Текст книги "Halo. Потоп"

Автор книги: Уильям Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Пистолет выплевывал пули одну за другой. Ворчуны рычали, ухали и булькали, а меткие выстрелы сбрасывали их безжизненные тела в пропасть.

Когда мишеней больше не осталось, Джон-117 перезарядил пистолет, поставил его на предохранитель и снова убрал в кобуру. Затем он спрыгнул с валуна и укрылся позади него.

Спартанец поискал вторую «банши». Та все еще была на месте, но кружила на почтительном расстоянии, рассчитывая атаковать его, когда он покинет укрытие. А это означало, что его поставили перед выбором: либо оставаться на месте и ждать, пока к врагам прибудет подкрепление, либо перестать прятаться и попытаться ускользнуть.

Пустое ожидание никогда не прельщало Джона-117, так что он поднял штурмовую винтовку и выбежал из-за камня. Оказавшись на открытом пространстве, он в считаные секунды пробежал мимо мертвых ворчунов и нашел укрытие среди небольшой куртины деревьев.

Досчитав до трех, он начал перебегать от одного валуна до другого, взбираясь по склону. Его беспокоила «банши», оставшаяся позади, но у него были все основания полагать, что от нее удалось ускользнуть.

Только когда он оказался на вершине и остановился, чтобы оглядеть простирающееся впереди пространство, на экране его детектора загорелись красные точки. Мастер-Чиф медленно пошел вперед, приготовившись к встрече.

Вскоре он увидел несколько согбенных фигур, пытавшихся подкрасться к нему. Их было четверо, включая облаченного в синюю броню элита. Последний безрассудно бросился к спартанцу, стреляя на бегу.

Джону-117 и раньше приходилось сталкиваться с такими бойцами (как он заметил, многое определял цвет их брони) – они всегда сражались, словно озверевшие новобранцы. Легкая улыбка тронула губа спартанца. Не обращая внимания на бесцельную пальбу противника, он спокойно распрямился и дал ответную очередь. Элит сбавил шаг, а сопровождавшие его ворчуны отступили к роще. Запищал индикатор опасности, и на экране загорелась красная стрелка, указывающая направо. Мастер-Чиф сдернул с пояса гранату M9 HE-DP.

Он развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как к нему бежит еще один элит – на этот раз в алом доспехе ветерана. Расстояние было приемлемым, так что Джон-117 метнул уже подготовленную гранату. M9 взорвалась с громким, раскатистым хлопком, подбросив вражеского солдата в воздух и лишив ближайшее дерево половины ветвей.

Новобранец успел подобраться к Мастеру-Чифу и испустил боевой клич, поливая своего противника огнем из плазменной винтовки. Энергетические щиты стали быстро сдавать.

Спартанец попятился и несколькими короткими очередями свалил последнего элита с ног.

Потеряв своего командира, ворчуны запаниковали и попытались удрать, но Мастер-Чиф остановил их бегство градом пуль.

Он убрал палец со спускового крючка, прислушиваясь к воцарившейся тишине и пытаясь понять, где допустил ошибку. Ветеран сумел чертовски близко подобраться незамеченным, но как?

Неожиданно он осознал, что по-прежнему сражается так, словно находится в отряде. Хотя его и учили действовать независимо, большую часть своей боевой карьеры он действовал в команде. Ветеран-элит сумел подкрасться к нему, поскольку Джон-117 рассчитывал, что один из собратьев-спартанцев прикроет ему спину.

Мастер-Чиф оказался абсолютно один, отрезанный от командования и окруженный врагами. Он кивнул своим мыслям, и его лицо, скрытое за зеркальным щитком, помрачнело. Это задание требовало полного пересмотра всей его тактики.

Он побежал по лугу, поросшему высокой метельчатой травой. Откуда-то издалека доносились звуки автоматных очередей, а значит, там сражались десантники.

Спартанец стремился прямо на звуки битвы. Возможно, ему не придется оставаться в одиночестве слишком долго.

Время с начала высадки: 00:05:08 (по часам капитана Киза) / Спасательная шлюпка Кило-Танго-Виктор-17, вынужденная посадка на Ореоле.

Может быть, оттого что за штурвалом стоял навигатор «Столпа осени» энсин Ловелл, а может быть, только благодаря чистому везению, но полет сквозь атмосферу Ореола прошел без приключений. Все было настолько тихо, что Киз даже начал нервничать.

