Текст книги "Австралийский робинзон"

Автор книги: Уильям Бакли

Соавторы: Джон Морган

Жанры:

Биографии и мемуары

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Назад к карточке книги

Только я приехал в Мельбурн, как меня послали провожать капитана Фьянса и людей, которые ехали вместе с ним. Когда мы по пути в Джилонг пересекали равнину Эванг, начался сильный дождь. А я и без того был сильно утомлен переговорами с дружественными племенами перед отъездом из Мельбурна, долгой дорогой, и тут совсем расклеился. Пришлось мне остановиться на отдых.

Утром я после некоторого раздумья решил догнать капитана. Первую остановку я сделал на станции мистера Фишера. Сколько буду жить, никогда не забуду, как добр и внимателен был ко мне этот человек. Совсем как мистер Ведж.

В Джилонге я провел всего несколько дней: мне велели сесть на ближайший пароход и возвращаться в Мельбурн. Но и здесь я не задержался: надо было ехать разыскивать овец, которых угнали туземцы.

Так несколько недель меня посылали то туда, то сюда, но все время я чувствовал, что кто-то упорно старается подставить мне ногу. Тогда я, не предвидя последствий моего шага, решил уйти со службы и покинуть колонию начальство которой не оценило моих услуг.

Мне, конечно, было жаль уезжать. Раньше я предполагал, что благодаря знанию языка и обычаев туземцев смогу до конца своих дней служить колониальной администрации. Но наиболее влиятельные белые относились ко мне с подозрением, туземцы, наверно, тоже перестали мне доверять после того, как я ушел от них, и, взвесив все за и против, я решил, что лучше мне уехать на землю Ван Димена. А то, как знать, украдут скот или убьют человека, а виноватым окажусь я.

Чтобы вы поняли, насколько обоснованы были мои опасения, я расскажу, по возможности коротко, об одном случае, который ясно показывает, как легкомысленно принимали порой власти решения по очень серьезным вопросам. Речь пойдет об одном туземце. Бедняга едва не лишился жизни, и только из-за наговора.

И со мной могло бы приключиться то же самое, останься я в колонии, где мне не доверяли лишь потому, что я имел на туземцев большее влияние, чем другие.

Глава XI
НА ЗЕМЛЕ ВАН ДИМЕНА

Я уже рассказывал вам о таинственном исчезновении мистера Джеллибранда и мистера Хесса. Вскоре после того как их перестали искать, в Джилонг с земли Ван Димена пришло судно, доставившее товары и пассажиров. В числе их на берег высадился плотник.

У него, естественно, был сундучок с инструментами и другой багаж, который надо было перенести с пристани в город. К этому времени туземцы приучились оказывать услуги такого рода, причем многие из них делали это очень ловко и по-своему любезно. Люди, хоть немного жившие среди туземцев, знают, как послушны бывают эти бедные создания, как стараются угодить тем, кто добр к ним.

Вот такого туземца и нанял плотник. Тот снес сундучок и прочие вещи, и в награду (а также, чтобы придать туземцу приличный вид) плотник подарил ему свои старые штаны и пиджак. Носильщик обрадовался безмерно, тут же натянул на себя обновки и поспешил к родичам, чтобы поразить их своей элегантностью. Мог ли он знать, как дорого за нее поплатится!

Через какое-то время с земли Ван Димена пришло еще одно судно, и наш герой вместе со своими родственниками в поисках заработка снова явился на пристань. Kaпитан корабля, увидев австралийца в таком странном одеянии, возомнил себя судьей и начал его допрашивать, причем так, как это делают самозваные, да и многие настоящие судьи, считающие, что они всегда правы, а допрашиваемые всегда виноваты.

Проницательный капитан-судья клялся, что пиджак; который он увидел на туземце, принадлежал мистеру Хессу, что в этом пиджаке он уехал из Хобарта, что на материале видны красные пятна – следы крови. На основании этих показаний австралийца схватили, заковали в кандалы и отправили в Мельбурн, чтобы судить за убийство.

В Мельбурне арестованного привели к коменданту, а он пригласил меня в качестве переводчика. Сначала я было отказался, так как уже ушел со службы, но потом передумал, понимая, что человеку угрожает виселица.

Когда я пришел, допрос велся с помощью батрака мистера Фолкнера, якобы немного знавшего язык австралийцев. Но я почти сразу понял, что он имеет очень смутное представление о языке, и похолодел при мысли, что судья может что-нибудь решать на основании такого перевода. Я спросил австралийца, как к нему попало платье. Он рассказал. Узнает ли он плотника? Или, может быть, он скажет, где тот живет? Арестованный ответил, что плотник уехал из Джилонга, а куда – неизвестно.

