Текст книги "Цирк семьи Пайло"

Автор книги: Уилл Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Понимаю, тебе трудно было смотреть, – сказала она сочувственно, – но тебе надо было это увидеть. Это то, от чего ты спасся, придя сюда. То, что тебя бы ожидало, если бы тебя здесь не было.

– Я могу избежать…

– Нет, не можешь. Ты забываешь о нас. Мы не позволим этого. Клоуны одолели бы тебя, были бы совершены соответствующие ритуалы, тебя глухой ночью вернули бы в твою комнату и оставили там. Наутро ты бы подумал, что это был очень странный сон, хотя детали ускользнули бы от тебя. Твое настоящее и это будущее на каком-то этапе слились бы, и с тобой было бы кончено.

Джейми встал:

– Ладно… Мне нужно идти. Мне нужно… обдумать это.

– Хорошо, Джейми. – Шелис взяла его руку в свою. У нее были гладкие прохладные пальцы. – Тебе лучше остаться здесь, – сказала она, глядя ему в глаза. – Гораздо лучше.

Он сделал глотательное движение, кивнул и вышел из хижины. Шелис проводила его взглядом.

Через мгновение вошел Гонко. Прорицательница не подняла на него глаз.

– Он поверил этому? – спросил скороговоркой Гонко.

– Конечно, – ответила она. – Некоторые из нас мастера своего дела. Теперь уходи.

Глава 8
КЛОУН УИНСТОН

Джейми вернулся к шатру клоунов и сел снаружи на бревно. С Аллеи интермедий доносились заключительные отдаленные шумы. Там сворачивали на ночь шатры, предназначенные для карнавала. Небо казалось огромным черным озером, без всяких признаков звезд или луны.

Джейми пытался представить себе следующий день. Шоу, каким он его видел, возвращалось из памяти неясными, разрозненными картинками. Рассказ прорицательницы удручил его до крайности, но он уже видел так много вещей, которые не должны были выглядеть реальными. Оснований не верить тому, что он видел, у него не было. И ему больно было сознавать, что все могло кончиться таким образом. Он никогда не обладал большими амбициями, соглашался на стандартный жизненный набор: работа, дом, жена, два-три ребенка. Ему хотелось иметь достаточно свободного времени для путешествий по свету, игры в гольф. В этом не было чрезмерного честолюбия, и он был готов работать ради удовлетворения своих потребностей.

Стало быть, ему предоставили еще один шанс? Возможно, но Шелис не ответила фактически ни на один из интересующих его вопросов. Кто, что, где, как – все это докучливые мелкие подробности остались без ответа.

Он обернулся на звук шагов и увидел, что Гонко смотрит на него искоса сверху вниз.

– Отдыхаешь, – сказал Гонко. – Оставаться ночью в одиночестве не очень хорошая идея. Во всяком случае, здесь.

– Почему? – уныло спросил Джейми.

Гонко вглядывался во тьму.

– Останься и узнай, если хочешь. Эти карлики не любят того, кто не карлик. Или того, кто карлик. И не только они бродят в ночи. Вставай, пойдем внутрь.

Джейми вздохнул. Затем встал и последовал за Гонко в шатер. Тени от керосиновых ламп мелькали на стенах. В углу по-прежнему лежал мешок для покойников. Джейми и Гонко сели за карточный стол, за которым Дупи и Рафшод дошли уже до середины покера. Гоши и ученика не было видно.

– Сыграешь в следующей партии, – сказал Гонко, высыпав перед Джейми горстку медных монет.

Клоуны быстро окинули Джейми взглядами и больше не обращали на него внимания, что его только радовало. Он осторожно откинулся назад, поглощенный беспокойными думами.

– Куда делся твой брат? – спросил Гонко Дупи, который тасовал карты на столе. – В самом деле, происходит какая-то фигня. Мне хочется знать, почему в эти дни мы не можем сыграть ни одной сцены. Курт сделает нам выговор, если мы рано или поздно не поставим шоу.