– Где желаете приземлиться, сэр? – спросил Ловелл, когда шлюпка заскользила над зеленой равниной.

– Где угодно, – ответил Киз, – если, конечно, там не будет войск ковенантов. Еще бы неплохо было найти какое-нибудь укрытие, а то эта шлюпка сработает точно магнит, если мы бросим ее на открытом месте.

Как и все остальные корабли этого класса, спасательная шлюпка не предназначалась для долгих полетов в атмосфере. А если честно, то ее летные качества были не лучше, чем у брошенного камня. Но предложение капитана казалось вполне разумным, так что пилот развернул судно по направлению к тому, что сам для себя обозначил как «запад», и выбрал для посадки то место, где луга встречались с цепочкой небольших холмов.

Спасательная шлюпка прошла низко. Настолько низко, что у патруля ковенантов практически не было времени разглядеть крошечное судно, промчавшееся над их головами и скрывшееся вдали.

Двое ветеранов-элитов, каждый из которых восседал в личных одноместных грависанях класса «призрак», даже привстали, чтобы проследить за корабликом, скользящим над полем.

Старший пары отдал приказ последовать за ним, и оба воина развернули свои машины к холмам и завели моторы. День, обещавший быть долгим и тоскливым, неожиданно оказался куда более увлекательным. Ветераны переглянулись, склонились над панелями управления, и «призраки» сорвались с места, соревнуясь в том, кто первым доберется до спасательной шлюпки и получит тем самым право первым совершить убийства.

Углубившись в холмы, Ловелл запустил тормозные двигатели, опустил флапероны на небольших, будто обрезанных крыльях и задействовал посадочные турбины. Киз с восхищением наблюдал за тем, как молодой пилот заводит шлюпку в глубокий овраг, где ее было практически невозможно обнаружить, если только не пролететь прямо над ней. До того как Киз перевел его в свою команду, карьера Ловелла катилась прямой дорогой к позорному увольнению. Но с тех пор он проделал обратный путь.

– Отличная работа, – сказал капитан, когда спасательная шлюпка встала на опоры. – А теперь, мальчики и девочки, давайте-ка вытащим из этого корабля все, что нам может пригодиться, и постараемся на своих двоих убраться отсюда подальше. Капрал, ваши десантники встанут на страже. Вонг, Доуски, Абиад, вскройте эти хранилища. Я хочу посмотреть, какой сорт шампанского ККОН заныкали в спасательных шлюпках. Хикова, помоги мне вытащить это тело.

Когда они выволокли труп ’Нозолея наружу и бесцеремонно швырнули его в овраг, все пришло в движение: десантники собрали все, что только могло пригодиться, и отключили системы управления. Вскоре, водрузив на плечи рюкзаки, экипаж мостика направился в холмы. Не успели они отойти от шлюпки, как над ними прокатился гром, и «Столп осени» с ревом рассек небо, устремляясь к горизонту на условном юге.

Затаив дыхание, Киз следил за тем, что произойдет дальше. Как и у всех старших офицеров, в тело капитана были внедрены нейронные имплантаты, поддерживавшие постоянную связь с кораблем, его искусственным интеллектом и ключевыми служащими. В передаче возник разрыв, и почва под ногами откликнулась дрожью, будто при землетрясении. А секундой позже нейронные системы вывели перед глазами капитана лаконичное послание от оставленной Кортаной подпрограммы:

>CSR-1:: СРОЧНАЯ ПЕРЕДАЧА:: > «СТОЛП ОСЕНИ» СОВЕРШИЛ ПОСАДКУ. ВСЕ СОХРАНИВШИЕСЯ СИСТЕМЫ ПЕРЕВЕДЕНЫ В СПЯЩИЙ РЕЖИМ. ОЦЕНКА ТЕКУЩЕЙ РАБОТОСПОСОБНОСТИ: 8,7 %. >CSR-1: КОНЕЦ СВЯЗИ.

Это сообщение явно было не из тех, что хотел бы получить кто-либо из командиров. Но, несмотря на понимание того, что «Столпу осени» больше не бороздить космос, Киз почувствовал некоторое облегчение, поскольку корабль продолжал подавать признаки жизни и мог им еще послужить.

