Текст книги "Деньги и механизм обмена"

Автор книги: Уильям Джевонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Ценность содержащегося в монете металла называется обыкновенно внутренней ценностью монеты; но это слово «внутренний» легко может ввести в заблуждение насчет понятия «ценность» вообще, которая, на самом деле, не внутреннее, существующее само по себе свойство, а только случайное, внешнее отношение. Для устранения двусмысленности мы будем употреблять выражение «металлическая ценность», отличая ее от установленной обычаем или законом номинальной ценности, по которой монета обращается фактически или по постановлению закона. Металлическая ценность монеты может упасть ниже ее номинальной ценности вследствие уменьшения или веса ее, или содержания в ней чистого металла. В английских серебряных монетах содержится серебра 92,58 процента. Серебряные монеты, имевшие полный, соответствующий их номинальной ценности (в теории, по крайней мере) вес, были в 1816 году уменьшены на 6 процентов всего своего веса, следовательно, и количество чистого металла, при не изменившейся пробе, уменьшилось; поэтому они в сущности сделались денежными знаками и таковыми остались. Напротив, во Франции и других примкнувших к монетной конференции 1865 года странах мелкие серебряные монеты – полуфранки, франки и двухфранковики были обращены в денежные знаки тем, что содержание чистого металла было низведено с 910 до 835 частей на 1000 частей монетного металла. Безразлично, каким из этих способов происходит уменьшение металлической ценности; впрочем, английский способ, если только монеты становятся не слишком малы, имеет то преимущество, что вес может узнать всякий, тогда как содержание чистого металла могут, кроме профессиональных пробиреров, определить немногие. Едва ли нужно упоминать, что монеты, циркулирующие в одной стране как законный денежный знак, должны приниматься в другой стране лишь по их металлической ценности.

Деньги различаются, далее, смотря по тому, служат ли они законным платежным средством или нет, другими словами, имеют они принудительный курс или нет. Законными платежными средствами называют такие деньги, которые кредитор обязан принять в уплату долга, выраженного в денежной системе данной страны. Всякий законодатель стремится к устранению неопределенности в исполнении договоров, вследствие чего законы о монетах определяют в точности, что должно считаться со стороны должника законной уплатой денежного долга. Если должник предлагает своему кредитору уплатить ему долг законным платежным средством, а тот отказывается принять, то кредитор потом может, конечно, требовать уплаты долга или обратиться в суд, но зато на него падают судебные издержки.

