Текст книги "Непутевый ученик в школе магии 16: Наследование Йоцубы (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– ...Миюки – идеальная леди. Магия моей сестры иногда выходит из-под контроля из-за эффекта «Обета».

– Боже, – Мая вздохнула, – У вас и вправду хорошие отношения. Похоже, ты для неё станешь хорошим женихом.

– Неважно, какая между нами психологическая связь, физически мы – настоящие брат и сестра. Потому невозможно, чтобы мы стали парой, разве не так?

– Почему?

– Даже если вы спрашиваете...

Это было слишком очевидно, Тацуя не смог назвать причину сразу же.

– Если ты боишься, что ваши будущие дети будут рождены с генетическими отклонениями, уверяю, это беспочвенное беспокойство. Как я и сказала, Миюки-сан собрана с помощь лучших технологий Йоцубы по улучшению человека. Она не только сконструирована генетически, но и через психическую коррекцию с помощью магии Психического вмешательства. Этот ребёнок способен преодолеть все дефекты модифицированного организма, шедевр Йоцубы в человеческом теле, это возносит её на совершенно иной уровень. Она отличается от провала клана Кудо. Дети, рождённые между тобой и Миюки, не будут иметь никаких дефектов. Я гарантирую это именем Йоцубы. В ней нет ни одного гена, который приведёт к аномалиям.

– Но...

– Уверена, ей будет всё равно, что она улучшенный волшебник. Наверное, она будет этому даже рада. Она догадается, что твой организм и её генетически сильно отличаются. Ну а то, что она с тобой биологически связана, нельзя отрицать.

Может быть, Мая и верно сказала. По крайней мере Тацуя не нашёл никаких ошибок; по правде говоря, он уже об этом думал.

Организм Миюки, без сомнений, произошёл от тех же клеточных компонентов одних родителей, что и организм Тацуи. Однако в ней были примешаны некоторые необъяснимые элементы.

Тацуя понимал, что они не наносят вреда. Потому и думал, что эти факторы – естественные мутации. Однако, раз они были созданы модификацией, то у большого различия между «компонентами» Миюки и его можно было найти более рациональное объяснение. С неохотой, но ему пришлось это признать.

– Тацуя-сан, можешь рассказать Миюки-сан о том, что она улучшенный волшебник, созданный специально для тебя, а также то, что физически и умственно она не несёт никаких факторов, которые могут привести к инвалидности. По крайней мере физически нет никаких проблем в том, чтобы ты и Миюки-сан поженились.

Тацуя посмотрел Мае в лицо. Та молча вернула взгляд.

– ...Согласен, это не следует от неё скрывать, – Тацуя кивнул, помедлив довольно значительное время.

– Точно. Если оставить это как есть, Миюки-сан будет волноваться.

Хотя слова Майи были шуткой, Тацуя не мог этого отрицать.

– Пожалуйста, лелей Миюки-сан, – Мая вдруг изменила тон. – Если потеряешь её, то сломаешься. Твой разум так устроен. И когда сломаешься, то сожжешь мир. – Она предсказывала, нет, говорила тоном предсказания. – Вот почему, пожалуйста, ради жизни защищай и лелей Миюки-сан. – Затем Мая открыла свои истинные чувства: – На самом деле меня устроят оба варианта. – У неё в глазах виднелся самый интенсивный свет за эту ночь. – Ведь когда ты уничтожишь мир, моё отмщение будет завершено. – Глаза горели горячим пламенем. – Если ты сумеешь защитить Миюки от злобы мира, моя месть примет иную форму. Я уступлю миру, который высокомерно топчет судьбы людей. – И называлось это пламя безумством. – Я уверена, что смогу забыть эту насмешливую и неизящную себя, которой стала из-за несправедливости мира. – Среди безумства Мая невинно улыбнулась: – Как это было бы восхитительно. Какой ты чудесный сын. Ты отомстишь за меня. За «Йоцубу Майю», которая умерла в двенадцать лет.

– Оба-уэ, вы сумасшедшая.

– Ради этой цели, Тацуя, ты женишься на Миюки. Я не приму отказа.

Слова не достигали сознания Майи. Даже если она их слышала, сердце их не понимало. К ней подошёл Хаяма и заменил уже холодный травяной чай новым. Мая посмотрела на Тацую. Изменение оказалось столь резким, что Тацуя больше не видел никакого безумия.

– Тацуя-сан, хочешь ещё кофе?

– Нет, мне достаточно.

