Текст книги "Деньги и механизм обмена"

Автор книги: Уильям Джевонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Что касается сплавов, то имя им – легион. В самом деле, металлы редко употребляются в чистом состоянии, т.е. не в виде сплавов. Даже золото и серебро, употребляемые на монетных дворах, в действительности не что иное, как сплавы одного с другим или с медью. Последняя в качестве монеты также употреблялась в соединении с другими металлами. Римский as состоял не из чистой меди, а из смеси aes, содержавшей медь и олово и похожей на бронзу, употребляемую ныне во Франции, Англии и других странах для разменной монеты. Некоторые римские императоры чеканили в больших размерах латунь. Без сомнения, в прежние времена случалось также, что те, кои занимались добыванием металла, получали при плавлении сплав, который они не могли разложить на дальнейшие составные части, и в таком же виде перерабатывали его в монету. Этим, вероятно, и объясняется происхождение той замечательной смеси, состоящей из 60—70 частей меди, 20—25 частей цинка, 5—11 частей серебра с некоторой дозой золота, свинца и олова, из которой выделывалась разменная монета (stycas) при древних нортумберлендских королях. В особенно затруднительных обстоятельствах короли временами чеканили монету из того металла, который легче всего было достать. Так, например, по старинным известиям, ирландские деньги при Якове II делались из смеси сплавленных пушек и колоколов, из старой меди, латуни и составного сплава, из старой кухонной утвари и из всевозможных старых металлов, какие только его чиновники могли достать. Этот же король, говорят, сделал попытку пустить в обращение кроны из составного сплава с такой же номинальной ценностью, как серебряные кроны.

ГЛАВА VI

Монета

Не подлежит спору, что в отношении удобств денежного обращения металлы далеко превосходят все другие вещества; несомненно также, что некоторые металлы для этой цели несравненно пригоднее, чем другие. О золоте и серебре можно сказать словами Тюрго, что, независимо от обычая и закона, они как будто самой природой предназначены для роли всеобщих денег. Если бы даже никогда не было открыто искусство чеканки монет, то золото и серебро всё же, вероятно, играли бы роль денег во всемирной торговле; нам предстоит, однако, рассмотреть, в какой форме можно выгоднее всего воспользоваться драгоценными свойствами этих металлов.

В первобытные времена меновым средством служили грубо взвешенные или приблизительно оцененные куски металла. Некоторые из дошедших до нас старинных монет представляют собой aes rude, т. е. грубые, бесформенные куски меди, употреблявшиеся в качестве денег у древних этрусков. В Болонье, в музее Archiginnasio можно видеть скелет полузарытого в землю этруска, держащего костлявой рукой кусок грубой меди, которые в нее вложили, чтобы он мог уплатить Харону за перевозку. Плиний говорит, что медь в грубом виде служила орудием обращения еще до Сервия Туллия. Позднее служили деньгами медь, латунь и железо, вероятно, в форме маленьких слитков или прутиков; название греческой единицы ценности «драхма» (drachma) произошло, полагают, от того, что шесть таких кусков металла, из коих каждый назывался «обол» (Obolus), можно было взять одной рукой. Это была, нужно думать, первая денежная система, основывавшаяся просто на счете кусков металла.

Золото в том простейшем виде, как оно получается из аллювиальных наносов, имеет вид песка или зерен, и это первоначальная форма золотых денег: древние перуанцы, во избежание потерь, хранили золотой песок в стволе пера, и в таком виде с ним удобнее было обращаться. В золотопромышленных кругах Австралии, Калифорнии и Новой Зеландии золотой песок и теперь еще, при помощи чувствительных весов, прямо обменивается на другие товары. Искусство плавить золото и серебро и придавать им с помощью молотка любую форму было известно давно; и теперь еще бедняк-индус, сберегший пару рупий, отдает их серебряных дел мастеру, чтобы сплавить их и выковать из полученной массы браслет, который он потом носит не только как украшение, но и как сокровище.

