Текст книги "Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги"

Автор книги: Удо Ульфкотте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Купленная правда: об элитных сетевых организациях и секретных службах

Сам я, автор этой книги, тоже был преступником. Бросая взгляд на собственное прошлое, признаюсь в том, что был коррумпированным журналистом, манипулировавшим своей аудиторией и дезинформировавшим ее. Ту самую недостаточную дистанцию, которую я, в следующих главах, ставлю в упрек другим журналистам я сам долгое время считал чем-то само собой разумеющимся. Я тоже пользовался скидками и привилегиями, предоставляемыми представителям прессы, принимал эксклюзивные приглашения, проживал в пятизвездочных гостиницах за счет приглашавшей меня стороны, ездил на бесплатный отдых в качестве друга руководящих политиков, причем делал все это не только с ведома, но и по поручению моего начальства. Я занимал должности в различных фондах и выступал с докладами в организациях, близких к секретным службам. С моей сегодняшней точки зрения меня, например, как сотрудника «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (ФАЦ), подкупали, чтобы я в положительном (для того, кто меня подкупал) ключе освещал те или иные события. И я позволял себя подкупать. При поддержке работодателя, защищавшего, так сказать, мои тылы и ожидавшего от меня этого как чего-то само собой разумеющегося. Сегодня я могу об этом откровенно говорить. Но от этой сегодняшней откровенности то, что я делал тогда, не становится более правильным.

С тех пор многое изменилось. И сегодня подкуп репортеров стал чем-то само собой разумеющимся. ЕС, к примеру, платит «независимым» журналистам за то, чтобы они приукрашивали образ ЕС в якобы «независимых» СМИ. И как частные, так и публично-правовые медийные концерны вступают в борьбу за эти раздаваемые ЕС на собственный «пиар» денежные подачки. Это называется «купленной журналистикой»⁸. А бывает и наоборот: как-то два британских репортера предложили депутатам Европарламента деньги, чтобы те внесли изменения в законодательство – и добились успеха⁹. В Швейцарии журналисты нередко получают в конверте по 500 франков (около 410 евро) наличными за участие в «пресс-конференциях»¹⁰. В той же Швейцарии одно издательство предлагает политикам публиковать о них статьи, живописующие их в самом лучшем свете, если те обязуются в этих статьях рекламировать данное издательство¹¹. Хотя на самом деле журналист всегда должен оставаться журналистом не только внешне, но и внутренне. А вот, к примеру, Гюнтер Яух, один из известнейших журналистов, в бытность свою ведущим критического тележурнала «Штерн ТВ», в 20-минутном ролике рекламировал американскую фирму «Амвей», торгующую моющими средствами и средствами ухода за телом по методу сетевого маркетинга¹². Дозволено ли такое критическому журналисту? И где вообще границы? Можно ли немецкому журналисту заниматься рекламой? Можно или нет, но такое встречается сплошь и рядом. Во всяком случае, «тефлоновому человеку» Яуху никто это в вину не поставил. Хотя, вероятно, ему крайне неловко об этом вспоминать. А как неловко читать о курсовой студенческой работе, посвященной тенденциозным репортажам немецких СМИ («Тенденциозная атрибуция в немецких печатных средствах массовой информации»¹³), по поводу статьи журналиста Хорста Бациа (ФАЦ):

Анализ данной статьи, с точки зрения развития темы, позволяет заключить, что аргументация автора в своей реализации аналогична аргументации рекламного текста¹⁴.

Простите, как вы сказали? Курсовая работа студента университета, в результате подробного анализа, приходит к выводу, что один из самых уважаемых авторов газеты ФАЦ пишет свои статьи на уровне автора рекламного текста? Тут уж, очевидно, стираются границы, которые стираться не должны. А вот что пишет по этому поводу ученый, специалист по коммуникации, Вольфганг Донсбах, касаясь отношений, существующих между правдой и журналистикой в Германии в целом:

В Германии эта склонность оценивать и отбирать информацию в соответствии с собственным мнением выражена ярче, чем в других странах¹⁵.