Многие социальные явления не могут быть поняты, если не принять во внимание силы привычки и обычая. Это особенно имеет место в учении о деньгах. Могущественные монархи нередко пытались пустить в обращение новые монеты и изъять старые, но никакие законы и наказания ничего не могли поделать против коренящегося в собственном интересе и привычке народного инстинкта. Многие трудности, встречающиеся при объяснении отдельных явлений денежного оборота, рассеиваются при ближайшем рассмотрении характера лиц, употребляющих деньги, и мотивов, в силу которых они их удерживают или бросают. Прежде всего нужно заметить, что масса публики, употребляющей монеты, не обладает ни теоретическим, ни каким-либо другим знакомством с природой денег, и всякий держится обычной, исконной оценки циркулирующей монеты. Публика спрашивает только, принималась ли уже та или другая монета другими или нет. Так, например, жители отдаленных частей Норвегии все еще предпочитают старый бумажный талер новым красивым золотым монетам в 20 крон, потому что масса не имеет возможности познакомиться с металлической или хотя бы законной ценностью новой монеты. Лишь немногие имеют весы, необходимые для взвешивания монеты, а содержание чистого металла может определить только профессиональный пробирный мастер или химик. Путешественнику, привезшему новые золотые монеты в страну, где никто ее не знает, нередко приходится терпеть большие убытки. Когда английские бронзовые пенсы были еще новинкой, я случайно привез несколько монет в Уэльс и там их не хотели принимать. Вообще, человек обыкновенно принимает монету потому, что она ему знакома, и это явление до того распространено среди некультурных народов, что там считают целесообразным при выпуске новых монет сохранять старый рисунок. Поэтому часто выпускают монеты, помеченные старым годом или снабженные бюстом давно умершего монарха. В настоящее время в Австрии продолжают еще чеканить талеры Марии Терезии и притом с тем же рисунком и годом, с которыми они были выпущены в 1780 году. Происходит это оттого, что талеры очень распространены в некоторых частях Леванта и у многих племен Северной Африки; поэтому английское правительство, предпринимая поход в Абиссинию, изготовило много таких монет, чтобы расплачиваться ими с туземцами. По этой же причине мексиканские доллары, весьма распространенные на Востоке, циркулируют по курсу, несколько превышающему их металлическую ценность. Влиянием привычки и невозможностью для простого человека определить истинную ценность монеты объясняется и порча монет, так часто предпринимавшаяся королями: опыт показал, что раз новые монеты имеют тот же внешний вид, что и старые, и на ощупь ничем от них не отличаются, то публика без всяких околичностей принимает испорченные деньги. История монеты всех стран есть, в сущности, ни более, ни менее, как повествование о порче монеты государством и отдельными лицами; лишь изредка встречаются почтенные, но, к сожалению, безуспешные попытки восстановить полный вес монеты. Замечательный пример неоднократных попыток обмануть народ представляют известные римские денарии времен консульства. Фальшивые монетчики распространили среди покоренных германских племен посеребренные монеты, недоброкачественность которых узнавалась, вероятно, посредством надрезывания краев. Когда, вследствие этого, через некоторое время германцы привыкли видеть в обращении настоящие монеты с надрезанными краями, то римское правительство выпустило новые монеты с точно такими же краями. Фальшивые монетчики, однако, не упали духом. Они также начали изготовлять посеребренные монеты с готовыми уже надрезами и довели свое искусство до такой степени, что и самые надрезы имели вид настоящего металла; в музеях немало фальшивых монет этого рода.

Если большая публика не делает различия между монетами, раз только они одинаковы на вид, то менялы, торговцы металлом, банкиры и золотых дел мастера стараются ознакомиться с этим различием с целью извлечь отсюда выгоду; для этого они часто или сами переплавляют монеты в слитки или вывозят их за границу, где также, рано или поздно, переплавляются. Если много монет теряется при кораблекрушениях или другим путем и значительное их количество уходит за границу вместе с путешественниками и эмигрантами, которых не интересует точная металлическая ценность монеты, то гораздо большая часть звонких денег уходит из обращения благодаря таким лицам, которые в точности знают, сколько они выигрывают от переплавления новой тяжеловесной монеты. С этой целью они из большого количества монет выбирают самые тяжелые и отправляют их в плавильный тигель, а старые, стертые монеты они при всяком удобном случае спускают. В Англии такая процедура практикуется в больших размерах и носит название picking, culling и garbling. Это подтверждает тот всеобщий, господствующий в денежном обращении, закон, который Маклеодом был справедливо назван законом или теоремой Грэшема, по имени сэра Томаса Грэшема, который открыл его 300 лет тому назад. Закон этот гласит: хорошие деньги вытесняются плохими, и далее: хорошие деньги не могут вытеснить плохих[2]. На первый взгляд кажется странным, что, хотя выпущены красивые, новые, полновесные монеты, публика тем не менее предпочитает употреблять старые, плохие. Благодаря этому обстоятельству, оказались тщетными многие благожелательные попытки монетных реформ, что причинило значительный ущерб государствам, потерявшим израсходованные на это суммы, и что повергло в немалое смущение государственных людей, незнакомых с основами учения о деньгах. Во всех других случаях собственный интерес побуждает каждого выбирать лучшее и отбрасывать худшее; в денежной же сфере может показаться, будто, напротив, каждый старается удержать худшее и отбросить лучшее. Секрет открывается очень просто. Вообще говоря, публика вовсе не отказывается от лучших монет и безразлично передает из рук в руки как худшие, так и 2 Более точная формулировка закона Грэшема звучит следующим образом: деньги, искусственно переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, искусственно недооцененные им. (См.: Ротбард М. Государство и деньги. Как государство завладело денежной системой общества. Челябинск, 2005. С. 35–36, 78–82.)

