Текст книги "Трудный путь"

Автор книги: Уэйд Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 23

Суббота, 25 декабря, 0.30 ночи

– Уберите пистолет, – сказал Фесдей. – Не шутите.

Рашке не пошевельнулся. Рука, сжимавшая пистолет, была направлена в живот Фесдея. Продолговатое лицо графа было серьезно, и он с угрозой смотрел на детектива.

– Вы проиграли, Фесдей. Поднимите правую руку, пожалуйста. И не пытайтесь кинуть в меня шкатулкой. Я стрелял без промаха еще до вашего рождения.

Фесдей поднял правую руку. Ключи звякнули на его пальце.

– Что с вами, Рашке? Что случилось?

– Какая невинность! Вас удивляет, что Клапп еще не поймал меня?

– Клапп? Что сделал Клапп? Почему вы поставили лампу на пол?

– Чтобы с улицы не было видно. Лейтенант Клапп прибыл в студию тотчас после вашего ухода. Что он сообщил вам по телефону?

– Я же сказал вам, что это был Мерлоз. Я выследил его.

– У вас было достаточно времени, чтобы позвонить Клаппу, пока мы сидели, как птицы.

Граф встал и медленно двинулся к нему.

– Пистолет, где вы его держите?

Фесдей покачал головой.

– Простите, но у меня его нет.

Он усмехнулся, увидев разочарование на лице Рашке. Австриец еще не заметил рулона в руке Фесдея.

– Можно я опущу руку? – спросил Макс.

– Нет. – Граф вернулся к дивану. – Жаль, что я не знал раньше, что вы не вооружены. Вы обманули меня, и я могу действовать так же.

– Что было нужно Клаппу?

– Стал бы я беседовать с полицейским после того, как выскочил из окна.

– А что произошло с остальными?

– Эйприл тоже имела мало желания оставаться там. Насчет мистера Прайора не знаю. Это вы все устроили, мистер Фесдей. Я не ценю подобные американские шутки.

Фесдей снова усмехнулся.

– Прежде чем вы вызовете меня на дуэль, – сказал он, – поймите одно: я не звонил Клаппу. Даю вам слово. Думаю, что, скорее всего, это сделал Люсьен.

– Художник? Зачем?

– Ловушка получилась случайно. Люсьен связан с Клаппом поисками своей сестры. Хотя он открыл ему только половину. Почему же он не мог позвонить ему и рассказать о ее выходке с картинами? Рашке удивленно вскочил с дивана.

– Боже мой, мистер Фесдей, вы начинаете убеждать меня. Но почему Прайор не сказал нам о полиции?

– Почему? А почему он должен был сказать? Австриец громко засмеялся и спрятал маузер во внутренний карман пиджака.

– Поверните выключатель, он сзади вас, – попросил Фесдей. – Как вы вошли сюда?

– Через окно. Я уже научился пользоваться им лучше, чем дверью.

Он включил свет.

– Я полагаю, – сказал граф, – что копы долго продержат Люсьена, чтобы он не смог помочь своей сестре.

Фесдей подошел к столу и поставил на него шкатулку. Затем начал разворачивать холст, а у Рашке от изумления глаза буквально полезли на лоб.

– Я не видел женщину, – проговорил Фесдей, – но получил ее вещи.

– Мистер Фесдей! Мистер Фесдей! – Граф вскочил с дивана и бросился к Максу.

Фесдей передал ему картину, и граф начал ее рассматривать. Фесдей стоял за его спиной. Оба мужчины некоторое время молчали, глядя на бессмертное произведение великого испанца.

– Я думаю, что это шут, – сказал Фесдей. – А зачем эти овощи?

– Это бутылочные тыквы, мистер Фесдей, – благоговейно прошептал Рашке, – Я полагаю, что при дворе шута прозвали Тыквой.