– Ну, ребята, – выдавил из себя улыбку капитан, – чего же мы стоим? Нас ждут в родной берлоге. Последний будет рыть гальюн.

И экипаж продолжил свое восхождение.

Несмотря на старания посадить все ОПМ рядом друг с другом, их разбросало по площади диаметром почти три километра. Только некоторым счастливчикам повезло приземлиться на ровной поверхности, отстрелив парашюты примерно в пятнадцати футах от нее, и выполнить посадку точно как те симуляции солдат в учебном кино.

Остальные приземлялись далеко не столь изящно. Похожие на скелеты остатки их модулей налетали на скалы и падали в озера. Одному особенно не повезло, и его капсула скатилась в глубокое ущелье. Когда уцелевшие десантники покинули свои ОПМ, заработал маячок, указывающий место сбора, замигав красным квадратиком на прозрачной поверхности их лицевых щитков. Этот сигнал отмечал точку, где упал модуль майора Сильвы. Именно там находилась теперь их временная штаб-квартира. И именно там предстояло собраться «адским ныряльщикам».

ОПМ их отряда в избытке несли оружие, боеприпасы и прочее оснащение, что делало серьезным противником силу, высадившуюся на раскаленном плато. Их снабжали с расчетом на то, чтобы «адские ныряльщики» могли в течение двух недель действовать без связи с внешним миром, и майор Сильва был рад, что его люди смогли сохранить большую часть своей экипировки, невзирая на тяжелые условия высадки.

«Честно говоря, – подумал майор, глядя на то, как десантники стягиваются к нему со всех сторон, – нам не хватает разве что нескольких „вепрей“ и „скорпионов“».

Но у них еще будут эти машины – о да! – как только удастся вырвать плато из вражеских лап. До тех пор «адским ныряльщикам» предстояло использовать привычный для них транспорт – собственные ноги.

Для лейтенанта Мелиссы Маккей посадка прошла удачно, как и для большинства находившихся в ее подчинении ста тридцати солдат. Трое из ее людей погибли во время сражения на борту «Столпа осени», еще двое пропали без вести, а это означало, что они, скорее всего, были мертвы. Не так уж и плохо, учитывая обстоятельства.

Ей посчастливилось впервые почувствовать твердую землю Ореола под ногами всего в полукилометре от маячка. А это означало, что еще раньше, чем Сильва возьмет периметр под свой контроль, она уже перетащит к нему все снаряжение и успеет доложить о прибытии. Маккей ходила у майора в любимчиках.

– Хорошо, что вы все-таки явились, лейтенант… – кивнул ей командир. – А я уж начал волноваться, что вы решили расположиться на послеобеденный отдых.

– Простите, сэр, – ответила Мелисса. – Я просто задремала во время спуска и не расслышала будильника. Это больше не повторится.

– Рад слышать. – Сильва постарался сохранить серьезное выражение на лице и, выдержав паузу, показал пальцем. – Видишь ту площадку? На ней еще какие-то постройки? Я хочу ее.

Маккей проследила за его пальцем, поднесла к глазам бинокль и посмотрела в него. Площадка возникла в самом низу изображения, и вскоре по ней побежали колонки координат, которыми Уэлсли заменил не работавшие здесь понятия широты и долготы.

Солнце уже садилось, но света пока еще хватало. Рассматривая указанную ей площадку, лейтенант увидела, как с нее взлетают «банши», делают круг по направлению к западу и направляются прямо к ним. Впрочем, удивляло Мелиссу только то, что врагу понадобилось столько времени, чтобы ответить на вторжение.

– Похоже, это будет крепкий орешек, сэр. Особенно если штурмовать его с земли.

– Так и есть, – ответил Сильва. – Вот почему мы будем действовать одновременно и с земли, и с воздуха. Одному Богу известно, как им это удалось, но несколько пилотов смогли вылететь на своих «пеликанах» раньше, чем Старикан решил уронить «Столп осени». Их машины спрятаны примерно в десяти километрах к северу отсюда. Они поддержат нашу операцию с воздуха.

Маккей опустила бинокль:

– А что со «Столпом»?

