭР ЭНДРЮ

Если б я и вправду так думал, ни за что не стал бы ее есть. Сэр Тоби, завтра я уезжаю домой.

СЭР ТОБИ

Pourquoi[2]2
  Почему (фр.).


[Закрыть] , мой дорогой рыцарь?

СЭР ЭНДРЮ

Что это означает – «pourquoi»? Ехать или не ехать? Эх, если бы я убил на изучение языков то время, которое перевел на фехтование, танцы и медвежью охоту! Если бы я развивал себя!

СЭР ТОБИ

Твоим волосам это ни к чему.

СЭР ЭНДРЮ

А при чем тут мои волосы?

СЭР ТОБИ

Как это – при чем? Они же у тебя отроду не вились.

СЭР ЭНДРЮ

Ну и что же? Разве они мне к лицу?

СЭР ТОБИ

Очень к лицу: висят, как лен на прялке. Вот ты обзаведешься женой, и я еще посмотрю, как она зажмет тебя промеж колен да как начнет прясть – только держись.

СЭР ЭНДРЮ

Ей-богу, завтра же я уеду. Твоя племянница не желает меня видеть. А если и пожелает, то бьюсь об заклад, что в мужья себе не возьмет: ведь за ней бегает сам герцог.

СЭР ТОБИ

А герцог ей ни к чему: она ни за что не выйдет за человека старше себя, или богаче, или умней; я сам слышал, как она в этом клялась. Так что не все еще пропало, дружище.

СЭР ЭНДРЮ

Ну ладно, останусь на месяц. Странный у меня нрав: иной раз мне бы только ходить на балы и маскарады...

СЭР ТОБИ

И ты способен на такие дурачества, рыцарь?

СЭР ЭНДРЮ

Могу потягаться с кем угодно в Иллирии – конечно, не считая тех, кто знатнее меня; ну, а старикам я и вовсе в подметки не гожусь.

СЭР ТОБИ

И ты умеешь отплясывать гальярду, рыцарь?

СЭР ЭНДРЮ

Еще бы! Я так умею выписывать козлиные коленца...

СЭР ТОБИ

Не лучше, чем я умею уписывать бараньи ляжки!

СЭР ЭНДРЮ

А уж в прыжке назад мне не найдется равных во всей Иллирии.

СЭР ТОБИ

Так почему все эти таланты чахнут в неизвестности? Почему они скрыты от нас завесой? Или они так же боятся пыли, как портреты миссис Молл? Почему, идучи в церковь, ты не отплясываешь гальярду, а возвращаясь, не танцуешь куранту? Будь я тобой, я всегда на ходу откалывал бы джигу и даже мочился бы в темпе контрданса. Как же так? Разве можно в этом мире скрывать свои дарования? У тебя икры такой восхитительной формы, что, бьюсь об заклад, они были созданы под звездой гальярды.

СЭР ЭНДРЮ

Да, икры у меня сильные и в оранжевых чулках выглядят совсем недурно. А не пора ли выпить?

СЭР ТОБИ

Что еще нам остается делать? Мы же родились под созвездием Тельца!

СЭР ЭНДРЮ

Телец? Это который грудь и сердце?

CЭР ТОБИ

Нет, сударь, это который ноги и бедра. А ну-ка, покажи свои коленца. Выше! Еще выше! Отменно!

Уходят.

СЦЕНА 4

Дворец герцога. Входят Валентин и Виола в мужском платье.

ВАЛЕНТИН

Цезарио, если герцог и впредь будет так благоволить к вам, вы далеко пойдете: он вас знает всего три дня и уже приблизил к себе.

ВИОЛА

Если вы не уверены в длительности его благоволения, значит, опасаетесь изменчивости его нрава или моей нерадивости. Вы считаете, что герцог непостоянен в своих привязанностях?

ВАЛЕНТИН

Помилуйте, я вовсе не то хотел сказать!

ВИОЛА

Благодарю вас. А вот и герцог.

Входят герцог, Курио и придворные.

ГЕРЦОГ

 
Кто знает, где Цезарио?
 

