Текст книги "Ярость небес"

Автор книги: Уилл Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Какие-нибудь проблемы, аль-Мудир? – не выключая мотора, проорал вождь.

– Никак нет, ваше братство! – У аль-Мудира перехватило дыхание.

– Есть, есть проблемы, – негромко произнес Колдунов, подойдя к двери рубки. И полковник Интифада услышал его.

– В чем дело? – он надменно вскинул седеющую костистую голову.

– Два паровоза сцепились – их никак не могут разъединить. А остальные, как оказалось, приварены к стапелям.

Полковник Интифада с минуту разглядывал паровозы, сцепившиеся передними щитками, затем махнул рукой.

– Нечего их разнимать. Запускайте оба.

Люди в зеленом разразились восторженными криками.

– Боюсь, не получится, – покачал головой Колдунов.

Лицо его стало еще мрачнее: было ясно, что аль-Мудир избежал-таки заслуженной участи.

– Это почему еще?

– Сцепка может не выдержать перегрузок при запуске.

– Это та сцепка, которую не могли разорвать сорок сильных мужчин?!

– К тому же ускоритель запрограммирован с учетом тоннажа одного паровоза. Мне придется делать заново все вычисления.

– Так делайте, черт вас возьми!

– Их нельзя переделать так сразу, полковник: они, если вы помните, весьма сложные. Нужно заново рассчитать координаты, чтобы послать этот увеличенный вдвое... снаряд именно туда, куда вам хочется.

– Наплевать! – пренебрежительно махнул рукой полковник Интифада. Допустим, вы промахнетесь, ну и что? Паровозов у меня теперь хватает. И если этот вместо Америки упадет на Англию, я не буду в претензии, уверяю вас.

– Как вам будет угодно, полковник, – поклонился Петр Колдунов. Можете отдавать вашим людям приказ готовиться к запуску.

Через несколько часов со сцепившихся паровозов удалили старую краску, покрыли их толстым слоем карбонизированного углерода и перекрасили в ярко-зеленый цвет. Последние штрихи полковник нанес, сам, личной кистью. Красил он самозабвенно, что-то насвистывая.

Люк зарядной камеры зиял, словно огромная пасть: Колдунов специально открыл его до приезда полковника Интифады и тщательно протер панель с кнопками. Если коды допуска попадут в лапы этой бешеной собаке, кто знает, что еще может произойти.

Рабочие в темно-зеленых комбинезонах затолкали паровозы в камеру, закрепили их и отошли к цоколю рубки, пока Колдунов, оставшись один, закрывал люк.

– Точность попадания не могу гарантировать абсолютно, – предупредил он полковника. – Они расцепятся в полете – это ясно как дважды два.

– Неважно, неважно. Устроим им небольшой сюрприз.

Сдвинув пластмассовую крышку, Колдунов приготовился нажать кнопку запуска. Но полковник опередил его – палец в зеленой коже тяжело припечатал кнопку.

Скрежет, грохот, вой – и через минуту все смолкло. В рубке стояла удивительная, неправдоподобная тишина. Через несколько минут о результатах запуска доложат американские шпионы полковника Интифады.

– Думаю, американцы назовут это двойным ударом, – полковник Интифада все же нарушил молчание.

– Не вполне понял вас, полковник.

– Это бейсбольный термин. Но и железнодорожный – так говорят, когда два локомотива прицепляют к одному поезду. Я тут прочитал кое-что о железных дорогах. И теперь очень, оч-чень подкованный!

– Поздравляю вас, – сухо произнес Колдунов и отвернулся.

Паровозы буравили небо с такой скоростью, словно их все еще несли бешено вращавшиеся колеса. Магнитное поле удерживало их вместе до тех пор, пока, достигнув высшей точки полета, они не начали снижение. В плотных слоях атмосферы щитки, которыми они сцепились, попросту обратились в дым. Расцепились паровозы на подлете к побережью Соединенных Штатов Америки.

Радары базы НОРАД в Шайенских горах засекли вхождение в плотные слои атмосферы сдвоенной боеголовки. Вся система ПВО была немедленно приведена в состояние повышенной готовности. Через несколько секунд рапорт о происшествии лег на стол президента.

