Текст книги "Гость. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Конечно же, Лина была слишком занята, чтобы беспокоиться о зрителях.

– Ми-Миюки, ты... – сказав это, Лина протянула руку. Однако она заколебалась, прежде чем коснуться обнаженной кожи Миюки и отдернуть её руку.

– Нет мест, где ты слишком тонкая, твоё очень женственное тело заставляет меня так завидовать.

Миюки показала маленькую улыбку дьяволенка перед Линой, которая не могла вытерпеть пристального взгляда и покраснела, затем убрала руку от бедра Лины.

Именно тогда за Миюки раздался громкий звук падения.

Миюки обернулась; Лина перевела взгляд.

Там они увидели, что Хонока потеряла контроль над ногами и вцепилась в шкафчик.

Каким-то образом Миюки оглядела раздевалку и осознала, что одноклассницы застыли на полпути смены одежды и сейчас отводили свои красные лица неподобающим для леди образом. Как правило, Миюки игнорировала все взгляды, поэтому до этой минуты даже не догадывалась, что они привлекли всеобщее внимание.

– ...Почему бы нам не переодеться побыстрее.

В ответ на предложение Миюки,

– Да.

Лина, которая думала также, кивнула.

◊ ◊ ◊

Сразу же после школы своенравная атмосфера расцвела ещё больше. Видимо во время обучения ученики себя ограничивали. И, похоже, они больше не могли сдерживаться; сцены, полные боли и наслаждения, из-за которых вам хочется вылить на них холодную воду, происходили то тут, то там на территории школы.

Ситуации были разными.

Например, среди круга его друзей, между помолвленной парой, помолвка которых была одобрена ими самими, а также их родителями, разворачивалась непомерная сцена дарения шоколада. Судя по всему, Канон, Глава дисциплинарного комитета, вторглась в комнату школьного совета и улыбчивым лицом давила на Исори, казначея школьного совета, чтобы тот съел кусочки шоколада домашнего приготовления в почти переполненной узорчатой коробочке, размером с коробку бэнто для учениц.

Для следующего примера давайте возьмем случай определенной застенчивой, но волевой девушки. Судя по всему, она вежливо и серьезно пренебрегла своим статусом ученицы второго потока и преодолела высокий порог классной комнаты первого потока, чтобы подарить украшенный ленточками пакет. Её лицо покраснело, и глаза прилипли к ученику с широко раскрытыми глазами от удивления, когда тот получал подарок, и даже сейчас выглядевший, будто готовый танцевать от радости. Так что это было для людей, как пара Кэндо и Кэндзюцу.

Лишь сегодня ученики Первой Школы были не «волшебниками», но «учениками старшей школы», радующимися свой молодости.

Те, кто не могли попасть в праздничную атмосферу, хотели отвести взгляд.

– О, Тацуя, ты сегодня на патрулировании.

Со столика к нему обратился голос, будто его владелец даже не побеспокоился, чтобы скрыть свою скуку и искал развлечения, предрешая судьбу Тацуи, сделав для него невозможным игнорировать это зрелище.

– Похоже, у всех старшеклассников на сегодня были обязательства, так что сегодня лишь первый год, Морисаки и я.

Как правило, из-за мысли, что у него есть товарищ, он должен был почувствовать себя немного лучше. Однако даже сейчас Морисаки не изменил своё недоброжелательное отношение, так что его приход лишь немного изменил бы его настроение.

– Довольно тактичный способ сказать, что они возложили на тебя свои обязанности и ушли.

– Я не намерен быть столь грубым.

Покорность в его голосе была противоположна высокому смеху в ответ.

– Кстати, Тацуя-кун.

Наверное, она достаточно насмеялась, подумал Тацуя, когда Маюми к нему обратилась. По определенной причине он пытался не смотреть на сидение напротив неё.

– Можешь мне уделить немножко времени.

– Это не будет проблемой, но перед этим... – сказав это, Тацуя окинул взглядом старшеклассника, который бессильно распростерся на части стола напротив Маюми. – Что же здесь случилось?

Место, возле которого они сейчас были, находилось в углу столовой, в этой области все места разделяли перегородки.

