Текст книги "1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1: Битва"

Автор книги: Уильям Кейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

III

Из ранца предатель извлек маленький портативный генератор. Сам по себе прибор выглядел достаточно невинно. Техи часто носили с собой генераторы на задания, требующие света и энергии. Поскольку ремни отсутствовали, он прикрепил его к инструментальному поясу, где прибор свободно болтался у правого бедра. Один конец провода трелл защелкнул в разьем, другой конец вставил в основание гибкого цилиндра. Изогнув цилиндр, он высвободил лезвие, выскочившее и зафиксировавшееся в новом положении.

Трелл медленно поднялся, не сводя глаз с тыльной стороны шеи караульного офицера. Держа лезвие в правой руке, он пошарил свободной рукой по телу в поисках переключателя.

Почувствовав что-то неладное, какое-то движение сзади, караульный офицер полуобернулся, затем вскочил на ноги, увидев теха, подкрадывающегося сзади. В тот момент, когда стул офицера с шумом опрокинулся, рука предателя нашла переключатель, приведший в действие приводной механизм свинцово-серого лезвия, и узкое помещение наполнилось сухим жужжанием.

Виброножи невероятно эффективны в ближнем бою. Энергия батарей трансформируется в ультразвук, заставлявший лезвие вибрировать с быстротой, недоступной человеческому глазу. В течение несколько секунд вибрирующее лезвие нагревается до белого каления, и им можно резать сталь, словно масло.

Офицер нащупал кобуру пистолета, но прежде, чем вытащить оружие и воспользоваться им, он неожиданно стукнулся спиной о консоль. Жужжащее лезвие метнулось вперед и вниз, кромсая металл, плоть и кости. Офицер пронзительно вскрикнул, прижал окровавленные пальцы к груди, затем снова, пятясь назад, натолкнулся на консоль. Трелл придвинулся, лезвие взлетело в воздух еще раз, прервав последний вопль.

Предатель выключил нож, смотал провод и осторожно, чтобы не коснуться горячего лезвия, спрятал оружие в изолированные ножны. Быстрыми и точными движениями он ощупал панель, найдя, наконец, белую кнопку, утопил ее и держал некоторое время. Отовсюду доносился глухой скрежет механизмов. На противоположной стороне Ремонтного Отсека, за расчлененным корпусом меха, похожего на кита, выброшенного на берег, начала с грохотом отходить металлическая стена, раскалываясь вдоль шва с заклепками-оспинами. На панели замигала красная аварийная лампочка, и откуда-то раздался женский голос:

– Предупреждение. Предупреждение. Нарушена безопасность в Ремонтном Отсеке. Внешняя стена открыта. Предупреждение…

Через отверстие в стене ворвался ледяной воздух, насыщенный песком. Предатель сузил глаза, обнаружив движение снаружи – скользящие среди теней фигуры. Он отпустил кнопку, переступил через забрызганное кровью тело караульного офицера и торопливо спустился по ступеням вниз.

Тех, надзиравший за починкой меха, спешил к главному выходу, как вдруг что-то схватило его за талию, приподняло и швырнуло об стену. Один из техов, сидящий на «груди» машины, завопил и свалился с пятиметровой высоты на пол; другой попытался перебраться в безопасное место за открытой пластиной. Затем раздались пронзительное шипение, выстрел и гулкий звук брошенной гранаты. Откуда-то донесся вопль, тут же прерваный вторым взрывом и треском автоматного огня. К этому времени, через дверь в дальнем конце Отсека вломились люди в опрятных серых с голубым униформах, и с автоматами, изрыгающими пламя. Штурмовик в черном одеянии отшатнулся назад, когда другой метнул ему навстречу предмет, покатившийся, подскакивая, по полу. Затем последовала вспышка, прогремел оглушительный удар, и комбинезон предателя на мгновение прилип к телу. В следующий момент серые униформы прекратили свое существование, если, конечно, не считать окровавленных кусков и лохмотьев.

Трелл сошел с лестницы и, не успев понять, в чем дело, почувствовал холод лезвия у горла.

– Охотник! – выдавил он. – Охотник!

Хватка штурмовика ослабла.

– Ты Стефан? – Голос был на удивление спокойным.

Тот кивнул, потирая горло. Отряды штурмовиков, одетых в плотно прилегающие черные комбинезоны, проносились мимо. Один из них остановился перед Стефаном. Лицо его было полностью закрыто невыразительным черным пластиком, с молчащим автоматом в руках. На его спине угрожающе топорщился черный брезентовый мешок.

– Ты предатель?