– Думаю, можно сказать, что он пал при исполнении где-то там, – ответил Сильва, ткнув большим пальцем себе за спину. – Хотел бы отдать ему последний долг, но с этим придется подождать. Сейчас нам нужна база, что-то, что мы сможем укрепить и оборонять от нападения ковенантов. Иначе они нас будут отстреливать по одному.

– И для этого нам нужно занять ту площадку, – произнесла Маккей.

– Именно, – откликнулся Сильва. – Так что хватит болтать, вы должны добраться до нее как можно скорее. Будет хорошо, если сумеешь найти какую-нибудь тропу наверх. Как только привлечешь их внимание, вас прикроют с воздуха.

Раздался громкий хлопок, на секунду отвлекший майора. Это один из ракетчиков первой бригады сбил приближающуюся «банши» из своей M19 SSM. Солдаты батальона зааплодировали, когда вниз посыпались обломки и вражеский штурмовик рухнул на землю.

– Так точно, сэр, – сказала Маккей. – Если у нас выйдет туда забраться, с вас причитается пиво.

– Честная сделка, – согласился Сильва, – но пиво еще надо сварить.

Даже ворчуны время от времени нуждались в отдыхе, поэтому на поверхность Ореола были переправлены длинные, снабженные воздушными шлюзами цистерны, наполненные метаном и служившие в качестве казарм.

Пережив практически самоубийственный штурм за счет того, что вынес раненого элита и сумел настоять, что это лучше, чем оставить его умирать, Яяп продлил жизнь и себе, и находившимся в его подчинении сородичам.

Теперь же солдат отмечал победу, свернувшись в клубочек и быстро погрузившись в сон. Одна из его ног слегка подергивалась – Яяпу снилось, как он идет по болотам родного мира мимо природных огненных столбов к мшистому берегу, где прошло его детство.

Но не успел он подняться по древним каменным ступеням, ведущим к тростниковой хижине, стоящей на краю фамильного рыболовного пруда, как Гагав начал трясти командира за руку:

– Яяп! Просыпайся! Помнишь того элита, которого мы вынесли с корабля? Он снаружи и хочет тебя видеть!

– Меня? – Яяп вскочил на ноги. – А зачем, не сказал?

– Нет, – ответил другой ворчун. – Но вряд ли это что-то хорошее.

Яяп был склонен с ним согласиться, но все равно побрел сквозь хаотично развешенное по всей неопрятной казарме снаряжение. Зайдя в общую уборную, он поспешил натянуть на себя броню, дыхательный аппарат и оружейную перевязь.

Все это время он гадал, что более опасно: поспешить, выскочить непричесанным и вызвать недовольство своим видом у элита или же привести себя в порядок, но заставить того ждать? Общение с элитами постоянно приводило к подобным двойственным ситуациям. Вот поэтому Яяп и не любил их породу всем сердцем.

Наконец, решив, что лучше поспешить и лишь слегка причесаться, ворчун прошел в шлюз, подождал, пока поменяется состав атмосферы, и вышел на яркое солнце. Первым, что он увидел, было то, что охранники, в обычное время обсуждавшие отвратительную кормежку, прислонившись к стенке цистерны, сейчас стояли навытяжку.

– Так это тебя называют Яяп? – раздался за его спиной глубокий голос, вынуждая ворчуна подпрыгнуть на месте.

Обернувшись, он вытянулся по стойке смирно и постарался придать себе приличествующий солдату вид:

– Так точно, ваше превосходительство.

На Зуке ’Замамее не было шлема. Он просто не мог его надеть, учитывая обилие бинтов на голове. Впрочем, остальные доспехи остались на месте. На броне воина не было ни единого пятнышка, как и на его оружии.

– Отлично. Врачи сказали, что это ты со своим отрядом вынес меня из битвы, и не только вынес, ты также настоял на том, чтобы абордажная шлюпка доставила меня на Ореол.

Яяп почувствовал, как комок встает у него в горле, и попытался сглотнуть. Пилот шлюпки упрямился и говорил, что получил приказ не улетать с вражеского судна, пока не наберет полный трюм солдат, но ворчун оказался более настойчивым. Дело дошло до того, что он даже выхватил плазменный пистолет и начал им размахивать.

– Так точно, ваше превосходительство, – ответил Яяп. – Но я все могу объяснить…

– В этом нет нужды, – произнес ’Замамей.