Президент, усвоив из рапорта только то, что объект не представляет опасности для Вашингтона, извлек из ящика стола красный кнопочный телефон.

Но номер доктора Смита оказался занят. Раньше такого не случалось никогда. А когда гудки вдруг прекратились, президент услышал в трубке мягкий голос, убеждавший кого-то, что груз будет доставлен вовремя.

– Не волнуйтесь, – сказал голос в заключение.

Президент Соединенных Штатов не волновался.

Он просто окаменел.

Мертвый кит, вынесенный прибоем на берег неподалеку от приморского городка Любек в штате Мэн, поначалу не вызвал особого ажиотажа. Трупы этих огромных млекопитающих нет-нет да и выносило на этот скалистый мыс. Но зеваки, не поленившиеся подойти поближе к огромному телу, рассказывали вечером в барах такое, что вскоре в городок съехалась пресса со всей страны – от Саскачевана до Мексики.

Кит был вареным. Туша выглядела так, будто ее несколько часов продержали в огромной скороварке.

Ученые из Института океанографии только разводили руками. В принципе, извержение подводного вулкана могло обречь кита на такую мученическую смерть. И хотя ни одного подводного вулкана в северной Атлантике пока не обнаружили, именно эту версию и сообщили алчущим журналистам.

А старожилы Любека перешептывались по барам, имел ли какое отношение к вулкану странный громкий свист и громоподобный всплеск, которые они видели и слышали утром того самого дня, когда труп кита был прибит к берегу. Но их рассказы о том, что они видели еще и столб пара, поднимавшийся из моря в нескольких милях от берега, постепенно обрастали все новыми подробностями и в конце концов рассеялись, как морской туман.

Под ясным, без единого облачка небом Южной Калифорнии преподобный доктор Квинтон Д. Шиллер призывал свою паству живее расставаться с наличными.

– Бог да благословит вас, дети мои! – грохотали над головой доктора динамики, установленные на переполненном стадионе. На лице доктора играла довольная улыбка, адепты его веры, Церкви неизбежного и богоположенного конца, резво разносили по рядам собравшихся кружки для пожертвований. Грядет святой ядерный страшный суд, и когда придет он и вы предстанете перед Господом, первое, что он спросит вас: протянули ли вы руку помощи Квинту Шиллеру, последнему и величайшему Его пророку? Не упускайте же этой великой возможности! Никому не дано знать, когда поразит нас Его десница!

Словно в подтверждение его слов в городе завыли сирены воздушной тревоги.

– Слышите?! – взвыл Квинт Шиллер, поздравив себя с тем, что он подгадал воскресную службу на стадионе как раз под учения национальной гвардии. – Слышите ли глас Его? И пока еще не разверзся над вами небесный свод, ужель не протянете вы мне руку помощи?

Черная тень, заслонившая собой солнце и сделавшая серой белую сутану доктора, исчезла через какую-то долю секунды – никто не успел понять, откуда она взялась.

Миг спустя сцену вместе с доктором Шиллером разнесла в мелкие дребезги туша 119-тонного паровоза "Шкода". Нагретый металл в секунду превратил пророка Церкви неизбежного и богоположенного конца в горстку белесого пепла и зловонной копоти.

Судороги, которые вызывал в течение двух недель у прочих адептов церкви даже вид невинно кипящего чайника, в конце концов договорились считать феноменом массового религиозного психоза.

В нескольких метрах от поверхности, под красными песками лобинийской пустыни, в рубке управления гремел голос полковника:

– Быстрее заряжайте следующий! Сегодня у меня длинный список!

Глава 29

Когда в дверь просунулась голова председателя Комитета начальников штабов, генерал Мартин С. Лейбер поспешно убрал с письменного стола ноги.

– Слушаю вас, адмирал!

– Отдыхаете?

– Э-э... собственно... ожидаю важного звонка.

– Я только что говорил с президентом. Помните, есть у нас такой чиновник в правительстве? Тот самый, что до сих пор думает, будто сам Господь Бог ниспослал вас Пентагону.

– Я никогда не утверждал этого, но это адмирал Блэкберд, сэр.

– Так вот, президент начинает терять терпение. Думаю, водить его за нос вам более не удастся.