Трелл неуверенно кивнул. Штурмовик говорил с иностранным акцентом, трудным для понимания, манеры его оказались неожиданно грубыми.

– Пошли.

В проходе виднелись только скрюченные, залитые кровью тела и молчаливые фигуры черных штурмовиков. Человек, принятый Стефаном за главаря, отдавал притаившимся группам почти неслышные команды и сигналы, направляя их по разветвляющимся коридорам.

– Надень это. – Главарь вынул из сумки и передал Стефану легкую кислородную маску. В бледном янтарном поле светоусилительных очков черные тени различались даже еще хуже. В очках кровь представлялась глянцевито-черной, а в призрачном свете ламп становилось даже немного жутковато.

– В командный центр. Веди нас!

Стефан кивнул – Два уровня вверх. Сюда!

О нападении известили дребезжание аварийного зуммера и топот ботинок по голым кафельным полам; отряды мчались на свои позиции. Сверху продолжал вещать терпеливый женский голос:

– Тревога! Тревога! Проникновение в пятом и шестом секторах.

– Я потерял Ремонтный Отсек. Коммуникационная связь прервалась.

Недовольная гримаса появилась на лице Гриффита, искажая шрам. – Доложи капитану. Ари, и пусти меня на свой стул.

Ари встал, и Гриффит скользнул на его место возле Риверы.

Грейсон притащил от ближайшей консоли еще один стул и придвинул его к оружейному мастеру.

– Грифф, кто это? Зачем они напали на нас?

– Я не знаю, парень, хотя скорей всего это треллванцы. Ривера, объяви по гарнизону тревогу. Потом подключи меня к мониторам. Я хочу попробовать поднять городской патруль.

Немое замешательство овладело Грейсоном. Конечно треллы не обрадовались, когда новости о грядущем союзе с Обероном просочились наружу, но ему трудно было поверить, что именно они штурмовали Ремонтный Отсек Замка. Как они ворвались туда? Толстые сдвижные двери устояли бы даже под ударами 80-тонных мехов. Ничто кроме тактической ядерной боеголовки не смогло бы их разворотить, но и это было давно запрещено договорами и практикой.

Взгляд его застыл на изображении, по-прежнему передаваемом с отцовского «Phoenix-Hawk’а». Сейчас дропшип был так близко, что заполнял своим корпусом весь экран, хотя цифры внизу экрана указывали, что до корабля все еще оставалось 90 метров. Затем Грейсон увидел, как возле основания дропшипа открылось бортовое отверстие, откуда на железобетон пролился резкий, неприятный свет.

– Грифф! – крикнул Грейсон. Из ярко освещенного отверстия опустился скат, и по нему хлынули солдаты. Экран вспыхнул белым пламенем, и высокоэнергетический луч прошелся по антенне меха.

– База! Я атакован! – Слова капитана Карлайла звучали отрывисто и невнятно. – Протонный луч бьет из башни на корабле!

Свечение компьютерного индикатора на ближайшем мониторе свидетельствовало о внезапном приливе энергии внутри «Phoenix-Hawk’а», стремительном движении, двойной вспышке мощных лазеров, вмонтированных в руки машины. За какие-то секунды внутренняя температура машины поднялась на четыре градуса.

Капитан перемещался, и это искажало изображение на экранах. Было трудно разобрать, что происходит на мониторах. В действительности Грейсон не видел ничего, кроме мечущихся в диком танце обрывков портовых строений и пульсирующих вспышек разрывов. Те, кто, подобно Грейсону, умел читать показания компьютера, понимали происходящее не лучше.

«Phoenix-Hawk» был среднего веса среди других мехов, и распространенной гуманоидной формы. В правую руку был вмонтирован массивный ружьеподобный лазер. В удлиненные предплечья меха были также вмонтированы менее крупные лазеры и пулеметы для подавления живой силы. Индикаторы показывали, что все боевые системы машины приведены в действие, что на башни приземлившегося грузовоза уже наложены прицельные сетки, и выдавали данные об уничтоженных мишенях.

Большой лазер «Phoenix-Hawk’а» излучал когерентный свет, поливая им нижнюю часть корпуса дропшипа; боевые башни разлетались осколками расплавленного металла.

– Принято, капитан, – ровным голосом ответил Гриффит на заявление Карлайла об атаке, хотя о волнении говорили бисерные капельки пота, выступившие у его бровей и усов. Он помедлил перед тем, как прочитать напечатанное сообщение, мерцающее на экране монитора.

– Шеф службы безопасности Ксянг идет на помощь на нашем дропшипе. Он будет на позиции через две минуты!