Яяп снова чуть не подпрыгнул; в голосе воина не было привычных, лающих командирских ноток. Он звучал почти… успокаивающе.

А уж что-что, а спокоен Яяп точно не был.

– Ты увидел, что твой офицер был ранен, – продолжал элит, – и сделал все возможное, чтобы он вовремя получил медицинскую помощь. Подобная инициативность редко встречается в наши дни, и особенно среди низшего класса.

Яяп уставился на воина, не в силах ответить. Он чувствовал себя сбитым с толку. В его представлении о мире элиты никогда и никого не хвалили.

– И чтобы продемонстрировать свое расположение, я приказал перевести тебя.

Вообще-то, Яяп предпочел бы вернуться в нормальный спальный модуль, к которому был приписан, и больше его не покидать.

– Перевести, ваше превосходительство? В какое подразделение?

– Конечно же, в мое, – ответил элит, словно это было нечто само собой разумеющееся. – Моего ассистента убили, когда мы брали человеческое судно на абордаж. И ты займешь его место.

Яяп окончательно пал духом. Элиты, становившиеся оперативными сотрудниками пророков, были фанатиками, избранными благодаря своему безграничному стремлению рисковать жизнью, и не только собственной, но и тех, кто находился у них в подчинении.

– Б-благодарю, ваше превосходительство, – пробормотал Яяп, – но я не заслуживаю такой чести.

– Чепуха! – ответил элит. – Твое имя уже внесено в списки. Собирай вещи, говори «пока» своей когорте и отправляйся ко мне. Мое подразделение в пятнадцати бараках отсюда. Сегодня вечером я обязан предстать перед Верховным советом, и ты будешь сопровождать меня.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – покорно произнес Яяп. – А могу я узнать цель этой встречи?

– Можешь, – ответил элит, касаясь повязки на лице. – Человек, нанесший эту рану, настолько могучий воин, что представляет опасность даже для целой тактической группы. От его рук, если верить нашим архивам, погибли более тысячи солдат.

Яяп почувствовал, как подгибаются его колени.

– Ваше превосходительство, он это сделал в одиночку?

– Да. Но не тревожься, его дни сочтены. Как только мне дадут позволение, мы с тобой найдем этого человека.

– Найдем! – воскликнул Яяп, забыв о формальностях. – И что дальше?

– А дальше, – прорычал ’Замамей, – мы убьем его!

Утренний воздух отдавал прохладой, и Маккей видела пар своего дыхания. Она посмотрела на небо, раздумывая о том, что ее ждет впереди. Первую половину ночи они провели, маршируя по каменистому полю к скальной стене под намеченной площадкой, а другую – в поисках тропы наверх. Отдохнуть удалось совсем немного.

Вторая часть задачи обещала быть более легкой и даже слишком легкой, поскольку, если не считать примитивной баррикады, подъем шириной четыре фута ничто не защищало. Впрочем, вряд ли ковенанты могли ожидать, что человеческий корабль неожиданно вынырнет из пространства скольжения и высадит здесь наземные войска. В свете этого не стоило удивляться недостаточной подготовленности противника.

Как бы то ни было, но, по оценке Маккей, тропа, начинавшаяся на уровне земли и по спирали уходившая наверх, уже некоторое время не использовалась. Во всяком случае, все выглядело именно так, и точно сказать можно было, только поднявшись по ней. Сильва по вполне понятным причинам не хотел посылать один из «пеликанов» на разведку, поскольку это выдало бы их планы.

Нет, солдатам Маккей предстояло самостоятельно подниматься по узкой тропе, уничтожая очаги сопротивления ковенантов, если таковые будут, и надеяться на то, что «пеликаны» успеют подойти вовремя, когда в них возникнет необходимость.

Лейтенант вывела показания приборов на прозрачный экран, встроенный в щиток ее шлема, дождалась, пока все они высветятся, и зашагала по крутому склону.

– А вы, мать вашу, чего ждете? – повернулся к стоящим перед ним солдатам ротный старшина Тинк Картер. – Личного приглашения? Стройся в линию!

Пока рота B выдвигалась к намеченной ими площадке, а рота C торопилась на встречу с экипажами «пеликанов», остальной батальон под бдительным надзором майора Сильвы провел последние ночные часы в приготовлениях к следующему дню. Беспроводные датчики движения, за которыми следил Уэлсли, очертили площадь двести метров шириной; в пятидесяти метрах за ними разместились огневые группы, каждая численностью три человека, а для их поддержки был сформирован отряд быстрого реагирования.