Граф снова внимательно уставился на картину. По том он осторожно свернул ее в рулон и спокойно разорвал на две части. Потрясенный Фесдей молча смотрел на него. Рашке снова порвал каждую часть еще на две части, бросил куски картины на пол и молча опустился на диван.

– Где он? Где он? – взвыл он. – Куда вы дели «Дурака»? – Его рука потянулась за пистолетом. Фесдей бросился к нему. Рашке встал, но ноги его подкосились, и он упал на пол возле дивана, Фесдей подскочил к нему и помог подняться. Губы графа дрожали.

– В чем дело? – спросил Фесдей, – Это не Веласкес?

– Простите меня, мистер Фесдей, – пробормотал Рашке. – Я не ожидал, что это произведет на меня такое впечатление. Это не «Дурак из Корна».

– Боже мой! – воскликнул Фесдей. – Но я не мог знать! Я не знал!

– Нет, нет, – прошептал Рашке. – Это подделка. Вы не профессионал и не можете определить возраст холста: Знатоки крупнее вас часто допускали подобную ошибку.

– Я начинаю понимать, – перебил его Фесдей. – Джиллиан оставила картину... – Рашке приподнял голову. Фесдей быстро объяснил ему, как он обнаружил холст. – Она специально так сделала, чтобы прервать погоню и отвлечь внимание.

Рашке согласился. Он пришел в себя и почти успокоился.

Резво зазвенел дверной звонок. Рашке вздрогнул. Они вопросительно посмотрели друг на друга.

– Я никого не жду, – сказал Фесдей. – Идите на кухню и сидите там. В случае чего, используйте свой опыт и бегите через окно.

Рашке послушно направился на кухню. Звонок прозвенел снова. Фесдей пошел открывать.

– Ну и дела! – воскликнула, входя, Эйприл Эймз. На ней были темно-голубой плащ и черные перчатки. – Могу вам сказать, что я была там, когда вы погасили свет.

Фесдей посмотрел на ее стройные ноги. На них были надеты туфли на высоких каблуках.

– Вы чувствуете себя в безопасности?

– Нет, – ответила она и взяла его руку. – С вами я никогда не чувствую себя в безопасности.

Он положил руку на ее мягкую талию.

– А где вы были, леди?

– Великолепно! – воскликнул появившийся Рашке. – Где ты была?

Эйприл не удивилась. Она погладила руку Фесдея.

– Я зла, Эмиль, Ты потерял меня?

– Вы ждали ее? – спросил Фесдей у Рашке.

– Когда появилась ваша полиция и нарушила нашу идиллию у Люсьена, мы все договорились встретиться здесь. Это вы ее прислали, Макс? – поинтересовалась Эйприл.

– Нет.

Рашке объяснил ей возможную причину появления полиции у Люсьена. Потом она увидела обрывки картины, и граф рассказал ей, каким образом Фесдей достал ее.

– Ну и умна же эта Джиллиан! – воскликнула Эйприл. – Можно только восхищаться ее тактикой. Она знала, что Макс не сможет отличить «Мать» Уистлера от «Моны Лизы».

– Не растравляйте рану, – сказал Фесдей. – Что касается меня, то я не понимаю, зачем ей вообще нужно было носить с собой подделку.

Рашке нахмурился.

– Чтобы заманить вас в ловушку.

– Да, но откуда Джиллиан знала, что я буду там? Кто сказал ей, что у Мерлоза нет денег и что ей не понадобится подлинный «Дурак»?

Рашке печально вздохнул.

– Вы правы, – сказала Эйприл. – Ну что, начнем сначала?

Она подошла к дивану и уселась на него.

– Мерлоз уверен, что женщина, которую он видел в темноте, была Эйприл. Я пытался разубедить его в этом, потому что знал, что Эйприл была с вами и Люсьеном. – Макс помолчал. – Теперь Мерлоз в таком, же положении, как и я. И, судя по вашему рассказу, вы все расползлись кто куда.