Но так как потолок не был закрыт, звук разговора был слышен.

Тем не менее, тот факт, что это место не было тихим и уединенным, заставлял чувствовать себя в большей безопасности, чем на самом деле.

Оно было высоко популярным лишь среди учеников третьего года первого потока; сюда редко ступала нога младшеклассника, если только не в сопровождении третьего года. Кстати, Тацуя тоже сюда ещё не приходил.

Что до того, почему он был здесь,

– В школе не должно быть никаких ядовитых веществ. Тогда что же съел Председатель Группы Управления Клубами Хаттори?

В середине патрулирования школьной территории он остановился у кафе, чтобы утолить жажду, тогда до его ушей и дошел чрезвычайно болезненный стон, поэтому он первым делом проверил обстановку.

– Нет, ну... не яд. Разумеется.

Вскоре он осознал, кто виновник.

В конце концов, прямо перед Хаттори, Маюми сидела с озадаченным видом на лице.

Её слегка озадаченный вид можно было назвать странным.

Даже сейчас её взгляд приглашал его отведать гостеприимства.

– ...Шиба... – Тацуя всё ещё решал, как поступить, когда Хаттори, который выглядел, будто вот-вот потеряет сознание, обратился к нему хриплым голосом, – ...воды...

Это был голос путешественника, которого покинули все силы прямо перед оазисом.

– Одну секунду.

Лишь мольба была ясной.

Мгновение он раздумывал между минеральной водой и водой из холодильника, но выбрал воду из холодильника, так как она была ближе. Он поставил на стол один из стаканчиков, полный холодной воды.

Хаттори неуклюже схватил стаканчик, с трудом заставил руки двигаться, и дрожащее поднес его ко рту, затем с гримасой залпом его высушил.

Он не открывал глаз, медленно собирался с силами; часы протикали девяносто секунд, прежде чем Хаттори открыл глаза и глубоко вздохнул:

– Шиба, благодарю.

Что же могло произойти? Дуэль, которая была между ними в апреле, не сделала их врагами, но даже теперь отношение между Хаттори и Тацуей нельзя было назвать дружеским.

Со своей стороны Тацуя не питал злобу.

И у Хаттори не было никакой злобы или вражды, хотя люди не всегда понимали эмоции между ними, но тем не менее эта покорность, с которой он поблагодарил Тацую, создала неудержимое чувство неправильности.

– ...Ты в порядке?

– ...Хм, теперь в порядке.

Чтобы доказать свои слова, Хаттори выпрямился.

Бесспорно, он себя напряг.

– Это всего лишь вопрос времени. Поскольку не должно возникнуть особых проблем, не следует обо мне беспокоиться. Что ж, Прези... то есть Саэгуса-сэмпай, я пойду.

Хаттори поклонился перед Маюми, затем выпрямил спину.

Ничего себе, это наверное один большой блеф, подумал Тацуя, наблюдая за ним.

– Эм, можешь уделить мне минутку? – Маюми указала Тацуе на стул, её улыбка была пронизана поддельной невинностью.

Причиной странностей Хаттори была безошибочно она; очевидно, она пыталась притвориться в обратном, но он видел, что будет грубо разоблачить её, когда сам Хаттори её прикрыл.

Вследствие этого Тацуя забыл действовать, как желал бы Хаттори.

Поскольку у него не было запланировано никаких дел, в ответ Тацуя кивнул «Понял»; однако,

– Ах, он здесь! Субару, вон там!

Он остановился из-за оживленного голоса.

По земле шустро постучали каблучки, когда к нему бросились девушки.

Вскоре они подбежали к Тацуе и, по-видимому, впервые взглянули за внутреннюю часть перегородки.

Как только владелец голоса остановился, возник звук, похожий на визг тормозов.

– Пре-Президент...

– Эй, Эйми, это не Президент, это Саэгуса-сэмпай, так ведь?

И сразу же легкий удар по голове, «Ай!», мило успокоил Эйми; Субару старалась не смотреть на направленный вверх протестный взгляд Эйми и глубоко поклонилась Маюми.