Подобным же образом готы и кельты придавали золоту форму толстой проволоки, которую они сворачивали в спиральные кольца и, вероятно, носили на пальцах до тех пор, пока не появлялась надобность в меновом акте. Едва ли подлежит сомнению, что эти кольцеобразные деньги, образчики которых были в большом количестве найдены в разных частях Европы и Азии, составляют первое приближение к монете. Временами кольца преднамеренно делались одного веса: Цезарь рассказывает, что у бриттов были железные кольца, которые делались определенного веса, чтобы могли служить в качестве денег. В других случаях кольца или амулеты покупались и продавались при помощи весов: на египетских рисунках изображены люди, взвешивающие кольца. По всей вероятности, необходимость частого взвешивания предотвращалась тем, что наполняли мешки кольцами до определенного веса и затем их запечатывали; такой характер имеют, вероятно, наполненные серебром мешочки, которые во 2-й книге Царств (стих 23) Нааман дает Гехази. Кольцеобразные деньги циркулируют ныне в Нубии. Золото и серебро употреблялись в качестве денег и во многих других формах: сиамские деньги, например, представляют маленькие, своеобразно скрученные вдвое прутики или стерженьки. В Пондишери и других местах золото циркулирует в виде мелких зерен или пуговиц.

Время изобретения искусства чеканить монету можно определить с некоторой степенью достоверности. Во времена Гомера монеты были, вероятно, еще неизвестны, между тем как в эпоху Ликурга они уже были в употреблении. Мы можем, следовательно, вместе с некоторыми авторитетами принять, что они были изобретены в промежутке между этими двумя событиями, около 900 года до Р.Х. Предание рассказывает также, что первые серебряные деньги были выбиты на острове Эгине около 895 года до Р.Х. аргосским королем Фейдоном; предание это подтверждается найденными на Эгине маленькими серебряными стерженьками, снабженными оттисками. Позднейшие исследования показали, однако, что Фейдон жил около половины VIII столетия до Р.Х., а Грот собрал много данных, свидетельствующих о том, что король этот отчеканил монеты не на острове Эгине, а в Аргосе. Что касается вопроса о том, как именно было сделано это открытие, то мы имеем на этот счет достаточно определенные сведения. Как видно из египетских рисунков или из оттисков на жженных камнях в Ниневии, уже в очень древние времена были в ходу печати или штемпеля; а так как они употреблялись для обозначения владения или для утверждения договоров, то со временем ими стали пользоваться и для выражения власти. Когда какому-либо монарху в первый раз пришло в голову отметить на куске металла его вес, то он, естественно, воспользовался для такого публичного акта своей печатью, подобно тому как в пробирной палатке употребляется штемпель, чтобы обозначить содержание чистого металла на золотых или серебряных предметах. Первоначально не делали, вероятно, никаких попыток придать металлу такую форму, чтобы вес его не уменьшался, а оттиск или значок не стирался. Первые отчеканенные в Лидии и Пелопоннесе монеты имели оттиск только на одной стороне. Персидские деньги, называемые Larin, представляют круглую серебряную проволоку, длиной приблизительно в 60 сантиметров, скрученную вдвое, со штемпелем на одной стороне, сделанной с этой целью плоской. Это, вероятно, пережиток кольцеобразных денег. Большая часть циркулирующих в Китае денег состоит из маленьких серебряных башмакообразных слитков; правительство определяет их пробу, а затем снабжает штемпелями. Хотя кольца, зерна и штемпелеванные слитки уже приближаются к монете, но чтобы деньги действительно соответствовали своей цели, необходимо еще кое-что. Штемпель должен свидетельствовать не только о первоначальном содержании чистого металла и о первоначальном весе, но и о том, что монета потом не подверглась порче. При современном способе чеканки металл обращают в плоские куски круглой, овальной, квадратной, шести-и восьмигранной или какой-либо другой формы, а затем с помощью резного штемпеля накладывают печать на обе стороны, а иногда и на края. Это не только затрудняет и связывает с большими расходами подделку монеты, но и целость печати служит еще для нас ручательством в том, что прежние владельцы монеты не подвергли ее порче. Смотря по тому, ясен ли оттиск или стерт, гладок ли край или шероховат, можно заключить о том, долго ли монета находилась в употреблении или нет. Монеты – это куски металла, которых вес и проба засвидетельствованы целостью выдавленной на их поверхности печати.