Ответа не последовало, поскольку очередной протонный луч врезался в мех, заставив пошатнуться массивную машину и угрожая проплавить насквозь и так уже поврежденную броню. Мех Карлайла мгновенно развернулся, рассеивая убийственный луч, затем ответил цветной лазерной очередью, выследив пушку врага по инфракрасному свечению. Раздался дикий грохот, когда раскаленные добела многотонные осколки дождем посыпались на посадочную площадку.

К кучке людей из штабного персонала, собравшихся за пультом, присоединился еще один человек, Эрнест Хаупман. На нем была серая с голубой каймой униформа лейтенанта; заботы, казалось, ссутулили его плечи. Он был водителем второго меха лэнса – 55-тонного «Shadow-Hawk’а», беспомощно лежавшего сейчас в ремонтном отсеке. В настоящий момент Хаупман исполнял обязанности штабного, и нельзя сказать, что это ему очень нравилось.

– Грифф, у нас проблемы, – сказал Хаупман, – налетчики добрались до этажа, что как раз под нами. Похоже, они пытаются проникнуть в коммандный пост.

– Кто это, лейтенант? Треллы?

Тот покачал головой.

– Не могу сказать. Они в боевых маскировочных костюмах. Нужно поймать хотя бы одного из них и познакомиться поближе.

– Так давайте займемся этим. – Гриффит встал, затем посмотрел на Грейсона. – Эй, сынок, нам бы лучше отправить тебя…

– Нет, Грифф, не сейчас. – Грейсон все еще сидел перед монитором. На экране было невозможно разобрать что-либо, кроме бешеных зигзагов движущихся образов, перемежающихся белыми вспышками взрывающихся ракет и смертоносных лучей.

– Ривера, мне нужно идти, – резко сказал оружейный мастер. – Ты позаботишься о нем, если будет очень жарко?

– Хорошо, Грифф. Все будет о'кей. Он может пригодиться мне здесь, за пультом.

– Отлично.

Грейсон снова повернулся к монитору, а Хаупман и Гриффит поспешно удалились. Битва на посадочной площадке развивалась с ужасающей быстротой. Грейсон хотел что-нибудь сделать, чем-нибудь помочь отцу, но ему ничего не оставалось, только просто сидеть и смотреть.

«Phoenix-Hawk» бежал, делая огромные, пятиметровые шаги, раздававшихся громом, заглушавшим даже грохот рвущихся снарядов. Грейсон подумал о том, насколько на поле боя водитель зависит от подвижности машины. Даже в большей степени, чем от брони, ибо компьютеры огневого контроля не могут предвосхищать команды воина, отдаваемые железному гиганту. Впрочем, в ближнем бою, вроде этого, компьютер огневого контроля сам мог наводить орудия и стрелять в нужном направлении.

Звук, похожий на рев торнадо, и свет, слишком яркий для глаз, вырвались из монитора. SRM, внешне напоминающая шаровую молнию, попала в верхнюю часть спины меха и положила его на железобетон.

– Отец!

Непроизвольный вопль Грейсона в открытый микрофон заставил Риверу положить руку на его плечо.

– Не засоряй эфир, дружище. Этим ему не поможешь.

– И-извини. – Грейсон с трудом сдерживал себя. Никогда еще он не воспринимал битву так болезненно, до тошноты внутри. – Его сбили!

Мостовая на мониторе закачалась вниз и вбок, когда мех, шатаясь, поднимался на «ноги». Изображение заволокло клубящимся дымом. В неровном свете пожара, полыхающего где-то поблизости, Грейсон различал мелькающие фигуры солдат, перебегающих от тени к тени.

– Со мной все в порядке, сынок. – Голос Карлайла по коммуникационной связи казался спокойным, хотя в его словах чувствовалось напряжение битвы. – Грифф здесь?

– Грифф помогает координировать защиту, – вмешался Ривера. – Нас здесь тоже атаковали.

– Проклятие! Нас предали!

– Кто они, отец?

Изображение на экране дрогнуло и заметалось. Они услышали сухой треск тяжелых пулеметов «Phoenix-Hawk’а», выплескивающих расплавленный металл на мишени, затянутые дымом. На экране появились трассирующие снаряды, преследуя мчащийся ховер, скользивший, как водомерка, по поверхности железобетона. Из темноты мигала и отрывисто взбрехивала легкая автоматическая пушка. Парящая посудина скрылась в дыму.

– Я не знаю. Грей, – наконец ответил отец. – Они не торговцы, хоть это-то ясно.

– Пираты Хендрика? – спросил Ривера.

– Не знаю. Может быть. Но почему? Черт возьми, зачем?