Блондинка подняла крышку шкатулки и стала слушать мелодию. Рашке посмотрел на часы.

– Как вы думаете, мистер Фесдей, – спросил он, – она могла бы успеть на это свидание?

– Вполне.

– Это мог сделать и Эмиль, и Люсьен. Меня удивляет ваша глупость. Вы бросаетесь из стороны в сторону, не интересуясь, кто нарисовал поддельного «Дурака». – Эйприл засмеялась. – Никто, кроме Люсьена Прайора, не мог этого сделать.

Рашке поднял кусок картины с пола и внимательно рассмотрел его.

– Это очень интересно, – произнес он. – Ты помнишь, что объяснял мне в Лондоне Прайор? И тогда же появилась его кровожадная сестра.

– А где вообще Люсьен? Полагаю, что он сделал все руками сестры и убежал.

– Посмотрим, – сказал Рашке.

– Вы говорите так, – заметил Фесдей, – будто у вас есть выбор. – Он опустился в кресло. – Это рисовала Джиллиан, и это ее ход.

За окном послышался шум затормозившей машины. Минуту спустя хлопнула дверца. Фесдей закрыл крышку шкатулки, оборвав ноту, и пошел открывать дверь.

Перед ним стоял мрачный и бледный Люсьен Прайор.

– Надеюсь, я не опоздал, – проговорил он. – Мне трудно было решить, идти или не идти. Я считал, что судьба моей сестры зависит от вас.

– Прайор, приятель! – воскликнул Рашке. – Какая радость!

– Трудно было решиться, – повторял англичанин. – Очень трудно...

– Входите, – сказал Рашке. – Я хочу, чтобы вы нас рассудили. – Он втолкнул художника в комнату и потащил к дивану, на котором лежали обрывки картины.

Прайор медленно передвигал ноги. Руки его дрожали.

– Это ваши проделки? – спросил граф, протянув ему кусок холста.

– Я рад, что вам это понравилось, – пробормотал Прайор.

С красным от ярости лицом Рашке толкнул его к стене.

– Нравится? – заорал он. – Я тебе покажу, как мне это нравится! – Рашке вцепился в Прайора и тряс его за плечи. – Зачем вы нарисовали этого поддельного Веласкеса? Отвечайте!

– Она заставила меня. В Лондоне, перед тем как уехала. Джиллиан заставила меня сделать копию. Получилось не очень удачно, потому что я торопился и работал всю ночь. Она сказала, что это может ей пригодиться. Я боялся сказать вам.

– Бедный Люсьен! – насмешливо воскликнула Эйприл. – Скажите, где вы взяли деньги на покупку машины?

– Это не моя машина. Моего друга здесь. Он уехал на неделю в Мексику и...

– Послушайте, – перебил его Фесдей, – Джиллиан первой забила нам мяч. Мы можем сделать ответный ход.

Рашке хотел что-то сказать, но Эйприл толкнула его.

– Подожди, Эмиль, пусть говорит Макс.

– Я не могу понять, – продолжал Фесдей, – почему Мерлоз так страстно хотел, чтобы я приехал к ним в дом утром. Но, может быть, он звал меня утром, а сам получит что-либо ночью? Другими словами, он мог успеть договориться с Джиллиан о новом месте встречи. Если возможно, то с деньгами.

Люсьен молча переступал с ноги на ногу. У, него был несчастный вид.

– Так что вы предлагаете, мистер Фесдей? – спросил Рашке.

– Вместо того, чтобы околачиваться у меня в комнате, нам надо поехать к дому Финча. Таким образом мы сможем ограничить действия Мерлоза. Он, конечно, не обрадуется нам, но будет рад видеть шкатулку с деньгами у себя под носом.

– Я предлагаю просидеть всю ночь в этом морге, пока что-нибудь не случится, – сказала Эйприл.

Фесдей холодно улыбнулся.