В разные времена монеты имели разные формы, хотя господствующий тип составляли круглые монеты. Среди многочисленных выпущенных немецкими государствами монет встречаются и восьми-и шестигранные. В Зальцбурге в 1513 году выпущена была Рудбертом своеобразная квадратная монета с круглым значком посередине; в Англии и других странах осажденные города выпускали так называемые осадные деньги квадратной или ромбоидальной формы. К числу замечательных монет, находившихся когда-либо в употреблении, принадлежат и крупные плитки чистой меди, обращавшиеся в ХVIII столетии в Швеции; они имели в толщину около дюйма, а поверхность их была различна, смотря по ценности: так, полталера имело 9 квадратных сантиметров, а 2 талера – 19; последняя монета весила 453 грамма. Так как невозможно было покрывать одной печатью всю поверхность этих монет, то, чтобы затруднить, насколько возможно, порчу, на них выдавливался один круглый значок посередине и по одному на углах. У восточных народов встречаются еще более своеобразные монеты. В Японии большая часть циркулирующих денег состоит из итцибу – продолговатых, плоских, снабженных выдавленными на обеих сторонах значками и надписями серебряных монет с рельефным чеканом; подобную форму имеют и меньшие серебряные монеты. Между более мелкими японскими монетами встречаются также литые овальные, с квадратным отверстием посередине, сделанные из меди или из металлической смеси. Китайские «каш», представляют собой, как известно, круглые пластинки из желтой меди с четырехугольным отверстием посредине, чтобы их легко было нанизывать на нитку. Таковы же монеты на острове Формозе, они только крупнее и толще. Все монеты, обращающиеся в Китае, Японии и на острове Формозе и сделанные из меди или легкого металла, отличаются широкими, плоскими краями, выпуклыми значками на углубленном фоне, наподобие медных пенсовых монет Бультона и Иатта. Эти монеты выливаются в формах, а затем выпуклые части выглаживаются напилком; они лучше европейских монет предохранены от изнашивания и дольше сохраняют свой чекан, но их легко подделывать. Но самые странные монеты – это саблевидные, когда-то циркулировавшие в Персии.

Отыскание наилучшей формы монеты и наилучшего способа чеканки – дело первостепенной важности. Употребление чеканных денег вызывает также их подделку, а искушение, представляемое этим искусством, так велико, что, как показал опыт двух тысяч лет, никакие наказания не в состоянии его изгнать. Тысячи людей обрели смерть на эшафоте за фальшивые монеты; за это преступление установлены такие же наказания, как за оскорбление величества – и все безуспешно. Рудинг потому прав, утверждая, что наши усилия должны быть направлены не на наказание преступника, а на предупреждение преступления посредством усовершенствований в монетном искусстве. Монеты должны чеканиться с таким совершенством, чтобы искусная подделка или изменение настоящей монеты было прямо невозможно. При выборе рисунка для монеты нужно, главным образом, принять во внимание следующие моменты – должно воспрепятствовать:

1) подделке;

2) преступному уменьшению веса;

3) изнашивание металла должно быть сведено к минимуму;

4) монета должна быть историческим и художественным памятником государства, ее выпускающего, и народа, ее употребляющего.

Лучшее средство воспрепятствовать подделке заключается в том, чтобы чеканка была выполнена с возможным совершенством и чтобы монеты производились не иначе, как с помощью больших машин. Если монеты выливаются, то фальшивый монетчик может их фабриковать так же легко, как правительство, и по этой-то причине так трудно было в Римской империи отличить настоящую монету от фальшивой. Выбитые деньги представляют большой шаг вперед сравнительно с вылитыми, а чеканенные – сравнительно с выбитыми. Следующее крупное улучшение представляет паровая чеканка по способу Бультона и Уатта, а в настоящее время почти повсюду употребляется пресс Ульгорна и Тонненлира. Наибольшее внимание должно быть обращено на искусное исполнение надрезов, надписей и других знаков на краях; этим достигается двоякая цель: делается невозможным обрезывание монеты и затрудняется дело фальшивого монетчика. В древности монеты имели простые, нештемпелеванные края, и лишь в 1573 году, при Карле IX выпущена была во Франции серебряная монета с надписью на краях. Английские монеты были снабжены рисунком на краях лишь в 1658 и 1662 годах. Почти все более крупные монеты, выпускаемые в настоящее время английским и большинством других монетных дворов, имеют на краях надрезы. Снаряд, выдавливающий эти надрезы, употребляется исключительно на монетных дворах. Посредством надпиливания рукой нет возможности их подделать.