Именно на примере газеты ФАЦ можно особенно наглядно продемонстрировать работу механизма многолетней манипуляции читателем. Так, например, доктор Хайнц Локэ еще в 2003 году выступил со своей знаменитой речью, в которой сказал о ФАЦ буквально следующее:

От вашингтонского корреспондента ФАЦ мы узнаем, между прочим, что Буш ежедневно изучает Библию, регулярно молится и руководствуется в своей деятельности вопросом: «Что бы сделал на моем месте Иисус?» Что президент – «воплощение скромности и близости к народу», и что, хотя «Бушу присуща капелька [!] высокомерия», этот человек «преисполнен любви». Свойственная ему «порция миссионерской страстности» уравновешивается его «трезвостью государственного человека». В его «способности терпеливо ждать» выразилась «главная особенность присущего ему от природы таланта политика». Бушу, правда, известно, что он – не интеллектуал. Но ему известно и то, что он может всегда положиться на «свой политический инстинкт, на свой ум и присущее ему от рождения чувство юмора». Поучаемые таким образом (…), мы можем и впредь полагаться на объективность и трезвость оценок работающих в Америке корреспондентов ведущих немецких ежедневных газет и еженедельников! Мы – всего лишь составная часть союзных войск, мы – всего лишь составная часть политико-медийных сетей, которыми управляют из Вашингтона, – где же тут разница?¹⁶

Только что процитированную нами хвалебную статью о президенте Буше написал, незадолго до развязанной им в 2003 году, вопреки международному праву, войны с Ираком, тогдашний вашингтонский корреспондент ФАЦ Матиас Рюб. Через год Рюб получил, за другую статью, премию Артура Ф. Бёрнса. Премия Артура Ф. Бёрнса вручается министром иностранных дел Германии. Но кто сегодня выбирает соискателей на получение этой премии? В состав жюри входят, например, журналисты Сабина Кристиансен и Штефан Корнелиус из газеты «Зюддойче цайтунг»¹⁷. Хорошенько запомните эти имена. Мы еще не раз столкнемся с ними, и всякий раз – в весьма интересной связи.

В Германии корреспонденты солидных ежедневных газет, специализирующиеся на экономических вопросах, одновременно, в том числе и под псевдонимами, пишут для корпоративных газет фирм, которым также посвящают репортажи в качестве сотрудников своих собственных газет. А редакторы публично-правовых СМИ берут деньги от политических партий за то, чтобы на специальных курсах обучать политиков тому, как не подпускать к себе слишком въедливых журналистов. Все это сегодня считается чем-то само собой разумеющимся. Телеведущие, сообщающие нам новости экономики, в том числе и касающиеся положения тех или иных банков, в другое время выступают ведущими на мероприятиях, организуемых этими банками, получая за это от банков щедрую плату. Германия – купленная (и одновременно – проданная) республика. Нас круглосуточно забрасывают купленными истинами. Прежде всего, в области политики и экономики.

Как создавать или усиливать в народе то или иное настроение – этому журналистов учат в неких сетях. Речь идет о благожелательных статьях и репортажах в интересах политиков, партий, объединений или учреждений. На протяжении десятилетий я знал это и – например, в мою бытность тщеславным сотрудником ФАЦ – активно в этом участвовал. Я опишу это, насколько мне удастся. Хуже всего, когда политики, владельцы информации для привилегированных кругов, предписывают журналистам, какие новости сообщать, а какие замалчивать.

Чтобы приукрасить это явление, используется глагол «авторизовать». Политик вправе одобрить или не одобрить то, о чем его спрашивали и что он сказал. Все, что ему не понравилось, вычеркивается. Так, например в 2012 году в блоге журнала «Шпигель» по этому поводу было написано:

А иногда, сидя в качестве немецкого журналиста перед собеседником из США и предоставляя ему, после завершения интервью, возможность еще раз ознакомиться с его же цитатами, видишь, что он смотрит на тебя, как на инопланетянина в костюме джихадиста. Разве это не безумие? Давать собеседнику столь большую возможность контроля? В Германии авторизация практикуется уже много десятилетий. Правда, не «Шпигель» изобрел ее в пятидесятые годы прошлого века (…). Но он так последовательно культивировал ее, что она стала в нашей стране стандартной журналистской процедурой, во всяком случае, когда речь идет об интервью¹⁸.