– У меня нет оправданий за это беспокойство.

Намекающий на что-то непристойное тон заставил Маюми дернуть глазом.

– Это не такое уж большое беспокойство, поэтому, пожалуйста, не утруждай себя, Сатоми-сан, – Маюми собрала лицо и холодно ответила.

Для обычной младшеклассницы слова, тон и взгляд, все были бы испепеляющими.

Эйми уже немного напряглась.

– Неужели? Мы быстро закончим наши дела.

Тем не менее, Субару была чрезмерно решительной.

Спокойно обменявшись словами, она протянула Тацуе мешочек в руке (мешочек из ткани, если быть точным).

– Не мог бы ты принять это от нас?

– ...Сатоми-сан. Сегодня ты как будто вышла на престижную игру.

– Я не знаю, что я сделала, чтобы это заслужить, но нас с Эйми выбрали представительницами. Как и следовало ожидать, мы, честно говоря, слегка смущены.

Если посмотреть внимательней, у неё чуть покраснели щеки.

Похоже, она не врала, когда говорила, что смущена.

– В таком случае, можно спросить, кого вы представляете?

У него было ясное представление о том, как она ответит, но для того, чтобы купить немного времени, чтобы подготовиться, Тацуя решил задать вопрос.

– Большинство наших товарищей из женской команды Турнира Девяти Школ первого года... ну, это тебе благодарность.

Субару необычно выбрала слова, но их смысл был таким же.

Короче говоря, шоколад вежливости, да.

Тем не менее, получить его от всей команды – неожиданная щедрость.

– Эм, хотя я сказала товарищей, я не включила Хоноку или Миюки.

Сейчас, когда уже не была окаменелой, Эйми с другой стороны не выглядела смущенной. В конце концов, у неё не был робкий характер, к тому же она была, по-видимому, (такое о ней часто говорили) наивной в отношениях между мужчиной и женщиной. В случай Эйми, у неё, наверное, было много чего другого, о чем следует волноваться.

– Так как они, вероятно, желают вручить свой шоколад сами.

– Если мы вмешаемся, они, наверное, разозлятся.

– Можешь называть это заменой, но вместо этого мы включили Шизуку. Мы позже позвоним ей или пошлем письмо, чтобы об этом сказать.

– Ну, увидимся позже. Президент, ах нет, Саэгуса-сэмпай, до свиданья.

Никто их не прервал, когда они попрощались.

Переполнив Маюми и Тацую своим ураганным разговором, Субару и Эйми удалились.

– ...Что за выражение, хорошо быть молодым?

Может быть, оживленные нарушители выбили её из игры, было такое чувство, что эмоции Маюми были словно в тумане.

Конечно же, Тацуя не шагнул на минное поле, которое увидел перед собой.

Он молча занял место на стуле, на котором совсем недавно сидел Хаттори.

И одновременно с этим машинально опустил брови.

– Что-то не так?

– Нет, просто чувствуется небольшой запах... наверное, кто-то пролил кофе.

На его нос напал сильный запах кофейных зерен или какао-бобов. Робот-уборщик должен был иметь устраняющий запах механизм, но... это определенно было убрано вручную.

Тацуя размышлял с одной стороны стола,

– Действительно? Я не заметила.

Тогда как с другой стороны Маюми, знающая правду, сделала вид, что ничего не знает.

Естественно, уличать её в этом бессмысленно, однако.

– Более важно, вот.

В конце концов, такой же замах исходил из коробочки, которую преподнесла Маюми.

Конечно, Тацуе было известно о запахе. То, что нанесло Хаттори такой ущерб, несомненно было этим, осознал Тацуя. Он хотел забыть то, что совсем недавно видел, но, похоже, Маюми ему этого не позволит.

–... Это?

Учитывая форму, как оно было завернуто и какой сегодня день, было очевидно, что это, но несмотря на это, он не мог не спросить.

– Подумать только, разве это не то, о чем ты и подумал?

Под заявлением, голосом и выражением, открыто выражающими удивление, Маюми безмерно наслаждалась.

– ...Спасибо.