Что касается художественных достоинств монеты, то здесь не место подробно о них распространяться. Заметим только, что многие из ныне употребляемых английских монет свидетельствуют об отсутствии художественного вкуса. Едва ли можно представить себе менее красивые монеты, чем английские шиллинги и полушиллинги, появление которых восходит к тому времени, когда в Англии многие отрасли искусств были в упадке. Но после того как, благодаря усилиям частных лиц, строительное и другие искусства снова поднялись на надлежащую высоту, и правительство не могло оставаться позади. Флорин есть, без сомнения, значительный шаг вперед в сравнении с шиллингом и представляет во многих отношениях возвращение к стилю старых английских денег. В 1847 году были отчеканены очень красивые кроны подобного же стиля, но они, к сожалению, не были выпущены в обращение.

Многие государства издавали особые монеты в память крупных событий, как то: завоеваний, юбилеев, вступлений на престол. Немецкие государства, в особенности Пруссия, выпустили целый ряд подобных монет до коронационного талера 1861 года и победного талера 1871 года включительно. Многие монеты этого рода тотчас же препровождались в нумизматические коллекции и сохранились как медали. Если бы все произведения словесности были в один прекрасный день уничтожены, а наши нынешние города и их общественные памятники сравнены с землей, то подобные металлические монеты оказались бы, без сомнения, самыми прочными памятниками, и история прусских королей была бы, без сомнения, в далеком будущем исследована нумизматами, подобно тому, как недавно династии Бактрии восстановлены были при помощи монет. В 1842 году Antenor Joly выступил во французских палатах с проектом установить исторические деньги; в 1852 году он возобновил свое предложение. Эрнст Дюма также предлагал выпустить бронзовые монеты в 20 сантимов, которые служили бы одновременно в качестве денег и исторических памятников. Эти предложения, однако, не встретили сочувствия во Франции, а в Англии никогда подобные проекты не возникали.