Поблизости не нашлось природного укрытия, поэтому «адские ныряльщики» обосновались на небольшом холме, постаравшись возвести вокруг хоть какое-то подобие укреплений. Земля, вынутая из вырытых солдатами окопов, окружила невысоким валом позиции десантников. Были выкопаны соединяющиеся траншеи и организована посадочная площадка, чтобы «пеликаны» смогли приземлиться в непосредственной близости от батальона.

Теперь же, стоя на самой высокой точке холма и разглядывая горизонт, Сильва вслушивался в голос Уэлсли, раздававшийся в его ухе.

– Есть новости хорошие и плохие. Хорошие состоят в том, что лейтенант Маккей уже начала восхождение. А плохие – в том, что ковенанты готовы напасть на нас с запада.

Опустив бинокль, Сильва повернулся и посмотрел в указанном направлении. Только пять минут назад он глядел в ту сторону и там еще ничего не было, а сейчас над западным горизонтом повисла громадная пыльная туча.

– Чем именно они собираются нас атаковать? – резко спросил командир УВОД.

– Трудно судить с уверенностью, – неторопливо отвечал Уэлсли, – особенно если учесть, что у нас нет ни спутников, ни кораблей, ни разведывательных дронов, на чьи данные я бы мог опереться. Тем не менее, учитывая размеры пылевого облака и мои познания в области вооружений ковенантов, это будет старый добрый кавалерийский натиск, вроде того, что Наполеон применил против моей армии при Ватерлоо.

– Ты не сражался при Ватерлоо, – напомнил Сильва, поднося бинокль к глазам, – но если ты не ошибаешься, то на чем они едут?

– На приспособленных для разведки и быстрых ударов машинах, которых наши войска именуют «призраками», – наставительным тоном сказал Уэлсли. – Их должно быть порядка сотни… опять же, если судить по пыли.

Сильва выругался. Худшего времени придумать было нельзя. Ковенанты не могли оставить его высадку без внимания, это майор понимал, но все же надеялся, что отреагируют они не столь быстро. Теперь же, когда практически половина его сил отсутствовала, в распоряжении Сильвы оставалось всего две сотни человек. Впрочем, это были солдаты УВОД, лучших войск ККОН.

– Ну ладно, – мрачно произнес Сильва, – раз они идут в кавалерийскую атаку, мы тоже ответим им по старинке. Отозвать назад пикеты, ротам А и D занять позиции, и чтобы в ногах у каждого лежали запасные обоймы. Людей со штурмовыми винтовками в окопы, ракетчикам разместиться на склоне, снайперам – на вершине. Без моей команды не стрелять.

Как и Сильва, Уэлсли знал, что римские легионы добивались хороших результатов благодаря построению квадратом. Ту же стратегию применял и лорд Веллингтон, и многие другие. Это построение предполагало размещение всех солдат рядами в соответствии с их специализацией, лицом в одну сторону, и проломить его было довольно-таки сложно.

ИИ передал инструкции по войскам, и бойцы, хотя и были удивлены столь архаичным приемом, беспрекословно подчинились. К тому моменту, как приблизились «призраки», мчащиеся на людей подобно морской волне, квадрат был уже построен.

Сильва следил за дальномером на своем тактическом дисплее и ждал, пока враг окажется в зоне поражения. Наконец он переключил рацию на общую частоту и отдал приказ:

– Огонь! Огонь!

Потоки бронебойных пуль разорвали воздух. Стальные машины задрожали, будто налетев на стену. Элиты валились с седел, и лишенные управления «призраки» уносились на восток.

Но нападающих было слишком много. Вскоре они открыли ответный, плазменный огонь, и падать начали солдаты УВОД. К счастью, вражеские орудия были неподвижно закреплены на машинах ковенантов, и склон холма продолжал неплохо защищать людей до тех пор, пока «призракам» не позволяли заехать на него.

Также на руку «адским ныряльщикам» играли капризный характер этих машин, ошибки некоторых пилотов и отсутствие в их действиях общей координации. Многие из элитов слишком спешили первыми совершить убийство. Они ломали строй и мчались впереди своих собратьев. На глазах у Сильвы один из «призраков» попал по другой машине, а та, в свою очередь, врезалась в третью и вместе с ней запылала.