– Я обещаю вам, что если что-нибудь и случится, то это будет в восемь часов утра. Потому что в восемь утра ваш старый дядя Макс бросит это дело. Я верну Оливеру Артуру Финчу его сотню грандов и сообщу Клаппу все, что я знаю. Это произойдет ровно в восемь часов утра. – Он усмехнулся. – Вас не радует моя неожиданная честность? Кажется, вы недовольны?

– Откровенно говоря – нет, – первым заговорил Рашке. – Если ваше второе рискованное действие окажется подобным первому, вы намеренно отправите мировой шедевр в небытие. «Дурак» будет навсегда потерян, потому что никто в мире не сможет разыскать его.

– И мы все окажемся в проигрыше. Горькая пилюля! По лицу Рашке побежала тень.

– Вы безоружны, – заметил он.

– Я никого не собираюсь убивать, Рашке, – коротко ответил Фесдей. – А вы? С другой стороны, у меня нет опоры. Я не люблю пистолеты, но не потому, что не умею ими пользоваться. – Он посмотрел на Эйприл, потом на Рашке. – Кто играет?

Все молчали. Потом Эйприл звонко рассмеялась.

– Почему бы и нет? Улыбнись, Эмиль! Это игра, которую мы знаем, и любим. Стоит ли сердиться, если Макс предложил новый ход?

– А я сначала подумал плохое, мистер Фесдей, – спокойно сказал Рашке. – Я думал, что вы изменили.

– Мне лучше переменить брюки! – И Фесдей показал свои заляпанные ботинки и брюки.

Он сгреб весь мусор со своего кофейного столика – все газеты, поздравительные открытки и карточки.

– Подождите немного, – попросил он и направился в спальню.

Он тут же вернулся назад. Эйприл подняла крышку шкатулки и слушала последние восемь нот. Фесдей резко захлопнул крышку.

– Не стоит будить моих соседей, – сказал он и забрал с собой шкатулку.

Через закрытую дверь спальни он услышал смех Рашке.

Глава 24

Суббота, 25 декабря, 1.45 ночи

Граф беспрестанно крутил головой. Он выглядывал в окно машины.

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Фесдей. – Они следуют за нами.

Они ехали к бульвару Каталины. Рашке внимательно осмотрел детектива, который переоделся в темно-коричневый костюм.

Граф вздохнул.

– Как ваш работодатель, позволю себе заметить, что было большой глупостью с вашей стороны разрешить Эйприл ехать без сопровождения.

– Она следует за нами. Мы ведь показываем путь, не так ли? И потом с ней ЛюСьен.

– Но если она его сестра, как вы, кажется, считаете...

– Вы знаете австрийскую поговорку насчет веревки? Я хочу быть уверен в возможностях Эйприл. – Рашке в этот момент опять оглянулся на машину, которая мчалась в четверти мили от них. – Мне нужна Джиллиан, Рашке, так же, как вам Веласкес. Я хочу сохранить хорошие отношения с Клаппом.

– Не считайте меня дураком, мистер Фесдей. Вы что-то скрываете от меня. У вас в голове что-то есть.

– Но ведь и вы можете иметь что-то в своей голове! Я строю свои идеи сам.

– И вы не считаетесь с...

– Нет. Я хочу все сделать сам. Ваша задача – сидеть и держать язык за зубами. Если вы решите, что я жду, чтобы вы сказали «да», кивните головой. Или это, или проститесь с вашей сотней грандов.

Рашке снова выглянул в окно. Машина следовала за ними. Он посмотрел вниз. Шкатулка стояли между ног Фесдея.

Железные ворота были широко раскрыты. Фесдей притормозил возле них, поджидая Эйприд. Потом обе машины подъехали прямо к главному входу особняка Финча.

– Его машина стоит на обычном месте, – сказала Эйприл, вылезая из «форда». Она распахнула свой плащ. – Надеюсь, что не заболею.

Удивленный Мерлоз молча уставился на Эйприл, когда открыл дверь и увидел ее. Он немного смутился, когда заметил остальных.