Дупи глянул через плечо, чтобы убедиться, что его слушают.

– Ну, Гоши… У него проблема. С подружкой. С его подружкой, Гонко.

– Я слышу, – сказал Гонко.

– Он… – Дупи глянул через плечо снова. – Он спрашивал, Гонко.

– Спросил?

– Да, именно это он и делал. Гоши взял и сделал это. Он спрашивал.

– Ладно. И что?

– И расстроился, потому что оно ему не ответило. Оно ничего не сказало, Гонко! Совсем ничего. Оно ушло без единого слова. Оно просто село там, Гонко. Ты бы только видел это.

Гонко взял свои карты.

– Дупс, – сказал он, – это – мерзкое растение. Как оно могло ответить?

Джейми подался вперед:

– Что это?

– Это папоротник, – пояснил Гонко. – Гоши влюбился в папоротник. Вероятно, он находится сейчас с ним в комнате, шепчет ему благоглупости. Кто его знает?

Джейми вспомнил первую ночь, когда он увидел клоунов, болезненный удар, который перенес Гоши, упав ничком на мостовую перед… Да, перед цветочным магазином. Он тогда испуганно рассмеялся.

– В самом деле?

– Да, но… – Гонко показал жестом, чтобы Джейми умолк. – Это проблема, не правда ли? – обратился он к Дупи. – Он проваливает сцену только потому, что проклятый папоротник не дает разрешения, так?

– Да, Гонко! – воскликнул Дупи. – Понимаешь, я из-за растения схожу с ума. Ему бы следовало сказать что-нибудь. Ему надо бы… следует сказать «да», вот что ему следует сказать.

– Ладно, – произнес Гонко, откидываясь в своем кресле, – нам придется получить ответ для него каким-то образом.

– ММ, – промычал Рафшод, сбрасывая две карты и беря со стола две другие. – Мы могли бы заставить его изменить растение так, чтобы оно говорило.

– Нет, – возразил Гонко, ударив кулаком по поверхности стола. – Эта ползучая дрянь сюда не придет. – Он повернулся к Джейми: – Ты видел сегодня паноптикум-шоу?

Джейми кивнул.

– ММ – манипулятор материалом, – пояснил Гонко. – Телесный скульптор. Старое забытое искусство, которое практиковалось некоторыми ублюдками в Средние века, только тогда они обычно использовали трупы. ММ создавал уродов такими, какие они есть. Подонок. Маленький человечек в шляпе с бегающими глазами. Живет в комнате смеха, которая, между нами, не является комнатой смеха. Он редко выходит оттуда, за исключением случаев, когда кто-то ведет себя плохо и босс хочет его как следует припугнуть. При нем имеется алая собака, которую он повсюду берет для обеспечения своей безопасности. Несколько цыган потеряли родственников, понимаешь, хотя если бы они предъявили ему претензии, то сами бы попали к нему в студию. Не приближайся к нему, каким бы праведным ни был твой гнев. Он известен тем, что хватает для своих опытов залетных людей, обслуживающих карнавалы.

– Я убью его собаку, – пригрозил Рафшод. – Смотри, какой укус она оставила на мне. – Он положил на стол ногу, засучил брючину. От лодыжки до колена протянулся длинный, огрубевший, багровый шрам.

– Это след от ожога, – возразил Гонко. – Ты сам его сделал, а не собака.

– Мне пришлось, понимаешь, прижечь рану. Чтобы не проникла инфекция.

– Это выглядит увечьем, Раф, – сказал Дупи. – Это выглядит увечьем! Эй, Раф, помнишь, когда я говорил, что это выглядит увечьем? Помнишь, когда…

– Раф не против небольшой боли, – сказал Гонко, обращаясь к Джейми. – Не правда ли, Раф?

Глаза Рафшода засветились.

– Я не возражаю против нее, – согласился он. – Вот. – Он положил на стол ладонь и достал откуда-то нож. Передавая нож Джейми, сказал: – Режь.