К сожалению, у него не было предлога для отказа.

Если бы не предыдущая сцена, он мог бы банально сказать «я не люблю сладости», но эти слова утратили всю свою убедительную силу, как только он принял много шоколада от Субару и её друзей.

Он ничего не мог поделать, поэтому принял шоколад Маюми.

Он был очень большим.

По ощущениям в руке он был в пять раз тяжелее, чем рыночный шоколад.

Это позволило Тацуе приблизительно оценить, что для своего заговора она использовала высококачественные ингредиенты. Когда и где я заслужил твою вражду, подумал он, но у него не было ни одной догадки к её мотиву; однако,

– Эй, попробуй его.

Он ожидал от Маюми такого рода заявления.

– Прямо сейчас?

– Да. Я хочу услышать твои впечатления.

Он не сказал, почему ты не закончила свой эксперимент на Хаттори-сэмпае.

Очевидно, это было бы тщетно.

Наверное, она хотела своими глазами увидеть, какое лицо он сделает.

Не знал, что она может так ребячиться... подумав так, Тацуя начал его разворачивать.

«Что ж, всё в порядке»

Он хотел у Маюми кое-что спросить. Но близились экзамены в университет, к которым она готовилась, поэтому её время было ограничено и ему было неловко её беспокоить; однако если она намерена потратить время на то, чтобы использовать его как игрушку, тогда ему по-видимому не следует волноваться.

– Я хочу с тобой кое о чем посоветоваться, поэтому не сменить ли нам место?

Он не хотел, чтобы обычные люди подслушали разговор. Хотя, естественно, он хотел сменить место не только по этой причине. Даже Тацуя немного беспокоился о своей репутации. Свалиться от шоколада – нельзя назвать бесчестным, но он действительно считал, что это такое смущение, которое остается с людьми навсегда.

– Было бы плохо, если бы нас подслушали.

Похоже, Маюми быстро поняла одну из его причин.

С её лица исчезла улыбка. Преобразование было настолько резким, что он почти услышал, как её выражение лица изменилось.

– Да.

– ...Поняла. Следуй за мной.

Прежде чем ответить, она потратила немного времени, смотря в мобильный информационный терминал, принимая меры. Скорее всего, она отметила пустой класс. Обычному ученику такое было бы недоступно, но не так уж и странно, что этой старшекласснице доступно.

Тацуя взял коробочку с собой, последовав за Маюми, которая поднялась со своего места.

Он ощутил взгляды более чем десяти человек, но уже решил не беспокоиться о том, с чем ничего нельзя поделать.

◊ ◊ ◊

Маюми использовала одноразовый ключ доступа, загруженный через её мобильный терминал, чтобы открыть дверь в комнату, одну из гостиных, используемых при интервью с охранниками и торговцами. Она была не настолько формальная, как приёмная, но по-прежнему было странно, чтобы ею пользовались ученики.

Не то чтобы он не думал спросить, действительно ли можно использовать эту комнату, но, вероятно, сейчас уже было слишком поздно спрашивать, когда она уже загрузила ключ доступа. Внутри стоял полностью автоматический чайный сервер, так что она выбрала комнату, в которой они могли поесть и попить.

– Черный чай?

– Нет, не нужно себя этим беспокоить.

– Не заставляй меня потерять лицо леди.

После того как она уже это сказала, ему ничего не оставалось, кроме как принять чай.

Несмотря на то, что сервер был полностью автоматическим, она не использовала стандартные бумажные стаканчики. Она положила чайные чашки под дозатором, затем позаботилась о соответствующих ложках и блюдечках .

Похоже, Маюми действительно наслаждалась процессом.

– Вот, держи.

– Спасибо.

Как только он сделал первый вежливый глоток из чашки, он поправил своё положение.

Маюми, почти автоматически, тоже выпрямила спину, когда села.

– То, о чем ты хочешь поговорить, это «Паразит»?

Первый выстрел сделала Маюми.

Может быть, она тоже хотела это обсудить с Тацуей.

– Да, информация перестала опубликовываться в СМИ, ущерб утихает?