– Правда? Ах, уже так поздно.

Ужин закончился в девять вечера. Сейчас уже было больше десяти. Тацуя этого не осознал, но раздумья между объяснениями Майи, похоже, заняли неожиданно много времени.

– Завтра у нас дела, нужно заканчивать. Тацуя-сан, у тебя ещё остались вопросы?

– Тогда в благодарность за ваши слова один последний вопрос. – Тацуя волновался, что безумие Майи снова разгорится, потому решил задать тот вопрос, ответ на который должен знать сейчас.

– О, и какой же?

– Почему вы выбрали завтрашний день? У вас есть какие-либо основания объявлять меня вашим сыном, чтобы я стал женихом Миюки?

Новогодняя встреча была и вправду встречей, где все из клана узнают новости о ключевых изменениях в Йоцубе. Это самое подходящее время, чтобы номинировать Миюки. Однако для Тацуи это была недостаточная причина, чтобы Мая завтра объявила и обо всём остальном.

– Не то чтобы нам необходимо было сделать это завтра, но одна причина у меня есть. – Вопреки опасениям Тацуи, Мая говорила спокойно, будто её что-то развеселило. – Изначально я не собиралась называть тебя моим сыном на этой новогодней встрече. Однако, Тацуя-сан, ты показал такой яркий фокус.

Под «ярким фокусом» она имела в виду его уничтожение Взрывом материи флота Великого Азиатского Альянса, Тацуе не было нужды это подтверждать.

– А потом начал действовать объединённый комитет начальников штабов USNA, который командует магическими войсками напрямую. Они даже ради своего расследования приказали тебя задержать, так много ты привлекал внимания.

– Прошу прощения за это, – Тацуя невольно криво улыбнулся.

Он не думал, что его приказали задержать ради расследования. По крайней мере Тацуя видел в таком мотиве лишь дополнительную причину.

– Хорошо, что это закончилось.

Мая чуть кивнула. Даже когда её безумие скрылось в тени, её дружеское отношение к Тацуе осталось.

– Но когда Звёзды ушли из Японии, обезумел Кудо-сэнсэй, и даже сделал свой ход заокеанский пользователь ходзюцу. И в каждый случай был вовлечён ты, действуя за кулисами.

«Кудо обезумел» относилось к Куклам-паразитам, а заокеанский пользователь ходзюцу к Чжоу Гунцзиню.

Услышав это, Тацуя подумал: «Верно, в этом году случилось много чего». Но что бы там с удобством Майи ни было, Тацуя, конечно же, не хотел начинать драться с Йоцубой.

– Вот почему твой дебют в конце концов произойдёт на завтрашней новогодней встрече.

– Значит, в этом дело, – в виде исключения Тацуя с пониманием кивнул.

По крайней мере он узнал, что на завтрашней встрече есть возможность и необходимость распространять ложь, что он – сын Майи.

Однако это также не означало ничего.

– Что ж, в этом и все причины, – Мая довольно улыбнулась. Разговор, похоже, для неё закончился хорошо. По крайней мере в определённой степени она всё-таки сумела убедить Тацую. – Тацуя-сан, ты знаешь, где твоя комната?

– Да, Оба-уэ.

– Правда? – Маю, похоже, не волновало, что Тацуя так и продолжал обращаться к ней по-старому. – Тогда извини, что не могу тебе помочь, ты можешь вернуться в свою комнату самостоятельно? Я кого-то попрошу, чтобы тебе приготовили ванну, а пока можешь идти.

– Хорошо, я понял. – Тацуя понял, что это конец их разговора. – Спасибо за кофе, было вкусно. – Он поклонился Майе и Хаяме, затем покинул кабинет.

◊ ◊ ◊

Даже когда Тацуя ушёл, Мая продолжила сидеть на диване.

– Мадам, спасибо за ваш тяжкий труд, – сказал ей Хаяма, стоя позади неё.

– Почему-то я стала более эмоциональной, чем собиралась, – неохотно призналась Мая. Наверное, она извинялась за свою вспышку возбуждения.

– Полагаю, ничего не поделаешь, вы ведь излагали эту историю.

Хаяма вступился за неё с «это та тема, в которой вы не можете избежать такого возбуждения». Наверное, это её смутило, Мая отвернулась, надув щёки, что не подходило её возрасту. Даже Хаяма посчитал это забавным, но он не был столь небрежным, чтобы улыбнуться.

– Так всё это было вашим тайным планом, мадам? На этот раз даже я должен признать, что восхищён.