лучшие монеты, потому что она смотрит на них только как на орудие обращения. Но исчезновение хорошей монеты следует приписать вине тех лиц, которые выбирают наиболее тяжелые монеты с целью их переплавления или вывозят их за границу, собирают в виде сокровищ и перерабатывают в изделия и листовое золото. Закон Грэшема вполне опровергает упомянутое выше мнение Г. Спенсера, что изготовление денег должно быть предоставлено частным фабрикантам. Кто хочет купить мебель, книги или платье, от того можно ожидать, что, насколько позволяют ему средства, он выберет вещи наилучшего качества, потому что он хочет их сохранить. Иное дело с деньгами. Деньги выпускают только для обращения. Монеты нужны не для того, чтобы держать их в своем кармане, а для того, чтобы препроводить их дальше в карман соседа; и потому, чем хуже деньги, тем больше собственный выигрыш. Вследствие этого существует естественная склонность к порче металлических денег – склонность, которая может быть устранена только путем постоянного контроля со стороны государства. Из закона Грэшема вытекают две меры предосторожности для установления и сохранения хороших денег. Прежде всего необходимо, чтобы нормальная монета как можно меньше уклонялась от нормального веса, потому что разница идет лишь в пользу того, кто торгует благородными металлами и вывозит их, и побуждает его воспользоваться представляющейся выгодой. Затем необходимо извлекать из обращения те монеты, которые вследствие долгого употребления стерлись и спустились ниже наименьшего законного веса, ибо, в противном случае, они долго будут циркулировать как денежные знаки. Всякая торговая сделка состоит в обмене товаров равной ценности, и потому деньги должны состоять из таких монет, в которых содержится приблизительно одинаковое количество металла, так, чтобы всякий, не исключая торговцев благородными металлами, банкиров и вообще всех торгующих деньгами, безразлично давал или принимал одну монету вместо другой того же рода. Ясно, что этого не может быть с монетами, служащими только денежными знаками, так как курсовая ценность денежного знака превышает его металлическую ценность, и для всякого, кто употребляет их не как орудие обращения, разница эта является прямой потерей. Вес денежного знака, поэтому, не имеет значения лишь до тех пор, пока публика готова его принимать и отклонение его от надлежащего веса не так велико, чтобы побудить фальшивых монетчиков к подделке. Привычка и трудность точного определения ценности представляют в настоящее время две постоянно действующие причины ухудшения монеты. Так, например, соверен по закону должен иметь не меньше 7,984 грамма веса; на практике, однако, платежи производятся и такими соверенами, металлическая ценность которых уклоняется от законной на 2–4 пенса и даже на 6–8 пенсов. Всякая нормальная монета имеет, следовательно, тенденцию спуститься до уровня денежного знака, который может быть извлечен из обращения только государством.

Закон Грэшема о неспособности хороших денег вытеснить плохие относилась первоначально только к монетам из одного и того же металла, но она справедлива для всякого рода обращающихся на известной территории монет. Так, золото в сравнении с серебром, серебро – с медью, бумажные деньги – с золотом подчинены тому же закону: более дешевое платежное средство остается в обращении, а более дорогое уходит. Весьма поучительный пример представляет в этом отношении Япония. Когда в 1858 году между Великобританией, Соединенными Штатами и Японией был заключен договор, открывавший эту страну, по крайней мере отчасти, для европейской торговли, там существовала в высшей степени замечательная денежная система. Самой полноценной японской монетой был кобанг – тонкая, овальная золотая монета в 6,25 сантиметра длины и 3,1 ширины и весом в 13,33 грамма, с простыми украшениями. В обращении она шла в японских городах по 4 серебряных итцебу, но настоящая ценность ее была 18 шиллингов 5 пенсов (около 9 рублей), тогда как 1 серебряный итцебу стоил 1 шиллинг 4 пенса (70 копеек). Японцы, следовательно, принимали свои золотые деньги в И их настоящей ценности, определяемой отношением ценностей обоих этих металлов в других странах. Первые европейские купцы, конечно, не преминули воспользоваться этим необыкновенным обстоятельством; скупая кобанги по местному курсу, они утраивали свои деньги, пока туземцы не обратили на это внимания и не изъяли из обращения оставшиеся еще кобанги. После этого японское правительство предприняло полное преобразование своей денежной системы, скупив английские монетные мастерские в Гонконге. То, что в такой поразительной форме имело место в Японии, происходило в меньшей степени в Англии и других европейских государствах. Лишь только отношение золота к серебру, установленное законной валютой какой-либо страны, уклоняется на 1 – 2 процента от отношения их рыночных цен, становится выгоднее вывозить один металл, чем другой; так было во Франции, где в промежуток времени 1848– 1869 годов серебряная монета все более вытеснялась золотой, пока последняя не восторжествовала. Подобным же образом определился характер денежной системы в большинстве других государств, а Англия и Соединенные Штаты увидели себя поэтому вынужденными ввести золотую валюту, как господствующую. Весьма вероятно, что уже в Риме во времена республики и императоров обнаружилась вся трудность регулирования обращения серебряных денег наряду с медными, и трудность эта возросла еще более, когда введены были и золотые монеты.