Я объяснил все судье, но капитан продолжал твердить, что пиджак принадлежал мистеру Хессу, и пока арестованного отправили обратно в тюрьму. А пиджак дали мне, чтобы я постарался разыскать его прежнего владельца.

Несколько дней спустя гуляем мы со старшим констеблем по берегу реки и беседуем об этом деле, в частности о капитане, который обвинил туземца, и о том, какие это может иметь последствия для бедняги. Вдруг мужчина, который шел с женой впереди и все слышал, обернулся и сказал, что хотел бы взглянуть на пиджак, потому что, помнится ему, в числе прочих вещей он подарил свой старый костюм туземцу, который в Джилонге поднес его вещи… Мы сами понимаете, навострили уши, тут же повели его взглянуть на пиджак. И что же? Плотник признал свои пиджак и даже вспомнил, что пятна он посадил в Лонсестоне во время работы (это была, конечно, краска, а не кровь). И арестованного он тоже узнал. Парня выпустили, но не сразу; а после необходимых формальностей. Он, разумеется, был рад без памяти, хотя, оказавшись вновь на свободе, громко и горько расплакался, как плачут дети.

Я ничего не скажу о поведении капитана корабля, который чуть было не погубил человека. Но надо отдать должное коменданту Лонсдейлу: он всеми силами старался выявить истину. А когда дело прояснилось, он велел мне отвести австралийца к комендантше, которая его накормила и дала ему в подарок одеяло, топоры да в придачу хлеба и мяса на дорогу (до стойбища его племени было не меньше пятидесяти миль). Я его немного проводил, и, когда прощался с ним, он был в развеселом настроении. Еще бы! Ему повезло, он отделался испугом, а ведь все могло быть иначе. Теперь вы видите, как легко погубить туземца, предъявив ему ложное обвинение.

Несколько слов о стране, в которой я прожил столько лет. Климат здесь очень мягкий, нечто среднее между климатом Нового Южного Уэльса и землей Ван Димена. Только в зимние месяцы на побережье дуют холодные ветры и льют дожди, и тогда даже туземцам приходится туго.

Нередко они прячутся от сильных штормов в дуплах деревьев, в пещерах, в расселинах скал.

В летние месяцы совсем не так жарко, как думают многие, но зато досаждают москиты и слепни. Впрочем, эти насекомые водятся не только около Порт-Филиппа, а везде, где есть большие леса. Чтобы спастись от назойливых существ, туземцы не расстаются с зажженными факелами.

Иногда здесь бывают очень сильные грозы. Однажды, как я уже рассказал, при мне произошло землетрясение, но больше я о таких стихийных бедствиях не слыхал. Один раз мне довелось быть свидетелем наводнения, но они случаются крайне редко.

Рассказывать о деревьях, травах, животных и птицах нет нужды, на эту тему написано достаточно научных трудов. Лучше я скажу еще о туземцах, о которых много знаю.

Продолжительность жизни австралийцев примерно такая же, как и жителей цивилизованных стран. Некоторые достигают глубокой старости. О смерти у туземцев очень своеобразное представление. Они считают, что ее вызывают не естественные причины, а злые козни людей. У австралийских женщин почти никогда не бывает больше шестерых детей, да и шестеро редко. Остальных матери убивают немедленно после их появления на свет, считая, что раз они не могут носить их с собой и кормить, то и для матери, и для ребенка будет лучше, если его не станет.

Закончу, однако, рассказ о моей жизни. 28 декабря 1837 года я выехал из Мельбурна и 10 января 1838 года прибыл в Хобарт. Там капитан корабля – его фамилия была Лэнсей – пошел со мной в банк и помог мне обменять чек на деньги. Затем капитан пригласил меня в таверну «Герцогиня Кентская» и угостил по-царски. Очень добрый был человек.

В таверне ко мне подошел мистер Кате, имевший ферму близ Хобарта. Мы с ним были земляками. Мистер Кате предложил остановиться у него и жить совершенно бесплатно, сколько моей душе вздумается. Я с радостью согласился и провел под его крышей несколько недель.

Когда я гулял по городу, ко мне не раз обращались незнакомые люди с просьбой рассказать о Порт-Филиппе. Слухи об этом крае широко распространились по всей земле Ван Димена. Что ни день от пристани отходили суда, доставлявшие в новую колонию переселенцев. Не удивительно, что люди ловили каждое мое слово.