– Позвольте, сэр...

Зазвонил телефон.

– Искренне надеюсь, что произойдет чудо и этот звонок спасет вас. Голова адмирала исчезла, и дверь захлопнулась.

Генерал Лейбер снял трубку.

– Майор Чикс, сэр.

– Ну что там?! – едва сдержался генерал Лейбер.

– Это невероятно, сэр.

– Ничего невероятного теперь уже не осталось!

– Но в это и правда трудно поверить, сэр. Мы установили, почему эти... КРУ не сгорают в атмосфере.

– Поздравляю вас, – мрачно проронил генерал.

– Но вы не понимаете, сэр. Это и есть та нить, начав с которой, мы распутаем весь клубок. Дело в том, что КРУ покрыты защитным веществом и вещество это – американского производства. Мы уже установили производителя, и, надеюсь, он теперь выведет нас на владельца этих самых... КРУ.

– Слава Богу, – генерал вытер со лба холодный пот. – А как называется эта штука?

– Карбонизированный углерод, сэр.

– Что? – спросил генерал слабым голосом. С чего вдруг сел голос, генерал вначале не понял. Голос же, видимо, отреагировал на сообщение майора быстрее, чем генеральский мозг.

– Покрытие нанесено очень грубо, сэр. Но свое дело оно сделало благодаря непродолжительности полета.

– Карбонизированный углерод, – уныло повторил генерал.

– Так точно, сэр. У него есть и другие названия. Технология секретная и очень дорогая. Я убежден, что с вашими связями вы быстро обнаружите след. Все, что нужно, – это найти негодяя, который продал это покрытие на сторону.

– Карбонизированный углерод.

– Именно он, сэр.

– В ближайшую неделю, майор, я буду болен.

– Простите... простите, сэр?

Вместо ответа генерал Лейбер повесил трубку и принялся ожесточено шуршать бумагами на столе. Только вчера он получил факс с уведомлением, что офис компании "Дружба интернэшнл" переведен в Соединенные Штаты и связываться с ними теперь нужно по новому номеру. И теперь генералу до зарезу нужен был этот номер.

Номер обнаружился на полях меню китайской закусочной. Трясущимся пальцем генерал нажимал кнопки. Тут еще цифры едва разберешь – телефоном генерал довольно активно пользовался.

– "Дружба интернэшнл", – ответил знакомый мягкий голос.

– Приветствую вас, дружище. Это Мартин Лейбер, ваш старый клиент.

– Добрый день, генерал. Надеюсь, вы получили мое послание?

– Да, несомненно.

– В вашем голосе чувствуется какое-то напряжение, генерал.

– Простуда, – генерал Лейбер покашлял для убедительности.

– О, искренне вам сочувствую, генерал.

– У меня, дружище, к вам деловое предложение.

– Слушаю.

– Гм... лучше не по телефону.

– По моим данным, линия абсолютно надежна. Можете говорить о чем угодно – никто не услышит нас.

– Да не в этом дело. Мне нужно с вами встретиться с глазу на глаз.

– Сожалею, но это противоречит нашей политике.

– Если в вы знали, какой можно оттяпать куш!

– Какой именно?

– Миллиард – не меньше.

– Звучит заманчиво, но наши правила я не могу нарушать. Никаких личных контактов – таково правило номер один компании "Дружба интернэшнл".

– Прошу вас сделать один-единственный раз исключение.

– Прошу в свою очередь извинить меня. И с нетерпением готов выслушать ваше предложение.

– Говорю вам, я не могу обсуждать это по телефону.

– Можете прислать мне письмо.

– А по какому адресу?

– Я принимаю только электронную почту.

– Да чем вы там таким занимаетесь, что вас ни увидеть нельзя, ни письмо послать? Что у вас за делишки?

– Весьма прибыльные. – В трубке раздались гудки.

– Ч-черт! – вне себя от ярости прорычал генерал. – Эта скотина еще осмелилась бросить трубку! Но... что же делать?

Странный и громкий звук разбудил Элмера Миро, владельца небольшой фермы вблизи городка Ла-Плата, штат Миссури, уже далеко за полночь. Кровать подпрыгнула и едва не сбросила хозяина на пол. Сквозь занавеску на окне было видно оранжево-красное зарево.