ГЛАВА VIII

Системы металлических денег

Мы теперь достаточно подготовлены к рассмотрению различных систем металлических денег. Не вдаваясь в подробности, мы здесь дадим лишь краткий обзор тех методов, которыми можно установить денежную систему из двух, трех и более металлов.

Относительно металлических денег правительство может занять пять различных положений:

1) Оно может ограничиться обеспечением хорошей системы мер и весов, а затем предоставить металлам свободно переходить из рук в руки наравне с другими товарами, при помощи обычных в стране мер и весов и в форме, наиболее удобной для публики. Это – система весовых денег;

2) Чтобы устранить неудобства, происходящие от частого взвешивания монет и от неизвестности содержания чистого металла, правительство может отчеканить монеты определенного веса и пробы из одного или нескольких металлов и предоставить публике платить по договорам и обязательствам монетами того или другого рода, как кому угодно. Это – свободная, т. е. не фиксированная законом, система платежных денег;

3) Для предотвращения недоразумений правительство, выпуская монеты из разных металлов, может, однако, постановить, чтобы платежи по всякого рода договорам, выраженным в национальной денежной единице, производились монетами из определенного металла (если только в договоре не оговорено противное), а обращение всех других родов денег не регламентируется никакими законами, так что курсовая ценность их, по сравнению с ценностью законной монеты, может изменяться. Это – денежная система с простой валютой;

4) Правительство может чеканить монеты из двух или нескольких металлов и постановить, что платежи по денежным договорам могут производиться монетой того или другого рода, по определенному, установленному законом курсу. Это – сложная валюта;

5) Правительство может, наконец, объявить одну монету главным законным платежным средством и вместе с тем постановить, что до известной суммы должны приниматься и другие монеты. Это – смешанная валюта.

Порядок, в котором мы перечислили главные денежные системы, представляет собой не только логическую последовательность, но и историческую. Достоверно известно, что древнейшая денежная система основывалась на весовых деньгах. Нет сомнения, что благородные металлы служили меновым средством еще до изобретения весов, причем крупинки или куски металла взвешивались или измерялись каким-либо грубым способом; позднее стали прибегать при заключении крупных сделок к весам. Из многих мест Ветхого Завета можно заключить, что у древних евреев были в обращении весовые деньги. В книге Исхода (23, 16) говорится, что Авраам отвесил Эфрону 400 мешков серебра, «которое сплошь и рядом употреблялось в торговле»; но упомянутое здесь серебро, очевидно, состояло из грубых кусков или колец, которые нельзя причислить к монетам. В книге Иова говорится: «За нее (мудрость) нельзя ни золота дать, ни серебра отвесить, чтобы ее купить» (28, 15).