При ближайшем рассмотрении, «авторизация» означает «подчинение авторитету». Журналисты подчиняются сильным мира сего, покорно склоняясь перед ними. Политики всегда могут отмахнуться от собственных, ставших непопулярными высказываний на том лишь основании, что взятое у них интервью не было «авторизованным»¹⁹. Значит, в Германии владельцы информации для привилегированных предписывают журналистам, какие новости тем можно сообщать, а какие – нельзя. И мы считаем это чем-то совершенно «нормальным» – подобно тому, как люди Средневековья считали «нормальным» существование «придворной хроники», сообщавшей о происходящем при дворах высшей знати. Выходит, ныне, как и в Средние века, некоторые любимцы «придворных кругов» пользуются своим положением лиц, «особо приближенных» к сильным мира сего, и радуются каждому сказанному теми слову. Внешнее оформление, костюмы действующих лиц этой драмы, разумеется, изменились по прошествии столетий. Однако режиссеры и поныне те же самые – сеть сильных мира сего.

Ведущие журналисты окружены со всех сторон элитными сетями, попасть в которые простому гражданину совершенно невозможно. Журналисты любят утверждать, что обладают важной критико-контрольной функцией. Они якобы стремятся упорно искать и вскрывать недостатки. При этом они хотят, прежде всего, «внимательно следить за поведением сильных мира сего». Поэтому журналисты, пресса, именуют себя «четвертой властью». Информационная функция – главная функция СМИ и журналистов. Это значит, что они обязаны сообщать получателю информации что-то, чего он до этого не знал, и сообщать ему это в полном объеме, объективно и понятно. Причем в форме, не напоминающей журналистику, вынужденную существовать в условиях диктатуры.

Что можно сказать по этому поводу, если даже диктор телепередачи новостей ЦДФ Клаус Клебер сравнивает ежедневную передачу новостей «Тагесшау» с передачами северокорейского правительственного телевидения?²⁰ И как это сочетается с членством «независимого» журналиста – например, Кая Дикмана, главного редактора «независимой» газеты «Бильд» – в весьма подозрительной организации «Атлантический мост»? Можно ли быть действительно нейтральным журналистом, состоя, как, например, ответственный редактор еженедельника «Цайт» Йозеф Йоффе, одновременно в проамериканском и близком к ЦРУ «мозговом тресте»²¹ – Институте Аспена? Сам Йозеф Йоффе говорил о своей деятельности лоббиста интересов США в Германии: «Но, поскольку большинство населения страны настроено по отношению к США не слишком дружественно, мои статьи и репортажи идут наперекор этому мнению»^22. Разве Йозеф Йоффе, этот сутяга, не понимающий шуток²³, не знал, что «Берлинский институт Аспена» подозревают в том, что он одновременно был служебным офисом офицеров секретных служб США?²⁴ По этому поводу в другом исследовании, посвященном трансатлантическим отношениям, о Шепарде Стоуне, первом директоре Берлинского института Аспена, сказано следующее:

Очень не хочется, но приходится нарушить эту «гармоничную картину», высказав подозрение, что Стоун был руководящим офицером одной или даже сразу нескольких американских секретных служб. Его рабочий офис – Берлинский институт Аспена²⁵.