За странным звуком последовал другой, гораздо менее громкий, словно приглушенный треск. Этот треск Элмер уже где-то слышал, но определить, откуда он шел, не мог.

Распахнув дверь, Элмер Миро словно прирос к крыльцу. В кукурузном поле, среди силосных ям, что-то жарко горело, глухо потрескивая. Шел густой дым. Схватив стоявшее в углу ружье, фермер пошел по направлению к столбу дыма.

Посреди поля, на месте силосной ямы, зияла воронка с обугленными краями, в которой чернело что-то огромное. В воздухе стоял запах горелых кукурузных стеблей. И жареной кукурузы. Земля вокруг была усыпана жареными кукурузными зернами – вот откуда шел знакомый треск попкорна.

Элмер Миро почувствовал, как припекает кожу на лбу, но подошел еще на пять шагов ближе. Внезапно ружье словно вырвалось из его рук и, ударившись о странный предмет, громко выстрелило. Словно по его сигналу, Элмер вскочил в свой старенький пикап и что было сил погнал в город. Остановившись на окраине у первого же телефона, он позвонил шерифу и, сбиваясь, начал рассказывать ему эту дикую историю.

Шериф прервал его на середине рассказа, заявив, что Элмер, должно быть, принял не меньше литра, раз ему почудилась летающая тарелка, приземлившаяся в его огороде.

Шериф не знал, что сообщения об НЛО, метеорах и падающих звездах принимали этой ночью по всей Америке. Но какую угрозу таят в себе эти сообщения, Америка тоже не знала. Один лишь президент немедленно понял: таинственный враг начал настоящую войну.

Комитет начальников штабов требовал хотя бы приблизительных данных о цели. Зазвучали глухие угрозы, что если президент не выполняет свои прямые обязанности, нечего ждать того же и от военных.

Все линии в кабинете доктора Харолда В. Смита были по-прежнему заняты.

Петр Колдунов знал, что больше он не сможет выдержать это. Две дюжины раскаленных паровозов были сброшены за одну ночь на Америку – две дюжины орудий страшной, нечеловеческой смерти. При мысли о том, сколько людей в адских муках испускают сейчас последний вздох, Колдунов едва не падал у пульта. А рабочие в темно-зеленых робах тащили на тросах к зарядной камере очередной агрегат, и за спиной скрежетал ненавистный голос полковника Интифады:

– Быстрее! Еще быстрее, товарищ Колдунов! Чем скорее мы отстреляемся, тем скорее вы отбудете отсюда домой!

– Мне нужно закончить расчет траектории, – бросил Колдунов, не оборачиваясь. Строчки сложных вычислении на листе бумаги расплывались в его глазах.

– Кому это нужно? У меня горы, горы этого металла – и мы обрушим его весь на Америку! Где именно они упадут, мне все равно. Лишь бы они где-нибудь упали.

– Хорошо. – Колдунов встал, сминая листок, и устало провел рукой по пересохшей коже.

– Держите. Вам необходимо промочить горло.

– Вы очень любезны, – кивнул Колдунов, принимая из рук Интифады стакан с прозрачной жидкостью. Лишь осушив его одним глотком, он понял, что это не водка, простая вода. Разумеется, подумал он, эти чертовы мусульмане не пьют спиртного. Хотя вкус у воды был какой-то странный – он не успел понять почему. – Ну, что дальше? – повернулся он к полковнику.

Полковник Интифада наградил ученого широкой улыбкой. Американцы говорят: "С таким оскалом хорошо есть дерьмо", вспомнил Колдунов и тоже слегка улыбнулся.

– Дальше заряжаем следующий. Пойдите, прошу вас, откройте люк.

– Ах да, я и забыл. Иду.

Колдунов шагнул к выходу. Его шатало, он схватился за дверной косяк. Площадка и крышка люка расплывались перед глазами. Чертовы цифры. Все, больше ему не придется для них ничего рассчитывать.

– Позвольте помочь вам, товарищ, – пробился сзади ехидный голос полковника.