Грейсон посмотрел через помещение на Вогеля. Представитель Содружества, с белым от потрясения лицом, прирос к монитору. Альянс с Хендриком был его идеей.

Ривера проследил за взглядом Грейсона.

– Он видит, как его карьера рушится на этом экране, – сказал Ривера, и Грейсон кивнул. Этот человек стискивал кулаки, и создавалось впечатление, что его руки бьются в судороге.

Последовали палящая вспышка и взрыв, оглушивший людей, находящихся в командном пункте. «Phoenix-Hawk» опять сбили с ног, с полдюжой мигающих красных лампочек требующих к себе внимания. На экране Грейсон различил покореженный металл, обугленный и все еще движущийся. Прошли секунды, пока он с изумлением разглядел в обломках половину правой руки меха с пальцами, по-прежнему сжатыми на рукояти большого лазера.

Она валялась в дымящихся руинах.

– Сержант? – Голос Карлайла был неразборчив, почти неслышим на фоне шума битвы.

– Сэр! С вами все нормально?

– Попадание в гироскоп… правые активаторы… проблемы с устойчивостью. Похоже, правой руке и большому лазеру пришел конец. Я… ранен, довольно серьезно ….

Ривера изучал второй монитор.

– Держись, капитан! Ксянг идет с патрульными! Он через несколько секунд подддержит тебя!

«Phoenix-Hawk» снова был на ногах и, судя по показаниям датчиков, палил в дымчатую темноту с максимальной быстротой, на какую единственный оставшийся лазер был рассчитан, вонзая лазерные пучки в мелькающие мишени, выявленные компьютерным сканированием. Инфракрасная мозаика накладывалась на обычное изображение, высвечивая в голубом свете бегущие фигуры, раскаленные добела гейзеры от моторов транспортных средств, вздымающуюся гору желтого тепла от приземлившегося дропшипа в нескольких сотнях метров. Большая часть вражеского огня велась из этого грузовоза, вооруженного, очевидно, гораздо лучше, чем разрешено грузовым судам. Карлайл взорвал, по крайней мере, пять шаровых установок, но встречный огонь почти не ослабел. По видимому, энергетическое оружие было вмонтировано и в отверстия по бортам металлического корпуса дропшипа.

– Как… там… на базе? – Слова Карлайла походили на всхлипы, словно ему не хватало воздуха. Датчик компьютера показывал, что температура в кабине неуклонно повышалась, подскакивая вверх при каждом маневре, каждом разряде лазера и каждом попадании.

– Думаю, к нам проник предатель, капитан. Кто-то вывел из строя несколько камер службы безопасности и открыл внешний шлюз в Отсеке. Бой разгорелся не на шутку.

– Хаупман?

– Он с Гриффитом, сражается с налетчиками.

– Скажи ему… он главный. Выведи лэнс… отсюда. Мы… не можем… на Треллване больше…

– Отец! Держись! Ксянг почти там!

– Вижу его. Его силы рассыпаются по полю. Я…

Последовало долгое молчание.

– Капитан! – заорал Ривера.

– Сукин сын… – Слова прозвучали громко, почти почтительно. На мониторе появилось изображение нижней части грузовоза, зияющего зева открытого люка с черным тяжелым пандусом, спускающимся на исполосованную железобетонную площадку. В инфракрасном луче сцена приобрела сверкающее, сюрреалистическое звучание; резко окрашивались места, где обычно не видно никакого цвета.

Нечто угольно-черное на фоне желтого свечения корпуса грузовоза вперевалку сходило по скату. Камера сфокусировалась на объекте, обозначив серые металлические блестящие узлы силуэта. Прицельная сетка наложилась на мишень; четыре бусинки света, блуждая, сошлись в центре, где пульсировало яркое пятно. Датчики сканирующего лазера мерцали сбоку, указывая расстояние, высоту, массу и азимут. Грейсону не требовалась помощь компьютера, чтобы определить, что он видит. Это был мех, модель, известная как «Marauder».

«Marauder» не имел гуманоидной внешности большинства боевых машин. Вместо этого 75 тонн брони и оружия были сформированы в крабовидное туловище, установленное на паре нестандартных ног, выгнутых назад и вниз, в результате чего в осанке боевого меха появилось что-то коварное и угрожающее.

Машина была старой, заплатанной, со следами частых починок и замен. Поверхность, выкрашенная в черный и серый цвета, местами была покрыта бурой ржавчиной и старыми боевыми шрамами. Пара рук свешивалась с туловища и располагалась как раз перед коленными суставами; в каждой руке были вмонтированы РРС и лазер, находившиеся в тех местах, где у живого существа обычно бывают кисти и предплечья. Массивный ствол 120-миллиметровой скорострельной пушки балансировал над туловищем, завершая собой вооружение боевой машины.