Джейми уставился на нож.

– Не думаю…

– Давай, – перебил его Рафшод. – Режь. Действуй.

– Почему бы тебе не сделать это самому? – спросил Джейми.

– Это будет не то, если я сделаю это. Пырни меня ножом. Режь. Сделай что-нибудь.

– Одна вещь, к которой тебе придется привыкнуть, – сказал Гонко, вытаскивая топорик из одного из своих казавшихся бездонными карманов, – заключается в доле насилия, совершаемой там и сям. Это полезно для тебя. Мобилизует, как холодный душ. – Он поиграл топориком, как раньше ножом. – Ты привыкнешь к насилию, – продолжал он. – Или, как и Рафшод, ты лишь слегка к нему привыкнешь. Но удары бывают разными, верно, Раф?

Одним плавным движением Гонко поднял топорик, сжал пальцами топорище и ударил обухом по узловатой, израненной руке Рафшода. Послышался громкий, смачный звук удара, дробящего кость. Рафшод вскрикнул, схватился за запястье и упал со своего места. Затренькали колокольчики на его шляпе. Он катался под столом, дрыгая ногами и громко вопя.

– Настоящий фарс, – отреагировал Гонко, отбрасывая топорик. – Это осчастливит его на несколько недель. Брось колотить по этому чертову столу! На чем я остановился? Ах да, ММ. Держись от него подальше. Он способен изменять людей. Может взять твою руку и добавить к ней что-нибудь. Скажем, перья. Может приделать тебе крылья, если захочет. Ты видел Фишбоя?

Джейми кивнул.

– Фишбой выглядит так из-за ММ, – сказал Гонко. – Отвратительно, правда?

– Да, – согласился Джейми, – хотя кажется дружелюбным.

– Фишбой хороший парень. Лучший сукин сын во всем шоу.

Джейми выпрямился на своем месте и сделал резкий вдох. Гонко наблюдал за ним.

– Что с тобой? – спросил он.

– Стив, – пояснил Джейми. – Я его оставил там, на паноптикум-шоу… О господи…

Он встал и, выбежав из шатра, побежал по утоптанной тропинке, надеясь, что движется в правильном направлении. Впереди отсвечивала в темноте оранжевым цветом комната смеха – теперь он вспомнил, паноптикум-шоу было рядом. Он рванул изо всех сил, не обращая внимания на карликов, которые заполняли аллеи и взгляды которых сквозили сквозь раздвинутые занавески на окнах.

За ним быстрой походкой, сунув руки в карманы, следовал Гонко. Когда Джейми остановился, чтобы перевести дыхание, Гонко похлопал его по плечу.

– Шальной парень, – одобрил он.

– Мне нужно найти своего приятеля, – объяснил Джейми. – Он был на паноптикум-шоу.

– Вот как, – сказал Гонко. – Тогда нам следует действовать быстрее. Иди за мной.

Гонко повел его по главной тропе между хибарками и закрытыми торговыми палатками. Они остановились в нескольких метрах от паноптикум-шоу, и Гонко прижал палец к губам:

– Ш-ш-ш.

Сквозь двери шатра почти ничего не было видно, кроме неясного, приближающегося снизу желтого света инкубаторов. Изнури послышался стон – издали Джейми не мог определить, принадлежал ли этот стон Стиву. В двери появилась тень и пошла в направлении комнаты смеха. Перед тенью бежала большая черная собака на поводке. Собака повернула морду к Джейми и Гонко и зарычала, но ее хозяин не взглянул в их сторону.

– Это он, – прошептал Гонко. – Не подходи к нему близко.

Вскоре манипулятор скрылся из вида.

– Если он был поблизости, – продолжил Гонко, – значит, для твоего друга выпал не очень хороший день. Помню, босс говорил, что нам нужно больше уродов. Надеюсь, ты не слишком привязан к своему приятелю. Но не падай духом. Пойдем.