ВИОЛА

 
Я здесь, к услугам вашим, государь.
 

ГЕРЦОГ

 
Пусть станут все поодаль. – Я прочел,
Цезарио, тебе всю книгу сердца.
Ты знаешь все. К Оливии пойди,
Стань у дверей, не принимай отказа,
Скажи, что ты ногами врос в порог,
И встречи с ней добейся.
 

ВИОЛА

 
Господин мой,
Она меня не примет, если правда,
Что так полна тоской ее душа.
 

ГЕРЦОГ

 
Шуми, стучи, насильно к ней ворвись,
Но поручение мое исполни.
 

ВИОЛА

 
Положим, я свиданья с ней добьюсь:
Что мне сказать ей?
 

ГЕРЦОГ

 
Пусть она поймет
Всю преданность, весь пыл моей любви.
Рассказывать о страсти и томленье
Пристало больше юности твоей,
Чем строгому, внушительному старцу.
 

ВИОЛА

 
Не думаю.
 

ГЕРЦОГ

 
Поверь мне, милый мальчик:
Кто скажет о тебе, что ты мужчина,
Тот оклевещет дней твоих весну.
Твой нежный рот румян, как у Дианы,
Высокий голосок так чист и звонок,
Как будто сотворен для женской роли.
Твоя звезда для дел такого рода
Благоприятна. Пусть с тобой идут
Вот эти трое. – Нет, вы все идите!
Мне легче одному. – Вернись с удачей
И заживешь привольно, как твой герцог,
С ним разделив счастливую судьбу.
 

ВИОЛА

 
Я постараюсь к вам склонить графиню.
 

(В сторону.)

 
Мне нелегко тебе жену добыть:
Ведь я сама хотела б ею быть!
 

Уходят.

СЦЕНА 5

Дом Оливии. Входят Мария и шут.

МАРИЯ

Говори сейчас же, где ты пропадал, а не то я вот настолечко губ не разожму, чтобы выпросить тебе прощение; за эту отлучку госпожа тебя повесит.

ШУТ

Ну и пусть вешает: кто повешен палачом, тому и смерть нипочем.

МАРИЯ

Это еще почему?

ШУТ

Потому, что двум смертям не бывать, а одной не миновать.

МАРИЯ

Плоская острота. Знаешь, кто говорит: «двум смертям не бывать»?

ШУТ

Кто, почтенная Мэри?

МАРИЯ

Отважные воины. А у тебя хватает отваги только на глупую болтовню.

ШУТ

Что ж, дай бог мудрецам побольше мудрости, а дуракам побольше удачи.

МАРИЯ

И все равно за такую долгую отлучку тебя повесят. Или выгонят. А какая тебе разница – выгонят тебя или повесят?

ШУТ

Если повесят на доброй веревке, то уже не женят на злой бабе, а если выгонят, так летом мне море по колено.

МАРИЯ

Значит, ты уже не цепляешься за это место?

ШУТ

Нет, не скажи. Две зацепки у меня все-таки остались.

МАРИЯ

Выходит, что если одна лопнет, так другая останется, а если обе лопнут, то штаны свалятся?

ШУТ

Ловко отбрила, ей-богу, ловко! Продолжай в том же духе, и, если еще вдобавок сэр Тоби бросит пить, я буду почитать тебя за самую занозистую из всех дочерей Евы в Иллирии.

МАРИЯ

Ладно, негодный плут, придержи язык. Сюда идет госпожа: попроси у нее прощения, да как следует, с умом, – тебе же будет лучше. (Уходит.)

ШУТ

Остроумие, если будет на то воля твоя, научи меня веселому дурачеству! Умники часто думают, что они бог весть как остроумны, и все-таки остаются в дураках, а я вот знаю, что неостроумен, однако иной раз могу сойти за умника. Недаром Квинапал изрек: «Умный дурак лучше, чем глупый остряк».

Входят Оливия и Мальволио.

Благослови вас бог, госпожа!

ОЛИВИЯ

Уберите отсюда это глупое существо.