Все молча проследовали в холл.

– Кто сказал остальным, что они могут войти? – спросил Мерлоз.

– Он одет, – прошептал Рашке Фесдею. – Простите мои опасения.

Мерлоз был одет так же, как видел его Фесдей в кемпинге.

– Что заставило вас явиться сюда ночью? – сердито спросил Мерлоз.

– Закрой, пожалуйста, дверь, – попросила Эйприл. – А то холодно.

Мерлоз повиновался.

– Теперь нам надо увидеть вашего отца; – сказал Фесдей.

– Он не поднимется.

– Мы можем поднять его.

Мерлоз возмущенно заткнул руки за пояс.

– Я могу сказать вам только одно: старик вас не приглашал сюда, и я тоже. Теперь поворачивайтесь и убирайтесь отсюда. Все, кроме Эйприл. Она может остаться.

– Ах, так... – пробормотал Рашке, бросая взгляд на Эйприл.

Она взяла Финча за руки.

– Я знаю, дорогой, что тебе не нравятся эти дураки, но ради меня!

Мерлоз широко раскрыл глаза, но ничего не сказал. Он пожал плечами.

– Ладно, пусть будет так, – проговорил он. – Но объясните мне, кто этот тип? – Он указал на Рашке.

Эйприл представила.

– Теперь, когда мы все стали друзьями, – сказал Фесдей, – нам надо поднять вашего отца.

Мерлоз внимательно посмотрел на шкатулку в руках Фесдея, пожал плечами и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Фесдей с удивлением заметил в холле елку. Он подошел к камину и поставил на него шкатулку. Люсьен безучастно отошел в сторону. Блондинка подошла к окну и открыла его. Некоторое время она молча всматривалась в темноту. Потом она потерла лоб и направилась к камину, возле которого стоял Фесдей.

– Где мои ключи? – спросила она. – Или вы боитесь за мою машину?

Фесдей протянул ей ключи, глядя на белые линии в уголках ее рта.

– У меня болит голова. Сегодня ужасный день.

– Это от ужасной жизни.

– Я сама ее выбрала. – Она замолчала, потом замотала головой и пробормотала: – Нет, нет. Поверьте мне.

– Вы можете все бросить. Этот город не самый лучший для вас.

Ее голубые глаза влажно блеснули, когда она посмотрела на Макса.

– Что вы имеете в виду?

– Сейчас не время говорить об этом, – криво усмехнулся он. – Но у меня хорошая служба. Женщина с вашими способностями...

– И мужчина с вашими, – она схватила его руку. – Я подумала то же самое. Вместе мы думаем лучше. В дверях появилась мисс Мун.

– Опять вы! – Она, как ястреб, налетела на Фесдея. – Сколько раз я могу вам говорить, что мистер Финч больной человек?

– Клиенты не платят мне за лечение. Где он?

– Он наверху. Но ведь уже два часа ночи!

– Совершенно верно.

Мисс Мун дрожала от негодования. – Я не привыкла, чтобы в такое время тревожили больного человека.

– Гутен морген, гнедике фрау! – воскликнул Рашке. – Хорошо, что вы пришли, а то нам стало здесь скучно. Теперь мы повеселимся.

– В этом нет необходимости!

Оливер Артур Финч, поддерживаемый Мерлозом, появился на лестнице.

– Вы и есть тот самый иностранный контрабандист, не так ли? – Он ткнул рукой в направлении Рашке.

Рашке вежливо поклонился.

– Я не могу допустить этого, сэр! – прошипела мисс Мун.

– Спокойнее, не надо так волноваться, – остановил ее старик. Он повернул голову и посмотрел на своих гостей. Сперва на Рашке, потом на Фесдея, Эйприл и наконец, на Люсьена.

– Кто тут считает, что может ночью вторгаться в мой дом и беспокоить меня?