По мере приближения к двери стоны становились громче. Экспонаты паноптикум-шоу, казалось, спали. Отсеченная голова в аквариуме смотрела прямо перед собой не мигая.

Джейми стал искать Стива – Стив был жив и, кажется, невредим. Стон исходил от Йети, который лежал на спине, его огромное заросшее шерстью тело было залито кровью, которая текла из его рта. Стив обтирал его мех влажной тряпкой, которую отжимал в пластмассовое ведро. Рядом с ним терся Фишбой, поглаживая голову Йети, как заботливая няня.

– Хороший Йети, – повторял Фишбой, – хороший Йети. Боль пройдет. Я приготовлю тебе немного порошка. – Фишбой повернулся к Стиву: – Он выздоровеет быстро, он всегда выздоравливает. Несколько дней он обойдется без поедания стекла, но сегодня шоу будет смотреть господин Пайло. Ох, клетку Тэллоу придется чистить в дни шоу каждые два часа, когда будет горячая пора. Думаю, тебя бросят на помощь обслуге карнавала на Аллее интермедий, но старайся выполнить эту работу утром. Ты мне понадобишься здесь после полудня… – Фишбой отошел и посмотрел в дверной проход, туда, откуда за ними наблюдали Джейми и Гонко.

Гонко потянул Джейми за рукав. Тот последовал за главным клоуном.

– Тому парню повезло, – сказал Гонко, хихикая. – По крайней мере, на время. В качестве посыльного он не избежит ни одной затрещины. Но могло быть, черт возьми, и хуже.

Джейми сделал глотательное движение и кивнул. Он удивился, что почувствовал такое облегчение от того, что со Стивом все было в порядке.

* * *

По возвращении в шатер Гонко приказал Рафшоду прекратить скулить и показать Джейми его новый дом. Шатер клоунов внутри был просторнее, чем казался снаружи. За общим помещением, за задрапированным проходом в холщовой стенке располагался широким полукругом холл с ответвлениями на несколько комнат. Джейми выделили комнату ученика, тесное помещение, по размеру не большее чем чулан. Там стоял старый деревянный шкаф и находилось нечто, похожее на санитарные носилки, что должно было служить ему постелью. Все пространство пола было покрыто коробками и ящиками с одеждой клоунов и обломками сломанного реквизита. Он увидел ручную пищалку, брызгающий цветок, вращающуюся бабочку, несколько менее безобидных предметов: ножи, стреляные гильзы, фаллоимитаторы, шприцы. Имелось здесь также с десяток сломанных пластмассовых носов и пара муляжей с засохшей кровью.

Сам ученик спал на санитарных носилках. Его разбитое лицо было намазано толстым слоем масляной белой краски.

При виде ученика Рафшод побежал и вернулся с Гонко, который искоса взглянул на спящего и обнажил зубы. Он присел рядом с носилками, вынул из кармана коробку спичек и чиркнул одной из них.

– Джи-Джи, – сказал он, – не подумай, что мы обращаемся так со всеми новичками.

Он поднес горящую спичку к штанам новичка. Язычок пламени побежал по цветастой ткани, поднимая вверх узкие завитки черного дыма. Гонко встал в дверях и с улыбкой стал наблюдать за происходящим. Ученик зашевелился и перекатился на другой бок, когда огонь достиг его рубашки. Затем его глаза задергались и резко открылись. Он издал сдавленный хрип, резко поднялся и бросился в темноту. Когда пробегал мимо Гонко, тот подставил ему подножку. Ученик вскочил на ноги и помчался из помещения, огонь уже добрался до его плеч. Вскоре его крики затихли вдали.

– Здесь все твое, Джи-Джи, – сказал Гонко, вытирая руки и показывая на носилки, и вышел в сопровождении Рафшода.

Джейми вытянулся на носилках, довольный тем, что его оставили поразмышлять в одиночестве о том, в какую беду он попал. Если слова прорицательницы были верны – «Ты больше, строго говоря, не находишься в реальном мире», – то не стоит бежать отсюда.