ШУТ

Слышите, что говорит госпожа? Уберите ее отсюда!

ОЛИВИЯ

Пошел вон, дурак, твое остроумие иссякло! Видеть тебя не могу! К тому же у тебя нет совести.

ШУТ

Мадонна, эти пороки можно поправить вином и добрым советом: дайте иссякшему дураку вина – и он наполнится; дайте бессовестному человеку добрый совет – и он исправится. А если не исправится, – позовите костоправа, и тот уж справится. Все, что поправлено, – только залатано: дырявая добродетель залатана грехом, а исправленный грех залатан добродетелью. Годится вам такой простой силлогизм – отлично; не годится – что поделаешь? Несчастье всегда рогоносец, а красота – цветок. Госпожа велела убрать глупое существо? Вот я и говорю: уберите ее.

ОЛИВИЯ

Я приказала убрать тебя.

ШУТ

Какая несправедливость! Госпожа, cucullus non facit monachum[3]3
  Клобук не делает человека монахом (лат.).


[Закрыть] , а это значит, что дурацкий колпак мозгов не портит. Достойная мадонна, позвольте мне доказать вам, что это вы – глупое существо.

ОЛИВИЯ

И ты думаешь, тебе это удастся?

ШУТ

Бессомненно.

ОЛИВИЯ

Что ж, попытайся.

ШУТ

Для этого мне придется допросить вас, достойная мадонна: отвечайте мне, моя невинная мышка.

ОЛИВИЯ

Спрашивай: все равно других развлечений нет.

ШУТ

Достойная мадонна, почему ты грустишь?

ОЛИВИЯ

Достойный дурак, потому что у меня умер брат.

ШУТ

Я полагаю, что его душа в аду, мадонна.

ОЛИВИЯ

Я знаю, что его душа в раю, дурак.

ШУТ

Мадонна, только круглый дурак может грустить о том, что душа его брата в раю. – Люди, уберите отсюда это глупое существо!

ОЛИВИЯ

Мальволио, что вы скажете о нашем шуте? Он, кажется, начинает исправляться.

МАЛЬВОЛИО

Еще бы! Теперь он все время будет исправляться, пока смерть не пришибет его. Старость только умным вредит, а дураков она совершенствует.

ШУТ

Дай тебе бог, сударь, скоропостижно состариться и стать круглым дураком. Сэр Тоби побьется об заклад, что я не лисица; но он и двумя пенсами не поручится, что ты не болван.

ОЛИВИЯ

Что вы теперь скажете, Мальволио?

МАЛЬВОЛИО

Не могу понять, как ваша милость терпит этого пустоголового мерзавца: недавно на моих глазах он спасовал перед обыкновенным ярмарочным шутом, безмозглым, как бревно. Видите, он сразу и онемел. Когда вы не смеетесь и не поощряете его, он двух слов связать не может. По-моему, умники, которые хихикают над остротами таких завзятых дураков, сами не лучше балаганных фигляров.

ОЛИВИЯ

Мальволио, у вас больное самолюбие: оно не переваривает шуток. Человек благородный, чистосердечный и непредубежденный считает такие остроты безвредными горошинами, а вам они кажутся пушечными ядрами. Домашний шут не может оскорбить, даже если он над всем издевается, так же как истинно разумный человек не может издеваться, даже если он все осуждает.

ШУТ

Да ниспошлет тебе Меркурий умение складно врать в награду за твое доброе слово о шутах!

Входит Мария.

МАРИЯ

Сударыня, какой-то молодой человек у ворот очень хочет вас видеть.

ОЛИВИЯ

От герцога Орсино, вероятно?

МАРИЯ

Не знаю, сударыня. Красивый юноша, и свита у него не маленькая.

ОЛИВИЯ

А кто его не пропускает?

МАРИЯ

Ваш родственник, сударыня, сэр Тоби.

ОЛИВИЯ

Уведи его оттуда, пожалуйста: вечно он несет всякую чепуху. Просто стыдно за него!

Мария уходит.