Всякое цивилизованное общество нуждается в известном запасе хорошо отчеканенных монет; возникает поэтому вопрос, как создать такие деньги. Монеты одного и того же достоинства должны содержать одинаковое количество чистого металла, что должно быть удостоверено штемпелем. Спрашивается: следует ли предоставить удовлетворение спроса на монеты свободному соперничеству фабрикантов и торговцев, подобно тому, как это происходит с пуговицами и иголками, или же необходимо учредить особое ведомство, которое должно строго следить за доброкачественностью монеты? Всякое мнение имеет своих защитников. Так и в данном случае: есть люди – их, правда, немного, – которые полагают, что чеканка монет должна быть предоставлена свободному соперничеству. Особенно развивает этот взгляд Герберт Спенсер в своей «Социальной Статике»; по его мнению, подобно тому, как мы доверяем лавочнику или булочнику, что они отвешивают нам надлежащее количество чаю или хлеба, так и любой торговой фирме можно было бы доверить снабжение публики соверенами и шиллингами, и ее собственный интерес служил бы гарантией против злоупотреблений. Публика обращается преимущественно к такому лавочнику, который продает хороший чай, и к тому булочнику, коего хлеб полновесен; так и честный монетный фабрикант овладел бы рынком, и его хорошие деньги вытеснили бы плохие деньги других фабрикантов. При всем почтении, с которым я отношусь к такому глубокому мыслителю, как Герберт Спенсер, я позволю себе, однако, заметить, что он распространяет здесь общий принцип на исключительный случай, к которому принцип этот не может быть применен. Он упустил из вида важный закон Грэшема (см. след. главу), по которому хорошие деньги никогда не могут вытеснить плохих. Как увидим ниже, в отношении циркулирующих денег личный интерес индивидуума действует как раз в обратном направлении, и если бы право чеканки было свободно, то лучшие дела были бы у тех, кто продавал бы легкие деньги за пониженные цены. Этот вывод вполне подтверждается практикой, ибо всякий раз, как выпуск монеты предоставлялся частным фабрикантам, происходила порча монеты. Английские медные монеты долгое время выпускались лавочниками, и следствием этого явилось то, что они были очень легковесны и выпускались в слишком больших количествах. В жизнеописании Болтона и Уатта Смайлс приводит интересное письмо, в котором Болтон жалуется на то, что он во время своих поездок получал от взимателей дорожной платы средним числом на каждый настоящий пенс два фальшивых. Он рассказывает, что мелкие фабриканты покупали медные монеты с номинальной ценностью в 36 шиллингов за 20 шиллингов серебром и этими деньгами уплачивали своим рабочим заработную плату, получая таким образом значительный барыш. Этой плохой монеты расплодилось такое множество, что на одном народном собрании в Стокпорте постановлено было впредь не принимать других полупенсовых монет, кроме выпущенных Обществом Энглези и имеющих полный вес. Мы видим, следовательно, если только вообще тут необходимо какое-либо доказательство, что личный интерес индивидуума не может удалить из обращения плохие деньги, и едва ли резолюция народного собрания имела успех. Китайские монеты, именуемые Kasch или Le, изготовляются, обыкновенно, частными фабрикантами, вследствие чего монеты эти с каждым днем ухудшаются. Нам кажется, что изготовление денег может быть менее всего предоставлено свободной конкуренции. Даже в конституционных государствах право чеканки всегда представляет прерогативу короны. Лучше всего оставить монетное дело всецело в руках правительства и его ученых советников, подробно изучивших все трудности денежного и монетного вопроса. Эта область должна быть свободна от влияния политических партий и общественного мнения и сосредоточиться в руках сведущих людей. Правда, в прежние времена самыми вредными подделывателями монет были сами короли, что часто вело к порче денежной единицы; но едва ли можно опасаться повторения этого в наше время. Опасность лежит, напротив, в совершенно другом: благожелательное народу правительство может не иметь мужества ввести необходимые улучшения в денежную систему без согласия на то народа, который отчасти под влиянием привычки, отчасти по незнакомству с предметом не в состоянии будет прийти к соглашению насчет лучшей системы.

ГЛАВА VII

Законы металлического обращения

Необходимо различать три момента

1) фактически употребляемые монеты,

2) цифры, на них выставленные, и

3) отношение этих цифр к принятой единице ценности.

Далее, нужно различать:

1) монеты, ценность которых соответствует содержимому в них металлу, и

2) металл, на который они обмениваются, или другие монеты, для которых они служат узаконенным эквивалентом.