Ему пришло в голову, что правильнее всего в настоящее время принять сторону Гонко, если он хочет иметь реальный шанс выбраться из цирка.

* * *

На следующее утро его разбудил стук молотка, забивавшего колышки, и отдаленный гомон хриплых голосов. Джейми сел, с удивлением обнаружив, что спал. Носилки оказались поразительно удобными, и его сны были яркими и напоминали галлюцинации.

Он протер глаза и испуганно вскрикнул – в комнате с ним находился кто-то еще.

– Ш-ш-ш, – прошипел незнакомец. – Не вставай.

Это был старый клоун, которого Джейми прежде не видел. О его почтенном возрасте говорили морщины, шаркающая походка и отвислые мешки под глазами. Когда-то он явно отличался бычьей силой и пока еще сохранял мощное телосложение. Одет он был в клоунскую одежду, состоящую из полосатой рубашки, чрезмерно больших туфель, штанов и бабочки. С его головы беспорядочно свешивались пряди седых волос. На лице не было краски. Влажные красные глаза смотрели на Джейми с печалью.

– Итак, они приобрели еще одного рекрута, – сказал он, вздохнув. – Еще один примет участие в шоу.

Джейми огляделся в поисках средства защиты. Его взгляд остановился на ржавом ноже, лежавшем среди общего беспорядка.

– Вы кто? – спросил он, отодвигаясь от незнакомца под скрип носилок.

– Меня зовут Уинстон, – представился клоун монотонным печальным голосом. – А ты, должно быть, клоун Джи-Джи.

– На самом деле Джейми. Хотя, да, полагаю, теперь я Джи-Джи.

– Я не хотел испугать тебя, – сказал. Уинстон, играя шляпой-котелком в руках, – и разбудить тебя тоже не хотел. Ты выглядел во сне умиротворенным… К сожалению, я знаю, какой мир ты можешь здесь найти. – Уинстон почесал с отсутствующим взглядом шею, приведя в движение складки морщинистой кожи. – Не помню, когда они меня захомутали, – вздохнул он. – Это было давно. Но у меня был тогда собственный чертов бизнес, это я знаю точно.

Джейми пытался угадать, с чем связан этот визит, но не мог придумать, как деликатно спросить об этом. Старый клоун, казалось, читал его мысли.

– Полагаю, – сказал он, – я пришел сюда, чтобы выразить соболезнования. Ты сильно лажанулся в этот раз, сынок. Попал в бурлящий котел. Я тоже, если об этом зашла речь.

Уинстон замолк, глядя в пространство. Джейми бросил взгляд мимо него на дверь, прикидывая, закрывать ли ее на замок в будущем.

– Я не видел вас во вчерашнем представлении, – сказал он, чтобы прервать молчание.

– Что? Ах да, Гонко освободил меня от работы в этот вечер, – объяснил Уинстон. – Сказал, что я плохо играю. Звучит так, как будто парни снова в отличной форме – в прошлом месяце провалили шоу. Но это не важно. Я должен открыть тебе всю подноготную, насколько смогу. Может, сумею помочь получить представление о карнавале, спастись от гибели или того хуже.

– Как это – хуже?

– Да-да, – подтвердил Уинстон, глядя ему в глаза. Он произнес это так пафосно, что дрожь пробежала по спине Джейми.

– Ладно, расскажите об этой подноготной, – попросил Джейми после короткой паузы. – Что мне делать? Я – не клоун. Не понимаю, почему меня захомутали. Как мне себя вести?

– Это дело наживное, – сказал Уинстон. – Есть несколько способов развить в тебе клоунские способности.

– Прекрасно. – Джейми провел рукой по волосам и произнес: – В какую еще чертовщину меня втянут?

– Ох, сынок, мне искренне жаль, черт возьми, – произнес Уинстон. Он неожиданно осекся, и его глаза наполнились слезами.