Можно ли быть – как, например, чрезвычайно симпатичный и открытый всему миру коллега Штефан Корнелиус из газеты «Зюддойче цайтунг» — связанным с целым «букетом» политических лоббистских организаций и, тем не менее, писать независимые репортажи о политических процессах и событиях? Я со всей уверенностью утверждаю: нет, это совершенно невозможно. Об этом, кстати, пишет и сама «Зюддойче цайтунг». Когда корреспондент ЦДФ Удо ван Кампен (кстати говоря, эстрадный ударник по образованию)²⁶ принялся летом 2014 года на пресс-конференции поздравлять Ангелу Меркель с днем рождения, мюнхенская газета выразила свое возмущение в следующих выражениях: «Журналисты так поступать не должны. Они – наблюдатели, а не участники. (…) Тот, кто слишком близок к какому-либо политику, больше не должен писать о нем или о его профессиональной деятельности, иначе от достоверности и независимости ничего не останется. (…) Имидж у журналистов и без того не самый лучший»²⁷. Значит, даже с точки зрения «ЗЦ» журналистам не следует слишком сближаться с политиками или с организациями, в которых те состоят. Но как эти слова сочетаются с многолетними тесными связями журналиста из ЗЦ Штефана Корнелиуса именно с политиками и организациями, в которых эти политики состоят? Между тем, автор ЗЦ Штефан Корнелиус позорно сел в лужу. Те самые США, которые он много лет энергично защищал в своих передовицах от всевозможных обвинений, нанесли немцам удар в спину, шпионя за германскими гражданами. Это привело к тому, что даже Корнелиус изменил свой тон в отношении США. В настоящее время одна газета пишет об этом новом, очевидно изменившемся тоне Корнелиуса:

Последние комментарии Корнелиуса производят впечатление обиженного автора заказных репортажей, осознавшего, что он, возможно, сделал ставку не на ту лошадь. По мере нарастания внешнеполитической напряженности между Германией и США будет, вероятно, не только уменьшаться количество приглашений на коктейль и присуждений премий по ту сторону Атлантики. Германская элита будет ценить то и другое все меньше и меньше²⁸.

Ну ладно, иногда люди все-таки ставят не на ту лошадь. Но не мешает ли это независимости? Как главный редактор солидной газеты «Виртшафтсвохе» Роланд Тихи может быть одновременно председателем правления близкого к ХДС Фонда Людвига Эрхарда²⁹, членом попечительского совета Фонда Иоганны Квандт³⁰ (основанного миллиардершей Иоганной Квандт), а вдобавок – еще и попечительского совета придерживающегося радикально-рыночных взглядов Фонда Фридриха-Августа фон Хайека?³¹ Да и Хольгер Штельтцнер, выпускающий редактор экономического раздела считавшейся в свое время столь солидной газеты ФАЦ, является членом попечительского совета придерживающегося радикально-рыночных позиций Фонда Фридриха-Августа фон Хайека³². В официальной автобиографии Штельтцнера, опубликованной в ФАЦ, он об этом умалчивает³³. Для справки: Фридрих-Август фон Хайек (1899–1992) презирал демократию как «систему, порожденную методами политического шантажа и коррупции», как «словесный фетиш»³⁴. Журнал «Цицеро» пишет о Хайеке: «К числу догм фон Хайека относится и представление, что демократические решения должны приниматься лишь теми, кого они сами затрагивают. Это значит: только богачи должны иметь право решать, сколько налогов богачам следует платить государству, то есть обществу. Что ж, ликвидацию демократии можно обеспечить и таким путем»³⁵. Допустимо ли для ведущего немецкого журналиста поддерживать подобные воззрения? И чьи интересы он в этом случае лоббирует? Такой ли должна быть независимая журналистика? Может ли в таких условиях существовать свобода прессы?

Вот вам еще более ужасающая информация: действующие на территории Германии трансатлантические организации в 2014 году могли запрашивать и получать финансовую помощь от США, если немцы под их влиянием представляли проамериканские интересы – например, в вопросе соглашения о свободной торговле, на заключении которого настаивали США. Вы считаете это очередной безумной «теорией заговора»? Тогда вы должны перестать верить солидной газете «Вашингтон пост» и посольству США. Ибо они сообщали об этом в 2014 году³⁶. Согласно их сообщениям, за каждую хорошо подготовленную манипуляцию ведущими немецкими создателями общественного мнения в нашей стране посольство США платило от 5000 долларов (примерно 3670 евро) до 20 000 долларов (примерно 14 700 евро), в зависимости от степени важности тех представителей элиты, на которых оказывалось влияние. На момент написания моей рукописи американское посольство в Берлине разместило в Интернете формуляры, с помощью которых близкие к США немецкие организации могли подавать соответствующие заявки на получение денег в обмен на пропаганду среди немцев целей Вашингтона. Берлинское посольство США даже разместило в Интернете свою искреннюю благодарность за активное участие многочисленных организаций в этом манипуляционном проекте³⁷. Не попытаются ли наши «альфа-журналисты», демонстрирующие или демонстрировавшие в прошлом пахнущую коррупцией мерзкую близость к подобным проамериканским организациям, действующим в Германии, сделать вид, что им обо всем этом ничего не было известно?