«Phoenix-Hawk» был на 30 тонн легче и обычно гораздо маневреннее, но в любой потасовке «Marauder» сильно превосходил его, к тому же «Phoenix-Hawk» сейчас был сильно покалечен…

– Отец! Ты видишь его опознавательные?

– Да, вижу. – Изображение выцепило блеск свежей краски на усеянной шрамами поверхности левой «ноги» вражеского боевого меха – стилизованный глаз животного, выкрашенный алым и черным, со зрачком-щелочкой и зловещей бровью.

Это была эмблема Хендрика III – короля Оберона, военного предводителя пиратов, с которым предстояло подписать Треллванский Пакт. За первым вражеским мехом появилась сумрачная фигура второго меха, менее крупного, а за ним и третьего. Грейсон не был уверен, но подумал, что одной из этих фигур был «Stinger», а другой – «Locust» – двадцатитонные мехи, более пригодные для разведывательных целей и разборок с пехотой, чем для драк с тяжелыми машинами.

Но даже легкие машины могли сообща наброситься на одинокого «Phoenix-Hawk’а», особенно когда «Phoenix-Hawk» едва мог стоять или стрелять. Замигала автопушка «Marauder’а», и серия взрывов прошлась по истерзанному корпусу «Phoenix-Hawk’а».

– Предали! – вымолвил Ривера и хлопнул ладонью по консоли. – Эти грязные, подлые…

– Я думаю… теперь ясно, кто… за всем этим стоит, – сказал Карлайл. – Но почему… они напали… сейчас?

«Phoenix-Hawk» открыл огонь из единственного лазера, затем стремительно развернулся, увертываясь от опасности. От дропшипа через ночное небо взметнулись трассирующие арки – SRM, ищущие свою единственную мишень. Изображение задрожало и побелело, когда по крайней мере одна боеголовка попала в цель.

Половина монитора мерцала сейчас красным цветом. Проводка «Phoenix-Hawk’а» была повреждена струей расплавленной стали. Карлайл с трудом удерживал машину в вертикальном положении. Мученический визг сервомоторов заложил уши.

– ОПЕРАТИВНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! НАГРЕВ КРИТИЧЕСКИЙ, ПРЕДЛАГАЮ НЕМЕДЛЕННОЕ ВЫКЛЮЧЕНИЕ. – Предупреждение пульсировало багровым светом в верхней части экрана; раздавался скрипучий звук бортового клаксона.

Сигнальные огни изменились. Карлайл, прервав отключение, поднимал левую руку боевого меха, чтобы навести лазер на «Marauder’а».

– Босс! – заорал в микрофон Ривера. – Катапультируйся!

Прицельная сетка сосредоточилась на неясной фигуре «Marauder’а», и светящиеся точки плыли к «яблочку», где им полагалось слиться.

– У тебя нет мощности! – пронзительно завопил Ривера. Грейсон почувствовал, как тошнотворное жжение подступило к горлу.

События следующих нескольких мгновений сменили друг друга в молниеносной последовательности, но Грейсону показалось, что они длились целую вечность."Marauder" ринулся вперед, приняв огонь на нижнюю часть торса; яркая вспышка света затопила инфракрасные сканеры, и изображение исказилось ослепительным блеском утрированных цветов.

– Попал! – закричал кто-то за соседней консолью. Раздались жидкие аплодисменты, захлебнувшиеся, стоило изображению монитора сдвинулось вверх, еще вверх и все увидели «Marauder’а», целого и невредимого, нависавшего смутной глыбой над «Phoenix-Hawk’ом», беспомощно лежавшим на спине. Затем одна массивная рука обрушилась на него, подобно стальной лавине. Монитор мигнул, и экран покрылся чернотой, прежде чем кто-либо сумел разобрать что-то в хаотичной мешанине образов.

Хриплый звук вырвался из горла Грейсона, когда он, цепляясь ладонями за раму монитора, вскочил на ноги.

– Нет! – завопил он. – Нет!

Голос Риверы, бесстрастный до тошноты, прозвучал в гробовом молчании, внезапно воцарившемся в помещении:

– "PХH – один","PXH – один", это контрольный центр. Ответь, если можешь. Прием.

Ответа не было, и тишина показалась бездонной. Глаза Грейсона жгло огнем, и он догадался, что лицо его стало мокрым от слез.

Отец был мертв.