Не только СМИ, но и информационные маршруты Отдельного Магически-оборудованного Батальона также резко прекратили докладывать рапорты об ущербе.

Всё просто, если над этим подумать; выглядело так, будто бы их уничтожение демона решило все проблемы. Однако им удалось подтвердить, что скрытно работающие демоны имеют множество форм. Он не знал, смогли они хотя бы победить «Вампира», несмотря на то, что тот потерял хозяина, поэтому Тацуя и не считал дело полностью решенным.

– Официально, утихает.

Маюми, или точнее Клан Саэгуса, обладал другими информационными маршрутами, чем Тацуя. Однако даже у неё не было подробностей о текущем положении.

– Хотя число без вести пропавших людей в этом году больше, чем в прошлом, я считаю, что из это можно понять, что они стали более искусными в своей деятельности. Наша бдительность, возможно, позволила нам вывести из строя одну из наших добыч.

Такая гипотеза принадлежала не одной Маюми; Клан Саэгуса также нашел факты странными. Потому что неделю назад лишь малая часть людей была проинформирована, что все Паразиты временно уничтожены.

Поэтому разговор между Тацуей и Маюми даже немного не был близок к истине. Однако невозможно, чтобы настоящее тело Паразита было уничтожено, действительно правда, что оно рано или поздно найдет нового хозяина. Следовательно, их чувство надвигающейся опасности не было чем-то бессмысленным.

– Нельзя быть уверенными, что мы его вывели из строя, но мы должны быть бдительными. Возможно, стоит оснастить наших союзников телепатией.

– Теле...патией? – незнакомое слово приостановило поток разговора. Маюми склонила голову, прося объяснить.

– Это термин для способности обмениваться воодушевлением и восприятием. Явление, которое наблюдается между идентичными близнецами, одна из многих форм Экстрасенсорного Восприятия. Хотя я и сказал многих, но примеры этого относительно редки.

– Если кратко: то, что сможет увидеть и услышать часть тела Паразита и позволит всей группе разделить этот опыт, ты это имеешь в виду?

– Это не более чем моя догадка.

Маюми призадумалась с мрачным лицом.

Чтобы ей не мешать, он без единого звука хлебнул свой черный чай.

– ...Я не люблю всё то, что мы не понимаем,

Но он услышал, как Маюми это пробормотала.

Тацуя был полностью с ней согласен, но если бы это озвучил, они начали бы лишь жаловаться друг другу. Он подумал, что это было бы слишком ущербно.

– Всё, что мы делаем, так это вслепую ищем способ справиться с неизвестным.

Поэтому, когда она говорила о том, с чем они ничего не могут поделать, он воздержался от любых утешительных слов.

– ...

Тацуя также заметил, что говорить, что Паразит не имеет физического тела, повысит дискомфорт, который они чувствовали, когда с полным вниманием изучали проблему.

– ...Если мы не сможем этого сделать...

Тем не менее, по-видимому внимание Маюми было сосредоточено на совершенно иной цели.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под способностью обмениваться воодушевлением и восприятием, но хмм... эй, для этого есть созданная последовательность?

– ...Экстрасенсорное восприятие считается совершенно иной областью знаний, чем магические исследования, так что я думаю, что нет.

Беспокойство почти достигло своей вершины.

«Как мы закончили обмен информацией на хорошей ноте?» – Маюми вздохнула, подытожив этим всё, что чувствовала. Вместе с тем Тацуя поднялся, намереваясь уйти, ничего не съев, но манжета его рукава была крепко схвачена рукой, протянутой с другой стороны стола. Если бы Тацуя решил уклониться – сумел бы, но сдержался, так как Маюми не была нужна ещё одна неудачная попытка.

– Почему бы нам теперь не насладиться чаепитием.

Тацуя недоверчиво глянул (естественно, намеренно) на железную улыбку Маюми, и Маюми чуть подсунула к нему маленькую коробочку, которая лежала на столе.

Похоже, она не собиралась быть доброй и забыть.

Вот, значит, как; Тацуя чуть вздохнул перед Маюми, которая больше не пыталась скрыть, что что-то замышляет.