– Вон тот длинный тип с длинным носом, – сказал Мерлоз.

– Я хотел видеть вас, – спокойно произнес Фесдей, Финч внимательно посмотрел на него.

– Молодой парень на террасе... – пробормотал он. – Я думал, что вы знаете, как обращаться с вещами, а вы похожи на остальных. Я всегда все делал сам. Не было ничего, что я не смог бы сделать.

Мерлоз поднес ему кресло и усадил. Рашке вопросительно посмотрел на Фесдея.

– Мистер Финч, – начал Фесдей. – Я был нанят вашим секретарем для выполнения простой работы. Эту музыкальную шкатулку я должен был вручить в обмен на картину. Но некоторые типы – часть из них находится в этом городе – причинили мне немало хлопот. Фактически они навели на это дело полицию. Вот эта шкатулка. Если в ближайшие шесть часов все не прояснится, я верну ее лично вам.

– Я говорил тебе, детектив, еще раньше... – вспыхнул Мерлоз.

Он наклонился к уху отца и что-то прошептал ему. Старик раздраженно покачал головой.

– Лучше выяснить остальное, – продолжал Фесдей. – Тогда буду рад я, будет рада и полиция. Я раз говаривал с графом фон Рашке, который является законным владельцем картины, и он согласился со мной.

Рашке протестующе поднял руку, но взгляд Фесдея приковал его к месту.

– Это правда, – с трудом выдавил он.

– Не так быстро, молодой человек, – сказал Финч. Руки его дрожали. – Вы не мажете идти в полицию. Я не разрешаю этого! Это будет скандальным делом. Все газеты начнут трепать мое имя. Эти люди ненавидят меня, они следят за мной!

– Я думаю, – холодно произнес Фесдей, – что вы в состоянии заткнуть рот газетам.

– Я старый человек. Я одинок, у меня больное сердце. Вы не можете покинуть меня. Я плачу вам за помощь.

– Во всяком случае, мы немного исправим дело, – сказал Фесдей. – Но я потяну, насколько мне это удастся. Прокурор считает убийцей меня, и за мной следит целый отряд полиции. Простите, мистер Финч, если это прозвучит назойливо, но лично я ожидаю, что вы захотите отомстить за миссис Уистер.

– Убийства – не мое дело! – закричал Финч. – Я платил ей деньги и устроил прекрасные похороны. Все, что я хочу, это жить, в мире.

– Это звучало бы лучше, если бы вы не пытались избавиться от тела Гордона Лараби.

Глава 25

Суббота, 25 декабря, 2.15 ночи

Эффект получился неожиданным. Оливер Артур Финч яростно закричал, вскочил с кресла и упал на пол. Мисс Мун подбежала к нему, достала из кармана какую-то зеленую бутылочку и дала ему отпить. Никто не двинулся с места.

Кроме Люсьена Прайора.

– Я готов ничего не... – начал он. Но резкий щелчок пальцев Рашке пригвоздил его к месту.

Мерлоз с ненавистью покосился на Фесдея.

– Надеюсь, вы довольны? Я хочу, чтобы свидетели подтвердили, что вы питались убить моего отца своей гнусной ложью.

Фесдей вздохнул и безжалостно заговорил.

– Вчера в 5.30 Джиллиан на террасе этого дома убила Гордона Лараби. Но когда я прибыл сюда через несколько минут, тела не оказалось. В течение этого времени Финч выходил из своей потайной галереи, где он принимал Лараби. Когда он обнаружил тело, то сразу же подумал о скандале и решил избавиться от него. Но бросить тело через балюстраду он не мог. Поэтому он оттащил тело в галерею. Для этого, видимо, у него хватило сил.

– Это ложь! – горячо возразил Мерлоз.

– Откуда вы знаете? Вас же не было здесь.

– Здесь нет никакой потайной галереи! Это тоже ложь!