А как обстоит дело со спонсированием журналистов политическими партиями? Неужели простые граждане и вправду верят, что выпускник близкой к ХДС Академии журналистики Фонда Конрада Аденауэра³⁸ или близкой к СДПГ Академии журналистики Фонда Фридриха Эберта³⁹ после окончания академии сразу же переключат рубильник в своем мозгу и, забыв о том, чему их учили в соответствующем партийном духе, впредь будут писать только с нейтральных позиций?

Опираясь на собственный многолетний опыт, я утверждаю: нет, все это невозможно! Я тоже был обязан своим карьерным ростом поддержке той элитной сети, которая уже давно незримо, незаметно оплетает, словно спрут, своими щупальцами влиятельных журналистов и водит их пером. Тот факт, что я работал, в качестве якобы независимого журналиста, в газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» и одновременно входил в штаб планирования близкого к ХДС Фонда Конрада Аденауэра, казался мне чем-то само собой разумеющимся.

Оценивая свое прошлое, могу сказать: я был лоббистом. Лоббист, к примеру, пытается через СМИ влиять на общественное мнение в интересах определенных групп. Этим я и занимался.

Например, в интересах немецкой службы контрразведки. ФАЦ напрямую побуждала меня укреплять контакты с западными секретными службами и радовалась, когда я ставил мою фамилию под репортажами, многие из которых были (по крайней мере, в тезисной форме) предварительно сформулированы агентами этих спецслужб.

Вот один из многочисленных примеров, особенно хорошо сохранившийся в моей памяти. Разоблачительный материал «Европейские фирмы помогают Ливии строить второй завод отравляющих газов» от 16 марта 1993 года, вызвавший, подобно многим моим статьям, написанным в близком сотрудничестве с секретными службами, большой шум во всем мире, два сотрудника БНД (Федеральной разведывательной службы, Бундеснахрихтендинст) сформулировали в моем присутствии в комнате для посетителей редакции газеты ФАЦ по адресу: Хеллерхофштрассе, 2, Франкфурт. Иными словами: сидя в редакции ФАЦ, они абзац за абзацем продиктовали мне основное содержание той статьи, которая была затем опубликована под моим именем. В круг задач этих двух сотрудников БНД входило написание статей для солидных немецких газет. В ту пору БНД делала это с ведома немецких издательских СМИ-домов, согласно данным многих их сотрудников, для многих газет. Впоследствии у БНД даже появился во Франкфурте, на расстоянии всего лишь двух кварталов от центрального здания ФАЦ, на улице Майнцер-Ландштрассе, небольшой, хорошо замаскированный офис на втором этаже, прямо над магазином. Там всегда можно было получить соответствующий материал, подготовленный БНД и полученный прямо оттуда. «Сработавшись» с сотрудниками спецслужбы в плане формулирования ими для него статей, журналист с течением времени допускался до следующего, более высокого уровня сотрудничества: он получал прямо-таки штабелями секретные документы, оценивать и использовать которые мог по своему усмотрению. Помнится, что в ФАЦ для многочисленных секретных материалов был приобретен специальный стальной сейф (при посещении коллег в редакции одного гамбургского журнала я увидел, что они поступили аналогичным образом).