Однажды какой-то джентльмен предложил мне на улице билет в театр. Так как я не знал дороги, он любезно проводил меня. Представление мне очень понравилось. Под конец ко мне подошел человек и спросил, не желаю ли я посетить театр еще раз и посмотреть представление со сцены, где, конечно, все видно гораздо лучше. Не чуя подвоха, я согласился. Я и не подозревал, что меня хотят показать как англо-австралийского гиганта. Однако на следующий день я узнал всю правду и отказался быть посмешищем. Этим я нанес чуть ли не смертельный удар хозяину театра, который уже объявил о моем выступлении.

У мистера Катса меня посетил старый товарищ с «Калькутты». Он стал почтенным человеком, имел богатую ферму в тридцати милях от Хобарта. Он пригласил меня в гости, и, как только все его дела в городе были улажены, мы поехали на ферму. Там я прожил три недели, но, хотя принимали меня очень хорошо, безделье мне опротивело. Я попросил хозяина дома замолвить за меня словечко его превосходительству сэру Джону Франклину [47]47
Известный английский мореплаватель сэр Джон Франклин с 1837 по 1843 год был губернатором колонии земля Ван Димена. Эта сторона жизни Франклина почти неизвестна читателям, интересующимся историей географических открытий. Капитан прославился тем, что пытался отыскать северо-западный проход из Атлантического океана в Тихий. Его экспедиции вписали одну из самых трагических страниц в книгу исследования Арктики. 11 июня 1847 года Франклин погиб во льдах близ острова Кинг-Вильяма, так и не достигнув своей цели. – Х. Р.

[Закрыть]. Может, он подыщет для меня работу. Мой друг не мешкая поехал к губернатору, и через несколько дней меня пригласили к нему в дом. Я имел честь быть представленным сэру Джону и леди Франклин и нескольким джентльменам, которые с ними завтракали. Меня засыпали вопросами. В конце губернатор поинтересовался, чего я хочу. Небольшой участок земли? Земли его превосходительство дать не может, а вот о работе позаботится.

И действительно, очень скоро меня назначили помощником заведующего складом в приюте для иммигрантов, что в Хобарте. Когда иммигрантов расселили и дом опустел, меня перевели в женскую больницу на должность привратника.

В приюте для иммигрантов я познакомился с одной симпатичной семьей. Глава ее – человек мастеровой – решил подзаработать и отправился сначала в Сидней, а оттуда по суше в Порт-Филипп. По дороге несчастного у реки Муррей убили туземцы, и его жена и дочь остались без куска хлеба.

Как только факт смерти был установлен, я сделал предложение вдове покойного. Она приняла его, и в марте 1840 года преподобный мистер Эвинг обвенчал нас.

Вскоре я заразился тифом и впервые за всю мою жизнь много дней провалялся в постели. Жена и дочь выходили меня, но здоровье мое пошатнулось. Видимо, со временем сказались лишения жизни в лесу.

В 1850 году в женской больнице произошли изменения, я стал не нужен, и меня уволили на пенсию.

Положили мне двенадцать фунтов в год. Благодаря бережливости и трудолюбию жены и дочки мы кое-как сводили концы с концами.

Я, конечно, и за эти деньги благодарен, особенно когда вспоминаю о своем прошлом, но я не теряю надежды, что власти Порт-Филиппа, ныне большой и богатой провинции Виктория, что-нибудь сделают для меня, когда узнают из этой книги всю грустную историю моей жизни.

Мой рассказ подходит к концу. Я надеюсь, что он послужит предостережением всем легкомысленным юнцам, всем, кто, не желая слушать увещевания родителей, опекунов, друзей, не думает о своем будущем. Пусть мой пример стоит у них перед глазами. За грехи юности я расплатился многими годами страданий, которые постарался здесь правдиво изобразить.

* * *

На этом заканчиваются «Приключения Уильяма Бакли», но нам хочется сказать несколько слов в поддержку героя книги. Установлено, что, не будь в Порт-Филиппе Бакли в момент прибытия первых поселенцев, им бы, наверно, пришлось перенести немало трудностей и опасностей.

Известно также, что сэр Ричард Берке посулил Уильяму Бакли двести акров земли, но он их так и не получил. Бакли, однако, жив, поэтому еще не поздно восстановить справедливость. Вряд ли властям Виктории приятно слышать, что человек, так много сделавший для их края, получает от правительства Англии двенадцать фунтов в год за службу на земле Ван Димена. Будем надеяться, что они позаботятся об Уильяме Бакли и что ему никогда не придется познать нищету и пожалеть о своем возвращении к цивилизации.