– Будьте разумны, – мягко говорил Фесдей. – Когда ваш отец умрет – не сегодня, конечно, – вы станете обладателем величайшей коллекции в мире. Коллекция хранится где-то здесь. Но где? Дом велик, и мы не имеем возможности обыскать его.

Старик зашевелился. Фесдей посмотрел на него и кивнул головой.

– Я видел, что Финч исчез с террасы, еще не войдя в дом. Значит, здесь есть еще один вход. Лараби убит на террасе, и Финч не мог поднять его тело.

– Все верно, – пробормотал Мерлоз. – Но как вы узнали про эту таинственную галерею?

– На террасе много дверей, а в кабинет ведет только одна. Я заподозрил это с самого начала.

– Вы удивительны, Макс! – воскликнула Эйприл. – Я две недели пыталась представить себе все это!

Старый Финч попытался подняться. Мисс Мун осторожно поддержала его.

– Вы очень умный молодой человек, – заговорил старик. – Очень умный. Я полагаю; что вам нужны деньги, чтобы забыть это. Сколько? Подойдите ко мне и скажите.

Фесдей молча смотрел на старика. Его волновала Джиллиан Прайор. Пока Мерлоз оставался на людях в большой освещенной комнате, глупо было ожидать от нее действий. Белокурая убийца должна подготовить себе место. Фесдей может сам сделать это.

– Я скажу вам, как я поступлю, мистер Финч, и позднее мы обсудим это. Я могу заверить вас, что тело Лараби не будет обнаружено.

Глаза Финча заблестели.

– И вы постараетесь что-то вытащить у меня?

– Взять или оставить. Мерлоз схватил отца за руку.

– Отец, сделай так, как он говорит. Я думаю, он может нам помочь.

Затем он взглянул на Эйприл.

– Ты не считаешь, что это правильно, милая?

– Я решаю только собственные дела, – ответила та. – К тому же у меня болит голова. – Она повернулась к мисс Мун. – Где можно другу дома найти аспирин?

– Наверху есть кое-какие медикаменты, – холодно ответила сиделка.

Эйприл зевнула и направилась к двери.

– Вы решайте свои проблемы, а я решу свои. Макс, если я не вернусь к рассвету, пришлите большого сенбернара или приходите сами.

Рашке сделал два шага вперед, собираясь перехватить ее. Стоя позади нее, Фесдей покачал головой, и Рашке остановился, наблюдая, как исчез в дверях ее плащ.

Мисс Мун внимательно наблюдала за ними. – Одну минуту! – крикнула она Эйприл. – Одна вы не найдете.

– Не беспокойтесь, – откликнулась Эйприл с лестницы. – Я ничего не украду у вас.

Сиделка бодро последовала за ней. Оба Финча вели между собой разговор, а Рашке пытался подслушать его. Мерлоз повернулся к Фесдею.

– Мы решили воспользоваться преимуществами, которые представились...

– Прекрасно, – перебил его Фесдей. Мерлоз был плохим актером. Он так же страстно хотел уйти от дела, как Фесдей помочь ему.

– Я согласен действовать с вами, – внезапно заговорил Люсьен Прайор. Все уставились на него, и он покраснел.

– Понимаете, если моя сестра убила этого человека, я чувствую, что...

– В этом нет необходимости, – торопливо сказал Мерлоз. – Фесдей и я можем сами обо всем позаботиться. – Он достал из кармана отца ключ и повернулся к Фесдею. – Вы готовы?

Фесдей последовал за ним. Проходя мимо Рашке, он подмигнул ему и кивнул головой в сторону шкатулки, которая стояла на камине. Австриец понял и устремился к ней.

Они прошли через дом и вошли в кабинет. Фесдей слышал чьи-то шаги на втором этаже. Или Эйприл или мисс Мун.

Мерлоз направился к одной из дверей, которую Фесдей видел в бинокль.

На террасе гулял ветер, и было очень темно.