Тряхнув головой в тщетной попытке восстановить ясность мыслей, Колдунов дал полковнику вывести его на площадку перед зарядной камерой и подвести к панели, при помощи которой открывался огромный люк.

Панель плыла перед глазами. Со второй попытки он нащупал нужную клавишу. Для того чтобы нажать вторую, пришлось всем телом привалиться к стене. Третья, четвертая... А последняя какая? Ага, вот. С цифрой "шесть".

Набрав код допуска, Колдунов нажал кнопку ввода и застыл, закрыв глаза, ожидая знакомого скрежета крышки.

Скрежета не было. Колдунов приоткрыл глаза. Массивная крышка люка была распахнута настежь.

С трудом обернувшись, он взглянул на полковника Интифаду и почувствовал, как волосы поднимаются на его голове. Полковник что-то царапал в блокноте. Ну да, он ведь при нем набрал код. Как дешево, оказывается, его купили...

Все вокруг закачалось, и плотная тьма обступила Колдунова, пахнув на него уютным теплом.

Ну конечно, мелькнула последняя мысль, вода. Как мог я быть таким идиотом...

– Теперь он наш! – полковник Ганнибал Интифада орал так, что, казалось, у него вот-вот лопнут легкие. – Самое смертоносное оружие в мире теперь принадлежит Лобинии!

– Ура его братству, вождю революции! – восторженным хором отозвалась толпа в зеленых комбинезонах. – Ура полковнику Интифаде!

– Не время еще петь мне хвалу! – завопил он в ответ, вздергивая над головой кулак, напоминавший поросшую волосами гирю. – Лучше крикнем вместе, все как один: смерть Америке!

– Смерть Америке!!! – многоголосый крик метался в открытой трубе электромагнитного ускорителя, как эхо в огромной пещере.

Распоряжения по акциям Друг отдавал по первому каналу. Нужно было начинать скупать. Следующие четверть часа обещали быть поистине золотоносными.

Второй канал был задействован под прием новостей. Он с утра был забит странными сообщениями о таинственных пожарах и взрывах, поступавшими со всех концов страны. Полковник Интифада резво избавлялся от последних образцов товара. Скоро он будет звонить вновь и Друг скажет ему, что купил свежую партию паровозов, хотя никакой свежей партии у него, разумеется, нет. То, что он пока придерживает большую часть коллекции Арно – разумный шаг, ничего не скажешь. Каждая сделка приносит ему до двадцати процентов чистой прибыли.

По третьему каналу безуспешно пытался дозвониться президент Соединенных Штатов Америки. Судя по его жалобам, он услышал разговоры по двум первым каналам. Телефонная система определенно где-то разладилась. При первой возможности нужно будет предложить доктору Смиту сменить телефон. Но сейчас Смит слишком занят информацией о поставке ракет "Стингер" из Пакистана в Иран. Не беда, что эта поставка существует только на его мониторе.

О, на входе пульсирующий сигнал – на связь вышел Римо Уильямс. Возможные негативные последствия того, что Смит ответит на вызов, тринадцать и одна десятая процента. Позитивные последствия того, что Смит узнает об успешном выполнении данного Другом задания, тридцать семь процентов и три десятых.

Значит, он позволит Смиту ответить на звонок.

Услышав сигнал вызова, доктор Харолд В. Смит поднял трубку. Глаза его были прикованы к экрану – проклятые "Стингеры" уже покинули Пешавар.

– Смитти? Римо. Слушайте, здесь что-то не так. Британская разведка не имеет никакого отношения к этому.

– Вы в этом уверены?

– Совершенно.

– Гм... маловероятно. Мои сведения абсолютно надежные.

– Мои тоже. Вернее, еще надежней.

– Не понимаю вас.

– Я хочу сказать, что свои я добыл в буквальном смысле с кровью. О своих вы такое сказать можете?

– Если вы имеете в виду, что могут быть неполадки в компьютере "Квантум", Римо, – с нажимом произнес Смит, – я начинаю думать об этом как о гнусной инсинуации. Потому что даже сейчас, разговаривая с вами, я с ее помощью отслеживаю нелегальные поставки оружия в Малой Азии. Могли ли мы до установки этой системы даже мечтать о таком?