Пойдите вы, Мальволио. Если это посланец герцога, то я больна или меня нет дома – все что угодно, только спровадьте его.

Мальволио уходит.

Теперь ты сам видишь, сударь, что твои шутки обросли бородой и никого не смешат.

ШУТ

Ты так заступалась за нас, мадонна, словно твоему старшему сыну на роду написано быть дурачком. Желаю тебе, чтобы Юпитер не поскупился на мозги для его черепа, а то у одного из твоих родственников – вот и он, кстати! – pia mater[4]4
  Мягкая мозговая оболочка (лат.).


[Закрыть] совсем размягчилась.

Входит сэр Тоби.

ОЛИВИЯ

Честное слово, он уже успел выпить! Дядя, кто это там у ворот?

СЭР ТОБИ

Дворянин.

ОЛИВИЯ

Дворянин? Какой дворянин?

СЭР ТОБИ

Этот дворянин... (Икает.) А будь она неладна, эта маринованная селедка! – Как дела, дурень?

ШУТ

Достойный сэр Тоби!

ОЛИВИЯ

Дядя, дядя, еще совсем рано, а вы уже дошли до такого неподобия!

СЭР ТОБИ

Преподобия? Плевал я на преподобие! Пускай себе стоит у ворот!

ОЛИВИЯ

Да кто же там, наконец?

СЭР ТОБИ

Хоть сам черт, если ему так нравится, мне-то что? Уж кто-кто, а я врать не стану. Да что с вами разговаривать! (Уходит.)

ОЛИВИЯ

Дурак, на кого похож пьяный?

ШУТ

На утопленника, дурака и сумасшедшего: с одного лишнего глотка он дуреет, со второго – сходит с ума, с третьего – идет ко дну.

ОЛИВИЯ

Пойди-ка и приведи пристава, пусть освидетельствует тело моего дядюшки: он в третьей степени опьянения, значит, уже утонул. Присмотри за ним.

ШУТ

Нет, мадонна, пока что он еще только спятил; придется дураку присмотреть за сумасшедшим. (Уходит.)

Входит Мальволио.

МАЛЬВОЛИО

Сударыня, этот молодой человек хочет видеть вас во что бы то ни стало. Я сказал, что вы больны; он ответил, что знает и именно поэтому хочет вас видеть. Я сказал, что вы спите; это он тоже предугадал, и как раз поэтому ему особенно нужно вас видеть. Что ему ответить, сударыня? Его не собьешь никакими отговорками.

ОЛИВИЯ

Скажите ему, что он меня не увидит.

МАЛЬВОЛИО

Говорил. Он ответил, что будет стоять у ваших ворот, как столб у дверей шерифа, и что дождется вас, даже если из него сделают подпорку для скамьи.

ОЛИВИЯ

Какого рода он человек?

МАЛЬВОЛИО

Мужского, разумеется.

ОЛИВИЯ

Да нет, какого сорта?

МАЛЬВОЛИО

Хуже не бывает: хотите или не хотите, но он к вам прорвется.

ОЛИВИЯ

Каков он на вид и сколько ему лет?

МАЛЬВОЛИО

Для мужчины мало, для мальчика много: недозрелый стручок, зеленое яблочко. Он, так сказать, ни то ни се: серединка наполовинку между мальчиком и мужчиной. Он очень хорош собой и очень задирист. С вашего позволения, у него еще молоко на губах не обсохло.

ОЛИВИЯ

Пусть войдет. Только раньше позовите мою камеристку.

МАЛЬВОЛИО

Мария, вас зовет госпожа! (Уходит.)

Входит Мария.

ОЛИВИЯ

 
Закрой лицо мне этим покрывалом:
Посол Орсино к нам сейчас придет.
 

Входят Виола и придворные.

ВИОЛА

Кто из вас достойная хозяйка этого дома?

ОЛИВИЯ

Обращайтесь ко мне: я отвечу за нее. Что вам угодно?