В прошлом ноябре сразу после инцидента в Йокогаме она позвонила Тацуе и Миюки и пригласила их в особняк, тогда она сказала Хаяме: «Миюки должна стать следующим главой, чтобы связать Тацую. У меня есть некоторые мысли на этот счёт». Она рассказала Хаяме свои планы по подготовке к завтрашней новогодней встрече.

– Много чего случилось так неожиданно, что я возбудилась сильнее, чем хотела. Остальное зависит от того, насколько далеко Миюки-сан зайдёт.

– Но всё равно она будет великой женщиной, – вдруг твёрдо добавил не кто иной, как Хаяма. Мая, повернувшись на диване, посмотрела на него. Тот улыбнулся добродушной улыбкой старика. – Миюки-сама примет свои чувства более открыто. Тацуя-сама непобедим, но, думаю, он примет истинные чувства Миюки-самы.

– Я бы сказала, что любовь будет моим проигрышем.

– В этом случае победит тот, кто будет честен, – улыбнулся Хаяма, вытягивая из Майи её миазмы.

◊ ◊ ◊

Когда Тацуя вернулся, в комнате никого не было. Должно быть, Миюки пошла приводить себя в порядок к завтрашнему дню и ещё не вернулась.

Как Мая и сказала, скоро его повели в ванную комнату. Он редко оставался на ночь в главном доме, и ванная комната тоже сильно отличалась от обычной, ведь он впервые остановился в гостевой комнате в японском стиле. Он не забыл надеть банный халат, поскольку по дороге можно было на кого-то натолкнуться. Купался Тацуя и не долго, и не мало.

Вернулся он уже в одиннадцать часов вечера, тем не менее Миюки ещё не было.

Вместо этого он обнаружил разложенный футон. Один футон с двумя подушками.

– Онии-сама, извини, что заставила ждать, – в такое неподходящее время вернулась Миюки. – Это... – оставив раздвижную дверь открытой, она заглянула внутрь. И, разумеется, первым ей попалось на глаза...

– Миюки, это сделал не...

«Я», – не договорил Тацуя своё оправдание. Вероятно, много слуг помогли Миюки прихорошиться до блеска, а также под хитоэ у неё было одно нижнее бельё. И, возможно, ванна была очень горячей, поскольку ей было не холодно носить так мало одежды посреди зимы. К тому же лицо и шея были красными из-за тепла, но, очевидно, в комнате было не жарко. Однако он потерял дар речи не из-за хитоэ. А из-за невероятного обаяния одетой в хитоэ Миюки. Она и так была красивой, но сейчас словно сияла. Раньше у неё был освежающий, неживой аромат, сейчас же она могла привлечь даже бабочек и пчёл, у неё был нежный аромат цветка. Если бы в таком виде она вышла в Токио на улицу, то, без сомнений, вызвала бы большую панику. Тацуя без преувеличений так подумал.

– Онии-сама, это... – однако Миюки тоже была не в таком спокойном состоянии, а тут ещё и только один футон. Это были первые слова, которые она сказала, когда её разум перезагрузился.

– Нет, это сделал не я. Оно так уже было, когда я вернулся с ванной.

– Понятно.

Тацуе стало неловко так долго стоять, потому он сел перед столиком, Миюки села перед футоном. Раздвижные двери, ведущие в другую комнату, остались открытыми. Миюки и Тацуя это видели, но как-то неудобно было их закрывать.

Миюки, расчёсывая волосы, казалось, не может успокоиться. Она чувствовала его взгляд. Ничего не поделаешь, ведь прошло лишь три часа от шокирующего заявления, что Тацуя будет её женихом. Вдобавок ко всему ещё и ошеломляющее известие о том, что Тацуя и Миюки не настоящие брат и сестра. Сейчас было глупо вести себя так, словно ничего не случилось и не обращать друг на друга внимания.

– Уммм, О-онии-сама, – неуверенно заговорила Миюки.

Тацуя удивлённо поднял брови:

– Что такое?

– Нет, это... Онии-сама, могу я всё ещё тебя так называть? Или я должна тебя звать Та...

– Я не возражаю, если ты будешь называть меня как обычно, – с улыбкой Тацуя спас Миюки, которая, похоже, была не в состоянии назвать его «Тацуя».

Миюки облегчённо улыбнулась. Однако он ответил «как обычно» не только ради Миюки. Тацуя не собирался врать ей и говорить, что она не его сестра.