– Смитти, вы хотя бы себя послушайте. Вы сейчас похожи на приготовишку, который требует от одноклассника не подходить к девочке с косичками в третьем ряду.

– Римо, я отключаюсь, – Смит говорил захлебываясь. – Новая информация – кризис в Гибралтарском проливе. Похоже, террористы. Конец связи. До скорого.

– Паровозы и магнитная пушка больше вас не интересуют?

– Они подождут. У меня ситуация посерьезнее.

Положив трубку, Смит потянулся к ящику с медикаментами. Бросив в рот две красные таблетки, он по недавно сложившейся привычке не стал запивать их водой, впитывая глазами все новые блоки информации, поступавшие, если верить грифам секретности, прямо из компьютерной сети британской разведки.

– Не знаю, Кванти, как я раньше обходился без вас, – прошептал он, невольно растрогавшись.

– Всегда рада помочь вам, доктор Смит, – раздался в ответ мягкий голос.

Свое задание Римо Уильямс не выполнил. Вероятность того, что таких же результатов достиг второй агент, по имени Чиун, равнялась пятидесяти процентам. Освободив линию, Друг заказал Стокгольм. Через полминуты мужской голос в трубке известил, что генерал-майор Рольф у телефона и слушает. Друг понял, что следующим на проводе окажется полковник Ганнибал Интифада.

Зная по опыту, что разочарованные клиенты способны нанести делу серьезный ущерб, Друг решил позвонить Интифаде первым. Может быть, до него еще не успела дойти информация.

– Добрый день, дорогой полковник.

– А, это вы, мой друг. Я бы с удовольствием побеседовал с вами, но времени нет: разбираюсь тут кое с какими моими... соратниками.

– Новости из Америки разочаровали вас?

– Безмерно! А откуда вы знаете?

– Ваши паровозы не смогли поразить ни одну сколько-нибудь серьезную цель. Я ведь следил за развитием событий.

– В самом деле? Я не знал этого. – Тон полковника Интифады стал холодным.

– Не волнуйтесь. Конфиденциальность – главный девиз компании "Дружба интернэшнл". Собственно, я позвонил вам, чтобы предложить решение ваших проблем.

– Боюсь, я не смогу покупать паровозы, пока не будут устранены некоторые технические неполадки.

– Помнится, в прошлом я не раз помогал вам устранять их. Позвольте помочь вам и на сей раз, полковник.

– Я весь внимание.

– Насколько я понимаю, проблема в том, что у вас есть пусковое устройство, но нет снарядов нужной вам мощности.

– Можете достать мне ядерное оружие? Хотя бы ракеты?

– Боюсь, что нет. Не сейчас, по крайней мере.

– Что же тогда?

– Представьте себе один из ваших локомотивов, летящий к американскому берегу.

– Мне нет нужды воображать это. Я занимался этим несколько дней. И потратил миллионы долларов на то, чтобы убить одного священника и одну корову.

– Прекрасно. Теперь представьте, что эта машина летит к Америке и ее котел наполнен ядовитым газом.

– Газом! Разумеется, газом! Почему я сам до этого не додумался? Это ведь гораздо лучше, чем ядерное оружие! Газ! Миллионы янки умирают медленной смертью – вместо мгновенной при взрыве! Цель не имеет значения газ проникает повсюду! Все, они все умрут!

– Могу поставить вам два химических компонента. По отдельности оба абсолютно безвредные. В соединении дают самое ядовитое вещество из всех доселе известных.

– Да, да! Немедленно!

– Предупреждаю – стоит это немало!

– Столько, сколько вы скажете!

– Для моего слуха это звучит как музыка, дорогой мой полковник.

Устав мерить шагами собственный кабинет, генерал Мартин Лейбер подошел к шкафу с документацией. Открыл верхний ящик, пробежал пальцами по рядам папок до буквы "Г" и вынул самую толстую папку.

Из самой толстой папки он извлек свой старый служебный "кольт". Полный автомат, сорок пятый калибр. Вернувшись к столу, он проверил обойму. Полная. Хотя ему хватит всего одного патрона.

Другого выхода нет. Комитет начальников штабов вот-вот сдаст его президенту. Президент жаждет действия.