Аристотель в своей «Политике» (кн. I, гл. 9) высказывается в том смысле, что деньги первоначально определялись по весу и по величине. Что так было в действительности, видно из того, что потом, когда весовая денежная единица уже вышла из употребления, долго еще существовал обычай – при продаже рабов приносить весы. Едва ли можно сомневаться в том, что всякая монетная система была первоначально весовой и что единицей ценности служила весовая единица определенного металла. Английский фунт стерлингов – это не что иное, как древнесаксонский фунт монетного серебра, из которого чеканилась не одна монета (она была бы слишком велика), а 240, каждая весом в 1 пфенниг. Английский и шотландский фунт, а также французский ливр представляют собой остатки однообразной международной денежной и весовой системы, введение которой приписывается Карлу Великому; к сожалению, благодаря практиковавшейся повсюду порче монет, однообразие это исчезло. Важнейшие единицы ценности, употреблявшиеся другими народами и в другие эпохи, также были первоначально весовыми единицами; таковы мешок, талант, асс, stater (у греков), libra (в Испании), марка, фунт, лира.

В Ветхом Завете три раза встречается слово Kesitha в смысле денег; по мнению профессора Теодореса, оно означает не «ягненок», как думали некоторые древние комментаторы, а определенный вес или определенное количество. Арабское Kist означает весы.

Во многих странах весовые деньги употребляются и в настоящее время. В Бирмане, например, где в обращении находятся три металла – олово, серебро и золото, – все платежи производятся при помощи весов, причем весовой единицей для серебра служит Tikat. В Китае и Кохинхине хотя и существуют монеты, называемые Kasch или Sapek, но золото и серебро обыкновенно идут на вес, а весовой единицей служит tael. По словам графа Rochechouart’a, золото и серебро рассматриваются в Китае как простые товары: не снабжены ни штемпелем, ни пробой. Путешественник должен брать с собой эти металлы, так как чтобы возить с собой достаточное количество Kasch, потребовался бы целый воз. При размене золота и серебра путешественник терпит обыкновенно большие убытки, как вследствие фальшивых весов, так и вследствие того, что ему в точности неизвестна проба металла. Покупая тэль золота, он дает около 18 тэлей серебра, хотя при продаже он возьмет за нее не больше 14 тэлей серебра.

Как бы ни были велики недостатки весовой системы, нация прибегает к ней всякий раз, когда благодаря стертости монеты, смешению денег разных систем, падению какого-либо государства и т. п., доверие общества к системе высшего типа поколебалось. Хотя серебряный пфенниг англосаксов номинально соответствовал весовому пфеннигу, однако обыкновенно давали compensatio ad pensum, т. е. деньги принимали на вес, но с вычетом за стертость или намеренную порчу монеты. Римский асс весил первоначально один римский фунт, но с течением времени он становился все легче и легче, так что к Первой Пунической войне вес его упал до двух унций, а ко Второй – до одного. Вследствие этого римляне снова начали взвешивать металл, и весовые деньги, в отличие от платежной единицы, назывались aes grave. В настоящее время весовые деньги встречаются чаще, чем думают. Во многих странах обращается на рынке пестрая смесь старых золотых, серебряных и медных монет, ввезенных из разных концов земного шара, стертых, обрезанных, потерявших часть своей внутренней ценности. Чтобы предохранить себя от обменов и убытков, нет другого средства, как взвесить каждую монету в отдельности; штемпель же, которым они снабжены, имеет лишь то значение, что показывает пробу металла. Весовые деньги употребляются также при международных платежах. Государственные постановления, относящиеся к узаконенному платежному средству, не имеют никакого значения за пределами данного государства, а так как все монеты более или менее стираются и вообще не могут иметь абсолютно одинаковый вес, то за границей ценность их определяется весом содержащегося в них чистого металла. Монеты государств, пользующихся хорошим управлением, покупаются на вес, не будучи предварительно обращены в слитки; монеты же мелких государств, выпускавших время от времени легкие деньги, просто-напросто переплавляются в слитки.