– Тогда, Онии-сама... твой разговор с Оба-сама закончился?

– Это...

«Конечно, раз я здесь», – почти ответил он, но потом осознал, что у её вопроса другой смысл.

– Да, закончился. Я спросил у Оба-уэ всё, о чём хотел знать.

– Понятно. Тогда, это... – Миюки запнулась. Она, наверное, не медлила. Просто имела недостаточно смелости, чтобы спросить. Собрав наконец всё своё мужество, она задала вопрос: – Онии-сама, ты и я правда...

«Не брат и сестра», однако сколько бы мужества ни собирала, сказать решающие слова не смогла.

– Это ложь, – очень кратко ответил Тацуя.

Сердце Миюки раскололось на две половинки. На чувство облегчения от того, что она настоящая сестра Тацуи. И на взволнованность от того, что она, как его сестра, не сможет выйти замуж за Тацую.

– Почему... Почему Оба-сама сказала такую неправду?

– Может быть, это немного упрощённое объяснение, но, похоже, чтобы нас поженить.

С уверенностью понять объяснение Майи было трудно, но Тацуя знал больше, нежели Миюки. Вот только он ещё не решил, сколько следует ей рассказать.

– Даже когда мы брат и сестра?

– Ну, семейный регистр и анализы ДНК лишь формальности.

– Это... верно. Учитывая силу, которой обладает клан Йоцуба.

– Также ненужно волноваться о генетических аномалиях наших будущих детей.

– Почему? – мрачно глядевшая вниз Миюки вдруг подняла глаза и посмотрела прямо на Тацую.

Из-за белой кожи у неё на шее, не прикрытой хитоэ, Тацуе захотелось отвести взгляд. Однако такие мысли означали бы, что он попал в руки Майи, потому он успокоил свой разум.

И успокоившись, Тацуя вновь посмотрел Миюки в глаза. И увидел, что она, похоже, готова принять от него любую правду. Мая решила сделать Тацую спутником Миюки, а значит, она была уверена, что Миюки сможет вынести такую тяжесть. Прочитав в глазах сестры готовность, Тацуя решил, что должен ей сказать.

– Ты, твоё тело не имеет факторов, которые могут привести к генетической аномалии. Ты – улучшенный человек.

Миюки прикрыла рот руками, широко распахнув глаза. Её длинные волосы качнулись.

Тацуя испытал облегчение от того, что она не испугалась.

– Я улучшенный человек...

– Из оплодотворённой яйцеклетки Каа-сан наукой Йоцубы был создан «идеальный улучшенный волшебник». Поборов все дефекты, приходящие с модификацией, ты стала шедевром Йоцубы. Ты – улучшенный человек, нет, больше, чем человек.

Тацуя не пытался её утешить. Но почему-то Миюки заметно успокоилась. Она не расстроилась и не испугалась из-за того, что была создана искусственно. Ведь сейчас её тело и жизнь – подарок, полученный от Тацуи. Чем больше она об этом думала, тем сильнее уверялась, что так правильно. Вот почему она слишком сильно не волновалась о том, что её организм – искусственная работа.

– Тогда... тогда пока я буду возле Онии-самы, я внезапно не попаду в загробный мир?

Но она волновалась об ограничении жизни модифицированных людей. Страшилась, что вдруг исчерпает свою жизнь и не сможет больше быть радом с Тацуей.

– Судя по тому, как говорила Оба-уэ, у тебя даже выше сопротивляемость к продолжительному использованию магии, чем у меня.

– Это значит... я могу жить возле тебя, Онии-сама?

– Судя по тому, как говорила Оба-уэ, у тебя будет долгая жизнь.

Когда она узнала, что будет жить столько же, сколько и брат, её даже перестало заботить, что она улучшенный человек.

– Онии-сама мой настоящий брат, но мои гены отличаются от твоих.

Тацуе почти сказал: «Постой...».

Мая и вправду сказала, что Миюки – улучшенный человек, но генетически Тацуя и Мая – племянник и тётя. Не было сказано ни одного слова, которое бы говорило о том, что Тацуя не брат Миюки. Тем не менее Миюки сказала то же самое, что и Майя. И Тацуя посчитал, что сходство не только в упоминании генов.

– С самого начала члены клана Йоцуба были экспериментами с манипулированием генами, вышедшими из Четвёртой лаборатории. Хотя это отличается от улучшенных людей, это не меняет того, что мы также прошли генетические манипуляции, – сказал Тацуя так, чтобы подчеркнуть похожесть его и Миюки.