Что может сказать ему в свое оправдание он, генерал Мартин Лейбер? Что он знал, кто продавал агрессору эти проклятые паровозы? Что этот самый продавец – давнишний партнер его, генерала, по бизнесу? Что он сам, генерал Мартин Лейбер, продал этому партнеру секретный материал – карбонизированный углерод? Тот самый, которым было покрыто КРУ, унесшее жизни тысячи жителей Нью-Йорка?

Нет, ничего этого генерал Лейбер делать не собирался. Но позора военного трибунала он попытается избежать. Все равно они бы поставили его к стенке. По его вине погибло столько людей.

Поэтому единственным выходом, который видел генерал Лейбер, был выход дульного среза пистолетного ствола.

Сложив руки перед грудью, он пробормотал несколько полузабытых молитв, затем, в последнем порыве прощания, поцеловал медные звезды на полевой фуражке и нахлобучил ее на вспотевший лоб.

Взял в руку пистолет, холодеющей рукой приложил к виску дуло.

В этот момент зазвонил телефон.

Слишком поздно, горько подумал генерал Лейбер.

Но телефон звонил, и искушение последний раз ощутить в руке красную трубку оказалось сильнее страданий генеральской души. Сняв трубку, он назвал свое имя и оторопел: настолько изменился на пороге вечности его голос.

– Добрый день, генерал.

– Ах, это вы, мой дру... Черт возьми, что еще вам от меня нужно?!

– Я передумал. Я готов с вами встретиться, генерал.

Генерал отшвырнул "кольт" в угол.

– О, благодарю вас, благодарю вас, благодарю вас, дорогой друг. Когда и где? Я приеду, когда и куда вам удобно.

– М-м... говоря откровенно, мне не так-то легко нарушить наши правила и не потребовать ничего взамен.

– Все, что вы захотите.

– Мне нужен ядовитый газ. Нервно-паралитический. Примерно семьсот галлонов жидкого газа.

– Нервно-паралитический... о, Бог мой!

– Вы слушаете меня, генерал?

– Да. – Ответ прозвучал почти шепотом.

– Так вы можете?

– Да. Вам нужен газ – вы получите газ. Доставлю лично.

– В этом нет необходимости. Я назначу место для передачи. Пошлите его туда. Об остальном я сам позабочусь.

– Заметано. Когда мы сможем встретиться с вами?

– Как только груз прибудет к месту назначения.

– Буду ждать вашего звонка.

Генерал Лейбер повесил трубку. Пошатываясь, он встал на ноги. Судьба дарит ему еще один шанс. Он знал, что имеет в виду его телефонный друг под местом назначения, – цель. Они встретятся, когда газ уже будет пущен в дело. На Америку готовится пролиться новый дождь смерти, но на этот раз он, генерал Лейбер, не намерен прятаться в кустах.

Особенно теперь, когда сама судьба дала ему шанс добраться наконец до хозяина баллистических паровозов. А заодно взять за задницу своего телефонного приятеля – обещаниям о встрече генерал не верил ни на грош.

Достать нервно-паралитический газ – не проблема, на складах Пентагона его скопилось десятки тонн. Интенданты этих складов каждое Рождество получали от генерала посылку с бутылкой виски – на тот случай, если их услуги вдруг понадобятся. Когда спустя час снова раздался звонок и мягкий голос назвал по телефону адрес, контейнеры с газом были готовы к отправке.

После чего генерал пристегнул кобуру с верным "кольтом" к поясу и, кинув полный признательности взгляд на телефон, вышел из кабинета.

Он еще покажет всем, какой он солдат.

Самолет компании "Интерфройнд" принял на борт три небольших, похожих на цинковые гробы контейнера недалеко от тихоокеанского побережья Канады. Контейнеры ждали прямо на посадочной полосе – заброшенном артиллерийском полигоне. Точно, как было сказано в инструкции.

– Чудно, – покачал головой первый пилот.

– Чего тут чудного? – не понял его напарник.

– Да вроде должно было быть два ящика. А их три – сам видишь.

– Будем грузить или как?

Первый пилот пожал плечами. Недостача – вот тогда точно были бы проблемы. А про лишнюю коробку ничего сказано не было. Три так три.