Прежде всего необходимо точно установить значение нормальной единицы ценности. Ценность должна быть выражена в определенном количестве конкретного вещества, измеряемом неизменной весовой или объемной единицей. Подобно тому как в физике всякая величина выражается в какой-либо действительно существующей единице, – для измерения и выражения ценности необходимо установить единицу в лице определенного количества одного или нескольких определенных, неизменяемых товаров. Выражение нормальная единица ценности почти всегда неправильно понимают в смысле действительно существующей вещи с неменяющейся ценностью. Но, как мы видели выше, ценность – не что иное, как изменчивое по своей природе меновое отношение двух товаров, так что нет основания думать, чтобы какое-либо вещество могло сохранить одну и ту же ценность от одного дня до другого. Смысл нормальной ценности заключается лишь в том, что устанавливается определенное количество однородного неменяющегося вещества, при помощи которого могут быть выражены и учтены всевозможные отношения ценностей, не соображаясь при этом с теми чувствами и психическими явлениями, кои вызываются в людях товарами. По мотивам, изложенным выше, оказывается наиболее целесообразным выбрать для выражения нормальной ценности один из металлов – золото, серебро или медь. Абсолютный вес или абсолютная величина денежной единицы не имеют никакого или очень мало значения, если только она всеми признана таковою, раз навсегда вполне точно установлена и неослабно применяется. Прежде чем был установлен аршин в качестве единицы длины, никто бы не пострадал, если бы его сделали на два-три вершка длиннее; решительно безразлично, употребляется ли в качестве единицы дюйм, фут, сажень или миля, раз только одна из этих мер точно установлена, а другие находятся к ней в определенном отношении. Равным образом не имеет никакого значения, будет ли принят за единицу ценности фунт золота или унция, или же количество его, содержащееся в соверене. Но безусловно необходимо, чтобы всякое выраженное в деньгах обязательство вполне точно указывало, сколько золота данной пробы должно одно лицо уплатить другому. Шевалье и некоторые другие экономисты континента пытались изобразить выгоды всеобщей нормальной единицы ценности, основанной на десятичной системе весов, причем единица эта состояла бы из 10 граммов золота; они, по-видимому, ожидали чудесных результатов от этого соотношения между золотом и весом. Оно, конечно, представляло бы некоторые удобства для тех лиц, которые торгуют благородными металлами и которым приходится вычислять металлическую ценность монет, с целью вывозить их за границу и обращать в слитки, или же для монетных чиновников, определяющих вес монет и их пробу; для всех же других решительно безразлично, основаны ли единицы ценности на десятичной системе весов или нет. Людям, употребляющим монеты в обыкновенном торговом обороте, нет надобности знать, сколько металла они в себе содержат. Из 10 000 человек едва ли один знает или должен знать, что соверен содержит 123,27 грана, или 7,987 граммов нормального золота. Кроме того, если бы мы некоторое число граммов какого-либо металла приняли за единицу ценности, то ценность монет, сделанных из других металлов, выразилась бы в больших дробях, при вычислении которых приходилось бы принимать во внимание рыночную цену этих металлов. Из всего вышеизложенного вытекает, что нормальная единица ценности может представлять собой любое весовое количество материала или сплава определенного состава, и количество это, вообще безразличное для народной массы, должно быть так подобрано, чтобы оно более всего соответствовало народным обычаям и другим общественным отношениям.

Как уже упомянуто, нужно различать три понятия, которые, находясь между собою в тесной связи, не должны, однако, непременно совпадать. Нет надобности, чтобы единица ценности (или нормальное весовое количество данного металла) представляла отдельную монету; она может быть или слишком велика для чеканки, или слишком мала. Необходимо только, чтобы выпущенные в обращение монеты выражались в числах, кратных единице ценности, или в ее простых долях. Также нет надобности, чтобы число, выражающее ценность товара, непременно соответствовало некоторому количеству действительно существующих монет или единиц ценности, как это видно из существования так называемых счетных денег, которых нельзя смешивать ни с циркулирующими, ни с нормальными деньгами. Поясним это на примере англосаксонской денежной системы. Единицей ценности был саксонский фунт серебра, который был слишком велик, чтобы из него чеканить монету. Единственными, выпущенными в большом количестве англосаксонскими королями, монетами были серебряные пенсы и полупенсы; но обыкновенными счетными деньгами служили шиллинги, ценность которых, после нескольких колебаний между 4 и 5 пенсами, была, наконец, установлена Вильгельмом I в 12 пенсов, что сохранилось до сих пор. Но до Генриха I не было выпущено ни одного шиллинга. Раньше этого периода роль счетных денег играл Mankus, имевший 30 пенсов или 6 шиллингов, по 5 пенсов каждый. У англосаксов употреблялись еще в качестве счетных денег Mark, Ork и Thrisma. В новейшей английской системе совпадают единица ценности, счетные деньги, орудие обращения и ходячая монета, и это представляет значительные удобства. Соверен представляет для крупных платежей одновременно ходячую монету, единицу ценности и счетные деньги, между тем как для меньших сумм предпочитают шиллинг. Во Франции золотой франк служит счетными деньгами и единицей ценности; а так как он весит только 0,3226 грамма, то выпускаются только золотые 5, 10 и 20-франковики наряду с серебряными монетами меньшего достоинства. В России до Петра Великого рубль был только фиктивной счетной единицей, равной 100 медным копейкам.