Джейми опешил. «Послушай, это не твоя вина», – хотел он сказать.

Клоун провел ладонью по лицу и взял себя в руки. Затем он подался вперед и снизил голос до шепота:

– Хорошо, я расскажу тебе немного об этом. Обязательно смывай по ночам краску с лица. Накладывай краску, когда надо, но, ради бога, смывай ее иногда. Ты захочешь вспомнить, кем ты был до прихода сюда. Если забудешь об этом, то потеряешь все и даже не поймешь, что случилось.

Во время этого излияния чувств Уинстон схватил Джейми за руку, и его хватка была крепкой.

– Какое отношение ко всему этому имеет краска для лица? – спросил Джейми.

– Увидишь. В предстоящие дни тебе придется ходить по натянутому канату… Смывай ее, когда сможешь, понял?

– Нет, – ответил Джейми, высвобождая руку. – Не понял. Но все равно я стану смывать ее.

– Славный парень. Что тебе еще сказать? – Уинстон задумался, скребя голову. – Черт, голова не соображает в эти дни.

Джейми пожал плечами:

– Может, вы расскажете мне о других клоунах? Как вы остались таким… нормальным в сравнении с ними?

– Я не нормальный, сынок, – печально улыбнулся Уинстон. – Не нормальный. Просто я немного ближе к нормальному состоянию, чем остальные. Вот и все. Поэтому и советую тебе иногда смывать краску с лица. Ты ведь не хочешь кончить, как они, и забыть, кем ты был когда-то. Поскольку они все знают, что всегда были теми, кем являются сейчас. Ты видел Гоши и Дупи. Взгляни на них, ради бога. Эта пара навсегда потеряна.

– Гоши, – Джейми вздрогнул, – ведет себя чертовски скверно.

– Он ни при чем. Гоши не представляет даже, что происходит в его голове. Держись от него подальше, Джейми, по крайней мере, пока он не привыкнет к тебе. Дупи, как правило, не так плох, но он тоже может выйти из себя.

Джейми кивнул. Вчерашняя сцена звенела в его ушах: «Эй, эй, эй. Эй, эй-и-и!» Хлоп, щелк, бам.

– А Рафшод? – спросил он. – Он, кажется, в порядке.

Уинстон кивнул:

– Обычно да. Но он вовлекает себя и нас в скандалы. Проказничает на игровых площадках. Именно он и насыпал порошок в карманы брюк Гоши, а затем отпустил его гулять на свободе. Если он когда-нибудь скажет тебе: «Пойдем со мной, у меня есть идея», не ходи.

– А Гонко?

Уинстон глянул через плечо.

– Ты достаточно насмотрелся на Гонко, – прошептал он. – Он относится к человеку хорошо, если тот клоун. Трудно понять, что вызывает его раздражение. Если ты не дашь ему реальный повод накричать на тебя, он не будет этого делать. Есть многое, что говорит в его пользу. Здесь есть типы похуже, чем он, поверь мне.

За спиной маленькой комнаты Джейми послышались голоса.

– Не вставай, – сказал Уинстон. – Ребята проснулись.

– Но… что это за место, в конце концов? – спросил Джейми. – Для чего нужен порошок? Откуда здесь эти толпы людей, которые я видел вчера.

– Трюкачи. Так мы их называем. Трюкачи – просто обычные люди, которые никогда не чувствуют, что повернули не туда. Они ничего не помнят, поэтому никогда не возвращаются. Порошок, трюкачи – вот все, что мы, реально, создаем… Пока не могу сказать тебе всего. Надо увидеть больше, чтобы поверить в эта Перво-наперво я расскажу тебе, как выжить. Много будешь знать, скоро состаришься, может… – Он умолк.

Внезапно дверь распахнулась, и в нее просунулась голова Рафшода с вытаращенными глазами.

– Заговор! – воскликнул он, и сердце Джейми екнуло.

Уинстон повернулся и разразился бранью, схватив Рафшода за ухо.