Однако сонная Миюки, видно, не смогла этого понять.

– Тогда Онии-сама и я с сегодняшнего дня двоюродные?

– По крайней мере в глазах других.

– И я буду помолвлена с Онии-самой? – радостно воскликнула она. Однако радость продлилась недолго. Она увидела озадаченный взгляд Тацуи. – Как и ожидалось, тебе это омерзительно...

– Что? – Тацуя не понимал, почему Миюки вдруг помрачнела.

– Ведь для Онии-самы я всё ещё сестра?

– Да, это ведь правда. – Для Тацуи это было ясно как день.

– Чтобы сестра хотела стать невестой настоящего брата... это ведь ненормально...

– Миюки, ты...

На мгновение Тацуя подумал, что не расслышал. Однако его пять чувств многими тренировками уже вышли за пределы обычного человека. Миюки точно сказала: «Чтобы сестра хотела стать невестой настоящего брата». Из контекста это можно было понять лишь как Миюки и Тацуя. Другими словами, Миюки...

– Д-да! Это не только из-за приказа Оба-сама! Я очень счастлива слышать, что буду невестой Онии-самы! – Миюки посмотрела вниз, сжав руками колени. Слёзы капали на руки и бёдра. – Даже сейчас это чувство не изменилось. Хотя я знаю, что Онии-сама мой настоящий брат, я хочу, чтобы Онии-сама ценил меня как женщину! Я хочу быть невестой Онии-самы! Когда я уже сдалась, вдруг оказалось, что сдаваться не нужно!

Хотя Миюки говорила так взволнованно, её голос слышался ясно. Однако из-за этого волнения кое-что было трудно понять.

Её слова «когда я уже сдалась, вдруг оказалось, что сдаваться ненужно», должно быть, означали «я сдалась до того, как услышала эту историю, теперь же, когда ты сказал, что мы можем пожениться, мне больше не нужно сдаваться». Тацуя понятия не имел, что Миюки и раньше об этом волновалась, это его удивило. Миюки, конечно, уделяла ему слишком много внимания, однако Тацуя всегда считал, что она любит его только как брата.

Наверное, он просто хотел так считать и ни о чём не задумываться.

Тацуе казалось, что слёзы Миюки его укрощают.

– Но Онии-сама, в конце концов, нормальный... И у тебя нормальное чувство морали... Ты не будешь романтически любить родную сестру. Должно быть, тебе отвратительна такая ненормальная сестра, как я... – Миюки наконец всхлипнула.

Плач был не громким, но таким, из-за которого в груди болит, Миюки так сильно подавляла печаль, что она вся вырвалась в один миг.

– Миюки... – Тацуя робко протянул к ней руку.

Миюки потянулась и поймала её своей.

Тацуя подумал, что она собирается стряхнуть его руку. Ведь совершенно естественно поступить так с ним, с бессердечным братом, не заметившим проблему сестры, пока она не заплакала от боли.

Однако Миюки схватила правую руку Тацуи обеими руками. Затем обняла её.

– О...

Тацуя попытался сдержать её и сказать «подожди», но остановился. Он не мог заставить себя слишком резко отвергать Миюки. Нет, он вообще не хотел её отвергать.

– Онии-сама, я, я... – Сильно сжав его руку, Миюки отчаянно пыталась собрать мужество. Мужество сказать свои чувства. – Люблю, тебя. Я люблю тебя. Я влюбилась в Онии-саму!

Тацуя всегда слышал от сестры «я тебя обожаю», сейчас же впервые услышал «я тебя люблю». Лишь такая небольшая разница, а так сильно меняла смысл. Тацуя впервые это заметил.

– Всё в порядке, если ты будешь ненавидеть такую ненормальную сестру! Всё в порядке, если ты будешь считать это плохое чувство неестественной склонностью!.. но, пожалуйста, прошу, Онии-сама... – Миюки подняла мокрое от слёз лицо.

Тацуя никогда не видел такое печальное, отчаянное лицо, но такое красивое.

– Как-нибудь... как-нибудь... позволь мне оставаться возле тебя. Пожалуйста, не отдаляйся от меня. Не исчезай!

Даже когда Миюки плакала, её лицо не искажалось. Даже со стекающими слезами оно оставалось красивым.

Сегодня Тацуя впервые понял и это.

Её плачущее грустное лицо.

Позволяя Миюки обнимать его правую руку, Тацуя протянул левую руку к её спине.

– О-Онии-сама?