Может показаться, что для снабжения нации деньгами нет ничего проще, как возвратиться к первоначальному значению монеты, т. е. выпустить куски золота, серебра и меди со штемпелем, удостоверяющим, что они имеют определенный вес, а публике при всякого рода сделках предоставить полную свободу выбора монеты. Такие куски металла с гарантированным весом были бы ни чем иным, как выпущенным на рынок товаром, и относительная ценность их определялась бы сама собою. Подобный характер имел план французского правительства эпохи революции, не осуществившийся, впрочем, на практике. По закону от термидора III года, предполагалось выбить из золота, серебра и меди кругляки весом в 10 граммов и пустить их в обращение, не устанавливая легальным путем их ценности. Но для большинства населения решительно безразлично, находятся ли монеты в простом отношении к весовой системе или нет, так как редко кто вообще обращает внимание на вес монеты. Для публики достаточно знать, сколько медных монет идет за одну серебряную и сколько серебряных – за одну золотую. При этой системе всякий платеж требовал бы сложных выкладок; приходилось бы, например, вычислять, какое количество кусков серебра по 10 граммов соответствует по своей рыночной цене куску золота такого же веса. Вычисления эти отнимали бы много времени, и притом лучшие счетчики всегда наживались бы за счет худших, т. е. за счет бедных и необразованных людей. Ввиду таких очевидных неудобств денежной системы, не регулируемой законом, ни одно правительство не решалось ее у себя ввести. Однако, благодаря смешению разнообразных монет различных государств, во многих местах развились денежные системы, аналогичные вышеописанной. Некоторые полудикие племена не имеют собственной монеты, но употребляют те деньги, которые доходят до них в торговле. На западном берегу Африки, например, самая ходкая монета – это испанский доллар, хотя употребляются также датские, французские и голландские деньги. В южноамериканских государствах господствует страшная путаница в денежном обращении: наряду с монетами собственной чеканки употребляются североамериканские «орлы», золотые дублоны, серебряные доллары, английские соверены, пиастры и пр. То же самое находим в британских колониях. В британской Вест-Индии, наряду с английскими монетами, циркулируют североамериканские, мексиканские, испанские и другие доллары, причем мерилом ценности служит большей частью испанский доллар, в котором выражается ценность всех других монет.

Не меньшую путаницу находим на Востоке. В Сингапуре обращается индийская рупия наряду с испанским и американским долларом. Первая имеет собственную денежную систему, но очень грубую; вес персидских монет подвергается большим колебаниям, так что оценка их производится при помощи весов. Кроме них, платежным средством служат еще русские, турецкие и австрийские деньги. Благоустроенные государства также нередко допускали у себя иностранные монеты. Так, в Германии принимались по определенному тарифу английские и французские золотые монеты. Законом от 28 июня 1834 года были допущены к обращению английские, французские, испанские, мексиканские и многие другие золотые монеты; 21 февраля 1857 года закон этот был отменен, но некоторые иностранные монеты все-таки продолжали приниматься в государственных кассах.

Фер Герцог описал систему параллельной валюты, состоящую в том, что государство чеканит монеты из двух металлов, которые служат узаконенным платежным средством, а курс их (одна относительно другой) определяется в зависимости от рыночной цены металлов. Как пример такой валюты, он приводит серебряный риксдалер, обращавшийся в Швеции наряду с международными деньгами – золотыми дукатами. Индийское правительство также не раз пыталось ввести золотую валюту рядом с господствующей в Индии простой законной серебряной валютой. В Индии издавна существуют золотые могуры, составляющие около И0 всех обращающихся в стране монет. Они имеют такой же вес и такую же пробу, как серебряные рупии, а по ценности равны 15–152‘3 рупиям. Нам кажется, что система, называемая Фер Герцогом параллельной, либо совпадает с той, которую мы назвали системой свободных, не регулируемых законом платежных средств, либо с системой простой, законной валюты, сопровождаемой побочной монетой, ценность которой, подобно ценности всякого товара, постоянно колеблется. Валюта Индии принадлежит к последней системе. На практике немыслимо одновременное существование двух различных параллельных валют, и хотя государство нередко чеканит монеты из двух металлов, предоставляя своим подданным полную свободу выбора, но мерилом ценности служит обыкновенно один из этих металлов.