И она его не упрекнула.

А как раз наоборот: Маюми смотрела на Тацую с предвкушением и возбуждением в глазах.

Она что, впала в детство из-за тревоги за экзамены в университет? Обдумывая такую возможность (хотя в первую очередь у Маюми не было причин тревожиться о своих оценках), Тацуя развернул коробочку.

Он не разворачивал её слишком медленно, затягивая время, но развернул её осторожно, что даже маленький кусочек оберточной бумаги не порвался.

Внутри была картонная коробочка, закрытая крышкой. Коробочка для шоколада домашнего приготовления, изнутри её стенки были покрыты винилом; размером, подходящим под так называемую «передачу истинных чувств».

Но это, конечно же, не ввело его в заблуждение.

Это ему не позволило зверское сочетание шоколада и кофе, из-за которого чуть закружилась голова.

Внутри коробочка была забита кубическими объектами. Тацуе они не напоминали ничего похожего на «шоколад».

Даже по запаху он мог предположить, какой у них будет вкус.

Не имеет значения, сколько говорить, что горькое не должно горчить, это ограничивается лишь качеством и количеством.

Тацуя смиренно положил в рот объекты, напоминающие лекарства, а не еду, и начал жевать.

А результаты... они были написаны на самодовольной улыбке Маюми.

◊ ◊ ◊

Хонока, с большим терминалом в форме ноутбука, шла через школьный двор в комнату подготовки.

Солнце уже почти зашло, и температура на несколько градусов упала. Если она замечтается, то тело начнет дрожать.

Однако на её настроение не повлиял холод.

Всё, что пыталось омрачить её день, низводилось её двумя качающимися лентами для волос.

Её мысли невольно дрейфовали к кристальным шарам.

Она осознавала, что на ней остолбенелое выражение, но говорила себе снова и снова: «только сегодня, позволить себе это простительно».

Хонока хорошо понимала, что не является девушкой Тацуи.

Она не забыла, что в признании в любви ей отказали.

Её уже отклонили.

Но, несмотря на это, пока Тацуя будет позволять, она собиралась за него цепляться.

Иногда она считала себя «нечестивой девушкой» за то, что так делала.

Иногда ночами она сердилась на него, что он её не забыл, не дал ей сбежать, когда отверг.

Однако сегодня она почувствовала, как все эти негативные эмоции исчезают.

Логика, что такое маленькое украшение – слишком дешевая подачка, была бессильна перед её чувствами.

– Хонока!

Когда Хонока тихими шагами вошла в здание подготовки, со стороны её окликнул голос, и она остановилась.

– Эм, Эйми.

К Хоноке бросилась невысокая девушка, которая выделялась из-за ярких, как рубин волос.

– Как необычно, что ты сюда пришла, Хонока. Мы ведь впервые видимся с того дня как ты стала членом школьного совета?

– Я здесь по поручению Исори-сэмпая.

Сказав это, Хонока слегка приподняла крышку терминала в форме ноутбука, чтобы показать Эйми, на что та посмотрела с пониманием.

– А ты, Эйми. Отдыхаешь от клуба?

Форма охотничьего клуба, к которому принадлежала Эйми, должна была бы состоять из рубашки с длинным рукавом под коротким жакетом, тонких брюк и сапог, но сейчас она была в школьной форме. И сейчас ещё не время для окончания клубной деятельности.

– Сегодня была лишь встреча.

Эйми быстро поняла, что Хонока задала вопрос из-за её формы, поэтому в ответ не спросила «почему ты спрашиваешь».

– Эй? Это кристалл?

Она не хотела задавать больше вопросов, но мерцание в волосах Хоноки быстро привлекло внимание, и она, разрываясь любопытством, спросила.

– Эмм, да.

Смущение Хоноки было для Эйми как колокольный звон: она счастливо усмехнулась:

– Подарок Шибы-куна, да?

– ...Да, он сказал, что это ответный подарок за шоколад.

Хонока краснела, но была так счастлива, что даже на лице появилась улыбка, что поразило Эйми.