ВИОЛА

Ослепительнейшая, прелестнейшая и несравненнейшая красавица, скажите мне, действительно ли вы хозяйка этого дома. Я никогда ее не видел, и мне не хотелось бы пустить по ветру свое красноречие: не говоря уже о том, что я сочинил замечательную речь, мне еще стоило огромных усилий вытвердить ее наизусть! – Милые красавицы, не вздумайте насмехаться надо мной: я очень обижаюсь, когда со мной неласково обходятся.

ОЛИВИЯ

Откуда вы явились, сударь?

ВИОЛА

Мне трудно сказать что-нибудь сверх того, что я заучил, а этот вопрос не входит в мою роль. Благородная дама, дайте мне хоть какое-нибудь доказательство того, что вы – хозяйка этого дома, иначе я не смогу произнести свою речь.

ОЛИВИЯ

Вы комедиант?

ВИОЛА

Нет, мое глубокомысленное сердечко, хотя, клянусь клыками хитрости, я действительно не тот, кого играю. Вы хозяйка дома?

ОЛИВИЯ

Если я не присваиваю себе собственных прав, то я.

ВИОЛА

Конечно, присваиваете, если вы – это она, так как то, что вы можете отдать, вы уже не можете оставить при себе. Впрочем, я превышаю свои полномочия. Сейчас я произнесу похвальное слово в вашу честь, а потом перейду к сути дела.

ОЛИВИЯ

Начните с главного; похвалы можете опустить.

ВИОЛА

Но я так старался их затвердить, и они так поэтичны!

ОЛИВИЯ

Значит, особенно лживы: оставьте их про себя. Мне сказали, что вы дерзко вели себя у ворот, и я впустила вас больше из желания выслушать, чем из желания увидеть. Если вы не в себе – уходите, если в здравом рассудке – будьте кратки. Я сейчас не расположена к препирательствам.

МАРИЯ

Не поднять ли вам паруса? Плывите к дверям.

ВИОЛА

Нет, дорогой боцман, я еще подрейфую здесь. – Утихомирьте вашего великана, прелестная дама.

ОЛИВИЯ

Говорите, что вам угодно?

ВИОЛА

Я посланец.

ОЛИВИЯ

Должно быть, вы посланы с бесчестным поручением, если вам так трудно изложить его. Приступайте к делу.

ВИОЛА

Оно предназначено только для вашего слуха. Я не собираюсь объявлять войну или требовать дань: у меня в руках оливковая ветвь. Слова мои и намерения полны миролюбия.

ОЛИВИЯ

Однако начали вы с грубости. Кто вы такой? Чего вы хотите?

ВИОЛА

Эта грубость рождена приемом, который мне здесь оказали. Кто я и чего хочу, должно быть окружено не меньшей тайной, чем девственность. Для ваших ушей – святое откровение, для посторонних – кощунство.

ОЛИВИЯ

Оставьте нас одних: послушаем это откровение.

Мария и придворные уходят.

Итак, сударь, что гласит текст?

ВИОЛА

Очаровательнейшая властительница...

ОЛИВИЯ

Очень приятная доктрина, и развивать ее можно без конца. Где хранится подлинник текста?

ВИОЛА

В груди у Орсино.

ОЛИВИЯ

В его груди? В какой именно части?

ВИОЛА

Если быть точным, то в самой середине сердца.

ОЛИВИЯ

Я его читала: это ересь. Больше вам нечего сказать?

ВИОЛА

Достойная госпожа, позвольте мне взглянуть на ваше лицо.

ОЛИВИЯ

Ваш господин поручил вам вступить в переговоры с моим лицом? Вы явно отклонились от текста. Но мы отдернем занавес и покажем вам картину. Смотрите, сударь, вот какова я сейчас. Правда, недурная работа? (Откидывает покрывало.)

ВИОЛА

Превосходная, если это действительно дело рук божьих.

ОЛИВИЯ

Краска прочная, сударь: не боится ни дождя, ни ветра.

ВИОЛА

 
Да, подлинно прекрасное лицо!
Рука самой искусницы природы
Смешала в нем румянец с белизной.
Вы самая жестокая из женщин,
Коль собираетесь дожить до гроба,
Не снявши копий с этой красоты.
 