– Я не исчезну.

– Ах... умм... Онии-сама, ещё раз... скажи ещё раз... – Миюки попросила так боязливо и прижалась к груди Тацуи. Она хотела услышать эти слова снова, чтобы убедиться.

– Миюки. Я не исчезну.

– Ах… – Миюки переполнилась эмоциями, вся энергия словно ушла из тела.

Тацуя подумал, что должен ответить сестре, которая доверила всю себя ему.

– Пока смерть не разлучит нас. Я буду рядом. Хотя и не в том смысле, как ты того желаешь. Я по-прежнему вижу в тебе мою сестру. Ты моя милая сестрёнка. Я не подумаю плохо о такой милой сестрёнке. И я также не считаю тебя ненормальной. Я никогда не отвергну тебя. Никогда не уйду. Однако, Миюки... это потому, что я твой брат. И потому, что ты моя милая сестрёнка. Вот почему... прости. По крайней мере пока я вижу в тебе лишь сестрёнку.

Миюки, находясь в объятиях Тацуи, отпустила его руку и прижала её к груди, когда услышала его ответы.

– Этого достаточно. – На лице оставались следы от слёз, но новых слёз не было. – Пока я довольна. – Затем она непринуждённо положила руку Тацуе на шею и обняла его. – Потому что пока я тоже могу называть тебя лишь Онии-сама. – Её щека почти дотронулась до его, и она прошептала: – Мне достаточно, что Онии-сама ответил «пока» на моё признание. – Миюки крепко его обняла. – Но ведь мне можно надеяться? Не «сейчас», но «когда-то». Чтобы Онии-сама увидел во мне «Миюки», а не сестру.

Тацуя так же прошептал Миюки на ухо:

– Может, это звучит странно, но я попытаюсь.

Миюки его отпустила.

– Ох дорогой Онии-сама, – и весело рассмеялась.

Тацуя криво улыбнулся.

Наконец между братом и сестрой вернулась обычная атмосфера.

– Миюки, уже поздно. Завтра нужно вставать рано, следует ложиться спать.

– Ах, точно. Тогда я попрошу футон... – Миюки почти было поднялась, но Тацуя её остановил. – Онии-сама?

– Ненужно. Оба-уэ любезно это организовала. Давай просто сегодня поспим на одном футоне.

– Э-э? – голос Миюки дрогнул. Он так не дрожал, даже когда она плакала. – Ух, эм, Онии-сама, это, имеешь в виду...

– Нет, ты ошиблась. – Тацуя злобно ухмыльнулся. – Мы будем просто спать вместе. Мы не будем делать ничего другого.

– П... понятно, – Миюки похлопала себя по груди. Казалось, что в этом жесте было немного сожаления, может быть, она чего-то ожидала?

– Я сначала переоденусь в пижаму. Можешь уже ложиться.

– Нет... я могу тебя немного подождать. Так что давай ляжем на футон вместе, Онии-сама.

– Хорошо. Я скоро вернусь.

Тацуя убедился, что в гардеробе висит юката, которую можно использовать в качестве пижамы, Тацуя быстро снял верхнюю одежду и надел её.

– Онии-сама, тебе не холодно? – тревожно спросила Миюки, когда Тацуя собирался лечь.

– Нет. Думаю, футон уже достаточно тёплый, – Тацуя лёг, сделав жест рукой Миюки. С небольшим колебанием она тоже легла, используя в качестве подушки руку Тацуи.

– Интересно, когда же это было. Кажется, в детстве был один случай, когда я так лежала.

– Это было не так уж и давно... в день, когда закончились похороны Каа-сан.

– Верно... это... было небрежно с моей стороны, – Миюки прижалась к Тацуе. Тот другой рукой обнял её за плечо. – Онии-сама.

– Что такое?

– Онии-сама, ты правда не знал?

– Ну...

– О том, как сильно я страдала.

– Прости.

– В особенности в последнее время. Общество поощряет волшебников жениться рано. Если бы я хотела статус волшебника, по меньшей мере мне пришлось бы выбрать жениха, или мне его бы выбрали.

– Верно.

– Брат и сестра ведь не могут пожениться. Тогда с другим мужчиной...

– Миюки, – Тацуя погладил её по волосам. Она задрожала от напряжения, но сразу же расслабилась. И оставила себя Тацуе. – Давай просто спать.

– Да, Онии-сама.

Миюки доверила своё тело и разум Тацуе и заснула, слушая далёкий звон колоколов наступающего Нового года.