– Ох-хо... подготовил подарок заранее, так держать Шиба-кун. Выглядит отчужденным, но столь внимателен. Как взрослый?

Улыбка Хоноки становилась всё счастливее.

Тем не менее, следующие слова Эйми бросили тень на эту улыбку.

– Я понимаю, что он также весьма популярен, эх. Только что я видела, будто Президент собиралась подарить ему шоколад, может, это был любовный шоколад?

– ...Президент?

– Ах. Ошиблась. Бывший Президент. Саэгуса-сэмпай.

– Саэгуса-сэмпай?

– Однако было такое чувство, что сэмпай держала его против его воли. Поскольку на Шибе-куне было немного беспокойное лицо, не думаю, что тебе следует волноваться.

Эйми заявила, что ничего такого не происходило и, наверное, так действительно считала. Но даже когда она это сказала, сердце Хоноки не успокоилось.

«Значит ли это, что у Маюми есть особые чувства к Тацуе...», – на некоторое время это подозрение закралось в голову Хоноки. При сражении с Маюми Хонока не была уверена, что выиграет.

Её пока самая большая соперница, Миюки, была ограничена тем, что они «настоящие брат и сестра». В конечном счете невозможно, чтобы их связало это, что немного успокоило Хоноку.

Однако у Маюми не было такого ограничения.

Она была лучше и по внешности и по магической силе; единственное преимущество Хоноки – «Маюми старше его». Однако Хонока не думала, что Тацую будут волновать один или два года разницы в возрасте.

Из сердца Хоноки начали исходить волны.

Волны распространялись, не утихая ни на секунду.

Они не ограничились лишь сердцем.

Этим утром, это, поселившееся в кукле, запульсировало на мгновение от невероятной радости Хоноки.

Теперь, через тогда сформированную связь, потекли волны мыслей, заставляя его снова пульсировать.

Едва родившееся дремлющее сознание на этот раз действительно проснулось.

◊ ◊ ◊

Когда Тацуя пронес большую тканевую сумку мимо школьных ворот, солнце уже зашло.

Так как сейчас была середина февраля, самые короткие дни уже прошли и закат был позднее.

Но по-прежнему было очень холодно.

Когда тепло солнца исчезло, температура упала чрезвычайно быстро.

Естественно, люди шли поближе друг к другу, они не могли с этим ничего поделать.

На самом деле почти не было расстояния между рядами учеников, поспешно шедших домой и которым всё ещё предстояло покинуть уже на грани закрытия школьные врата. Однако были некоторые исключения.

По обе стороны от Тацуи, в общем Миюки и Хонока замирали и прижимались к нему, несколько раз они попеременно повторяли эти движения.

Внешне им, по крайней мере, было известно о существовании друг друга, но...

– Интересно, может мне лучше пойти вперед?

По-видимому глазам шедшей с ними особы было наиболее известно об их существовании.

– Нет.

Лина сказала замечание монотонно, на которое Тацуя ответил кратким отказом.

Тацуя и Миюки и Хонока и Лина.

Сейчас вместе были эти четверо.

Одноклассники Тацуи были достаточно внимательными, чтобы заблаговременно вернуться домой.

Однако Лина была членом школьного совета, хотя и временно.

Пока Миюки и Хонока ещё работают, Лина не могла уйти в одиночку. Самоуправление учеников было не простой игрой по сравнению с регулярными обязанностями в армии; это была игра, но это не значит, что Лина могла работать посредственно. Она была ответственной, и также понимала, что это необходимо для скрытности, сейчас она была не «Сириусом» и её повседневные дела не включали быть «главой» или «палачом», будет позор, если она провалится из-за невнимательности.

Естественно, именно сегодня, к сожалению это привело к тому, что она зашла в тупик как единственный наблюдатель за Миюки и остальными двумя, когда они шли на станцию, что привело её к текущему состоянию глубокого сожаления. Третей стороне было столь трудно вынести атмосферу, что Лина даже забыла, что Тацуя и Миюки – цели, за которыми ей нужно наблюдать и использовать все возможности, чтобы наблюдать весь день.

– Неужели?