Но в большинстве своем элиты были опытными бойцами и после некоторой начальной заминки изменили свою тактику, стремясь разрушить квадрат. Командовал действиями чужак в золотой броне. Во-первых, вместо того чтобы позволить своим войскам разъехаться в разные стороны, объезжая оборонительные рубежи, он направил движение всех машин против часовой стрелки. Во-вторых, уже уменьшив количество столкновений как минимум на треть, вражеский офицер избрал для нападения наименее глубокую траншею, где их плазменные орудия должны были достаточно хорошо работать, и стал штурмовать ее снова и снова. Десантники гибли, и ответный огонь начал слабеть, пока один из углов квадрата не стал уязвим.

Майор Сильва распорядился отправить туда отряд подкрепления, снайперам приказал сосредоточить все свое внимание на золотом элите, а ракетчикам – стрелять поочередно. Если и был у человеческих переносных ракетных установок недостаток, так это то, что они были рассчитаны всего на два снаряда, после чего оружие требовалось перезаряжать. А это означало задержку минимум в пять секунд между залпами. Сменяя друг друга и концентрируя огонь на ближайших «призраках», обороняющиеся десантники уравнивали эффективность вооружения.

Эта стратегия доказала свою эффективность. Разбитые, обгоревшие и изувеченные «призраки» образовали железную баррикаду, предоставлявшую людям дополнительное укрытие от плазменного огня и препятствовавшую новым атакам.

Сильва вновь поднес к глазам бинокль и оглядел затянутое дымом поле битвы. Он вознес молчаливую благодарность тем богам, что хранили сегодня пехоту, кем бы они ни были. Веди этот штурм он сам, Сильва начал бы его с авианалета, чтобы заставить «адских ныряльщиков» прижаться к земле, а уже потом бросил бы на них «призраки». Но то ли его противника обучали иначе, то ли он чересчур полагался на свои механизированные войска, то ли был просто неопытен…

Какой бы ни была причина, но «банши» вступили в сражение слишком поздно, словно враг наконец осознал свою ошибку. Уже на первом заходе ракетчики Сильвы подбили два штурмовика, на втором – разнесли на куски еще один, а четвертый скрылся на юге, оставляя за собой дымный след.

Наконец, когда пал золотой воин и погибло более половины их собратьев, оставшиеся элиты ретировались. Несколько «призраков» не пострадали в этом сражении, но в большинстве случаев машины несли не только своего ездока и были украшены следами от пуль. А у двух отказали двигатели, и с поля боя они уходили на буксире.

«Вот для того нам и нужно захватить плато, – подумал Сильва, оглядывая сцену побоища, – чтобы предотвратить еще одну такую победу».

Двадцать три «адских ныряльщика» погибли, шестеро получили тяжелые ранения и еще десять – легкие.

В ушах майора затрещали статические разряды, и на командной частоте проскрипел голос Маккей:

– «Синий-один» вызывает «Красный-один», прием.

Сильва повернулся к плато и поднял бинокль, чтобы увидеть дым, поднимающийся над точкой на полпути к вершине.

– Говорит «Красный-один». Вас слышу, прием.

– Похоже, мы привлекли их внимание, сэр.

Майор усмехнулся, но сейчас его улыбка скорее напоминала гримасу.

– Вас понял, «Синий-один». Мы тут для них тоже пьеску сыграли. Держитесь там, помощь уже в пути.

Маккей прижалась к стене под каменным навесом, когда с неба снова посыпались плазменные гранаты. Одни пролетали мимо, а другие находили свою цель, прилипали к ней и взрывались через несколько секунд.

Рядом закричал солдат, на рюкзак которого упала одна из гранат.

– Скидывай его! – проревел сержант.

Но десантник запаниковал и бросился бежать. Граната взорвалась, и скальную стену словно облило красной краской. Офицер поморщилась.

– Поняла вас, «Красный-один». Но лучше, черт побери, раньше, чем позже. Конец связи.

Уэлсли приказал «пеликанам» подниматься в воздух, а Сильва продолжил разглядывать поле. Он все думал о том, сработает ли его план и сможет ли он смириться с ценой.