ОЛИВИЯ

Что вы, сударь, я совсем не так бессердечна! Поверьте, я обязательно велю составить опись всех моих прелестей: их внесут в реестр и на каждой частице и принадлежности наклеят ярлык с наименованием. Например: первое – пара губ, в меру красных; второе – два серых глаза и к ним в придачу веки; третье – одна шея, один подбородок... и так далее. Вас послали, чтобы оценить меня?

ВИОЛА

 
Я понял вас: вы чересчур надменны.
Но, будь вы даже ведьмой, вы красивы.
Мой господин вас любит. Как он любит!
Будь вы красивей всех красавиц в мире,
Такой любви не наградить нельзя.
 

ОЛИВИЯ

 
А как меня он любит?
 

ВИОЛА

 
Беспредельно.
Напоминают гром его стенанья,
Вздох опаляет пламенем, а слезы
Подобны плодоносному дождю.
 

ОЛИВИЯ

 
Он знает, что его я не люблю.
Не сомневаюсь, он душой возвышен
И, несомненно, молод, благороден,
Богат, любим народом, щедр, учен, —
Но все-таки его я не люблю,
И это он понять давно бы должен.
 

ВИОЛА

 
Люби я вас, как любит мой властитель,
С таким несокрушимым постоянством,
Мне был бы непонятен ваш отказ,
И в нем я не нашел бы смысла.
 

ОЛИВИЯ

 
Да?
А что б вы сделали?
 

ВИОЛА

 
У вашей двери
Шалаш я сплел бы, чтобы из него
Взывать к возлюбленной; слагал бы песни
О верной и отвергнутой любви
И распевал бы их в глухую полночь;
Кричал бы ваше имя, чтобы эхо
«Оливия!» холмам передавало:
Вы не нашли бы на земле покоя,
Пока не сжалились бы.
 

ОЛИВИЯ

 
Вам дано
Достигнуть многого... Кто родом вы?
 

ВИОЛА

 
Я жребием доволен, хоть мой жребий
И ниже, чем мой род: я дворянин.
 

ОЛИВИЯ

 
Вернитесь к герцогу и передайте:
Я не люблю его. Пусть он не шлет
Послов ко мне. Вот разве вы зайдите,
Чтоб рассказать, как принял вас Орсино.
А это вам на память обо мне.
 

(Протягивает кошелек.)

ВИОЛА

 
Я не посыльный. Спрячьте кошелек:
Не мне, а герцогу нужна награда.
Пусть камнем будет сердце у того,
Кто вам внушит любовь; пусть он отвергнет
С презрением холодным вашу страсть,
Как вы отвергли герцога Орсино.
Прощайте же, прекрасная жестокость!
 

(Уходит.)

ОЛИВИЯ

 
«Кто родом вы?» – «Я жребием доволен,
Хотя мой жребий ниже, чем мой род:
Я дворянин». Клянусь, что это так!
Поступки, речь, движения, лицо —
Вот твой дворянский герб... Спокойней, сердце!
Когда б слуга был господином... Боже!
Ужели так заразна эта хворь?
Я чувствую, что, крадучись беззвучно,
Очарованье юного посланца
В мои глаза проникло... Будь что будет! —
Мальволио, сюда!
 

МАЛЬВОЛИО

 
Я здесь, графиня.
 

ОЛИВИЯ

 
Беги скорей за юношей упрямым,
За герцогским послом, и этот перстень
Верни ему, скажи – он мне не нужен.
Я не хочу надеждами пустыми
Манить Орсино – я не для него.
Вот если юноша зашел бы завтра —
Я объяснила б все... Иди, не медли!
 

МАЛЬВОЛИО

 
Сударыня, иду.
 

(Уходит.)

ОЛИВИЯ

 
Что делаю – сама не понимаю:
Я не уму, а лишь глазам внимаю...
Нет, человек не властен над собой!
Пусть будет так, как решено судьбой.
 

(Уходит.)