Тацуя сказал, что не возражает, и остальные двое молча отказались это оспорить. Впрочем, у неё уже почти не осталось возможности пойти вперед: станция уже появилась в поле зрения.

Тем не менее, и на последней прямой можно было бы поспешить, однако,

– Станция уже близко. Идти вперед нет необходимости.

Как уже объяснялось, у современных кабинетов не было расписания.

Но это не имеет ничего общего с направлением.

Дом Тацуи и квартира Лины находились в одной стороне, тогда как дом Хоноки в противоположной.

По случайности, сегодня в сторону дома Тацуи кабинетов больше не осталось.

На платформе было высвечено время ожидания: примерно три минуты.

Они трое провели Хоноку и ждали за прозрачной стеной, защищающей от холодного воздуха от следующего автомобиля.

Три минуты – более или менее короткое время. Не было бы странно, даже если бы люди с близкими отношениями не говорили друг с другом.

И напротив, совершенно естественно простым знакомым не хотеть молчать.

Атмосфера между Линой и Тацуей с Миюки была разделена между враждебной и дружелюбной.

Называть отношения, когда они однажды пытались убить друг друга «дружескими» для других людей может показать странным.

Тем не менее, ни Тацуя, ни Миюки не питали к ней злобы. Особенно Тацуя, который понимал, что его чувства ближе к симпатии.

Сейчас волшебники не могли убежать от отношения к ним, как к оружию.

Тацуя особенно не мог забыть, что сам является «такой вещью».

Если он хоть попробует это отрицать, страна или общество, наверное, попытаются его устранить.

Потому что у его магии есть потенциал превратить всю страну в выжженную пустыню.

Это относилось и к Лине.

Она, как и он, никогда не убежит от того, чтобы быть оружием.

В определенном смысле, существование Лины было к нему ближе, чем Миюки...

– ...Что-то не так?

Наверное потому, что погрузился в размышления, Тацуя не заподозрил, что Лина хотела что-то сказать, пока Миюки не потянула его за рукав, чтобы заставить обратить внимание.

– ...Нет, ничего.

Так как Миюки нарочно дала ему это понять, это был не тот случай, когда Лина просто случайно глядела на него несколько секунд. Неестественное отношение Лины также говорило, что это не «ничего».

– Действительно.

Однако Тацуя никак ей не намекал, чтобы она призналась, что это было. Он не любил настолько вмешиваться в чужие дела, и если подойдет к Лине слишком близко, настроение Миюки ухудшится.

Что ещё более важно, кабинет уже почти приехал на платформу.

– Онии-сама.

И сверх того.

– Там что-то есть?

– Нет.

Повернув голову, Тацуя положил руку сестре на плечо.

Миюки задрожала от удивления, и без колебаний прильнула всем телом к Тацуе. И больше не задавала вопросов.

Для них это был простой способ заставить замолчать другого.

Тацуя лишь сердцем запомнил направленные на них взгляды.

◊ ◊ ◊

– Что-то случилось?

Её острые глаза заметили, как подчиненный напрягся, Полковник Баранс коротко задала ему вопрос.

Лицо оператора, который отвел глаза от монитора, чтобы повернуться, задрожало в замешательстве.

– Он... он знает о нашем наблюдении?

– Что за чепуху ты говоришь?

Баранс, полная реалистка, отбросила замешательство подчиненного просто как плод его воображения.

– Хотя и низкоорбитальный, но он всё равно спутник. Прежде всего. Невозможно обнаружить камеру с земли невооруженным глазом.

– Но только что я точно увидел, как глаза Тацуи Шибы посмотрели из монитора прямо на меня.

Короче говоря, их глаза встретились, когда он следил за камерой, но...

– Не имеет значения, настолько превосходно человеческое зрение, невозможно увидеть низкоорбитальный спутник, так ведь. И ещё невозможнее различить на нем камеру; это невозможно сделать даже восприятием измененных людей, способности которых были сильно преобразованы.

Когда Баранс заговорила раздраженным голосом, его лицо немного расслабилось.

– Хорошо. Просто на всякий случай. Я ещё раз посмотрю на изображения, сделанные три минуты назад.