Тогда я еще не знал, с каким презрением сотрудники секретных служб отзываются о журналистах. «Журналиста можно поиметь дешевле, чем хорошую шлюху, всего за пару сотен долларов в месяц». Редактор Филип Грэм из «Вашингтон пост» процитировал эти слова одного из агентов ЦРУ, рассказывавшего о готовности и о цене журналистов, соглашавшихся по заданию ЦРУ заниматься пропагандой в своих статьях. Естественно, при поддержке работодателей, которые все это знали и одобряли. А БНД была длинной рукой секретных служб США, своего рода дочерней организацией. В БНД мне, правда, денег никогда не предлагали. Но предлагать их мне и многим моим немецким коллегам было и не нужно. Нам и без того было чрезвычайно лестно, что нам было позволено писать по заказу секретной службы или в какой-то иной форме работать на нее⁴⁰.

Я узнавал немало фактов, но сообщать о них другим мне было запрещено. Видимо, меня таким образом подвергали проверке на надежность – гожусь ли я в подручные и лакеи спецслужб или нет. Иностранные секретные службы оплачивали и мои поездки. Так, например, британские спецслужбы оплачивали мои поездки на конференции секретных служб в Уилтон-Парк⁴¹. Это британское поместье после окончания Второй мировой войны первоначально использовалось в качестве лагеря для перевоспитания⁴² специально отобранных британцами немцев, да и впоследствии использовалось для управления немцами – например, журналистами вроде меня. Все это оплачивалось британскими спецслужбами. В разоблачениях Эдварда Сноудена, предавшего гласности секреты спецслужб, об этом ни слова. Вероятно, в его документах соответствующая информация отсутствует.

Летом 2005 года я, будучи в то время «главным корреспондентом» весьма гламурного журнала «Парк-Авеню», из своего офиса в здании гамбургского издательства «Грюнер + Яр» более часа разговаривал по телефону с многолетним директором ЦРУ Джеймсом Вулси, жена которого работает в трансатлантической пропагандистской организации Германский фонд Маршалла (об этом мы поговорим позднее). Во время разговора я удивился тому, что связь не обрывалась, хотя Вулси во время телефонного разговора сначала сидел в своем офисе в Вирджинии, затем – в лимузине и, наконец, в вертолете. А связь была такой хорошей, как если бы мы сидели с ним в одной комнате с глазу на глаз. Темой нашего разговора был экономический шпионаж. Вулси хотел, чтобы я опубликовал в одном из изданий «Грюнер + Яр» материал, создающий впечатление, что США не занимаются в Германии экономическим шпионажем через свои секретные службы. Абсурдным мне представилось не только содержание нашего разговора, которое, к счастью, так и не было опубликовано. Действительно абсурдным был, с моей точки зрения, тот факт, что издательство «Грюнер + Яр» после нашего разговора, как что-то само собой разумеющееся, послало в Вирджинию секретарше цэрэушника Вулси букет цветов, потому что один из сотрудников «Грюнер + Яр» не желал обрывать контакт, установившийся с ЦРУ.

Да, оглядываясь назад, я вижу, что тоже был одним из тех преступников, которые снабжались материалами со стороны и использовались в качестве послушного орудия. Я был лоббистом, обязанным через СМИ влиять на общественное мнение. Но тогда я не желал отдавать себе в этом отчет. Поэтому я вполне понимаю, почему мои бывшие коллеги, которые сегодня все еще ведут себя именно так и, к примеру, являются членами проамериканских лоббистских объединений или близки к ним, не желают отдавать себе в этом отчет и сегодня. А тенденциозность подачи информации нашими ведущими СМИ подтверждается (на многих примерах, взятых, в том числе, и из ФАЦ) хотя бы опубликованной в 2012 году в Мюнхене студенческой курсовой работой «Тенденциозная атрибуция в немецких печатных средствах массовой информации»⁴³. Некоторое время тому назад я нашел заголовок «Исследование: ФАЦ – одна из наиболее читаемых лоббистами газет»⁴⁴. В озаглавленной так статье было написано: «Газетой, чаще всего читаемой немецкими лоббистами, является “Франкфуртер альгемайне цайтунг”. 88 процентов всех лоббистов читают, в первую очередь, ее». Интересно, почему? Попробуем приглядеться к ней внимательнее.