Массивная дверь открылась неожиданно легко и бесшумно. Мерлоз остановился перед дверью, пропуская вперед Фесдея.

– После вас, – усмехнулся детектив. – Я могу заблудиться.

Мерлоз шагнул вперед, и Фесдей услышал его шаги по металлической лестнице. Он тоже шагнул вперед, оставив дверь открытой для Джиллиан Прайор.

Казалось, что они опускаются в глубь земли. Фесдей держался за перила и осторожно нащупывал каждую ступеньку.

Наконец они достигли конца, и Мерлоз зажег свет. Первый момент Фесдей ничего не видел.

– Ну, вот вам и большой секрет, – сказал Мерлоз. Фесдей с изумлением оглядывался.

Подземное сооружение было огромно. Воздух был сухой и прохладный. Люминесцентные лампы освежали помещение дневным светом. Фесдей ожидал увидеть много отличных картин. Но, к его удивлению, их было мало, и они или были упакованы, или стояли прислоненными к стене. Он увидел всякие безделушки, вроде мексиканского подноса; кусков карандашей Линкольна, старинные лампы.

Фесдей прошел вперед, к столу, заваленному разными изделиями, которые не представляли большой ценности. На столе стоял телефон.

– Бедный Низа! – пробормотал Фесдей. Он пожалел профессора, который так старался вывезти картину из Испании, чтобы она не досталась фалангистам. Он считал, что здесь настоящий музей и вполне подходящее место для его шедевра. А здесь хранились пустые безделушки, которые могли утешить лишь убогую душу старика.

– Я не вижу здесь никакого тела, – проговорил Мерлоз. – Я уже был здесь. Может быть, вы не так умны, Фесдей? – Его враждебность вернулась к нему снова. Фесдей встревожился. Сейчас не время для препирательства.

Он подошел к западной стене, которая шла параллельно утесам. Через равные промежутки располагались отверстия, направленные к морю. Вентиляция.

– Здесь есть еще один момент, – сказал Фесдей. – Когда вы сегодня звонили, я слышал крики бакланов, хотя было уже поздно. Значит, их потревожили. Напри мер, светом с террасы. Но на террасе нет телефона. А галерея находится под террасой, и если вентиляция открыта, то, наверное, можно услышать крики бакланов.

Он резко повернулся и подошел к одному из ящиков, которые стояли у стены. Часть из них была заколочена. Он поднял крышку одного незабитого ящика. Там лежали различные предметы из глины. Фесдей внимательно присмотрелся к ним.

– Идите-ка сюда! – приказал он Мерлозу.

Тот неохотно подошел. Фесдей указал ему на ящик. Из-под глиняного кувшина виднелась мужская нога.

– Я могу быть неправым, – пробормотал Фесдей, не обращая на Мерлоза внимания.

– О чем вы? – спросил Мерлоз.

– Ни о чем. – Он не думал, что перед ним возникнет страшный вопрос, на который он никогда не захочет получить ответ. Хотел ли старый Финч спрятать труп или решил добавить себе новый предмет для галереи?

Потом Фесдей насторожился. Он услышал чьи-то осторожные шаги на лестнице. Мерлоз тоже услышал их. Он сказал быстро и громко:

– Я полагаю, что нам лучше продолжить работу.

Фесдей посмотрел, как Мерлоз вытаскивает из ящика кувшины, небольшие, с узкими прямыми горлышками.

– Хорошо, – согласился Фесдей и склонился над телом. Он встал на колени и чуть повернулся лицом к Мерлозу. Он думал, так он будет слышать звуки шагов и одновременно посматривать краем глаза на руки Мерлоза.

Шаги продолжали раздаваться. Джиллиан Прайор осторожно спускалась. Потом Фесдей увидел, что в руке Мерлоза что-то блеснуло. Детектив сгорбился и подставил спину для удара. Он решил, что удар будет не очень сильным, что глина слабая и потому все будет не так страшно.

Больше у него не осталось времени подумать.