Когда деньги какой-либо страны подвергаются изменению, то легко может случиться, что единицы, монеты, счета и ценности разобщаются. Иногда новые счетные деньги приноравливаются к старой монете, как это было в Норвегии. Правительство старалось ввести шведскую десятичную денежную систему; отдельные купцы также начали считать в своих книгах на кроны и эре, хотя циркулирующие деньги почти исключительно состояли из старых Skilling’ов и бумажных талеров. С другой стороны, случается так, что монета меняется, а в сношениях с иностранными купцами употребляются старые счетные деньги. Так, например, до 1875 года, на основании закона 1789 года, вексельный курс между Соединенными Штатами и Англией равнялся 4 шиллингам 6 пенсам за 1 доллар, что составляет традиционную курсовую ценность мексиканского доллара, и это удержалось и тогда, когда американские доллары стали чеканиться с ценностью 49,316 английских пенсов.

Две причины обыкновенно вызывают несовпадение монеты со счетными деньгами. Если монета настолько стерлась или подверглась такой намеренной порче, что она упала ниже своего веса, то часто, допуская ажио или прибавку за происшедшее уменьшение ценности, удерживают старую нормальную ценность и счетную единицу, как это было, например, в Амстердаме, Гамбурге и других городах. Если, далее, в какой-либо стране вдруг выпущены худшие деньги, чем циркулировавшие раньше, то счетные деньги или изменяются соответственно происшедшей порче монеты, или остаются без перемены; относительно разных периодов английской истории, например, трудно, даже невозможно решить, выражались ли цены в новых плохих или старых хороших деньгах. В своей прекрасной книге «История земледелия и цен в Англии» Роджерс обращает внимание на то, что чеканные деньги в XIV столетии часто брались на вес, хотя они служили счетными деньгами. В старинных счетах он нашел расходные статьи как для изготовления весов с целью взвешивать монеты, так и для возмещения слишком малого веса их. Во многих странах циркулирующие деньги в настоящее время состоят не из простого, в себе замыкающегося ряда монет, а из пестрой смеси ввезенных из-за границы монет разнообразной величины и ценности. Здесь счетные деньги по необходимости должны отличаться от находящихся в обращении монет, ценность которых в таком случае обыкновенно определяется по тарифу, выраженному в местных счетных деньгах. Так, например, еще недавно в Германии английские и французские деньги принимались по определенному тарифу без всяких затруднений. В Канаде господствует большая денежная путаница, благодаря одновременному обращению монет самых разнообразных систем; так как она сама не чеканит монет, то оборотные деньги состоят из множества иностранных монет, главным образом, из долларов разного рода. Денежную единицу составляет доллар, принимаемый в 50 английских пенсов, но он функционирует не в виде монеты, а только в банкнотах. Рядом с этим существуют еще два различных вида счетных денег: 1) серебряный галифакский ливр, делящийся на 20 шиллингов, по 20 пенсов каждый, ценность которого определяется тем, что 60 таких пенсов равны доллару, и 2) галифакские стерлинги, которые употребляются при нотировании иностранных вексельных курсов и ценность которых определяется по соответствию с ценностью старого доллара.

Монеты делятся на нормальные деньги и денежные знаки. Нормальными деньгами называется такая монета, меновая ценность которой основывается исключительно на ценности содержащегося в ней материала. Чекан служит лишь для обозначения и гарантирования содержания чистого металла. На такие монеты можно смотреть просто как на благородный металл (Bullion); они могут быть обращены в слитки и вывезены в такие страны, где они не составляют законного орудия обращения, ибо их металлическая ценность, совершенно независимая от законодателя, везде признана. Напротив, ценность денежных знаков определяется тем фактом, что они, в силу ли закона или обычая, находятся в известном неизменном отношении к нормальной монете. Металл, заключающийся в денежном знаке, имеет, конечно, известную ценность, но ценность эта всегда меньше номинальной ценности денежного знака. У английских серебряных денег разница эта составляет, смотря по рыночной цене, от 9 до 12 процентов, а у бронзовых – даже 75 процентов. Точно так же действительная ценность французских бронзовых монет составляет немногим больше 1/4 их номинальной ценности. В других случаях разница эта еще больше – например, у многих из старинных крейцеров, циркулировавших в Германии. Наибольшая разница между действительной и номинальной ценностью имела место у галифакских полупенсов, возбудивших некогда такое неудовольствие в Ирландии, и у разменных денег, однажды выпущенных Карлом II в Ирландии.