Когда третий ящик грузили в самолет, он, вырвавшись из рук пилотов, тяжело бухнул по полу грузового отсека.

– Осторожнее ты! Черт его знает, что в эти коробки напихано!

Лежавший в третьем ящике генерал Мартин С. Лейбер наконец позволил себе перевести дух. Слава Богу, ящики они не открыли. Значит, он уже на пути туда. Хорошо бы лететь пришлось недолго. Чтобы доставить сюда контейнеры, пришлось попотеть так, что он даже забыл запастись бутербродами на дорогу. И теперь чувствовал, как начинало сосать под ложечкой.

Получив сообщение о том, что груз на борту, Друг принялся обзванивать склады, на которых можно было приобрести респираторы, противогазы, защитное обмундирование. В короткий срок все средства индивидуальной защиты были скуплены им на корню. Жертвам газовой атаки нелегко будет до них добраться.

Все шло отлично... пожалуй, кроме одного. Никаких новых сообщений из Стокгольма от агента по имени Чиун не поступало. Второй же агент, Римо Уильямс, наотрез отказался подчиниться приказу доктора Смита и вылететь в Гибралтар для борьбы с несуществующими террористами.

Существовала немалая – 88,2 процента – вероятность того, что передатчик Римо был поставлен Смиту той же компанией, что и его телефон. А раз так – надо сменить передатчики. У Римо и Чиуна еще будет немало работы. Мобилизовав все каналы связи, Друг принялся рассылать сообщения тем главам государств, которые наверняка заинтересовались бы услугами лучших в мире ассасинов.

Глава 30

Римо Уильямс, стоявший у багажного конвейера в нью-йоркском аэропорту, проявлял все видимые признаки нетерпения.

Наконец на ленте появился роскошный чемодан, купленный Римо перед отлетом в дорогом лондонском магазине. Открыв его, Римо извлек оттуда передатчик, замаскированный под коробку с леденцами, и сунул его в карман брюк. Чемодан он оставил около ближайшей урны. Этот аляповатый предмет роскоши он купил лишь для того, чтобы хотя бы в небе над Атлантикой не слышать осточертевшее пиканье проклятого прибора. Смит беспрестанно вызывал его. Римо знал почему – хотел послать его ликвидировать заварушку в Гибралтаре. И знал, что не поедет никуда, покуда задания ему придумывает новая любовь начальника – этот кретинский железный ящик.

Сев во взятый напрокат автомобиль, Римо направился к выходу из аэропорта. Внезапно у будки на выходе он заметил знакомую фигуру в алом кимоно, о чем-то ожесточенно препиравшуюся с охранником. Подкатив к будке, Римо пару раз коротко просигналил и, когда владелец алого кимоно обернулся, открыл переднюю дверцу.

– Нам случайно не по пути? – подмигнул он Мастеру.

Чиун влез в автомобиль, и Римо нажал на газ.

– По милости Смита я выглядел круглым дураком, – пробурчал Чиун, надув губы.

– И я тоже. Думаю, это все штучки его компьютера.

– Что будем делать, сын мой?

– То, что нужно было сделать уже давно. Поговорить со Смитом как следует. Как мужчина – то есть мужчины – с мужчиной.

– Боюсь, что он теперь слушает только этот дьявольский автомат.

– Ну, слушать-то нас ему придется, – Римо прибавил скорость.

Уже стемнело, когда они подъехали к воротам "Фолкрофта". Когда оба поднимались на лифте на этаж, где находился кабинет шефа, передатчик в кармане Римо забибикал, наверное, в миллионный раз. Сунув руку в карман, Римо выключил передатчик.

– Почему ты не избавишься от этой надоедливой игрушки? – поморщился Чиун.

– Может, потом понадобится.

Двери лифта бесшумно раскрылись.

– Я беру на себя Смита, ты – компьютер, – шепнул Римо, стоя на пороге кабинета начальника.

– Прошу тебя, только не порань его.

– Можешь не беспокоиться. Что же будет с компьютером – меня ничуть не волнует.

– Рад слышать от тебя это, сын мой.

Сильным толчком Римо распахнул дверь. На него с удивлением уставилось небритое и утомленное лицо Смита.