– Пошел вон, чертов выскочка! – рявкнул он.

Рафшод хихикнул и исчез. Джейми облегченно вздохнул.

– Не переживай, – сказал Уинстон, собираясь уходить. – Они ни в чем меня не подозревают. – Он сморщился, будто что-то упустил, и поспешно добавил: – Разумеется, я ни в чем не провинился. Нам лучше сейчас расстаться. Помни, что я сказал о краске для лица.

Клоун Уинстон удалился легкой походкой. Джейми сидел, обдумывая то немногое, что ему сообщили, и прикидывая, можно ли верить старику.

* * *

Там, в гостиной, за карточным столом собрались все клоуны. Они сидели сгорбившись и о чем-то переговаривались. Джейми поразила внезапная параноидная уверенность в том, что он и Уинстон нарушили какое-то правило, из-за чего его лицо могло превратиться в кровавое месиво.

Гонко бросил взгляд на Джейми и отрывисто приказал Рафшоду принести клоунскую одежду.

«Почему на меня оказал такое впечатление состоявшийся разговор? – удивлялся про себя Джейми. – Старик ненавидит цирк… Ненавидит. Остальные – нет».

Вернулся Рафшод и бросил Джейми связку одежды.

– Не швыряй ее, грязный ублюдок! – крикнул Гонко, ударив кулаком по столу. – Это клоунская одежда. Надо гордиться ею!

Всем своим видом стараясь показать, как он горд своей новой ролью, Джейми понес одежду в свою комнату и надел ее. Она была велика для него, но не настолько, чтобы соскользнуть. Он ощущал себя смешным – на штанах были изображены щенки, гнавшиеся за красными шариками, а на рубашке со множеством оборок – яркие цветы. Туфли необъятного размера не позволяли ходить нормально, приходилось шлепать в них вразвалку. Одевшись, он поковылял назад в гостиную, где клоуны встретили его аплодисментами.

Дупи встал, приблизился к нему, по-детски восхищаясь рубашкой, штанами и туфлями Джейми.

– Гоши… Он выглядит как клоун, – сказал Дупи в полном изумлении. – Он выглядит как клоун, Гонко!

– Остроумно, Дупс, – сказал Гонко. – Он действительно похож. Я не ошибся в тебе, Джи-Джи.

Все чего-то ждали от Джейми. Он нервничал и не знал, что делать. Может, они ждут какого-нибудь выступления, подумал он, переводя взгляд с одной пары глаз на другую, каждая из которых смотрела на него из-под толстого слоя масляной белой краски, каждая из которых отсвечивала собственным светом безумия. Сердце Джейми болезненно сжималось, он хотел бежать, но прочистил горло и сказал:

– Спасибо за…

Гоши сидел с полуоткрытыми глазами, его левый и правый глаз поочередно мигали. Молчание растянулось длинным темным тоннелем. Они просто продолжали смотреть, сверлить его взглядами… О боже, чего они хотят от него?

– Вы прекратите это, черт возьми! – воскликнул Джейми, не способный больше выносить их молчание.

Прежде чем он смог пожалеть о своей несдержанности, клоуны принялись со смаком аплодировать. Только Гоши воздерживался от этого, его руки были вытянуты по швам.

– Рады видеть тебя в общей компании, Джи-Джи, – сказал Гонко. – Перестаньте улыбаться, – обратился он к клоунам. – Наступило время сбора, и я зол на каждого из вас. Плохие новости. Нам сделали выговор.

За столом послышались стоны и жалобы, которые продолжались несколько минут и не соответствовали теме, словно разговор по испорченному телефону. Гонко терпеливо ждал, пока они не иссякнут…

– И сказали, что Гоши по-прежнему суется не в свои дела.

– Но это не так, – заволновался Дупи. – Я следил за ним все время, и он не сделал ничего дурного. Это было просто озеро, в которое он бросился, большое красное озеро, и она попросила его, но он… – Дупи не закончил фразу, когда понял, что его не слушают.