Из всех денежных систем самой древней является простая законная валюта. Первоначально считалось достаточным иметь монеты из одного металла или даже один только сорт монет одинакового веса. В Спарте, например, железные слитки составляли в древнейшие времена единственное узаконенное орудие обращения, а у римлян aes, без сомнения, долго служил единственным платежным средством. В Китае единственным мерилом ценности и законным орудием обращения является медный каш или сапек. В Англии от Эгберта до Эдуарда III деньги чеканились только из серебра, если не считать немногих золотых монет, еще не установившихся окончательно; серебро было единственным законным орудием обращения, а монет из другого металла было очень мало.

Валюта из одного металла (монометаллизм) имеет то преимущество, что она очень проста и исключает всякие сомнения: всякий знает в точности, что он должен платить и что получать, и если все монеты имеют одинаковую величину и находятся друг к другу в простом кратном отношении (как, например, древние английские монеты), то никто не рискует потерять от простой ошибки в счете. Но система эта имеет и свои недостатки. Тот или другой монетный металл неудобен для больших или малых платежей, смотря по тому, дешев ли он или дорог. Чтобы уплатить 3000 рублей шведскими медяками или китайскими кашами, необходим целый воз, а сосчитывание каш отнимает очень много времени. Если в стране господствует исключительно серебряная валюта, то неудобство состоит в том, что невозможно создать очень мелкую монету для малых платежей. Трудно себе представить, как можно было вести розничную торговлю в те времена, когда самая мелкая монета – серебряный пенни – весила 4426 граммов, а благородные металлы были дороже, чем теперь. Пенни разрезали обыкновенно на две (halfpence) и четыре части (fourthing, откуда – позднейший farthing), но и четверть пенни имела такую ценность, как нынешние 3 или 4 пенса. Однако монеты того времени состояли, главным образом, из серебряных пенни.

Впрочем, если правительство чеканит монету только из одного металла, то публика сама ввозит из-за границы деньги из другого металла. Так появились в Англии (в англосаксонскую эпоху) византийские золотые монеты и флорентийские («флорины»), бывшие здесь в таком же ходу, как в других странах. Впоследствии, за неимением официальных медных денег, в Англии стали циркулировать марки, выпущенные лавочниками.

Простая валюта постепенно развилась в систему из двух и нескольких металлов. Когда, например, английские короли из дома Плантагенетов нашли, что, хотя они выпускали одни лишь серебряные монеты, публика, однако, употребляла и золотые деньги, то они стали чеканить и золотые монеты, определив, в каком отношении они должны обмениваться на серебро. Таким образом, была создана двойная валюта. Когда через некоторое время относительная ценность металлов перестала соответствовать относительному весу монет, то пришлось новым указом изменить прежнюю относительную ценность обоих сортов денег. Таким путем английское правительство регулировало обращение золотых и серебряных денег на протяжении от 1257 до 1664 года; монет из меди и других дешевых металлов тогда еще не было. В промежутке времени от 1664 до 1717 года не издано было ни одного закона, касающегося относительной ценности золотых и серебряных монет, так что выраженная в шиллингах цена гинеи снова стала колебаться; время от времени она падала до 30 шиллингов, частью от того, что серебро вообще дешевело, частью же потому, что серебряная монета подвергалась порче вследствие стертости и намеренного обрезывания. Следовательно, на самом деле в Англии существовала в это время простая валюта.

Неудовлетворительное состояние серебряных денег обратило на себя всеобщее внимание в начале прошлого столетия. В своем знаменитом докладе 1717 года Исаак Ньютон предлагал правительству вернуться к старой системе, установив раз навсегда определенное отношение гинеи к серебру; он полагал, что самое лучшее было бы приравнять гинею к 21 шиллингу. Предложение это было принято, и с этих пор гинея считалась в 21 шиллинг. Таким образом, снова установлена была двойная валюта, так как публике при платежах предоставлялся свободный выбор между золотом и серебром. На практике рыночная цена металлов редко совпадает с отношением, установленным законом для монет. По норме Исаака Ньютона, золото получило добавочную ценность в 11/2 процента, так что металл этот в монете был на столько же процентов дороже серебра. Вследствие этого, согласно законам металлического обращения, полновесные серебряные монеты вышли из обращения или уплыли за границу, а фактическим мерилом ценности сделалось золото.