Гонко сплюнул через плечо и продолжил:

– Как вы знаете, мы не в первый раз получаем выговор, но это первый за длительное время. Полагаю, это козни дряни-прорицательницы, донесшей на нас. И того счетовода, которого нанял Курт.

– Ты хочешь дать небольшую роль Джейми, Гонко? – спросил Уинстон.

– Что? А почему бы нет. Джи-Джи, некоторое время назад Курт держал приблудного трюкача, которого нашел забавным, и сделал из него счетовода. Парень предложил Курту какую-то фигню насчет того, что цирк будет лучше работать, если мы станем соревноваться друг с другом. Поэтому назначили представление укротителя львов на то же время, что и представление Мугабо, лесорубов на то же время, что и ежедневный аттракцион паноптикума, нас на то же время, что и акробатов.

– Мне не нравится, когда нас ставят на то же время, что и акробатов… – заканючил Дупи.

– Сейчас, – сказал Гонко, – ничего нет постоянного. Я сказал бы, что Курт просто доволен шумом, который сам вызывает. Что касается счетовода, то я буду удивлен, если он не надоест Курту через шесть месяцев и если он не набьет ему морду. Затея с соревнованием временна. Поэтому каждый играет как прежде. Делайте вид, что переживаете. Мы будем вести себя как денди. Однако следующее шоу должно пройти хорошо. Я не шучу. Не сможете, вам же будет хуже.

– Что ты собираешься с ней сделать? – спросил Уинстон.

– С Шелис? С ней трудно что-либо сделать, – ответил Гонко. – У этой стервы хрустальный шар, ты знаешь. Она увидит все с ее способностями предвосхищать будущее. И конечно, если бы я что-то предпринял, это было бы против правил Курта… – сказал Гонко, взглянув искоса на Рафшода. – Да, против правил, даже если это позволит определенному сукину сыну спастись…

– Проучи ее хорошенько, Рафшод! – воскликнул Дупи. – Проучи по-настоящему!

– Заткнись, ублюдок, – шикнул Гонко. – Больше ни слова об этом. Она хитрая, нам нужно следить за своими действиями. Может, она как раз сейчас наблюдает за нами. На эту тему разговор закончен.

Впервые за утро зашевелился Гоши. Он спешно проковылял к окну и выглянул между занавесками. Дупи внимательно за ним наблюдал, словно каждый его шаг нес великое пророческое значение. Но Гоши оставался неподвижным, как манекен.

– Остается еще одно, – сказал Гонко. – День зарплаты.

Уинстон перехватил взгляд Джейми и ободряюще кивнул. Гонко наклонился к полу у своих ног и подобрал мешочек, порылся в нем и вынул маленький бархатный кисет, похожий на тот, что Джейми поднял в ту ночь, когда он выпал из кармана Гоши. Гонко швырнул по кисету каждому клоуну, Дупи он бросил также кисет Гоши. Из кисетов раздавался звон бьющихся друг о друга стеклянных шариков.

Гонко взглянул на Джейми и пояснил:

– Это аванс. Считай это жестом гостеприимства со стороны цирка, Джи-Джи. Но не думай, что я Санта-Клаус, – следующее вознаграждение придется отработать.

Он швырнул кисет Джейми. «Это – заработная плата? – подумал Джейми. – На кой черт она сдалась? Я уже глотал эту фигню…» Он смутно помнил, что видел вчера гранулы порошка, усеивающие пол шапито Мирабо, и карлики подбирали их в ночной тьме.

– Ладно, говнюки, встреча закончена! – вдруг рявкнул Гонко. – Десять минут отдыха, а затем все сюда на репетицию. Вы все наложите на лица свежую краску. Уинстон, ты похож на дедушку. Поможешь Джи-Джи с краской?

Уинстон кивнул. Он поманил Джейми следовать за собой, и они отправились в комнату Уинстона. Гоши стоял у окна без движения, беззвучно, как дерево, и даже ни разу не мигнул.